Текст книги "Эдгар По в России"

Автор книги: Евгений Шалашов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Не желает, – подтвердил капитан. – Ультрапентотал у нас старый, лет десять назад срок годности вышел. Он уже весь выветрился или же в отраву превратился. А другими методами я пока не рискну ее допрашивать, мои мужики могут не выдержать. Пусть еще немного посидит, подумает, а там уж я сам, коли выхода другого нет...

– Как бы нам твоя щепетильность боком не вышла, – поджал губы полковник. – Может быть, она знает, как можно хоть из города выйти...

– У нас итак ненадежны некоторые горожане, не надо еще и в солдатах сомневаться, – покачал головой Лавджой. – Еще время есть. Немного, но есть... Если же покалечу ее, то кто помощь ей оказывать будет?

Над столом вновь повисло тяжелое молчание.

– Мэйфлауэр знает? – глубоко вздохнув, спросил Лэндхоуп.

– Нет, – покачал головой Дримс. – Он ничего не знает. Волнуется, что Мэй пропала из дома, но не знает, что она у Лавджоя в камере. Долго скрывать это у нас не получится.

– Думаете, надо скрывать? Может, пусть лучше в лицо ей посмотрит, предательнице? – предложил полковник.

– Он сломается тогда, – ответил Дримс. – Если он будет считать ее погибшей, он будет держаться, на долге перед городом и простыми людьми. А если поймет, что она участвовала в бунте против медиков и помогала Грегору – тогда мы его потеряем. Скорее всего. Лишиться же единственного толкового врача мы не можем.

– Хорошо, – согласился полковник. – Делайте то, что считаете нужным. Но придется заканчивать миндальничать. Нам нужна информация. Где прошел один Грегор, могут пройти и другие. Надо понять, куда он скрылся из госпиталя, может ли он попасть за пределы Миранды, если да, то как? И сколько еще людей и тварей могут попасть в город, раз он сумел выбраться за стену.

– Полковник Лэндхоуп, с утра надо бы Беннета и Мэйфлауэра отправить в ту квартиру, где на меня обратившаяся в тварь женщина напала, – напомнил Дримс. – Надо понять, правильно ли я понял, что она из числа заболевших оказалась... Да и понять, от чего она все ж обратилась, или это другая болезнь какая.

– Я с вами пойду, – безапелляционно заявил Лавджой. – Надо будет по остальным карантинным квартирам патрули послать.

– Да, хорошо, – согласился Лэндхоуп. – Надо тогда будет что-то решить с боксами, ведь сколько у нас таких квартир, где решили оставлять больных? Надо будет еще лучше изолировать карантинный флигель в городском госпитале, чтоб обратившиеся не поперли на медперсонал, пациентов и охрану... Кстати, а от чего они там такого не сделали, а только в квартирах своих обратились? Ладно, пусть Мэйфлауэр изучает этот вопрос на пару с Беннетом. Ты, Лавджой, помоги ему с людьми, если что. Можешь и Сивира подключить, он у нас, в конце концов, военный комендант города.

Капитаны кивнули. Полковник окинул их долгим взглядом и распорядился:

– Все. Теперь, господа офицеры, спать! Миранда еще несколько месяцев продержится, поэтому извольте не подохнуть раньше от недосыпа или усталости. Нам с вами выпала честь умереть последними в этом забытом всеми богами Света городе, так что не опозорим своего мундира и отправимся в Царство Зулата самыми последними, а то не будет нам снисхождения на суде Осириса.

– Так точно, господин полковник, – хором ответили капитаны и пошли выполнять приказ начальства – спать.

3

Где-то в бездонном голубом небе затаилось маленькое облачко. У самого горизонта. Оно собиралось исчезнуть в самом ближайшем времени, но оно успело дать о себе знать. Мелочь, а неприятно.

Старый Бен скривился, разглядывая это облачко. Вот и его сосед один в один эта маленькая тучка, что портила настроение одним своим видом. Старик раскурил трубку, созерцая приближающегося соседушку. Обреченно вздохнул, а затем нахлобучил свою шляпу на самый нос, в надежде, что сосед решит, будто бы Бен дремлет в своем маленьком палисаднике.

