Текст книги "Полет в Нифльхейм (СИ)"
Автор книги: Евгения Ливина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
Но зато его жена имела все. Известные дизайнеры привозили ей свои каталоги в их загородный дом, ювелирные украшения изготавливались по специальным эскизам, а в одной из ведущих косметологических клиник Москвы для нее был открыт безлимитный абонемент. И это не потому, что она все это выпрашивала. Она всегда должна была выглядеть в тысячу раз лучше чьей-нибудь жены или любовницы. Она была его достоянием, предметом зависти его знакомых, также как его навороченный Феррари или его дом в итальянских Альпах. Первые пару месяцев Веронике нравился такой подход. Они плавали на яхте по Средиземному морю и делали ремонт в своем доме, обставляя его самой эксклюзивной мебелью. У маленького Игоря было сразу четыре няньки, каждая в совершенстве владела иностранным языком и ребенок, еще толком ничего не понимая, уже слушал только иностранную речь. В доме постоянно находилось много народа: садовники, кухарки, домработницы, охранники, но Веронику это утомляло и временами она чувствовала себя одиноко. Образ жизни влиятельной обитательницы дорогого загородного именья очень быстро изменил и ее саму. Она в чем-то стала похожа на своего мужа. В ней появился тщательно маскируемый снобизм, ее самомнение раздулось и сдерживалось только последними здравыми мыслями, иногда возникавшими, когда она оставалась наедине с собой. Она менялась и она осознавала это, хотя это было неприятно.
У Николая был большой гараж и они каждый раз выезжали в город на разных машинах. Веронике нравился Кайенна, Николай любил свой Х6. Он хотел подарить ей машину с водительским удостоверением в придачу, но она отказалась, ей это было неинтересно. Тогда специально для нее был нанят еще один водитель, который возил ее в город на том самом Порше, который она оценила.этих пор начался процесс ее отрезвления и Вероника стала понимать, что на самом деле она несчастна. Водителя звали Андрей или чаще Андрей Евгеньевич, потому что ему уже был сорок один год. В отличие от молодых парней, приехавших из российской глубины и впервые засевших на мощные игрушки, он водил машину очень спокойно и уверенно, поэтому Николай с легкостью доверил ему свою жену.
Как-то они стояли в пробке и Вероника, уже не знавшая куда еще деть свои ноги от усталости, начала раздражаться.
– И откуда здесь столько народа? Они должны сейчас сидеть в своих офисах, а не раскатывать по городу. И эти идиотические службы доставки – перевозят тухлятину из одного склада в другой. А Интернет-магазины, уже маленькую книжку нельзя купить в магазине. Нет, они тебе навяжут доставку, хотя ты сам мог бы сходить в книжный и купить то, что нужно.
– Люди пытаются работать. В кризис не так легко найти работу, – ответил водитель.
Вероника изумленно посмотрела на него. Раньше они не говорили друг другу ничего кроме «добрый день – до свидания» и теперь то, что он вдруг ответил на ее риторическое замечание, изменило устоявшуюся ситуацию.
– Где же они работают, если они сейчас толкаются тут в пробке?
– Я же сказал: пытаются работать.
Он обернулся и посмотрел на нее. Вероника сидела с гордо поднятой головой. Хотя она вполне отдавала себе отчет в том, что Андрей был интересным мужчиной и на его лице всегда было это задумчивое выражение утомленного интеллекта. Да, его высокий интеллектуальный статус бросался в глаза, но нынешнее положение в котором он сидел за рулем и возил ее в качестве шофера, не давало ему никакого права даже пытаться заговорить о подобных вещах. Между ними была пропасть.
– Ну и вы работаете в данный момент, хотя ничего такого особенного не делаете, – сказала ему Вероника.
– И не поверите, это самая неприятная работа.
– Это почему же? Кем же вы работали раньше?
– Да к чему вам это? Не стоит прошлое ворошить.
– Странная у вас привычка: начать разговор и, когда уже возникла интересная тема, резко его оборвать.
– Я работал сотрудником Министерства иностранных дел.
– И почему тогда вы сейчас здесь, а не в здании на Смоленской площади?
