Текст книги "Эдгар По в России"

Автор книги: Евгений Шалашов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Елин Алекс
Мы еще живы!

Мы еще живы!

Кто-то спасется, кто-то – нет,

Диким порывом

В крепости нашей гасит свет.

Сорванный флаг – шаг к сдаче врагам,

Но нас не возьмешь, – врешь, – мы живы пока!

Ария «Смутное время», слова М. Пушкиной, музыка В. Кипелова

Пролог

Высоко над миром, где-то среди облаков, там, где не летали птицы, где лишь изредка проносились серебристые или сине-голубые истребители Розми, плыл Заоблачный замок. В час заката его белоснежные стены, напившись красок заката, приобрели золотисто-розовый цвет. Золотые шпили сверкали в последних лучах дневного светила, а в высоких стрельчатых окнах сияло заходящее солнце. Где-то в небольшом парке, окруженном кольцом стен Замка, слышался плеск воды в многочисленных фонтанах, ветер играл с кронами могучих деревьев, щебетали птицы, что пели свои песни тут круглый год. В большом зале Замка, две стены которого были заставлены массивными книжными шкафами, а на третьей висела большая карта Дидьены, на которой светились загадочные разноцветные огоньки, у одного из стрельчатых окон стоял небольшой столик, инкрустированный слоновой костью, и два удобных кресла на львиных ножках. На столике стояла шахматная доска и несколько кувшинов с вином, а в креслах сидели хозяин замка и его старый друг, левую щеку которого украшал старый ветвистый шрам.

Друзья развалились в удобных креслах, они никуда не торопились, попивая вино и разыгрывая партию в шахматы. Партия только начиналась, и пока не было возможности определить, кто станет победителем, да им это было и не важно; они просто наслаждались редкими часами покоя и приятной компанией.

– Не знаешь, что твоя доченька опять затеяла? – между делом спросил Зулат у Крома, двигая вперед черную ладью.

– У нее в голове постоянно крутятся сотни идей и задумок, – пожал плечами Кром. – Я не могу их все отслеживать.

– Эта затея пришлась по душе Луне и Белле, они в последнее время все время крутятся вместе, – скривил губы бог Царства Мертвых.

– Было бы странно, если бы их не было вместе с Натали на сей раз, – Кром еще немного подумал и двинул на поле белого слона.

– Эта троица крутится рядом с Зальтором, – Зулат внимательно изучал расстановку фигур на шахматной доске.

– Согласен, компания бога воровства и мошенничества не самая лучшая для девушек, но все три девицы – полноправные богини. Хоть и с придурью, – отпил вина Кром. – Я не могу им запретить общаться.

– Кром, ты ж прекрасно понимаешь, что я не о благочестии твоей дочери пекусь, – вздохнул его друг. – Раньше Зальтор и эта троица никогда особенно не общались, а теперь же их часто можно видеть на Дидьене вместе. Они что-то затеяли, – настаивал бог Царства Мертвых. – И мне не дает покоя то, что Натали явно понравилась идея с тем, чтобы отыскать Героев Пророчества и вырастить их готовыми сподвижниками Создательницы Мира. Как бы это не обернулось против нас всех. Особенно, если учесть, что наш мир вполне себе целенаправленно катится в Бездну.

– Ну, подожди, еще до Бездны далеко, время еще не вышло, – хмыкнул повелитель бурь и ненастий. – Однако, да, я тоже подозреваю, что Натали не оставила эту идею в покое.

– Что собираешься с ними делать? – Зулат передвинул вперед черную пешку, пусть защищает ладью, тому еще предстоит сыграть свою роль. – Или это пока входит в твои планы?

– Я сначала хотел им хорошенько надавать по шеям, но потом я понял одну простую вещь: их действия – это часть Судьбы, предназначения. Ты знаешь, что именно благодаря их затее была сплетена нить еще одной новой жизни? – усмехнулся Кром. – Я, похоже, был не прав, запретив им вмешиваться в Пророчество. Нить, что они сплели, должна была оборваться в Коргваре прошлой весной, но наши ослушники изменили все, и нить жизни продлилась.