Как бы не так!

Сосед, такой же пожилой, и с такой же обветренной физиономией, как у Бена, остановился у белого низкого заборчика, отделявшего палисадник от тротуара, и вежливо покашлял. Бен решил сделать вид, что он не слышит. Сосед, Ференц-аптекарь, покашлял громче. Бену пришлось тягостно вздохнуть, приподнять шляпу и поздороваться с почтенным аптекарем.

– О, дорогой сосед! – улыбнулся Бен. – А я тут задремал знаете ли... Возраст все же... Возраст... Вот в былые времена...

– Не говорите, Бен, не говорите, – покачал седой головой Фе-ренц, приподнимая в свою очередь фетровую шляпу. – Я вот взял за привычку прогуливаться после обеда, это полезно для здоровья. Вам бы тоже следовало взять на вооружение сию премудрость. Сон не так хорош, как прогулка. И кровь бежит быстрее, и пища лучше переваривается, да и хоть какое-то движение – нагрузка на мышцы. А это в свою очередь способствует тому, чтоб уровень холестерина в крови не вырастал, в сосудах не появлялись изменения, да и мышцы наши не атрофировались бы.

– Мне полнота не грозит, – усмехнулся Бен, пуская в воздух табачный дым. – Я скорее от трубки своей умру.

– Не говорите так, – усмехнулся сосед. – А вот курить вам бы следовало бросать – легкие-то у вас уже не те.

– Это невозможно бросить, просто невозможно, – усмехнулся старый бондарь, вспоминая юность на небольшой фабрике, где он еще мальчишкой пристрастился к дешевым папиросам.

– Нет ничего невозможного, – улыбнулся своей противной улыбочкой Ференц. – К примеру, полагалось, что человек в здравом уме и трезвой памяти не способен жениться на молоденькой вертихвостке, что школу еще не закончила, и уж точно не должен в завещании обойти стороной своих сыновей, а нет! Наш достопочтенный господин Рерало именно это и сделал! Теперь его жена, что таковой побыла всего месяц, получила и его дом, и его кожевенную мастерскую, и даже его автомобиль. А вот его сыновья от первого брака изгнаны из отчего дома и вынуждены ехать искать счастья в другие города!

– Тут я, пожалуй, с вами соглашусь, – покивал головой Бен. – Такое почиталось невозможным!

– А госпожа Маррипоз, та, что сделала?! Уже никто и не думал, что она способна будет встать с постели после инсульта, ведь лежала как бревно! Поверьте мне, я ее навещал! Но она всегда была женщиной упрямой, и она таки встала! Теперь же занимается бегом по утрам! Представляете?! В ее-то возрасте?

– Наследнички были страшно разочарованы! – захохотал Бен, вспоминая физиономии любезных его сердцу соседей. – Люди частенько делают невозможное...

– Да, что говорить о нас, простых смертных, когда такое творится не где-нибудь, а в Замке Королей! – всплеснул холеными руками старый аптекарь.

– А что там творится? – Бен не особенно следил за новостями, довольствуясь тем, что ему рассказывают жена или соседи. О смене короля он знал, конечно же, о недовольстве жрецов тоже, да о том, что, возможно, кузен королевы погиб. Все необходимое старый бондарь обязательно узнает от дорогих его сердцу горожан их маленького затерянного посреди гор городка.

– Как что? Вы не знаете? – искренне поразился аптекарь.

– Я не очень люблю смотреть телевизор... – признался Бен.

– Королева убила своего кузена! Она захватила власть! И теперь вовсю уничтожает несогласных с ней жрецов и вообще всех недовольных! По телевидению недавно выступал ее дядя, Нил Роуз. Он и поведал эту ужасную историю! Боги Света-то за такое нас покарают!

– Ну, дорогой друг, знаете ли, сказать можно все, что угодно, особливо если корону захотеть, – тихо засмеялся старый бондарь. – Да и какой же он ей дядя? Он сам-то бастард Кристофера VIII...