– У меня произошли проблемы в семье. Мне пришлось отказаться от загранкомандировок, а потом и вовсе оставить должность. Но мою жену врачи так и не спасли...– он сидел, упираясь подбородком в руль, и разглядывал стоящие впереди машины.
Вероника привстала и приблизилась к нему.
– А как же потом, через старые знакомства нельзя было вернуться обратно?
– Прошло слишком много времени, чтобы я мог восстановить свои профессиональные навыки. Старые связи и контакты со временем тоже исчезли. И я остался один.
– У вас нет семьи?
– Дочь живет с родителями жены. Она уже взрослая. Сейчас учится на первом курсе. Я с ней вижусь иногда, но каждый раз замечаю, что это ей не нужно. Возить вас – не единственная моя работа. Я еще подрабатываю в бюро переводов, редактирую переводную литературу и пишу книгу. Научная работа. Я долгое время жил в Германии и теперь пытаюсь систематизировать кое-какие сведения. Думаю, многим пригодится.
– О, значит мне будет о чем рассказать своим соседкам. Оказывается мой водитель – бывший дипломат и писатель. Похвастаюсь.
Андрей отвернулся к окну, его плечи вздрогнули и он глубоко вздохнул. Вероника, уже новым взглядом, урывками посмотрела на него. Он был привлекателен, хотя темные волосы белели сединой на висках. У него было овальное, гладко выбритое лицо, высокий лоб, изящный прямой нос и какой-то безвольный подбородок, но под опущенными темными ресницами выделялись серо-синие небольшие глаза, в их взгляде читался ум и образованность врожденного аристократизма. В нем был породистый лоск, то, что ни при каких обстоятельствах никогда не появится у некоторых людей, а у некоторых есть с рождения. Вероника почувствовала, что наговорила какой-то чуши и ей стало стыдно. Ведь он в чем-то был выше ее по развитию. Не потому, что она была другого интеллектуального статуса, а просто потому что она была намного моложе.
Она покраснела и уткнулась лбом в стекло.
– Ну ладно, я не буду ничего говорить. Собственно, какое им дело, кто у меня шофер, – сказала девушка, но тут же покраснела еще больше. Она хотела разрядить обстановку, а вышло только хуже.
– Можете сказать. Мне это безразлично.
«Он, наверно, думает, что я еще глупее его маленькой дочки. Почему я всегда что-нибудь высказываю невпопад? А вообще-то мне безразлично, что думает обо мне мой шофер. Хотя, нет. Не безразлично», – подумала Вероника, закусывая губу и прислонившись к стеклу, как будто ее что-то заинтересовало на улице.
Вероника практически все время сидела дома и пользовалась услугами водителя не чаще двух раз в неделю. Но после того, как она узнала его ближе, ей захотелось еще пообщаться с ним. Она решила специально куда-нибудь поехать, но потом, внезапно, чего-то застеснялась и передумала. А после они стали общаться уже на прежнем уровне и оба, казалось, забыли про этот разговор.
Как-то воскресным вечером она торопилась в речной порт. Николай устраивал фуршет на борту теплохода, а затем они с гостями должны были отчалить в Петербург. Вероника сидела сзади в красивейшем шелковом платье, у нее были яркие глаза и бардовые губы. Она выглядела как кукла, настолько все в ней было совершенно.
За окном проплывали улицы и машины. Девушка так настойчиво вглядывалась в окно, что можно было подумать, что она сегодня в первый раз приехала в Москву.
– За сколько можно доехать на машине до Петербурга? – спросила она.
– В зависимости от движения, времени суток и машины. В целом, за восемь часов.
– А по реке семь дней. Стоит тащиться?
– Там же компания, ресторан, каюты, – улыбнулся Андрей, – В машине утомительней.