Зулат задумчиво отпил белого вина из своего бокала, посмотрел на сияющий в лучах заходящего солнца витраж, изображающий прекрасную девушку, спускающуюся с небес по лестнице на берег теплого моря. Сколько бы он не смотрел на эту картину, каждый раз она казалась ему другой: девушка меняла облик, волны меняли цвет, а облака на горизонте иногда походили на предгрозовые тучи, а иногда казались перышками, разбросанными по лазури неба. Неизменным оставался только принц, протягивающий руки к своей избраннице.

– Ты же сам знаешь, что из ничего нити жизней не плетутся. За это кто-то должен чем-то заплатить, – напомнил бог мертвых, делая еще один глоток прекрасного вина.

– Знаю, – кивнул Кром. – И платить будет вся Розми. Уже платит.

– Эта жизнь так важна?

– Не знаю, – признался Кром, переставляя вперед слона, что "съел" предложенную ранее Зулатом пешку. – Однако я подозреваю, что данная цена – меньшее зло. Эта неучтенная жизнь – дополнительный шанс для нашего мира, он должен укрепить Создательницу... Может дать ей Силы, укрепить Ее, хотя она же может и сама разрушить наш мир. Все дело в том, что эта жизнь – возможность выбора для Нее между Добром и Злом, а этот выбор – отсрочка Битвы или ее приближение.

– Но Битва будет в любом случае? – уточнил старый друг.

– В любом, – кивнул верховный бог. – Она неизбежна. Просто теперь у Нее есть время. У нас есть время. Те же ужасы, что обрушатся на Розми и на наш мир, как плата за новую жизнь, укрепят людей в вере, в желании творить больше добра, мир очистится, станет лучше, это даст нам силы, силы помочь нашей Создательнице, ибо на сей раз натиск Сил Вселенной будет страшен. Я не уверен, что мы сможем выстоять. Скорее всего, мы падем.

– А Она сможет выстоять? – осведомился Зулат.

– Не знаю. Ведь даже я не всезнающий и не всемогущий. Я могу видеть и знать лишь шансы, которые предоставляются самой Вселенной, Роком, Судьбой нам, нашему миру. Все зависит от Нее: чью сторону она в итоге выберет, захочет ли бороться за свой мир, за себя.

В зале повисла тишина. В сгущающихся сумерках слова хозяина замка звучали весьма зловеще, казалось, они осязаемой дымкой повисли над шахматной доской. Вскоре в камине сам по себе вспыхнул огонь, а из светильников, укрепленных на стенах зала, полился мягкий желтоватый свет. Игроки сделали еще пару ходов, потом Зулат спросил:

– Неужели же Создатель может предпочесть гибель своего мира борьбе? Это ж невозможно!

– Возможно, – пожал плечами Кром.

– Гибель мира – гибель Создателя.

– Исключения случаются. Я знаю одно из них, но сколько таких существует на самом деле?

– Я бился до конца за свой мир! – рыкнул синеглазый бог Царства Мертвых. – Только моих сил оказалось маловато...

– Тебе было за что биться, ты любил свой мир, – кивнул повелитель бурь и ненастий. – Но ведь Создатель – тот же человек, а человек может возненавидеть сам себя и свою жизнь, человек может пойти по пути саморазрушения. Чем же Создатель в этом случае отличается от человека? Только масштабом ненависти и разрушения.

– Ты слишком много стал философствовать в последнее время, – хмыкнул Зулат. – Сейчас не время размышлять, сейчас время действовать. Нас впереди ждет не званый ужин, а Битва!

– Как раз поэтому сейчас следует уделить время размышлениям, – хмыкнул Кром, отсалютовал другу бокалом вина. – Кстати, тебе мат.

Глава 1

05, месяц Дождей, 5555 года – 07, месяц Дождей, 5555 года

1

Ривс с трудом разлепил глаза.

