Текст книги "Непреложная пара (СИ)"
Автор книги: Евгения Кобрина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Сайли шла вперёд, пока не увидела красный подол платья Настии, тогда она остановилась, как маленький ребенок, ориентируясь по маминой юбке.
«Сейчас ухвачусь за неё и спрячусь за мамину спину», – подумала с улыбкой девушка и подняла на Настию глаза. Её мать не улыбалась, торжественность атмосферы не позволяла, но глаза женщины одобрительно сверкнули, когда Сайли ей незаметно улыбнулась. Девушка снова опустила глаза, не решаясь смотреть по сторонам, чтобы, не дай бог, не увидеть его. Она и так знала, что Крейк рядом, девушка чувствовала только ему свойственный легкий терпкий армат, который, казалось, со вчерашнего вечера стал острее.
– Волки, – начал один из старейшин. – Все мы собрались здесь сегодня, на этом священном месте, чтобы стать свидетелями связывания молодых волков, которые сегодня станут парой и создадут новую волчью семью…
– Чтобы объединить два древних клана оборотней в сильный союз… – подхватил другой.
– Чтобы пополнить волчий род новым потомством…
– Чтобы нести своей жизнью волчьи традиции и законы, передавая их своим волчатам…
– И так от волка к волку, от отца к сыну, от века в век…
– Пока этот мир обитаем, и волки живут в нем.
Сайли затаила дыхание, как и все на поляне. Обряд Связывания в пару начался. Маркос подошел к дочери и, взяв её за руку, подвел к Старейшинам. Они протянули Альфа-вожаку книгу Непреложного закона, а тот в свою очередь, приняв её от Старейшин, протянул девушке. Сайли опустила на книгу свою левую руку. Именно так, положа руку на книгу, она должна была выслушать связующий договор, а Альфа-вожак стаи, который держал Непреложный закон, выступал в качестве поручителя за молодую самку, за то, что она его не нарушит. То же самое проделали Гордон и Крейк, и Старейшины, приняв из рук братьев молодожёнов части договора, начали его зачитывать.
– Волк, принимаешь ли ты волчицу, на которую заявил права, вводишь ли её в свою стаю?
– Да, – громко ответил Крей.
От его голоса у Сайли дрогнули нервы, а вместе с ними и рука на книге. Она быстро подняла на отца глаза и затерялась в его взгляде, черпая от него силы.
– Волк, клянешься ли ты защищать и заботиться о волчице, взять на себя полную ответственность за неё, пока ваши сердца не перестанут биться?
– Да.
– Волк, клянешься ли ты чтить Непреложный закон и жить с волчицей согласно его правилам?
– Да, – продолжал четко и громко отвечать Крейк.
– Волчица, – обратился Старейшина к Сайли. – Клянешься ли ты чтить и уважать своего волка, во всём подчиняясь ему, как того требует Непреложный закон, пока ваши сердца не перестанут биться?
– Да, – сказала Сайли, достаточно громко и четко, не отрывая взгляда от отца.
– Волчица, клянёшься ли войти в стаю волка, которая станет твоей стаей?
– Да.
– Волчица, клянешься ли чтить Непреложный закон и жить с волком согласно ему?
– Да.
– Поклянитесь на крови, – сказал один из старейшин.
Настия и Полайя подошли к своим детям. Матери быстро порезали свои левые руки и, зажав их, протянули кинжалы Сайли и Крейку.
Сайли взяла кинжал из материнских рук и поднесла его к своей руке, а потом быстро сделала неглубокий порез, из которого проступила кровь. Девушка зажала руку. То же сделал и Крейк, принимая кинжал из рук своей матери. Затем, согласно традиции, женщины поменялись местами, Настия подошла к Крейку, а Полайя к Сайли.
– Прими мою дочь, на которую ты заявил права, – сказала Настия, соединив с Крейком порезанные руки. – Введи её в свою стаю, защищай и заботься о ней, чти Непреложный закон, живя с ней, пока ваши сердца не перестанут биться.
Полайя соединила кровоточащую руку с порезанной рукой Сайли и громко сказала:
– Уважай моего сына, чти его право владеть тобой, подчиняйся ему во всем, войди в его стаю и живи с ним согласно Непреложному закону. Я родила его, и моя кровь течет в нем, как она будет течь и в тебе.
