Текст книги "Иланг-иланг (СИ)"
Автор книги: Евгения Демина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– А ты соображаешь, что окна надо на ночь закрывать? – парировал Артур. – У вас тут на каждом шагу то летучие мыши, то змеи. И ночью холодно, между прочим.
– Не учи меня, – вскинула подбородок София и оскалила ровные белые зубы. Оксана всегда завидовала, почему у всех индийцев такие хорошие зубы и волосы.
– Да, я вообще-то не за этим шёл. Я шёл фотки показать...
***
– Ты где пропадал? – вылезла из-под одеяла Оксана. Она уже легла спать, утомившись после экскурсии. – Два с половиной часа тебя не было. Я уж хотела идти искать.
– Отрабатывал наше бесплатное проживание.
– В смысле?
– Собирал досье. На Итана. Заболтались, короче.
– О чём это?
– Да обо всём. О йоге, о путешествиях, о тату-салонах... Знаешь, какие у него купола на спине? Я визиточку мастера взял.
– На тебе ещё есть свободное место?
– Полно.
– Ну и как? Я про досье, – Оксана подвинула поближе к лампе вазу с цветами.
– Долго стоят.
– Это уже новые. Ну так как?
– Ну... – Артур уже потерял нить, – ему тридцать шесть, как и мне. Родился и вырос в Панаджи. Мама была певицей и танцовщицей в ресторане в порту. Есть младшие сестра и брат. То есть был – брат погиб... Отцы у всех троих разные, ни одного, естественно, в глаза не видели...
– Ну ясное дело, – хмыкнула Оксана.
– Водился с цыганами, научился от них гипнозу и ещё всяким штукам. Потом ещё много у кого учился. В четырнадцать лет бросил школу. Ну а дальше мы уже знаем.
Оксана задумчиво кивнула:
– Если сейчас ему тридцать шесть... Значит, четырнадцать лет назад... В двадцать два? Блин, лучшие годы...
– Ага...
– Но быстро же он карьеру сделал... Нужные связи?
– Опять включаешь режим жены олигарха?
– Ну козе же понятно, что без этого никак. Друзья, покровители, спонсоры...
– Мафия, криминал.
– А то.
– Циничная ты моя, – Артур присел рядом и обнял Оксану за талию.
– Ну а что ты хочешь. Всё в этой жизни происходит из-за денег. Или из-за их отсутствия. Сколько народа вокруг него крутится – посмотри. Адвокатесса эта со знакомыми киллерами. Ахмад – весь такой бескорыстный энтузиаст. Амрита – видел у неё часы? Дорогущие. На какие шиши? Мария – вся такая незаметная, как тень. И вишенка на торте – София, которая к нему ближе всех и больше никого к нему не подпускает...
– Вот да, – поспешил согласиться Артур. – Я тут предложил ему массаж сделать – она так переполошилась. А на шее у него – вот посмотри, – и предъявил Оксане последнюю фотографию.
– Э-э, – протянула Оксана. – Это ж следы от укуса. Не от уколов, не от ногтей, не от чего... Прям вот видно, как зубы идут...
Золотисто-кремовая занавеска подозрительно зашевелилась.
– Да, и окно тоже настежь, – Артур откинул штору, погрозил крылатому призраку и плотно закрыл окно.
– Душно вообще-то.
– Потерпишь.
– Ты что, хочешь сказать... это он покусал?
Артур прислонился к подоконнику и скрестил татуированные руки на груди.
– Навряд ли. У этого пасть слишком большая. Больше на летучую мышь какую-нибудь похоже...
– Тут, блин, в вампиров поверишь, – сникла Оксана. – Но вообще, – оживилась она, – наш призрак здесь только пару дней, за нами увязался потому что.
– Ты его защищаешь, что ли, я не понял?
– Ты чё, ревнуешь, я не поняла? К призраку с кишочками? С ним даже переспать-то нельзя, у него нижней половины нету.
– А тебе так хочется?.. – Артур остановился на секунду. – Тьфу ты. Ерундой страдаем... Поссориться из-за призрака...
– Да уж, – Оксана тоже скрестила руки на груди и прошлась туда-сюда, отбрасывая в круге света на стене совершенно чудовищные тени. – Блин, это какая-то неправильная Индия!
