Текст книги "Сеня с планеты Земля (СИ)"

Автор книги: Евгений Синтезов

Соавторы: Виктор Стогнев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– А ты? Партнёрша или так? – мне стало очень важным выяснить, на чьей она стороне.

– Я пайщик! – возмутилась Фара, видимо, искин не так перевёл, или она неверно поняла.

Надо обязательно выучить её язык, а то ведь можно и промеж ног выхватить.

Я попытался вернуть разговор в деловое русло. – И в чём разница?

–Ну… у меня отдельная каюта!

– А у меня?

– И у тебя, ты же как бы пилот! – она насмешливо скривилась.

– Почему это как бы? Вой сказал, что я подхожу! – я сделал вид, что задет насмешкой.

– Значит, станешь настоящим пилотом и пайщиком, если раньше не помрёшь. – Она помолчала полсекунды и неожиданно тепло спросила. – Но ты ж постараешься, правда?

–Правда! – ради такого её взгляда я готов не просто постараться, а прям очень-при-очень!

– Молодец, тогда слушай дальше, – она продолжила инструктаж.

Фара показала мастерскую. О мастерских я имею смутное представление, только с детства запомнился дядин гараж с подвалом и кучей интереснейших штучек, трогать которые категорически запрещалось.

Здесь же и вовсе ничего толком потрогать не светило, прежде всего, саму Фару, конечно. Я сделал серьёзное лицо и честно попытался сосредоточиться на смысле слов, по возможности преодолевая очарование голоса.

В общем, всё оказалось не таким уж и сложным. Нужно всего лишь обратиться к искину, выбрать объекты, или задать поиск по ряду параметров. Выбрать процедуру воздействия, или включить подбор процедур по требуемому результату. Например, сделать из мухи слона.

Процедуру можно осуществлять самостоятельно, поскольку искину неведомы «озарение», «вдохновение» или «муки творчества». Для этого нужно встать к «верстаку», устройству, чем-то похожему на рентген-аппарат, ту его часть, к которой обычно просят прислониться и не дышать. Только здесь требовалось засунуть руки в особые отверстия и смотреть «через стекло» на «рабочую зону», виртуальный верстак.

Над ним появились обычные мои руки, и росли они как бы из меня. Я уверенно пошевелил пальцами – просто мои руки. Сунул в дырки и смотрю на них через стекло. Слева на верстаке обнаружились заготовки, справа инструменты.

Я уже засомневался, что меня просто дурят – обычный верстак под стеклом, и всё! Но меня заинтересовал стена, у которой стоял «верстак», там сами по себе нарисовались дверцы каких-то ячеек.

Я подумал: «А дай-ка мне горсть орехов и микроскоп», на паре дверок появились надписи «орехи», «микроскопы». Попробовал открыть, получилось! Достал орех, взял микроскоп и с размаху врезал… оказалось, что просто подумал, что врезал по ореху.

Перед глазами всплыла надпись: «Новая процедура. Объекты: орех крепкий, армированный нанитами; микроскоп новейший и самый дорогой; пальцы оператора. Описание: ударное воздействие. Задача: выяснить, что треснет раньше. Результат первой итерации: повреждения ореха один пикапроцент, микроскопа полтора нанопроцента, пальцы оператора восемьдесят пять процентов. Возможность восстановления: ореха – не требуется, микроскопа – не требуется, пальцев – проще взять новые. До решение задачи требуется сто на десять в девятой степени итераций и десять в девятой степени пальцев. Перейти к следующей итерации»?

Я послал искин в задницу.

– «Отложить итерацию»?

Охотно согласился пока не торопиться.

– «Новая процедура успешно сохранена, вы сможете вернуться к ней позже».

–Убедился? – очаровательно улыбнулась Фара. – Тогда смотри, как это делается.

Я уступил ей место, она за секунду сделала значок с изображением ореха под микроскопом и надписью «экспериментатор первого уровня». Это бы и ясно-понятно – всё виртуальное, но она вынула руки из рабочей зоны и протянула мне на ладони значок! – Прикалывай, приколист, заслужил!