– Я родила её, и моя кровь течет в ней, как она будет течь и в тебе, – одновременно сказали женщины и сильнее сжали руки.
– Я принимаю вашу кровь и вашу дочь, – ответил Крейк.
– Я принимаю вашу кровь и вашего сына, – ответила Сайли.
Женщины отвели руки от рук молодой пары и отошли в сторону. Крейк подошёл к Сайли, которая вытянула вперёд порезанную руку ладонью вверх. Мужчина накрыл её ладонь своею порезанной ладонью и зажал руку пальцами, Сайли сделала то же самое и подняла на Крейка глаза. Наконец их взгляды встретились, как того требовала традиция, и после секундной паузы мужчина твердо сказал:
– Я признаю в тебе свою пару и даю обет, что буду с тобой, пока наши сердца бьются.
Сайли с замиранием сердца выговорила:
– Я признаю в тебе свою пару и даю обет, что буду принадлежать только тебе, пока наши сердца бьются.
Они разняли руки, и девушка опустила глаза, сжав в кулак ладонь с пульсирующей кровью. Крейк остался стоять возле неё, и Сайли начала волноваться гораздо больше, чем на расстоянии от него.
– Если среди вас есть волк, который хочет предьявить права на эту самку, пусть сделает это сейчас, пока она не стала парой другому волку, – громко сказал Старейшина.
Воцарилась тишина, и Крейк напрягся. Он не ожидал, что кто-то из собравшихся здесь волков осмелится пойти против решения своего Альфа-вожака, но все собственнические чувства обострились в нем, когда девушка была так близко, а момент, когда он сможет окончательно назвать её своей, ещё ближе.
Согласно закону тишина длилась ровно минуту, чтобы дать всем время подумать. По окончании данного времени Старейшина сказал:
– Да будет так!
Крейк взял Сайли за здоровую руку, и у неё всё оборвалось внутри.
«Сейчас!!!», – думала она, медленно идя за ним. Волки расступались, давая им дорогу, но девушка не смотрела по сторонам, она снова уставилась себе под ноги и снова начала думать о шагах: «Шаг, второй, шаг…». Они остановились, и Сайли в панике подняла глаза: она стояла перед большой кроватью с белым пологом, которая стояла на деревянном помосте, построенным специально для этого. Крейк чуть отодвинул полог и глянул на девушку, приглашая её внутрь, Сайли сжала кулаки и, подойдя к кровати, села на неё, закинув ноги. Плотный полог опустился, скрывая её от любопытных взглядов. Девушка подняла голову вверх и увидела синее небо и белые облака на нем. Полог отодвинулся с другой стороны, и на кровать лёг Крейк. Сайли прикрыла глаза и постаралась сосредоточиться на жжении в порезанной руке. Мужчина не стал терять времени и сразу лег на неё, подмяв под себя. Сайли нервно вздохнула. Крейк нежно притронулся губами к её виску, а его руки начали раздвигать куски ткани на её юбке, для чего платье и имело такой фасон. Девушка не выдержала и попыталась вернуть ткань на место, Крейк перехватил её руки и нежно прижал их к постели над её головой. Сайли распахнула испуганные глаза и сразу увидела его глаза, которые нежно, но твердо смотрели на неё, как бы говоря, чтобы она не боялась, он все равно сделает то, что задумал. Его рука раздвинула ткань, обнажая ноги и бедра, а потом нежно притронулась к её сердцевине, которая, согласно традиции, не была прикрыта бельём. Девушка зажмурила глаза и закусила губу и снова почувствовала на своём виске его губы.
