Текст книги "Иланг-иланг (СИ)"

Автор книги: Евгения Демина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

   – Да уж, – Оксана тоже скрестила руки на груди и прошлась туда-сюда, отбрасывая в круге света на стене совершенно чудовищные тени. – Блин, это какая-то неправильная Индия!

   – Индия как Индия... – обиделся Артур. – Так, ладно, всё. В общем, никакой замкнутости, депрессии я не заметил. Скорее наоборот, общения не хватает.

   – Но вокруг него много людей.

   – Но София же. Она реально чуть не дверь загораживала, представь. В общем, вся эта история с эвтаназией больше похожа на протест.

   – Только против чего?

   – Вот против загораживания дверей и прочего.

   – Но как же суд и все дела?

   – Выбрал самый долгий способ. И самый шумный. Потому что сразу внимание со всех сторон.

   – Н-да, – Оксана поморщилась. – И что будем делать? Следить за ней? Или лекарства проверять?

   – Это можно.

   – Я про лекарства просто так сказала.

   – Ну, походу, не просто так. Потому что... Представь, за четырнадцать лет может развиться и лёгочная недостаточность, и сердечная, и вообще все органы поотваливаться. А его так, продуло пару раз. Но в последнее время он вдруг всё хуже себя чувствует. На что ещё думать?

   – А сам он на что-то думает?

   – Не сказал. Сказал только, что надоело, что страшно, что так продолжать не хочет.

   – Да... А если он ещё спокойно ест всё, что готовит Мария, то здоровье у него вообще железное... Слушай, что-то у меня изжога разыгралась. Пойду водички попью.

   Тихим щелчком закрылась дверь.

   Артур на всякий случай выглянул в окно. Деревья и кустарники дружно танцевали под трансовую музыку дождя. Сам дождь не было видно, но заметно, что между тобой и пейзажем какая-то дымка. Только на водостоке частые белые искорки.

   Отдельный куст исполнил соло: ветви расступились перед... обыкновенной козой. Пятнистой. Питомица Амриты уверенно пятилась задом по направлению к дому и резво колотила по траве своим необыкновенно длинным хвостом, как будто дождь не прогнал насекомых. И громко чавкала...

   Артур вздрогнул от прикосновения.

   За спиной стоял Ахмад.

   – Слушай, у нас фигня какая-то. Виджай сегодня так и не объявился. Дивьяни ездила к нему домой, его там тоже нет. Телефон дома оставил: звонил там, в комнате, она через форточку слышала... Вызвала полицию.

   – Хорошо вам. У нас три дня ждут.

   – Не знаю, кто там ждёт, но у Дивьяни есть знакомые, как ты понимаешь.

   – Да уж, дела... Слушай, ты нарочно отвлёк сегодня Софию, чтоб она дольше не возвращалась?

   – Ну да, – заулыбался Ахмад. – Я видел, как ты заходил к Итану. Думаю, дай поговорят спокойно.

   – А за что ты так её невзлюбил?

   – Ну я же уже рассказывал, – обречённо вздохнул Ахмад.

   – Она всё-таки о нём заботится. Хорошо заботится. А то что характер у неё не шибко жизнерадостный – так это вроде не преступление.

   – Есть такая статья – доведение до самоубийства.

   – Но сама-то она против эвтаназии.

   – Так эвтаназия – не самоубийство. Тем более что всё равно запрещена.

   – Ты лучше скажи, ты сам с какого тут поселился? На каких правах?

   – А чё, мне каждый день на пароме туда-обратно мотаться? Паром и ходит-то три раза в день.

   – Но у тебя есть где жить?

   – Да есть у меня квартира. Маленькая, но своя. Счас там друзья живут. Студенты. Чё за допрос? Я думал, ты мне доверяешь!

   – Сам не знаю, чего нашло. Ладно, проехали. Давай-ка спать.

   – А где Оксана?

   – На кухню пошла. За водой.

   – А-а. Не заблудится?

   – Не должна. А мне, пожалуй, пора привести мысли в порядок, – Артур отодвинул Ахмада в сторонку и сделал стойку на голове.

***

   Оксана шла по тёмному коридору. За каждым углом ей мерещились нетопыри. Обняв сама себя, она добежала до лестницы, спустилась, не отпуская перила, и повернула наобум. И не ошиблась.