– Это там – утомительней, – казалось, накипавшее в ней раздражение прорвалось, – Все эти люди – ярмарка лицемерия и снобизма. А тебе приходится натянуть маску и ходить улыбаться им. Они говорят одно, а думают совсем другое. Якобы подруга скажет: «как ты прекрасно выглядишь. Тебе идет эта прическа», а на самом деле подумает: «стерва косоглазая, хоть бы тебе что-нибудь напортили у косметолога или испортили волосы в салоне». Но женщины, по крайней мере, понятны. Мужчины хуже. Они могут быть закадычными друзьями твоего мужа, а потом, при удачных обстоятельствах, ничего не стесняясь, захотеть потащить тебя в постель. Это все фальшь.
– В жизни вообще много фальши. Не только на вашем теплоходе.
– Да, но у всех есть выбор – вступать в игру или нет. А здесь у меня нет выбора. Я должна общаться с этими людьми, должна сопровождать мужа и целовать три раза в щеку каждую знакомую рожу. Это не жизнь. Здесь нет выбора.
На последних словах она сорвалась. Слезы неудержимым потоком полились по щекам и вскоре ее лиловый румянец совсем растворился в них. Она долго сдерживалась, долго терпела и даже боялась подумать об этой простой неприглядной истине. Но она дошла до точки. Ей надо было все высказать; больше для себя самой. Для того, чтобы открыть себе глаза на свою жизнь. Андрей обернулся и с удивлением посмотрел на нее.
– Выбор есть всегда. В любом случае.
– Нет. Что бы вы сделали на моем месте? Как можно что-то поменять?
– Послушайте, эти вопросы немного не по адресу. Сходите к психологу, они любят разбираться в подобных темах.
– Да, это разумно, – Вероника пыталась успокоиться, но слезная гримаса никак не покидала ее лицо, – Я просто... просто... Мне показалось... Я думала: вы же умный, можете что-то посоветовать.
Андрей снова посмотрел на нее, но в этот раз без удивления, в его взгляде мелькнуло сочувствие.
– Вы ради чего живете с этим человеком, с вашим мужем?
– Во-первых, потому что родителям удалось устроить этот брак и они несказанно рады за меня. Во-вторых, потому что у моего сына нет отца, а этот человек может многое дать ему. Вы как-то странно смотрите... вы мне не верите?
– Вы не сказали, что живете с ним ради денег.
– Потому что это не так. Ну не совсем так.
– Вы удивительны. Любая женщина сказала бы в первую очередь именно это. Знаете, родители будут рады только когда вы будете счастливы. А сыну не нужны такие жертвы, ему нужна мать с нормальной психикой и без комплекса вины перед ним. В общем, у вас еще целая жизнь впереди, чтобы все обдумать и принять решение. Не бойтесь посмотреть правде в глаза.
Машина стояла на парковке перед зданием речного вокзала. Вероника сидела сзади, не двигаясь. У нее было красное лицо, на которое легли разводы туши. И все равно было в ней что-то притягательное, что ее, даже заплаканную, можно было назвать красивой. Андрей, сам не отдавая себе отчет, залюбовался ею.
– Ну, как – будете семь дней играть в маскарад?
– Возвращаемся домой. Скажу заболела. Если я что-то стою, он никуда не поплывет и приедет домой. А если уплывет с этой тусовкой... что ж, я это пойму.
Сама того не осознавая, Вероника в этот день сделала их более близкими людьми, чем она могла быть со своим мужем. Николай, кстати, все-таки уплыл в Петербург, хотя по телефону переживал за ее здоровье. Но, как ни странно, с этого момента она не стала ощущать себя такой несчастной, как чувствовала до сих пор. Один из путей решить проблему – рассказать о ней. Но на дальнейшие действия она пока не решалась, и в ее жизни ничего не изменилось.
Хотя общение с Андреем ей пошло на пользу и со временем стало необходимостью. Пока они переезжали от одной пробки к другой, пытаясь доехать до ее косметолога, он успевал ей рассказать очень многое: любопытные истории о иностранцах и жизни за границей, личные наблюдения за разницей в менталитете, которая часто бывает обусловлена не только физической границей и религией, но и понятием смысла жизни и постановкой целей для реализации себя в обществе. Они обсуждали политическую обстановку в стране и связи с другими государствами. Андрей посвятил ее в мир закулисной борьбы на политической арене и девушка узнала то, о чем раньше не могла и подумать, хотя частенько слушала политологов и увлекалась политическими ток-шоу. В общем, она, наконец, реализовала свое желание интеллектуального общения, но от этого не стало проще. Все только запуталось.