Крейк страдал, он не мог говорить с ней, не мог утешить, все волки на поляне услышат это, как бы тихо он ни сказал. Он не хотел делать ей больно, не хотел принуждать, хотя понимал, что нужно поторопиться, его сдержанность и медлительность примут за нежелание обладать ею, а он не мог допустить, чтобы кто-то сомневался, что она желанна для него. Мужчина погладил девушку в развилке ног и немного ввёл в неё пальцы. Сайли прогнулась под его вторжением и сильнее закусила губу. Она не хотела его, ей было страшно, неудобно, больно. Крейк чувствовал все это слабыми вибрациями, которые прорывались через её мысленную блокаду. Он нежно поцеловал по очереди её зажмуренные глаза и чуть коснулся губами закушенной губы. Кажется, девушка наконец поняла его попытки её расслабить, чуть подалась на его руку и сразу слегка увлажнилась. Крейк возликовал и сдвинул свою одежду, он не мог дать ей больше времени, чтобы окончательно возбудиться. Он направил себя в неё и резко вошел, одновременно царапая её бедро до крови. Сайли не вскрикнула, только сильнее закусила губу, на которой тоже появилась капелька крови. Крейк продолжал быстрые толчки, врезаясь в неё и стараясь быстрее излиться, чтобы не мучить девушку долго.
Сайли испытывала боль и унижение от этого быстрого прилюдного спаривания, но стойко терпела всё, сильнее закусив губу и спрятав чувства. Девушка знала, что Крейк не мог говорить, чтобы не быть услышанным, не мог подождать, чтобы не давать повода для сплетен, не мог быть нежнее, чтобы поскорей закончить её мучение. В какой-то момент она даже попыталась расслабиться, но у неё плохо получилось, и мысли об изнасиловании вернулись с удвоенной силой.
Наконец мужчина закончил её мучить, излившись в её глубины, и быстро вышел из неё, перекатившись на спину. Сайли протянула освобожденные руки и, поправив платье, легла на бок к нему спиной. Крейк поправил одежду и, грустно взглянув на спину девушки, тихо сказал:
– Лежи, я приду за тобой, – он поднялся и вышел из-за полога.
«Теперь он имеет право мною командовать…», – думала Сайли, слушая радостные крики и вой волков, оповещающий всех, что спаривание состоялось, и теперь Крейк и Сальвеггия – Непреложная пара, которую больше никто и ничто не может разрушить, кроме смерти.
Глава 11.
«Самка, вступившая в брак и ставшая частью Непреложной пары, больше не принадлежит себе, она и до этого плохо себе принадлежала, ею владел отец или старший родственник мужского пола. Но до этого её не так сильно ограничивали, у неё было меньше обязанностей. После обряда Связывания в пару она принадлежит своему самцу, который всё решает за неё, всё, вплоть до выбора цвета одежды, если он так хочет. Сейчас, конечно, более демократичные самцы, они многое позволяют самкам решать самим, о чем раньше последние не могли и мечтать. Но и до сих пор встречаются волки, которые, как говорится, живут по старинке, и полностью контролируют свою пару, оправдывая это заботой о ней, её защитой. Тем более, что, вступая в Непреложные отношения, самец клянётся взять на себя ответственность за самку, за её жизнь, исполнение законов и традиций, за её поведение, чувства, эмоции. Некоторые хотят контролировать даже мысли своей пары, чтобы она, не дай бог, не опозорила самца перед стаей.
Прошлый век? По мне, так позапрошлый и еще древнее. Но факт остаётся фактом: самка принадлежит своему самцу, как вещь, с одним только различием. Вещь, если надоест, можно выкинуть».
Сайли лежала в ванне в своём новом доме, и горячая вода расслабляла занемевшие мышцы и чувства. Ей понравился размер ванной, но не нравилось, что она такая, потому что принадлежит Крейку, и поэтому удобно-большая не для неё, а для него. Здесь всё принадлежит ему, даже она. Но девушка не стала об этом думать и вспомнила трогательное прощание с семьёй.
Когда Крейк отодвинул полог той злосчастной кровати и протянул ей руку, Сайли поднялась, ухватившись за неё. Возле кровати стояла её мать и сразу крепко обняла дочь.
– Мама, – прошептала девушка, надеясь, что в общем радостном шуме её не услышат, – я ведь не уезжаю на другой материк. Мы будем жить в одном городе и часто видеться.
– Я знаю, милая, – ответила Настия, размыкая объятия. – Но ты покидаешь семью, и это грустно. Для матери это всегда грустно, – пояснила она для стоящего рядом Крейка, чтобы он не подумал чего плохого.
Мужчина понимающе кивнул и отошел от них. Настия снова обняла дочь и прошептала:
– Я горжусь тобой.
