Текст книги "Fallout - Истории Севера (Земля Свободы) (СИ)"

Автор книги: Евгений Искатель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 42 страниц)

Вскоре они все уселись вокруг костра, и после того, как рыжеволосый оторвал первый кусок мяса, принялся его есть, кивая и ворча: «Got! Et!», остальные так же начали отрывать куски мяса от шкварящейся на костре ноги, и с жадностью принялись поедать. Лэсси несколько раз перевела свой взгляд с изуродованного тела гуля, на жарящуюся ногу и едящих её карликов, и с каждый разом её лицо всё больше искажалось выражением омерзения, всё больше бледнело, и вскоре она не выдержала, и резко отвернулась в сторону, вырывая наружу свой практически пустой желудок. «Лэсси…» – что-то хотел сказать Генрих, но промолчал, остальные даже не обратили внимания на блондинку. Карлики принялись что-то обсуждать, похоже планы на будущее, и Генрих всеми силами старался понять, о чём они говорят, надеясь использовать это в своих целях. В глубине себя он понимал, что пытаться договориться с этими «существами» бесполезно, но в нём ещё были остатки сил для борьбы. Среди общего разговора он уловил пугающий диалог:

– Wht? – процедил один из карликов, слегка махая головой в сторону Генриха.

– Et. – спокойно сказал рыжеволосый, продолжая жевать мясо, иногда выплёвывая некоторые кусочки.

– Fak? – спросил другой карлик, махая головой в сторону Лэсси.

– Na. – ответил главарь. – It brng friks. Et.

Карлики молча кивали в согласии. Генрих с ужасом прошептал Лэсси:

– Они… они хотят съесть нас!

– А чего ты ждал… – сказала Лэсси и сплюнула на землю, последние несколько минут она постоянно сплёвывала. – Они… – она запнулась, словно испытала рвотный порыв. – Они гулей жрут… – быстро прошептала Лэсси на выдохе. Ты для них вообще сладенький будешь…

– Они и тебя хотят съесть!

– Значит, теперь мы в одинаковой ситуации… Генрих. Хотя попробуй поговорить с ними, – сказала она очень серьёзно, – может сможешь продать им свою дырку в заднице… – прошипела Лэсси, и вновь сплюнула.

Генрих вначале обиделся, отвернулся, а потом внезапно заулыбался и даже слегка засмеялся. Лэсси какое-то время молча смотрела на него, потом устало произнесла: «Какой ты идиот», и демонстративно отвернулась плеваться в другую сторону. Карлики продолжали обсуждать свои дальнейшие действия, судя по их разговорам Генрих понял, что у них где-то есть свой лагерь, и что именно туда они собираются доставить свою добычу, в том числе и самого Генриха вместе с Лэсси. Генрих размышлял над тем, что скорее всего их заставят идти своим ходом, а значит развяжут хотя бы ноги, а там, возможно они смогут придумать что-то. На Генриха вновь нашло странное чувство, некая смесь безразличия перед реальностью, и одновременно отсутствие тормозов здравомыслия.

– Ah! Chief! – крикнул он карликам, крикнул вполне понимая, что сейчас может получить свою порцию крика и подзатыльников, а то и хуже. Но внезапно карлики, в том числе и их рыжеволосый главарь, молча застыли своими взглядами на Генрихе, удивлённые тем, что тот пытался говорить как они. – Wasser! – но карлики не понимали, с вопросом смотрели друг на друга, и на своего лидера. – Water. Watr. – Не сдавался Генрих.

– Aha! – подтвердительно кивнул главарь, одному из своих подчинённых, и тот порывшись вокруг, нашёл туже бутылку из под шампуня, с той же водой, которой хотел напоить Генриха гуль. Карлик кинул бутылку своему главарю, а главарь практически метнул её в Генриха, совершенно не задумываясь над тем, что тот с завязанными руками не сможет её даже поднять, не то что открыть и попить. Генрих был практически уверен, что сделал он это не со злой издевкой, но что просто ему не пришло даже в голову, что Генрих не может открыть бутылку.

– Возможно… – прошептал Генрих, обращаясь к Лэсси, – у нас будет шанс. – в ответ Лэсси делала вид, что не слушает его. – Кажется, они тупые. Я имею в виду, они действительно тупые. – в ответ Лэсси только фыркнула.

