Текст книги "Сеня с планеты Земля (СИ)"

Автор книги: Евгений Синтезов

Соавторы: Виктор Стогнев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

После финальных титров искин предупредила, что до включения гипноизлучателей сна осталось полчаса. Я подошёл к немцам и вручил девчонкам по изящному пакетику, достав их из оттопыренных карманов.

В ответ на вопросительные взгляды попросил открыть в каютах, перед сном, не раньше. Парни мне благодарно улыбнулись, а девушки без лишних разговоров потащили их на выход.

Я поплёлся в свою каюту. Зашёл в санузел, умылся, почистил зубы. Полюбовался на зубную щётку – ай да я!Прилёг на койку, уставился в потолок.

Вокруг симпатичные люди, но я всё равно один в непонятном мире. Космические корабли, чужие расы – это ладно, привыкну. Но отчего же нам не положено то и это? Почему всё так устроено?

– Желаете послушать лекцию об истории Содружества? – спросила вдруг Буханка.

– А как же отбой? – только лекций мне сейчас не хватало!

– У вас есть час для получения общественно полезной информации, – строго ответила искин.

– Полезной? Ну, давай. Только, пожалуйста, не буди, если усну, – я принялся стягивать с себя одежду.

***

Очень давно первые разумные существа в галактике вышли в космос. Сначала это были крохотные робкие шажки к ближайшим звёздам. Со временем поступь становилась увереннее, росла мотивация – космос дарил удивительные открытия, сказочные сокровища, самым ценным из которых, стал контакт с другим космическим разумом.

Именно космическим, ибо случайно найти обычный разум фактически невозможно. В миллионах миров галактики лишь на десятках тысяч зародилась жизнь, а разумной она стала и того реже. Наткнуться можно было лишь на другой разум, что-то ищущий в космосе. Первая встреча многое дала обеим сторонам – обмен знаниями резко расширил возможности. Потому ко второй встрече путь оказался значительно короче. Снова взрывной рост, резкий толчок в развитии и вскоре состоялась третья встреча, четвёртая…

На одном из этапов альянс разумных рас впервые встретился не просто с разумом, а с подобным ему альянсом. В тот раз стороны не спешили меняться знаниями, заметно уклонялись от разговоров о себе самих. Им хватило разумности насторожиться, понять, что само существование другого успешного союза может поставить под вопрос иерархию рас и миров в своём альянсе. Исходя из этого, партнёры по контакту так же не очень рады встрече и с радостью бы о ней забыли, или сделали так, что её как бы и не было.

Однако никто не заставлял лезть в не раскрытые объятья – галактика бесконечна, просто кое-куда лучше пока не соваться. Договорились о разграничении, невмешательстве и ненападении. Ситуация изменилась, но не фатально, оба альянса продолжили путь к далёким мирам и новым открытиям. Всё шло почти по-старому, только лучшие умы космических рас вдруг озаботились чисто теоретическими вопросами силового противостояния в космосе. Насколько умозрительными были эти вопросы для учёных и инженеров обеих сторон, выяснилось, когда кому-то из них снова посчастливилось напороться на альянс.

Ситуация многократно усложнилась, появилось множество неприятнейших вопросов. Рассказывать о встрече старым знакомым или нет? С одной стороны, новый друг может внезапно изменить баланс, то есть помочь нейтрализовать старого, но ведь нет гарантии, что старые сами, в обход них, не найдут этих или кого-то ещё. Да и старые – они старые и есть, можно сказать, проверенные, вполне разумные и предсказуемые, то есть мыслят схоже. Может быть, стоит попытаться договориться с ними о немножко более тесном сотрудничестве, чем простое ненападение? Например, о гипотетическом совместном устранении общей угрозы.

Как и следовало ожидать, партнёры проявили понимание и оказали всемерную поддержку с полным содействием. Новичков устранили. Не буквально, конечно, просто после разгрома общего флота, под угрозой бомбардировок из космоса, их миры заняли низшее, подчинённое положение в системах первых альянсов.

