Текст книги "Непреложная пара (СИ)"

Автор книги: Евгения Кобрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Джессика и вправду была лучшей в своем деле, прическа получилась несложной, но смотрелась элегантно, в то же время подчёркивала молодость девушки. И главное, она справилась минут за тридцать пять, за что Сайли особенно была ей благодарна. Женщины почти ничего не изменили, только предложили добавить в волосы немного украшений. Иона снова настаивала на красных рубинах (хоть от перьев отказалась), Сонара предлагала белый жемчуг в дополнение к пуговицам на спине, Кристин – мелкие бриллианты, напоминающие капли росы, а Настия предложила живые цветы.

– Полевые, – поддержала её Сайли.

Все согласились, ведь и невеста должна хоть что-то решать.

– Только пусть они будут красные, – все-таки не сдержалась Иона.

– И белые, – подхватила Сонара.

– И с капельками росы, – рассмеялась Кристин и все вместе с ней.

На том и решили: прическу невесты будут украшать мелкие красно-белые полевые цветы с капельками росы.

После обеда, когда Сайли встала из-за стола и собиралась попрощаться с женщинами, Кристин, сидевшая рядом, потянула её обратно:

– Не так быстро, волчонок, еще не все.

Сайли села и удивленно посмотрела на мамину подругу:

– Что еще? Ведь платье готово, прическа выбрана. Все. Вы ведь не собираетесь мыть меня, с этим я и сама в состоянии справиться.

– Нет, не собираемся, – улыбнувшись, ответила Сонара. – Эта традиция потеряла свою актуальность с появлением душа и соли для ванны.

– Тогда что?

– Мы еще должны дать тебе некоторые наставления, милая, – тихо сказала её мать.

«Нет! Только не это!»

– А разве эта традиция не потеряла свою актуальность с появлением интернета? – спросила девушка.

– Нет, волки не люди, они не выставляют свою интимную жизнь напоказ.

Сайли подумала, что с этим сложно согласиться, учитывая особенности церемонии Связывания в пару.

– Но волки в этом вопросе не очень отличаются от людей, – заметила Сайли, не терявшая надежду «спрыгнуть» с неудобного разговора.

– Тебе-то откуда это знать, юная леди? – строго спросила Иона.

Девушка покраснела:

– Мне так кажется.

– Иона, хватит запугивать нашу девочку, – остановила подругу Кристин. – Сначала прическа, теперь это, не чувствуешь: она и так уже на пределе. Милая, мы только хотели тебе сказать, чтобы ты ничего не боялась, природа всё сделает за тебя. Направит в правильное русло.

– Тебе лишь нужно довериться своему мужу и полностью отдать себя в его заботливые руки.

Легко сказать! Если бы она выходила замуж за Рейна, она бы тоже волновалась, но совсем по-другому. Девушка давно приняла тот факт, что он будет полностью ею обладать, смирилась и даже немного желала этого, пусть и через призму страха-волнения. Но Рейна больше нет, и её желание умерло вместе с ним. Вместо него в голове поселился панический страх, который она запирала от окружающих её волков, старалась не дать им его учуять.

«Пусть думают, что я просто волнуюсь, как всё пройдёт».

– Я постараюсь, – опустив глаза, выговорила девушка.

– Мы знаем это, милая, – сказала её мать и, протянув руку, сжала ладонь дочери. – Мы все очень гордимся тобой, твоей смелостью и самопожертвованием.

– Ну, ты загнула, – перебила Настию Иона, которая всегда умела разрядить атмосферу своей грубой прямотой. – Самопожертвование! Ха! Да я бы отдала что угодно, лишь бы стать самкой такого самца, как Крейк. Может, махнемся? –подмигнула женщина Сайли. – И прическу я уже выбрала.

– Ты вряд ли влезешь в платье, – заметила Кристин, и все рассмеялись.

– Всё будет хорошо, доченька, – сказала Настия и сильней сжала её руку. – А теперь иди, пока эти болтушки не придумали ещё чего.

– Я могу съездить в город, хочу проведать Кэтрин?

– Конечно, только не поздно. Тебе нужно хорошо выспаться.

– Да, мама. Всего доброго, – попрощалась Сайли с женщинами и, выходя из кухни, добавила: – И не подпускайте Иону к свадебному платью, а то жених может передумать жениться на мне. Вдруг ему нравятся перья?

Вслед ей донесся весёлый смех и голос Ионны, которая оправдывала  выбранную ею прическу.

– Привет, Кэт, – поздоровалась Сайли с подругой по телефону.

– Привет. Ты живая? Эти кумушки тебя не замучили насмерть?

– Не совсем, но я была близка к этому, особенно когда они завели предсвадебный разговор.

– Предсвадебный разговор? – не поняла Кэтрин.

– Подруга, не тормози. Разговор про Это.

– Про секс?

Девушка всегда внутренне содрогалась, когда Кэтрин спокойно говорила о запретных вещах. У Сайли было слишком строгое воспитание.

– Да, про него.

Кэтрин хихикнула в трубку и спросила:

– И что сказали?

– Нет, я тебе не расскажу. Сама узнаешь перед своей свадьбой.

– Ты же знаешь, я не выйду замуж. Не хочу.

– Поговорим об этом через год, – как всегда сказала Сайли, отвечая на много раз слышанные слова подруги. – А теперь к делу. Мне нужна твоя помощь.

– Что, просветить тебя в вопросах секса? – хмыкнула в трубку Кэтрин.

– Ладно, ладно. Как будто ты сама что-то знаешь! Не больше моего.

– Больше, – похвасталась Кэтрин. – Я хотя бы не боюсь произносить это слово: секс, секс, секс…

Сайли отняла трубку от уха и, досчитав до пяти, снова поднесла её к нему:

– Успокоилась?

– Да, – ответила Кэт. – Ну, давай Сайли, скажи это. Ты завтра станешь женщиной, тебе уже можно. Скажи: с-е-к-с.

– Отстань. Не буду я ничего говорить.

– Ну, давай, не бойся, волчонок: с-е-к-с…

– Ты не боишься, что мой отец может проходить мимо и услышать твои лексические познания?

В трубке послышалась тишина, а потом еле различимый шёпот:

– С-е-к-с…

Сайли рассмеялась и сказала:

– Ладно, скажу я это, как только увидимся.

– Ловлю на слове. Когда увидимся?

– Об этом я и хотела поговорить, пока ты не завелась со своим… словом.

– Слушаю.

– Мне нужна твоя помощь. Чтобы ты как бы встретилась со мной.

– И что это значит?

– Мне нужно, что бы ты отправилась гулять и сказала, что со мной.

– И…

– Что и?.. Что непонятного?

– Ничего непонятно! – раздраженно сказала Кэт. – Если хочешь увидеться, говори куда ехать.

– Объясняю еще раз. Никуда ехать не надо, просто надо выйти из дома и всем сказать, что на встречу со мной, а потом куда-нибудь пойти, например… в кино. Да, в кино лучше всего. А когда я позвоню, вернуться домой. Понятно?

– Одно из двух: либо я полный тормоз, либо ты хочешь ввязать меня в обман.

– Ты не тормоз, – тихо сказала Сайли.

– Ты что, с ума сошла! Обман? Обман!!! Ты, дочь Альфа-вожака! Тебя… тебя… я не знаю, что с тобой сделают за обман, но что-то ужасное!!! – бушевала Кэтрин, а потом тихо спросила: – Всё-таки решилась на побег?

– Нет! Конечно, нет! Просто мне нужно время.

– На что?

– Я бы не хотела говорить.

– Так, подруга, либо сейчас же говоришь, либо больше вообще можешь со мной не разговаривать.

– Я не хочу говорить ради твоего блага, Кэт. Лучше тебе быть в неведении, тогда ты будешь чистой, если всё откроется.

– Чистой? Я помогу тебе соврать, Сайли. Я уже не буду чистой.

– Значит, поможешь? – с надеждой спросила девушка.

– Не переводи разговор, хитрюга. Я ещё не решила. Решу, когда узнаю, стоит ли игра свеч.

– Стоит.

– Это между прочим, мне решать. Так что слушаю.

Сайли молчала, не решаясь открыться полностью.

– И долго будем молчать?

– Я, правда, не могу сказать. Я доверяю тебе, Кэтрин, но знаю, каким может быть мой отец. Я завтра перейду в другой клан и взятки гладки, а тебе жить в нашей стае ещё как минимум год. И если он спросит, знала ли ты: ты честно скажешь, что нет, но ты мой самый близкий человек, и не могла отказать мне в помощи. А потом добавишь: «Даже если бы я знала, всё равно бы ей помогла, потому что она нуждалась во мне». Это смягчит его сердце.

Кэтрин долго молчала, а потом тихо спросила:

– Ты ведь не задумала самого плохого.

– Самого плохого? – неуверенно спросила Сайли, решая, подходит ли это определение к тому, что она задумала.

– Не хочешь ничего с собой сделать?

Сайли тревожно вздохнула: неужели подруга догадалась о её планах? Кэтрин начала тихо говорить:

– Если ты решила воссоединиться с Рейном на небе, я сейчас же звоню твоему отцу и всё ему рассказываю. И пусть его страшный гнев навсегда отвадит тебя от этих мыслей.

– Нет! Что ты! – облегченно вздохнула Сайли, понимая, что Кэт не догадалась. – Я не собираюсь покончить с собой!

– Точно?

– Точно! Я была влюблена в Рейна и хотела быть с ним. Но я люблю и свою семью, и тебя. Я люблю жизнь. Так что никаких суицидальных мыслей. Клянусь!

– Ладно, верю. Ну, на убийство ты не способна, так что самое плохое отменяется, – сказала Кэт и, немного помолчав, решила: – Я помогу тебе. И если твой отец оторвёт мне за это голову, я приму это с честью.

– Спасибо, Кэтрин, – с благодарностью сказала Сайли.

– За это ты поможешь наподдать твоему брату, когда он снова назовёт меня «кошечкой», – пошутила девушка.

– Обещаю.

– Договорились. Тогда удачи тебе, что бы ты там ни задумала.

– Спасибо, Кэт.

– Надеюсь, сегодня в кино показывают что-нибудь приличное. Всё. До связи, – сказала Кэтрин и отключилась.

Сайли спрятала телефон.

«Надеюсь, тебя услышат, и удача мне улыбнётся», – подумала Сайли и вышла из своей машины, припаркованной у главного входа в здание большой кампании, которой, как она знала, руководил Крейк.

Глава 6.

«Девятый Непреложный закон оборотней гласит: «Будь честен в своих желаниях, поступках и словах». Это значит многое и одно из этого многого – обман под запретом. Строжайшим запретом. Волк может не сказать чего-то, утаить свои мысли, чувства, желания, но если его прямо спросят, он должен честно признаться. Если же волк задумал обман, если он его спланировал и осознанно сделал, тогда оправдания ему нет. Он нарушил Закон. Конечно, обман обману рознь. За украденную конфету маленького волчонка не выгонят из стаи, но накажут за воровство так, что больше он и смотреть на конфеты не захочет, не говоря уже о том, чтобы ещё раз украсть. Поэтому серьезность проступка влияет на наказание, которое Альфа стаи выносит провинившемуся волку. Если обманута не вся стая, а кто-то конкретно, обычно вожак предоставляет ему право выбрать наказание для обманщика. Конечно, если секрет раскрыт. Но с волчьей способностью чувствовать эмоции и чувства, утаить что-то почти невозможно, поэтому волки очень редко решаются на осознанный обман.

Я решилась. Я задумала обман, спланировала его с привлечением еще одного волка, и приведу задуманное в исполнение, если мне хоть немного повезёт. И если хватит смелости сделать то, ради чего я обманула свою стаю, свою семью, своего отца».

Крейк был в офисе, об этом Сайли сказала его секретарь, которой она звонила из дома полчаса назад. Охранники без проблем её пропустили, когда все та же секретарь сообщила им, что предупреждена о возможном приходе девушки. Поднявшись на двадцать первый этаж, Сайли вышла из лифта и подошла к ресепшену, наконец вживую увидев вежливого секретаря. Она была человеком лет двадцати четырёх, высокой и красивой, с милой улыбкой.

– Здравствуйте, – поздоровалась секретарь. – Мисс Глобо, правильно?

– Здравствуйте, – поздоровалась Сайли, и подтвердила своё выдуманное имя. – Да.

– Пожалуйста, располагайтесь на диване, когда мистер Гродвольн освободится, я вас позову.

Сайли не стала спорить и прошла к удобному дивану, стоявшему у стены. Офис Крейка был очень уютным: большие окна с хорошим видом на город, много пространства, удобная мебель, много света, воздуха и растений – офис истинного волка.

Через десять минут, которые показались Сайли десятью часами, её нервы дошли до предельной точки паники. Она радовалась, что девушка секретарь не была оборотнем и поэтому, не замечая её состояния, спокойно продолжала свою работу: отвечала на звонки, печатала что-то в компьютере, делала пометки в блокноте.

Еще через десять минут Сайли показалось, что сейчас она обернется в волка, настолько была возбуждена. Но, конечно, чуда не произошло, и она, внешне спокойно, продолжала сидеть на диване.

Еще через десять минут после непрекращающейся паники, возбуждения и страха девушка наконец осознала безумство задуманного ею и встала, собираясь бежать.

– Уборная по коридору направо, – улыбнувшись, сказала секретарь, неправильно истолковав движение Сайли.

– Спасибо, – ответила девушка и направилась по указанному пути, потому что в том же направлении был и выход.

И тут из громкоговорителя телефона на столе секретаря донёсся голос Крейка. Сайли замерла на месте.

– Мэган, ты отправила письма в Австрийский филиал?

– Да, мистер Гродвольн.

– Хорошо, тогда можешь сегодня быть свободной. Хороших выходных.

– Спасибо, сэр. Да, здесь к вам посетитель, – сказала секретарь и посмотрела на Сайли, которая в ужасе замотала головой.

Девушка-секретарь с удивлением уставилась на неё.

– По какому вопросу? – спросил Крейк.

– А-а… по личному,… сэр, – неуверенно говорила секретарь, смотря на активную жестикуляцию Сайли, в которой она просила сказать мужчине, что уже ушла.

– Хорошо, пусть войдет, – был его ответ.

Сайли в ужасе попятилась. А секретарь, наконец поняв смысл её жестов, неуверенно сказала:

– А-а… кажется,… она уже ушла. Да, точно ушла, сэр.

– Ушла? Это была женщина.

– Да, сэр.

Сайли продолжала медленно пятиться к лифту, не решаясь, сама не зная почему, на стремительное отступление.

– Как она представилась?

– Мисс Глобо.

Сайли почти дошла до лифта.

– Я могу идти, сэр? – спросила секретарь.

– Да. Только прежде попросите начальника охраны прислать видеозапись камер наблюдения. Хочу посмотреть на эту женщину.

Сайли коснулась спиной двери лифта, и её сердце замерло. Отступление было прервано и судьба решена. Девушка с несчастным видом снова поплелась к ресепшену, а секретарь неуверенно сказала:

– А-а… кажется, возвращается,…

– Кто?

– Женщина, мисс Глобо.

– Тогда пусть войдет.

– Хорошо, сэр. Хороших выходных.

Секретарь отсоединила громкую связь и неуверенно указала девушке на вход в кабинет Крейка. Сайли удручённо ей кивнула и открыла дверь кабинета.

Крейка, который сидел в своём удобном кресле за рабочим столом, просто снесло волной ароматов, когда дверь медленно открылась.

«Сайли!!!»

Ему не нужно было смотреть, чтобы узнать её пьянящий запах, тем более, когда к запаху её юного тела примешивались сильные ароматы страха, паники, возбуждения. Он не почуял её раньше, как только она пришла в здание, потому чт, в его кабинете была специальная изоляция, которая не позволяла случайным ароматам и звукам, к которым были чувствительны волки, мешать работе.

Но сейчас он чувствовал её свежий приятный аромат с малейшими оттенками.

Девушка неуверенно вошла в кабинет и плотно прикрыла дверь:

– Привет, – тихо поздоровалась она.

– Здравствуй, – сказал мужчина и, встав, пошёл ей на встречу. – Рад тебя видеть. Пожалуйста, проходи, садись.

Сайли, не дожидаясь, пока он подойдет очень близко, прошла вглубь кабинета и села на диван возле его рабочего стола. Девушка осмотрелась, давая себе время немного успокоиться.

– Уютно, – протянула она и посмотрела на мужчину, который сел на диван напротив.

– Спасибо. Откуда ты знаешь, где я работаю?

– Рейн говорил, – ответила девушка.

– Что еще он говорил?

– Что ты хороший руководитель и твоя кампания процветает.

Крейк незаметно изучал её медленным взглядом. На ней были широкие темные джинсы и закрытый черный гольф, волосы девушка убрала в пучок на затылке. Крейк подумал, что она не нарядилась для него, не хотела произвести впечатление, это его огорчало, но он быстро себя одёрнул.

– Я не ожидал тебя увидеть, – перевёл мужчина тему. – Почему ты не позвонила?

– Я хотела сделать сюрприз.

– Сюрприз удался, – сказал мужчина и только сейчас вспомнил, что она назвалась чужим именем. Это его насторожило: – Выдуманное имя – тоже часть сюрприза?

– Да, – сказала Сайли, опустив глаза.

От её резкой паники, которую он почувствовал, мужчина еще внимательнее посмотрел на девушку. Она что-то скрывала.

– Ты долго ждала? – задал он обманчиво-непринужденный вопрос.

– Не очень, – «Вечность!» – У тебя милый секретарь. Мэган, правильно?

– Да. Она работает у меня уже год.

– Приветливая девушка… Она носит тебе кофе? – Сайли сама удивилась своему вопросу.

Мужчина немного сузил глаза.

– Зачем ты пришла, Сайли?

Девушка сглотнула.

«Сейчас или никогда!!!». Она подняла голову и посмотрела прямо на него:

– Чтобы увидеть тебя.

– Зачем?

– Чтобы… попросить…

– О чем?

Сайли не выдержала его пристального взгляда и, прикрыв глаза, на выдохе сказала:

– Чтобы ты сделал меня своей.

Крейку показалось, что он неправильно расслышал.

«О чем она просит?» А потом, осознав, что расслышал правильно, подумал, что девушка не понимает смысла своих слов. Мужчина медленно откинулся на диване и попытался расслабить мышцы тела, чтобы хоть немного снять сильное внутреннее напряжение.

– Ты и так моя. А завтра станешь ею перед всеми.

И неожиданно услышал:

– Я не хочу перед всеми.

Он снова не понял.

– Я не понимаю тебя, Сайли. Ты пришла, чтобы отговорить меня жениться на тебе?

Девушка резко вскинула голову:

– Нет! Ты не так понял.

– Тогда объясни, пожалуйста, чтобы я наконец хоть что-то понял.

Девушка снова опустила голову и сильно сжала руки на коленях.

– Я прошу… я… я не хочу, чтобы…чтобы это произошло перед всеми. Я хочу, чтобы мы были одни. Сейчас.

Крейк наконец понял. Понял и тоже сильно сжал кулаки, чтобы не обернуться.

«Она просит его об этом?!!». Он не верил. Не верил, что она здесь, что сидит на его диване, что говорит с ним, что просит его. Она не могла быть здесь и говорить это. Или могла?

– Ты хочешь, чтобы мы соединились сегодня?

– Да, – тихо ответила Сайли.

– Чтобы я сделал тебя своей сегодня?

– Да, – сказала она еще тише.

– Чтобы занялся с тобой любовью, сегодня?

Вместо ответа она кивнула.

– Если бы на моём месте был Рейн, ты бы тоже просила его нарушить Непреложный запрет?

Глава 7.

«Волки любят секс (видишь, Кэт, я тоже знаю это слово!) Очень его любят. Природа заложила в них сильный инстинкт продолжения рода, и они рады стараться. Некоторые пары месяцами не расстаются, чтобы делать всем известные попытки зачать потомство. Но до двадцати одного года самцам нельзя трогать самок. Запрет, с большой буквы «З». Если за нарушение других запретов наказания могут быть разными, то за нарушение этого одно – смерть: позорная, мучительная, жестокая. Это обеспечивает волчицам и их здоровью защиту от особо прытких волков. После двадцати одного самка может спать с волком, если хочет, и даже с разными волками, пока не выйдет замуж по обряду Связывания в пару.

Этот обряд тоже построен на сексе. Кроме священной клятвы и признания друг друга парой волки должны спариться. Сделать это при всех. Раньше собиралась вся стая, чтобы присутствовать при этом, быть свидетелями их клятв, непорочности невесты, связывания в семейную пару двух оборотней.  Сейчас всё проще, обычно волчьей паре разрешают недалеко и  ненадолго удалиться, чтобы сделать всё необходимое.

Но если у простых волков к этому относятся просто, то у древних семей другие понятия. Они – носители закона и правил, своей жизнью они дают пример для подражания. Что это за власть, которая нарушает законы и традиции! В общем, у этих семей все происходит по старинке: большой сход двух стай, на котором молодая пара волков прилюдно даёт клятвы, обещает быть вместе, и… спаривается.

Я была из древнего рода, и меня ждал именно такой обряд». 

– Мы с Рейном давно договорились так поступить. Связаться перед свадьбой.

– Тебе нет двадцати одного, – строго сказал Крейк, намекая на сумасбродство покойного брата.

– Мне будет двадцать один через… – девушка посмотрела на часы. – Через полчаса.

Крейк тоже посмотрел на часы, без десяти семь. До полуночи точно больше получаса.

– Я родилась не здесь, – объяснила она. –  В Бордливайне, а там другой часовой пояс. Мы с Рейном изучили вопрос, прочли много старинных книг и везде одно и то же: мой возраст отсчитывается от минуты рождения в определенном месте. Так что мы не нарушим Запрет, если... В общем, не нарушим.

Крейк смотрел на неё, и ему казалось, что он попал в какой-то параллельный мир, и его мозг отказывается в нем работать. Сначала она говорила, что не хочет становиться его при всех, потом просила нарушить Непреложный запрет и тем самым пойти на страшную смерть, а теперь просит заняться с ней любовью, потому что через полчаса ей исполнится двадцать один, хотя должно исполниться только после полуночи. И главная мысль, которая не давала ему покоя, её слова «мы с Рейном…», которые она повторяла как заведенная. Мужчине хотелось крикнуть, что больше нет «их с Рейном», есть «они: Сайли и Крейк». Но он понимал, что еще не заслужил её «мы с Крейком». Но ему представилась хорошая возможность для этого.

– Я всё-таки спрошу, хотя и не верю, что ты на такое способна. Ты ведь не придумала всё это, чтобы избавиться от меня, когда я нарушу Непреложный запрет?

Сайли неожиданно ему улыбнулась:

– Мне приятно, что ты считаешь меня настолько умной. Но в этом нет смысла: не ты, так Аллен, или Дэниэл, или Кэдэн. Не избавляться же от всех, это слишком даже для меня.

– Да, – протянул Крейк, хмурясь, что она поставила его младших братьев с ним наравне.

– Так что… Что скажешь? – не смотря на него, спросила девушка.

Крейк задумался:

– Я не хочу, чтобы про тебя подумали плохо, когда волки не почуют твоей девственной крови.

Сайли покраснела до самых волос и, встав с дивана, подошла к его рабочему столу, чтобы хоть как-то увеличить расстояние между ними.

– Об этом мы тоже подумали… Ты несильно поцарапаешь меня… в нужный момент, чтобы пошла кровь. И никто ничего не поймёт.

Крейк понял, что она не оставляет путей к отступлению, к которому он и сам не хотел идти. Он хотел сделать её своей сегодня, сейчас же, и плевать на любые Запреты. Она мужественно решилась и пришла к нему просить о помощи. Его маленький волчонок ищет у него защиты, его самка просит  его проявить заботу, просит пощадить её стыдливость. Крейк не был глупцом и понимал, что она не делает это из-за желания быть с ним, она хочет избежать неловкости, не хочет, чтобы первый раз был с незнакомым мужчиной в неудобном месте, перед толпой людей. Пусть её первый раз и будет  с ним, с тем, кого она не знает и боится, но хотя бы не будет сборища зевак.

И он сделает это ради неё, даже если всё, что она наплела про возраст, полная чушь. И пусть завтра его схватят и предадут ужасной смерти, но сегодня он выполнит её просьбу и будет любить её. Неторопливо, нежно, страстно, любить в сумраке вечера на мягкой постели, так, как всегда мечтал. Он сделает её своей и постарается сделать это так, чтобы и она захотела принадлежать ему. Вечно.

– Хорошо, Сальвеггия, – произнёс он её полное имя. – Сегодня мы станем парой.

Девушка вцепилась пальцами в край его письменного стола:

– Здесь?

Мужчина встал и подошёл к ней, но не прикоснулся.

– Я думаю, мой стол не лучшее для этого место.

Сайли оторвала руки от стола и покраснела ещё больше:

– Я имела в виду кабинет.

– Я понял, – добавил мужчина: – Мне кажется, ты слишком застенчива для девушки, которая заявилась сюда и просила заняться с ней любовью.

Сайли приняла его попытку разрядить атмосферу шуткой и слегка улыбнулась:

– Я решалась на это полчаса, сидя в твоей приёмной, а потом, в последний момент, спасалась бегством. Если бы не твоя просьба показать тебе видео с камер наблюдения, меня бы здесь не было.

– Понятно. То-то я подумал, почему всегда разговорчивая Мэган стала вдруг косноязычной. Теперь непременно посмотрю это видео.

– Нет! – запротестовала девушка. – Не надо. Я и так сгораю со стыда.

– Ладно, – улыбнулся мужчина. – Посмотрим его вместе, когда ты будешь готова посмеяться со всего этого. А теперь признавайся, что ты сказала дома. Не думаю, что твой отец благословил тебя на этот поход, зная его конечную цель.

– Я… я приняла меры предосторожности…

– Соврала, – тихо подытожил мужчина.

Девушка стыдливо кивнула.

– Помнишь, что я говорил про обман?

Девушка ощетинилась:

– Но я ведь не обманула тебя.

– Солгавши единожды, солжёт и дважды, – процитировал Крейк.

«Тоже мне святоша нашелся». Сайли разозлилась, и раздражение победило  страх. Она развернулась от стола и медленно направилась к выходу.

– И куда ты собралась? – спросил мужчина.

– Домой. Я вдруг устыдилась своей лжи. Не хочу, чтобы мой будущий муж думал обо мне плохо.

Сайли уже открывала дверь, когда почувствовала на затылке его теплое дыхание:

– Разве тебя не предупреждали не играть с огнём, волчонок?

Сайли напряглась от его близости, и он это почувствовал, но не отошел.

– Предупреждали, –  прошептала она.

– Тогда не стоит начинать, опалишь свой шелковистый мех.

Девушка медленно отступила в сторону, отходя на безопасное расстояние. «Не забывай, он не Рейн!» Сайли медленно подняла на него глаза и сказала:

– Мне не нравится обман. Но если подумать, ничего запретного я не делаю. Ты мой жених и мне исполнится двадцать один, мы можем быть вместе.

– Тогда почему ты не сказала отцу куда идёшь?

– Потому что предлагать себя стыдно, – тихо ответила девушка. – И мой отец всегда был образцом благопристойности: если выходить замуж невинной считается правильным, значит, его дочь должна быть невинна в день свадьбы. А то, что сейчас не средневековье и другие нормы морали, его мало волнует.

– Напомню тебе твои слова, когда наша дочь подойдёт к порогу двадцати одного года. А молодые самцы будут кругами ходить возле дома, чтобы не упустить и минуты её совершеннолетия.

Эти слова об их дочери взволновали девушку, об их совместном будущем она пока не думала, настоящее отнимало все мысли.

– Сайли, нужно позвонить твоему отцу, – неожиданно сказал мужчина, и у девушки оборвалось сердце.

– Нет! Пожалуйста! Он приедет и заберёт меня! И тогда всё напрасно. Знаешь, чего мне стоило прийти сюда?

Она была такой по-детски милой в своей просьбе, что Крейк невольно ею залюбовался и улыбнулся, что было ошибкой. Девушка обиделась на него:

– Что смешного? Я пошла на обман, чтобы прийти сюда. Втянула в него лучш…, – девушка вовремя прикусила язык, пока не проговорилась про лучшую подругу.

Но мужчина заметил её оплошность и спросил:

– Кто помогает тебе в твоём вранье?

– Никто, – Сайли наткнулась на его хмурый взгляд. – Я не скажу тебе, но это очень надежный человек.

– Не думаю, что твоя милая болтушка-подруга надежный человек в сохранении секретов.

– Как ты?.. – удивилась Сайли и захлопнула рот. «Меньше болтай!». Она внимательнее посмотрела на мужчину и попросила: –  Пожалуйста, не говори никому.

Крейк пару секунд молча рассматривал её, а потом кивнул, соглашаясь не выдавать секрет. Сайли посмотрела на него с такой благодарностью в глазах, что мужчина решил: попроси она сейчас убить, он бы мало задумывался.

Тишину прервал телефонный звонок, и девушка вздрогнула, услышав его. Она стремительно подошла к дивану, на котором оставила свою небольшую сумку и достала мобильный, а потом, увидев, кто звонит, немного расслабилась.

– Прости, – сказала Сайли Крейку и ответила на звонок. – Привет.

Кэтрин, не поздоровавшись, сразу спросила:

– У тебя всё хорошо?

– Да, – ответила девушка и глянула на Крейка, который отошел к своему столу, чтобы не мешать разговору. Но он был оборотнем и всё равно все слышал.

– Точно?

– Да, все хорошо.

– Ладно. Я в кино. Тебе повезло, сегодня показывают комедию, которую я хотела посмотреть. Фильм идет час пятьдесят. Тебе хватит этого времени сделать что задумала?

От осознания, что Крейк слышит каждое слово, Сайли покраснела. Она повернулась к нему спиной, как будто это могло помочь ей стать незаметной:

– Мне сейчас неудобно говорить, – прошептала девушка и ей показалось, что она услышала легкий смешок Крейка.

– Ты не одна?

– Я тебе перезвоню. Хорошего просмотра, – сказала Сайли и, не выслушав подругу, которая начала возмущаться, отключила телефон. А потом перевела его в виброрежим. Девушка повернулась к мужчине. Он стоял возле большого окна и смотрел на город в дымке начинающихся сумерек. Сайли не решилась к нему подойти или нарушить тишину, а только стояла на расстоянии и смотрела на его мощную спину.

Он был красив. Она всегда считала его таким, как и Рейна. Всё потомство семьи Гродвольнов было красивым. Они были статными, высокими, сильными. Они излучали собой твердую уверенность и незримое превосходство над другими самцами. Они не кичились своим происхождением или статусом, они могли доказать любому, что заслуживают всего, что имеют. А имели отпрыски Гордона многое: власть, статус, деньги, а самое главное, им принадлежало заслуженное уважение других волков и людей. Любая самка, могла только мечтать, чтобы оказаться избранницей одного из братьев: защита, благосостояние, статус – всё это и многое другое получала она, связав себя с кланом Гродвольнов.

Всё это получит и Сайли, став женой этого красивого мужчины. Но она отличалась от других самок, и не только тем, что не обращалась. Девушка всегда жила в достатке, под защитой древней семьи, и никогда не знала ни нужды, ни страха. Поэтому и мечтать об этом не умела, все это и так у неё было. Она мечтала о другом: любви, счастье, свободе. Особенно о последнем. Любовь и счастье были в её жизни, а вот свободы – никогда. Никогда она не была свободна в принятии важных решений касательно своей жизни, мелкие, бытовые были не в счет. Хотя и в них она не могла быть полностью свободной, если  что-то не нравилось её родителям или брату. А вот важные, судьбоносные решения она никогда не могла принять самостоятельно, у самок нет такой привилегии. У них есть обязанности, правила, запреты, а свободы нет. Им она не нужна, что с ней делать? Сайли бы придумала, только дайте…

И только сейчас глядя на своего будущего мужа, которому от её отца перейдет власть над ней, глядя на того, кто будет вместо неё принимать решения, кто будет владеть её свободой, девушка наконец поняла, почему не может обращаться. Она никогда, даже не осознавая этого, не хотела быть чьей-то самкой, не хотела принадлежать, словно вещь, не хотела быть на привязи. Поэтому никогда и не выпускала свою волчицу наружу в неосознанной, нелепой надежде, что испорченная, сломанная, ущербная, «ненормальная» она никому не будет нужна и никто не посадит её на цепь. На привязи держат волков, не людей, их на цепь не сажают. Она хочет быть человеком и всегда этого хотела. Наверное, именно поэтому детские шутки Бренда не задевали её, именно поэтому она не обращалась, плохо видела и слышала, поэтому хотела работать и общаться с людьми. Поэтому… никогда не любила Рейна… Она признавала своё увлечение им, симпатию, влюбленность в него, но не любовь. Она любила только свободу, которой у неё не было и никогда не будет. И мечтала только о ней, всегда призрачной и недоступной…