   Её остановили голоса. Что-то происходит за кухонной дверью...

   В небольшом промежутке между столом и плитой крепко сцепились Амрита и София. У высокой статной медсестры было явное преимущество.

   – Ах ты, воровка! – заламывала она руку маленькой служанке. – Вот я всё расскажу про тебя!

   – Тогда я про тебя расскажу! – не сдавалась Амрита. – Я всё видела, как ты шастаешь ночью!

   – Да кто тебе поверит! Ты здесь никто! – София беспощадно встряхивала жертву, пытаясь приложить лбом о газовую горелку.

   Амрита тоненько пищала и упиралась тремя свободными конечностями. Наконец она перестала сопротивляться, а наоборот – присела, выскользнула из-под рук Софии, проползла под столом и оказалась за более-менее надёжной преградой.

   – Да, я отсыпала немножко сахара! И что теперь? А ты воровка пострашней меня – ты у него разум украла!

   Дальше Оксана ничего не поняла, потому что в ход пошли подручные предметы, и шум борьбы заглушил слова.

   Как нарочно, никто не спешил на помощь.

   Оксана на всякий случай расхотела пить и быстренько захотела спать. Она уходила не оборачиваясь, только краем глаза заметила, как Амрита пулей вылетает с кухни, а София несётся за ней, пытаясь поймать за косу.

   Амрита побежала к Ахмаду, но того не оказалось в комнате.

***

   Итан проснулся оттого, что под кроватью кто-то скрёбся. Долго звать не пришлось: София была уже здесь – крадучись прохаживалась вокруг постели со шваброй и время от времени азартно прицеливалась.

   – Ты что делаешь? – спросил он шёпотом.

   – А? Я счас, – отвлеклась от засады сиделка. – Не волнуйся. Всё в порядке.

   И снова занялась охотой.

   – София... София... Там кто?

   – Счас узнаешь, – заверила София, наткнувшись черенком на мягкое. – Ага, попалась, негодница, – и запустила руку под кровать.

   – Ой, – сказали под кроватью.

   Через секунду София вскрикнула и выдернула руку:

   – Ах ты так! – и сделала новый выпад шваброй.

   – София! Ты меня слышишь вообще?! Что здесь происходит?!

   София отвлеклась и упустила добычу.

   Добыча вылезла с другой стороны кровати и оказалась Амритой.

   У Софии под глазом темнел синяк.

   У Амриты на лбу краснела шишка.

   – Вы чё, подрались?

   София смущённо спрятала расцарапанную руку.

   Амрита – поломанные ногти.

   – Вы что творите-то?

   – Тебе нехорошо? – кинулась к нему София, выпустив из рук оружие.

   Амрита воспользовалась моментом и улизнула.

***

   Выслушав эту историю, Дивьяни изрекла:

   – Ребят, вы сделали мне утро.

   – Утро задалось, – согласился Итан. – Аж успокоительное закончилось.

   – Она ворует, – встала в позу София. Синяк она уже замазала.

   – Она врёт, – шмыгнула носом Амрита, суетясь вокруг стола.

   – Я застала её с сахарницей.

   – То есть – из-за какой-то несчастной сахарницы вы ко мне врываетесь?..

   – Да, из-за какой сахарницы? – заинтересовался Ахмад.

   – А ты опять куда-то смылся, – упрекнула Амрита. – Как мне нужна помощь, так тебя нет.

   – Что за сахарница-то? – переспросила Дивьяни.

   София молча прошествовала к шкафу, открыла одну из створок и запустила руку в самую глубину.

   – Вот.

   Дивьяни нахмурилась:

   – Ну-ка дай-ка.

   Она сняла крышку, достала щепотку и положила на язык.

   – Эх ты, а ещё медсестра. Сахар от кокса отличить не можешь.

   Мария с самым отстранённым видом приняла у Амриты стопку тарелок и поставила в мойку.

   Теперь нахмурилась София:

   – Что за кокс?

   – Колумбийский. Так. Маскареньяс. Откуда у тебя на кухне мой кокаин?

   – А я откуда знаю? Может, он тут сто лет лежит. Так же, как твой кальян.

   – Да нет. Свеженький, – определил Ахмад.