Он сегодня опять спал в заброшенном флигеле в гарнизоне, где когда-то находились старые казармы, в которых некогда обретался первый гарнизон Миранды. Капитан уже давно облюбовал там крохотную каморку, некогда предназначенную для холостого офицера, что служил в этом забытом всеми богами городишке. Флигель уже много десятков лет стоял заколоченным. Окна были забраны решетками, двери заперты на замки, маленькие комнатушки и огромные казармы покинуты – остались только старые скрипучие двухъярусные койки, хваставшиеся проржавевшими сетками рам. Впрочем, электричество и вода все еще были подключены к флигелю, поэтому Ривс вполне мог воспользоваться душем.

Дримс повернул голову на бок и скосил глаза к окну. За окном, забранным решеткой, наступил день. Рассеянный тусклый свет солнца пробивался сквозь низкие серые облака. Желтовато-белый туман поднимался аж до окон третьего этажа, заливая своим белым кисельным маревом наружные подоконники. В убогой комнатке было сыро, но душно. Старый матрац, подушка и постельное белье, полученные на складе, пахли дезинфицирующим стиральным порошком и плесенью, но уставшему и измотанному капитану Дримсу было наплевать на это. Бывало и хуже! Особенно в плену у Керши.

Капитан прикрыл глаза на несколько секунд. Глубоко вздохнул. Все, пора вставать. Штурм в очередной раз отбит, мятеж подавлен, полковник Лэндхоуп в курсе текущих событий, но пора бы и поговорить о планах на будущее, и о том, что же им делать... Им... Тем, кто заперт в стенах проклятого города. Ведь отныне у них есть не только внешний враг, но и внутренний...

Розми, королева, присяга, все это отступило на дальний план. Это стало неважным. Теперь мысли Ривса занимала проблема выживания в обреченном городе.

Капитан принял душ в старой душевой комнате, где со стен отваливался пожелтевший кафель, а между квадратными плитками прорастала какая-то черная плесень; в углу одной душевой кабины у стены росли бледные поганки. Они прекрасно себя чувствовали в этом царстве влаги, плесени и мха. С ржавого держателя свешивался ржавый же душ, откуда била горячая вода, наполняющая паром все помещение...

Ривс мог бы воспользоваться душевой, что располагалась около комнаты дежурного экипажа, но ему было лень идти в другое здание. Да и там постоянно кто-то крутился, не в душевой, так в раздевалке или в самой комнате, нарушая его уединение и покой. Здесь же целый флигель принадлежал одному капитану.

Ну, не весь флигель, но целый этаж точно.

Мэйфлауэр тоже пару месяцев назад повадился ночевать в гарнизоне или в госпитале. Теперь в госпитале после погромов ночевать он не мог, а тащиться домой после долгих операций сил у паренька уже не было. Он еще летом занял второй этаж, обустроив себе такую же, как у Ривса офицерскую каморку.

Призраки не беспокоили ни Ривса, ни Мэйфлауэра, хоть напившиеся техники и даже солдаты Лавджоя утверждали, что по ночам они тут бродят. То ли в крови обоих офицеров было слишком много примеси местных жителей, коренных розмийцев, то ли сон у обоих был отменным, но сии светящиеся сущности в военной форме пришельцев ни разу не потревожили сон двух постояльцев. Ривс не исключал варианта, что призраки могли тревожить только местных жителей, или только алкоголиков. Говорят, король Луис I и первый командир гарнизона Миранды были очень жестоки к любителям спиртного. Возродить бы те святые традиции...

Совещание у старика было назначено на полдень. Там должны были присутствовать только Лавджой, Дримс и Мэйфлауэр. Предстояло разобрать события страшного дня, когда Миранда взбунтовалась. Позже, через три часа, к ним должны были присоединиться заместители Лэндхоупа, мэр города и шеф полиции Миранды. Им уже предстояло выслушать то, что будет решено на закрытом совещании...

Странно... Полковник, два капитана и младший лейтенант... Но чаще без лейтенанта... Они и только они решали, что же делать дальше, как же дальше обороняться, и только лишь они знали, что у Миранды на сей раз почти нет шансов выжить.