– Индия как Индия... – обиделся Артур. – Так, ладно, всё. В общем, никакой замкнутости, депрессии я не заметил. Скорее наоборот, общения не хватает.
– Но вокруг него много людей.
– Но София же. Она реально чуть не дверь загораживала, представь. В общем, вся эта история с эвтаназией больше похожа на протест.
– Только против чего?
– Вот против загораживания дверей и прочего.
– Но как же суд и все дела?
– Выбрал самый долгий способ. И самый шумный. Потому что сразу внимание со всех сторон.
– Н-да, – Оксана поморщилась. – И что будем делать? Следить за ней? Или лекарства проверять?
– Это можно.
– Я про лекарства просто так сказала.
– Ну, походу, не просто так. Потому что... Представь, за четырнадцать лет может развиться и лёгочная недостаточность, и сердечная, и вообще все органы поотваливаться. А его так, продуло пару раз. Но в последнее время он вдруг всё хуже себя чувствует. На что ещё думать?
– А сам он на что-то думает?
– Не сказал. Сказал только, что надоело, что страшно, что так продолжать не хочет.
– Да... А если он ещё спокойно ест всё, что готовит Мария, то здоровье у него вообще железное... Слушай, что-то у меня изжога разыгралась. Пойду водички попью.
Тихим щелчком закрылась дверь.
Артур на всякий случай выглянул в окно. Деревья и кустарники дружно танцевали под трансовую музыку дождя. Сам дождь не было видно, но заметно, что между тобой и пейзажем какая-то дымка. Только на водостоке частые белые искорки.
Отдельный куст исполнил соло: ветви расступились перед... обыкновенной козой. Пятнистой. Питомица Амриты уверенно пятилась задом по направлению к дому и резво колотила по траве своим необыкновенно длинным хвостом, как будто дождь не прогнал насекомых. И громко чавкала...
Артур вздрогнул от прикосновения.
За спиной стоял Ахмад.
– Слушай, у нас фигня какая-то. Виджай сегодня так и не объявился. Дивьяни ездила к нему домой, его там тоже нет. Телефон дома оставил: звонил там, в комнате, она через форточку слышала... Вызвала полицию.
– Хорошо вам. У нас три дня ждут.
– Не знаю, кто там ждёт, но у Дивьяни есть знакомые, как ты понимаешь.
– Да уж, дела... Слушай, ты нарочно отвлёк сегодня Софию, чтоб она дольше не возвращалась?
– Ну да, – заулыбался Ахмад. – Я видел, как ты заходил к Итану. Думаю, дай поговорят спокойно.
– А за что ты так её невзлюбил?
– Ну я же уже рассказывал, – обречённо вздохнул Ахмад.
– Она всё-таки о нём заботится. Хорошо заботится. А то что характер у неё не шибко жизнерадостный – так это вроде не преступление.
– Есть такая статья – доведение до самоубийства.
– Но сама-то она против эвтаназии.
– Так эвтаназия – не самоубийство. Тем более что всё равно запрещена.
– Ты лучше скажи, ты сам с какого тут поселился? На каких правах?
– А чё, мне каждый день на пароме туда-обратно мотаться? Паром и ходит-то три раза в день.
– Но у тебя есть где жить?
– Да есть у меня квартира. Маленькая, но своя. Счас там друзья живут. Студенты. Чё за допрос? Я думал, ты мне доверяешь!
– Сам не знаю, чего нашло. Ладно, проехали. Давай-ка спать.
– А где Оксана?
– На кухню пошла. За водой.
– А-а. Не заблудится?
– Не должна. А мне, пожалуй, пора привести мысли в порядок, – Артур отодвинул Ахмада в сторонку и сделал стойку на голове.
***
Оксана шла по тёмному коридору. За каждым углом ей мерещились нетопыри. Обняв сама себя, она добежала до лестницы, спустилась, не отпуская перила, и повернула наобум. И не ошиблась.
Её остановили голоса. Что-то происходит за кухонной дверью...
В небольшом промежутке между столом и плитой крепко сцепились Амрита и София. У высокой статной медсестры было явное преимущество.
– Ах ты, воровка! – заламывала она руку маленькой служанке. – Вот я всё расскажу про тебя!
– Тогда я про тебя расскажу! – не сдавалась Амрита. – Я всё видела, как ты шастаешь ночью!