– Так-то оно так, – согласился аптекарь, сняв шляпу и утирая вспотевший лоб расшитым платочком, – да только принца Лоуренса и вправду давно никто не видел, да ничего о нем не слышал. И убийство всей королевской семьи... Сами посудите, кто ж такое еще мог сделать прямо в Замке Королей? Только тот, кто имел отношение к королевской семье!

– Так Арено то и сделали, – пожал плечами Бен. – Один из принцев же был женат на их дочери. Вот их всех и казнили за предательство. Что тут еще тайного осталось?

– Не знаю, – покачал головой старый аптекарь, – не знаю. Да только не нравится мне, когда жрецов казнят и убивают... Они ж служат богам Света...

– Жрецы-то служат, а вот королева – их избранница, – стоял на своем Бен. Не то чтобы его очень волновали дрязги в королевском семействе и разборки жрецов и королевы, только соглашаться с противным аптекарем Бену уж больно не хотелось. Так-то бондарю дела не было до дележа короны, грызни жрецов и прочих прелестей, лишь бы его никто не трогал, его скромное дело тоже никто бы не трогал, да налоги не повышали, а дальше, хоть трава не расти!

– Вот вы, почтенный соседушка, тоже так думаете, а ведь боги-то гневаются! Не их это избранница, не их! – недовольно всплеснул руками сосед. – Не их! Потому и волнения происходят. Потому и мятеж разгорелся вновь на море Мечты, а его опять солдатами давят! Стреляют в наших же сограждан, наших жрецов убивают, а боги шлют нам свои знамения.

– И что же вы предлагаете, дорогой друг? – вяло осведомился Бен. Только пламенной проповеди после обеда ему и не хватало!

– Восстать! Восстать! – взмахнул руками аптекарь. – Не терпеть больше тиранию незаконного правителя, который к тому же еще и женщина! Лишь мы можем решать судьбу свою и своей страны, а не кровавый тиран, что ради власти убил свою семью! И мать свою, и отца своего, и деда своего, братьев и сестер своих, и младенцев невинных. Только с оружием в руках мы сможем завоевать свободу нашей Розми и очиститься от проклятия богов, что озлились на нас за то, что слова против мы раньше не сказали! – воинственно замахал пухлыми кулачками Ференц, потрясая ими в воздухе. Выглядел он при этом как воинственный молочный поросенок. – Пока же более отважные и чистые духом гибнут в огне борьбы, отстаивая свою свободу, мы должны к ним присоединиться! В едином порыве! В едином стремлении к свободе! Показать нашим богам, что мы не виновны и желаем смыть клеймо позора, что сами же поставили на себя, не свергнув самозванку раньше! – патетично провозгласил аптекарь, потрясая пухлыми кулачками и размахивая шляпой.

– Ну, вы прямо-таки разошлись, любезный Ференц, – усмехнулся Бен. – Мы с вами уже свой век доживаем, куда нам за ружье хвататься?

– Мы должны, – кивнул головой Ференц. – Иначе боги нас никогда не простят. Мы должны подать пример нашим детям, которые по молодости своей не видят того, что является истиной, мы в ответе за их души, и мы должны идти впереди них в честный бой! Пусть мы погибнем, но своей смертью вдохновим других!

– А кто ж будет править Розми после того, как мы свергнем последнего представителя королевской семьи? – хитро сощурился бондарь.

– Господин Нил Роуз, – бескомпромиссно заявил сосед. – В нем течет кровь Уайтроузов, и он женился на потомке последнего короля предыдущей династии, тем самым объединив Розми. Их ребенок будет и от пришельцев, и от коренных розмийцев.

– Но он – бастард, – напомнил Бен.

– Если бы не коварство короля Джонатана II, его отец женился бы на матери господина Роуза. К тому же, он последний мужчина, в котором течет кровь династии. И жрецы Крома за него, они признали его право на престол, как это сделали и другие жрецы, – настаивал на своем аптекарь.

– До этого те же самые жрецы признали права на корону Талинды I, – вяло огрызнулся бондарь, уже понимая, что разговор становится беспредметным.