Мыслили победившие, да и побеждённые расы действительно схоже. Каждая считала себя самой достойной для повсеместного галактического расселения и доминирования. Первоначально в космических исследованиях искались, прежде всего, места для этого расселения. Но вот беда – мест с подходящими условиями для жизни одной какой-либо расы находилось очень мало, гораздо чаще они подходили кому-нибудь другому.

Но на планетах ведь много ценных ресурсов, которые кому-то нужно добывать. Более какой-либо жизни стали цениться биологические технологии, способные адаптировать представителей любых рас под конкретные условия. В конечном счёте, жёсткое космическое излучение переродило звёздные расы, всё свелось к сравнительной стоимости такой адаптации – решения к тому моменту уже принимали не избиратели или правительства, а топ-менеджеры гала-корпораций. О пустых разговорах со всеми встречными и речи идти уже не могло, им быстро подбирали место для всеобщей пользы.

Так проходила третья звёздная эпоха. Она могла длиться до сих пор, если бы проходила только в одном секторе, или какой-либо из возникших в галактике мега-альянсов сумел бы значительно всех обогнать. Увы. Они встретились примерно в равном положении, и начался «кошмар союзов». От столкновения любых двух из них выиграли бы только третьи, это понимали все. Но ошибаться свойственно всем разумным, любая ошибка могла стать смертельной, ею непременно воспользовались бы конкуренты для собственного быстрого усиления. Этого, в свою очередь, не могли допустить их конкуренты, поэтому и возникла сложнейшая, крайне запутанная система союзов и контр-союзов.

Всю четвёртую эпоху гала-корпорации серьёзно трудились над будущим. Просто всем стало совершенно ясно, что в ближайшее время сложившуюся ситуацию изменить не удастся. Вкладывались огромные средства в фундаментальные разработки дальнего прицела, разворачивались грандиозные проекты. «Сеятели» стал одним из основных. Искались и находились «мёртвые» миры, которые ценой сравнительно небольших усилий можно было «оживить». Ведь безжизненные миры непригодны для естественной жизни, то есть разведения, любых существ. Пригодными для них планеты делает простейшая жизнь за миллионы лет естественной эволюции или за сотни-тысячи лет эволюции управляемой. Разведение же разумных существ в естественных условиях в большинстве случаев на десятки порядков эффективней производства любых роботов. В конце-то концов, что проще – сделать разумного робота, безразличного к агрессивной среде, или разработать защиту от этой среды для живых? Кстати, роботы тоже нуждаются в защите.

Но это детали, общий же тренд задавал большой бизнес, огромные деньги, а они ошибаться не могут. В этом сама природа бизнеса – чтобы жить он должен расширяться. Так как в пространстве расширяться стало почти что и некуда, он стал расширяться в будущее, в самое отдалённое – стали торговаться будущие возможности, захватывались рынки удовлетворения будущих потребностей, будущие капиталы вкладывались в ныне невообразимые открытия, даже в произведения будущего искусства.

Четвёртая эпоха, казалось, будет длиться бесконечно. Вроде бы выход был найден – в будущем, как это ни парадоксально. Увы, дальнего будущего очень долго ждать, и дело не в суетливости или глупости отдельных разумных рас – далеко не все могли себе позволить услуги систем многократного замедления жизни, тогда, как и сейчас, они были очень дороги. Главное –этого не позволяли общественная жизнь и бизнес.

Структура альянсов, союзов, корпораций невероятно усложнилась, с контролем полностью не справлялись самые развитые искины тех времён, а нынешние по сравнению с ними просто имбецилы. Галактические биржи всё чаще лихорадило, чем не преминули воспользоваться деструктивные элементы, движимые лишь эгоизмом и алчностью. Они мало того, что использовали в грязных играх любые неурядицы, всё чаще сами же их вызывали, воздействуя на низкие чувства представителей определённой части миров.

Да, галактика и ныне вовсе не благотворительная организация, здесь никто никому ничего не должен, и каждый занимает своё истинное место по заслугам, а не из-за мифической «порочной системы». Но очевидные любому разумному истины вдруг многим показались спорными, и они всё чаще заявляли о своих воображаемых правах. Многие пошли дальше протестов – принялись восстанавливать «попранную справедливость» прямыми воздействиями на, как правило, ни в чём неповинных, но слабых соседей. Правительствам развитых миров приходилось выделять ресурсы для урегулирования конфликтов, что немедленно обыгрывалось на биржах теневыми воротилами.

Не далека от истины догадка историков и политологов, что большинство этих конфликтов были созданы специально с этой целью. Их не останавливала даже опасность втянуть в разборки представителей мегасоюзов. Считалось, что для них такие вопросы мелочь, лёгкие уколы, и даже если и болезненные порой, все были уверены, что большая война в силу своей явной глупости попросту невозможна.

Вот именно с этой мыслью она и возникла, разросшись из пустякового, ныне никому уже непамятного спора. Обе стороны всё время были уверены, что оппоненты не идиоты и обязаны в конце концов уступить, остановиться. В определённый момент всем стало ясно, что после такого в приличном обществе не отступают. Да и внезапно ставшую фактом войну большинство встретило со вздохом облегчения – невероятно сложная жизнь вдруг резко упростилась до элементарных вопросов «кто успеет первым?» и «надолго ли нам хватит патронов?».

В тот раз разгорелось всеобщее безумство – каждый спешил нанести смертельный удар. Орбитальные бомбардировки быстро стали нормой, повсеместно применялись ядерные, химические и биологические средства массового уничтожения. Альянсы вскоре раскололись, подчинённые миры стали выходить из подчинения, дабы урвать кусок пожирнее во всеобщей свалке. Война выродилась в драку всех против каждого.

Многие миры в ужасе прибегли к самоизоляции – минировали проложенные гипертоннели, взрывали станции разгонных гравитрамплинов. Были забыты, отрезаны целые сектора, заселённые по программе «Сеятели». Так образовалась зона тёмных миров.

К счастью у правителей малой частизвёздных систем хватило мудрости не предавать, не бросать братьев по разуму. Они сохранили искру цивилизации, сумели устоять, не допустить тотального уничтожения. Эти миры стали основой Содружества, их называют соединёнными.

Путём переговоров добились прекращения военных действий и заключения мирных соглашений с рядом сильных миров и остатками старых альянсов. Они стали присоединившимися мирами.

Уже общими усилиями сумели загасить очаги вооружённого противостояния, спасти миллионы жизней, сами миры, в конечном счёте, ставшие в Содружестве присоединёнными.

Войну удалось остановить, но её последствия оказались ужасны – была уничтожена жизнь на сотнях планет, погибли миллиарды разумных, многие тысячи миров оказались отрезанными от цивилизации. Из Всеобщего Безумия были извлечены уроки.

Первая и главная задача Содружества – безопасность вошедших в него миров. Для этого создана и поддерживается законами всех рас система контроля за распространением технологий, научно-технической информации и их корректного применения. Так же Содружество уважает самобытность, достоинство своих членов и с пониманием относится к их нежеланию предавать огласке некоторые аспекты физиологии, обычаев разумных рас, их внутренней истории и истории отношений с иными разумными расами.

Содружество не замыкается в себе, неустанно работает над спасением миров, попавших за Фронтир. Уже несколько тысяч тёмных систем получили статус ассоциированных, их жители пользуются всеобщими правами граждан Содружества. Содружество идёт к вам!

Да уж, последняя фраза по-русски звучала не очень. Так и хочется сказать в ответ: «Только не нужно торопиться!» А вообще, как новости посмотрел – нихрена не понял. Ладно, будет день, будет и пища для размышлений.

Часть 2. Глава 1

Вой.

– Доброго утра, Олег Иванович, – издевательским тоном разбудила меня Буханка. – Наш полёт проходит хрен знает где в гиперпространстве, температура за бортом отсутствует как понятие. Завтрак вы проспали.

– Похрен, – пошевелил я высохшими губами.

– Вы совершенно правы, поэтому сегодня вам позволено поспать немного дольше обычного. Однако приближается оговоренное контрактом время исполнения служебных обязанностей.

– И супружеского долга, – я потянулся рукой, попытался нащупать Кэш.

Открыл глаза – её нет. И тут стало припоминаться всё, что я счастливо забыл во сне. Перевернулся на спину, уставился в потолок, честно вспоминая вчерашнее.

Я, конечно, предполагал, что объяснение с Кэш будет непростым, но что настолько! Не знаю, какие обстоятельства сказались сильнее, долгое ли пребывание в космосе, отрыв от Земли, или моя честная бойцовская натура – я фактически разучился врать и выкручиваться, Кэш дожала меня обеими лопатками до ковра истины всего за две минуты скандала-допроса.

Она злостно злоупотребила моим трепетным отношением к собственной персоне, ей же не скажешь заткнуться, не пошлёшь, как какую-нибудь дешёвку на одну ночь. Хотя стоило ей уйти…

Стоило только взглянуть правде в глаза, не пытаться врать самому себе, чтобы понять, что нужно было просто заткнуть ей рот и послать – всё равно ведь ушла, но ушла, узнав правду. Только дверью не шарахнула, уж так она устроена, только в переборку, уходя, саданула ножкой от души.

***

Я посидел на опустевшей койке, рассматривая свои носки, всё понял, взял две бутылки марочного вискаря, две шоколодки и направился к Даку и Лане.

Постучался к ним условным стуком, чтоб не тревожить вызовом Буханку, мне открыли. Зашёл, держа перед собой бутылки, как пропуск, как объяснение причины неурочного визита.

Дак без слов достал из шкафчика стаканы, я вынул из нагрудного кармана шоколад. Лана собралась уходить -угу, что-то «внезапно вспомнила».

Я попросил, – побудь с нами, пожалуйста.

Дак принял у меня вискарь, поставил рядом со стаканами и на правах хозяина свернул первой бутылке пробку.

Плеснул в стаканы, спросив одним взглядом, – говорить будешь?

Я поспешно взял порцию и опрокинул в рот, молча. Дак меня прекрасно понял, без слов подал стакан Лане, пригубил сам.

Лана со стаканом в руке не удержалась от вопроса. – Из-за чего на этот раз?

– Из-за Сёмы. – Бурчу в кулак, занюхав дозу.

– Серьёзно поругались? – уточнила Лана.

– Очень! – Я, закатив глаза, показал насколько.

– Он того стоит? – заинтересовался Дак.

– Того стоит будущий лидер истребительного звена, – проговорил со значением.

– Даже так? – Присвистнул Дак.

– Расскажешь? – Лана не могла этого не спросить.

– Нет.

За что люблю своих американцев, они способны на немыслимую для русских вещь – пить и сочувствовать без лишних слов. Нет, так нет, и всё на этом.

Дак зашуршал обёрткой шоколада, Лана обернулась к шкафу, пропев по-русски: «Балалаишку свой-у й-а со шкапа дастай-у.» Взяла гитару, подарок Фары, присела на кровать.

Музыка, пожалуй, самое сильное из всего, что ещё связывает нас с Землёй – галактические потуги в этой области воспринимаются человеком как кошачьи разборки при разгрузке металлолома во время новогоднего фейерверка.

Лана тихонько заиграла простые переборы, будто только для себя самой. Дак плеснул по второй, мы приняли, а Лана, не поднимая головы от струн, сказала. – Не хочу.

Заокеанским друзьям принесённого мной виски могло хватить очень надолго, поэтому, когда мне изредка прям очень охота надраться, я делаю это с Доком. Но именно тогда ни о чём не хотелось говорить, особенно с ним.

Лана вполголоса запела любимую «лисью» балладу на простейший, такой повествовательный мотив – на-на, на-на, тара-ра-ра, парам-пам пам-парам.

Каждые две строки песни перемежались мелодичными проигрышами, пела она по-своему, кажется, даже не на английском, не то на валлийском, не то ещё на каком-то.

Искин, как всегда, выдавала синхронный перевод строгим голосом, каким в наших старых фильмах про Войну переводили немецкую речь. Но у меня в голове давно сложились строчки этой песни по-русски, даже рифма подобралась:

Весенним радостным деньком однажды на лугу

Забил родник и зажурчал под радугу-дугу.

Он засмеялся, побежал, куда глаза глядят,

Без устали и без забот, не ведая преград.

Туда бежал, где небеса лежали на земле,

Ведь с каждым новым днём ему становится темней.

И как-то раз на том лугу бежал я от собак.

Вдруг как спасенье предо мной раскинулся овраг.

От взглядов злых густой травой укрыт надёжно был,

Ручей приветливо меня омыл и напоил.

Бессильной злобой подавясь, отстал мой лютый враг.

А я дрожал в воде ручья, испуган, мокр и наг.

Я часто прихожу к нему, спускаюсь в тот овраг,

Где в благодарность эта песнь сложилась натощак.

***

Последняя строчка мне всё никак не удаётся, вот сегодняшний утренний вариант, вроде ничего получился. Вообще, так перевелась и зарифмовалась песня именно в моей отбитой голове, что в её художественной оценке делает необходимой поправку на погрешность в пару парсеков.

Но общий смысл я понял верно. И эта песня, её общий смысл, вновь поддержали меня. Назад дороги уже нет, после такого разговора… вернее, после таких разговоров с Кэш и Доком не передумаешь, не извинишься глупо. Поэтому только вперёд, не оглядываясь, пусть за спиной хоть треснет само космическое пространство!

Решительно направился в санузел. Приняв душ, долго брился – после вчерашнего мне очень нужно выглядеть лучше обычного. Оделся, обулся, сделал морду кирпичом и на выход.

Как мой подопечный поживает? Вот кого бы я сейчас с особым удовольствием многократно забил насмерть. Увы, нельзя – во-первых, это мой будущий соперник и соратник, во-вторых, что он вчера такое жрал? Неужели действительно картошечку с сухариками?

Нет, конечно, ничего особенного, мне просто интересно. Так интересно, что прям руки чешутся долбить его бестолковкой в переборку, пока не расскажет сука…

Впрочем, так тоже не пойдёт. Я в кают-компанию иду не как некоторые, объедаться, а исполнять служебные обязанности, прописанные в контракте. Нужно успокоиться, думать о хорошем, например, о кучке той слизи, что ждёт меня в обед, гм, с соусом «Табаско».

Глава 2

Семён.

Вой на завтрак не явился. Я хотел угостить девчонок, но к ним присоединилась новая подружка, все четверо о чём-то переговаривались в привате, как-то очень неодобрительно поглядывая на меня.

Вот чего такого я успел натворить в космосе, чтобы уже сплетничать? Новую подружку я, кажется, видел раньше с Воем. Спросил Буханку, кто эта четвёртая, оказалось, Кэш, оператор Воя. Копец! И ей он, конечно, наплёл обо мне с три короба.

Хотя не тот он человек, чтобы выдумывать, а так – что он может про меня рассказать? Только то, что я ещё не прошёл освидетельствование у Дока. Или, что я отчего-то не хочу его проходить?

Стоп. А я хочу? Да нафиг оно мне сдалось! И девчонки эти нафиг, даже готовить не умеют. Пойду-ка я лучше в мастерскую, к Буханочке.

Сказано – сделано, в мастерской на верстаке всё уже было готово к моему приходу – справа стояли три ряда стаканов с водой, слева тарелка со стандартной пластиковой кашей для сравнения.

Темой сегодняшней серии опытов стала заварная лапша. С формой и консистенцией разобрались быстро, немногим дольше подбирали вкусы, а вот на соусе крепко увязли.

Это, вообще, отдельная обширная тема, даже раздел – «бульоны и супы». Кстати, неплохо бы выделить такие темы и привлечь к эксперименту добровольцев – что я действительно даром всех буду кормить?

Примерно через час нас прервал вызов Дирка, он приказным тоном велел вернуться в кают-компанию. Ещё одни командиры нашлись! Тоже мне старшие товарищи, сопляки немецкие, золотые, блин, молодёжцы.

Хотя если прикинуть в световых годах, они действительно старшие, к тому же их четверо – вместе близнецы точно старше меня. Да, вообще, радоваться надо, что не Вой вызывает. Может, на лыжах покатаемся?

Я почти в радостном предвкушении быстрым шагом вернулся в столовку. Примерно две трети помещения скрывала непроницаемая пелена, оттуда раздавались мужские и женские постанывания и кряхтение.

Парни и девушки, ни на что не обращая внимание, поприветствовали меня, и Ганс велел мне раздеваться.

– Совсем что ли? – меня начала разбирать злость.

– Только до трусов, – не поняла вопроса Марта.

– Нет, вы что, совсем?

– Ага, мы уже, – буднично согласился Дирк, – а ты, снимай комбез, наденешь лыжник.

Я, вообще-то, сразу заметил, что они одеты иначе, чем обычно, в облегающие белоснежные костюмы с капюшонами. Такой же мне протянула Хелен. Я повертел его в руках – эта лёгонькая тряпка лыжник?

Впрочем, удивляться особенно нечему в летающей тарелке. Облачаюсь без дальнейших пререканий. Ткань сама мягко прилегла к телу, меня наполнило ощущение забытого с детства уюта.

– Лыжными костюмы называем только мы, – Дирк пустился в объяснения, – они скорей тренировочные. Это просто умная начинка наших полётных скафандров, её упрощённый аналог. Защиты нет никакой, из жизнеобеспечения только простейшая терморегуляция и псевдо-мускулатура.

– Мускулатура-то зачем? – я заинтересовался.

– Потом поймёшь. Сейчас послушай, зачем нам в них тренироваться, – продолжил Дирк.

– Чтоб лучше летать, конечно, – пожимаю плечами.

– Тогда взлетай, – сердито бросил Ганс.

– Как?

– Не знаю! – Ганс чем-то раздражён. – А ты что, не умеешь?

– Нет! – снова привычно чувствую себя идиотом.

– Тогда заткнись и слушай! – Дирк вернулся к объяснениям.

– Понимаешь, какая штука, мы подолгу не видим своих машин и наш корабль…

– Скучаете? – непроизвольно вырвалось.

– Не особо, – улыбнулся Дирк. – Ведь мы нередко бываем в космосе. Просто в бою ты ничего не увидишь своими глазами. Это называется визуализацией. Ты как в компьютерной игре, где всё вокруг настоящее.

– А! – до меня начинает доходить.

– Угу. – Кивнул Дирк. – К этой штуке сразу не привыкнешь, лыжники помогают освоиться с визуализацией на привычных примерах. Это во-первых. А во-вторых, с их помощью мы нарабатываем и оттачиваем боевые навыки тоже на конкретных ситуациях.

– А сейчас мы полетаем? – мне уже не терпится.

– На лыжах покатаемся, – уже немного устало обрадовала меня Марта, – ты хоть немного умеешь?

– Умею, – мне снова становится понятным, что зря ждал подвоха.

Здесь всё и без подначек прямым текстом способно вогнать в ступор. Хорошо, что у меня подходящий психотип – по примеру ребят надеваю капюшон, натягиваю прямо до подбородка. Ткань мягко засветилась.

Если верить картинке, я очутился на вершине заснеженного холма. Ага, в лыжи обутый, и одетый в настоящий яркий чёрно-жёлтый лыжный костюм. Ребята тоже были на лыжах, в костюмах, даже в защитных очках.

Я повертел головой – изображение не отставало. Внезапно скосил глаза – всё, как в жизни. Но в тоже время всё это казалось ненастоящим, нарисованным.

– Подвигайся. – Услышал я голос Ганса.

Реально в костюме встроены динамики, никаких имплантов! Я осторожно перенёс вес с левой ноги на правую, потоптался уверенней. Сделал несколько шагов и остановился в испуге – в переборку же вмажусь!

– Не бойся! – засмеялась Марта. – Тут места хватит!

Ганс и Дитрих подъехали ко мне с боков, взяли под руки, – потихоньку…

– Полегоньку, – мы тронулись к спуску.

Снег скрипел и пружинил под лыжами, мышцы реагировали, как на самом деле.

Ребята взяли небольшой разгон и отпустили меня, – не бойся, ты уже большой мальчик!

Я махнул в душе на условность происходящего, ощущения говорили о том, что всё вот это на самом деле. Пусть и нечасто, но кататься с гор на лыжах мне всё же приходилось, да и склон выдался пологий, даже оборудованный.

Наверное, «детский», как такие называют на горнолыжных базах. Мы не спеша скатились вниз, вот только что там, мне рассмотреть не удалось – без перехода снова очутились на вершине. Удобно!

Другой раз я скатился самостоятельно, третий даже немного пофорсил на виражах. До сальто в тот раз докатиться мне не дали – Дитрих скомандовал. – Буханка, конец занятия.

Как будто выключили свет. С меня стащили капюшон, мы стояли в кают-компании Буханки.

– Что это было? – спрашиваю с восторгом.

– Симулятор, – улыбнулся Дирк.

– А что ж так мало? – мне стало даже чуточку обидно.

– Э… ну, что мы люди, тебе уже сказали? – на этот раз за объяснения взялся Ганс.

Я кивнул, – да, помню, что мы хуманы, и нам тут всё не положено. Симуляторы тоже?

– Правильно. Костюмы передают ощущения на кожу, слух, сетчатку. Ну, ты заметил?

– Ага, – припоминаю чувство нереальности.

– Есть ещё внутреннее ухо, гуморальная система, да многое другое, – продолжил Ганс. – Всё это через импланты…, – он сделал паузу, – и нейросеть согласуется искином с виртуалом. Но нам доступны только вот такие суррогаты.

– Ничего страшного в этом нет, – вмешалась Хелен. – Просто нужно знать меру.

– Это даже хорошо, что это так, – подхватила Марта. – Зато нам никогда не стать виртуальными рабами.

– Кем? – делаю стойку ушами, услышав новое интересное понятие.

– Ну, это слухи, – замялся Ганс. – Говорят, что некоторые пираты охотятся на граждан, чтобы насильно подключать к особым кибер-системам. Несчастные становятся модулями их биокомпьютеров.

– Жуть какая! – меня передёрнуло. – Бедняги, наверное, даже не осознают своего положения!

– Вот именно, – улыбнулся Дирк, – так что давай-ка воспользуемся свободой как следует, пока есть такая возможность.

Он направился прямо на полог, из-за которого раздавались постанывания! Прошёл сквозь него как привидение. Близнецы последовали за ним, ну и меня, конечно, потянуло посмотреть. И что я ожидал увидеть? Вой, Док, ещё пара штурмовиков, Кэш и… Фара!

– Явились? Давайте, присоединяйтесь, – с натугой прохрипел Док.

Я изо всех сил старался сохранять серьёзность. Все эти механизмы у стен – просто тренажёры. Качалка, ёрш её ити! Вот даёт Буханка, корабль-трансформер!

– Желаете приступить к комплексу развивающих упражнений? – тут же подала голос искин.

– Ну а фигли мне ещё остаётся? – мне весело.

– Физическое развитие включено в обязательный перечень программы адаптации, – не приняла юмора эта зануда. – Но вы можете выбрать уровень интенсивности – лёгкий, продлённый, ускоренный, форсированный и невозможный. Что выбираете?

– Да нет для нас ничего невозможного! – с вызовом отвечаю на едва уловимую её подначку.

– Вы выбираете пятый уровень интенсивности? – в её голосе чётко послышалось женское восхищение!

– Конечно, – говорю небрежно.

– Ваш выбор принят, – сухо-официально заговорила Буханка, – в тренировочный модуль введены виды и степень нагрузок, количество упражнений за сеанс и число сеансов. За нарушение графика будут начисляться штрафные баллы. Облегчить уровень интенсивности сможет только капитан.

– Ха-ха-ха! – вдруг взорвались хором окружающие. А я даже не подумал, чего это вдруг все притихли!

– Знаешь, Сёма, – довольно проворчал Вой, – наверное, в ближайшее время я не стану тебя убивать.

– Ха-ха-ха! – новый взрыв хохота.

Вот что смешного? Человека убить готовы, а они ржут. И мне даже показалось, что в общем хоре я расслышал голосок этой чёртовой Буханки!