– Да кто тебе поверит! Ты здесь никто! – София беспощадно встряхивала жертву, пытаясь приложить лбом о газовую горелку.
Амрита тоненько пищала и упиралась тремя свободными конечностями. Наконец она перестала сопротивляться, а наоборот – присела, выскользнула из-под рук Софии, проползла под столом и оказалась за более-менее надёжной преградой.
– Да, я отсыпала немножко сахара! И что теперь? А ты воровка пострашней меня – ты у него разум украла!
Дальше Оксана ничего не поняла, потому что в ход пошли подручные предметы, и шум борьбы заглушил слова.
Как нарочно, никто не спешил на помощь.
Оксана на всякий случай расхотела пить и быстренько захотела спать. Она уходила не оборачиваясь, только краем глаза заметила, как Амрита пулей вылетает с кухни, а София несётся за ней, пытаясь поймать за косу.
Амрита побежала к Ахмаду, но того не оказалось в комнате.
***
Итан проснулся оттого, что под кроватью кто-то скрёбся. Долго звать не пришлось: София была уже здесь – крадучись прохаживалась вокруг постели со шваброй и время от времени азартно прицеливалась.
– Ты что делаешь? – спросил он шёпотом.
– А? Я счас, – отвлеклась от засады сиделка. – Не волнуйся. Всё в порядке.
И снова занялась охотой.
– София... София... Там кто?
– Счас узнаешь, – заверила София, наткнувшись черенком на мягкое. – Ага, попалась, негодница, – и запустила руку под кровать.
– Ой, – сказали под кроватью.
Через секунду София вскрикнула и выдернула руку:
– Ах ты так! – и сделала новый выпад шваброй.
– София! Ты меня слышишь вообще?! Что здесь происходит?!
София отвлеклась и упустила добычу.
Добыча вылезла с другой стороны кровати и оказалась Амритой.
У Софии под глазом темнел синяк.
У Амриты на лбу краснела шишка.
– Вы чё, подрались?
София смущённо спрятала расцарапанную руку.
Амрита – поломанные ногти.
– Вы что творите-то?
– Тебе нехорошо? – кинулась к нему София, выпустив из рук оружие.
Амрита воспользовалась моментом и улизнула.
***
Выслушав эту историю, Дивьяни изрекла:
– Ребят, вы сделали мне утро.
– Утро задалось, – согласился Итан. – Аж успокоительное закончилось.
– Она ворует, – встала в позу София. Синяк она уже замазала.
– Она врёт, – шмыгнула носом Амрита, суетясь вокруг стола.
– Я застала её с сахарницей.
– То есть – из-за какой-то несчастной сахарницы вы ко мне врываетесь?..
– Да, из-за какой сахарницы? – заинтересовался Ахмад.
– А ты опять куда-то смылся, – упрекнула Амрита. – Как мне нужна помощь, так тебя нет.
– Что за сахарница-то? – переспросила Дивьяни.
София молча прошествовала к шкафу, открыла одну из створок и запустила руку в самую глубину.
– Вот.
Дивьяни нахмурилась:
– Ну-ка дай-ка.
Она сняла крышку, достала щепотку и положила на язык.
– Эх ты, а ещё медсестра. Сахар от кокса отличить не можешь.
Мария с самым отстранённым видом приняла у Амриты стопку тарелок и поставила в мойку.
Теперь нахмурилась София:
– Что за кокс?
– Колумбийский. Так. Маскареньяс. Откуда у тебя на кухне мой кокаин?
– А я откуда знаю? Может, он тут сто лет лежит. Так же, как твой кальян.
– Да нет. Свеженький, – определил Ахмад.
– Так. Руки, – шлёпнула его по пальцам Дивьяни. – Это вещдок вообще-то. Одному моему клиенту подбросили, чтобы с поличным взять. Ну я его и ликвидировала.
– Клиента или вещдок? – уточнил Артур, начиная ловить кайф от ситуации.
Оксана пихнула его локтем под столом.
– Вещдок, конечно, – Дивьяни фыркнула. – Всё, изымаю. Тема закрыта.
– А угостить? – спросил Итан.
– После пачки седативов? Зачем я тогда третью апелляцию подавала?
– А ты подала?
– Да. Не уходи от темы. Сахарница и так наполовину пустая. А была полная.