– Их заставили, – твердо ответил возмущенный Ференц-аптекарь. – Вооруженные солдаты и заставили. Прихвостни королевы, которые их окружили и наставили на них свои автоматы. Под дулом автомата признаешь что угодно!

– Даже под дулом автомата жрец, ноэл и верящий в свою правоту человек никогда не признает белое черным, – заметил Бен. Он докурил трубку и принялся ее вычищать, покачивая головой. – К тому же, любезный сосед, вас же там не было. С чего вы полагаете, что жрецов принуждали под дулом автоматов? И с чего вы решили, что в той комнате вообще были солдаты?

– А как иначе?! – поразился недогадливости собеседника апте-карь.

– Вот что, любезный сосед, – Бен поднялся их кресла-качалки, в котором он обычно проводил послеобеденное время, раскуривая трубку, – дело тут темное. Не нам судить и не нам решать. Мы с вами люди простые, маленькие. Что уж там было да как, мы никогда не узнаем, а коли рассуждать о политике, то инфаркт или инсульт схватить можно куда быстрее, чем природа и боги рассчитывали, – пожилой крепкий бондарь поморщился от своих мыслей. – Напекло мне что-то голову... Пойду лучше прилягу, а то сами понимаете, возраст... Мне ж еще дела надо свои в порядок привести, чтоб как у старика Рерало не получилось. Поэтому лучше поостеречься на солнцепеке сидеть.

– Тут вы правы, любезный друг, – немедленно согласился апте-карь, откланиваясь. – Отдыхайте и начинайте ходить. Пешие прогулки весьма полезны в нашем возрасте.

– Обязательно, дорогой сосед, обязательно, – пообещал бондарь.

Он поднялся на веранду и вошел в дом, который сумел выкупить у прежнего владельца перед рождением второго сына. Тогда дела у еще молодого и нахального Бена как раз пошли в гору. Он открыл свою небольшую мастерскую, где изготавливал бочки для знаменитого местного вина, что выращивали на виноградниках господина Лероя. И были те бочки такого отменного качества, что уже сорок лет господин Лерой сотрудничал только с Беном, а теперь с его старшим сыном, что принял дела уже маленькой фабрики.

В небольшой гостиной аккуратного домика сидела супруга господина Бена – седая сухонькая женщина. Она вышивала очередную диванную подушку. Эта должна была стать подарком жене их третьего сына на Новый год. Женщина подслеповато щурилась, делая очередной стежок на будущем кленовом листке, что был прорисован карандашом на ткани.

– Салли, ох, что творится, – покачал головой бондарь, усаживаясь в несколько потрепанное кресло напротив жены.

– Что творится-то? – женщина отложила пяльцы, улыбнулась мужу. И в очередной раз Бен решил, что его счастливым билетиком в жизнь стало не мастерство и золотые руки, не его хватка и смекалка, проявленные им в юности, а именно женитьба на этой тихой домовитой женщине. И пусть Салли не была красавицей, зато ее вера в мужа, его ум, его правоту предавали ему силы и заставляли идти вперед. Несмотря ни на что.

– Ты подальше держись от нашего аптекаря, Ференца, – поджал губы супруг. – Мятежников он поддерживает нынче. И, думаю, семейство все его поганое вместе с ним. А ты к ним на чай захаживать повадилась. Не то придут войска мятежников бить и нам с тобой достанется.

– Мятежники? – удивилась женщина. – Какие мятежники?

– Неужто твои кумушки тебе не рассказали, что на море Мечты опять мятежи и войсками их давят? Что жрецы с королевой сцепились?

– Ну, болтали что-то... – она вновь взялась за вышивку.

– До нас тоже скоро может докатиться, – муж вздохнул. – Надо бы наших мальчиков предупредить, чтоб никуда не лезли. Короли-то меняются, друг друга травят да колошматят, а армия потом людей простых всех под одну гребенку метет и стреляет. Пусть они там сами разберутся, а мы – люди маленькие. Нам дела нет, кто правит, лишь бы налогами не душили. Поэтому мальчишкам никуда лезть не надобно, – супруг оглядел пристальным взглядом небольшую уютную комнату. – Ты их на послезавтра всех на обед созови. Чтоб с женами своими пришли. Я им все и растолкую.