   – Так. Руки, – шлёпнула его по пальцам Дивьяни. – Это вещдок вообще-то. Одному моему клиенту подбросили, чтобы с поличным взять. Ну я его и ликвидировала.

   – Клиента или вещдок? – уточнил Артур, начиная ловить кайф от ситуации.

   Оксана пихнула его локтем под столом.

   – Вещдок, конечно, – Дивьяни фыркнула. – Всё, изымаю. Тема закрыта.

   – А угостить? – спросил Итан.

   – После пачки седативов? Зачем я тогда третью апелляцию подавала?

   – А ты подала?

   – Да. Не уходи от темы. Сахарница и так наполовину пустая. А была полная.

   – Да! Да! – не выдержала Амрита. – Я брала оттуда понемножку. И продавала. Потому что кому нужна невеста без приданого?

   – Вот видите! – напомнила о себе София. – А то – часы дорогие. Телефон новый. В парикмахерскую ходит каждую неделю.

   – Я ещё, между прочим, ткани на сари накупила, – показала язык горничная.

   – Кстати, – подтолкнула задумчивую Оксану Дивьяни. – Я сшила новое сари. Сиреневое.

   – А что там шить-то? – заморгала Оксана. – Это ж кусок ткани.

   – Как что? Края обработать. Вышивку.

   – Ты сама вышивала? – восхитилась Оксана.

   – Зачем? В ателье отдала.

   – Прикольно. Я тоже сари хочу.

   – А что же не надела? – подключился Итан. – Покупает и складывает.

   – Ну ладно, ладно. Пойду переоденусь.

   – Стой, а Амрита? – спросила София. – Что нам с ней делать?

   – Да фиг с ней, пусть живёт. Я всё равно хотела от улики избавиться, – сказала Дивьяни и вышла из-за стола, не забыв прихватить сахарницу.

***

   Амрита окончательно обиделась на Ахмада, потому что он не догадался возразить на её рассуждения о бесприданничестве. Она ушла пасти козу и, пока та жевала листья иланг-иланга, игралась в новый телефон.

   Ахмад поспешил на работу – записывать всё то, что недозаписал Виджай. Артур одолжил у него дхоти, Оксана одолжила у Дивьяни сари, потом они как приличные наняли моторикшу, съездили к храму Лакшми и вернулись счастливые, как молодожёны. Дивьяни засела за ноут, время от времени доставая кого-то по телефону. Мария суетилась по хозяйству и проводила ревизию продуктов, опасаясь, что нечистая на руку горничная могла поживиться чем-нибудь из запасов. Итан попробовал дыхательную гимнастику, которую посоветовал Артур, и углубился в семейный альбом и в воспоминания. София беспокоилась за его нервы, изредка посматриваясь в зеркало и огорчаясь на синяк.

   Амрита снова выгнала козу на пастбище. Итан наблюдал в окно, как они блуждают в лабиринте зарослей. Примерно на полчаса в день у него появлялась возможность как следует разглядеть, что происходит под окнами его комнаты, и обозреть открывающийся со второго этажа вид с высоты собственного роста. Сказать по правде, он ненавидел вертикализатор, ему казалось, что в один прекрасный момент все эти ремни и ремешки оборвутся, и он упадёт. Страх падения постоянно преследовал его – с некоторых пор – из-за этого даже пришлось отказаться от подъёмника на лестнице. Ему посоветовали обратиться к психотерапевту, и тот констатировал, что страх – это плод самовнушения, и нельзя сказать, что в словах его не было логики. Но точно так же нельзя голым усилием воли заставить себя не бояться. Итан поспорил с психотерапевтом и предложил проверить, сможет ли он по такому вот принципу поставить себе цель и убедить себя побороть... например, боязнь темноты. В общем, Итан так и не избавился от фобии, зато врач уже десятый год спал со включённым светом.

   Гораздо больше ему помогла София – она не взывала к рассудку, просто всё время была рядом и шутила, что, если вдруг что, она его поймает. А потом стала отлучаться, чтобы он мог спокойно посмотреть в окно – вниз, со второго этажа – и подумать о своём.