– Да! Да! – не выдержала Амрита. – Я брала оттуда понемножку. И продавала. Потому что кому нужна невеста без приданого?
– Вот видите! – напомнила о себе София. – А то – часы дорогие. Телефон новый. В парикмахерскую ходит каждую неделю.
– Я ещё, между прочим, ткани на сари накупила, – показала язык горничная.
– Кстати, – подтолкнула задумчивую Оксану Дивьяни. – Я сшила новое сари. Сиреневое.
– А что там шить-то? – заморгала Оксана. – Это ж кусок ткани.
– Как что? Края обработать. Вышивку.
– Ты сама вышивала? – восхитилась Оксана.
– Зачем? В ателье отдала.
– Прикольно. Я тоже сари хочу.
– А что же не надела? – подключился Итан. – Покупает и складывает.
– Ну ладно, ладно. Пойду переоденусь.
– Стой, а Амрита? – спросила София. – Что нам с ней делать?
– Да фиг с ней, пусть живёт. Я всё равно хотела от улики избавиться, – сказала Дивьяни и вышла из-за стола, не забыв прихватить сахарницу.
***
Амрита окончательно обиделась на Ахмада, потому что он не догадался возразить на её рассуждения о бесприданничестве. Она ушла пасти козу и, пока та жевала листья иланг-иланга, игралась в новый телефон.
Ахмад поспешил на работу – записывать всё то, что недозаписал Виджай. Артур одолжил у него дхоти, Оксана одолжила у Дивьяни сари, потом они как приличные наняли моторикшу, съездили к храму Лакшми и вернулись счастливые, как молодожёны. Дивьяни засела за ноут, время от времени доставая кого-то по телефону. Мария суетилась по хозяйству и проводила ревизию продуктов, опасаясь, что нечистая на руку горничная могла поживиться чем-нибудь из запасов. Итан попробовал дыхательную гимнастику, которую посоветовал Артур, и углубился в семейный альбом и в воспоминания. София беспокоилась за его нервы, изредка посматриваясь в зеркало и огорчаясь на синяк.
Амрита снова выгнала козу на пастбище. Итан наблюдал в окно, как они блуждают в лабиринте зарослей. Примерно на полчаса в день у него появлялась возможность как следует разглядеть, что происходит под окнами его комнаты, и обозреть открывающийся со второго этажа вид с высоты собственного роста. Сказать по правде, он ненавидел вертикализатор, ему казалось, что в один прекрасный момент все эти ремни и ремешки оборвутся, и он упадёт. Страх падения постоянно преследовал его – с некоторых пор – из-за этого даже пришлось отказаться от подъёмника на лестнице. Ему посоветовали обратиться к психотерапевту, и тот констатировал, что страх – это плод самовнушения, и нельзя сказать, что в словах его не было логики. Но точно так же нельзя голым усилием воли заставить себя не бояться. Итан поспорил с психотерапевтом и предложил проверить, сможет ли он по такому вот принципу поставить себе цель и убедить себя побороть... например, боязнь темноты. В общем, Итан так и не избавился от фобии, зато врач уже десятый год спал со включённым светом.
Гораздо больше ему помогла София – она не взывала к рассудку, просто всё время была рядом и шутила, что, если вдруг что, она его поймает. А потом стала отлучаться, чтобы он мог спокойно посмотреть в окно – вниз, со второго этажа – и подумать о своём.
Сейчас он думал, что будет, если Амрита споткнётся, уронит кувшин и обольёт телефон, от которого не может оторваться. Но Амрита не спотыкалась. Зато упустила козу, которая спустилась к самому берегу, зашла в воду, выловила там что-то и поволокла к хозяйке. Амрита рассеянно похвалила её, но наконец обернулась – и подпрыгнула, расплёскивая козье молоко. Животное держало в зубах человеческую ногу в кроссовке.
Амрита сломя голову бросилась к Дивьяни, Дивьяни отвлеклась наконец от ноута и позвала Оксану, чтобы та позвала Артура, но Артур уже сам пришёл, потому что ему сказала София, а ей сказал Итан.
Ничего более умного, чем позвонить в полицию, коллективный разум предложить не мог.