Сайли не ответила и только сильнее сдавила объятия.
– Не раздави нашу дочь, – усмехнувшись, сказал Маркос, незаметно подошедший к ним. Настия оторвалась от Сайли и незаметно смахнула слезы с глаз. Глава семьи сделал вид, что не заметил её жеста, он тоже обнял дочь. – Я поздравляю тебя, Сальвеггия. Теперь ты – Непреложная волчица, и это гордость для семьи и стаи, что ты вошла в такой древний и сильный клан. Теперь мы ждём маленьких волчат, наших внуков.
Девушка покраснела, а её отец улыбнулся.
– И пусть их будет много, – поддержал друга подошёдший Гордон. – Чтобы для каждого деда по внуку. Договорились, дочка?
Сайли покраснела ещё больше и опустила глаза.
– Ну, хватит смущать девочку, – заступилась за Сайли Полайя, которая подошла вслед за мужем и обняла её. – Не слушай этих стариков. Я рада, что теперь у меня есть дочь, такая красивая и смелая.
Сайли незаметно слизала с губы капельку крови.
– Для брата еще найдется минутка, или ты уже настолько взрослая и занятая, что и не помнишь, что он у тебя есть? – спросил Бренд, подходя к ним. Полайя отошла от девушки и мужчина обнял сестру, а потом чуть приподнял над землёй в крепких объятиях. – Ты молодец, – прошептал он.
– Спасибо, Бренд, – тихо ответила Сайли и отошла от него.
Но её тут же снова обняли.
– Теперь время для новых братьев, – сказал Аллен и чмокнул девушку в щеку. – Привет, сестра.
Когда он отпустил Сайли, она оказалась в руках Дэниэла, а после него в объятиях Кэдена.
– Сальвеггия, – услышала девушка голос Крейка и обернулась. Возле него стаяла Кэтрин. – Здесь кое-кто хочет тебя увидеть.
Сайли подошла к подруге и обняла её. Кэт поцеловала Сайли в щёку, но говорить ничего не стала, и так было всё понятно, тем более, когда надо контролировать каждое слово, потому что слишком много любопытных ушей. Они недолго смотрели друг другу в глаза, читая невысказанные мысли, а потом снова обнялись.
– Нечестно, – протянул Бренд и обратился к Аллену, который стоял рядом. – С братьями обнималась один раз, а с ней два. Дискриминация.
– Да, точно, – улыбаясь, протянул Аллен и сказал Сайли, которая разомкнула объятия с подругой: – Нечестно, сестра, со всеми обнималась по одному разу, а с ней целых два.
– Она заслужила, – неожиданно сказал Крейк, и только Сайли и Кэтрин поняли, о чём он. Мужчина взял свою молодую жену за руку. – Ты попрощалась с семьёй?
– Да, – кивнула девушка.
– Тогда можем идти, – сказал он и повел её через лес в её новый дом.
Мужчина молча привел Сайли в большой дом своей семьи и, оставив её в их спальне, со словами: «Отдыхай», ушел. Девушка была благодарна ему за уединение.
Вода начала остывать, и Сайли заставила себя подняться и накинуть махровый халат. Она посмотрела на руку, которая продолжала кровоточить, и замотала её большим носовым платком. И как она не додумалась положить в свой чемодан перекись водорода и бинт, другие залижут порезы и раны быстро затянутся. Её же слюна не обладала таким свойством, и вряд ли в доме Гродвльнов найдутся нужные ей медикаменты, да и спрашивать было неудобно.
Девушка прошла в спальню и посмотрела на часы: 16.30. Еще не поздно, можно съездить в город и купить всё необходимое. Сайли быстро переоделась в джинсы и майку, стянула еще мокрые волосы в узел, взяла свою сумку и вышла из комнаты.
Крейк поднимался по лестнице после бассейна, в котором проплавал полчаса, чтобы немного успокоиться и, услышав её запах, сразу снова возбудился. Сайли вывернула из коридора, одетая для улицы, мужчина насторожился. Девушка увидела его и замедлила шаг.
– Я в город, – не дожидаясь его вопроса, сказала она.
– Зачем?
– Мне нужно кое-что купить.
– Скажи мне, я позвоню, и тебе привезут всё необходимое.