Ривс прошел в главное здание части, на ходу погладив Мурку по пушистой голове, кошка как раз возлежала на груде старых столов и стульев, что находилась возле входа в главное здание. Вообще по всему гарнизону в самых неожиданных местах возвышались странные груды непонятных вещей, обломков и реликтов прежних эпох. Никто уже и не знал, что они там делали, и как туда попали. Было бы неплохо их сжечь, да руки все ни у кого не доходили до сей общественно полезной и благостной задумки.

Как всегда Ривс отвесил затрещину капралу, что глубокомысленно созерцал густой туман, заполонивший все летное поле и плац, и при этом жевал табак и сплевывал себе под ноги. Полутемный коридор вывел Ривса к лестнице, ведущей на третий этаж, где был кабинет Лэндхоупа.

На лестнице царило оживление. Наконец-то вояки начали шевелиться пошустрее, а не изображать из себя сонных черепах на солнечном пляже бесконечно далекого залива Морских Королей. То ли до людей дошло, что их всех тут скоро сожрут и надо бы как-то этому сопротивляться, то ли озверевший полковник Лэндхоуп показал себя в очередной раз во всей красе. Зрелище же добродушного "гнома" в приступе бешенства даже Ривса приводило в душевный трепет, не то что местных пропитых и флегматичных обитателей.

Как обычно Ватцлав уныло махнул Ривсу на дверь кабинета начальства. Эрнест даже не потрудился оторвать задницу от стула, и продолжил изображать одно целое с чахлым фикусом, возвышавшимся над его рабочим местом. Дримс не вызывал у него никакого желания шевелиться или соблюдать требования Устава. Впрочем, это относилось и к Лавджою, так что назвать Ривса исключением из правил не получалось.

– Ты хоть поспал немного, капитан? – осведомился старик, когда Ривс возник на пороге его кабинета. За столом уже сидел довольный Лавджой, потирающий руки.

– Да, господин полковник, – отчеканил Дримс. – Я в старой казарме сплю иногда.

– Уже донесли, – махнул рукой старик. – Мэйфлауэр где?

– Не могу знать, господин полковник, – помотал головой капитан.

– Ты, капитан, садись, в ногах-то правды нет, – позволил Лэндхоуп. – Ладно, он придет нам о карантине расскажет, я же хочу слышать от вас о том, что вы думаете о последних двух днях.

– Я начинаю верить в религиозную чушь, – признался Ривс. – О великом испытании всего мира и о том, что Сет задумал вновь возродить свою империю, – ухмыльнулся он. – Очень похоже на то.

– Ты мне тут еще про Сета только не рассказывал, – оборвал его полковник. – Давай по существу. Я могу во многое поверить, но не в воплощение Сета.

– Полковник Лэндхоуп, а ведь примерно об этом орали люди у ворот в Старые кварталы и у главных ворот, – повернулся к "гному" Лавджой. – Они хотели открыть ворота и выйти к тварям, или их впустить. Аргумент: Тьма – это тоже часть Создательницы Мира, а твари – тоже Ее дети. Не будь это так, Она бы не позволила им появиться в нашем мире.

– Лавджой, я согласен – эти проповедники опасны для нас, но при чем тут Сет? – нахмурил седеющие брови полковник. – Мы люди военные, мы не можем основываться на таких глупостях, как крики проповедников и слова жреца Крома. Я согласен признать вину жрецов Сета в распространении болезни, но в управлении тварями...

– Господин полковник, я видел тот зал, – напомнил Дримс. – Звучит и выглядит это странно, и вряд ли тот жрец еще раз меня туда проводит. Хотя, его можно попросить...

– Ладно, оставим богов жрецам. Поговорим о происходящем, – хлопнул ладонью по столу старик. – Что можете сказать о происше-ствии? Лавджой?

– Я думаю, что мы имеем дело с массовой истерией и с засланными жрецами Сета из Розми или из Алсултана. Я склоняюсь к Алсултану – им необходимо захватить Розми, ведь королева – внучка императора, а Розми – давний идеологический враг Алсултана, мешающий его мировому господству... Впрочем, как враг Керши и Луисстана. Остальные страны – мелочь, – отрапортовал Лавджой. У Дримса вновь отвисла челюсть. Лавджой редко говорил заумные и длинные слова, тем более фразы, но тут его речь больше походила на доклад и не просто доклад... Доклад аналитика или же очень большого начальника.