Однажды в душный сентябрьский день, когда кондиционер уже не справлялся с воздухом в перегретой машине, Веронике стало дурно и она почувствовала, что начинает кружиться голова. Когда они остановились, она заметила, что Андрей тоже чувствует себя нехорошо, и, по-видимому, ему становилось все дурнее. Вероника достала из багажника аптечку и, пересев вперед, дала ему таблетку. Он сидел, откинувшись на спинку и запрокинув голову, и Вероника начинала паниковать– она не знала, что еще можно предпринять и только с испугом смотрела на него. Молодой муж, конечно, не преподносил ей подобных сюрпризов, да и вообще, у него всегда было прекрасное здоровье и бодрое самочувствие вне зависимости от того, вышел ли он только что из фитнес-клуба, провел важные переговоры или отдохнул в сауне с сотрудниками. Подумав о такой разнице, ей вдруг стало нестерпимо больно за человека, который сидел рядом с ней. У Николая всегда дела шли правильно и гладко, он сам был «выглаженный» и не было ни малейшей детали, за которую можно было уцепиться, чтобы разглядеть в нем что-то человеческое, живое.
Наконец, Андрей привстал, глубоко вздохнул несколько раз и посмотрел на нее. У Вероники было напряженное лицо, а когда он сказал, что все в порядке, в ней все равно остался какой-то немой испуг. Внезапно, она приблизилась к нему, обхватив его голову руками, долго смотрела ему в глаза и, потом как-то истерично вскинув лицо, поцеловала.
Этот случай решил былую недосказанность в их отношениях, но, вместе с тем, сделал жизнь сложнее. Андрей не мог позволить молодой девушке увлечься им и через несколько дней уволился. Узнав об этом, Вероника встретилась с ним, после того, как он получил расчет. И это сыграло с ним злую шутку – если его разум еще мог сопротивляться, то сердце все-таки стремилось к ней. Он потерял голову из-за нее. Ему было стыдно за себя, за свое безвольное поведение, за сомнительность всей ситуации, но, как только он опять увидел ее, понял то, что она собиралась сказать еще до того, как она произнесла хоть слово.
Вероника и Лада сидели перед камином и смотрели на пылающие бревна. Лада добавила еще досок, поворошила головешки щипцами и подперла рукой подбородок.
– Значит, у старичка прихватило сердце? – спросила она.
– Ну, почему ты его так называешь? Он тебя лишь на восемь лет старше.
– Да, но я смотрю на ситуацию с твоего положения. Значит тебе повезло окунуться в адюльтер со взрослым мужчиной? И как?
– Забавно. Я тайком убегала из дома, придумывала разные истории для мужа. Андрей на своей машине поджидал меня на лесной дороге, куда я доходила за пять минут от нашего дома. Мы ехали в Москву: рестораны, театры, парки. Несколько раз ездили в Петербург, – Вероника снова и снова повторяла свою историю, но уже более детально.
– Но... – Лада выдержала паузу, во время которой на ее лице сменилось несколько выражений: от удивления до жалости, – Ты не спала с ним?
Вероника кивнула.
– Ты так и не переспала с ним?
– Нет. Но это же не главное. Нам было так хорошо вместе, что все остальное было лишним. Но потом обо всем узнал Николай. И знаешь, как ни странно, это его не удивило. Видимо, подобные истории в этой среде случаются сплошь и рядом и уже никого не удивляют. В общем, поговорили, обсудили. Потом я передала разговор с мужем Андрею. Он сказал, что мне... – объясняла Вероника, пытаясь вспомнить дословно тот разговор.
– Подожди. Хочешь, я скажу, что он сказал? А ты посмотришь права ли я.
– Попробуй.