Поскольку никто не знал, где именно коза откопала ногу, находку нельзя было вернуть на исходное место, и до приезда полиции её решили положить в холодильник. И чуть не забыли предупредить Марию, но Амрита уже поплакалась ей на пролитое молоко, кухарка её уже отругала и сказала: «Делайте что хотите, но тогда ужин готовьте сами». Оксана обрадовалась и наварила борща по рецепту своей тётки из Кременчуга. Там был и уксус, и перец, но по сравнению с местной кулинарией он был пресен и чист, как дистиллированная вода.
Потом из ближайшей деревни, что называлась Пьедад, приехал инспектор полиции и хотел забрать ногу, чтобы с вечерним паромом отправить на большую землю на экспертизу, но явился с работы Ахмад и возразил, что и без экспертизы ясно, что это нога Виджая, потому что он недавно купил эти кроссовки и всем подряд хвастался. Ногу всё равно забрали, Ахмаду подсунули самую большую тарелку борща, он поужинал и успокоился. А София попросила рецепт, чтобы поделиться с подругами, с которыми завтра собирается встретиться. Никто ведь не против, если завтра она на полдня возьмёт выходной?
***
С утра пораньше Амрита отправилась за покупками. Впридачу она получила от Софии список лекарств и рецепт на успокоительное. На острове была аптека, но такого там не водилось, и приходилось ехать в Старый Гоа. А если заказывать, то всё равно пришлось бы так же ехать забирать. Горничная попросила в провожатые Артура – потому что одной страшновато и чтобы Ахмад поревновал. Оксана не ревновала: их же интересовало содержимое аптечки, вот отличный повод.
Перед выходом в город Амрита собиралась особенно тщательно и снова забежала в парикмахерскую – у себя в деревне. Вообще-то это была маленькая площадка под тентом на свежем воздухе, где умещались два пластиковых стула и столик с арсеналом парикмахера. Но Амрита вернулась очень гордая своей художественно заплетённой косой и совсем уж засияла, когда причёску оценила Дивьяни. Кажется, она считала госпожу адвоката образцом стиля.
Артур терпеливо дождался, когда девушка соберётся, и даже понёс её зонтик. Амрита выступала впереди – так важно, что он просто умилился.
Следом за ними вышла София. Она нарочито держалась поодаль, хотя собиралась на тот же паром и даже на тот же автобус. Естественно, Оксана и Дивьяни поймали её в дверях и спросили, почему бы ей не взять пример с Амриты и не сменить причёску. София качнула головой, раскрыла зонтик от солнца и дала понять, что разговор окончен.
Дивьяни признала, что разговоры о причёсках действительно неуместны после всей этой истории с Виджаем, но надо же как-то снять стресс. Кстати, добавила она, сегодня на берегу будут слоняться толпы полицейских и водолазов в поисках остальных частей тела звукорежиссёра. Так что на пляже лучше не появляться.
Итан, наоборот, решил воспользоваться отсутствием Софии и попросил Ахмада отвезти его на берег. Ахмад, у которого наконец-то выдался выходной, охотно согласился: ему и самому хотелось выяснить, что случилось с начальником.
– Да уж, поездку в Голландию придётся отложить, – посочувствовала Дивьяни.
– Подождёт Голландия, – ответил Итан. – Иди-ка лучше за домом посмотри и припрячь что лишнее.
Дивьяни поспешила в дом. Оксана последовала за ней. На кухне её ждала Мария. Кухарка обнаружила художества гостьи с борщом, котлетами и прочей чужеродной пищей, и заявила, что госпожа туристка может заниматься готовкой, сколько пожелает, раз ей это в радость, а она, Мария, пока отдохнёт, она же тоже не железная, а то всяким там Софиям можно, а ей фиг.
Оксана по старой привычке собралась указать прислуге место, но Марии уже след простыл.
***
Артур подождал, пока Амрита расплатится с аптекарем, дотошно расспросил обо всех лекарствах, так что Амрита с трудом сдержала улыбку, а аптекарь вздохнул украдкой: ох уж эти иностранцы – потом проводил девушку до торгового центра и договорился встретить через полтора часа.
А сам тем временем отыскал тату-салон на соседней улице – по адресу на визитке. Солнце скрылось, дождь ещё не начался, поэтому зонтик Амриты как перекочевал к Артуру в рюкзак, так там и остался. Становилось душно. На горизонте, над рекой, поднимался пар.