– Лавджой, на кой им тогда сдалась Миранда? – осведомился Лэндхоуп. – Я мог бы понять, если бы атака была на Фритаун или Ариэль, но Миранда!..

– Это идеология, господин полковник, – пожал плечами Лавджой, слегка покривив лицо, от чего его шрам стал еще страшнее. – Только нас могут захватить твари болот, что являются детьми Стареллы, приспешницы Сета. Нас и другие города Пояса Желтых Туманов. Это должно ознаменовать победу Тьмы над Светом. Алсултан – вотчина Сета. Значит, это может быть победой Алсултана над Розми. Первый шаг. Не просто же так император выдал свою дочь за принца Джеффри?

– Демагогию и политику оставь другим, – вздохнул полковник. – В глобальном смысле будем думать позже, если отобьемся. Сейчас надо решить, что делать нам самим?

– То же, что и всегда: сражаться, – ответил капитан. – Дримс прав, нам надо отлавливать и уничтожать всех проповедников. Надо привлечь жрецов богов Света, чтобы они вели работу с горожанами, отвращая их от Тьмы. Только предателей среди своих нам и не хватает. Полагаю, надо усилить охрану вокзала и продуктовых складов на нем, усилить охрану ворот и патрули.

– Хорошо, – согласился Лэндхоуп. – Только нормальных жрецов, что были бы убедительными, у нас почти не осталось, сами понимаете – Миранда.

– Надо обратиться к жрецам Крома, – предложил Ривс. – Там точно есть один, что не пьет и печется о будущем страны. Или Миранды. И еще я хотел бы знать, куда же пропали заводилы? Грегор как сквозь землю провалился.

– Растворился в толпе, – пожал плечами Лавджой.

– Нет, его гнал я, Фрейд и еще пара твоих пехотинцев. Думаю, под госпиталем есть туннель, куда он и спрятался, – мотнул головой Дримс. – И только Крому известно, кто еще может и для чего воспользоваться этим туннелем.

– Ты же не нашел входа туда, – напомнил Лавджой.

– Не нашел, – согласился Ривс. – Но ходы очень хорошо маскируют. Я же не специалист по подземельям и тайным ходам. Надо лучше проверить подвалы госпиталя. Никто не знает, что еще может оттуда вылезти. На месте тварей, я бы воспользовался туннелями, чтобы проникнуть в город.

– Ты же приказал завалить все входы и выходы в туннели, – напомнил Лэндхоуп. – И сам все контролировал.

– Да, – согласился Ривс. – Я могу поручиться за нашу работу, но мы не можем знать наверняка, что за туннели еще пролегают под Мирандой, и куда могут выходить их двери, а о катакомбах, кавернах и старом городе вы сами не раз говорили.

– И как нам это узнать? – спросил Лавджой.

– Нужна карта или еще какие-то сведения.

– Алонсо все перерыл, – покачал головой Лэндхоуп.

– Значит, не все. Мне известен минимум один туннель, о котором мы ничего не знали! – взвился Дримс. – Он ведет под храм Крома! Может быть, под городом есть еще десятки подобных туннелей, залегающих невообразимо глубоко! Миранда стоит на месте древнейшего города, в котором жила очень развитая цивилизация!

– Хорошо, – согласился Лэндхоуп. – Пусть наш чудо-аналитик поищет еще что-нибудь, – полковник кивнул в сторону Лавджоя. – Но учти, без точной карты или схемы я в эти туннели и катакомбы, еще и тварями освоенные, никого не пущу. Нас слишком мало осталось, а наши дражайшие горожане, – мать их, – поставили своей целью сократить поголовье солдат до минимума! Рисковать никому не дам, хоть обо...сь. Даже не мечтай. У нас и медиков-то почти не осталось... – грозно завершил речь одноглазый капитан. В этот момент дверь открылась, на пороге появился Мэйфлауэр, физиономию которого украшал свежий еще красно-синий фингал.

