Текст книги "Иосип Броз Тито"
Автор книги: Евгений Матонин
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 38 страниц)
После визита советской делегации в Белград Москва продолжала делать в отношении Югославии дружелюбные жесты. В июле 1955 года посол СССР Вальков передал Тито письмо Хрущева о том, что СССР аннулирует свои требования о возврате югославского долга в сумме примерно 613 миллионов рублей (сюда же входил долг за предоставленное в годы войны вооружение на сумму 294 миллиона рублей) [505]505
Едемский А.От конфликта к нормализации: Советско-югославские отношения в 1953–1956 гг. М., 2008. С. 493.
[Закрыть].
Советский Союз предоставил Югославии кредит в размере 30 миллионов долларов (хотя югославы просили 60 миллионов на 15–20 лет) на 10 лет, а также товарный кредит на 54 миллиона долларов для оплаты поставляемого из СССР сырья и продовольствия. В конце 1955 года Президиум ЦК КПСС запретил советской разведке вербовать югославских граждан.
С 14 по 25 февраля 1956 года в Москве проходил XX съезд КПСС. Делегация СКЮ на съезд не поехала: поскольку компартии «социалистического лагеря», с точки зрения югославов, не проявляли желания установить контакт с СКЮ. Но Тито послал в адрес съезда теплое приветствие, в котором пожелал съезду «успешной и плодотворной работы» [506]506
Борба. 20.02.1956.
[Закрыть].
В Белграде внимательно анализировали все то, что происходило на съезде. На его заседаниях присутствовал посол Югославии в Москве Видич. Вскоре в Белграде оказался и текст «секретного доклада» Хрущева о культе личности. Это произошло совершенно неожиданным для югославов образом.
После съезда посол Видич собрался домой – срок его работы в Москве закончился. В его честь был организован прощальный ужин, на который прибыл и сам Хрущев. После ужина он вынул из кармана небольшую книжечку и попросил Видича передать ее «товарищу Тито». «Он прочтет ее с интересом, – добавил Хрущев. – Думаю, что и вы, югославы, вряд ли бы лучше написали» [507]507
Цит. по: Едемский А.От конфликта к нормализации: Советско-югославские отношения в 1953–1956 гг. М., 2008. С. 549.
[Закрыть]. Это и был текст доклада «О культе личности и его последствиях».
«Читка» «секретного доклада» Хрущева в Белграде происходила 14 марта на пленуме ЦК СКЮ. Правда, текст «на руки» не раздавали – читал доклад Моше Пьяде, а Тито комментировал отдельные его части.
«Ведь в „югославском деле“, – говорил Хрущев, – не было таких вопросов, которые нельзя было бы разрешить путем товарищеского партийного обсуждения. Для возникновения этого „дела“ не было серьезных оснований, вполне возможно было не допустить разрыва с этой страной. Это не значит, однако, что у югославских руководителей не было ошибок или недостатков. Но эти ошибки и недостатки были чудовищно преувеличены Сталиным, что привело к разрыву отношений с дружественной нам страной».
Далее Хрущев привел пример, на который впоследствии ссылались десятки, если не сотни раз. «Мне вспоминаются первые дни, когда искусственно стал раздуваться конфликт между Советским Союзом и Югославией, – сказал он. – Однажды, когда я приехал из Киева в Москву, меня пригласил к себе Сталин и, указывая на копию письма, незадолго перед тем направленного Тито, спросил: „Читал?“ И, не дожидаясь ответа, сказал: „Вот шевельну мизинцем – и не будет Тито. Он слетит“… Но с Тито так не получилось. Сколько ни шевелил Сталин не только мизинцем, но и всем, чем мог, Тито не слетел. Почему? Да потому, что в споре с югославскими товарищами за Тито стояло государство, стоял народ, прошедший суровую школу борьбы за свою свободу и независимость, народ, который оказывал поддержку своим руководителям» [508]508
Известия ЦК КПСС. 1989. № 3.С. 154
[Закрыть].
Комментируя эти высказывания Хрущева, Тито сказал, что признание Москвой своих ошибок имеет огромное значение не только для Югославии и «всего мирового пролетариата, но и самого XX съезда КПСС». Товарищи в Советском Союзе, добавил он, заняты очень крупными и смелыми делами, и то, что они сделали на XX съезде, еще смелее, чем их приезд в Белград.
Правда, отметил Тито, вопрос отношений с Югославией на съезде был затронут довольно скупо. «Мне очень жаль, – продолжил он, – что… обойдена роль Югославии в мире – не буду говорить в сломе сталинской системы, но и в борьбе за мир, за правильные отношения между народами… Этим замалчиванием они желают нашу роль оспорить». Новому послу в СССР Велько Мичуновичу перед его отъездом в Москву Тито сформулировал задачу так: «С русскими не ссориться, но и не уступать им».
Мичунович играл роль посредника между Тито и Хрущевым. Именно ему, первому из иностранцев, Хрущев сообщил сенсационную новость, что принято решение о роспуске Коминформа. 17 апреля о роспуске Коминформа было объявлено официально. А еще через два дня в Белград пришло письмо от Хрущева, в котором тот предлагал Тито приехать в СССР 1 июня 1956 года. Югославов такие сроки устраивали.
Перед началом визита в Москве произошла еще одна политическая сенсация. С поста главы МИДа был снят Молотов – его сменил секретарь ЦК и главный редактор «Правды» Дмитрий Шепилов. Молотов считался одним из главных противников Хрущева по вопросу нормализации отношений с Белградом, поэтому во всем мире его уход оценивался однозначно – югославы получили от Хрущева подарок [509]509
Mićunović V.Moskovske godine. 1956–1958. Zagreb, 1977. S. 77–81.
[Закрыть]. Все с нетерпением ждали – оправдаются эти прогнозы или нет.
К предстоящей поездке в Москву в Белграде начали готовиться в мае 1956 года. «Никакого самолета!» – для начала категорически отрезал Тито. Он не хотел лететь в Москву, во-первых, по соображениям безопасности, а во-вторых, потому что плохо переносил дальние авиаперелеты. Он собирался ехать на своем «голубом поезде», но железнодорожная колея в Советском Союзе была шире югославской, а в поезде Тито не предусматривалась замена колес вагонов. В итоге решили: до границы СССР ехать на «голубом поезде», а потом пересесть на советский.
Тито ехал в СССР через Румынию, а не через Венгрию, где у власти все еще находился Матиаш Ракоши – один из самых одиозных восточноевропейских сталинистов и один из самых активных участников антититовской кампании. Охраняли президента Югославии более пятидесяти сотрудников службы безопасности. Каждый из них был вооружен двумя пистолетами – советским «ТТ» и немецким «вальтером», а также специальным приспособлением «бокс». Оно было похоже на кастет с острыми выступами [510]510
Adamović M.Brozovi strahovi. Kako je čuvan Tito 1 pokušaji atentata. Beograd, 2001. S. 172–173.
[Закрыть]. Охрана Тито отправилась в Москву первым эшелоном, а за ним шел уже и сам «голубой поезд».
В нем находилось 77 человек. Кроме Тито и Йованки в Москву также ехали Кардель и Коча Попович с супругами, члены официальной делегации и многочисленное сопровождение. В его составе находилась также и родная сестра Йованки Зора Будисавлевич, которую назначили секретарем и личным переводчиком жены Тито. Еще один поезд, в котором находились автомобили, различное оборудование и 20 сундуков с наградами и подарками, шел через Венгрию и прибыл в Москву раньше Тито.
Советские представители встретили югославскую делегацию на пограничной молдавской станции Унгены. Официальная же церемония встречи Тито состоялась в субботу 2 июня на Киевском вокзале в Москве, в 17 часов. На вокзал приехало все советское руководство. Югославы даже перешучивались между собой: «Кто же у них в Кремле остался?»
Делегации на открытых машинах направились к резиденции Тито. В первой машине сидели он сам, Хрущев и Ворошилов. На улицах Москвы Тито встречало более миллиона человек. Все было подготовлено и тщательно спланировано. Однако югославам не могло не броситься в глаза искреннее проявление радости и дружелюбия, с которыми в Москве приветствовали Тито.
Временной резиденцией Тито стал особняк МИД СССР на улице Алексея Толстого, 17 (ныне улица Спиридоновка). Дворец был построен по проекту знаменитого архитектора Федора Шехтеля для жены миллионера Саввы Морозова Зинаиды. После революции здесь устроили Дом приемов для самых высокопоставленных зарубежных гостей.
На следующий день, в воскресенье, в резиденцию Тито приехал Хрущев. Он предложил югославскому президенту погулять по Москве. Тито согласился.
Очевидец вспоминает: «Стояло душное московское лето, я шел по Пушкинской площади и вдруг увидел некое скопление людей, которое передвигалось по скверу. Оказавшись в толпе зевак, я заметил, что всеобщее внимание привлекают два невысоких плотных мужчины. Это были Никита Хрущев и Иосип Броз Тито» [511]511
Ардов М.Горестные заметки. http://st-rexnikolas.narod.ra/book/GZ/page2.html
[Закрыть].
Возможно, Хрущев и Тито как раз шли есть мороженое. Тито тогда вспомнил, что когда он жил в Москве перед войной, то часто заходил в кафе на улице Горького, где всегда было очень вкусное мороженое. Теперь они отправились туда с Хрущевым – почти без охраны. Окружающие не обращали на них внимания, им и в голову не могло прийти, что советский руководитель свободно разгуливает по улицам в компании недавнего «кровавого палача» и «предателя» Тито.
В кафе Тито сразу сел за стол и попросил официанта принести мороженое. Тем временем начальник его охраны Жежель осматривал помещение. Вдруг он с изумлением увидел за одним из столиков двух видных представителей югославской эмиграции – генерала Попиводу и бывшего югославского посла в Румынии Голубовича. Он тут же бросился к ним, однако Попивода и Голубович выскочили на улицу через раскрытое окно первого этажа [512]512
Adamović М.Brozovi strahovi. Kako je čuvan Tito I pokušaji atentata. Beograd, 2001. S. 181–182.
[Закрыть].
Хрущев возмутился и тут же начал ругать своих людей – КГБ обещал на время визита взять югославских эмигрантов под особый контроль, Тито старался его успокоить. Но мороженое они все-таки попробовали. Правда, выяснилось, что ни у Тито, ни у Хрущева не оказалось при себе денег, и им пришлось занимать их у сопровождающих. Обратно в резиденцию Тито вернулся уже на автомобиле [513]513
Šlaubringer Z.Titovo istorijsko «пе» staljinizmu. Beograd. 1976. S. 133.
[Закрыть].
Накануне визита представители югославской госбезопасности вместе с сотрудниками КГБ осматривали объекты, которые Тито необходимо было посетить. Он должен был возложить венок к Мавзолею на Красной площади. Сложность ситуации для югославов заключалась, однако, в том, что вместе с Лениным в Мавзолее тогда находился и Сталин, и называлось сооружение «Мавзолей Ленина – Сталина».
Один из сотрудников югославской службы безопасности направил перед визитом Тито такую телеграмму в Белград: «Эта старая падаль все еще находится в Мавзолее, и ежедневно тысячи людей проходят возле него. Его посмертная маска полна мрачного цинизма. Мы это видели. Страшно и ужасно выглядит. Мы выскочили оттуда как из пушки. Надеемся, что вы не будете смотреть. Достаточно того, что в наши обязанности входило увидеть это чудо».
Тито так и поступил. 4 июня он возложил венок к Мавзолею – к той его стене, к которой ближе всего находился саркофаг с телом Ленина. Надпись на венке гласила «Владимиру Ильичу Ленину – Иосип Броз Тито». Заходить внутрь Мавзолея он не стал. «Там лежал и этот гад Сталин, – записал в дневнике генерал Жежель. – Никто из нас не захотел его видеть. Нам это было противно. Жаль, что он находится в одной гробнице с Лениным» [514]514
Adamović M.Brozovi strahovi. Kako je čuvan Tito I pokušaji atentata. Beograd, 2001. S.171, 182.
[Закрыть].
Вечером 5 июня Тито дал в своей резиденции ужин в честь советских руководителей, на котором произнес длинный тост на русском языке. Он сказал, что югославские коммунисты всегда верили в КПСС и не сомневались, что конфликт будет ликвидирован. Посыпались и ответные тосты. Говорили Хрущев, Булганин, Микоян, Ворошилов, даже Молотов [515]515
Mićunović V.Moskovske godine. 1956–1958. Zagreb, 1977. S. 83–85.
[Закрыть]. Ворошилов, обняв Тито, заплакал. «Какой я дурак! – всхлипывал он. – Какие глупости я говорил по приказу Сталина! Мне за них сейчас стыдно… Простите, пожалуйста…» [516]516
Šlaubringer Z.Titovo istorijsko «ne» staljinizmu. Beograd, 1976. S. 133.
[Закрыть]
Тито еще два дня осматривал Москву, побывал на первой в мире АЭС в Обнинске, а вечером 6 июня отправился в Ленинград. Вернувшись из Ленинграда, он провел несколько раундов переговоров с Хрущевым и Булганиным, посетил Академию Генерального штаба, а вечером – Большой театр, где смотрел балет «Лебединое озеро». После спектакля Тито и Йованка поднялись на сцену, чтобы поблагодарить артистов. Аплодировали все: Тито – артистам, а они – ему.
Югославская делегация побывала также в Сталинграде, Краснодаре, Новороссийске, Сочи. В одном поезде с Тито ехали Хрущев и Микоян. Было очень жарко, температура в поезде зашкаливала за 30 градусов, однако Тито и советские руководители не обращали на это внимания. Они долго сидели в одном купе и, как дипломатично отметил все тот же Жежель, «были в хорошем настроении в соответствии с русскими обычаями» [517]517
Adamović М.Brozovi strahovi. Kako je čuvan Tito I pokušaji atentata. Beograd. 2001. S. 183.
[Закрыть]. Говорят, что в одном из маленьких городов, через которые проезжали Тито и Хрущев, среди приветственных лозунгов был и такой: «Да здравствует дорогой товарищ Тито и его клика!»
В Сталинграде югославского президента вышли встречать 400 тысяч человек. Везде была жуткая давка, особенно на Мамаевом кургане. «Все кордоны смяты, – вспоминал корреспондент ТАСС Владимир Еременко. – Я рвусь со своим красным тассовским удостоверением через толпу. Благо местные комитетчики меня знают, шепчут что-то московским, и те дают дорогу. Пробиваясь, вижу „затёртую“ в толпе супругу Тито. Йованка растерянно озирается, молит о помощи. Кричу комитетчикам, указываю глазами: „Выручайте!“ И сам рвусь к ней. „Ведь затопчут! И международный скандал…“ Наконец, вняли моим крикам. Комитетчики устроили коридор в толпе. Через него мы с Йованкой настигли первых лиц уже на вершине кургана» [518]518
www.litrossia.ru/archive/7З/history/1712.php
[Закрыть].
После Сталинграда состоялись поездки по колхозам и совхозам Краснодарского края, посещение Новороссийска, катание на яхте по Черному морю, поездка в Сочи. Гостеприимные хозяева показали югославам дачу Сталина под Сочи. Во время экскурсии вдруг заиграла музыка – кто-то поставил пластинку на проигрыватель. Вскоре и русские, и югославы, не исключая Тито, пустились в пляс. Зрелище танцующего Тито на даче умершего Сталина имело поистине символический характер [519]519
Adamović M.Brozovi strahovi. Kako je čuvan Tito I pokušaji atentata. Beograd, 2001. S. 192.
[Закрыть].
«Замирение» с Югославией превратило Тито в один из персонажей советского фольклора. В популярной частушке тех лет пелось:
Дорогой товарищ Тито,
Ты теперь нам друг и брат,
Нам сказал Хрущев Никита,
Что ты ни в чем не виноват.
А среди интеллигенции ходили слухи, будто бы Тито поставил перед Хрущевым условие: выдать ему писателей и художников, которые рисовали на него карикатуры и писали на него эпиграммы. Называли имена Бориса Ефимова, Сергея Михалкова, Кукрыниксов, Ореста Мальцева и других.
Накануне приезда Тито в Москву советских деятелей литературы и искусства накрыла вторая волна запретов связанных с Югославией. Теперь запрещали те произведения, в которых хоть как-то упоминалось о «кровавом палаче» и «изменнике» Тито. Среди запрещенных были книги популярного тогда писателя Николая Шпанова, отмеченные Сталинскими премиями, стихи и басни Сергея Михалкова, статьи и памфлеты Константина Симонова, рисунки Кукрыниксов и Бориса Ефимова или, например, сборник стихов некоего поэта Льва Галкина. В нем было и стихотворение с такими строчками:
Будь ты проклят, Тито,
Кончишь, как Бенито!
(то есть как расстрелянный, а потом и повешенный партизанами Муссолини). Одной из первых была изъята из библиотек «Югославская трагедия» Ореста Мальцева.
Теперь перед советскими «мастерами художественного слова» партия поставила новые задачи – крепить дружбу с Югославией. За выполнение этой задачи взялись все те же Сергей Михалков, Николай Тихонов, Константин Симонов и другие.
Но Хрущев и Тито обсуждали гораздо более важные проблемы. Советская сторона снова старалась вернуть Югославию в «социалистический лагерь», а Тито этому всячески сопротивлялся. Он назвал неприемлемым и сам термин «социалистический лагерь». Хрущев предложил взамен понятие «социалистический фронт», а Микоян, признав, что слово «лагерь» выглядит «отпугивающим», высказался за термин «содружество» [520]520
Blazević J.Suprostavljanja…i ljudi – za novu Jugoslaviju po svijetu. Zagreb, Beograd, Sarajevo, 1980. S. 556.
[Закрыть].
Сделав эту уступку, Хрущев снова перешел в наступление. Он заявил, что если компартии будут действовать без согласования своих шагов, то это станет отказом от ленинских принципов и вообще приведет к краху коммунистического движения. «Вижу, – сказал Хрущев, – что вы хотите все-таки остаться вне лагеря». Тито тут же отреагировал: «Если мы и вне лагеря, то не вне социалистического мира» [521]521
Ibid. S. 558.
[Закрыть].
Тито был против, чтобы Югославия вступала в Организацию Варшавского договора. Сошлись на том, что в случае войны она выступит на стороне социалистических стран. Югославы отказались также вступить в СЭВ, хотя были и не против сотрудничества с его членами. В разгар дискуссии о будущем социализма и его формах, когда Микоян заявил, что «мы и вы не допускаем существования других партий», Тито под одобрительные реплики советской стороны заметил: «Правильно, мы тоже не допускаем, на что они нам нужны?» [522]522
Цит. по: Едемский А.От конфликта к нормализации: Советско-югославские отношения в 1953–1956 гг. М., 2008. С. 567.
[Закрыть]Этот эпизод показал, что несмотря на все свои разногласия советские и югославские коммунисты придерживались весьма близких взглядов на внутреннее устройство различных моделей социалистического общества.
Хрущев старался показать югославам, что их настоящие друзья находятся в СССР и они не пожалеют для них ничего. Тито привезли на военный аэродром в подмосковной Кубинке и показали почти все самые современные самолеты. Тито получил в Кубинке подарок – пассажирский самолет Ил-14, переоборудованный специально для полетов высшего государственного руководства. Советская авиатехника произвела на президента Югославии сильное впечатление, но на результаты визита это все равно не повлияло.
20 июня 1956 года в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца были подписаны итоговые документы визита. Сначала Булганин и Тито подписали заявление правительств двух стран, в котором были зафиксированы близость или совпадения позиций правительств по международным вопросам, а также желание укреплять дружбу и сотрудничество между СССР и Югославией. Потом Хрущев и Тито поставили свои подписи под документом, который стал называться Московской декларацией. Его полное название – «Декларация об отношениях между Союзом коммунистов Югославии и Коммунистической партией Советского Союза». Уникальность этого события заключалась в том, что в первый (и, кажется, в последний) раз в советской истории в Кремле, с соблюдением всех необходимых протокольных ритуалов, было заключено межпартийное соглашение о сотрудничестве.
«Обе стороны придерживаются взгляда, – говорилось в Декларации, – что пути социалистического развития в разных странах и условиях различны и что богатство форм развития социализма способствует его укреплению, и, исходя из факта, что и одной, и другой стороне чужда любая тенденция к навязыванию своего мнения в определении путей и форм социалистического развития, – согласились, что вышеупомянутое сотрудничество следует основывать на полной добровольности и равноправии, на дружеской критике и товарищеском характере обмена мнениями по спорным вопросам между нашими партиями» [523]523
Правда. 21.06.1956.
[Закрыть].
«Судя по поведению русских, – отмечал в дневнике югославский посол в Москве Мичунович, – им не остается ничего другого, кроме как, хотя бы на некоторое время, выражать удовлетворение результатами визита Тито, хотя, по моему мнению, они разочарованы. Они вложили в визит очень много, но эти большие инвестиции не оправдались» [524]524
Micunović V.Moskovske godine.1956–1958. Zagreb, 1977. S. 91.
[Закрыть].
На приеме вечером того же дня русские, по свидетельству начальника охраны Тито Милана Жежеля, «изрядно напились» [525]525
Adamović M.Brozovi strahovi. Kako je čuvan Tito I pokušaji atentata. Beograd, 2001. S. 194.
[Закрыть]. Хрущев как бы в шутку выговаривал Тито: «А вы, югославы, все-таки ревизионисты!» Тито только посмеивался [526]526
Цит. по: Едемский А.От конфликта к нормализации: Советско-югославские отношения в 1953–1956 гг. М., 2008. С. 574.
[Закрыть]. Он в очередной раз добился того, чего хотел.
21 июня в 15 часов Тито и югославская делегация выехали на поезде из Москвы в Киев. Там произошло весьма любопытное событие: Тито принял шестерых югославских офицеров, которые учились в Советском Союзе и остались здесь после начала конфликта 1948 года. Это была, пожалуй, первая встреча президента Югославии с политическими эмигрантами-«информбюровцами».
Для Хрущева эмигранты были подобны больному зубу. Он не знал, что с ними делать. Тито же категорически отказался обсуждать эту тему. Он сказал лишь, что желающие могут свободно вернуться в Югославию, но там с ними будет разбираться суд – как с государственными преступниками. Тогда у Хрущева появилась идея свести Тито и эмигрантов лицом к лицу. Это и произошло в Киеве.
Тито выслушал офицеров, но ничего обещать не стал. «Мы будем решать этот вопрос, когда вернемся в Югославию», – ответил он. Однако до его решения прошло еще немало времени, да и тем югославам, которые все же вернулись в свою страну, пришлось там несладко…
Поздно вечером 24 июня поезд с Тито прибыл на пограничную станцию Унгены. 27 июня Тито уже был в Югославии. По официальным данным, на его встречу в Белграде вышло более трехсот тысяч человек. «Сердечность, с которой нас встречали и которой мы были окружены, превзошла все наши ожидания», – заявил Тито на митинге.
«Они посеяли ветер, а пожали бурю». Бурный 1956-йПримеру Москвы в нормализации отношений с Югославией последовали и другие страны социализма. Китай, который в 1949 году даже не ответил на официальное признание Белградом КНР, теперь прислал в Белград своего посла – генерала By Сиучяня.
Китайский посол был поражен роскошной, по его мнению, жизнью в Югославии. By Сиучянь в своем отчете в Пекин писал, что югославы, наверное, уже вплотную подошли к коммунизму, в то время как Китай пока еще только начинает строить социализм [527]527
Cumuħ П.Тито и НАТО. Успон и пад друге Југославије. Београд, 2008. С.82
[Закрыть]. Если бы Тито знал об этой депеше, он наверняка был бы доволен ею.
Тито считал, что подписание Белградской, а потом и Московской деклараций имеет огромное значение не только для Югославии, но и для других социалистических стран. Ведь они закладывали в отношения между ними и СССР принцип равноправия больших и малых государств, и такая великая держава, как Советский Союз, обязалась эти принципы соблюдать. Однако в Москве считали, что принципы, зафиксированные в декларациях, действительны далеко не для всех.
Советское руководство опасалось, что югославский опыт в создании «национальной модели» социализма станет заразительным. А в Белграде, наоборот, всячески подчеркивали свое стремление увидеть именно такой вариант развития событий. Особенно Москву беспокоили поляки и венгры. Там «брожение умов» наблюдалось уже несколько месяцев, и Хрущев был уверен, что без «руки Тито» здесь не обошлось.
В Польше ситуация стала накаляться еще весной 1956 года. В марте умер руководитель Польши – сталинист Болеслав Берут. Поиск нового лидера еще больше способствовал брожению в стране. 28 июня начались массовые рабочие демонстрации в Познани. На митингах раздавались требования ввести самоуправление и создать «рабочие советы», как в Югославии. Волнения были подавлены армией и милицией. Погибли более семидесяти человек.
«Когда случились события в Познани, – говорил Тито, – у советских людей сразу же изменилось отношение к нам… Они думали, что виноваты в этом мы, югославы» [528]528
Josip Broz Tito.Autobiografska kazivanja. Cetinje, Skopje, Beograd, Ljubljana, 1982. T. 2. S. 40, 43.
[Закрыть].
Хрущев считал, что именно Тито сможет повлиять на ситуацию в Польше, а также в Венгрии, где обстановка тоже начала обостряться. В конце сентября он неожиданно для всех отправился «на отдых в Югославию», не взяв с собой почти никого, даже супругу Нину Петровну. Дома он сказал, что «обстановка в мире не располагает к путешествиям» и что «всякое может случиться» [529]529
Хрущев С.Рождение сверхдержавы. М., 2000. С. 154.
[Закрыть].
Тито радушно встретил Хрущева. Однако каждый из них оставался на своих позициях. Однажды на ужине Хрущев излагал свои взгляды на положение в мире. «Грубо говоря, есть „чистые“ и „нечистые“ страны, – говорил он. – „Чистые“ страны – это страны социалистического лагеря. А „нечистые“ – это капиталистические. Между ними такие как Бирма, Индия». – «А Югославию вы куда зачисляете?» – ехидно поинтересовался Тито. «И у вас есть „нечистые“ элементы, – не смутился Хрущев. – А я приехал сюда, чтобы искренне вести переговоры. Я хочу, чтобы у нас были самые лучшие отношения и чтобы в будущем не было конфликтов!» – «Не сердитесь, товарищ Хрущев, – успокоил его Тито, – мы вам верим» [530]530
Šlaubringer Z.Titovo istorijsko «пе» staljinizmu. Beograd, 1976. S. 156.
[Закрыть].
Тогда Хрущев пригласил Тито слетать с ним на несколько дней в Крым. Тем более что там как раз отдыхали венгры, в том числе тогдашний первый секретарь ЦК Венгерской партии трудящихся Эрне Гере и один из партийных руководителей Янош Кадар. Во время правления в Венгрии сталиниста Матиаша Ракоши Кадар сидел в тюрьме как «изменник родины». Тито согласился и приказал начальнику своей охраны срочно готовиться к поездке. Отдых Тито в Крыму должен был продолжаться девять дней – с 27 сентября по 5 октября.
Александр Федоренко, комендант «госдачи № 1», которая располагалась на склоне горы Могаби в парке Нижней Ореанды и в которой проводил свой летний отпуск Хрущев, рассказывал о настоящей панике на «объекте», когда там узнали, что в Крым едут Хрущев и Тито. Он получил от начальства указание – срочно соорудить какой-нибудь вольер, потому что Хрущев и Тито везли с собой около сотни фазанов. Под вольер приспособили беседку в парке, обтянув ее металлической сеткой. Хрущев потом часто подходил к беседке и смотрел на подарок Тито [531]531
Львовский М.Крымские забавы советских генсеков // Сегодня. 22.08.2008.
[Закрыть].
В Крыму югославам устроили поистине королевский прием. Поприветствовать «товарища Тито» съехалось чуть ли не все советское руководство – Брежнев, Кириченко, Фурцева, первый замминистра обороны маршал Гречко, председатель КГБ Серов. Тито катали на яхте «Ангара», водили в погреба винного хозяйства «Массандра», где угощали самыми лучшими винами. В Крымском заповеднике Хрущев устроил для Тито настоящую царскую охоту на оленей, о чем сообщалось в газетах. Однако вышел казус – выяснилось, что недавно на Украине запретили отстрел оленей. После этого газеты перестали освещать охотничьи «забавы» руководителей СССР и их зарубежных гостей [532]532
Семенов И.Царские охоты советских вождей // Родина. 2008. № 8.
[Закрыть].
Переговоры в Крыму шли тяжело [533]533
Josip Broz Tito.Autobiografska kazivanja. Cetinje, Skopje, Beograd, Ljubljana, 1982. T. 2. S. 41.
[Закрыть]. По большому счету, Тито тогда ни о чем не удалось договориться ни с Хрущевым, ни с венграми. В октябре первым секретарем ЦК ПОРП был избран бывший генсек ЦК партии Владислав Гомулка, который тоже имел репутацию «титоиста». При Сталине он был под арестом за «правонационалистический уклон». Но остановить демонстрации Гомулка уже не мог.
19 октября 1956 года в Польшу прибыли Хрущев, Молотов, Микоян, Каганович. На Варшаву уже двигались советские войска. Гомулка буквально умолял Хрущева остановить армию. Хрущев ему поверил и даже пошел на уступки. Был, например, отозван из Польши маршал Рокоссовский, назначенный еще при Сталине польским министром обороны. В Польше удалось предотвратить большое кровопролитие и оставить ее в рядах «социалистического лагеря».
Но тут вспыхнула Венгрия. Сталинский режим в Венгрии, во главе которого стоял Матиаш Ракоши, был одним из самых жестоких. Правда, в июле 1956 года Ракоши все-таки сняли со всех постов и отправили доживать в СССР, но исправить положение это уже не могло. Тем более что вскоре нашелся и человек, который в глазах венгров олицетворял будущие перемены. Это был Имре Надь – бывший глава венгерского правительства и один из руководителей Венгерской партии трудящихся. Ранее его снимали с государственных постов и исключали из партийного руководства за «ревизионизм».
23 октября в Будапеште состоялась многотысячная демонстрация. На центральной площади города начали рушить памятник Сталину. Демонстранты попытались проникнуть в здание радиокомитета, чтобы зачитать свои требования. Охрана открыла огонь. К тому времени и демонстранты сумели раздобыть оружие и на их сторону перешли некоторые подразделения армии и милиции. Вечером 23 октября в Будапеште уже шли бои.
Утром в город были введены советские войска. В этот же день, 24 октября, Надь был назначен премьер-министром Венгрии, а Янош Кадар – первым секретарем ЦК ВПТ. Вооруженные столкновения продолжались, хотя Надь объявил о прекращении огня, договоренности о выводе из Будапешта советских войск и пообещал распустить органы безопасности.
29–30 октября начался отвод советских войск от Будапешта. Однако на улицах города началась настоящая охота за коммунистами и сотрудниками госбезопасности. Были зафиксированы случаи по-настоящему зверской расправы над ними.
30 октября правительство Имре Надя приняло решение о восстановлении в Венгрии многопартийной системы и создании коалиционного правительства из представителей коммунистов и некоммунистических партий. Было объявлено о предстоящем проведении свободных выборов. 1 ноября Надь заявил советскому послу, что поскольку, по его данным, в Венгрию вторглись новые советские военные части, то его страна выходит из Организации Варшавского договора и провозглашает себя нейтральной страной.
Хрущев сначала не мог решиться на приказ о решительном подавлении восстания силами советских войск. Он провел консультации с китайцами, поляками, чехами, болгарами и румынами, которые поддержали силовой вариант. Оставалось еще уговорить Тито – Хрущев считал его одним из главных режиссеров венгерских событий и заранее готовился к долгой дискуссии с ним.
Сначала Хрущев пригласил Тито в Москву. Однако Тито, сославшись на плохое самочувствие, сказал, что сейчас прилететь не может [534]534
Cumuħ П.Тито и НАТО. Успон и пад друге Југославије. Београд, 2008. С.86.
[Закрыть]. Тогда сам Хрущев полетел к Тито на Бриони.
Во второй половине дня 2 ноября Хрущев и Маленков прибыли на самолете в югославский город Пула. Этот визит происходил в обстановке полной тайны, и советских гостей встречал и сопровождал только начальник охраны Тито генерал Жежель. У него был приказ Тито: доставить советских гостей на Бриони так, чтобы никто из посторонних не заметил их.
Сначала кортеж из нескольких машин, подпрыгивая на разбитых проселочных дорогах, доставил Хрущева и Маленкова к яхте «Подгорка». Далее путь продолжился на яхте по довольному бурному морю, под свист ветра. Когда они дошли до острова, Хрущев выглядел очень усталым, а Маленков едва держался на ногах от приступов морской болезни.
На Бриони их встретил Тито. Они обнялись и расцеловались как старые друзья. «В самолете мне было еще хуже, чем во время войны!» – пожаловался Хрущев. «А морская прогулка была еще хуже», – добавил Маленков [535]535
Цит. по: Adamović М.Brozovi strahovi. Kako je čuvan Tito 1 pokušaji atentata. Beograd, 2001. S. 213.
[Закрыть].
Несмотря на усталость и наступавшую ночь, советские и югославские делегации сразу же приступили к переговорам. Вместе с Тито гостей принимали Кардель, Ранкович и посол в Москве Мичунович. Переговоры продолжались 10 часов, причем не велось никаких протоколов этой «тайной вечери».
Хрущева ждал приятный сюрприз – Тито почти без оговорок поддержал решение советского руководства о применении войск. «Надо разгромить контрреволюцию», – сказал он и начал горячо доказывать необходимость этого мероприятия [536]536
Хрущев С.Рождение сверхдержавы. М., 2000. С. 176.
[Закрыть].
Еще 31 октября была достигнута договоренность о создании нового правительства Венгрии во главе с Яношом Кадаром. План ввода советских войск в Будапешт, разработанный под руководством маршала Жукова, получил название «Вихрь».
Операция началась рано утром 4 ноября. Официально советские войска входили в город по приглашению нового правительства Кадара. Операция развивалась быстро – основные очаги сопротивления были подавлены за два-три дня, хотя отдельные бои продолжались еще почти две недели. Имре Надь и его соратники укрылись в югославском посольстве в Будапеште.
Югославы хотели вывезти Надя к себе, но в Будапеште и Москве были против этого. Там предлагали другие варианты: например, отправить Надя в Румынию. В Белграде требовали веских гарантий его безопасности. Переговоры затягивались, и Хрущев был крайне раздражен действиями Тито, считая, что тот ведет двойную игру [537]537
Там же. С.179.
[Закрыть].