Сайли не хотела говорить ему о лекарствах, необходимых для её порезанной руки. Пусть он и знает, что она не обращается, но знать, что она не может себя лечить, ему не обязательно.
– Не нужно. Я прогуляюсь. Заодно и развеюсь.
Девушка попыталась пройти мимо него, но мужчина преградил ей дорогу. Сайли отступила на шаг.
– Я отвезу тебя, – сказал Крейк.
– Нет, – быстро ответила Сайли, и мужчина сузил глаза. – Не надо. Я сама доеду. И буду не поздно…
– Я отвезу, – повторил Крейк, и это уже походило на приказ. – Подожди внизу.
Сайли ничего не оставалось, как подчиниться приказу своего пять минут как мужа, и она послушно спустилась вниз.
Всю дорогу до города в машине была напряженная тишина. Сайли гасила свое раздражение и нервозность, а вот Крейк и не думал этого делать. Девушке начало казаться, что она научилась чувствовать эмоции, настолько сильными и неприкрытыми были его раздражение и тихий гнев.
«И чего он бесится?»
Девушка решила нарушить тишину:
– Красивая машина. Ты любишь крупные модели?
Тишина.
– Наверное, удобно ездить в джипе, только парковаться не очень. Особенно в городе, где много машин.
Тишина.
– Я люблю город, но за городом мне нравится больше, там свежий воздух и спокойно. А тебе?
Тишина. Девушка разозлилась.
– Я что, со стенкой разговариваю?
– Не знаю, может и с ней. Может, со стенкой тебе приятнее разговаривать, чем со мной.
Девушка опустила глаза:
– Не говори ерунды, – тихо ответила она и, немного помолчав, добавила: – Я знаю, я вела себя вчера ужасно, и ты злишься…
– Я злюсь не из-за вчерашнего, – перебил мужчина.
– Тогда из-за чего? Что я сегодня успела натворить?
– Ты снова попыталась сбежать, и это очень раздражает.
– Сбежать? – не поняла девушка.
– Твоя неожиданная поездка в город. Убегать каждый раз не получится, Сайли.
– Я не собиралась сбегать. Мне, правда, надо в город.
Мужчина оскалился и, не глядя на неё, прошептал:
– Ты специально меня злишь своим враньём?
Сайли разозлилась не меньше его и резко вытянула замотанную руку вперёд:
– На тебе свет клином не сошелся! Мне нужны медикаменты для того, чтобы обработать порез.
Крейк глянул на руку, перевязанную платком и остановил машину:
– Почему ты не зализала порез?
– Ой, правда? Его надо зализать? – в притворном удивлении спросила Сайли. – А я этого и не знала!
Мужчина молча смотрел на неё. Девушка отвела глаза и посмотрела в окно.
– Моя слюна не заживляет, – тихо сказала она. – Еще один недостаток моей…ненормальности.
– Я, кажется, запретил тебе думать так и говорить, – сурово сказал мужчина и, взяв в ладони её руку, начал разматывать платок.
– Что ты делаешь? Рана откроется, – начала протестовать девушка и попыталась отдернуть руку.
– Я её залечу, – ответил мужчина.
Сайли секунду не понимала, как он собирается это сделать без аптечки, а потом, догадавшись, начала вырываться сильнее:
– Нет! Не надо. Я сама её залечу, когда доедем до аптеки. Не надо!
Мужчина не отпускал руку и размотал платок. Девушка сжала кулак и поморщилась от резкой боли.
– Не надо, – повторила она.
– Разве час назад я не обещал, что стану заботится о тебе?
– Не воспринимай те клятвы так буквально.
– Нет? – переспросил он. – И твою клятву во всем мне подчиняться ты тоже не воспринимаешь буквально?
– Я…конечно, нет! Если ты прикажешь мне утопиться, я не стану этого делать.
– Я не приказываю тебе утопиться, а всего лишь прошу разжать кулак и позволить мне зализать твой порез.
Сайли отрицательно покачала головой.
– Нет? – протянул он.
– Я пока не готова к этому.
– К чему?
– К такой твоей заботе.
– Какой – «такой»?
– Чересчур… личной.