– Он сказал, что тебе нужен нормальный, молодой парень. Желающий жить и что-то создавать в этой жизни. Он сам уже утомился от жизни и больше ничего от нее не ждет и боится, что и на тебя будет действовать такой настрой. А ты еще молодая. В тебе должно быть присущее молодости очарование жизнью. Ты должна развиваться и стареть вместе с мужем (он не имел в виду Николая, а некоего абстрактного героя, которого ты можешь полюбить). У вас с Андреем разные жизни и вы не можете быть вместе. Он не может себе позволить испортить твою жизнь (он, конечно, говорил сдержанней и логичней). В общем, между вами не может быть ничего. Права я? Так он говорил?
Вероника кивнула, ее лицо сразу осунулось и посерело.
– Откуда ты так их знаешь? Почему ты говоришь буквально его словами? – тихо спросила она.
Лада даже не улыбнулась. Она неопределенно пожала плечами и, также глядя на огонь, как-то утомленно сказала:
– Я знаю их, Ника. Что теперь будешь делать? Как быть с мужем?
– Я написала ему записку, что-то вроде того, что мне нужно время подумать и уехала сюда. Я здесь уже почти месяц, с Нового года. Но теперь я в растерянности. У меня нет ни сил, ни мыслей.
– А что ты хочешь?
– Я хочу расстаться с Николаем. Но, боюсь, он не даст мне развод. Что мне ему сказать?
– В общем, делаешь вид, что никак не можешь определиться, что тебе нужно. Отвечай на его вопросы абстрактно, расплывчато. Ничего конкретного. Мужчины терпеть не могут женщин, которые не знают чего хотят. Они их жутко бесят. Сыграй именно такую бабу. Побольше демагогии, немного нервов и чуть-чуть шизофренической неадекватности – ты его не понимаешь и переживаешь почему он не может понять тебя. Он будет задавать вполне конкретные вопросы, на которые отвечают категорически «да» или «нет». Ты же отвечай неопределенно. Никаких конкретных ответов. Посмотришь, одного такого разговора хватит и потом он тебе позвонит сам и скажет, что вам все-таки лучше развестись. Но может быть потребуется еще один разговор – придерживайся той же линии и он сразу скажет, что вам лучше порознь.
– А что мне сказать Андрею? Как мне вернуть наши отношения? На что я теперь могу рассчитывать? Может быть ты поговоришь с ним? Ты же умная, ты сможешь убедить его.
Лада вздохнула и покачала головой.
– Мой ответ тебе не понравится.
– Неужели я не смогу быть с ним? – по лицу Вероники было видно, что эти мысли постоянно преследуют ее последние пару месяцев.
– Ты можешь рассчитывать если только... в общем, на ночь с ним ты рассчитывать можешь. А потом, утром, он уйдет и оставит письмо, в котором будет все тоже самое: он не хочет ломать тебе жизнь и желает тебе найти счастье с нормальным парнем. И мы обе понимаем, что он прав. И он понимает, что мы это знаем.
– Здесь ты не права. Ты о нем не все знаешь. Никакой ночи, он слишком... слишком... меня ценит. Он благородней.
– Ты скажи, хочешь ты этого или нет, а я скажу, как тебе поступить. Они все благородные, когда дело не доходит до определенной поры.
В лице Вероники мелькнуло странное выражение. Она вспомнила Андрея и так отчетливо как будто его образ был спроецирован перед ее глазами: его лицо, невозмутимое, с этим мягким грустным выражением, волосы с проседью, красивые небольшие руки. Она почувствовала, как по спине пробежала дрожь...
Популярность не накрыла Ладу лавиной, подобно той, которая обрушилась на нее в Тибете. О ней стали говорить в богемном кружке творческой элиты и это дало повод журналистам из разных СМИ проявить к ней интерес. А вместе с интересом журналистов появился и интерес у потенциальных покупателей ее картин. Одна из ведущих картинных галерей предложила ей выставить свои работы у себя, а несколько агентств советовали с их помощью выехать за рубеж со всей экспозицией. Лада постоянно обдумывала разные предложения и продолжала работать, но уже в своей московской квартире. Она жила теперь с Вероникой и ее сыном и их общество, как ни странно, совершенно не мешало ей заниматься творчеством. Вскоре она разжилась денежками, а так как ей недавно вернули водительское удостоверение, то тут же решила присмотреть себе какую-нибудь необычную, но подержанную, машинку.