Моё удивление разрешилось просто – никому неизвестно, что и как происходит там на самом деле. Всё, что мне нужно знать – искин любую процедуру проверяет на степень опасности, прежде всего, для самого экспериментатора, и никогда не воспроизведёт в реале очевидную глупость. Ну, а в целом – очень полезная штука, главное – ей совершенно фиолетово, откуда у тебя на самом деле растут руки, что мне особенно подходит.

Закончив осмотр мастерской, Фара провела к моей каюте. Объяснила, что двери смогу открыть только я, поскольку Кэп меня уже одобрил и дал искину нужные указания. Вроде бы даже Кэп и Чиф не смогут войти без моего разрешения. Посторонние же лица, не члены экипажа, их совсем не видят, как я сначала не увидел дверей в капкаюту.

Коротко объяснив про двери, Фара прямо от них повела дальше, мол, успею ещё насмотреться на свои апартаменты. Мы шли по прямому коридору, слева от нас были двери, а справа ровная переборка. Я только хотел спросить, что там такое за стеной, как мы подошли к единственной двери справа.

– Сюда ты пока можешь войти лишь в моём сопровождении. Кстати, постарайся вообще в одиночестве не гулять, ты ещё не освоился, – сказала она, проводя запястьем над индикатором.

Створки разъехались и сразу сомкнулись, едва мы вошли внутрь тамбура или кабины лифта. Наверное, всё-таки кабины – через секунду створки снова открылись, хотя по ощущениям ничего не произошло.

–Это техпалуба. Здесь у нас выходы в трюмы, ангар дроидов, но они нам сейчас без надобности. Там выходной шлюз, на случай если захочешь покончить со всем этим – на корабле искин при любой попытке суицида сразу выключит через импланты. Проверять не советую. Если же тебе наружу по делу, идём сначала в хранилище скафандров.

Мы вошли в типичную с виду заводскую раздевалку, вдоль переборок стояли обычные шкафчики, только побольше.

–Жесткие, с усилением, хранятся отдельно, да тебе их пока рановато. Здесь только полётные. Выбирай любые два, они все одинаковые, – разрешила широким жестом.

– Два? Один что ли «на выход»? – удивился я.

– Один заберёшь в каюту, когда сдашь на допуск к полётам, – Фара всё охотно объясняла. – Один у тебя на случай тревоги, а второй тут на зарядке и тестировании – ты же не хочешь лично узнать, каково оказаться в космосе в неисправном или разряженном скафандре?

Я помотал головой.

–Тогда выбирай и меряй.

–Зачем? Ты ведь сказала, что они одинаковые.

–Скафандры должны с тобой познакомиться. Видишь ли, когда мы в скафах, связи с искином нет, они полностью автономны. Это нужно, чтобы никто другой не смог бы подчинить их.

Она почему-то взяла паузу, опустив лицо.

Наконец, заговорила глухо. – Когда вы на работе, приходится принимать разные решения. Часто те, воплощения которых искин не может допустить по своей природе.

– Какой природе? – улыбнулся я. – Скажи ещё по душе!

– Можно сказать и так, – раздумчиво согласилась Фара, – это законы искусственного разума. Он не может причинить вред человеку, или допустить, чтобы вред был нанесён из-за его бездействия.

– Господи! – Я уже достал из шкафчика неожиданно лёгкий сверкающий скафандр. – И всего-то? Искин прям как мама – меня она никогда не могла остановить.

Одевалась эта штука, как обычный комбез, только молнии не было – он просто сросся без единого шва! Я взял с верхней полки шлем, раздумывая, как его надеть.

– А ты действительно очень забавный, – Фара улыбалась, глядя, как я приплясываю. – Просто нахлобучь эту штуку, она сама прирастёт. Когда скафандр с тобой познакомится, на стекле появятся тактические метки. Скажи ему: «снимайся».

– И всё? Вот здорово! – мне действительно очень понравились обновки.

В утробе начало глухо урчать, и Фара сказала, что скоро обед, пошли в столовку. Мы вернулись в коридор. По пути застали любопытнейшую сценку.

Четверо инопланетных космонавтов оттирали безукоризненно чистые стены и пол. Вот брызгали из баллончиков пенистой воняющей нашатырём жидкостью и тёрли тряпками. Инопланетянами были три светленькие миленькие девушки с очень ладными фигурками в мешковатых комбинезонах и молодой худощавый смуглый парень, чистый сисадмин – в джинсах, из-под водолазки на шею выползает татуха, в ухе серёжка, хаир дыбом, причёска даже не замышлялась.

Они синхронно оторвались от своего, несомненно, важного занятия и проводили умоляющими взглядами нарочито не замечающую их Фару. Мы прошли мимо, за спиной раздался душераздирающий трагичный вздох в хоровом исполнении.

–А нефиг у меня тут! – через несколько шагов прокомментировала Фара.

Столовой оказалась большая каюта. Фара подошла к переборке, откинула крышку, получился откидной столик. Вынула из открывшейся ячейки тарелки. Я хотел было встать рядом с ней, но она тяжело на меня посмотрев, мотнула головой в сторону, мол, отвали, уже достал. Что ж, ясно – начальство, не позволяет и намёка на панибратство.

Я отошёл к противоположной стене. Всё здесь устроено так, чтобы никому и в голову не пришло превращать приём пищи в мероприятие, обстановка едва не в голос вопила «Жри и проваливай!». Вкус розоватой кашки тоже трудно назвать небесным.

За то вскоре справа и слева от меня встали давешние девушки, а рядом с ними ещё одна девушка и тот парень. Мы запросто познакомились, девушек звать Марией, Грейс и Лилит, парня Максом. Они оказались земляками, в смысле землянами – девчонки из Швеции, а Макс француз, но, что он особо подчеркнул, арабского происхождения.

Они техники и программист в прямом подчинении Фары, а в коридоре отбывают самую суровую, первую часть наказания – сто часов хозработ на всех. То есть всё наказание триста – Фара влупила сгоряча, но потом немного успокоилась и скостила втрое. Самая трудная часть наказания оттирание палубы и переборок, пока Фара не придумает им занятее поумнее.

За что такие кары я не понял, вроде бы из-за шутки Макса, да они и не вдались в подробности. Я ждал вопросов про Землю, но им вполне хватило моего «нормально», на их единственное «как там?». Всех больше всего интересовало ближайшее будущее, есть ли возможность скостить срок ещё, или, напротив, растянуть его на весь следующий гиперпереход?

Гиперпереход это когда мы полетим хрен разберёт где, фиг пойми как и чёрт знает куда. Хотя Кэп с Чифом, может, и знают, да только спрашивать без толку – в человеческих языках нет многих понятий, а об их язык легко сломать нормальную понималку.

Как раз в столовую вошёл Вой в компании парочки натуральных байкеров – хоть в учебник вставляй, хоть в кино снимай, хоть в розыск объявляй. Решил подождать его у входа, чтобрасспросить о гипер-переходе. Ведь его назначили моим куратором.

– Что-то неясно, курсант? – Вой не выглядел удивлённым встречей.

– Что такое гипер-переход? – спрашиваю напрямик.

– Ты любишь фантастику, Сёма? – Спросил он серьёзно.

Я важно кивнул.

– Разлюбишь, – не меняя тона, продолжил куратор, – как её любить, когда всё на самом деле, верно?

– Верно, – соглашаюсь, подозревая, что он снова прикалывается. – А как это на самом деле?

– Понятия не имею! Вот ты встречал такое понятие, как нуль-переход?

Я задумчиво кивнул.

– Понял что-нибудь? – поинтересовался Вой.

– Не-а, – честно признался, вздохнув, но не отстаю. – Всё-таки, что происходит, хотя бы в общем?

– Представь себе, что ты вирус. – Вдруг сказал Вой.

– Кто?! – Не улавливаю юмора, – чего сразу вирус-то?

– Ну, хорошо – не вирус. Микробом-то можешь себя представить?

– Представил.

– Так вот, тебе, допустим, из лёгкого нужно попасть в пятку…

– А что мне делать в пятке? – я удивился.

– Размножаться и вызывать зуд! – ответил он резковато.

– Спасибо, хоть не в жопу!

– Пожалуйста, – Вой вежливо улыбнулся. – Так вот, есть несколько путей. Можно бесконечно прогрызать каждую клетку организма, чтобы добраться до пункта назначения. А если человека заставить сесть на корточки и проколоть огромной медицинской иглой? От легкого прямо до самой пятки?

– Тогда достаточно попасть внутрь иголки, и ты почти у цели, – я задумался,– а можно выйти в бедре или голени. Они ведь тоже будут проколоты?

– Если знаешь где выход, то можно и в бедре,– уточнил он.

– Это же как в «Звёздных войнах»! – Я слегка разочарован.

– Не вся фантастика врёт! – Вог значительно задрал указательный палец.

Замер, к чему-то прислушиваясь, кажется, его посетило внезапное озарение.

– Сёма, стой здесь. Никуда не уходи! – крикнул он через плечо, убегая по коридору.

Глава 5

Вой.

Врываюсь в каюту, сразу к рундуку. Надевая полётный скафандр, подумал, что снова неловко поступил с Сёмой. Стоит там, не знает, что и думать, знать о встречных крейсерах ему пока не положено. До предполагаемой встречи ещё целая вечность, успеют усадить и пристегнуть. Сам бы о них ещё лет сто ничего не слышал, особенно так неожиданно!

– «Да ладно, может, пронесёт, разминёмся», – с этой мыслью прыгаю в люк в палубе.

Короткое мгновенье в трубе, плюхаюсь в командирское кресло. Умная мебель сразу обняла, обездвижила, оставив свободными только руки – протягиваю в «рабочую область», просто в темноту перед собой.

Что там происходит на самом деле, мне знать необязательно, Фара объяснила лишь, в общем, что управлять машиной можно лишь при непосредственном контакте сенсоров и перчаток. Перед глазами мягко засветилась внутренняя поверхность шлема, вокруг появилась кабина штурмовика из старой игрушки.

Побежала строка сообщений о готовности систем, раздался милый голосок Кэш. – Ну, что опять возился?

– Общался с новичком. – Вспоминаю оправдание. Снова она раньше меня приготовилась!

– Попрощался?

– С чего бы это, ведь неясно ж ещё ничего!

– Файлик открой, заполох, – грустно посоветовала мой оператор.

Кликаю мигающее красным изображение конвертика в углу, вывод тактического задания:

«Во время разгона для перехода в гиперпространство в расчетной точке на опасно близком расстоянии из гиперперехода финишировал неизвестный корабль. По данным масс-детекторов, регистраторов возмущений и дальнего сканирования, это крейсер 5-го ранга одного из центральных миров. Дальний малый рейдер, классификация «Одинокий волк». На многократные обращения не отвечает, курс и скорость не меняет. При движениипрежним курсом с данной скоростью прыжок состоится через 34 минуты. Сближение приведёт к сбою настроек двигателей из-за воздействия гравитационных возмущений от двигателей крейсера с вероятностью 87%, что сделает гиперпрыжок невозможным. Время сближения на дистанцию поражения орудий кораблей данного класса – 25 минут. Вероятность получения фатальных повреждений за 10 секунд боя – 60%; 15 секунд – 92%; 15,5 секунд – 99,99987%. Капитан взял функцию принятия решений на себя, искин переключён в режим советника.

Получена команда на запуск авиации, изменение курса, разгон для гиперперехода на случайные координаты. Авиакрылу поставлена задача выяснить намерения встречного. При неблагоприятном развитии ситуации отвлечь огонь на себя, по возможности вынудить замедлиться или изменить курс. Прогноз успешности манёвров – при полном контакте и стопроцентном попадании всех торпед в уязвимые точки крейсера нанесение повреждений 43%, вероятность 0,0078%; с такими повреждениями крейсер успеет нанести Буханке повреждений 78%; вероятность успешного перехода в гиперпространство 0,0023%.»

Эге. Если образно, мы дружным семейством собирали в лесу грибы, нагулялись, выходим к автобусной остановке, а из зарослей через дорогу навстречу тигр. Просто идёт, на нас пока не смотрит.

Бабушка с дедушкой, Кэп с Чифом, пытаясь отвлечь его простыми, естественными вопросами: «Здравствуйте, вы на охоте или мимо?», бочком-бочком уводят детей к ближайшему дереву.

Ну, а нам, отважным мужикам с ножиками грибников во вспотевших ладонях предстоит амбу как-то отвлечь, при неблагоприятном его настроении нанеся 43% общего урона, отчётливо осознавая, что единственного небрежного взмаха могучей лапы любому из нас за глаза.

Кэп прямо сейчас бросил Буханку в вираж для нашего наиболее удачного старта навстречу неприятностям и собственного от них отползания. Я на правах старшего беру слово для воодушевляющей речи:

– Все прониклись?

– Яволь! – хором отозвались близнецы истребители.

– Натюрлих, блин, – проворчал Дак.

– При таких делах кто из нас кто без разницы, идём без разделения ролей, – задаю крылу тактическую схему.

Машины срочно бросились просчитывать алгоритмы на предстоящие секунды, люди запросили уточнений:

– Зачем тогда девочек брали? – возмутился Дирк.

– Чтоб нам не трястись за вас на Буханке, – сказала Марта.

– До самой смерти, – внесла полную ясность Хелен.

Кэп, дождавшись подходящего, по его мнению, момента, влез в брифинг. – Готовы? Доброго пути!

Передача импульса отозвалась привычной болью, мы простонали хором. – Сам пошёл!

Буханку унесло назад. Вообще-то, как её унесло, мы увидеть не могли, просто нижняя полусфера вдруг наполнилась звёздами. Киберсистема транслирует круговое изображение.

Неуютненько в прозрачной капсуле тоже прозрачному сидеть на виртуальной табуретке с воображаемым игровым джойстиком в руках, но так гораздо полезней для выживания.

Это же всего лишь визуализация управления, на самом деле у машин окон и дырок нет, если не считать дюзы и орудийные стволы. Ну и канал связи, конечно.

Переключаю Кэпа только на себя, чтоб не вздумал лезть к пилотам с советами, теперь он может говорить лишь со мной. Но он молчит, а я бы сейчас поговорил с кем-нибудь.

На Буханке хоть с искином бывает интересно поболтать, а здесь и сейчас хитрая начинка наших полётных скафандров, кибермозги, заняты конкретными задачами.

Четвёрка на старте разлетелась крестиком, закрутилась, словно кончики гигантского пропеллера. «Винт» в этот раз стартовое построение, далее машины по нечёткой своей логике и сами сказать не возьмутся, какую закрутят фигу.

Любым двум бортам нельзя ни на миллисекунду оказываться в одном луче, дистанции до цели не должны совпадать долее сотой секунды, разница в расстояниях большую часть пути не может быть менее десяти километров, и ни в коем случае нельзя очутиться с кем-нибудь в одной сфере радиусом в пять.

Это принятые у вояк градации нацеливания систем заградительного огня и эффективности орудий. С прочими напастями, типа самонаводящихся или управляемых ракет, справятся постановщики помех – тоже забота боевых киберсистем.

От искинов они отличаются лишь узкой специализацией и отсутствием непонятного мне самосознания. То есть практически не способны принимать решения, просто ничего не знают об этом. А мне бы поговорить сейчас!

Наверное, нужно вызвать Кэш, сказать, что раньше не мог, не смел… Она молчит, может, не нужно ничего говорить…

Время принимать решение, смотрю на убегающую змейку сообщений:

«До цели 1000, на вызовы не отвечает, курс прежний… до цели 700… не отвечает… прежний, дистанция пуска торпед, вероятность перехвата 98%... 500… вероятность перехвата 76%... 300 вероятность…»

– Вой, очнись же!

Я осознал, что последнюю секунду любовался сообщениями под брань Кэш. – А?

Она возбужденно заговорила. – Машины не чувствуют чужого взгляда!

– Что? – не могу сразу её понять.

– Системы не фиксируют сканирования – в нас не целятся! Наверное, вовсе не видят! Они не ударят, мы можем поворачивать, пока Буханка не удрала без нас!

Вызываю Кэпа. – Старик, попридержи лошадок. Опять с нашей героической гибелью какая-то ерунда.

– Вечно у тебя всё не как у людей! – послышался голос Чифа.

– Погодим поворачивать, надо же посмотреть, – извиняюсь перед Кэш и делаю общий вызов. – Дак, торпеды отставить, переходим на облёт, держим их на прицеле.

– Ок, – ковбой в деле не многословен.

– Близнецы, подберитесь к нему поближе, хорошенько рассмотрите. Только постарайтесь, чтоб это не приняли за атаку.

– Мы очень постараемся! – ответил Дирк.

– Вой! Олег! – Кэп, посовещавшись с Чифом, что-то решил. – Они отозвались?

– А должны были? – я искренне удивлён.

– Макс хочет что-то тебе сказать, послушай, пожалуйста.

Не успел я сказать «пожалуйста», как зазвучал азартный голос нашего хакера. – Вой, только не ругайся, мы немного доработали вашего постановщика помех. Теперь он перехватывает и декодирует любые сигналы. Ну, почти любые.

– И что дальше? – прерываю вступление.

– Он довольно-таки прожорлив, забирает на себя почти все ресурсы…

– Дальше что?! – меня покидают остатки терпения.

– Ну, он включается при непосредственной угрозе, а сейчас спит. Ты его разбуди. Моргни на иконку «полная защита».

– Ну, моргнул, только нафига? – он меня уже начал бесить – нашёл время для игрушек!

– Теперь включи вывод результатов по готовности в строку, – поспешно проговорил Макс.

– Ну, включил…, – я осёкся, вглядевшись в появившиеся символы. – Твою ж французскую мать, чудо ты наше арабское!

***

Семён.

Я оторопело посмотрел вслед убегающему Вою.

– «Никуда не уходи»! – крикнул он тем радостным тоном, которым в раннедетсадовских мультиках чокнутые профессора кричат «Эврика!»

Забавно, зачем это подорвался? За журналом или книжкой, где очень понятно написано о гиперпереходах? Или, может быть, за модерновой, сюрреалистической движущейся скульптурой «В кротовых норах автогеном по спиралям».

Угу, сделал собственными руками в редких перерывах между космическими боями за размышлениями о природе материи, энергии, времени и их взаимосвязях. Из пластилина, гы! От Воя точно можно ожидать чего угодно, хотя откуда в космосе пластилин?

Меня сильно толкнули в спину, едва устоял на ногах. Поворачиваться, чтобы узнать, что это было, не пришлось, меня обогнала Фара, бросив на бегу. – Бегом за мной!

Ноги выполнили команду сами, предав телу нужное ускорение, голове оставалось лишь недоумевать. – Но Вой сказал подождать!

– А мы быстро, – она резко затормозила у дверей с затейливой, светящейся фиолетовым руной или каким-то таким знаком наподобие.

Просто, чтоб не упасть и не пробежать мимо, для усиления торможения слегка приобнял девушку, ситуация получилась двусмысленной.

– Руки убрал! – сказала Фара, будто прошипели, открываясь, двери электрички.

Памятуя начало недавнего инструктажа, я послушно разжал ладони на груди и очень плавно развёл руки в стороны. Сделал полшага назад, неохотно расставаясь с её волшебным запахом, поднял глаза посмотреть, куда мы бежали.

В помещении оказалась уйма народу, и все они в эту секунду ничего интереснее для разглядывания не нашли! Я смущённо улыбнулся шведкам, французу арабского происхождения, Кэпу и Чифу, хоть и не понял, кто из них кто, и незнакомому крепенькому мужичку с небритой физиономией явно отечественного происхождения.

Компания расположилась в удобных длинных креслах, лицом от меня направо. То есть сами лица как раз были повёрнуты анфас – они будто выполнили команду «равнение на новенького». Вернее, к нам повернулись лица двух ксенов, трёх девушек, Макса и небритого мужика, а из-за подлокотника ближайшего кресла показались пара острых ушек и два любопытных глаза с вертикальными зрачками.

Фара небрежно бросила через плечо. – Проходи, располагайся.

Я подошёл к почти свободному креслу, сугубо лично улыбнулся бурому котёнку. Малыш вжался в уголок и оттуда демонстрировал зверскую решимость – выставил лапки с выпущенными коготками, ощерился, оскалился, зашипел.

– Но Вой просил…, – снова начал я прерванный разговор.

– Ему пока некогда, позже он тоже сюда подойдёт. Садись, кино посмотрим, – неестественно буднично произнесла Фара.

Какое в космосе кино?! Взрослые люли в кино сломя голову не бегают! В подтверждение моих сомнений Макс фыркнул, девушки нервно захихикали, а мужик сказал брюзгливо, – Вот блин! Меня б так девушки упрашивали! Садись, не ломайся.

Я быстро подхватил котёнка, тот испуганно замер в ладони, но оказавшись у меня за пазухой, по непостижимой кошачьей логике, впился в кожу коготками, замурлыкал. Прижав его к себе, устраиваюсь в кресле.

– С тобой всё в порядке? – Фара подошла сзади, – чего за пузо схватился?

– Да колет что-то. Наверное, звёздочки в космической каше, – попытался отшутиться. – А где кино?

Все задумчиво смотрели перед собой на совершенно однотонную светло-бежевую переборку.

– Ага, звёздочки в каше – говорила ж не обжираться, – произнесла она с укоризной, – а кино смотри тут…, – и нахлобучила на глаза мягкий по ощущениям шлем. – Сейчас начнётся, всё покажут через импланты. Закрой глаза и расслабься.

А! Точно! У меня же импланты! А у кота, скорей всего, нет, на кой они ему? Останется бедняжка без кино. Ну и ладно, потом ему всё расскажу, кстати, надо его как-то назвать. Хотя назвали уже, наверное, он уже чей-то. Был когда-то… как я…

– Закрой глаза и смотри кино! – Фара продублировала указание подзатыльником, шлем сполз на нос.

Ладно, посмотрим. В глазах мягко засветилось, пошли надписи. Титры, наверное, я со скукой вчитался:

«Внимание! Старт авиации! До передачи импульса 30 секунд… 10 секунд… передача, сохраняйте спокойствие…»

На меня будто с размаху села бегемотиха…у-у-у… с зеброй на ручках! Вдавило в только что казавшееся таким мягким кресло, пронзило, размазало болью! По животу потекло.

Вот же ж! Он там живой ещё? Из-под комбеза озадаченно мявкнуло. Да, старичок, сам тащусь! Попытался утешить его, прижать к себе, но не смог даже пошевелиться. От этакого начала фильма я немного обалдел, не заметил, как боль пропала, сменилась странной лёгкостью, слегка затошнило. Да что же это такое??? Титры сменились.

«Состояние невесомости. Вы обездвижены до отбоя боевой тревоги».

Какой такой тревоги? И это… кино мне отвечает что ли? А говорить может?

– По вашему запросу включаю звуковое сопровождение, – под шлемом промурлыкал очень приятный женский голос.

Ну, меня-то уже так не купишь! Спрашиваю строго эту виртуальность. – Ты кто?

– Я искин корабля Bux007893…

– Хорошо-хорошо, понял я! – я действительно начал понимать, что это не совсем кино. Вот и изображения нет! Интересно, почему?

– По вашему запросу включаю визуализацию с нулевой точки, – искин снова угадал моё пожелание.

Я словно открыл глаза, принялся оглядывать зал. Даже закрытые мои глаза стали удивительно зоркими – легко заглянул себе за затылок. Немного покрутившись на месте, попробовал взглянуть на себя сверху и получилось – увидел как меня замотало в мебель, блин.Впрочем, остальные оказались в таком же положении. Неподвижность и невесомость, как в космосе.

– Все уснули?

– Идёт обработка ситуации.

– Да! Вроде бы была боевая тревога? Можно спросить, что происходит?

– Сейчас ваш допуск во время боевой тревоги в рубке позволяет только слушать.

– Ага, все молчат, значит. А потом?

– Потом вы получите право посылать запрос и комментировать в бегущей строке.

– А дальше?

– Дальше ваше место по боевому расписанию будет в кабине истребителя.

– Ну а сейчас я могу узнать, что творится?

– Читайте буквы, пожалуйста.

Так, что там ещё написано? Ага, встреча с крейсером бла-бла, цифры какие-то, капитан принимает на себя принятие решений. Умора! А раньше он тут для представительности возвышался? Вираж, старт авиации, снова гиперпереход…

– Куда переход? – уточняю у искина.

– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

– А Олег?

– Вероятность успешного возвращения ноль, ноль…

Я не дослушал, перестал слушать после второго «ноль». Мы ведь даже не простились, хотя кто он мне? Куратор? Я ж ничего о нём не знаю. Что он сказал напоследок? Постой здесь. А раньше? Представь себя микробом. Человек за всех нас погибнет, а мне его и вспомнить нечем по-доброму. Внезапно, как выстрел, загремел голос Воя!

– Старик, попридержи лошадей, с нашей геройской гибелью снова получается какая-то ерунда.

Ему ответили. – Вечно у тебя всё не как у людей!

Повисла пауза, видимо, руководство обменивалось мыслями, непостижимыми для простых смертных.

Хотя кому-то вполне доступными, побежали буквы комментария. – Кэп, это Макс! Дайте мне сказать Вою пару слов, это важно!

Заговорил Кэп. – Вой! Олег! Они отозвались?

– А должны были?

– Макс хочет что-то тебе сказать, послушай, пожалуйста.

Из дальнейшего диалога я мало что понял, лишь по облегчённым интонациям сообразив в конце, что на этот раз нам повезло. Кэп радостно возвестил. – Отбой боевой тревоги. Бегите на палубу встречать наших героев.

Я почувствовал, что кресло меня отпустило, но особой радости мне это не принесло. Все ловко отталкивались и плавно плыли к выходу. Из положения «полулёжа над мебелью» исхитряюсь повернуться к девушкам, – можно мне с вами?

– Ой, что это у тебя? – Лилит указала пальчиком на мой потемневший на животе комбинезон. А котяра-то здорово напроказил! Вынимаю хулигана и, разжав ладонь, слегка толкаю его к девушкам. На волю кису выпускаю, гы! Совсем обалдевший котонавт прижал уши, расшиперил лапки с коготками, вспушил шёрстку. Первый космический кот парил через рубку под мой добрый мысленный комментарий: «Вот так-то! Не всё за вас собачкам отдуваться!»

– Ты его с Земли притащил? – воскликнула Мария.

– Только не я! – не принимаю на себя такого греха.

Небритый незнакомец ловко перехватил котёнка. – Побудет у меня до выяснения.

Мария и Грейс схватили меня за рукава, повлекли, Лилит стащила шлем, небрежно отбросила. Я обернулся взглянуть на диковинное устройство. Над креслами в невесомости плыл заурядный танкистский шлем а-ля «командир, у меня шапка разговаривает»!

– А как же? – не нахожу слов.

– Через импланты, – улыбнулась Фара, – тебе нужно было настроиться, поверить, а с ним это проще, проверено опытом.

Я уже начал привыкать чувствовать себя идиотом. Наверное, здесь это надолго.

***

Вой.

Штучка нашего умника выдала строчку неприятных на вид загогулин. За ними шло пояснение: «Символы галистолинского языка, одной из доминирующих рас соединённых миров. Первая четверть, 134 символа, описывают положение клана капитана корабля в системе власти Галистолина, а так же положение капитана в клане. Вникать не рекомендуется. Вторая четверть сообщения, 137 символов, приветствие всякому встречному, способному понять хотя бы его начало. Опасно для понимания. 4 символа – просьба и указание оказать заявителю всю возможную помощь. Третья четверть, 135 символов – выражение признательности и обещание страшных кар за отказ. И в конце ещё 140 символов непереводимой ахинеи».

Спрашиваю Кэш, – ну и что с этим делать?

– Запусти прогу на обратный перевод и попробуй до них доораться, – посоветовала моя боевая подруга.

Что ж, попробуем. Истребители уже вовсю резвятся, только на лыжах по крейсеру не катаются, хорошо, что нет у них лыж. Вызываю близнецов, те восторженно докладывают.

– Вой, эту срань кто-то от души отметелил! Башни систем ПВО свёрнуты, а в трёх местах, где они по идее должны быть, рваные дыры!

– Он пердит на 30% мощности одного двигателя из четырёх, в силовом отделении пробоины. Ещё гипердвигатель цел, но потому только, что его можно повредить лишь целиком с кораблём и какой-нибудь планеткой поблизости!

– Что у него с надстройками? – пытаюсь злорадствовать не столь откровенно.

– А фиг их знает, – смеётся Дирк, – отсутствуют!