– Сайли, мы стали парой на всю жизнь. Пора привыкать, ты не находишь? И разожми, пожалуйста, кулак, пока ты окончательно не испортила обивку машины кровью.
Девушка глянула вниз и увидела запачканное каплями крови сидение.
– Я всё уберу.
– Ты так и поступишь, когда мы вернёмся. А сейчас будь послушным волчонком и разожми руку.
– Я не волчонок! Я же просила так меня не называть.
– Не хочешь быть волчонком, веди себя по-взрослому.
Девушка раздраженно вздохнула и разжала руку. Его теплый язык тут же притронулся к ранке, поднося руку ближе ко рту. Сайли прикрыла глаза, пытаясь побороть теплые волны удовольствия, которые расходилась кругами от руки по всему телу, как от брошённого в озеро камня. Он зализал порез на руке и неожиданно лизнул её губу. Девушка подалась назад и удивленно распахнула глаза.
– Там я тоже видел кровь, – сказал Крейк, а его глаза горели огнём желания.
Сайли нервно сглотнула и снова попыталась отнять руку, но он не отпустил. Тогда девушка облизнула губу и заметила:
– Кровь не только на губе и руке. Но ты ведь не станешь вылизывать и моё бедро.
Он хищно улыбнулся и сказал:
– Спасибо, что напомнила, – а потом наклонился и поцеловал её.
Сайли провалилась в неожиданный водоворот чувств и желания. Крейк целовал её страстно, жадно, прикусывая губы, а потом и кожу на шее, когда начал целовать и её. Девушка наклонила голову, удобнее подставляя шею для поцелуев. Мужчина проделал огненную дорожку к её груди и, не справившись с силой своей страсти, разорвал майку от горла до низа. Звук рвущейся ткани немного привёл девушку в чувства, и она открыла глаза. Крейк уже целовал её грудь, достав её из чашечек бюстье. Сайли подалась назад и упёрлась в его плечи руками. Мужчина зарычал и, подняв голову, посмотрел на неё. Сайли попыталась вернуть грудь на место, но мужчина откинул её руки и сжал своей обнаженную плоть. Девушка тоже оскалилась:
– Нет! – запротестовала она, пытаясь сбросить его руку.
– Да! – ответил он и попытался поцеловать её в губы.
Сайли увернулась и отвернула голову, с тихим рычанием Крейк ухватил её за подбородок и повернул лицо к себе, а потом жестко поцеловал, терзая нежную кожу губ. Девушка не захотела сдаваться и ощутимо укусила мужчину за губу. Крейк отпрянул от неё и облизал пострадавшее место:
– Волчонок показывает зубы?
– Не называй меня так, – медленно протянула девушка, злостно уставившись на него.
Крейк сильнее сдавил её грудь, которую не отпускал всё это время:
– Я буду называть тебя, как захочу, – так же медленно сказал он и, опустив голову, снова начал целовать девичью грудь.
Сайли снова попыталась отстраниться, и когда это у неё не получилась, взмолилась:
– Пожалуйста, не здесь, не сейчас…
– Здесь и сейчас, – прохрипел мужчина и начал целовать другую грудь. А потом, зацепив чашечки бюстье, порвал и его.
На Сайли от этого его собственнического тона напала такая ярость, что она начала вырываться, как бешеная: царапалась, била его руками, кусалась, если могла дотянуться, начала отбиваться ногами. От такого отпора мужчина не только не ослабил хватку, а казалось, наоборот, возбудился ещё сильнее, инстинкты взыграли в нем, требуя подчинить себе свою самку. Он поймал её руки и, удерживая их спереди, потянул девушку на себя, а потом толкнул между водительским и пассажирским креслами, и она упала на задние сиденья большого джипа. Сайли попыталась подняться со спины и дотянуться до дверцы, но Крейк уже был рядом. Тогда девушка что было сил толкнула его ногой, а потом ещё раз, и когда он от неожиданности завалился назад, резко сорвалась с места и, открыв дверь, вывалилась из машины.
