Текст книги "Иланг-иланг (СИ)"
Автор книги: Евгения Демина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Под шелест изумрудной юбки София направилась к двери, окружённая приторным облаком.
Дверь отворилась сама, и на веранду вышла ещё одна женщина, в банном халате. Она не очень смотрела куда идёт, потому что активно вытирала волосы полотенцем. Естественно, она столкнулась с Софией, та сдержанно проговорила: «Доброе утро, Дивьяни» и скрылась в глубине дома. Купальщица повесила полотенце на плечо, с некоторым удивлением оглядела Оксану и Артура – и протянула руку:
– Дивьяни Сингх. Адвокат. Визитки оставила в сумке, так что извините. А вы какими судьбами?
Туристы обрадовались, что хоть с кем-то здесь можно нормально познакомиться. Они посетовали на неудобства в отеле, Дивьяни созналась, что пропустила утренний паром, потому что засиделась вечером и проспала.
– Да, кстати, я хотела сказать: завтрак сегодня припоздает. Мы с Марией вместе засиделись... А я позвонила в офис и взяла на недельку отпуск. Нужно собраться с мыслями и привести в порядок нервы... Итан, не возражаешь, если я поживу у тебя?
– Вы все сговорились, да?
– Я знала, что ты не откажешь.
– Пойдёмте, – легонько подтолкнул гостей Ахмад. – Оставим их наедине.
Амрита куда-то исчезла – и, похоже, давно.
София посторонилась, пропуская русскую парочку – она уже возвращалась, поэтому, где находятся комнаты, объяснила на словах.
Ахмад сказал, что знает короткий путь.
Где-то совсем-совсем близко как будто бы всхлипнул ребёнок.
– У Софии есть дети? – без задней мысли спросила Оксана.
– Нет, – удивлённо посмотрел на неё провожатый. – Насколько я знаю, она вдова.
***
Улучив свободную минутку, София наделала бутербродов, включила музыку, сунув в ухо только один наушник – на всякий случай – и пошла в гостиную. У неё были свои маленькие слабости, у этой идеальной женщины. Например, она очень любила музыку и даже мечтала стать диджеем – давно, на заре замужества. Но чувство долга возобладало, и она поступила в медучилище. Музыке осталось место только в качестве развлечения.
Итак, в одном наушнике и с пирамидой бутербродов на тарелке, София предвкушала, как растянется на диване в своё удовольствие – но увидела, что ей придётся соседствовать с Дивьяни. Та уже прибрала самую мягкую подушку и, положив ноги на журнальный столик, делала педикюр.
– Как тебе не стыдно?! – возмутилась София, уместив тарелку на самый краешек. – Ты не у себя дома!
– Слушай, Софи, – Дивьяни закрыла флакончик, потому что разговор обещал быть долгим, – я знаю Итана вдвое дольше, чем ты. Он меня видел всякой: и накрашенной, и ненакрашенной, и голой, и одетой, и в драбадан пьяной. Так что если он вдруг случайно увидит, как я крашу ногти на ногах, думаю, он меня простит.
– А другие гости?!
– Они вроде тоже не ханжи. Лучше присядь, поболтаем. Я на днях видела такие классные босоножки. Тебе бы тоже пошли.
– Дивьяни, ты издеваешься надо мной и над всеми нами? – София уже уничтожила один бутерброд и выключила музыку. – Мы сейчас можем думать только о новой апелляции. С которой, конечно, получится та же история. Неужели ты ещё не поняла, что действовать по закону бесполезно?
– И что ты предлагаешь? – Дивьяни увидела, что пик пройден, и вернулась к ногтям. – Задушить его подушкой, а потом всем дружно сесть в тюрьму?
– Я этого не говорила.
– Ну и всё. Ты ведь понимаешь, что нам с тобой лучше дружить, да, Софи?
– Ну так сделай уже что-нибудь!
– Делаю, Софи. Делаю. Я делаю свою работу. И знаю своё место. А ты знай своё. И не командуй, окей?
– Как будто я для себя стараюсь, – София покончила со вторым бутербродом. – Ты ведь не хочешь, чтобы он страдал?
– Вот с ним я и буду разговаривать на эту тему. А с тобой давай чаю попьём.
– Не думала, что ты так жестока.
– А я думала, ты умнее, – Дивьяни оценила результат своих трудов и спустила ноги на пол. – Амрита! Принеси нам чайку!
***
Артур и Оксана проспали полдня. И компенсировав ночное бодрствование, увидели, что мироздание по-прежнему в порядке. Колесо Сансары не слетело со своей оси, а спящий разум не породил ничего чудовищного. Они проснулись с чемоданами в обнимку – Оксана в кресле, а Артур – на коврике у кровати. Кроме узора на этом коврике, в обстановке и не было ничего экзотического. Широкая кровать удивлённо уставилась на постояльцев-неформалов девственно-гладкой поверхностью. Лимонно-жёлтый абажур с чёрным принтом из тонких веточек – и рядом, на тумбочке, букет из иланг-иланга, такого же точно оттенка, не до конца избавившегося от зелени, как это бывает у молодых цветов.
Оксана вдохнула восточную сладость и с благодарностью посмотрела на друга. Но по его выражению лица поняла, что к букету он непричастен. Не стала обижаться, ведь Артуру тоже нужно было выспаться. И, глядя на распахнутую настежь раму, подумала, что это дело рук Ахмада. В благодарность, что они последят за Шаши, который уже вовсю раскачивался на люстре. Оксана поправила москитную сетку на окне и предложила пообедать. Или поужинать.
Обезьянку отловила Амрита – и рассказала, что Ахмад прямо с утра теми же ногами отправился на работу. Одолжил у кого-то в деревне моторку.
Шаши занялся заколкой-розой на косе у горничной. Горничная занялась кухонными делами: её позвала Мария.
Туристы спустились по широкой, пологой лестнице, осторожно обходя пандус, и нашли в гостиной всех троих знакомых с веранды. Дивьяни, закинув ногу на ногу и перегнувшись через подлокотник дивана, рассказывала что-то Итану. София сидела слегка в стороне и задумчиво гипнотизировала единственный бутерброд на плоской тарелке.
– Ну пойми, такие вещи месяцами решаются. Мне тоже не доставляет удовольствия тянуть резину, – Дивьяни раскачивала туфлёй на десятисантиметровой шпильке. В традиционном сари и браслетах, она носила стрижку-каскад и рисовала брови по трафарету.
– Я не могу больше ждать. Всё. Лимит исчерпан, – возражал хозяин дома. И с некоторым усилием отрывал затылок от подголовника, чтоб наклониться поближе к собеседнице. Под грудью его поддерживал ремень. На нём была самая обычная футболка с длинным рукавом и джинсы. Из-под левого рукава выглядывал краешек татуировки. Артур присмотрелся – и разглядел ещё две дырки в мочке.
– Ну если хочешь побыстрее, давай наймём киллера. Закажешь сам себя... Привет, ребят, – на секунду отвлеклась Дивьяни и махнула гостям звенящей рукой. – Быстро. Без мучений. Правда, дорого. И чревато последствиями. Но это уже не твоя проблема.
София выпрямилась в струнку и прислушалась. Она была похожа на креолку, в тёмно-зелёной длинной юбке и чёрной блузке с кружевами.
Зашла пожилая Мария, в косынке и цветастом платье скорее похожая на гречанку, и спросила, кто что будет на ужин.
На заднем плане суетилась Амрита с обезьяном на плече – единственная правильная индианка во всей этой компании.
– И сколько? – спросил Итан.
– Цена договорная. Всё зависит. Подкинуть номерок? Мой бывший клиент.
– Там же следствие начнётся...
– А мы все дружно уйдём из дома и обеспечим себе алиби.
– Не смешно.
– А я и не смеюсь, – Дивьяни снова отвлеклась на гостей, притихших, как на похоронах. – Не обращайте внимания, у нас тут свои тёрки. Хотите кальян?
Артур вежливо отказался. Оксана согласилась.
– Это я покупала, – пояснила адвокат. – Ещё студенткой. Всю стипендию ухнула. Увидела на рынке у какого-то турка и поняла, что маст-хэв. А чтобы меня родители не прибили, хранила у Итана. Собственно, до сих пор храню.
Оксана покивала, выпустив колечко дыма.
– Значит, вы очень давно знакомы? – спросил Артур.
– Со школы. Только он недоучился, а я типа хорошая девочка. В общем, в восемнадцать лет он зарабатывал свой первый миллион, а я торчала на юрфаке. Но развлекались мы всегда вместе.
– О да, – подтвердил Итан. – Как раз на моё восемнадцатилетие она так обкурилась, что мы её до утра откачивали.
– Ну не позорь меня, – закрылась ладонями госпожа Сингх.
– Да ладно, все свои, – сказал Артур. – Кто травкой не баловался?
– Я, – подала голос Оксана. – Я всегда сигареты курила.
– Славное было время, – Дивьяни мечтательно окинула взглядом высокие потолки. – Курили всё, что горит... и пили...
– Тоже всё, что горит, – подсказал Итан.
– Может, как-нибудь повторим? – приподняла нарисованную бровь Дивьяни.
– А смысл? Как раньше уже не будет.
– Ну может, всё-таки передумаешь?
– Нет. Я уже всё решил.
– А то я не знаю, как ты всё решаешь.
– На сей раз окончательно.
– Ага, «бросить курить очень просто, я сам проделывал это десятки раз».
– Ну, жизнь в какой-то степени тоже вредная привычка...
– Ну мы ведь с тобой мастера по вредным привычкам?
София внимала светской беседе со стороны. Да, у Дивьяни перед ней неоспоримое преимущество: общие воспоминания. Счастливые воспоминания. Слишком много воспоминаний.
– Чёрт! Вот дура! – хлопнула себя по лбу Дивьяни. – Можно же в Голландию. Я недавно видела Виджая, он обмолвился, что у него там знакомые... – она многозначительно посмотрела на Итана. – Могу хоть завтра с ним перетереть.
Итан несколько секунд пристально смотрел на подругу детства – и медленно кивнул.
– Да. Точно. Да. Ты умница.
София молча доедала последний бутерброд.
Этой Дивьяни вообще слишком много.
И Виджая зачем-то впутывает. Зачем он здесь нужен?
От размышлений медсестру отвлёк как всегда шумно возвращавшийся Ахмад. Он бросил сумку, рухнул на диван между женщинами и громко объявил, что, как только доучится, бросит к чёртовой матери это радио и станет великим фокусником.
– И будешь работать двадцать четыре часа в сутки, – отозвался Итан. – А потом в один прекрасный день лопнет страховочный трос – и привет.
– И тебе добрый вечер, – ответил Ахмад. – Вообще-то я на поддержку надеялся.
– Я точно так же надеялся на твою. София, я хочу к себе. Я устал.
София неслышно и проворно покинула диван. Похоже, креслом Итана управляла она – и только она.
– Я опять что-то не то сказал? – всплеснул руками Ахмад.
– Причём здесь ты? – ответила Дивьяни. – Ему и без тебя невесело. Больной человек, плохо себя чувствует...
– Всё-всё-всё, – отгородился от неё ладонями парень.
– Ахмад, – окликнула Оксана. – Я хотела сказать спасибо за цветы.
– Какие цветы?
– Разве это не ты?.. – расстроилась Оксана.
– Мог бы и приврать, – звякнула тарелками Мария. Она принесла ужин. – Сделать девушке приятное.
– Ну это правда не я, – буркнул Ахмад.
– Мария, отнеси ужин, – Дивьяни кивнула в том направлении, в каком только что отбыли Итан и София.
– Ох, бедняжки, – вздохнула Мария и ушла.
Только её широкая цветастая спина скрылась за дверью, в окно постучали.
Портьера была плотной, но светлой, и за ней отчётливо распласталась чья-то тень во всю ширину окна. Артур знаком установил тишину и как тигр в зарослях бамбука подкрался к окну. Он быстро сообразил, за какой шнурок потянуть...
Уже знакомый половинчатый призрак заслонял собою живописный закат и висел в воздухе, лениво отгоняя рукой мошкару. Он скользнул красными глазами по окаменевшей публике, остановился на Оксане и помахал ей...
Оксана сжалась, покраснела и сильнее прижала к груди букет.
– А ну кыш! – стукнул по стеклу Артур.
– Он что, за вами притащился? – возмутился Ахмад.
– Это твои фокусы? – заподозрила Дивьяни.
– Да нет же! Он у отеля всю ночь ошивался.
– Так вот от каких змей вы уехали?
– Ага, – развёл руками Артур. – И походу, он не местный. Филиппинец. Оксан! Выкинь уже эти цветы!
– Ага, а если он разозлится и нас покусает? – возразила девушка.
– Он ещё и кусается? – поджала ноги Дивьяни.
– Да, он вообще плотоядный. Мы выясняли.
– Моя козочка! – ахнула Амрита и убежала на улицу.
– Кыш отсюда, я сказал! – повторил угрозу йог. – Отвали от моей девушки!
– А у меня сегодня вообще день не задался! – Ахмад выключил из розетки торшер и замахнулся им.
Призрак повесил голову, огорчённо ссутулился, развернулся на сто восемьдесят градусов и, как-то особенно обречённо хлопая перепончатыми крыльями, улетел в заросли иланг-иланга.
– И много у вас таких? – спросила Оксана у Дивьяни.
– Ну-у... я никогда не задумывалась. До сегодняшнего момента. Дай-ка мне кальянчик.
***
– Ты в порядке? – Артур подобрался к Оксане со спины, откинул одеяло и проводил двумя пальцами по ложбинке вдоль позвоночника. Оксана уже постелила постель и лежала без сна. Прямо на уровне её лица вяли под светом ночника жёлтые цветы с тонкими извилистыми лепестками.
– Если я могу в принципе быть в порядке, – еле слышно произнесла девушка. – Помнишь, я рассказывала тебе, как меня оживили? После того, как я половину суток была мертва?
– Помню, – Артур положил ладонь на её поясницу. – Но ведь это здорово. Ты смогла вернуться.
– Мне кажется, я до конца так и не вернулась. И это чудище почуяло во мне свою... Я так хотела всё забыть...
– И ты забудешь. Только нужно время, – Артур поцеловал её в плечо.
Оксана улыбнулась. Его распущенные волосы щекотали ей спину.
– Я так хотела начать всё заново. Новую жизнь. И найти в ней что-то, чего раньше не замечала...
– И отсюда восточная философия?
– Да... Вообще, как можно желать смерти? Я не понимаю. Там же ничего хорошего.
– Ну... я поверю тебе на слово, – Артур обнял её сзади, словно пытаясь согреть. – Хотя многие искренне считают, что им будет лучше на том свете.
– Например, Итан?
– Знаешь, я начинаю верить Ахмаду. Помнишь, как они вспоминали совместную бурную молодость?
– Живенько, живенько.
– А потом он вдруг спохватился: «Ой, нет, я же умирать собрался».
– Я тоже заметила, – Оксана наконец повернулась лицом к любовнику. – Хотя не факт: некоторые сразу депрессуют, а потом выходят, а у кого-то накапливается.
– Ну, вообще да.
– Но я на Дивьяни удивляюсь. Жизнерадостная, в меру циничная, вполне адекватная девушка. Ей-то зачем всё это?
– Ну, не можешь пресечь – возглавь. Может, по такому принципу? Не верит же она, что он действительно собрался?
– А может, верит? И не хочет, чтобы он страдал?
– Да проще у неё спросить, мне кажется. Я не такой знаток женской психологии, – улыбнулся Артур.
– А София на неё реально бесится. Видел, с каким лицом она сидела?
– Ага. Прям «отобрали игрушку». Звучит жестоко, конечно...
– Токсичные отношения: всё, что вы хотели узнать, но стеснялись спросить, – отчеканила Оксана и зевнула. – Блин, во что мы влезли?
– Ага. Съездили в отпуск.
– Ладно, завтра на свежую голову посмотрим...
– Может, всё-таки выкинешь цветы?
– Они красивые.
– Всё равно повяли уже.
– А я их засушу. А ты ревнуешь? – прищурилась Оксана.
– Я? К кому?
– А это тебя надо спросить. Я же не такой знаток – мужской психологии, – Оксана на ощупь, не оборачиваясь, выключила ночник.
Тёплый круг света растворился в темноте, как шарик мороженого в кофе. Но самое сладкое ждало их впереди.
***
Итан закрыл глаза и прислушался к собственному дыханию. Последнее время ему часто снились кошмары. Он подумывал, не побочный ли это эффект от снотворного – но София настаивала на таблетках, потому что их рекомендовали врачи. Спорить с Софией он не хотел. Во-первых, она медсестра и знает, о чём говорит, а во-вторых... она делала для него всё – и даже больше. Доверял ли он ей? А как не доверишься человеку, который тебя кормит, одевает, моет и трогает за все части тела? Конечно, это её работа – но между ними завязалось нечто большее. Пока не названная и не выраженная словами, но очень тесная связь...
Ему часто снился брат. Итан сожалел, что они так и не помирились. Жуан, в отличие от старших брата и сестры, не сумел найти себе применение – и перебивался бог весть чем. Само собой, он постоянно просил денег. Живя в столице, он не мог найти работу – и постоянно обивал порог особняка на острове Дивар. Наверное, будь у него возможность, он бы достал и Аниту в Канаде, но не сложилось. Как ему сейчас их не хватает... Но Анита больше не звонила и не писала, мать жила у неё, а Жуан – Жуан утонул. Возвращаясь от брата. Точнее, тело не нашли – нашли перевернувшуюся лодку и какие-то мелочи, что были у него с собой... Он приезжал поговорить... София утверждала, что непутёвый брат просто точит зуб на имущество, а вовсе не собирается помогать Итану. Жуан обвинял в том же самом Софию, но менее последовательно – потому что человеком был импульсивным. Итану не хотелось выбирать между Софией и братом – Жуан облегчил ему выбор.
Но во сне приходил вновь и вновь. Будто бы бродил под окнами, а то каким-то образом оказывался в комнате, оставляя мокрые следы и ошмётки тины на полу... Весь синий, в водорослях... Присаживался на кровать... И грустно смотрел на брата единственным глазом. Второй, вместе с щекой, выели рыбы или ещё кто-то из обитателей Мандови. Глаз влажно блестел в темноте, как блики воды на лунной дорожке...
Через секунду лицо перестало быть чётким – точно сквозь мутную воду – и только тихий голос над самым ухом:
– Я тебя не оставлю...
– Ты пришёл забрать меня с собой? Тогда забирай скорее, – Итан вжался затылком в подушку.
То ли это дождь – не за горами летние ливни, то ли шуршат шаги, то ли хлопают крылья... Шум, вой, хлопки и шелест – но ближе всего шёпот:
– Ты думаешь, ты упокоишься с миром? Ты думаешь, это конец? Думаешь, мне хорошо? Холод, и сырость, и голод... И рыбы вечно гложут твоё тело, хотя уже остались только кости...
– Мне очень жаль. Правда, жаль.
– Я не жалуюсь. Но ты можешь что-то сделать...
– Чем я могу тебе помочь?
– Ну, для начала помолись, – и голос звонкий и живой, такой как был при жизни. – За упокой моей души, – и голоса из детства, воскресный звон колокола... Всей семьёй на мессу... Такую скучную...
Итан пытается вспомнить хоть какую-то молитву – но напрасно.
– Эх, ничего-то не допросишься... – всё ещё прежний, насмешливый, живой Жуан. – Тогда сделай кое-что для себя... Слушай...
То ли речная вода стекает по щекам, то ли собственные слёзы. Итан зажмурился.
– София, – шелестит над ухом. – София...
– Ты что, хочешь ей отомстить?
– Нет же, слушай...
Скрип дверей. Мерный шаг в коридоре.
София время от времени проведывала его ночью. Иногда Итан мельком улавливал сквозь сон, как она заходит в комнату (похоже, снотворное не такое уж сильное), но никогда не говорил об этом. Почему-то.
Она садилась рядом, поправляла одеяло и подушку – и иногда склонялась низко, слушая то ли дыхание, то ли сердце и, будто забываясь, клала голову ему на грудь или плечо.
И сейчас белая фигура прогнала призрак.
Он очень мало знал о Софии. Что она из Старого Гоа, что рано и неудачно вышла замуж – и, собственно, всё. Они с Дивьяни предлагали помочь ей с разводом, но она отказывалась. Она не любила говорить о себе. Где-то два года назад она овдовела. Просто явилась утром в трауре, ни на какие расспросы не отвечая и держась за щёку, будто у ней болел зуб. Но сходила к дантисту, повеселела и согласилась жить у Итана. Без мужа-алкоголика она вздохнула с облегчением. Стала более уверенной, перестала суетиться. Но что-то ещё в ней переменилось. Появился какой-то холодок. Трудно сказать. Между ними всегда была такая – молчаливая договорённость. Не спрашивать лишнего.
Где-то очень близко, будто под окнами, жалобно всхлипнула птица. Очень похоже на детский плач...
Хлопали крылья – или от ветра – занавески?
Только София двигалась бесшумно – была у неё такая счастливая способность. В своём белом ночном наряде, как распластавшая крылья птица, она опустилась на кровать, откинула на грудь волосы и легла навзничь. Устроившись затылком на его плече. Он почувствовал тяжесть. Тяжесть и холод. Она только что побывала под дождём? Неужели он чувствует?
Что ж, это сон, а во сне можно всё.
Итан поцеловал её в мокрые волосы...
Проснулся он от головной боли. И некоторое время созерцал пустое одеяло поверх собственного тела.
Серые пятна. Запах ила.
Вода на полу.
Ну правильно, забыли закрыть окно. А ночью была гроза.
Но что он мог сделать? Позвать Софию...
***
Закалывая косу на ходу, София спускалась завтракать. Она никогда не появлялась на людях непричёсанной. Тем более что с недавнего времени количество людей на кухне увеличилось вдвое. Ахмад уже завладел вниманием публики и рюкзаком русской туристки:
– Всем по утреннему кролику! – ходил он вокруг стола и раздавал белых кроликов, извлекаемых из рюкзака. – Дивьяни, мы вчера поцапались – тебе самый пушистый!
– Ладно, проехали уже, – добродушно отмахнулась Дивьяни и принялась тискать своего зверька.
– Ой, а куда он мне? – засмеялась Оксана, осторожно держа кролика на вытянутых руках.
– Не нужен – подбрось вверх, – посоветовала Дивьяни и подала пример. Кролик на пару секунд завис в воздухе и рассыпался конфетти.
– А я своего оставлю, – умилялась на подарок Амрита. – Буду пух щипать.
– Сейчас налетит этого пуха. И конфетти, – ругалась Мария. – А мне подметать.
– Я сама всё подмету.
– Нет уж, кухня – это моя территория.
София скромно пожелала всем доброго утра.
– Привет, София, – шагнул к ней Ахмад и заправил ей волосы за ухо – тут же вынув из причёски монету. – Чего такая кислая?
– Неважно спала, – София поставила на стол тарелку и взяла запасной табурет: все стулья были заняты.
– Вы вчера такое пропустили, – но телефон не дал Ахмаду поведать о приключениях. – Блин. Виджай до сих пор на работу не явился. А он раньше всех приезжает. Чё, мне сегодня за двоих?!
И принялся в сердцах заполнять все контейнеры едой, к которой не успел притронуться.
– Как – не явился? – растерялась Дивьяни. – Ну вот, а я хотела сегодня с тобой поехать. И обсудить с ним кое-что... Ладно, заеду к нему домой, заодно узнаю, что случилось. Подожди меня, я счас.
Залпом проглотила кофе и прихватила пару сэндвичей.
– А, Виджай – это звукорежиссёр? – догадался Артур. – У которого ты помощником?
– Ага, – хором ответили Ахмад и Дивьяни. И умчались.
– А мы куда махнём? – обратился к подруге Артур. – Давай в храм Лакшми?
– Давай, – Оксана осторожно заглянула в рюкзак. Ни следа кроликов там не наблюдалось. – Ты была в храме Лакшми? – подняла она глаза на Софию.
– Нет, – созналась медсестра. – Я не индуистка.
– И даже мимо не проходила?
– Почему? Проходила, но особо не присматривалась.
– Ну ладно, тогда с нас фотки.
– Там же нельзя фотографировать, – улыбнулась София и занялась завтраком.
***
Артур и Оксана пошли пешком. И очень скоро пожалели об этом, потому что грунтовка после ночного ливня представляла собою плачевное зрелище. А ещё стремилась отобрать у них сандалии. Конечно, в индуистский храм принято входить босиком, но не так же сразу. Нет, асфальт здесь в принципе был, но до него ещё нужно добраться.
Вокруг храма добросовестные индийцы рассадили деревья и живую изгородь (хотя что-то, возможно, завелось и само), и их тоже пришлось преодолеть...
Храм Шри Махалакшми построен был в конце девятнадцатого века – практически новодел. Восьмигранные башни не тонули в небе, а были вполне обозримы, небольшие колонны покоились на мраморных слонах – совсем миниатюрных, не выше пояса Оксаны, а Артуру доходили до бедра. Всё было таким земным, досягаемым, осязаемым. Умилённая парочка разулась у входа, оставив обувь в укромном уголке, чтобы не утащили.
Вопреки ожиданиям, их не встретил брахман, хотя храм ещё не был закрыт, они выясняли. Туристы поозирались по сторонам – и заметили пожилого жреца в противоположном углу сада; он что-то бурно обсуждал с двумя людьми, одетыми по-европейски.
Оксана и Артур понадеялись не попасться и уже приготовили телефоны для панорам и крупных планов – как служитель храма оказался рядом с ними, не иначе как при помощи высших сил. Пришлось почитателям Лакшми не только убрать телефоны, но и убраться восвояси, потому что мокрые борцовки и льняные брюки, сквозь которые просвечивает нагота, неугодны лотосоглазой богине всеобщего благоденствия.
Путники вздохнули, улыбнулись друг другу и пошли удостовериться в сохранности своих сандалий. Они покоились на той же каменной плите, где их оставили. Убрав каждый свою пару обуви с бежево-розового песчаника, Оксана и Артур отметили, что уж слишком он сильно изрезан. Они тихонечко сдули с плиты песок.
– Стой, это же рельеф, – Артур полез в карман.
– Прямо многофигурная сцена, – присмотрелась Оксана. – Это кто, Кришна?
– Похоже... Ну да, пастух с флейтой.
– Ага, и девушки вокруг, как полагается. Ой, а вот эта, с козочкой, на Амриту похожа!
– Точно. Давай её крупным планом...
– Стой, а почему с козочкой? Там же коровы должны быть?
– Спроси чё полегче.
Они сделали несколько фотографий, наконец обулись и ушли, закусывая бананами, которые приготовили для подношения, свято уверенные, что древний рельеф открылся специально, чтобы их подбодрить.
Так они радовались жизни, пока не начало накрапывать. Видимо, мироздание всё-таки ополчилось против нечестивцев и решило-таки промыть им карму.
Теперь перед ними стояла задача не промочить рюкзаки и не убить телефоны с фотками. О сандалиях умолчим...
***
Не успела София закрыть за собой дверь, как в полутёмном коридоре перед ней возник русский неформал с улыбкой до ушей и с телефоном, который так резво вертел в руках, что рисковал уронить.
София подпёрла спиной дверь:
– Что тебе нужно?
– Я обещал фотки – вот, несу.
– Из храма? – вскинула брови София. – Как тебе удалось?
– Не совсем. Снаружи. Но оно того стоит.
– Надо же. Только мне некогда, – она проскользнула вдоль стенки мимо Артура и почти убежала, унося за собой уже знакомый приторный шлейф. Только блеснул страз на шпильке в закрученной на затылке косе.
Артур пожал плечами, сунул телефон в карман и тронул дверную ручку. Это комната Софии или чья?
Дверь легко подалась на любопытного туриста. Первым, что он увидел, была расстеленная кровать. На ней, среди светлых подушек, выделялся иссиня-чёрный затылок Итана. Итан лежал на боку, спиной к двери. Очертания тела с трудом угадывались под идеально разглаженным одеялом.
– София?
– Нет, – ответил Артур. – Не возражаешь, я зайду?
– Уже зашёл. Не стой у меня за спиной.
Артур обошёл кровать, не очень широкую, с высоким резным изножьем. Лак на древесине местами стёрся, выделяя узор светлым контуром. Артур машинально провёл по нему пальцами, но заметил, что уже попал в поле зрения хозяина, и отдёрнул руку.
– Садись уже.
Рядом с кроватью как раз стоял табурет.
– Я хотел спросить о храме Лакшми, – соврал Артур. – Мы сегодня там были...
– Что, не взяли вас к Лакшми?
– Ага. Не просто не взяли, а выпроводили.