В салоне, к счастью, было прохладно. За столиком с ароматической лампой – совсем слабый запах, в отличие от всех окружающих специй, так тяжко бьющих по обонянию – встречала клиентов девушка с красными прядями и чёрной помадой. Она поболтала с Артуром, пока он листал каталог, и пошла за мастером.
Её звали Каншана. «Для друзей просто Кэти», – подмигнула она.
– Быстро же ты заводишь друзей.
– Зависит от них, – улыбнулась чёрной улыбкой Кэти. – Не будешь тормозить, ещё и телефончик дам.
***
София рассталась с соседями сразу на остановке, повернув в противоположную сторону. Как хорошо, что она взяла зонтик: такое яркое солнце вредно для кожи, тем более она всё-таки не какая-нибудь батрачка, чтоб загорать. Горделиво неся тяжёлую косу, заколотую на затылке шпильками сандалового дерева, щеголяя белой блузкой в тонкую полоску и шелестя атласной оливковой юбкой, София плыла по улице. Все, кто невольно или специально оборачивался, подумать не могли, что эта леди направляется в «МакДональдс».
Но София шла именно туда, намереваясь съесть самый большой гамбургер.
Аиша и Девика уже ждали подругу. Они обнялись, и расцеловались, и не торопились есть: не так-то часто удавалось видеться трём медсёстрам.
– У тебя новая блузка! – хлопнула в ладоши темнокожая Девика, в голубом сари и с кольцом в носу.
– Да, – улыбнулась София. – Я наконец-то разобрала вещи мужа и нашла совершенно не ношенные рубашки. Вот, одну перешила.
– Какая ты мастерица, я тебе так завидую! – похвалила стриженая под каре Аиша, в чёрном свитшоте и серых джеггинсах. – И как ты всё успеваешь!
– Всего-то пара швов на машинке. Ну, как у вас дела?
– Да что у нас, сплошная работа, – постучала ногтями по столу Аиша. – Вчера – двадцать вызовов. От рассвета до заката. Даже не пообедала. Еле до подстанции доползли, да ещё на трёх колёсах. Шину прокололи.
– Ужас, – погладила её по руке София. – Надеюсь, ты не сама колесо меняла?
– Ну, водитель у нас пока ещё есть, – рассмеялась Аиша и принялась за мороженое.
– А я целыми днями торчу в регистратуре, – пожаловалась Девика. – Вчера чуть голос не сорвала, пациентка карту потеряла, а свалила всё на меня. Прям так обидно стало... Думала, вот счас прям напишу заявление и уволюсь. Всё равно жизнь зря проходит. Аиша вот хотя бы людей спасает, а я только бумажки перебираю.
– Да ты радоваться должна, дурочка, – Аиша нацелилась щёлкнуть подруге по лбу. – Нам с Софией достаётся как не знаю кому, а ты сидишь себе за столом под кондиционером, и тебя ни посреди обеда, ни посреди ночи никуда не тыркают.
– Ох, и правда. Что-то у меня какая-то депрессия. Надо чем-нибудь развлечься. Ну а ты как? – обратилась Девика к молчаливой Софии.
– Ой... – вздохнула София. – Всё так же. Я ведь вам про суд так и не рассказала, не успела тогда.
– Да-да, я помню, мы толком так и не поговорили, – закивала Девика.
– А скоро будет ещё один. Я так устала...
Аиша и Девика сочувственно кивали подруге, заедая горечь сливочным мороженым. Наконец София выговорилась и вгрызлась в долгожданный гамбургер.
– Весь этот серпентарий меня уже достал. Особенно эта – Дивьяни. Как будто у себя дома. Я ей однажды намекнула: ты, мол, адрес не попутала? А она мне – представляете – заявляет, что не собирается ничего со мной обсуждать. «Ты сиделка, твоё дело горшки носить и молчать».
– Да как она может!
– Ну вы же понимаете, я не могу его бросить. А то бы давно ушла.
– Какие у тебя нервы крепкие, – восхитилась Аиша. – Я бы эту стерву с лестницы спустила.
– И при этом тебе удаётся так замечательно выглядеть, – подхватила Девика. – Никаких синяков под глазами. И румянец. Да она просто тебе завидует.
– Наверно, думает, что ты пьёшь кровь у своих пациентов, – пошутила Аиша.
София чуть не поперхнулась, но нашла в себе силы посмеяться.