   Сейчас он думал, что будет, если Амрита споткнётся, уронит кувшин и обольёт телефон, от которого не может оторваться. Но Амрита не спотыкалась. Зато упустила козу, которая спустилась к самому берегу, зашла в воду, выловила там что-то и поволокла к хозяйке. Амрита рассеянно похвалила её, но наконец обернулась – и подпрыгнула, расплёскивая козье молоко. Животное держало в зубах человеческую ногу в кроссовке.

   Амрита сломя голову бросилась к Дивьяни, Дивьяни отвлеклась наконец от ноута и позвала Оксану, чтобы та позвала Артура, но Артур уже сам пришёл, потому что ему сказала София, а ей сказал Итан.

   Ничего более умного, чем позвонить в полицию, коллективный разум предложить не мог.

   Поскольку никто не знал, где именно коза откопала ногу, находку нельзя было вернуть на исходное место, и до приезда полиции её решили положить в холодильник. И чуть не забыли предупредить Марию, но Амрита уже поплакалась ей на пролитое молоко, кухарка её уже отругала и сказала: «Делайте что хотите, но тогда ужин готовьте сами». Оксана обрадовалась и наварила борща по рецепту своей тётки из Кременчуга. Там был и уксус, и перец, но по сравнению с местной кулинарией он был пресен и чист, как дистиллированная вода.

   Потом из ближайшей деревни, что называлась Пьедад, приехал инспектор полиции и хотел забрать ногу, чтобы с вечерним паромом отправить на большую землю на экспертизу, но явился с работы Ахмад и возразил, что и без экспертизы ясно, что это нога Виджая, потому что он недавно купил эти кроссовки и всем подряд хвастался. Ногу всё равно забрали, Ахмаду подсунули самую большую тарелку борща, он поужинал и успокоился. А София попросила рецепт, чтобы поделиться с подругами, с которыми завтра собирается встретиться. Никто ведь не против, если завтра она на полдня возьмёт выходной?

***

   С утра пораньше Амрита отправилась за покупками. Впридачу она получила от Софии список лекарств и рецепт на успокоительное. На острове была аптека, но такого там не водилось, и приходилось ехать в Старый Гоа. А если заказывать, то всё равно пришлось бы так же ехать забирать. Горничная попросила в провожатые Артура – потому что одной страшновато и чтобы Ахмад поревновал. Оксана не ревновала: их же интересовало содержимое аптечки, вот отличный повод.

   Перед выходом в город Амрита собиралась особенно тщательно и снова забежала в парикмахерскую – у себя в деревне. Вообще-то это была маленькая площадка под тентом на свежем воздухе, где умещались два пластиковых стула и столик с арсеналом парикмахера. Но Амрита вернулась очень гордая своей художественно заплетённой косой и совсем уж засияла, когда причёску оценила Дивьяни. Кажется, она считала госпожу адвоката образцом стиля.

   Артур терпеливо дождался, когда девушка соберётся, и даже понёс её зонтик. Амрита выступала впереди – так важно, что он просто умилился.

   Следом за ними вышла София. Она нарочито держалась поодаль, хотя собиралась на тот же паром и даже на тот же автобус. Естественно, Оксана и Дивьяни поймали её в дверях и спросили, почему бы ей не взять пример с Амриты и не сменить причёску. София качнула головой, раскрыла зонтик от солнца и дала понять, что разговор окончен.

   Дивьяни признала, что разговоры о причёсках действительно неуместны после всей этой истории с Виджаем, но надо же как-то снять стресс. Кстати, добавила она, сегодня на берегу будут слоняться толпы полицейских и водолазов в поисках остальных частей тела звукорежиссёра. Так что на пляже лучше не появляться.

   Итан, наоборот, решил воспользоваться отсутствием Софии и попросил Ахмада отвезти его на берег. Ахмад, у которого наконец-то выдался выходной, охотно согласился: ему и самому хотелось выяснить, что случилось с начальником.

   – Да уж, поездку в Голландию придётся отложить, – посочувствовала Дивьяни.

   – Подождёт Голландия, – ответил Итан. – Иди-ка лучше за домом посмотри и припрячь что лишнее.

   Дивьяни поспешила в дом. Оксана последовала за ней. На кухне её ждала Мария. Кухарка обнаружила художества гостьи с борщом, котлетами и прочей чужеродной пищей, и заявила, что госпожа туристка может заниматься готовкой, сколько пожелает, раз ей это в радость, а она, Мария, пока отдохнёт, она же тоже не железная, а то всяким там Софиям можно, а ей фиг.