Своей харизматичной брутальностью ее зацепил новый Инфинити FX35; в нем была какая-то звериная агрессия и напор, а сочетание ломаной линии фар и выпуклой решетки радиатора – то, чего не было в предыдущей версии этой машины, создавали странную смесь эмоций при взгляде на нее – от восхищения вплоть до скепсиса. Но почему-то казалось, что если бы граф Дракула жил в наши дни, он купил бы себе именно эту машину.
Как-то Лада потратила целый день, разъезжая по салонам в поисках выгодного варианта, и под конец, вымотавшись, решила навестить Кирилла, пообщаться, обсудить дела и просто посмотреть, как он занимает досуг. Она созвонилась с ним, узнала, что он не против и через полчаса была уже у него.
Дверь в квартиру открыл молодой парень и сначала засомневался пустить ее или нет. Лада удивленно уставилась на него: его лицо показалось ей знакомым. У него был яркий румянец цветущего здоровьем лица и бегающие глаза, но добрый и немного хитрый взгляд. Он, по всей видимости, тоже узнал ее, после того, как все-таки присмотрелся к ее лицу.
– А Кирилл дома? Можно с ним увидеться? – спросила она, замешкавшись у порога.
– Конечно. Входите.
Она пошла за ним в гостиную.
– Мне кажется, я вас вспомнил, – он обернулся к ней, невзначай весело улыбнувшись.
Кирилл сидел за компьютером и играл в какой-то шумный симулятор гонок на тракторах. Он поздоровался с Ладой, не отрываясь от монитора, и предложил ей выпить чая и закусить чем-нибудь, что она найдет на столе.
– Откуда ты ее знаешь, Серега?
– Вы – Лада Маренкова?
– Да, была... когда-то.
– Я работал с вашим мужем. Был его помощником в автосалоне. Мы с вами встречались на корпоративе.
– А, припоминаю. Ты же знаешь шведский почти в совершенстве, так? Не забыл еще?
– Нет. У меня крепкие дружественные связи со Швецией. Работаю в Москве переводчиком. Принимаю здесь туристов оттуда и помогаю устроиться, тем кто приезжает в бизнес-тур или чтобы пожить.
– Отличненько. Теперь хотелось бы узнать, что между вами общего? – спросила Лада, поглядев на Кирилла и приподняв одну бровь, что придало ее лицу выражение игривости.
– Мы... э...живем вместе, – просто ответил Кирилл.
Лада замерла на том месте, где стояла. Поначалу ей на ум вообще не пришло ни одного слова, и это помогло ей не высказать что-нибудь лишнее.
– А, живете вместе, – только повторила она и медленно поставила на стол чашку с недопитым чаем.
– Ну, да. Уже несколько месяцев. Мы познакомились через Интернет. Сначала некоторое время переписывались, а потом... вот так...получилось, – подтвердил Сергей и, посмотрев на Кирилла, пожал плечами.
– Рада, что вы нашли друг друга. Сейчас с этим так сложно. Я имею в виду найти подходящего человека. Все не то и не то.
У них действительно в квартире царила аура спокойствия и взаимопонимания. Это было заметно и это, как ни странно, совсем не удивляло. Кирилл сделал свой выбор и, хоть он был несколько непонятен, это был его выбор.
– Собираемся на вечеринку в клуб при шведском посольстве. Хотите с нами? Познакомитесь с еще несколькими парами по типу нашей, – предложил ей Сергей.
– Не знаю даже. Я, наверно, там потеряюсь в этом клубе.
– Да, нет. Пугаться не стоит. Просто не надо к этому относиться как к чему-то странному. Это уже давно стало банальным, – убедил ее Кирилл, продолжая играть и иногда поворачиваясь к ней.
– Ну, этого я действительно не пугаюсь. Наоборот, я боюсь, что сама распугаю там всю публику. Хотя, любопытно.
Лада пришла домой в весьма странном расположении – она никак не могла понять: стоит ли ей радоваться за Кирилла или скорее надо его пожалеть. Она так и не пришла ни к какому выводу и поэтому тут же рассказала эту историю сестре.
