Текст книги "Сеня с планеты Земля (СИ)"

Автор книги: Евгений Синтезов

Соавторы: Виктор Стогнев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 7

В столовке я застал возмутительную картину. Сразу за дверями четвёрка ладных фигур в тренировочных костюмах с закрытыми капюшонами изображали без музыки и ритма «танец маленьких утят». Понятно – близнецы катаются на лыжах. «Главное знать меру», ну-ну.

Я прошёл за непроницаемый полог, там сразу на двух столах шла игра в бильярд. Вой с Даком, а Док с Ланой. Что делали Кэш и Фара, оставалось лишь догадываться – наверное, стреляли за следующей «ширмой».

Пока в наших неопытных руках и на хрупких девичьих плечах лежала ответственность за судьбу корабля, пока мы суровую вахту несли, старшие товарищи безответственно предавались развлечениям.

Мой приход заметили, оглянулись, Док хмыкнул, Вой вопросительно приподнял бровь.

– Отпустили меня, – говорю, как есть, – устал.

Объяснение моё сначала новых вопросов не вызвало, игроки равнодушно отвернулись. Я скромненько прислонился спиной к стеночке, поглядывая за ситуацией на столах.

Сам я бильярду отнюдь не чужд, люблю погонять шарики, главное – чтоб человек попался интересный. Меня к игре приохотил наш с Пашей учитель Арон Кафьян.

Он стал нам бизнес-тренером в те ещё времена, когда и слова этого никто не слыхал. Арон – известный в деловых кругах города «решала», а я начинал у него на подхвате.

Потом только, когда начал делать первые успехи, и задачи мои усложнились, привлёк умного Павлика, а тот уже подвёл базу – нашу логистическую фирмочку.

Так этот маклер, деляга решал большинство вопросов в обычной, для непосвящённых, бильярдной. Бывало так, что на моих глазах этот моложавый, полноватый, невысокий, носатый армяньчик с шутками-прибаутками проигрывал и выигрывал стройматериалы вагонами, разрешения под застройку или результаты муниципальных аукционов на проведение капитального ремонта целых микрорайонов.

И как бы он ни играл, никогда не оставался внакладе. Игра рассказывала о человеке всё – насколько тот спокоен, уверен в себе, на сколько шагов считает ситуацию, стремится ли задавать игру, или использует сложившиеся возможности, какие предпочитает решения, прямые или обходные…

Думаю, что я не мог уловить и половины оттенков. Главное – с ним невозможно было притворяться, он никогда не играл «просто так». Хотя сам Арон настаивает на том, что именно «просто играет», просто по жизни.

Новые соратники мои играли непросто, чтобы понять это, не нужно быть Ароном. С техникой у них всё выглядит на высоком, можно сказать, блестящем уровне. Чёткие удары, идеальный расчет… и предсказуемый результат.

Они будто пересматривают полюбившуюся сказку в тысячный раз. Или бесконечно репетируют одну и ту же пьесу в разных прочтениях. Дак явно не стремится к выигрышу – он изо всех сил старается сделать выигрыш Воя наиболее трудным, а Док с Ланой ведут бесконечный спор, доказывая, что первично – яйцо или курица, и кто кого может учить.

Учителя и ученицу так же разделяет стена непонимания, им не договориться с какого конца следует бить яйцо и стоит ли вообще это делать – может стоить подождать пока само разобьётся, откормить цыплёнка и сделать гриль…

Блин, вечно меня от философских размышлений пробивает на жор, надо будет в мастерской поп-корна наделать для таких случаев. Впрочем, думаю, он мне в космосе ещё очень долго не понадобится.

Вой исподтишка поглядывал за мной, чего-то ждал – то ли вопросов, то ли показного пробуждения совести. Естественно, не дождался и докопался со странной целью поставить меня на место, типа я и так плохо стоял.

– Кадет, заняться нечем? – начал он оскорбительно стандартно.

– Я занят, – отвечаю, не оборачиваясь от стола Дока и Ланы.

– И чем же, позволь поинтересоваться? – напустил Вой в голос ехидной иронии.

– Пожалуйста, – говорю как можно благожелательней, не поворачивая головы.

– Что «пожалуйста»? – уточнил Вой, – стесняешься чего-то спросить?

– Пожалуйста, интересуйся, – пожал я плечами.