– Такие тут порядки, привыкайте. Вы первый раз в Индии?
– Вообще-то нет, – сознался Артур. – Но всегда прокатывало.
– И ты хочешь узнать, нет ли там лазеек? Спроси лучше Дивьяни, это она туда ходит. Но ты ведь не об этом пришёл спросить.
– Ну... я хотел поговорить, познакомиться... – собрался с мыслями Артур. – Я видел твои выступления, – здесь он не соврал, потому что ещё на пристани и на пароме изучил весь «Ютуб». – Реально супер.
– Приятно, – кивнул Итан. Прядь волос упала на лицо. Артур осторожно убрал её.
– Слушай... Ты правда не хочешь жить? Совсем вообще?
– Так ради этого вопроса всё затевалось? Господи, как же я устал на него отвечать... Хочу. Но не так. Всё? Узнал? Можешь идти.
Но Артур никуда не торопился.
– Знаешь, если серьёзно, – Итан пристально посмотрел на него, – мне стало хуже. Раньше я всегда себя успокаивал, что мне ещё повезло. Некоторые разговаривать не могут, глотать... Дышать сами не могут. А мне ещё повезло. Но теперь стало хуже.
– Задыхаешься?
– Нет. Но голова всё время кружится... В общем, плохо. Не знаю, как объяснить. Подумал, сердце. Проверился. Мне сказали: «Скажи спасибо, что вообще до сих пор жив». Но странно же.
– А... всякая там аюрведа?
– Про этих целителей я лучше промолчу... Знаешь, мы такое в антракте на коленке... Ладно, зря я всё это рассказываю.
– Ну, иногда надо выговориться.
– Ты прям как психотерапевт.
– Не угадал. Я инструктор йоги. Но клиенты разные попадаются, иногда приходится быть психотерапевтом.
– Мозг выносят?
– Типа того.
– Меня однажды один хотел загипнотизировать – в результате загипнотизировался сам.
– Сам себя? Или ты его? – уточнил Артур.
– С тех пор я им не доверяю, – ушёл от ответа Итан.
– Так ты умеешь?
– Ну да. Меня-то учили профессионалы. Цыгане в Панаджи.
– Ты из Панаджи?
– Да. А ты думал откуда?
– А особняк?
– Купил. А ты думал, родовое имение?
– Ну-у... Так давно ты это почувствовал?
– Года два назад. София всё списывает на стресс. Со всеми родственниками перессорился...
– Тогда неудивительно.
– А я вот до сих пор удивляюсь.
– Всяко бывает, – Артур вспомнил, как лет пятнадцать назад разругался вдрызг со своим крепким и дружным московско-азербайджанским семейством и уехал на поиски нирваны, которые продолжаются по сей день. – А сейчас как себя чувствуешь?
– Всё так же. Да ещё шея болит. То ли продуло, то ли что...
– Хочешь, массаж сделаю? Я умею.
Он уже приготовился к отказу, но Итан согласился.
Артур убрал от изголовья все подушки, оставив самую низкую, и помог ему повернуться на спину.
– Подожди, ты знаешь, у тебя ранки на шее?
– В смысле – шрамы?
– Нет. Свежие. Мелкие такие... Погоди, счас вот как сделаем...
Артур навёл объектив на едва затянувшиеся красные точки у основания шеи и показал фотографию Итану.
– Да на гвоздях вроде не сплю... Откуда это?
– Ну, если бы в доме была собака, было бы очень похоже, что она тебя куснула.
– Собаки точно нет.
– Да и собачка должна быть очень маленькой, если честно, – прикинул Артур. – У вас тут летучие мыши водятся?
– Хочешь сказать, она впорхнула в окно и решила мной закусить?.. Но это уж точно не змея. Зубы другие.
– Мазь какая-нибудь есть? Или перекись водорода?
– В тумбочке слева от тебя – на верхней полке посмотри.
Итан подробно описал навигацию. Артур даже худо-бедно разобрал, что написано на упаковках – всё-таки не зря языки учил, сходя с ума по Индии столько лет.
– Тогда массаж отменяется, извини.
В этот момент вошла София.
– Ахмад с Амритой заболтали, заразы... Что здесь происходит? Почему он так лежит? Ты соображаешь, что делаешь?