– Ну ладно, не будем о грустном, – объявила Аиша. – У меня такая новость... – она выдержала паузу и стрельнула глазами по очереди в каждую подругу. – Я беременна! Третья неделя!
Девика захлопала в ладоши.
– Ну теперь-то вы с Омаром точно поженитесь! – обрадовалась София.
– Какие вы все свадебные маньячки, – поморщилась Аиша. – Мы в двадцать первом веке живём, девочки... – и снова состроила хитрую гримаску. – Ага! Поверили! Да, мы скоро поженимся, и мой медовый месяц плавно перейдёт в декрет!
– Прощай, проколотые шины, – подняла стаканчик кофе София.
– Теперь тебе обязательно нужно обедать, – принялась увещевать Девика. – Ты теперь кушаешь за двоих. И чтобы обязательно горячее.
– Какая ты зануда, – тряхнула короткими волосами Аиша. – Как меня только угораздило с тобой подружиться.
***
– И кому Виджай перешёл дорогу?.. – размышлял Итан, наблюдая, как над прибрежным тростником взмывают потревоженные птицы.
– А ты уверен, что его убили? – спросила Оксана, пытаясь разглядеть за стеной растительности полицию и ныряльщиков. – Может, он просто утонул?
– Сам бы он в воду не полез. Он не умеет плавать. Не умел.
– Ты хорошо его знал?
– Работали вместе. Года три. Последние два года – так, созванивались иногда.
– То есть он к тебе не приезжал, вы только по телефону общались? – Оксана присела на подоконник.
– Очень редко. Всё время был занят. По крайней мере, так говорил... Последнее время вообще маловато гостей.
– Я к чему спрашиваю – если он не ехал сюда, то с какой стати его трупу плавать у нашего берега?
– Если только его специально бросили в реку, – повернулся к ней Итан.
– Самая фишка в том, – вошла Дивьяни и подпёрла дверь, пряча руки за спиной, – что подозревать будут в первую очередь нас.
– Ты всё проверила? – спросил Итан.
– Проверила. И вот что я имею вам сказать. У тя дома стволов сколько?
– Три.
– А четвёртый откуда? – Дивьяни вытащила руку из-за спины и помахала револьвером. – Друзья сувенир оставили?
– А говоришь, гостей не бывает, – переваривала сюрприз Оксана.
– Ну что ты хочешь после всех этих таблеток? Провалы в памяти.
– Ты, главное, не забудь, где общак зарыт.
– Ладно, разберёмся. Надо его куда-нибудь деть...
В дверь бегом ворвался Ахмад, на плече у него нервничал Шаши.
– Всё дно обшарили. Нашли обглоданные кости. Чьи, ясное дело, не поймёшь. Счас у нас инспектор будет.
– Задержи его как-нибудь. Минут на пятнадцать.
Ахмад снял за шиворот обезьянку:
– Шаши у него значок, походу, спёр. Вот, пойду верну.
– Это на пару минут. Звони Амрите.
– Не могу. Она со мной не разговаривает.
– Н-да, толку с тебя... Иди уже.
– Я счас Артуру звякну, – сообразила Оксана. – Артурчик! Амрита рядом?.. Уже на берегу?.. Дай её на пять сек.
Потом держала телефон Итану, пока он обещал Амрите забыть историю с сахарницей, если она отвлечёт ненадолго полицию. А если надолго – то вложиться в её приданое. Договорились быстро.
– Вот и славно, – сказала Дивьяни. – А это-то куда?
– Ну... можно под сиденье. Если вы меня приподнимете.
– Пожалуй, я справлюсь, – сказала Оксана.
Дивьяни в три движения избавилась от улики, заровняла подушку и скомандовала отбой.
– Камешки? – напомнил Итан.
Дивьяни постучала себя пальцем по декольте.
– Пойду ещё кое-что проверю.
Скоро её каблуки застучали по лестнице, и под сводами раздалось: «Мария!»
***
Полицию дождались минут через сорок. Явилось всё отделение в полном составе. Караван из инспекторов и комиссаров доставил кое-как сложенные по мокрым пакетам покупки, последний же комиссар, самый рослый, нёс саму Амриту, причитавшую, что её теперь выгонят с работы, такую нескладёху, а куда она пойдёт, её же больше нигде не возьмут, ой-ой-ой, как болит нога, зачем она только надела неразношенные туфли.