– Представляешь, мой бывший парень – Кирилл, ты видела его на выставке, он гей. Странно. Когда я с ним встречалась, мне он казался вполне ... нормальным. Все меняется, не успеваешь осознать.
– А они, в принципе, нормальные. Я повидала их. Среди знакомых моего мужа было много таких, – Вероника как будто даже не удивилась.
– Приглашают в клуб. Не знаю, пойти?
– Почему бы нет? Ты же любишь узнавать что-то новое. Откроешь для себя этот мир – мир секс-меньшинств. Просто потусуешься, пообщаешься. Кстати, тут тебе звонили.
– Кто?
– Некто Олег.
– Что-нибудь передал?
– Он просто хотел узнать кое-какие подробности про то, как ухаживать за маленьким ребенком и про питание. Думал, ты сможешь ему подсказать. Но раз уж он позвонил, я сама ему рассказала. Он был рад, что я помогла. Сказал, что удивительно – как это мы с ним раньше нигде не пересекались.
– Так... это уже интересно. Он сам что ли ухаживает за ребенком? Надо узнать. Что-то у него новенькое.
Лада предчувствовала финал всей истории еще задолго до того, как он случился, но все равно позвонила, чтобы убедиться в своей правоте.
– Олег, привет. Что ты мою сестру тормошишь своими новорожденными проблемами?
– Отвлек ее? Извини. Просто мама уже старовата, она не знает всего. Думал, ты поможешь.
– Что-то случилось? Проблемы?
– Наоборот. Все сложилось к лучшему. Кира ушла. Мы недавно развелись. Ребенка она оставила мне. У нас даже не было сомнений. Ей нужно заниматься карьерой, развиваться, найти подходящего парня. Я убедил ее отказаться от ребенка и теперь я официально его единственный опекун, отец и мать ему. Отвожу в ясли на полдня, а потом, после работы все время с ним.
– Я надеюсь, ты не рассчитываешь, что я тоже натяну на себя лямку опекунства?
Олег рассмеялся в трубку и добродушно ответил:
– Я как-то не думал о тебе с этой позиции. Нет, я сам буду его выращивать. Мне это нравится.
– Ладно, если будет нужно – звони. Я что-нибудь подскажу. Или сестра. Вероника сама тут выращивает... У нее правда побольше. Но она через все прошла и многое знает. Так что поможем.
5
5
Лада отдала свое пальто в гардеробной и прошла следом за Кириллом и его другом в полутемное помещение, где была зона отдыха с кожаными диванами и минибаром. Бокалы на столиках дребезжали подражая ритму мелодии, а слабый свет металлических люстр так освещал лица посетителей, что все казались похожими. Здесь действительно было много разных пар непринужденно болтающих по своим углам, хотя зал был полупустой и официантки не торопились убирать со столов. Кирилл сразу непроизвольно отстранился от Лады и у них с Сергеем завязался разговор; девушка сидела рядом, потягивая свой коктейль и, со скучающим видом, разглядывала соседей справа и слева.
– А хотите я вас кое с кем познакомлю? Ваш муж тоже знал этого человека. Вам будет интересно, – предложил ей Сергей.
Лада согласилась и Сергей повел их в соседний зал, где в ряд стояли биллиардные столы и уже почти все были заняты.
– Не знаю, она сегодня здесь или нет. Обычно она появляется по пятницам, – сказал Сергей, оглянувшись на Ладу, следовавшую за ним, – Здесь. Нам повезло.
У одного из столиков спиной к ним стояла женщина, опираясь на кий. На ней была черная блузка и обтягивающая юбка до колен. Это неяркое сочетание вещей самым откровенным образом выделяло ее красивую крепкую фигуру. Она не была худой, но под обтягивающим стрейчем угадывалась каждая мышца: ее упругие бедра, изящная талия, сильные руки и идеально ровная спина, такая, как будто она всю жизнь носила корсеты. Светло-каштановые волосы каскадом спадали с плеч и тянулись к рыжему кожаному поясу.
– Анна, привет. Хочу тебя познакомить... – отвлек ее Сергей.