– Младший лейтенант, кажется, синяки у вас должны были уже стать зелеными или хотя бы фиолетовым, – удивился "гном".

– Господин полковник, это новый, – мальчишка дотронулся до роскошного фингала, но тут же отдернул руку.

– И от чего же он появился? – осведомился Лавджой.

– Обязательная проверка всех жилищ, – признался паренек. – Жильцы не хотели выдавать своих больных, кого они сумели вытащить из карантина. Я приказал их запереть в квартире и поставил часового с приказом стрелять на поражение, если они попытаются вырваться.

– Они ж там с голоду передохнут, – вздохнул Лэндхоуп.

– Им будут передавать еду, – медик уселся за стол. – Господин полковник, у меня не было выбора. Если всех заболевших не собрать в госпитале, то скоро весь город умрет от болезни. Значит, надо изолировать их вместе с семьями в их жилищах. Это вопрос выживания, как и оборона стены, и исправность вертолетов.

– Что с данными по вирусу? – осведомился Лэндхоуп.

– Все данные потеряны, – покачал светловолосой головой Джулиан. – Восстановить их у меня вряд ли получится. Мертвы жрецы Карены, которые мне в свое время очень помогли, уничтожено необходимое оборудование и наработки, а также убиты два единственных толковых специалиста. Я сделаю все возможное, но... – он замолк. Кончики ушей у мальчишки покраснели от стыда и осознания собственного бессилия.

– Значит, нам остается бороться с вирусом методом полной изоляции и карантина, – подвел черту командир. – Медицинские команды должны продолжать работать. Надо выявлять всех заболевших.

– Так точно, господин полковник, – кивнул младший лейтенант.

– Уцелели наши припасы медикаментов?

– Немного. Только те, что были на складах на вокзале и в гарнизоне. Почти все, что было в госпитале уничтожено. Мятежники знали, куда идти, и что уничтожать в первую очередь, – покачал головой доктор. – Убиты многие специалисты-врачи. Это был намеренный геноцид медперсонала, чтобы ослабить город.

– А вокзал и ворота были отвлекающим маневром, – осенило Ривса.

– Не совсем отвлекающим, – покачал головой полковник. – Скорее всего, на них не особенно рассчитывали, но допускали возможность того, что у горожан получится открыть ворота. Но ты прав, капитан, похоже, главный удар был нацелен на госпиталь.

– Через полтора часа после зачистки госпиталя на нас напали твари, – Ривс уставился на портрет королевы. – Значит, примерно столько времени понадобилось Грегору для того, чтобы добраться до своих и поднять тварей.

– Ты мне опять про управление монстрами? – огрызнулся полковник.

– Это очередное доказательство, – упорно не желал сдаваться Ривс. – Все же очевидно!

– Это просто совпадение! – хлопнул по столу Лэндхоуп. – Дримс, ты начинаешь путать желаемое и действительное. Хватит.

– Господин полковник, позвольте заметить, что в прежние времена действительно существовали некие амулеты, позволяющие жрецам Сета и Стареллы управлять монстрами, – вставил слово Джулиан. – Это зафиксировано в исторических хрониках и...

– Младший лейтенант, это – бред. В исторических хрониках чего только нет. Это – эволюция, ничего более. Появление у тварей коллективного сознания, это всего лишь наука, – помотал головой старик. – Иначе нам придется признать, что боги Света держат на нас зуб, а за Дидьену разворачивается очередная битва добра и зла. Мы же с вами военные, а не ополоумевшие жрецы или еще кто!

– Так точно, господин полковник, – склонил голову медик.

– Вот и прекрасно. Давайте теперь обсудим последствия этого нападения. Что из наших припасов уцелело? На сколько нам этого хватит? Сколько военнослужащих и ополченцев ранены или убиты? Надо также усилить карантинные меры и усилить патрули, организовать поиск провокаторов, ужесточить наказание за подстрекательство к бунту. Второй раз мы можем не выдержать натиска толпы, если ее заведут вновь. Люди на грани отчаяния, поэтому их легко можно убедить в любом бреде и подвигнуть на любые безумства, если им пообещать освобождение и жизнь, – выпрямился в кресле командир гарнизона, начиналось настоящее совещание, время для беседы прошло.

Как и было запланировано, через три часа в кабинет старика пришли мэр Мелланью, Бентура, Сивир, Беннет и глава полиции Миранды. Было принято решение переводить военных и ополченцев на казарменное положение, для этого нужно в кратчайшие сроки расконсервировать казармы, а также восстановить военный госпиталь, что стоял закрытым в их части. Джулиану и его предшественникам вполне хватало нескольких комнат в главном здании, отданных под санчасть, а все военные лечились в городском госпитале. Теперь же раненых стало куда больше, да и безопасность городского лазарета стояла отныне под большим вопросом.

Мэр Мелланью предложил еще раз объявить набор в ополчение, а также объявить набор женщин в качестве сестер милосердия. Глава полиции собирался организовать народные дружины, что будут помогать следить за общественным порядком, а при необходимости приходить на помощь защитникам стены и города. Было принято решение ввести систему продовольственных карточек – запасов еды в городе оставалось немного. Сколько еще поездов сможет прорваться в Миранду – никто не знал. Знахарей же, травников и вышедших на пенсию медиков предложили направлять в медицинские патрули, что планировалось теперь усилить. Перед кордонами на привокзальной площади, перед всеми воротами, госпиталем и гарнизоном планировали возвести дополнительные укрепления. Сивир, как военный комендант города, планировал не только разгонять толпы людей, но и арестовывать их.

– А на главной площади поставим виселицу, – вдруг заявил мэр.

– Зачем? – удивился полковник.

– Чтоб на ней вешать проповедников и бунтовщиков. Тюрьма переполнена, – пояснил Нестор Мелланью, утирая лоб платочком. – Кормить преступников – отбирать драгоценный хлеб у честных горожан. Вы же сами говорите, что неизвестно, сколько поездов к нам еще сможет пробиться. А так наглядная агитация и урок будет. Позор на всеобщее обозрение.

– Господин Мелланью, вы представляете, как это будет выглядеть? – осведомился полковник Лэндхоуп. – Надо же еще суд провести над мятежниками, может быть кого-то из них направить на полезные работы, не связанные с тварями и обороной города, те же трупы в крематорий свозить и сжигать, или выносить погибших от болезни...

– Нет, я про проповедников говорил и про вожаков восстания, – надул толстенькие румяные щечки низкорослый мэр. – Чья вина не вызывает сомнения! Кто опасен будет на любых работах! – воинственно продолжил обычно миролюбивый колобок.

– Тут я поддержу мэра Мелланью, – неожиданно высказался Юстиниан Сивир. – Это будет неплохая мера устрашения. У нас в городе военное положение, город борется за собственное выживание, и у нас нет возможности проявлять милосердие. Мы не можем себе позволить завести внутреннего врага, нам вполне хватает внешнего. Пусть люди, кто подвержены сомнениям, будут бояться умереть.

– Хорошо, – согласился полковник. – Мы пойдем на это. Тем более, в городе действительно военное положение, а в таком случае, согласно имеющимся у меня инструкциям, я имею право принимать любые меры к спасению Миранды и ее жителей. Даже если для этого потребуется казнить виновных по законам военного времени. Но для законности военно-полевого суда нам необходимо участие жрецов Крома в нем.

– Им тоже жить хочется, – хмуро усмехнулся Лавджой.

– Дримс, ты и Сивир пойдете к жрецам. Договоритесь с ними. Подпишем документ, я его Ватцлаву поручу составить, и тогда сможем ввести военно-полевой суд, который при необходимости будет казнить. Лавджой, твоя расстрельная команда вешать умеет?

– Да чего там уметь-то? – пожал плечами одноглазый капитан. – Научу, коли надо.

Дримс внимательно посмотрел на сослуживца. Все же хотелось бы узнать, за что тут Лавджой? И кем он был раньше...

