Текст книги "Никола Тесла"

Автор книги: Евгений Матонин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

«Вам никто не нужен»

Как-то разпрямо на улице Теслу поймал корреспондент газеты «Нью-Йорк геральд». Тесла выглядел усталым и признался журналисту, что сегодня он вообще «еле живой». И рассказал, что его ударило током: «Искра пролетела три фута в воздухе и ударила меня сюда, в правое плечо. Говорю вам, у меня кружится голова. Если бы мой помощник немедленно не отключил ток, мне мог бы настать конец. Могу показать вам необычную отметину на правой стороне груди – там, куда меня ударило током, и сгоревшую пятку носка, откуда ток вышел из моего тела. Конечно, объем электричества был чрезвычайно маленьким, иначе он оказался бы смертельным».

Постепенно увлекаясь, он говорил, что электрические разряды летают у него в лаборатории на 30—40 футов и что вообще он мог бы сделать искровой разряд длиной в милю. Репортер спросил, часто ли у него происходят несчастные случаи. Тесла ответил, что редко, не чаще раза в год, и никто никогда не был убит во время его исследований. Самым крупным несчастным случаем он назвал пожар в своей лаборатории, который отбросил его назад. «Мне было так грустно, я был обескуражен в эти дни, – признавался он, – и я даже не верил, что смогу собраться хотя бы только для обычного лечения электричеством, которое сам себе прописал. Понимаете, электричество дает усталому телу то, в чем оно больше всего нуждается, – жизненную силу, нервную силу. Уверяю вас, это великий доктор, возможно, величайший из всех».

Он действительно был уверен в том, что только электричество не позволило ему погрузиться в глубокую и длительную депрессию. Тесла говорил, что оно не только лечит нервную систему, но и обладает, например, противомикробным действием. В своей новой лаборатории он ежедневно пропускал через свое тело ток высокой частоты.

Не только один Тесла видел в электричестве чудодейственные целебные свойства. Это вообще была очень модная тема в то время. Некоторые медики считали электрический ток средством, которое поможет человечеству избавиться чуть ли не от всех болезней – начиная от чахотки и заканчивая бессонницей и отсутствием аппетита. Электричество теперь было везде: им казнили преступников, им лечили больных, им восстанавливали женскую красоту, не говоря уже о том, что оно освещало, обогревало и возило. Кстати, первым жителем Нью-Йорка, который полностью перешел на освещение своего дома электричеством, был уже упоминавшийся магнат Джон Пирпонт Морган, а проект по электрификации выполнял не кто иной, как Томас Эдисон.

Стоит сказать об этой истории несколько слов. Все работы были закончены к 8 июня 1882 года. Об «электрических свечах» в доме Моргана писали все газеты – как о новом чуде. «Поворотом рычажка у изголовья Дж. П. Морган может мгновенно осветить холл и каждую комнату на первом этаже, цокольный этаж и подвал – полезная мера предосторожности от визита грабителей». Интересно, что при доме Моргана после этого появилась должность инженера. Он должен был запустить генератор во второй половине дня, а останавливал его поздно вечером. Правда, иногда случалось, что Морган и его гости засиживались за столом или за картами, и вечер заканчивался при свечах или керосиновых лампах.

Вскоре появились и первые проблемы. Шум парового двигателя, от которого работали электрогенераторы, был таким сильным, что соседи Моргана по Медисон-авеню – тоже не последние в этом мире люди – стали возмущаться и угрожать судом. Эдисон и его люди перенесли двигатель в подвал, обложили мешками с песком и обшили стены войлоком. Стало тише. Но они еще прорыли дымоход, по которому отводились «выхлопные газы» от двигателя. Зимой десятки котов собирались погреться на этот дымоход, оглашая своими воплями окрестности. Соседи опять начали возмущаться.