Процессию замыкал слегка офигевший Артур.
Служители закона не стали задерживаться в этом доме, только ограничились дежурным вопросом, не замечал ли кто чего странного. Каждому из обитателей особняка было что поведать на эту тему, жаль, к делу оно не относилось.
С наслаждением скрипнув замком вслед полицейским, Дивьяни выдохнула, утёрла пот со лба и запустила пальцы в декольте, но передумала.
– Подождём, когда совсем уедут.
– Не знаю, какие экспертизы там делают, – убаюкивал обезьянку Ахмад, – но я уверен на сто процентов, что это Виджай.
– Но сильно вмешиваться я бы не советовала, – сказала Дивьяни. – Виджай бы точно не обрадовался, если бы у нас начались проблемы.
– Боюсь, уже начались, – Артур не смог усидеть на месте и прошёлся туда-сюда по гостиной, лавируя между камином, диваном и креслами.
– А я давненько так не развлекалась, – призналась Оксана. – С тех пор как к моему бывшему налоговая нагрянула. В одиннадцатом. Весь дом на ушах стоял.
– Ты можешь не вспоминать своего бывшего? Задрало уже.
– Его забудешь, козлотура такого, – Оксана взяла кальян и прилегла на подушки.
– Оксана. Я серьёзно.
– И я серьёзно. Расслабься. Я же вот не говорю, что от тебя чужими духами несёт. Хотя несёт.
– Это не мои, – поспешила оправдаться Амрита. – Я вообще одна в магазине была.
– Кэти, что ли? Из салона? – определил Итан.
– Ты и мысли читаешь?
– Я тя умоляю, Кэти оба берега знают. По запаху, в темноте и на ощупь. Уж если так хочешь досадить своей девушке, найди кого-нибудь... поновее.
– Сам разберусь, окей?
– Я к таким не ревную, – отмахнулась Оксана.
– Зато я ревную, – навис над ней Артур и отобрал кальян. – Гуляешь в таком виде.
– В каком? – решила уточнить Оксана, окинув взглядом завязанный под грудью топик и джинсовые шорты с рваными краями.
– К тебе даже призраки уже пристают!
– Какие ещё призраки? – спросил Дивьяни Итан.
– А, было тут один раз. Держи свои стекляшки.
– Отдай один Амрите. Пусть порадуется.
Тем временем ссора набирала обороты:
– Если тебе не нравится моя одежда, то обеспечь мне на свой вкус.
– Ты не обнаглела, дорогуша?
– Мы же договаривались, что без претензий и без обязательств.
– Вот именно. Так что я тебе ничего не должен.
– Ну а я тебе.
– Ну и отлично. Чё уставились? – бросил Артур остальным и вышел на веранду помедитировать.
В дверях он столкнулся с Софией.
София сияла от счастья и раскачивала свёрнутый зонтик в такт какой-то своей внутренней музыке. Но тут же устыдилась хорошего настроения, спрятала зонтик в сумочку, склонила голову и, подхватив струящуюся юбку, поспешила наверх – переодеться.
***
Артур и Оксана спали в одной постели, но отодвинулись к самым краям, рискуя при неверном движении оказаться на полу.
Оксана хотела помириться, подобралась поближе, но коснулась заклеенной спины с незаконченной татуировкой, вспомнила Кэти из салона и передумала.
Артур хотел извиниться, но увидел свежий букет на тумбочке – и передумал.
Оксана не спала. Она вдыхала душный иланг-иланг и тихонько плакала.
Артур не спал. Он вспоминал, как сегодня ему не удалось помедитировать. Только стоило ему закрыть глаза, листва начинала нещадно шуршать и сбивала весь настрой. После третьей попытки йог не выдержал и заглянул через перила. Красные колокольчики гибискуса качались, поглотив грунтовую дорожку. Какая часть зарослей вокруг дома была изначально дикой, а какая знавала всё-таки руки садовника в незапамятные времена, Артур за четыре дня так и не разобрался. Его сейчас больше заботила фауна, а не флора. Он углубился в кустарник, смыкавшийся сводом над головой, и пошёл на шорох. Иногда сквозь ветви явственно просвечивала человеческая фигура, и Артур сомневался, что это кто-нибудь из полицейских решил заново поискать улики.