   Оксана по старой привычке собралась указать прислуге место, но Марии уже след простыл.

***

   Артур подождал, пока Амрита расплатится с аптекарем, дотошно расспросил обо всех лекарствах, так что Амрита с трудом сдержала улыбку, а аптекарь вздохнул украдкой: ох уж эти иностранцы – потом проводил девушку до торгового центра и договорился встретить через полтора часа.

   А сам тем временем отыскал тату-салон на соседней улице – по адресу на визитке. Солнце скрылось, дождь ещё не начался, поэтому зонтик Амриты как перекочевал к Артуру в рюкзак, так там и остался. Становилось душно. На горизонте, над рекой, поднимался пар.

   В салоне, к счастью, было прохладно. За столиком с ароматической лампой – совсем слабый запах, в отличие от всех окружающих специй, так тяжко бьющих по обонянию – встречала клиентов девушка с красными прядями и чёрной помадой. Она поболтала с Артуром, пока он листал каталог, и пошла за мастером.

   Её звали Каншана. «Для друзей просто Кэти», – подмигнула она.

   – Быстро же ты заводишь друзей.

   – Зависит от них, – улыбнулась чёрной улыбкой Кэти. – Не будешь тормозить, ещё и телефончик дам.

***

   София рассталась с соседями сразу на остановке, повернув в противоположную сторону. Как хорошо, что она взяла зонтик: такое яркое солнце вредно для кожи, тем более она всё-таки не какая-нибудь батрачка, чтоб загорать. Горделиво неся тяжёлую косу, заколотую на затылке шпильками сандалового дерева, щеголяя белой блузкой в тонкую полоску и шелестя атласной оливковой юбкой, София плыла по улице. Все, кто невольно или специально оборачивался, подумать не могли, что эта леди направляется в «МакДональдс».

   Но София шла именно туда, намереваясь съесть самый большой гамбургер.

   Аиша и Девика уже ждали подругу. Они обнялись, и расцеловались, и не торопились есть: не так-то часто удавалось видеться трём медсёстрам.

   – У тебя новая блузка! – хлопнула в ладоши темнокожая Девика, в голубом сари и с кольцом в носу.

   – Да, – улыбнулась София. – Я наконец-то разобрала вещи мужа и нашла совершенно не ношенные рубашки. Вот, одну перешила.

   – Какая ты мастерица, я тебе так завидую! – похвалила стриженая под каре Аиша, в чёрном свитшоте и серых джеггинсах. – И как ты всё успеваешь!

   – Всего-то пара швов на машинке. Ну, как у вас дела?

   – Да что у нас, сплошная работа, – постучала ногтями по столу Аиша. – Вчера – двадцать вызовов. От рассвета до заката. Даже не пообедала. Еле до подстанции доползли, да ещё на трёх колёсах. Шину прокололи.

   – Ужас, – погладила её по руке София. – Надеюсь, ты не сама колесо меняла?

   – Ну, водитель у нас пока ещё есть, – рассмеялась Аиша и принялась за мороженое.

   – А я целыми днями торчу в регистратуре, – пожаловалась Девика. – Вчера чуть голос не сорвала, пациентка карту потеряла, а свалила всё на меня. Прям так обидно стало... Думала, вот счас прям напишу заявление и уволюсь. Всё равно жизнь зря проходит. Аиша вот хотя бы людей спасает, а я только бумажки перебираю.

   – Да ты радоваться должна, дурочка, – Аиша нацелилась щёлкнуть подруге по лбу. – Нам с Софией достаётся как не знаю кому, а ты сидишь себе за столом под кондиционером, и тебя ни посреди обеда, ни посреди ночи никуда не тыркают.

   – Ох, и правда. Что-то у меня какая-то депрессия. Надо чем-нибудь развлечься. Ну а ты как? – обратилась Девика к молчаливой Софии.

   – Ой... – вздохнула София. – Всё так же. Я ведь вам про суд так и не рассказала, не успела тогда.

   – Да-да, я помню, мы толком так и не поговорили, – закивала Девика.

   – А скоро будет ещё один. Я так устала...

   Аиша и Девика сочувственно кивали подруге, заедая горечь сливочным мороженым. Наконец София выговорилась и вгрызлась в долгожданный гамбургер.

   – Весь этот серпентарий меня уже достал. Особенно эта – Дивьяни. Как будто у себя дома. Я ей однажды намекнула: ты, мол, адрес не попутала? А она мне – представляете – заявляет, что не собирается ничего со мной обсуждать. «Ты сиделка, твоё дело горшки носить и молчать».

   – Да как она может!

   – Ну вы же понимаете, я не могу его бросить. А то бы давно ушла.

   – Какие у тебя нервы крепкие, – восхитилась Аиша. – Я бы эту стерву с лестницы спустила.

   – И при этом тебе удаётся так замечательно выглядеть, – подхватила Девика. – Никаких синяков под глазами. И румянец. Да она просто тебе завидует.

   – Наверно, думает, что ты пьёшь кровь у своих пациентов, – пошутила Аиша.

   София чуть не поперхнулась, но нашла в себе силы посмеяться.

   – Ну ладно, не будем о грустном, – объявила Аиша. – У меня такая новость... – она выдержала паузу и стрельнула глазами по очереди в каждую подругу. – Я беременна! Третья неделя!

   Девика захлопала в ладоши.

   – Ну теперь-то вы с Омаром точно поженитесь! – обрадовалась София.

   – Какие вы все свадебные маньячки, – поморщилась Аиша. – Мы в двадцать первом веке живём, девочки... – и снова состроила хитрую гримаску. – Ага! Поверили! Да, мы скоро поженимся, и мой медовый месяц плавно перейдёт в декрет!

   – Прощай, проколотые шины, – подняла стаканчик кофе София.

   – Теперь тебе обязательно нужно обедать, – принялась увещевать Девика. – Ты теперь кушаешь за двоих. И чтобы обязательно горячее.

   – Какая ты зануда, – тряхнула короткими волосами Аиша. – Как меня только угораздило с тобой подружиться.

***

   – И кому Виджай перешёл дорогу?.. – размышлял Итан, наблюдая, как над прибрежным тростником взмывают потревоженные птицы.

   – А ты уверен, что его убили? – спросила Оксана, пытаясь разглядеть за стеной растительности полицию и ныряльщиков. – Может, он просто утонул?

   – Сам бы он в воду не полез. Он не умеет плавать. Не умел.

   – Ты хорошо его знал?

   – Работали вместе. Года три. Последние два года – так, созванивались иногда.

   – То есть он к тебе не приезжал, вы только по телефону общались? – Оксана присела на подоконник.

   – Очень редко. Всё время был занят. По крайней мере, так говорил... Последнее время вообще маловато гостей.

   – Я к чему спрашиваю – если он не ехал сюда, то с какой стати его трупу плавать у нашего берега?

   – Если только его специально бросили в реку, – повернулся к ней Итан.

   – Самая фишка в том, – вошла Дивьяни и подпёрла дверь, пряча руки за спиной, – что подозревать будут в первую очередь нас.

   – Ты всё проверила? – спросил Итан.

   – Проверила. И вот что я имею вам сказать. У тя дома стволов сколько?

   – Три.

   – А четвёртый откуда? – Дивьяни вытащила руку из-за спины и помахала револьвером. – Друзья сувенир оставили?

   – А говоришь, гостей не бывает, – переваривала сюрприз Оксана.

   – Ну что ты хочешь после всех этих таблеток? Провалы в памяти.

   – Ты, главное, не забудь, где общак зарыт.

   – Ладно, разберёмся. Надо его куда-нибудь деть...

   В дверь бегом ворвался Ахмад, на плече у него нервничал Шаши.

   – Всё дно обшарили. Нашли обглоданные кости. Чьи, ясное дело, не поймёшь. Счас у нас инспектор будет.

   – Задержи его как-нибудь. Минут на пятнадцать.

   Ахмад снял за шиворот обезьянку:

   – Шаши у него значок, походу, спёр. Вот, пойду верну.

   – Это на пару минут. Звони Амрите.

   – Не могу. Она со мной не разговаривает.

   – Н-да, толку с тебя... Иди уже.

   – Я счас Артуру звякну, – сообразила Оксана. – Артурчик! Амрита рядом?.. Уже на берегу?.. Дай её на пять сек.

   Потом держала телефон Итану, пока он обещал Амрите забыть историю с сахарницей, если она отвлечёт ненадолго полицию. А если надолго – то вложиться в её приданое. Договорились быстро.

   – Вот и славно, – сказала Дивьяни. – А это-то куда?

   – Ну... можно под сиденье. Если вы меня приподнимете.

   – Пожалуй, я справлюсь, – сказала Оксана.

   Дивьяни в три движения избавилась от улики, заровняла подушку и скомандовала отбой.

   – Камешки? – напомнил Итан.

   Дивьяни постучала себя пальцем по декольте.

   – Пойду ещё кое-что проверю.

   Скоро её каблуки застучали по лестнице, и под сводами раздалось: «Мария!»

***

   Полицию дождались минут через сорок. Явилось всё отделение в полном составе. Караван из инспекторов и комиссаров доставил кое-как сложенные по мокрым пакетам покупки, последний же комиссар, самый рослый, нёс саму Амриту, причитавшую, что её теперь выгонят с работы, такую нескладёху, а куда она пойдёт, её же больше нигде не возьмут, ой-ой-ой, как болит нога, зачем она только надела неразношенные туфли.

   Процессию замыкал слегка офигевший Артур.

   Служители закона не стали задерживаться в этом доме, только ограничились дежурным вопросом, не замечал ли кто чего странного. Каждому из обитателей особняка было что поведать на эту тему, жаль, к делу оно не относилось.

   С наслаждением скрипнув замком вслед полицейским, Дивьяни выдохнула, утёрла пот со лба и запустила пальцы в декольте, но передумала.

   – Подождём, когда совсем уедут.

   – Не знаю, какие экспертизы там делают, – убаюкивал обезьянку Ахмад, – но я уверен на сто процентов, что это Виджай.

   – Но сильно вмешиваться я бы не советовала, – сказала Дивьяни. – Виджай бы точно не обрадовался, если бы у нас начались проблемы.

   – Боюсь, уже начались, – Артур не смог усидеть на месте и прошёлся туда-сюда по гостиной, лавируя между камином, диваном и креслами.

   – А я давненько так не развлекалась, – призналась Оксана. – С тех пор как к моему бывшему налоговая нагрянула. В одиннадцатом. Весь дом на ушах стоял.

   – Ты можешь не вспоминать своего бывшего? Задрало уже.

   – Его забудешь, козлотура такого, – Оксана взяла кальян и прилегла на подушки.

   – Оксана. Я серьёзно.

   – И я серьёзно. Расслабься. Я же вот не говорю, что от тебя чужими духами несёт. Хотя несёт.

   – Это не мои, – поспешила оправдаться Амрита. – Я вообще одна в магазине была.

   – Кэти, что ли? Из салона? – определил Итан.

   – Ты и мысли читаешь?

   – Я тя умоляю, Кэти оба берега знают. По запаху, в темноте и на ощупь. Уж если так хочешь досадить своей девушке, найди кого-нибудь... поновее.

   – Сам разберусь, окей?

   – Я к таким не ревную, – отмахнулась Оксана.

   – Зато я ревную, – навис над ней Артур и отобрал кальян. – Гуляешь в таком виде.

   – В каком? – решила уточнить Оксана, окинув взглядом завязанный под грудью топик и джинсовые шорты с рваными краями.

   – К тебе даже призраки уже пристают!

   – Какие ещё призраки? – спросил Дивьяни Итан.

   – А, было тут один раз. Держи свои стекляшки.

   – Отдай один Амрите. Пусть порадуется.

   Тем временем ссора набирала обороты:

   – Если тебе не нравится моя одежда, то обеспечь мне на свой вкус.

   – Ты не обнаглела, дорогуша?

   – Мы же договаривались, что без претензий и без обязательств.

   – Вот именно. Так что я тебе ничего не должен.

   – Ну а я тебе.

   – Ну и отлично. Чё уставились? – бросил Артур остальным и вышел на веранду помедитировать.

   В дверях он столкнулся с Софией.

   София сияла от счастья и раскачивала свёрнутый зонтик в такт какой-то своей внутренней музыке. Но тут же устыдилась хорошего настроения, спрятала зонтик в сумочку, склонила голову и, подхватив струящуюся юбку, поспешила наверх – переодеться.

***

   Артур и Оксана спали в одной постели, но отодвинулись к самым краям, рискуя при неверном движении оказаться на полу.

   Оксана хотела помириться, подобралась поближе, но коснулась заклеенной спины с незаконченной татуировкой, вспомнила Кэти из салона и передумала.

   Артур хотел извиниться, но увидел свежий букет на тумбочке – и передумал.

   Оксана не спала. Она вдыхала душный иланг-иланг и тихонько плакала.

   Артур не спал. Он вспоминал, как сегодня ему не удалось помедитировать. Только стоило ему закрыть глаза, листва начинала нещадно шуршать и сбивала весь настрой. После третьей попытки йог не выдержал и заглянул через перила. Красные колокольчики гибискуса качались, поглотив грунтовую дорожку. Какая часть зарослей вокруг дома была изначально дикой, а какая знавала всё-таки руки садовника в незапамятные времена, Артур за четыре дня так и не разобрался. Его сейчас больше заботила фауна, а не флора. Он углубился в кустарник, смыкавшийся сводом над головой, и пошёл на шорох. Иногда сквозь ветви явственно просвечивала человеческая фигура, и Артур сомневался, что это кто-нибудь из полицейских решил заново поискать улики.

   Никого не догнав, Артур уговорил себя выключить паранойю и вернуться.

   И вот сейчас ему казалось, что он снова слышит шаги.

   Нет, это Оксана.

***

   Оксане так и не удалось заснуть, и она вышла проветриться и поживиться чем-нибудь из холодильника. Она проследовала уже знакомым маршрутом по коридору, галерее, лестнице и гостиной, которая, по сути, занимала всё неогороженное пространство под галереей. И не успела сделать нескольких шагов по устилавшему первый этаж паркету, как поскользнулась и чуть не потеряла равновесие. Пол был мокрым.

   Недосмотрела Амрита, подумала Оксана и потянулась к торшеру, чтобы не рисковать в темноте. С щелчком включился свет. Оксана вздрогнула: она оказалась здесь не одна. Из самого тёмного угла вынырнул мужской силуэт и медленно двинулся к лестнице. Одной лампы было недостаточно, чтоб рассмотреть всё, но в первый момент Оксана готова была поклясться, что это Итан: тот же профиль, те же волнистые волосы... Волосы были мокрыми. Что там волосы, с него струями лила вода, словно он только что побывал под дождём, или упал в бассейн во всей одежде, или выбрался из реки... За окном тихо, прислушалась девушка. Дождя нет.

   Она спохватилась, что надо бы отступить в тень, но поздно: двойник Итана обернулся. Вся левая половина лица ободрана. Или обглодана. Кожа почти синяя. К промокшей насквозь одежде пристали водоросли.

   Оксана зажала себе рот.

   Утопленник подмигнул ей уцелевшим глазом и приложил палец к губам.

   Оксана задумалась на секунду, что есть свои плюсы в том, чтоб быть мёртвой среди живых и живой среди мёртвых, и как можно смелее шагнула к призраку:

   – Я, кажется, знаю, кто ты...

   Призрак хотел ответить, но закашлялся. Изо рта полилась вода.

   Мигнула лампочка. Оксана отвлеклась на торшер, а когда повернулась обратно, никого в гостиной уже не было.

   Оксана достигла наконец кухни, включила свет и принялась снимать стресс.

***

   София стояла перед зеркалом и вынимала из волос шпильки. Сандаловые заколки с лёгким стуком укладывались на туалетный столик. Пальцы работали на автомате, помня привычный путь, пока глаза любовались на отражение в зеркале.

   Все говорили ей, что она красива. Она притворялась, что не верит. Но наедине с собой снимала маску ложной скромности и наслаждалась тем, что видит.

   Последняя, самая толстая, шпилька поддалась с трудом. София даже побоялась сломать ногти. Ещё немного... Всё. Теперь она свободна.

   Коса распрямилась, как водяная змея, и ударила хозяйку по коленям.

   Разобрать пряди.

   София выпустила волосы на одно плечо и провела по кончикам расчёской. Начать с кончиков, забирая всё выше и выше. Пока не дойдёшь до корней.

   Ох уж эти правила.

   Она поднесла расчёску к темени и резким движением вниз отчеркнула искру.

   Волосы грели плечо, грудь и живот...