Она обернулась и тут же встретилась глазами с Ладой. Обе одновременно подняли брови и изумленно вскинули голову. Они были одного роста. Но Анна казалась крупнее по комплекции и за счет этого выглядела мускулистей, хотя Лада имела более спортивную форму. Кирилл поздоровался с ней, он уже был знаком.
– Это Анна Реншельд. Она работает в посольстве. Уже знает русский. Она как-то приезжала в Калининград инспектировать наш бизнес, – представил их друг другу Сергей, – А это Лада Маренкова. Сейчас уже Лада Беловодина.
– Очень приятно. Приятно увидеть жену Игоря. Я еще тогда хотела этого. Понимаю, почему он торопился к вам на ужин, – она улыбнулась.
– Ужин – это предлог. Он торопился по другой причине, – ответила Лада.
– Понимаю, – Анна рассмеялась, – Что случилось после того, как автосалон закрыли?
Она положила кий на сукно и они вчетвером присели за барную стойку, хотя, заметив, что женщинам есть о чем поговорить, Кирилл и Сергей вернулись к теме своего разговора.
– Тяжелые были времена.
– Ну, я думаю, Игорь как-то выкрутился.
– Да. Он стал капитаном рыболовецкого судна.
– Никогда бы не подумала. Хотя, нет. Почему же? Он – настоящий мужчина, такой, которому идет любая мужская работа. Это заметно.
Ладу передернуло и она немного отстранилась от этой женщины. Анна это заметила.
– Я откровенна? Простите, но я думаю не имеет смысла что-то таить в себе. Мне он понравился. Я скажу прямо: я хотела с ним иметь отношения. Даже пригласила на вечер.
Лада внимательно посмотрела на нее и в ее прищуренных глазах что-то мелькнуло. Странная, чужая женщина описывает ее мужа как будто он был ее братом. И, видимо, хочет поговорить о нем с его женой. Но... бывшей женой. Она убежала от него с полунищим журналистом из Москвы. Она больше не имеет прав на Игоря. Лада закусила губу и снова взглянула на Анну. Такие светлые, светлые глаза... как море, когда небо затянуто тучами.
– Он отказался. Я его теперь понимаю, – продолжила Анна.
– А вы думали он согласится?
– Откровенно, я сразу знала, что не согласится. Это не тот тип мужчины. Но все-таки надеялась, – она улыбнулась.
Лада все с большим удивлением смотрела на нее. Эта улыбка не была хитрой или лицемерной, она была очаровательна. Она была такой же правильной и открытой, как сама Анна.
Заметив ее откровенность, Лада подумала, что эта женщина действительно подходит Игорю. Они могли бы быть вместе и были бы интересной парой: Игорь в своем ярком проявлении мужественности и Анна с сильным женским началом, но умеющая быть скромной и сексуальной одновременно. Оба сильные, решительные, с волей и целями, но с присущей им пленительной стеснительностью, которая только украшала эти характеры. Лада была другой. И другим был Влад, который был ее продолжением и астральной копией. Но в результате – две одинокие женщины, с такими мудрыми глазами и печатью несбывшегося на лице.
– Почему вы расстались? – спросила Анна.
– Тебе откровенно или приукрасить?
– Приукрашать – не твой жанр. Ты, похоже, не уступишь мне в откровенности, – Анна не смущалась ее черных глаз и могла свободно смотреть в их пустоту. Ее энергия делала ее неподвластной гипнозу.
– Я ушла от него. Уехала в Москву с журналистом.
– Он того стоил?
– Да, – Лада грустно кивнула, – Хотя тебя бы он не впечатлил. Он был другой породы, чем Игорь. Там нечем было особо восхищаться, кроме смазливой внешности и доброго сердца. Он был другой.
– Почему ты говоришь о прошлом?
– Он погиб. И Игорь тоже. Игорь в море. А мой второй муж разбился на машине.
Анна покачала головой. В ее лице промелькнула горечь. И внезапно, Лада увидела, что у нее в глазах собрались слезы, но она проморгалась и также прямо посмотрела на собеседницу. Она долго ничего не говорила, но потом, опять покачав головой, произнесла:
