Текст книги "Fallout - Истории Севера (Земля Свободы) (СИ)"

Автор книги: Евгений Искатель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 42 страниц)

– Зевала! Зевала! – окликнул его один из бойцов. – Люди бегут к холму. Там снайпер! Нам преследовать или нет? Кажется, мы их всех задели. Двое мертвы совсем. Эти людишки перебили кучу наших парней, а ещё кучу придётся латать!

Зевала продолжал задумчиво смотреть на снайпера, который поспешно покидал свою позицию.

– Попробуйте настигнуть их! Но далеко не заходите.

– Но Зевала! Они перебили кучу наших! Нужно преследовать их до конца!

Зевала повернулся, и пристально посмотрел на справедливо негодующего бойца своей армии.

– Я знаю. Наши противники великие воины, сильнейшие из тех, которые только существуют! Мой план сработал, ловушка захлопнулась и мы разбили их! – сказав это он вновь повернулся и засмотрелся вдаль, в сторону холма. – Они придут вновь, и мы вновь будем их ждать.

* * *

– Посейдон энержи… – не спеша, прочла Люси, смотря через бинокль Билла в даль, и выделяя каждую букву.

– Заправка. – сказал Билл, пока Люси осматривала в бинокль старое здание, Билл сидел на земле, опёршись спиной о повозку, и не спеша перепроверял свой крупнокалиберный револьвер.

– Раньше, машины заправлялись там. – сказал Генрих. – А заодно и продавали пищу и разные штуки.

– Неа… – сказала Люси, продолжая смотреть в бинокль. – Да её за это время перекопали уже сотню раз. Нет там ничего.

– В таких местах обычно есть скрытые подсобные помещения. – сказал Билл. – Про них в наше время мало кто знает, и есть шанс найти хоть что-то.

– К тому же её местонахождение. – сказала Лэсси, поглаживая брамина. – В этих краях почти никто не ходит. Это нас придурков занесло сюда, пока улепётывали ото всех подряд! Я надеюсь там хоть что-то есть…

Лэсси тяжело выдохнула и присела на землю рядом с Биллом.

– Мы так давно ничего не ели.

– Вы же говорить, что этот город уже близко? – спросил Гартун.

– Близко. – ответила Лэсси. – Всего то два дня пути. Проклятье! Я умру с голода за это время!

Остальные промолчали, но выражения их лиц говорили о том, что они очень понимают Лэсси и её недовольство.

– Ну, детка, – сказал Генрих слегка посмеиваясь, – те военные сухарики всё ещё с нами, можешь опять попробовать.

В ответ Лэсси только молча, но очень недоброжелательно посмотрела на Генриха. Сухари эти были такими черствыми, что казалось окаменели, и даже вода не могла значительно их размягчить. Да и после этого они оставались такими мерзкими на вкус, что проще было жевать браминью траву, чем есть такие сухари.

– Давайте надеяться, – сказал Билл, – что это не чье-то логово. Осторожно заходим, осматриваемся, и принимаем решение.

Остальные молча кивали, и подготовили своё оружие. Билл встал, одел свой противогаз и шлем и сказал: «Я захожу первый. Пошлите!» Осторожно путники приближались к обветшалому зданию заправочной станции. Рейнджер внимательно осматривал местность вокруг, не было никаких следов, похоже эта местность никем не посещалась уже очень давно. Все заправочные автоматы были разбиты, но Генрих уже знал, что как только разведка будет закончена, он обязательно хорошенько пороется в их начинке, в надежде отыскать необычную детальку. Билл подошёл к входной двери, она едва держалась на своих петлях. Люси осторожно поглядывала в разбитые окна, и отрицательно помахав головой дала рейнджеру понять, что не видит никакой опасности.

Билл старался лишь слегка отодвинуть дверь, и заглянуть внутрь, но дверь так сильно заскрипела, что будь внутри кто-то опасный, он бы уже знал о их приближении. Рейнджер открыл дверь, и какое-то время стоял на одном месте и ждал. Внутри, заправка, и все её стеллажи, были такие же обветшалые, было много грязи и песка, в окна проникали лишь несколько столбиков света, но место это оставалось тёмным.

Билл осторожно вошёл, остальные по очереди заходили за ним, на дозоре остался только вилявший коротеньким хвостом Чуба. Тут было совсем немного пространства, поэтому путники быстро осмотрели его, внутри не было никого и ничего опасного. На прилавке остался стоять проржавелый кассовый аппарат, давно ограбленный, все стеллажи были пустыми, только на полу в песке, оставалось несколько выцветших обвёрток и рекламных постеров. Путники спрятали своё оружие и расслабились, внутри так же не было никаких следов, а толстые и нетронутые слои песка и пыли говорили о том, что это место не посещалось уже не один год. Путники разочарованно поглядывали по сторонам, Люси принялась откапывать из песка бумажки, в надежде найти что-то для своей коллекции. Немногим позже именно она первая обратила внимание на то, что не смог заметить даже Билл, хотя и знал что искал. Один из стеллажей был опрокинут и завален сверху грудой упавшего бетона с потолка. Люси внимательно осмотрела завал со всех сторон, и в тот момент когда остальные ворчали что-то о неудачи, громко захихикала. Остальные с вопросительным выражением на лице посмотрели на неё.

– Разве вы не видите? – сказала она в ответ. – Картина не полная! – и вновь захихикала.

Билл снял свой шлем и противогаз, и так же как и Люси внимательно осмотрел завал. Он улыбнулся, глядя на девушку и сказал остальным:

– Наверное, теряю сноровку. Там за стеллажом, возможно там дверь в подсобное помещение.

Гартун и Генрих с подозрением посмотрели на завал, а Лэсси решила высказаться за них и за себя в слух.

– А если нет? Или если там пусто? Потратим драгоценные силы на завал?

– Да тут всего кучку больших валунов отбросить. – сказал Билл. – Вы только немного поддержите.

Так и вышло, куски бетона в основном ворочал рейнджер, пока остальные по очереди помогали ему. Было мрачно и очень плохо видно, но как только они смогли освободить стеллаж и выровняли его, за ним и вправду оказалась металлическая дверь, словно вовсе не тронутая временем. Теперь остальные помогали рейнджеру гораздо охотнее, каждый из них старался заранее не радоваться, не только потому, что внутри могло ничего не быть, но и потому, что наверное каждый задумался над тем, а смогут ли они открыть эту явно крепкую дверь. Вскоре они откинули стеллаж в сторону, Билл дёрнул дверь, но та была крепко накрепко закрыта.

– Может разобьём замок? – спросил Генрих, неуверенно поглядывая на замочную скважину.

– Это может помочь, – сказал Билл, – а может и наоборот намертво заблокировать. Я попробую вскрыть его отмычкой.

Билл улыбаясь вытянул из волос Лэсси металлическую заколку, потом ещё одну, блондинка не сопротивлялась, хотя конечно не могла и просто смолчать. Разогнув обе заколки в две разные формы, Билл принялся работать с замком. Безрезультатно он провозился около десяти минут, после чего Люси смогла пересилить свою неуверенность, и сделав рейнджеру замечание, что он делает не так как нужно, вызвалась попробовать. Билл не спорил, он знал, что не владеет подобным искусством, и по сути если и мог вскрыть то самые простые замки, без разного рода хитростей. Люси пыталась вскрыть замок ещё пять минут, пока не лопнула нижняя заколка. «Дерьмо!» – послышалось сразу от нескольких из путников.

– Мне нужно что-то крепкое. – сказала Люси. – Что-то, что пролезет вниз, но выдержит нажим.

Потребовалось не мало времени на поиски подходящего предмета. Ничто не подходило, но сумел помочь Генрих, быстро сделавший из старой консервной банки длинный кусок жести, и сложив его несколько раз хорошенько сплющил молотком, после чего вышла тонкая и длинная заточка. Люси понадобилось ещё чуть ли не десять минут, и в тот момент, когда вера в успех уже практически покинула даже рейнджера, замок не без тяжёлого усилия Люси, щёлкнул, и дверь сразу же приоткрылась. Лэсси как глупышка рассмеялась, хлопнув в ладоши, но тут же смутилась, заметив своё поведение. Билл похлопал довольно улыбающуюся Люси по плечу.

– Ты молодец. Этот замок был не из простых.

– И не самый страшный. Последние зубчики были самыми сложными, но я подобное проворачивала не раз на замке нашего склада! Там всегда можно было спрятаться, если чего начудишь!

Люси радостно рассказывала, довольная своим достижением. Она и не заметила, что рука рейнджера всё ещё лежит у неё на плече, а когда заметила, то мгновенно растерялась и стыдливо спрятала глаза. Вначале ей хотелось сбросить руку Билла, но одновременно она боялась его оскорбить.

– Пойдёмте. – сказала она и не спеша встала с коленей, от чего рейнджер убрал свою наглую руку сам.

Металлическая дверь со скрипом открылась. За ней находился спуск вниз, ведущий в небольшую комнату. Тут было темно, воздух был очень спёртым и воняло чем-то странным. Рейнджер освещал комнату подсветкой на своём Пип-Бое, а Генрих использовал фонарик, который лично собрал из разного барахла незадолго до этого. Комната была практически пустой, стояли четыре большие стеллажа, а в дальнем углу лежал скелет человека. Среди его костей валялись четыре пустые бутылки из под различного алкоголя, и пустая коробочка из под пальцевых шприцов с морфием, такой использовали в своё время военные. Похоже, что этот человек, кем бы он не был, не смог вынести резких перемен в мире и приблизил свой конец. Эта комната явно была кладовой, но по-видимому её уже давным-давно разграбили.

– Бедняга… – сказал Генрих задумчиво глядя на этот скелет. Когда он встречал какие-нибудь необычные остатки прошлого, в нём больше чем в к ком-то другом пробуждались таинственные чувства. – Есть в этом… Есть в этом нечто, прекрасное что ли…

Остальные посмотрели на Генриха с очень необычными выражениями на лицах.

– Нет! Я имею в виду… – пытался он оправдаться. – Это как-то необычно. Отыскать подобную картину, картину из прошлого, и в ней застыла целая история. Я не знаю, как это выразить точнее…

Его спутники словно заразившись от Генриха странными откровениями так же уделили «картине» своё внимание.

– Я понимаю тебя. – сказал Билл, глядя на скелет практически так же задумчиво как и сам Генрих. – Я в своих странствиях встречал много подобного. Наверное, просто зачерствел. Порой мне кажется, что прошлое оно так близко. Словно, словно оно никуда не делось, но это мы смотрим на его признаки из другого мира.

Через несколько секунд Лэсси пренебрежительно фыркнула, смутив этим Генриха и Билла, но тем самым полностью разогнала странную атмосферу мистического прозрения, что овладела мужчинами.

– Из другого мира… – ворчала Лэсси, и принялась обыскивать пустые полки, в надежде отыскать хоть что-то. – Я сейчас охрененно голодная, и голод этот совсем не из другого мира!

– Да. Точно. – сказал Билл виновато улыбаясь. – Давайте попробуем тут хорошо поискать, хотя я не думаю…

– Нашла! – радостно засияла Люси, и преподнесла своим друзьям небольшую, потерзанную временем картонную коробочку, которую внимательная девушка отыскала под одним из стеллажей. Эта коробочка была бежевого цвета, и на её картинке был изображён пожилой ковбой, с длинными седыми усами и седой бородкой. В его руках находилось огромное блюдо, на котором лежала зажаренная курица, щедро обсыпанная овощами и зеленью. Ковбой доброжелательно и тепло улыбался, словно родной отец или дядюшка, преисполненный родительской опекой и любовью.

– Старина Фермер Том. – не спеша читала Люси, что там было написано на этикетке. – Куриный Були он, приготовленный с любовью. А чё это такое вообще?

– Куриный бульон. – поправил её Билл.

– Оно… съедобно?

– Как и любое довоенное дерьмо. – недовольно ворчала Лэсси. – Но в нашей ситуации это хоть что-то.

– Бульон, – сказал Генрих, – это навар, сделанный на мясе, может быть вкусным и питательным.

Люси с интересом потрясла коробочку, послышался шелест бумаги, или что-то подобное.

– Навар? – сказала она. – Там внутри явно не бутылочка, или баночка. А на этикетке написано: «Десять пакетиков».

– Это как со всей довоенной едой. – сказал Билл. – Почти всё, что дошло до нашего времени, было полуфабрикатами или было набито консервантами. Это сухой бульон. Его сначала приготовили, а потом дегидрировали. В смысле полностью извлекли воду, высушили.

Лэсси, Гартун и Люси внимательно слушали, чуть ли не с открытыми ртами.

– Пока оно не превратилось в порошок. – добавил Генрих. – Теперь его нужно просто залить кипятком, и оно опять превратиться в готовый бульон.

– Странно! – продолжала удивлённо рассматривать коробочку Люси. – Тут есть список, из чего оно сделано. Среди прочего написано: «Кукурузный крахмал». Не знаю чё это, но зачем в мясной навар пихать кукурузу?

– А ты думаешь, – сказал Билл улыбаясь, – что Солсбери Стейки даже в своё лучшее время делались из чистого мяса? В них пихали кучу всякого полу-съедобного барахла, что бы сэкономить на мясе.

– Может, в нём можно будет размягчить наши сухари? – сказал Генрих. – Сам по себе бульон утоляет голод ненадолго, а мы и так давно не ели.

Пока остальные размышляли над тем, что делать с первой находкой, Гартун обнаружил ещё одну. Это была маленькая и тоненькая коробочка, завалявшаяся на верхней полке одного из стеллажей.

– Смотрите! Чего это?! – радостно спрашивал Гартун, передавая коробочку Генриху.

Через несколько секунд, Генрих расплылся в улыбке, а чуть позже залился смехом. Остальные вопросительно на него смотрели, совсем не понимая, чего это он так.

– Ванильные сны!! – чуть ли не выкрикнул Генрих.

Едва он успел договорить, как поток несдержанного, сильного смеха, вырвался из него. Генрих смеялся до самых слёз, и только когда немного успокоился, то смог вновь говорить.

– Прости приятель!.. – сказал Генрих, продолжая посмеиваться. – Но этим мы не сильно насытимся!

Гартун слегка смутился, пока остальные так же хихикали, заразившись от Генриха его истеричным смехом, хотя и не понимали, что его так веселит.

– Что там? Что там такое? – не выдержала Лэсси. – Покажи!

– Да это презервативы! – сказал Генрих и показал коробочку остальным, всё ещё смеясь.

– Что это такое? – искренне удивилась Люси.

Внезапно после её слов Генрих засмеялся ещё сильнее, от чего девушка смутилась, ей это совсем не понравилось. Генрих не хотел обижать Люси, просто не смог удержаться.

– Прости. Прости милая. – сказал он. – Я не хотел тебя оскорбить. Просто, у нас это все знают, и… Ну просто…

– Ну я же не виновата, что у нас не все! – насупившись ворчала Люси, но не уходила в негодовании, а лишь отвела свой взгляд от Генриха, делая вид что вновь активно что-то ищет.

– Это контрацептивы. – сказал Билл, но не Лэсси, не Люси, и тем более Гартун, совершенно не поняли его. – Ну это такие… Такие… – замялся рейнджер, от чего Генрих вновь начал хихикать, пока Лэсси слегка не толкнула его в плечё.

Генрих прокашлялся, и решил помочь рейнджеру.

– Это такие вытянутые капюшончики из резины, как надувные шарики.

– Я видела такие на картинках! – сказала Люси.

– И чё? Чё их надувают? – спросила Лэсси.

– Их… – на секунду замялся Генрих, но быстро отогнал от себя всякое смущение. – Их мужчина одевает на свой член.

– Зачем?.. – искренне удивилась Люси.

– Ну что бы во время близости, его семя не попало, куда нужно…

– В смысле, – продолжала удивляться Люси. – что бы не было детей?

– Видишь, ты смышлёная девочка! – сказал Генрих улыбаясь.

– Зачем кому-то делать такую херню? – искренне удивлялась Лэсси.