Неожиданная свобода придала новых сил и уверенности, и Сайли, вскочив на ноги и не замечая саднившей боли в сбитых коленках, побежала в лес, который тянулся густой полосой вдоль дороги. Девушка не разбирала дороги и мчалась на пределе своих возможностей, резко меняя направление, чтобы запутать преследователя. Но постепенно адреналин свободы уступил место разумному страху, и Сайли начала осознавать безумство своего поступка. Убегать от волка – плохая идея, а убегать от самца, которому принадлежишь – очень плохая идея. Он догонит и тогда жестоко накажет, доказав свою власть над ней и превосходство. Докажет своё право ею обладать. Лучше было остаться в машине и мирно уговорить его, пока инстинкты еще не взыграли в Крейке с такой силой, теперь уговоры не помогут, он не станет слушать, а бегство только разозлит его еще больше, ведь он все равно найдет её и догонит. Не ей тягаться с сильным взрослым волком.
Мысли отвлекли Сайли от движения и она, не заметив поваленного бревна перед собой, зацепилась за него: девушка нелепо взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие и по инерции пролетев пару метров, упала на живот, больно ударившись лбом. От неловкого падения, боли и глупости своего побега она потеряла все силы и так и осталась лежать на земле, не делая пыток подняться.
Через секунду Сайли услышала его шаги, и Крейк неспешно подошел к ней. Мужчина присел возле девушки на корточки и дотронулся до спины. Сайли раздраженно дернула плечами, отстраняясь от его руки. Крейк поднялся:
– Вставай, – велел он.
Сайли не пошевелилась и только сильнее сжала кулаки от обиды.
– Я сказал, вставай, – повторил мужчина, понизив голос.
Девушка не сдержалась:
– Хочешь насиловать, делай это здесь, какая разница?
Он не отвечал и только тихо дышал, сдерживая злость. А потом опустился на неё, придавливая коленом спину, медленно наклонил голову и прошептал на самое ухо:
– Нравится грубость – только скажи.
Сайли не ответила и сильнее зажмурила глаза. Пусть всё пройдет быстро, как там на той проклятой поляне, пусть удовлетворит своё желание обладать и отпустит её.
Мужчина сжал рукой шею девушки, что считалось у волков жестом подчинения.
– Запомни. Ты будешь чтить обеты, что дала сегодня, а если нет, я заставлю их чтить. Ты моя и будешь моей всю жизнь до смерти. Но только тебе решать, какой будет твоя жизнь.
Он отпустил её и, поднявшись, приказал:
– Вставай.
Сайли закусила кулак, чтобы не расплакаться, проявляя тем самым свою слабость. Она не могла заставить себя подняться, подчиниться его приказу, который он имел право отдавать.
Крейк сжимал и разжимал кулаки, сдерживая ярость, он чувствовал её страх и безмолвный протест против его власти. «Если я сейчас не уйду, то сделаю то, о чем буду всегда жалеть», – пронеслась в голове мужчины мысль, за которую он уцепился и медленно сказал:
– Мы недалеко отъехали от дома, сама сможешь вернуться. Не придешь к вечеру, я тебя найду и жестоко накажу. Надеюсь, ты всё поняла.
А потом мужчина, сняв свою майку и бросив ей на спину, развернулся и ушел, оставив Сайли лежать на сырой земле в незнакомом лесу.
Девушка обрадовалась, что он не стал её насиловать и оставил одну, пусть и посреди густого леса. Когда она перестала слышать его шаги и запах, Сайли осмелилась перевернуться на спину и сесть, его майку она откинула от себя, как ядовитую змею. Слез не было, все выплакала вчера, но девушка была рада этому.
Она уставилась перед собою в пустоту и поразилась отсутствию чувств и эмоций. Он мог подчинить её своей власти, преподать урок силы и превосходства, так бы поступил любой волк, если бы самка отказалась повиноваться. Но он не наказал её за неповиновение и побег, а просто ушел, оставив одну. Сайли была благодарна ему за это, хотя ненавидела за всё остальное. Но теперь она даже не может его ненавидеть, потому что эти чувства нельзя испытывать к своему самцу, так велит Непреложный закон, в соблюдении которого она поклялась на крови. Как ей надоела вся эта Непреложность!
«Всё! Хватит себя жалеть! Пора взрослеть!»