– Хорошо, Бен, – кивнула седой головой Салли.

– А сама пока все наши сбережения и ценности собери. Я их ночью за домом под сосной закопаю. На всякий случай. Мало ли что...

– Может еще стоит со счета деньги снять? – жена как всегда с любовью взглянула на своего супруга. Словно и не было полувека их любви, словно только вчера встретила она молодого нахального подмастерья на танцах у ратуши в день города. Нет, не ошибся он тогда с выбором жены, не ошибся!

– Не надо, – покачал головой Бен. – Чтоб никто не понял. Мы с тобой всегда большую часть денег в доме держали, в украшения твои переводили, да невесткам их раздавали, а в банке... в банке малая часть лежит. Пропадет – не жалко. Главное, внимание не привлекать. Основные сбережения наши я закопаю, наказ сынкам нашим дам. Они себе тоже девок бошковитых в жены взяли, те сообразят, что пора побрякушки и прочие цепочки-сережки в земельку прикопать. Не врем нынче со счетов деньги снимать и деньгами этими у всех на глазах трясти, пусть и дальше нас скромными людьми полагают. Не время.

– Как скажешь, Бен, как скажешь. Я тогда завтра мяса замариную, да вечерком тесто поставлю, чтоб внучат ватрушками порадовать. Как раз у нашей младшенькой именины будут, Генриетте расскажу, пусть завидует – у нее-то внучат так и нет, – покорно согласилась Салли. Ах, лиса! Ах, лиса! Вот и повод для семейного сборища на лету сообразила: Генриетта завидует, что у них с Салли шестеро сыновей, у каждого уже по несколько детишек, поэтому отслеживает каждый семейный обед! И вот тебе объяснение общего сбора!

Эх, не зря он тогда Салли заприметил! Не зря! Пусть по красоте до подружек ее тогдашних ей очень далеко было, и хромая она была, но ведь как умна! Как умна!

Бондарь усмехнулся. Да, вытянул он билетик свой в жизнь на танцах тех, вытянул! И пусть Салли всегда ворчала на трубку его и папироски, зато вела счета и бухгалтерию его жена отменно! Ни один налоговый инспектор не мог понять, где и в чем мухлевала шельмица! А каких пацанов родили они! Эх, загляденье! И как воспитала: батькино слово до сих пор для них закон! Не то, что для него в молодости.

Бен отправился в мастерскую, надо было проверить остроту лопаты и найти подходящий бочонок для ценностей, но по дороге старый бондарь похлопал сухонькое плечо своей жены. Она лишь нежно улыбнулась ему в ответ, подслеповато сощурив выцветшие голубые глаза.

4

Рик Увинсон и Стюарт Грейсстоун ощущали себя школьниками, каждый раз усаживаясь за парты в аудиториях Академии. Им читали лекции, проводили семинары, гоняли на симуляторах, тренажерах, устраивали военные игры и как простых рядовых гоняли по полосам препятствий. Стандарты физической подготовки в армии Розми были жестоки: хочешь служить – докажи, что выдержишь физические нагрузки. Про умственные поговорим позже.

Проходя очередную жестокую муштру (что в Летном так тиранили, что на нескольких курсах переподготовки), Рик пришел к выводу, что в Академии ему приходилось хуже всего. Занятия тут шли чуть ли не в круглосуточном режиме. В их головы впихивали знания, как хороший повар начиняет приправами и овощами куриное филе, что подается на стол благородным господам! Отсев происходил страшный – выдержать такой темп учебы, перемежающейся физической подготовкой и тактическими учениями, симуляторами и жесточайшими экзаменами, было очень и очень непросто. Когда из их группы отсеялась примерно треть изначального состава, занятия стали менее интенсивными и теории добавилось. Как и психологических тестов. Рику же, полтора месяца где-то шлявшемуся, пришлось еще хуже – надо было сдавать все зачеты, тесты и экзамены параллельно с теми, что шли по программе подготовки.