2

Едва живые от усталости и голода Мэри, Рик, Тео и Эстель лежали прямо на каменной осыпи у входа в пещеру. Путешественники смотрели на голубое небо, на шумевший недалеко внизу густой сосновый лес, на подтаявший на склоне горы первый снег и просто улыбались. Они не могли даже пошевелиться от охватившего их ощущения ликования: они выжили! Они смогли!

Семь дней путники блуждали по пещерам, без еды, кроме еще пары рыб, что поймал Рик, без особой надежды еще хоть раз увидеть небо, и вот они выбрались! Выбрались! Они победили Сета! Теперь же они лежали на камнях у выхода из пещер и просто наслаждались видом хмурого неба.

Первым очнулся от неописуемого восторга Рик. Он принялся поднимать своих спутников, покрикивал на них, напоминая, что им еще необходимо найти людей и еду, а то они прямо тут и умрут. И вообще неизвестно, на какой стороне гор они оказались: Розми это или Керши? С огромным трудом измученные путешественники поднимались один за другим и устремлялись вперед, в лес.

Мэри, Рик и Тео свои рюкзаки с одеждой и припасами оставили в разрушенном замке, поэтому полковник шел в толстом свитере без куртки, а Теодор ступал по смерзшейся земле в одних носках, стуча зубами: они отдали куртку и ботинки Эстель, чтобы она не замерзла. Мэри отдала свои теплые колготки, что она поддевала обычно под брюки, а Тео отдал Эстель еще и футболку. Вся компания мерзла, хоть у Мэри страдала исключительно попа и ноги, но она не очень была рада даже этому – ветер забирался под плотную ткань брюк и щипал ляжки.

Рик, оставшийся без куртки и носок, полагал, что им еще повезло: зима в этом году не особенно спешила накинуться на горы, да и снегопадов, судя по всему не было. К тому же, пещера их вывела вновь в предгорья, где росли леса, и никогда не было лютых морозов. Они начинались выше в горах.

Вечером в лесу путники готовы были съесть сырыми хоть кого: хоть белку, хоть птичку, хоть кабана, лишь бы попался! Но ловить прытких зверушек и птичек ни у кого сил тоже не осталось, поэтому уставшие горе-ученые плелись по бесконечному лесу, сожалея, что зимой тут нет ни ягодки, ни грибочка. Эстель попробовала даже шишку пожевать, но те, что валялись во мху, уже давно были обгрызены белками, а до тех, что еще держались на ветках, было не добраться.

В начинающихся сумерках Рик заметил появившуюся, словно неоткуда тропинку, которая петляла между стволами душистых сосен. Путешественники побрели по тропке, надеясь встретить жилье, и уповая на удачу. Им, мягко говоря, не хотелось бы удаляться от людей, или оказаться вообще в Керши.

Вскоре появился вросший в землю каменный домик, из трубы которого поднимался сизый дымок. Залаяла собака, предупреждая хозяев о незваных гостях. Дверь распахнулась и на пороге появилась женщина неопределенного возраста с копной седых волос, закрученных в пучок на затылке. Женщина была одета в домотканое платье и меховую жилетку. Она прищурила глаза, вглядываясь в заросли скинувшего по осени листья кустарника, и словно бы принюхивалась к воздуху.

Рик решил выйти первым, сделав остальным знак оставаться на месте, за корнями вывернутой бурей сосны. Он встал в полный рост, сделал несколько шагов в сторону домика и склонил голову в знак приветствия. Женщина молчала. Плохо. На каком языке с ней заговорить-то?

– Вечер добрый, госпожа, – на розмийском поприветствовал ее полковник. Сердце его замерло на мгновение.

– И тебе пусть он будет добрым, – ответила женщина. – Заблудился или просто мимо проходил?

– Заблудился, – признался Рик. – Я заблудился в пещерах и блуждал по ним не один день, и я даже понятия не имею где я, и как называется ближайший город.

– Ну, город ближайший тут довольно далеко, – усмехнулась женщина. – Зовется он Коньскосор, но идти тебе придется до него неделю, не меньше.

– Ничего, дойду! – обрадовался Рик. – А он куда? На восток?

– Нет, он на юго-запад, ты далеко от него по пещерам ушел, как я поняла. Проходи, ты, наверняка, голодный?