Сайли поднялась на ноги и, сняв бесполезное бюстье, стянула края разорванной майки, его подачку она в жизни не наденет. Теперь осталось найти дорогу домой. Домой? Нет, думала девушка, идя по лесу, дом это там, где любят, а не там, где унижают и заставляют подчиняться. Это её темница на всю жизнь, и она ни за что не станет лебезить перед тюремщиком, чтобы он смягчил режим пребывания в ней. Никогда! Девушка остановилась и прислушалась: справа проехала машина, значит, дорога там, она пошла на звук и вскоре вышла к дороге. Медленно идя по обочине и стягивая края расходившейся майки, девушка думала о том, что, возможно, выиграла сражение, но в войне ей ни за что не победить. Сил, а главное желания её вести совсем не было.
Крейк хлопнул входной дверью и, взлетев по ступенькам, зашёл в свою комнату.
«Их комнату», поправил он себя. Теперь здесь всё пахло ею. Её вещи из шкафа, её расческа на тумбочке, брошеный на стуле халат. Она незримо была повсюду. Он не смог этого выдержать и ушёл из своей спальни, укрывшись рядом, в комнате для гостей. Крейк быстро принял душ, смывая с себя раздражение, и сразу пожалел, что оставил её в лесу одну. Он не должен был идти на поводу у гнева, бросая её там, но боялся, что если она скажет или сделает еще какую-нибудь дерзость, он не выдержит и накажет её, как волк наказывает свою самку, сильно, жестко, подчиняя и ломая. Крейк не хотел её ломать, но и терпеть её дерзость не мог. Хорошо, что она не дерзила при посторонних, иначе у него не было бы другого выхода, кроме как подчинить её себе.
А всё так невинно начиналось. Она раскрыла ладонь, и он нежно слизал её кровь, залечивая рану, а потом, не удержавшись, лизнул и губу, которую она прокусила днём, чтобы не позорить себя и его своими криками. Она так смело вела себя на обряде, что он простил ей вчерашнее. А когда он стал страстно целовать её в машине, она возбудилась и тоже хотела этого, поэтому Крейк совсем не понял, почему вдруг девушка стала сопротивляться, отталкивая его. И уж тем более её нелепый побег и слова об изнасиловании совсем не вязались в его голове: он только хотел её утешить, чувствуя боль девушки от падения, но она отстранилась и сказала эту нелепицу. Крейк рассвирепел и правда чуть удержался, чтобы не сделать того, о чем она говорила. А потом ушёл, оставив её одну посреди леса, и жалел об этом с каждой минутой всё больше. Мужчина порывался вернуться за ней, найти и привезти домой, но удерживал себя, давая Сайли возможность не уронить свою гордость и самой вернуться домой. Но минуты шли, а её все не было. Он, кажется, дал ей время до вечера. А во сколько он наступает?
Сайли услышала звук приближающейся машины и сошла с обочины, из-за поворота появилась новенькая иномарка и притормозила возле неё. Водитель, молодой мужчина, человек, улыбнулся девушке:
– Подвезти?
– Нет, спасибо, – ответила Сайли и продолжила свой путь, сильнее стягивая края майки.
Машина проехала вперед и остановилась, преградив ей путь. Мужчина вышел, Сайли напряглась.
– У вас всё хорошо? – спросил он озабоченно и добавил, окидывая её взглядом: – Выглядите не очень.
– Вы сама галантность, – буркнула девушка, пытаясь его обойти. Он не пустил и Сайли настороженно отступила.
– Не бойтесь меня, – улыбнувшись, сказал мужчина. – Я просто хочу помочь.
– Мне не нужна помощь, я же сказала. Дайте пройти.
– Позвольте хотя бы обработать рану на вашей голове, – сказал он, указывая на её лоб.
Сайли подняла руку и притронулась ко лбу у основания волос, который от её прикосновения начал саднить. Она внимательнее посмотрела на мужчину и медленно кивнула. Он открыл дверцу машины и достал из бардачка аптечку.
– Сюда, пожалуйста, – указал мужчина на капот машины, и девушка присела на него. Мужчина открыл аптечку и, приготовив необходимые медикаменты, чуть дотронулся до её подбородка, принуждая поднять голову. Сайли отстранилась от его руки, но голову подняла, он начал обрабатывать рану. – Могу узнать имя своей пациентки?