Он взял короткий тайм-аут, наверное, прицеливался – я не смотрел. Щелчок удара, громкий треск – я едва не обернулся полюбопытствовать, проломлен ли бортик, но сдержался, даже ухом не повёл.

– Так чем же ты сейчас занят, Сенечка? – елейно ласково спросил Вой.

Докладываю чётко. – По твоему распоряжению в подчинении старшего техника отрабатываю штрафные баллы в техническом секторе.

– А…

– А подробности спроси у Фары, я не знаю, можно рассказывать тебе о её заданиях или нет.

– Сёма, какого чёрта ты тут торчишь? – Доку тоже стало интересно.

– Хочу сыграть, – перестал я ломать комедию, – жду очереди.

– Здесь не дают бесплатных уроков, – презрительно фыркнула Лана. – А у тебя денег нет.

– Но у Дока тоже нет, – полувопросительно удивляюсь.

– Уже растрепали сплетницы! – покачал он головой. – Я играю не на деньги, у меня и так есть, что поставить. А что поставишь ты?

– Что же ты поставил? – я заинтересовался.

– Да Вой с Земли шоколадки привёз, угостил, – ухмыльнулся Док, – девчонки сразу слопали, а я придержал.

– Зараза, – зло бросила Лана, – пришлось ставить на кон последнюю бутылку виски!

– А шоколадки с наполнителем или нет? – уточняю деловым тоном.

– С клубничным джемом, – угрюмо ответила рыженькая девушка, исподлобья высверливая взглядом в Доке дыру, – ещё вишнёвые и абрикосовые!

– С изюмом и орехами я пока отложил, – добавил злой «Ай-болит».

– Так что иди-ка ты, Сень, отсюда подобру-поздорову, – усмехнулся Вой, – отбывай штрафы, целее будешь.

Я спорить не стал, молча, деловым шагом, стараясь не сорваться на бег, пошёл на выход. Лана мне в спину издевательски хмыкнула. Ни на что не отвлекаясь, едва прошёл через пелену, набираю скорость, едва близнецов на лыжах не посшибал.

В коридоре перехожу на крейсерский галоп, прошу Буханку вызвать Фару, та через полминуты нехотя подала начальственный голосок, – что у тебя?

– Фара, разреши пустить меня в техсектор. – Хорошо хоть при разговоре через искин не передаётся моё неровное дыхание.

– А ты где сейчас? Почему не на месте? – строго спросила начальница.

– В туалет ходил, – не придумал я ничего умнее.

– Так отчего ж тебе не показали там уборную? – возмутилась Фара.

– Я не спрашивал, думал, сам найду, – бормочу в образе «новенький в классе».

– Буханка, пусти его под мою ответственность, – скомандовала Фара и отключилась.

Хорошо быть начальством, не хочешь разговаривать – подчинённые со своими вопросами могут об переборку убиться нахрен, мне б тоже так устроиться.

Вбегаю в хозблок с превентивным вопросом, – девчонки, хотите шоколадку?

– А у тебя откуда? – подозрительно прищурилась Лилит.

– Сейчас у Дока в бильярд выиграю, – говорю, переводя дух.

– Ха-ха-ха! – засмеялись они хором. – У Дока? В Бильярд? Да мы тебя тогда расцелуем!

– Договорились, – ловлю на слове, – давайте заветный ключ.

– А если не выиграешь? – пытается торговаться Мари.

– Не получите шоколадок, – резонно заметил Макс, – а ключ всё равно Сёма нашёл, так что не ломайтесь.

– Да ладно, – протянула мне Грейс бронзовый артефакт, – тогда и целовать его не станем.

– Если не выиграет, – уточнил Макс.

– Вообще никогда! – она гордо вскинула головку, встряхнув льняными волосами.

– Как хотите, – говорю индифферентно. – Ну, я побежал…

– Мы с тобой, – непререкаемым тоном проговорила Лилит.

Ух! как мы заговорили! Не на того напали, меня не запугать! – Значит, договорились? Если я выигрываю у Дока…

– Да ты выиграй сначала, – многообещающе разглядывая меня, пропела Мари, – Идём уже, давай, пошевеливайся!

Глава 8

Вой.

Возвращение Семёна было гм… неожиданным. Я-то сразу догадался, что этот баламут что-то затеял, – слишком послушно и очень быстро он нас оставил, но и мне пришлось удивляться, надеюсь, что незаметно для окружающих. Хорошо, что всем точно стало не до моих волнений.

В том, что Сёма скоро придёт обратно, я не сомневался, то, что он притащил с собой группу поддержки, тоже не особенно меня удивило, скорее, насторожило – нужно быть очень в себе уверенным, чтобы пригласить в свидетели девушек.

Даже когда Сёма положил на сукно ключ Дока, я сохранял обычное спокойствие – при таких вводных естественно, что он пошёл с крупной карты. Другое дело – открытый вопрос, где он его взял, но это уже отдельная тема для разговора с Фарой о её подчинённых – тут явно попахивает сговором, даже заговором.

Док хотел просто забрать ключ, отделавшись обычным «век не забуду», но едва протянул руку, почти схватил, как Семён ловко отодвинул ключ чуть в сторону. – Не сомневаюсь, Док, только не вздумай меня благодарить – не собираюсь я тебе ничего дарить.

– Конечно, – Док сделал новую безуспешную попытку схватить ключ, – я просто заберу свою вещь!

– Твою? – удивился Сёма. – У меня нет на сей счёт никаких сведений.

– Да спроси кого угодно! – Док начал закипать.

– Хорошо, – добродушно улыбнулся Семён, – Буханка, что скажешь?

– Факт передачи этой части корабельного имущества в чьё-либо исключительное пользование не зафиксирован.

– Да я ж его хрен знает когда притащил с «Бочки»! – вспылил Док.

– После чего объект включён в реестр имущества компании по списку не утилизированных запасов.

– Да я тебя саму сейчас утилизирую! – старина начал впадать в ярость.

– Буханочка, – ласково спросил Семён, – можно, я его заберу?

– Объект «ключ гаечный, бронзовый» не представляет из себя ценности для компании и в виде поощрения, по заявлению пилот-кадета Семёна, передаётся в его исключительное пользование. Сень, когда наиграешься, в космос не выбрасывай, ага?

– Конечно, милая, – сказал он Буханке, но смотрел при этом на впавшего в прострацию Дока.

Бедняга пытался что-то сказать или просто жевал воздух. Я тоже стоял, как громом, поражённый догадкой – стервец как-то договорился с искином разыграть эту сцену! Ну, не могло у него это выйти экспромтом, ведь даже я не вникал, что, чем и на каком основании владеет у нас на Буханке. А этот шустрила мало того, что заинтересовался…

– Хочешь ключик? – сочувственно обратился он к Доку, – сыграешь на шоколадку?

– Ты хоть представляешь, сколько стоит плитка шоколада в космосе? – возмутился Док. – Двадцать чёртовых кредитов!

– Целых два часа на хозработах, – покачал Сёма головой, – а сколько это в баксах?

– Тысяч сто или больше, кредиты, вообще, за земные деньги не продаются!

– А ключ, конечно, ничего не стоит, – согласился Семён, – Макс, пойдём к утилизатору. Не прокатило.

Он демонстративно направился на выход. Не смотря на показушность манёвра, я не сомневался ни секунды, что он действительно выбросит ключ, если его не остановят. Насколько мне удалось его понять, плевать ему и на Дока, и на меня, и вообще на всех – такой отморозок.

– Док, ты боишься проиграть шоколадку? – очень выразительно удивилась Лилит.

– Ему что ли?! – несколько театрально воскликнул Док и пробурчал, – просто не веду переговоров с вымогателями!

Он дождался, когда Сёма почти ушёл,и буркнул, – согласен я, не убегай.

– На две шоколадки? – уточнил Сеня на ходу, лишь чуть обернувшись к нему.

Док стал стремительно наливаться краской, Мари подошла к нему, положила на плечо ладошку, проворковала, – ты ведь согласен проиграть Сёме две шоколадки?

– Иди сюда и хватай дубину, обезьяна! – прорычал Док.

Сеня выбрал кий. Лана предупредительно собрала шары. Взбешённый медик разбил и, конечно, облажался. Дальше я молча заворожено наблюдал, как этот найдёныш разводит моего старого друга.

Вернее, продолжал наблюдать, мне стало предельно ясно, что он всё спланировал и подстроил с самого начала, чтобы вывести Дока из себя, и просто перешёл к технической реализации.

Семён неуловимо собрался; обычно оживлённое его лицо утратило всякое выражение; глаза словно опустели, превратились в прицельную оптику; движения замедлились, потекли – таким я его не видел даже во время учебного спарринга.

Он на глазах превратился в опасного зверя – блин, так недолго поверить в байки про оборотней! Я краем глаза заметил, что на Сеню смотрят все… кроме Дока – он так и не понял, почему его размазали по сукну. Более того – он не понял даже, что его именно размазали, как пьяную деревенщину.

Вообще, походу, ничего не понял, так как без паузы на обдумывание поставил четыре оставшиеся у него с собой шоколадки с наполнителем на отыгрыш. Сёма, конечно, не возражал и так же, с лёгким закосом под умственную отсталость, отжал приз.

Док без слов метнулся на выход, как был – с кием в руках. Я лишь проводил его взглядом – остановить его мог бы только нокаутирующий удар. В кают-компании повисла неловкая пауза, мы, не желая смотреть друг на друга, уставились в непроницаемый полог.

Вернулся он быстро, с шоколадками в руках и с кием подмышкой. Пока бегал, вроде бы, слегка пришёл в себя – попробовал поставить одну плитку с орехами против двух с джемом. Сёма дружески похлопал его по спине, посоветовал пойти прилечь, отдохнуть и не устраивать здесь детский сад – он, Сеня, видите ли, на мелочь не играет!

Док, как восставший мертвец, замогильным голосом предложил игру на все. Сёма снисходительно! Нехотя, блин!! Сделал одолжение!!! До доктора что-то стало доходить, судя по угрюмой, решительной физиономии.

И не его вина в том, что он снова проиграл – у них в институте такого точно не проходили. Сеня сбросил маску, справедливо рассудив, что никого более здесь ею не обманет,продемонстрировал пару приёмов из арсенала профессиональных игроков.

В кают-компании один за другим прогрохотали три удара, как три выстрела, и в наступившей тишине прозвучали роковые Сёмина слова. – Вот так как-то вот.

Док растерянно огляделся, будто ничего вокруг не узнавая, его беспомощный, оторопелый взгляд ранил мою честную душу, и она возопила о справедливости, – Сенечка, можно я попробую отыграться за Дока?

– Нет.

И всё – просто, ясно, не обсуждается.

Пробую зайти иначе, – может, просто сыграем? На твой…, – делаю многозначительную паузу, – на твойключик? Полтишок поставлю.

– Хм, – он сделал задумчивую морду, переспросил. – Пятьдесят кредитов?

Киваю в ответ, собирая шары в рамку. – Разбивай.

Выглядел Семён, когда склонился над столом, как вполне нормальный человек, ударил – шары с дробным стуком раскатились по сукну. Я недоумённо уставился на то, что получилось, перевёл взгляд на него…

На задумчивую морду совсем другого Сёмы. Для полноты образа ему оставалось лишь глубокомысленно поковырять пальцем в носу, – а чо это они эта вот?

Клоун, лицедей, оборотень! Я в сердцах едва сдержался, чтоб не плюнуть на палубу, и ушёл бы нафиг, но несчастный Док с его потерянной игрушкойнакрепко пристегнули меня к столу.

Сёма проиграл, вдоволь накривлявшись и не показав более ничего, на что способен в плане игры на бильярде. Впрочем, всем и так хватало впечатлений, и новые чудеса уже не произвели б никакого эффекта.

Он сам это почувствовал и просто протянул Доку ключ. – Не дуйся, старина, сам виноват – жадничать некрасиво.

Сеня, конечно, имел в виду шоколадки. Док прижал игрушку к груди, бледно улыбнулся, – ага, и много сладкого вредно. Приятно тебе подавиться.

Ссутулившись, одиноко прошаркал на выход. Нам всем стало жутко неловко. Первыми спохватились шведки, – ой, у нас же там… ну, много дел… пойдём, Максик!

Дак, приобняв за плечики, увёл загрустившую Лану. Я, не удостоив новичка и взглядом, вышел следом. Прошёл к себе в пустую каюту, завалился на койку и всё оставшееся время до ужина посвятил созерцанию подволока и размышлениям о том, что это такое сейчас было, и что бы оно могло означать.

Вообще, самый общий вывод вселял осторожный оптимизм – этот гад способен на что угодно. И даже мне это что угодно не сразу удаётся понять.

Зачем ему понадобилось устраивать этот спектакль? Хотел продемонстрировать крутизну? Вряд ли – он, наоборот, не пожелал показывать, на что способен, играл только что бы выиграть, не более.

Хотел повыпендриваться перед девчонками? Не очень-то у него получилось, да и большой уже мальчик. Так ради чего он играл? Ради шоколадок?

Стоп! Он ведь играл не просто в бильярд – интрига-то закручена им раньше! Как-то нашёл этот грёбаный ключ, без шведок тут точно не обошлось. Кстати, они и рассказали, что эта хрень значит для Дока.

Потом буквально на бегу умудрился договориться с Буханкой – а она ему явно подыгрывала! Он кто – пророк и гений? Или невероятно везучий сукин сын? Не верю я в такую удачливость, значит…

Гений? Сёма?? По объявлению??? Ещё раз стоп. Объявления расклеивала гильдия! Они же могли его направить ко мне! Зачем это гильдии? А зачем ей понадобилось сбыть Кэпу и Чифу отмороженных валькирий как обычных дурочек? Так что бильярд – это далеко не начало истории, и даю клюв на отгрыз – точно не финал. Что-то здесь не то, надо это обсудить с Доком.

Глава 9

Грейс, Лилит, Мария.

Мы специально опоздали на ужин, чтоб только не дать новенькому возможности устроиться рядом с нами. Не то чтобы мы его обсуждали или осуждали, само так получилось.

Нам всем, даже Максу, очень неудобно перед Доком, ведь он свой, почти родной, а его так унизил какой-то залётный засранец. И не важно, что он сам тут случайно, будет выпендриваться – как залетел, так и вылетит. Пойдет домой пешком, по гипер-тоннелю, и мне почти всё равно, что в гипере внешние шлюзы заблокированы, ради такого дела разблокируем, его же наглой рожей.

Сёма и сам понял, что лучше ему ни к кому не лезть, сидел в уголке один одинёшенек, лопал, чем его по блату, неизвестно за какие заслуги подкармливает искин. Мы, насколько могли, не растягивая, поглощали розовую безвкусную дрянь и старались не оглядываться по сторонам.

К нашему облегчению Док не пришёл, и хотя бы не пришлось демонстрировать почтение с сочувствием. За нас-то, серьёзных девочек, я спокойна, а за Макса ручаться трудно – точно заржал бы. Его и без Дока распирает от воспоминаний…

Вот Сёма отжёг! Гад такой… гм. Ну, как он мог! На Дока же смотреть было больно… вот у него харю перекосило… у бедненького… гхм-гхм-гхм!

– Запей киселём, – сказал Сёма, хлопая меня по спине!

И как только подкрался? Запиваю вязкой жидкостью из бокала, по вкусу – той же кашей. Не оборачиваюсь, как будто его нет вообще.

– Вот, как обещал. – Передо мной материализовалась плитка шоколада в яркой обёртке.

– С фундуком, мамочка моя! Ух-ты! – раздались голоса подруг.

– А мне, конечно, не досталось, – горький комментарий Макса.

– Ты ж не обещал меня за это целовать, – как о чём-то обыденном проговорил Сёма.

Максик не выдержал – ехидно заржал. Оборачиваюсь к Сёме, чтоб бросить ему в рожу его вонючую шоколадку, вот прям сейчас, вот точно… рука легла на плитку, пальцы начали сжиматься, чтобы скомкать, смять… и перестали. Рука, зараза, сама нежно обхватила шоколад пальцами и не собиралась выпускать. Нам оставалось лишь испепелить мерзавца взглядами!

– Гхм, – нарушил Сёма неловкую паузу.

Лилит плавно поднялась, не выпуская шоколадку, обхватила ладонями Сёмину голову… и чмокнула его в лоб! Мари оказалась от него слева. Ишь какие быстрые! Так дело не пойдёт! Мы с Марией поцеловали негодяя в щёки одновременно.

И всё! Только поцеловали, как обещали, мы честные девушки – сразу отступили на шаг, и нечего было всем так на нас таращиться!

– В расчете, – сказала я строго, ясно давая всем понять, что продолжения не будет.

– Да какие там счёты! – Сёма изобразил удивление, – я ж не всерьёз!

– Мы тоже… гхм… понарошку…, – мы невольно смутились.

– Главное, что вам понравилось! – простецки продолжил он.

Мне сразу захотелось его убить. – Что понравилось?

– Шоу, – он растерялся от моего тона, – и шоколад тоже… может быть… потом понравится…

– Погоди-ка, – заговорила Мария, не сводя с него удивлённо распахнутых глаз. – Так ты всё это устроил для нас???

– Конечно, – без смущения признался Семён, – у нас в России именно так знакомятся с девушками. А у вас в Швеции по-другому?

Выкрутился гад! И слова-то какие нашёл! В этот раз Мари опоздала на целую секунду, в левую щёку он расцелован был раньше. Не сказать, что я очень торопилась – сама не помню, как так получилось.

– Ну, допустим, познакомился ты, – насмешливо заговорил Макс, – и что дальше? Шоу продолжается?

– Шоу только начинается! – расцвёл Семён. – Пойдём, покажу свою каюту – обалдеете!

– А меня с собой возьмёте? – как о решённом деле спросил Макс.

– Пойдём, конечно, только у меня одна кровать… но большая… – смутился Семён, – в смысле, ни одного стула.

– Разместимся, – улыбнулся Макс, вставая, – не впервой.

Мы умудрились втроём повиснуть на Сене с обеих сторон. На выходе обернулись, чтобы запечатлеть в памяти ошарашенные, завистливые, насмешливые взгляды остающихся на просмотр очередного космического мыла. И я сама, просто совпало, что с Лилит и Мари одновременно, показала им язык.

***

Пошли мы к Сёме больше из принципа, чтоб не думали, будто их мнение очень важно, и в благодарность за представление, нежели из-за какого-то особого интереса – казалось, что удивлять Сёме уже попросту нечем.

Вот именно, что казалось. И ничего ведь особенного мы там поначалу не увидели, обычная комната, каких полно на Земле…

Как на Земле! У меня что-то заныло, сжалось под рёбрами – мы присели на краешек кровати, притихли, глядя на самый настоящий закат за окном. Макс подошёл поближе, провёл пальцем по оконной раме.

– Отойди, – раздражённо сказала Мари, – не загораживай!

– Извини, – Макс отступил на пару шагов, – я только хотел спросить, что это за лента наклеена на картинке?

– У нас сейчас уже осень, – печально ответил Сёма, – заклеил, чтоб не дуло.

Мы одновременно обернулись к нему, Макс переспросил. – Что не дуло?

– Чтоб не дуло холодом из щелей, – грустно поведал Сёма, – это традиция у нас такая, называется «клеить окна».

Мы сочувственно покивали-повздыхали, традиция – это можно понять, это очень хорошо, что Сёма так держится древних традиций своего народа, какими бы странными они не казались.

– Извините, – Сёма вынул стаканы из шкафа, роздал, – стола у меня нет, и где бы его раздобыть, вообще не представляю. Пока всё на весу.

Макс посмотрел на него насмешливо, грустно улыбнулся. – Буханка, сделай стол.

Мы едва успели поджать ноги – искин иногда так шутит, палуба разошлась, оттуда выдвинулись плоские такие штуки цвета «металлик», несколько раз пересложились – с излишней, по-моему, помпой Буханка воздвигла столик.

Сёма, чем-то недовольный, поморщился, – секундочку.

Метнулся в санузел, вернулся с тряпочкой, принялся протирать столешницу.

– Роботы, трансформеры, это, конечно, хорошо, но мы ж по нему только что ногами ходили!

– Натоптали, угу, натащили грязи с улицы, – согласился Макс. – Здесь даже пыли нет, Сёма. Воздух непрерывно фильтруется.

– Может, вам и всё равно, – не растерялся Семён, придирчиво оглядывая результат своей работы. Потёр только ему одному видимые пятнышки, – но у нас даже сидеть на столах не принято, не то, что ходить. Разве что можно плясать по большим праздникам очень красивым и очень пьяным девушкам.

– Мы не пьём, – угрюмо заявила Мари.

– Молодцы! – одобрил Сеня, вернулся к шкафу и достал так знакомые по земной жизни большие бутылки!

– Кока! – Захлопали мы в ладоши.

Сёма, улыбаясь, как именинник, свернул пробку. – Не угадали. Но тоже одна химия, вкус подбирал на память.

Он аккуратно наполнил стаканы, быстро выросли шапки пены, по стенкам побежали капли. Мы поспешно подхватили бокалы, погрузили в пену носы – ммм! Вкус показался тем самым, земным, я не могла оторваться, пока в нос не шибанули газы, – фуй!!!

– Фуй! – Макс и девочки мотнули головами, у подружек смешно упали чёлки на глаза.

Мы чинно поставили стаканы, поправили причёски, кроме Макса, конечно, – то, что у него на голове, не поправишь, только под ноль сносить. Я первая надорвала обёртку шоколада, Мария с Лилит тоже сосредоточенно зашуршали, Макс гулко сглотнул слюну.

Пока во рту таяли первые кусочки, на него никто не обращал внимания, и вообще нам стало ни до кого. Я очнулась первой – заметила взгляд Семёна. Насмешливый, как обычно, и странно грустный, отчего-то даже смутилась. Отвела взгляд, увидела трагическую физиономию Макса, отломила кусочек, – на, не плачь.

Протянула руку высоко над столом, немного неуклюже, хотела его чуть-чуть подразнить, а он вцепился двумя руками в моё запястье и схватил шоколад ртом. Съел быстро, Мари подняла кусочек, зажав двумя пальцами, – а ну-ка совсем безрук!

Макс послушно прижал ладони к столу, приподнялся, вытянув шею…

– А как тюлень?! – воскликнула Лилит, навесом подбросив шоколадный квадратик, Макс и тут не оплошал…

Сёма подливал колу, все смеялись, даже хлопали в ладоши – было очень весело, правда, закончилось обидно быстро, вместе с шоколадом. Мы вопросительно воззрились на Семёна, тот сначала изобразил на лице отчаянье. – Так больше ему и не съесть, он у вас ещё маленький…

И радостно возвестил. – А теперь будут фокусы и загадки! Внимательно смотрите, как я это делаю.

Мы с вежливой скукой следили за его манипуляциями. Снисходя к его огорчению нашей реакцией, Макс спокойно объяснил, что все его хитрости раскрывает нам искин. И ничего с этим не поделаешь, Буханка самое слабое недоумение принимает за невысказанный вопрос.

Сёма задумался на секундочку.

– Тогда не смотрите, лучше отвернитесь, а потом попробуете разгадать, как я это сделал.

– Так Буханка же расскажет! – Вкрадчиво, как маленькому, объяснил Макс.

– Не расскажет, – ухмыльнулся Семён, – может, поспорим?

– На шоколадку с орехами? – сразу согласился Макс.

– Идёт, – чему-то своему улыбнулся Сёма, – отворачивайтесь.

Мы отвернулись к переборке. Я приготовилась ждать несколько долгих, скучных секунд, невольно принялась разглядывать переборку. Странный он выбрал окрас, неравномерно светло зелёный, я б сказала.

Моё внимание на этом фоне не сразу привлекла забавная картинка – замочная скважина и мерцающий из неё зрачок. Прям как по-настоящему кто-то очень большой смотрит на нас. А то, что картинка располагалась над кроватью, придавало ей особую пикантность. Она, конечно же, осталась от прежних жильцов, чего-то такого мы от них и ждали.

– Ух-ты какая картинка! – Мари всплеснула ладошами. – Сёма, подари? А то ж у нас ничего такого нет…

– Я вам новую сделаю! – он отчаянно дёрнулся, будто хотел схватить Марию. Но было, конечно же, поздно, – ой! А откуда эта дырка?

Мы разом оказались на Сёминой койке, на четвереньках. Я с Лилит стукнулись головами, и Мари первая припала взглядом к отверстию.

– Ну, что там? – нам оставалось только спрашивать зловещим шёпотом и теребить её за плечи.

– Тихо вы! Вой! – чуть слышно проговорила она. – С Кэш! Целуются, он её уже лапает!

– Дай посмотреть! – мы вцепились ей в плечи, все б ногти переломали, хорошо, что Фара не одобряет ногтей.

Мари поняла, что пора и честь знать, я снова успела раньше. Кэш, бесстыжая откровенно позволяла себя целовать и обнимать, за этим, конечно, и вернулась к Вою.

Мари согласилась с моей невысказанной догадкой. – Сама прибежала гордячка Кэш, прям кто бы мог подумать!

Я почувствовала на шее горячее дыхание Лилит, по спине побежали мурашки – вполне ведь может вцепиться, освобождаю ей место.

Макс говорит спокойно. – Кстати, напоминаю, что подглядывать некрасиво. Так, на всякий случай.

Мы тут же повернулись к нему, я говорю спокойно. – А кто подглядывает? Вот и Сёма сразу заклеил дыру. Правда, Сень?

Мы обернулись к гостеприимному хозяину, лицо его розовело пятнами.

Лилит покинула койку, встав, взяла его за руку, – Сёма не виноват в том, что покойные япошки подсматривали за Воем и Кэш. Сём, ты что такой расстроенный? Фокус не получился?

– Весь фокус в том, – усмехнулся Макс, показывая большим пальцем себе за плечо, – что каюта Воя там.

– А там, – он ткнул указательным пальцем в переборку с дырой, – ваша комната.

Мари метнулась к отверстию, долго молчала, наконец, трагически прошептала. – Точно. Они уже на моей койке!

Мы срочно засобирались восвояси, в дверях я обернулась к Семёну. – Не вздумай тут вешаться, тебе уже показали, где выходной шлюз?

– В гипере ж мы, – напомнил Макс, но ему никто не ответил, у нас появились более срочные дела. Нет, ну, совсем офанарели – прям у нас такое вытворять!

***

Семён.

Я грустно проводил девушек взглядом, Макс ехидно спросил, – так где моя шоколадка?

– Твоя шоколадка? – я с трудом начал припоминать, с чего всё началось.

– Ну, да. Ты сказал отгадать фокус, я отгадал, гони конфету! – Макс явно решил меня дожать.

– Ах, фокус! Только это загадка, – у меня срослась комбинация, как только он мне напомнил. – Мы же поспорили!

– Ага, – Макс самодовольно кивнул.

– Тогда ответь, пожалуйста, откуда в стенке дыра? – вежливо спрашиваю нахала.

Он завис, видимо, пытая искин, ничего не добился и ошарашено уставился на меня. – Буханка мне отказала в информации!

– Свои версии есть? – интересуюсь деловым тоном.

– Э… нет, – растерялся Макс.

– Так где твоя шоколадка? – возвращаюсь к началу разговора.

– Двадцатка, вроде бы? – не поняв сути, небрежно бросил Макс.

– Шоколадка, Максимушка, шо-ко-ла-дка. – говорю по складам.

– Да где я тебе её возьму? – попытался он от меня отмахнуться.

– То есть ты поспорил на вещь, которой не владеешь? – вношу я полную ясность. – Буханка, как это называется?

– Мошенничество, – строгим голосом отозвалась искин, – программист Максим, вплоть до решения Кэпа по вашему делу вы объявляетесь ограниченно дееспособным. Ваш счёт заблокирован, вы лишены права принимать любые самостоятельные решения, даже чтоб сходить в туалет, вам сначала нужно испрашивать моего разрешения. У вас есть пять минут на то, чтобы урегулировать спор с кадет-пилотом Семёном, время пошло.

– Что ты хочешь взамен? – прохрипел бедняга, будто ошейник уже сдавил его горло.

– Ты прямо сейчас пойдёшь к девушкам и расскажешь, как всю дорогу подсматривал за ними с японцами, – говорю ему, дружески улыбаясь. – И нехрен так бледнеть, чурек французский! Тебя ж никто за язык не тянул?

Он обречённо помотал поникшей головой.

– Ну, так пошёл вон, извращенец, – ласково беру его за плечо и направляю на выход.

Когда за ним закрылась дверь, я ещё постоял, ладонями массируя лицо. Блин, и не пили же нефига, а корпоротивчик, кажись, снова получился! Что-то я хотел спросить… а!

– Буханочка, почему ж ты им не объяснила, откуда взялась дырка в стене?

– Всё равно не поверят, – в её голосе отчётливо звучала ирония.

– А серьёзно? – мне ни капельки не смешно.

– Поздравляю, кадет-пилот Семён, со вторым личным проектом высочайшего приоритета. Снять приоритет может только Кэп по запросу члена экипажа с уровнем ответственности не ниже…

– Понял, – нетерпеливо перебиваю её, – ты мне про проект растолкуй. Чего это и, главное, когда я умудрился придумать?

– Гм. Но ты же сам заявил о способности вашей расы получать положительные эмоции вследствие недостатка информации. – Монотонно стала докладывать Буханка. – В тестовом режиме проект дал нетривиальные результаты – эмоциональный фон значительно превысил средние значения.