В Академии его оставили лишь благодаря приказу Талинды I, а так бы давно выгнали. И не только из Академии, но и из армии, скорее всего... Преподаватели же были злопамятными и решили на нем отыграться. И плевать им было на его прежние заслуги. И в принципе, Рик-то их понимал, и сам на их месте поступил бы также с обнаглевшим засранцем, совершившем нечто подобное, но злился он на них от этого не меньше. И уходить из Академии не собирался. Сами лишили его неба! Теперь терпите!

Сегодня же им читал лекцию легендарный сподвижник еще Кристофера VIII, маршал Уилбен. Маршал уже давно пребывал в отставке, что ему вовсе не мешало преподавать в Академии и обучать будущих генералов. Слушать его было весьма полезно и интересно. Тем более что учебный материал его постоянно перемежался историями из практики. Как подозревали Рик и Стю, именно благодаря этим историям у слушателей и откладывалось в головах хоть что-то. После этого увлекательного рассказа наступил обед. Уже после обеденного перерыва друзья уселись в аудитории, где им должны были рассказать о новых видах психотропного оружия, разработанных неугомонной Керши. Стюарту вдруг потребовалось перекинуться парой слов со своим старым приятелем. Они с ним когда-то вместе в школу ходили. Встретились только в Академии. Тот преподавал здесь...

Рик привычно принялся смотреть в окно, прикидывая, что же творится на самом деле в Замке Королей, раз Нил Роуз отважился выступать по телевидению с такими заявлениями. Голые ветви лиственниц слегка раскачивались от сильного ветра, что налетел с пустыни на Фритаун. Скорее всего, сегодня на столицу налетит или песчаная буря, вернее ее жалкое подобие, или же вслед за горячим ветром пустыни придет холодный ветер с моря, и тогда на Фритаун обрушится одна из страшных бурь, которыми знаменита столица Розми.

Лиственницы раскачивались, а Рик все пытался сложить в уме головоломку.

Итак, против королевы действуют жрецы. Причем жрецы Крома, остальные к ним примкнули. Внутри жрецов существует сильный раскол. Или существовал, пока их обитель в Великих Горах не взлетела на воздух... И воля Крома тут вовсе не при чем.

Против королевы действуют сторонники династии Блустар. Против королевы действуют Керши, Луисстан, и, скорее всего, Алсултан. Против королевы действует ее дядя-бастард, который вознамерился было стать регентом, да только принц Лоуренс мертв... Впрочем, мертв ли? Армия ослаблена. В смысле, армия пришельцев. Она разбавлена коренными жителями, среди которых могут быть представители старых мятежников и прочих несогласных. Среди полиции и других силовых ведомств тоже хватает коренных жителей Розми, и за их лояльность тоже нельзя поручиться...

И как высоко и широко простирается заговор?

Рик тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Проклятая политика! Она все же догнала его! Догнала и пытается его сожрать. Как же не хочется туда лезть! Но мероэ права: у него уже не осталось выбора, его используют в политической игре, и ему самому пора начать копаться во всей этой грязи, иначе как он сможет сдержать слово, данное умирающему королю?

Какой мерзкий бред...

– Эй, Рик, чего такой унылый? – перед полковником уселся его однокашник. Тобиас Ралли был откуда-то с моря Мечты, веселый и неунывающий полковник, сумевший пробиться с самых низов, лет на десять старше самого Рика. – Неужели Уилбен так тебя утомил?

– Нет, – хмыкнул Рик. – Мне все происходящее в стране не нравится, – Увинсон тут же пожалел, что брякнул это, но слово не воробей – вылетит, не поймаешь.

– А кому оно понравится, если он в здравом уме и трезвой па-мять? – пожал плечами весельчак. – Бардак у нас в стране творится! Бардак!

– Ну, это ты громко сказал, – улыбнулся Рик. – Надо жрецов приструнить, да все наладится... – продолжать разговор ему не хотелось, поэтому полковник отвернулся.

– Ты глупым таким уродился или притворяешься? – хохотнул Тобиас. – Как ты тогда столько лет Первым отрядом командовал? Да столько всего совершить успел?!