К тому же «электросеть» в доме миллионера часто ломалась, и по дому бесконечно сновали инженеры, монтеры и другие рабочие. Однажды из-за возгорания проводки возник небольшой пожар. Но, надо сказать, Морган и его семья воспринимали эти проблемы стоически. «Я надеюсь, компания Эдисона ценит возможность использовать мой дом в качестве экспериментального участка», – шутил он.

А вот с электрификацией особняка другого дельца и миллионера, Уильяма Вандербильда, все было совсем не так просто. Сначала он тоже оценил преимущества электричества. К тому же Вандербильд как раз заканчивал строительство роскошного нового дома, который обошелся ему примерно в семь миллионов долларов. Но как только Эдисон и его команда закончили работу и запустили в подвале движок, миссис Вандербильд впала в настоящую истерику. Она заявила, что не будет жить в доме, под которым находится паровой котел. В итоге ее муж распорядился демонтировать всю установку.

Вторым решился электрифицировать свой дом человек с древнеперсидским именем Дарий Огден Миллс – разбогатевший во время калифорнийской «золотой лихорадки» делец, банкир и филантроп.

Тесла общался и с Морганом, и с Миллсом. Среди его знакомых были и другие миллионеры: железнодорожный магнат и сенатор Чонси Депью, известный архитектор Стэнфорд Уайт, по проектам которого было построено множество зданий в Нью-Йорке, и изобретатель и делец Джон Джейкоб Астор (о нем подробнее ниже), финансист Эдвард Дин Адамс, помогавший ему с новой лабораторией, и другие состоятельные люди.

Все это «высшее общество» часто собиралось на обедах и ужинах в ресторане недавно открытого фешенебельного отеля «Уолдорф», а потом – в «Уолдорф-Астории». Тесла тоже стал регулярно обедать и ужинать здесь. В компании миллионеров он был, конечно, самым бедным, но в известности им не уступал. Тогда по Нью-Йорку ходила популярная байка о том, как одного известного магната пригласили на званый ужин и там завели с ним разговор о литературе. Его спросили, нравится ли ему Бальзак. «Не знаю, – ответил тот, – я с ним на бирже никогда не сталкивался». Многие знакомые Теслы были, разумеется, более образованны и начитанны, чем этот персонаж, но, судя по всему, он предпочел бы проводить время в компании творческих людей. Если бы от миллионеров во многом не зависела судьба его изобретений. Впрочем, богачи проявляли интерес и уважение к его знаниям и открытиям, и это ему нравилось.

К тому же Тесла производил на окружающих сильное впечатление своим аристократизмом. Казалось, что он – представитель какого-то графского или княжеского рода, а не сын сербского священника из захолустного городка Австро-Венгрии. Одевался он лучше всех на Пятой авеню (так он и сам считал), прекрасно разбирался в марках вин или, например, в способах приготовления дичи. Нельзя сказать, что он был равнодушен к богатству. Впрочем, он говорил, что лишь тогда будет считать себя богатым, когда у него будет столько денег, чтобы горстями выбрасывать их из окна. Ну а пока Тесла очень хотел поселиться в «Уолдорфе» – самом роскошном отеле Нью-Йорка того времени – и вскоре осуществил свою мечту.

«Мой дорогой Лука, – писал Тесла Роберту Джонсону перед Рождеством 1895 года, – я, как вы знаете, очень люблю миллионеров, но ваши предложения так заманчивы, что я на время забуду о своих миллионерах и приеду на великолепный обед, который приготовит мадам Филиппов. На Рождество я хочу быть дома, на Лексингтон-авеню, 327, со своими дорогими друзьями Джонсонами. Если вы приготовите ужин на полдюжины человек и никого не пригласите, мне это понравится. Мы будем говорить о благословенном мире и веселиться».

Так оно и произошло – Рождество они отметили вместе. Отношения между ними становились все более близкими. И в какой-то степени двусмысленными. Тесла переписывался и с Робертом, и с Кэтрин, причем ее письма к нему часто были, что называется, «на грани» принятых в то время светских приличий. В них то и дело использовали намеки на ее особое отношение к нему.

«12 февраля 1896 года.

Дорогой мистер Тесла, за прошедшие три года я получила столько удивительных впечатлений. Многое уже в прошлом, и я боюсь, что все закончится, поэтому вы должны об этом знать, так как произошедшее может представлять для вас научный интерес. Я называю это передачей мыслей, потому что не могу подобрать более подходящего слова. Возможно, это нечто совсем иное. Я давно собиралась поговорить с вами на эту тему, но, когда вы рядом, я не могу сказать того, что хотела. Похоже, я способна только к одному. Прошу вас, приходите завтра.

Искренне ваша, Кэтрин Джонсон».

«Прошу вас, приходите» – эта фраза как эпиграф к письмам Кэтрин Тесле. Она неизменно повторяется на протяжении многих лет. Даже когда они находились далеко друг от друга, Кэтрин почти открыто давала ему понять, что хотела бы видеть его рядом с собой.

«6 августа 1896 года.

Дорогой мистер Тесла, я очень беспокоюсь за вас. Слышала, что вы больны. Прервите ненадолго работу. Меня преследует страх, что вы можете не перенести жары. Найдите место с прохладным климатом. Не оставайтесь в Нью-Йорке. Это значит, что вы каждый день будете проводить в лаборатории.

Дорогой друг, вы допускаете ошибку, смертельную ошибку. Вы считаете, что вам не нужны отдых и перемены. Вы так устали, что сами не знаете, что вам нужно. Если бы только кто-нибудь мог насильно увезти вас оттуда! Сама не знаю, зачем пишу вам это письмо. Мои слова не оказывают действия, и, возможно, вы забываете их тут же после прочтения.

Но я должна поговорить с вами. Не пришлете мне весточку? Как здорово, если на ней будет незнакомая почтовая марка!

Искренне ваша, Кэтрин Джонсон».

«Приходите быстрее», «Приходите, пожалуйста, ко мне завтра вечером», «Мы хотим, чтобы вы пришли сегодня вечером», «Я очень огорчусь, если вы не придете», «Я так хотела бы увидеть вас, мой друг». По этим строчкам из сохранившихся писем Кэтрин Тесле вполне можно судить о тех чувствах, которые она испытывала к нему. Однако Тесла упорно держался правил принятого этикета: он писал только ее мужу, а когда оставался с ней наедине, чувствовал себя не очень свободно.

Даже не очень внимательный читатель, наверное, уже заметил: биография Теслы отличается от биографий других не менее известных мужчин. Создается впечатление, будто его жизнь состояла из опытов, патентов, поиска денег для своих экспериментов, борьбы с конкурентами и так далее. Как будто в ней совсем не было того, чем должна быть наполнена жизнь успешного и состоятельного мужчины: либо семьей, либо любовными историями. Либо и тем и другим. В этом смысле Тесла действительно не был на них похож.

Практически всю жизнь Тесла прожил в одиночестве. У него не было ни семьи, ни детей. Да и любовниц, романов и увлечений в полном смысле этого слова, похоже, тоже не было.

И женщины не занимали в его жизни важного места – пожалуй, кроме его матери и сестер, которых он очень любил. Тесла говорил, что его сестра Марица могла бы стать более способным исследователем, чем он сам. Она, по его словам, лучше разбиралась в математике и обладала прекрасной памятью.

Джонсоны пытались знакомить его с различными женщинами. Среди них были и богатые, и красивые, и умные, а иногда даже – умные, богатые и красивые одновременно. Знакомили его, например, и с дочерью магната Моргана Энн Морган, которая, по общему убеждению, была в него влюблена. Джонсоны даже дразнили его: почему бы ему действительно не жениться на дочери миллионера? Но Тесла дипломатично уходил от разговоров на эту тему, никогда не отвечал дамам взаимностью, ограничиваясь светски-вежливыми отношениями.

Иногда он вообще подолгу не отвечал на письма Кэтрин, хотя она буквально умоляла его написать хотя бы несколько слов. «Вы сверхчеловек, – написала ему как-то Кэтрин. – Вам никто не нужен. Как же странно, что я не могу без вас».

Не только Джонсоны пытались знакомить Теслу с женщинами. Интересна в этом смысле переписка ученого с сербским поэтом Лазой Костичем, который открыто намеревался женить ученого. В качестве кандидатуры невесты он предлагал свою знакомую Ленку Дунджерску – красавицу из весьма состоятельной семьи. «Хочу вас женить, – писал Костич. – Девушка, которую я вам сватаю, способна победить любой вид “женоненавистничества”. Я думаю, она оживила бы и мертвого, и не только мертвого Дон Жуана, но и мертвого святого».

Костич сообщал, что Ленка уже отвергла целую армию женихов, и родители этим очень озабочены – ведь девушке уже 24 года! Но она призналась ему (Костич дружил с ее семьей), что ее идеал – это Никола Тесла. Он предлагал Тесле «еще раз хорошо подумать» и добавлял, что этот брак к тому же может принести ему миллионы франков или даже долларов приданого.

Тесла ответил, что его это не интересует. Но Костич не отступал. 4 сентября 1895 года он писал, чтобы Тесла подумал еще раз, и что он «не посмел» рассказать о его письме Ленке. «Я знаю, что в Америке много девушек, за которыми сто и больше миллионов франков, и что вы стоите их, но я хорошо помню, как вы говорили, что если бы женились, то взяли бы в жены сербку», – уговаривал Костич.

Но из этих уговоров так ничего и не вышло. Через три месяца Ленка умерла в возрасте 25 лет – «после краткой и тяжелой болезни», как говорилось в некрологе. Тесла никогда не узнал, что Костич долгое время был безумно влюблен в Ленку и посвятил ей многие страницы своего поэтического дневника. Но ради Теслы и своей любимой девушки был готов пойти на такую жертву, как ее брак с «повелителем молний».

Почему же Тесла избегал женщин? Ведь в молодости он был вполне привлекательным мужчиной, да и в старости, несмотря на все свои странности, сохранил обаяние и особый шарм. Если добавить, что в зените своей славы он был довольно состоятелен, популярен и окружен ореолом романтической загадочности, то тем более странным кажется тот факт, что он не общался с женщинами. Конечно, не в буквальном смысле, а в смысле близких отношений.

С одной стороны, он совсем не был женоненавистником. Более того, ценил женскую привлекательность. Причем с позиций интеллектуально развитого и утонченного мужчины. Он терпеть не мог безвкусно одетых и увешанных драгоценностями светских дам, которые, по его мнению, были способны только болтать всякие глупости. А вот элегантные женщины с живым умом ему очень нравились. Особое внимание он обращал на фигуру – толстых или «пышных» он не выносил.

Кстати, своих секретарш Тесла тоже подбирал по этому принципу. Помимо деловых качеств они должны были обладать еще и безукоризненным телосложением. Он давал своим помощницам советы и даже отчитывал, если ему не нравились наряды, в которых они приходили на работу. И даже предостерегал от слишком раннего замужества: «Через десять лет, когда ваша красота увянет, мужчины остынут к вам и начнут интересоваться другими женщинами».

Некоторыми представительницами прекрасного пола Тесла открыто восхищался. Пианистке и композитору Маргарет Мерингтон, которую часто встречал на обедах у своего друга Джонсона, он пообещал купить виллу с большим садом в Нью-Йорке – это была ее давняя мечта. Тесла сказал, что сделает это, «когда начнет получать свои миллионы». И, вероятно, говорил это искренне. Если бы он «начал получал миллионы», то действительно потратил бы большую часть денег на своих друзей. Но миллионов пока не было.

Однажды Теслу, уже после пожара в лаборатории, прямо на улице «отловил» один из репортеров и задал ему вопрос о женитьбе. Тесла ответил, что художник, музыкант или писатель должен получать вдохновение от женского общества. А вот изобретатель не может целиком посвятить себя женщине, поскольку должен отдавать всего себя своей главной цели. «Не думаю, чтобы вы могли назвать много великих изобретений, сделанных женатыми людьми», – добавил он. Правда, у того же Эдисона, которого Тесла признавал великим изобретателем, к тому времени «на счету» было уже два брака.

Пожалуй, кроме матери и сестер только Кэтрин Джонсон играла в его жизни заметную роль. Было ли у них с Теслой что-то вроде романа? Был ли Тесла влюблен в нее? А она в него? Точно это осталось неизвестным, хотя можно предполагать, что ее отношение к Тесле было больше чем дружеским. Наверное, Кэтрин боролась со своим чувством, ведь она была женой лучшего друга Теслы, который не раз помогал ему в тяжелые минуты. Но, повторим, обо всем этом можно только догадываться.

«28 марта 1896 года.

Дорогой Лука, этим вечером я свободен. Если среди ваших гостей будут простые смертные, я не приду. Если же у вас будут Падеревский, Рентген или миссис Энтони, приду. Искренне ваш, великий изобретатель Тесла».

У Джонсонов Тесла познакомился с польским пианистом Игнацием Падеревским, одним из самых высокооплачиваемых музыкантов того времени. «Я не знал более образованных и приятных людей, – вспоминал Джонсон. – У них было много общего, и они подружились». Тесла шутливо называл Падеревского «мисс» – за его прическу: пианист носил длинные, вечно растрепанные волосы. Позже он займется политикой, короткое время – с января по декабрь 1919 года – будет даже занимать посты премьер-министра и министра иностранных дел новой независимой Польши, затем опять вернется к музыке и умрет в Нью-Йорке в июне 1941 года.

Познакомился Тесла и с чешским композитором Антонином Дворжаком. Он приехал в Нью-Йорк и вскоре стал директором Национальной консерватории США. В каком-то смысле Дворжак и Тесла были земляками: оба из Австро-Венгрии, хотя один – чех, а другой – серб из Хорватии.

«Дорогой Тесла! – писал Джонсон. – Киплинг приехал в город и должен ужинать у нас в следующий вторник… Киплинг выразил желание встретиться с вами, и я надеюсь, что и вам будет приятно познакомиться с ним, так как он один из тех, кто еще не успел испортиться».

Редьярд Киплинг к тому времени побывал в Индии, Бирме, Китае, Японии, на Цейлоне. В Англии его уже называли литературным наследником Чарлза Диккенса. В 1892 году он приехал в США, купил дом в штате Вермонт и написал там свои знаменитые «Книгу джунглей», «Вторую книгу джунглей», несколько сборников стихов. В Штатах Киплинг пробыл около четырех лет.

В 1896 году Джонсоны прочитали «Книгу джунглей» и пришли в восторг. Тесла его полностью разделял. «Рассказы Киплинга – это само очарование, – писал он Джонсонам. – Я думаю, что история о Рикки-Тикки-Тави – самая лучшая из них».

Тесла и Киплинг встречались у Джонсонов несколько раз. Киплинг, как опытный путешественник, живо интересовался техническими новинками, которые в будущем могли бы ускорить передвижение человека по планете или передачу информации между разными странами и континентами. Он, например, расспрашивал Теслу о беспроводном телеграфе. Существует версия, что рассказ Киплинга «Под покровом ночи», в котором описывается, как авиация в будущем объединяет мир, народы отказываются от войн, а роль «мирового правительства» выполняет «Бюро авиационного управления», написан под влиянием разговоров с Теслой. Что можно сказать сегодня об этих прогнозах? Авиация действительно облегчила передвижение человека и сблизила разные континенты, но от войн человечество и не думает отказываться.

Знакомство и общение с другими известными людьми занимали в жизни Теслы строго отведенное место. В чем действительно была права Кэтрин Джонсон, так это в том, что ему никто не был нужен. И, наверное, если бы не постоянная нужда в деньгах, он бы еще больше ограничил свой круг общения. Тесла не любил, когда его отрывали от занятий. Тем более что 1895—1898 годы были для него чем-то вроде «болдинской осени». Круг его интересов и исследований был огромен – от поисков способов связи с другими планетами до разработки передачи фотографии по проводам и радиоуправляемых автоматов. И если бы обстоятельства сложились несколько иначе, то Тесла мог стать официально признанным основоположником и в других областях науки.

«Совершенно особые лучи»

Кто придумал рентген? Казалось бы, странный вопрос. Ответ содержится в самом названии – немецкий физик Вильгельм Конрад Рентген.

У большинства современных людей слово «рентген» наверняка ассоциируется с медицинским аппаратом, при помощи которого диагностируют переломы костей, различные повреждения и заболевания внутренних органов и т. п. Этот аппарат работает на принципах, описанных в любом школьном учебнике физики. Вот, например: «Электроны, испускаемые накаленным катодом электровакуумной трубки, ускоряются сильным электрическим полем в пространстве между анодом и катодом и с большой скоростью ударяются об анод. Вокруг летящих электронов существует магнитное поле, поскольку движение электронов представляет собой электрический ток. При резком торможении электрона в момент удара о препятствие магнитное поле электрона быстро изменяется и в пространство излучается электромагнитная волна».

Использование рентгеновского излучения так прочно вошло в нашу повседневную жизнь и в арсенал научных инструментов, что сейчас даже трудно представить, что каких-то 120 лет назад о нем еще и понятия не имели. Но вполне могло оказаться так, что это излучение называлось бы не «рентгеновским», а «тесловским», а врачи говорили бы пациентам не «вам надо сделать рентген», а, скажем, «вот вам направление на теслу». Но обо всем по порядку.

* * *

8 ноября 1895 года профессор физики Вильгельм Конрад Рентген допоздна засиделся в своей лаборатории в Вюрцбургском университете. К тому времени он уже был ректором университета, но практические исследования не бросал. С 1894 года он изучал поведение электрического разряда в стеклянных вакуумных трубках.

Все ассистенты уже давно разошлись, а Рентген работал в лаборатории почти до полуночи. Наконец он погасил свет и уже собрался уходить, как вдруг заметил в темноте какое-то светящееся пятно. Оказывается, это светился экран из синеродистого бария.

Рентген быстро нашел причину этого свечения – он просто забыл выключить вакуумную трубку. Когда он ее выключил, то и свечение исчезло. Но тут его вдруг осенило: ведь трубка находилась в чехле из черного картона, а значит, для каких-то лучей, которые испускает трубка, чехол не является препятствием? Забыв об усталости, он включил трубку и начал двигаться с экраном по комнате. Выяснилось, что таинственное излучение легко проникает практически через любой предмет – книгу, стекло и даже руку самого Рентгена. В последнем случае ученый с изумлением увидел на экране кости своей ладони. Рентгену пришла в голову еще одна мысль: а если попытаться закрепить это изображение на фотопластинке? Так был сделан первый «рентгеновский снимок».

Рентген назвал новое излучение «Х-лучами», его статья под названием «О новом типе лучей. Предварительное сообщение» была опубликована 28 декабря 1895 года в журнале Вюрцбургского физико-медицинского общества. Затем он издал ее отдельной брошюрой и вместе с фотографиями разослал ведущим физикам Европы. Большую известность получила фотография руки его жены, сделанная в «Х-лучах» и приложенная к статье.

Рентген занимался «Х-лучами» немногим более года – до марта 1897-го – и опубликовал о них всего три сравнительно небольшие статьи, но в них было дано столь исчерпывающее описание новых лучей, что сотни работ его последователей, опубликованных затем на протяжении двенадцати лет, существенно не могли ничего ни прибавить, ни изменить. Потом ученый потерял интерес к этой проблеме, а своим коллегам говорил: «Я уже все написал, не тратьте зря время».

Он отказался подать заявку на патент своей «лучевой трубки», заявив, что дарит открытие человечеству. Впоследствии ученые смогли изобретать рентгеновские аппараты самых различных конструкций, которые использовались в самых различных областях науки и медицины. В 1901 году первая Нобелевская премия по физике была присуждена Рентгену, а еще раньше, в 1896 году, впервые было использовано название «рентгеновские лучи», которое настолько прочно вошло в нашу современную жизнь, что многие вряд ли задумываются над тем, что «рентген» – это не только аппарат, с помощью которого определяют переломы костей, но и фамилия человека, который когда-то придумал принцип его действия.

…Рентген, однако, не знал, что опыты по получению названных им «Х-лучей» проводились еще до него. Ведь и сама электровакуумная трубка была разработана еще раньше – немцем Иоганном Вильгельмом Гитторфом и англичанином Уильямом Круксом. Ее так и называли – «трубка Крукса». Генрих Герц и его ученик Филипп Ленард в экспериментах с трубкой также замечали почернение фотопластинок. Однако никто из них не осознал сделанного открытия и не опубликовал своих результатов.

Сообщение Рентгена произвело в научном мире настоящую сенсацию. «Ни одно открытие не вызывало в моей жизни такого интереса, как открытие рентгеновских лучей, – писал Михайло Пупин. – Все физики забросили свои собственные дела и с головой погрузились в исследования (нового излучения. – Е. М.)». Далее Пупин не без гордости сообщал: «В то время я был единственным исследователем, проводящим лабораторные опыты с вакуумными лампами. Я получил первый в Америке рентгеновский снимок 2 января 1896 года, через две недели после сделанного в Германии открытия». Пупин не был исключением. После публикации статьи Рентгена было сделано не менее десятка заявлений, авторы которых претендовали на открытие «Х-лучей». Тесла отмалчивался, хотя он-то уж точно мог претендовать на лавры первооткрывателя.

Тесла работал с электровакуумными трубками с 1887 года. Он тогда еще заметил, что в лампах с тугоплавкими электродами, вносимыми в поле токов высокой частоты, возникает три вида излучений: видимый свет, абсолютно черное (ультрафиолетовое) излучение и, как назвал их Тесла, «совершенно особые лучи», дававшие странные отпечатки на металлических экранах, помещенных в металлических коробочках, пристроенных к лампам.

В 1893 году в своей филадельфийской лекции Тесла говорил, что «совершенно особые лучи» обладают необычайным свойством проникать через предметы, непрозрачные для обычного света и ультрафиолетовых лучей, и позволяют «видеть» предметы, находящиеся в непрозрачных ящичках. Но, заметил Тесла, накоплено еще недостаточно данных для каких-либо определенных выводов, и исследования этих лучей будут предметом его занятий в ближайшее время.

Есть версия, что первый в мире рентгеновский снимок тоже был сделан во время экспериментов Теслы. Изобретатель Эдвард Хевитт утверждал, что был очевидцем того, как это произошло. По его словам, Тесла фотографировал своего друга Марка Твена, используя в качестве источника света электровакуумные трубки. Фотографии писателя не получалось, зато на фотопластинке хорошо «отпечатывался» регулировочный винт объектива фотоаппарата. То, что это была фотография, сделанная в рентгеновском излучении, и Тесла, и Твен, по словам Хевитта, поняли лишь после открытия Рентгена.

Но даже если эта история произошла на самом деле, Тесла, в отличие от своего земляка Пупина и других исследователей, ни разу не намекнул, что мог бы претендовать на приоритет в этой области. Наоборот, он поздравил Рентгена с результатами его экспериментов и послал ему записи и фотографии, сделанные во время своих исследований. Рентген по достоинству оценил поступок коллеги. Они вступили в переписку, которая продолжалась до 1901 года.

Многие ученые и изобретатели бросились изучать природу таинственных лучей и конструировать аппараты для их применения. Тот же Эдисон обнаружил, что кристаллы вольфрама улучшают свойства экрана для воспроизведения рентгеновского изображения, и тут же запатентовал свое открытие. Затем он изготовил рентгеновские аппараты с экраном, которые экспонировались на «Электрической выставке» 1896 года в Нью-Йорке. Многие американцы стояли в очередях, чтобы увидеть свои собственные скелеты.

Не всем, впрочем, эти аппараты понравились. Одни рассчитывали увидеть, как «работают» их мозги. Блюстители нравов пугали обывателей тем, что в скором времени появятся специальные бинокли, с помощью которых сексуальные маньяки будут рассматривать людей в голом виде. Кстати, они были не так уж далеки от истины: «раздевающие» сканеры в аэропортах стали в наши дни реальностью.

«Рентгеномания» не оставила в стороне и Теслу. Начиная с весны 1896 года он опубликовал около десятка статей. Бум, который произвело в мире открытие «Х-лучей», способствовал тому, что Тесла более активно занялся этой темой.

Уже в марте 1896 года в журнале «Электрикал ревью» появилась статья Теслы «О рентгеновских лучах». «Повторив превосходные эксперименты профессора Рентгена, я направил свои силы на исследование природы излучений и совершенствования способов их получения», – писал он. Причем явно скромничал: например, именно он одним из первых предложил использовать рентгеновские лучи для обнаружения опухолей человеческих органов.

Тесла усовершенствовал рентгеновскую установку. Ему удалось получить снимки человеческого черепа с расстояния в 12 метров. Он делал снимки собак, кроликов, птиц, своих сотрудников и самого себя. Тесла рассказывал, что иногда для получения хорошего снимка требовалось более часа, и пока он сидел под аппаратом, то нередко засыпал. «При мощном облучении головы отмечались необычные эффекты, – писал Тесла. – Мне кажется, появляется сонливость и впечатление ускорения бега времени. Воздействие носит общий успокоительный характер, и я ощущал теплоту в верхней части головы».

Сначала Тесла был уверен, что рентгеновские лучи абсолютно безвредны. Более того, он даже был склонен считать, что они обладают бактерицидным действием. Впрочем, как честный исследователь, он описал неприятные ощущения, которые появлялись у него во время экспериментов: некоторая болезненность в области лба, выше глаз. Признавал Тесла и возможность пагубного воздействия на кожу, но связывал это не с излучением, а с влиянием озона, который образовывался во время опытов. Что же касается опасности самих лучей, то он отмечал, что «потребуются столетия, чтобы аккумулировать достаточное количество такого вещества, способного причинить вред жизнедеятельности человека». И вот тут-то он очень сильно ошибся.

Тесла плотно занимался рентгеновским излучением в 1896 и 1897 годах. Тогда ни он, ни другие исследователи не подозревали, что на самом деле занимаются очень опасной проблемой. У Эдисона вскоре после опытов появились проблемы с глазами; один из его помощников позже умер от рака кожи.

Вскоре и Тесла изменил свое первоначальное мнение, поняв, что излучение совсем не так безвредно, как ему казалось. Это он испытал на самом себе. Он облучал голову, глаза, руки и фиксировал свои ощущения и результаты. В мае 1897 года появляется его статья «О вредном воздействии трубок Ленарда и Рентгена». Пожалуй, это была одна из первых попыток в науке осмыслить воздействие рентгеновских лучей на человеческий организм.