– Ну как зачем? – слегка растерялся Генрих. – Ну что бы их не было, детей. После того, как займешься любовью…

Генрих пытался объяснить, но Лэсси, Гартун и Люси продолжали смотреть на него как на идиота, или того, кто принимает за идиотов их самих.

– Ты что, серьёзно? – продолжала удивляться Лэсси. – Это же как сделать оружие, которым нельзя убить.

– И такое было. – продолжал свои попытки Генрих. – Было и не летальное оружие, и презервативы. Ты же не будешь делать ребёнка каждый раз, как тебе захочется заняться сексом?

– Нет конечно! – продолжала спорить Лэсси. – Но его и не может быть за каждый раз, особенно если мужчина спускает семя регулярно или во время достаёт. Это и так все знают! А про оружие это вообще глупость какая-то!

Генрих с надеждой посмотрел на Билла, казалось рейнджер понимал его самого и его желание объяснить этим невеждам что к чему, но поддерживать в споре совсем не собирался. Генрих устало выдохнул и сказал:

– Не важно! Возьму их себе. Ну что, похоже тут всё? Хоронить этого парня не будем?

– Мы и так потревожили его могила… – задумчиво сказал Гартун, нагоняя мурашки на остальных.

– Похоже тут всё. – сказал Билл, и спрятал пистолет в кобуру. – Пойдёмте. Попробуем приготовить этот «бульон».

Путники решили отойти подальше от заправочной станции, и расположились лагерем среди холмистой местности, так что бы со всех сторон быть скрытыми от враждебных глаз в ночи. На этом настоял Билл, другие ворчали на него, но послушно шли следом. Просто им очень хотелось есть, и в это время сдержанный и предусмотрительный рейнджер их очень раздражал. Вскоре после остановки, покрытая чёрным слоем гари кастрюлька с кипящей водой, была крепко закреплена над костром. Все стояли вокруг костра, и истекая слюной наблюдали за тем, как рейнджер высыпал желтоватое содержимое пакетов в булькающую воду, и начал не спеша помешивать. Вода быстро окрасилась, появились плавающие жировые пятна, и заметные кусочки сушёной зелени. Вокруг ощущался сильный запах этого варева.

– Пахнет… – сказала Лэсси, слегка кривя лицом. – Пахнет, но как-то не аппетитно.

– Все эти полуфабрикаты, – сказал Генрих, – похоже хорошо сохраняются, но я думаю на вкус они всегда были дерьмовыми.

Он задумчиво посмотрел в сторону заката, после чего добавил:

– У нас дома, много было подобного дерьма, целые склады, рассчитанные на много-много лет. Конечно не от тех знаменитых производителей, а что-то по-видимому военное. Но на вкус всегда было паршиво. Была правда и пища, созданная в наше время… Тоже дерьмо, но сейчас я по ней очень скучаю.

– Да хватит уже! – сказала Лэсси. – Это не то! То не то! Как не пожрёшь пару дней, то рад и такому «дерьму». Помню, как-то добирались мы с севера в Лилсити, и еда закончилась. Оставалось либо брамина резать, а часть груза сбрасывать и потом тянуть на своих спинах, либо надеяться что не упадём обессиленные, пока как то доберёмся. Решили поискать чего-то, и нашли, в руинах гипермаркета. Это была небольшая коробка, с надписью: «Перчённые яйца», или что-то в этом роде. Я так и не поняла, что за биомассу съела, но голод хоть немного утолился, и появились силы идти дальше. Конечно на вкус было паршиво, это тебе не закусочная «Что-то Есть», где даже крысу приготовят так, что будешь твердить всем, что ничего лучшего не ел до этого. Но даже подобное способно помочь тебе выжить.

Генрих молчал и в ответ только улыбался так, словно ему плевать на всё вышесказанное, и у него есть другая точка зрения. Лэсси почувствовала это, хотела оскорбить Генриха, но ограничилась только фразой: «Да иди ты…».

– Давайте кинем сюда тех сухарей. – сказал Генрих. – В этой штуке есть жир, может он их размягчит?

Никто не был против, в конце концов эти сухари всегда можно было выкинуть из кастрюли, например в костёр, в качестве каменных углей. Бульон с сухарями продолжал некоторое время кипеть, путники с нетерпением готовили свою посуду, и слегка торопили рейнджера с «его» вознёй. Вскоре у каждого в посудине исходил паром ароматный бульон. Путники расселись по своим местам и принялись понемногу пробовать этот продукт. Нужно сказать, что каждый остался доволён. Это конечно же не был вкусный и натуральный навар с какого-либо мяса, пусть даже и крысиного, но продукт был более-менее вкусен и питателен, особенно для голодающих странников, что давно ничего не ели. Только Чуба с подозрением принюхавшись к бульону, напрочь отказался пробовать это чудо. Бульон утолил их сильный голод, каменные сухари достаточно размякли, что бы можно было попробовать их погрызть. Довольные, путники стали заметно веселее, и как нельзя к стати Генрих вытянул из своего рюкзака припрятанные остатки жуткого самогона Башенных. Алкоголь развеселил их ещё больше, путники шутили у костра, вспоминали свои приключения, каждому было что рассказать о жизни такого, чего не знали другие.

Время летело быстро, и через два часа посиделок у костра все устали, одурманенные самогоном, и горячим бульоном. Люси уже с пол часа молча сидела на своей дорожной кровати и задумчиво глядела на огоньки пламени, крепко сжимая всё ещё горячую кружку в своей руке. Ей было очень уютно среди этих людей, уютнее, чем даже дома. Она размышляла о многом, и о доме и уходе из него, о всём том, что довелось ей пережить, и о разных вещах и событиях вокруг, но девушка не жалела, в каком-то смысле от всего этого она была счастлива. Когда Люси наконец-то вырвалась из круговорота своих мыслей, то вокруг уже стало тихо. Генрих и Лэсси уже легли спать, Гартун ушёл в ночь, проводить свои молитвы и обращения к духам, а Чуба ушёл далеко в Пустошь, видимо, что бы найти чего-то съестного. Из всех интересных объектов для наблюдения оставался только рейнджер. Билл что-то увлечённо царапал карандашом в своём большём, оплетённом кожей блокноте. Люси уже не раз замечала его за этим делом, но никогда не спрашивала, чем это он таким занимается.

От самой мысли о том, что они в каком-то смысле остались наедине, девушку охватило приятное волнение. Но вместе с ним рука об руку шла и странная робость, которая обычно разбивала концентрированную волю девушки на мелкие кусочки, и Люси начинала что-то мямлить, или говорить глупости, и ей сразу же хотелось куда-нибудь убежать и спрятаться. Но в эту ночь что-то изменилось. Люси уже давно «накручивала» себя на то, что нужно что-то менять в своём детском поведении, она считала его неправильным и наверное потому решила пойти на встречу этому страху. Алкоголь так же сыграл в этом не последнюю роль, и девушка сама не веря в свою решительность, не спеша, направилась к рейнджеру, изо всех сил борясь со своим волнением. В какой-то момент она не выдержала, растерялась и остановилась, сделала вид, что выливает себе остатки бульона в кружку, и за это время вновь вернула своё самообладание.

Билл рисовал. У него не было таланта в этом деле, но он старался как мог. Он был так поглощён своим занятием, что даже не замечал потока собственных мыслей, которые были полны анализа, планов, предположений и возможных вариантов развития событий. Он не заметил странного поведения Люси, но обратил на неё внимание только тогда, когда девушка села рядом с ним, и сразу же отодвинулась немного подальше от него. Билл поприветствовал её молчаливой улыбкой, Люси ответила тем же, какое-то время они молча сидели, Билл продолжал рисовать, а Люси очень не спеша, пила свой бульон.

– Всё хорошо? – спросил Билл, продолжая царапать свой рисунок. – Тебе понравилась эта гадость?

– Это? – спросила Люси, подымая чуть выше свою кружку. – Да. Ну, в смысле, оно не похоже на мясо. Конечно, тут мяса то и нет. В смысле должно было бы быть, не мясо но мясное что-то. – Люси замолкла, прокашлялась, после чего продолжила: – В общем, я рада, что сегодня у нас есть хотя бы это. И это ты уговорил нас разведать, иначе не было бы и этого. Так что спасибо тебе. Я хочу сказать, без твоей настойчивости ничего бы не вышло, и всё такое…

Билл заметил, что Люси говорит как-то странно, он решил, что это из-за того жуткого пойла, которое они никак не могли допить даже все вместе. Биллу нравилась эта девушка. В ней было что-то искреннее, что-то живое, что-то настоящее, и даже романтичное… Но как только его мысли доходили до этой черты, они отклонялись словно какой-то программой, вписанной в его рассудок. Он не раз задумывался, откуда эта программа взялась в нём? Билл не отклонял тёплые чувства других людей, и даже отвечал тем же, но он не позволял этим чувствам закрепиться в нём. Защищал он таким образом себя или их, Билл уже давно не помнил, но эта программа стала его типичной бессознательной реакцией. К тому же, хотя рейнджер и выглядел молодо, всё же он был старше Люси на добрый десяток лет, и ему почему-то казалось, что заглядываться на девушку, которая настолько моложе его, даже неправильно.

– Всё же, – сказал он, продолжая «рисовать», – это только благодаря тебе мы сегодня имели хоть что-то на ужин. Я бы не смог открыть тот замок, и не думаю, что нам бы удалось вышибить дверь. Так что, это я должен благодарить тебя. – сказал Билл и добродушно улыбнулся к Люси, задержав свой взгляд, улыбку, и выраженную благодарность на несколько секунд. За эти секунды Люси чуть не провалилась под землю.

После вновь настало молчание, которое очень давило на девушку, и она, что бы хоть как-то поддержать разговор, выпалила чуть ли не первое, что пришло ей на ум.

– Давно хотела спросить, почему тебя прозвали Край? Это в смысле плакса, или плачь? – спросила Люси, ругая саму себя в мыслях за идиотский вопрос.

Билл улыбнулся, после чего оторвался от своего занятия, и смотря на звёзды сказал:

– Даже не знаю точно и сам. Я ещё был мал, как это прозвище прицепилось ко мне. В детстве были моменты, когда мне довелось попускать нюни, может за это и прозвали. А может, имелся в виду плачь, тогда это звучит даже как-то грозно. А вообще, меня всегда обвиняют в мягкосердечности, может кто-то провёл множество параллелей и таким образом решил намекнуть, что я нюня. Я даже не помню, кого мне за это «благодарить». А потом это всё стало не важно.

– Прости. – сказала Люси, боясь поднять свой взгляд выше земли. – Я не хотела тебя обидеть… просто, было интересно.

– Что ты, ты совсем не обидела меня. Я же говорю, это уже давно стало не важно.

– Знаешь, – вновь заговорила Люси после паузы, стараясь загладить свою «вину», – а ведь те ребята, которые помогали мне проникнуть в Башню, они прозвали меня Малышкой. Представляешь, что бы было, если бы они не погибли и разнесли моё прозвище повсюду. Я бы всегда была малышкой. – сказала Люси и слега захихикала.

– Не самое плохое прозвище, особенно среди тех, что дают друг другу рейдеры. Оно же может означать не только маленькую детку, но и, как бы это сказать… «горячую штучку».

Билл и Люси дружно засмеялись.

– Всё же, – продолжил он, – было бы куда симпатичнее, чем прозвище Край, где в первую очередь думают, что тебя прозвали плаксой или нытиком, и только некоторые считают, что это значит «наводящий плач», или какую-то «грозную» вещь в этом роде.

Они вновь захихикали, но после опять настало молчание. Билл перестал рисовать, он смотрел то на звёзды, то на Люси, то ещё куда-нибудь, и от этого это молчание было для девушки ещё более обременяющим. «Блокнот!» – пролетела у неё в голове спасительная мысль. «Его блокнот, дура!».

– Ну, так что ты там рисуешь? – поинтересовалась Люси и краешком глаза попыталась подсмотреть.

– Рисуешь? Ну, можно назвать это и так. – Билл не скрывал своего «творчества», и в открытую показал девушке.

– Что это за монстр? Это, это тролль?! – радостно прикрикнула Люси, от чего Генрих нервно зашевелился на своём дорожном матрасе.

– Рад, что ты смогла его узнать. Я боялся, что получается очень плохо. Всё же, может не настолько.

– Так ты в нём рисуешь?

– Иногда. Вообще-то это книга. Она была написана в наше время. Я лишь дописываю в конце свои собственные открытия и размышления, иногда пытаюсь сопровождать их рисунками.

– Книга? О чём она? Кто написал её? – искренне заинтересовалась Люси, и забыв о всяком смущении бессознательно пододвинулась ближе к рейнджеру. Люси любила не только старые журналы, она так же любила книги, и в своё время пересиливала себя и училась чтению вместе с Люком, как раз ради того, что бы уметь читать книги. К сожалению, за всю свою жизнь она видела их лишь немного, поэтому всякого рода носители информации пробуждали в ней страсть познания.

Билл пододвинул блокнот ближе к ней, пролистал несколько страниц во все стороны, кое-где мелькали картинки и карты, нарисованные куда более талантливо, чем рисовал рейнджер.

– Её написал человек, по прозвищу Игрок. Очень интересная и даже таинственная личность. Это странник, он путешествует по Пустошам уже много лет, и знает о них очень многое. В этой книге он и описал многие свои путешествия, и что важно знания, которые помогут выжить неопытному страннику. Мой отец многому научил меня, а его учил мой дед, но вторую половину всех своих знаний и умений я почерпнул именно из этой книги. Так же этот Игрок очень просвещённая личность. В книги он описывает глубокий духовный, и даже мистический смысл пути странника и современного мира, настоящие философские откровения, чем я так же немного страдал с самого детства. Чтото в духе Культа Пустошей. Наверное потому, эта книга мне так приглянулась.

– Игрок?.. – задумчиво протянула Люси. – Погоди! Ведь это о нём говорил Артур.

Билл улыбнулся, интерес девушки и её внимание к тому, что ему нравится, и к таким деталям, что-то очень радовал в его сердце.

– Да. Я сам не поверил. Эта легендарная личность сейчас где-то в этих краях. Но он одиночка, шансы, что наши дороги пересекутся, слишком малы. Повсюду о нём слышали, и в Аризоне, и в Неваде, и в Калифорнии, но о нём существует больше выдумок и легенд, чем правды. Никто не знает, ни как он выглядит, не все даже сходятся в том, мужчина он или женщина, и внешность всегда описывают разную. Но, в любом случае, сама мысль о том, что он сейчас исследует ваши земли, мне приятна, ведь и я сам здесь.

– Значит, у нашего героя Билла Края и самого есть кумир? – сказала Люси и игриво засмеялась. За последние пять минут она узнала о рейнджере больше, чем за все недели с момента встречи. Ей казалось это странным, но теперь узнав его внутренний мир лучше, она стала чувствовать себя увереннее в его присутствии и значительно смелее.

– Кумир? – слегка засмущался Билл. – Ну, это сильно сказано, но да, я чувствую к этому человеку сильное уважение. Может это глупо, ведь мы даже не незнакомы, но порой мне кажется, что мы знали друг друга всегда. По его словам, по тому, как он излагает свои мысли, словно учит и одновременно пророчествует, мне кажется, что это хороший человек. Если хочешь, можешь брать и читать её когда захочешь. – сказал Билл и протянул книгу девушке, испытывая в этот момент странное и мистическое чувство, словно он посвящает её в какое-то тайное учение или культ.

– Да, я с радостью прочту… – Люси замялась на секунду, после чего продолжила. – Хотя, я бы хотела, что бы мы читали её вместе, если ты конечно не против, и конечно, когда у тебя будет время и желание. Сама я мало что пойму, поэтому тебе наверняка придётся не раз мне что-то объяснять…

Ночь скрывала сильный румянец Люси, она неловко замолчала, сердце неистово колотилось в ожидании ответа, где отказ, по мнению девушки, значил бы, что её полностью отвергли. А Билл, как на зло, как-то странно посмотрел на неё, и этот взгляд на какое-то время неумолимо застыл на Люси.