– А чего надо еще? – прикинулся поленом Рик. За годы успешных уверток от званий и лишних обязанностей Увинсон сумел в деле мгновенного отупения превратиться в специалиста. Тут же все его инстинкты орали, что надо бы дать Тобиасу высказаться. И пусть он подбешивал Рика своей фамильярностью, и постоянными шуточками, но на сей раз стоит и потерпеть.

– Твердую руку надо! Ну, что девчонка на троне может сделать? Нянек своих только слушать? Так тем бы только кошельки свои набить, – Тобиас махнул рукой. Рик на секунду окаменел. Итак, это плохо. Очень плохо. В Академии тоже началась работа над сознанием и умами будущего командования армии! Или у полковника Увинсона паранойя, или не зря полковник Ралли столь любит со всеми пообщаться с глазу на глаз, а за маской болтуна и балагура похоже скрывается очередной неприятель. – А еще придатком Алсултана сделать нас хочет.

– С чего ты это взял? – осторожно спросил Рик.

– Ну, что у девицы в восемнадцать лет в голове может быть? Ветер. Она страну развалит и не заметит. Ей же что скажут, то она и сделает. А император Алсултана – ее единственный родственник. Нет, с ней мы каши не сварим. Кузена своего убила. До мятежа треть страны довела. Нам, солдатам собственным, зарплату не платит! Деньги прихватывает наши! А недовольным рот затыкает!

– Так это ж ее сторонников на море Мечты расстреляли в Крахоре, – попытался выразить заинтересованность в разговоре Рик. Он уже знал, что начнет следить за собеседником и попытается выйти на тех, кто стоит за его спиной. Надо чистить армию. Рыба гниет с головы, вот именно эту голову и достанем.

– Я не об этом, – мотнул головой однокашник. – База на границе с Алсултаном выразила недовольство действиями королевы и тем, что она убила своего кузена. Королева послала на них твой Первый отряд. Базу сравняли с землей. Командира Приговоренных, конечно, с должности сняли, вернули на границу с Керши. Вроде как, дали не те координаты, а ему надо было самому сообразить, что Первый отряд не может лупить по своей базе... – полковник махнул рукой. – Короче, разделалась она с недовольными, как со щенками...

Рик сидел как громом пораженный...

Его отряд уничтожил базу на границе с Алсултаном?! Что шансов выжить не было ни у кого, если только чудом, Увинсон знал. Он сам уничтожал базы и даже пару городков, но то были враги... Атака Первого отряда – это страшно. После нее не остается ничего, кроме руин и пепелища. Вооружение "Приговоренных" – самое современное и самое смертоносное на Дидьене. Особенно их ракеты...

– В шоке? – хмыкнул Тобиас. – Я тоже в шоке был, когда узнал...

– Подожди, подожди, – Рик даже немного опешил, приходя в себя от услышанного. – Но это невозможно. Базы стоят в Великих Горах, по нашу сторону границы. Трудно, знаешь ли, обознаться, или не заметить перелетал ли ты горы...

– Да я как понял, там опять Алсултан на границе хулиганил, – Тобиас почесал затылок. – Эта база как раз недавно выразила озабоченность судьбой принца Лоуренса, а потом отказалась признавать власть короны. Ну, и вроде бы, Алсултан очень удачно в этом районе высадку своих военных организовал. Они сумели не только к базе подойти, но и захватить господствующие высоты, установить там артиллерию и захватить базу.

– Ралли, это невозможно! – воскликнул Рик.

– Ну, возможно, не возможно, а Первый отряд получил приказ уничтожить тот гарнизон и обстрелять все господствующие высоты и подступы к базе, – пожал плечами весельчак Тобиас. – Типа никого из наших там не осталось. Командир Первого отряда думать над приказом не стал и смел к Сету в Бездну весь гарнизон!

– О, Венера, мать моя названная, – прошептал Увинсон.

– Парень решил, что страну защищает от вторжения, летел домой, награды ожидая, а его по приземлении под белы рученьки и на губу! Типа рехнулся он совсем, и не было никакого приказа-то! Рехнулся совсем своих обстреливать?! – Тобиас вновь почесал затылок. – Короче, повезло командиру Первого отряда – он приказ письменно получил и сохранил его копию. А нигде больше этот приказ и не проходил, его бы в предательстве обвинили и расстреляли бы, коли не эта копия, – весельчак махнул рукой, отвернулся к окну. – Агенты королевы или ее кукловодов постарались. Так что, она нас всех уничтожит. Откроет своему деду границу и уничтожит недовольных, – кивнул в подтверждение своих слов однокашник. – Ладно, сейчас занятия начнутся, пойду я, – он встал из-за парты, и собирался было уже уходить, но Увинсон его остановил.

– Постой, – набрал побольше воздуха в грудь, спросил. – Что делать-то теперь?

– Кому? – приподнял брови весельчак. – Командиру Приговоренных? На границе сидеть, что еще остается? Нового пришлют на днях.

– Нам как быть-то? Мы же присягу давали...

– Мы клялись Розми служить, прежде всего. А Розми – это больше, чем тот, на чьей голове корона, – серьезно заявил полковник. – Тут не время и не место говорить о таких вещах, политрук наш не спит.

Ралли ушел. На свое место вернулся Стюарт, довольный разговором со своим приятелем, а Рик вновь уставился на лиственницы за окном.

Итак, картинка вырисовывается все более и более мерзкая. Со стороны она выглядит четко и ясно, но что же там внутри таится? Кто стоит за этим весельчаком? Надо с ним пообщаться поплотнее, и очень аккуратно. Раз тот не стал назначать встречу, пытаться тут же и немедленно перетащить Увинсона в лагерь мятежников, значит, он умен. Он дал Рику время на размышление, полагая, что теперь ход за полковником Увинсоном.

Теперь ход за Риком Увинсоном... Но как же не хочется лезть во все это дерьмо!

5

В столице небо пылало красным и золотым, море шептало вечернюю песню берегу, а птицы лишь устраивались на ночлег. Изольда возлежала в небольшой гостиной, выполненной в голубых и белых тонах, что приятно походила на замок сказочной Ледяной королевы , которой в детстве всегда хотела стать очаровательная Изольда. На сегодня все ее мучения закончились – последние портнихи ушли полчаса назад, оставив свою жертву наслаждаться отдыхом и тишиной. Свадьба должна была состояться уже буквально на днях, и девушку просто измучили портнихи, белошвейки, ювелиры, флористы и прочие организаторы свадебного торжества!

Изольда созерцала озаренный закатом сад за окнами и представляла себя королевой Розми. Ах, она будет счастлива отделаться со временем и от Нила, и от Дарела... Хотя... Хотя от Нила она отделается обязательно, но вот Дарел... Дарел был инициатором всех событий и главным в их маленькой команде, именно он был мозгом их группы и именно он все затеял, а теперь приводил в исполнение свой план. Изольда давно поняла, что ее будущий муж всего лишь исполнитель воли своего друга, а маленький жрец скрыто руководит им и никогда не показывает своего превосходства. Именно его ум и внутренняя сила лежит в основе всего мероприятия.

Несмотря на невзрачную внешность и то, что макушка Дарела доставала ей лишь до подбородка, Изольда имела на него свои собственные планы. Смазливая внешность Нила не имела над ней власти, хотя свела с ума ее мать, обожавшую таких красавчиков. Нет, Изольду всегда привлекали именно сильные личности. Красивая внешность была лишь приятной упаковкой для души. Можно будет со временем договориться и с Дарелом, не сразу, конечно же, но потом, когда она захватит корону... Возможно, он даже поможет устранить своего друга, ведь править самому куда приятнее, чем стоять за спиной короля!

Девушка давно поняла, что умная женщина способна добиться многого не только умом, но и через постель, поэтому не отказывала себе в таком маленьком удовольствии. Другое дело, что это необходимо было тщательно скрывать. Эти преступления Изольда научилась прятать от общественности у своей матери – мастера адюльтеров. Красавица не видела ничего страшного в том, чтобы иногда воспользоваться своей действительно потрясающей внешностью, особенно, если какой-то мужчина привлекал ее внимание и начинал казаться ей интересным не только для достижения поставленной цели.