Карлики продолжали есть, ни они, ни их новоприобретённые пленники совсем не ожидали того, что начало происходить далее. Вначале недалеко от карликов, что-то упало и разлетелось на осколки, разбрызгивая в стороны какую-то жидкость. Бутылк была наполнена различного рода хозяйственными химикатами, что в достаточном изобилие остались ещё с довоенного времени. Это был самый дешёвый способ изготовить нечто вроде гранаты, взболтанная перед броском, через пару секунд начиналась химическая реакция, и обжигающие химикаты разбрызгивались во все стороны. Это было одним из излюбленных средств различного рода Изгоев, что не могли себе позволить ничего лучшего. До карликов достали лишь редкие брызги, после чего с двух сторон напали вернувшиеся гули, стреляя из своего низкокачественного оружия. Даже без команды своего лидера, карлики молниеносно сорвались со своего места, похватали кто что успел из своей добычи, и начали убегать, ещё шустрее чем до этого нападали, опять же не смотря на свои короткие ноги.

В начале две пули попали в самого заднего из них, и ещё одна в бегущего рядом с ним. Самый задний затормозился ещё больше, и через несколько секунд в него попало ещё несколько пуль, после чего тот упал на землю, истекая кровью. В другого раненного также попали ещё раз, и он уронив свою добычу упал на землю, но ещё продолжал кричать. Их товарищи не пытались помочь им, но за то смогли скрыться, уставшие гули не стали их догонять. Немного отдышавшись, расстроенные гули с грустью осматривали свой «изнасилованный» лагерь, и зверски убитых товарищей, жаловались друг другу, постоянно ругались и проклинали мерзких карликов, периодически некоторые из них избивали раненного карлика.

– Суки! Убили Стива и Покрышку! – кричал раздосадованный Гнилой. – Ненавижу! Стоило уйти на пол часа, как они уже тут, суки!

– Наверное следили за нами. – прохрипел один из гулей.

– Они могут вернуться. – проговорил третий. – Кто знает, как далеко у них логово. Нельзя тут долго задерживаться.

– Мы им отомстили, мерзким тварям! – продолжил говорить Гнилой. – Они трусливые, врятли посмеют вновь сунуться к нам. Да и логово у них не думаю, что может быть близко, иначе бы мы знали. Уже поздно идти, скоро ночь, но и задерживаться не будем, собирайте шмотки, рано на рассвете уходим. Не берите ничего лишнего, двигаться будем быстро, они могут преследовать нас.

– Воин! – крикнул Генрих, что бы привлечь внимание. – Мы видели, как вы приближаетесь, но не предупредили этих, гномов. Мы тут не при чём, они напали так внезапно, что твои люди не смогли ничего предпринять.

Гнилой вначале молчал, но потом ответил Генриху:

– Можешь не стараться, гладкомордый. У нас нет времени на сделку, так что она отменяется.

– Как?! – испугался Генрих. – Но мы же договорились! Я…Мы…

– У нас нет времени возиться с вами…

– Я могу сбегать сейчас! Или она! – Генрих указал головой на Лэсси. – Мы успеем до рассвета!

– Успокойся гладкомордый! У нас нет времени возиться с вами. А я не собираюсь отпускать свою еду!

– Порежем их! – сказал один из гулей. – С ними мы будем идти медленно, порежем на части и заберём мясо с собой.

Гнилой молча кивнул в ответ, после чего добавил:

– Разделаете их на рассвете, не хочу что бы они сгнили за ночь.

– Я хочу трахнуть беловолосую! И я! И я тоже! – закричали гули наперебой.

– А я что, должен её есть после ваших вонючих членов? Особенно после твоего опухолевого комка, а Карго? – прохрипел Гнилой с омерзением. – Или твоего, прогрызенного грибками ужаса, Голодун? У нас еды мало, вернёмся к пещерам, там будете трахать пленниц или своих подружек.

– Но у пленниц уже выпадают волосы! И зубы! И тела у них уже в язвах!

– Прекратите! Собирайте вещи!

– Но как же договор?! Ты обещал! – с досадой, чуть ли не стонущее говорил Генрих.

– Как же договор?! – перекривлял Гнилой Генриха. – Прекрати! Не то я скажу ребятам отрезать тебе язык, или голову! Заебал уже!

Гули не теряли времени, и начали собирать всё, что представляло ценность. Генрих уже молчал, его досаде и обиде просто не было границ. Теперь тихонько хихикала Лэсси и одновременно очень устало вздыхала, периодически с насмешкой тихо повторяя «Договор… Твою мать…».

– Говорила же… – твердила тихонько Лэсси, – нужно было идти другой дорогой! Тут всё засрано Изгоями! Говорила же…

Закончив упаковывать большую часть вещей гули решили отдохнуть, «Пора бы пожрать» – сказал Гнилой и кивком указал на всё ещё подыхающего карлика. Гули оттянули его ближе к костру, на котором жарилась нога их товарища, быстро раздели, и положили в металлический ящик, с невысокими стенками, не стали обмывать его водой даже слегка. Один из гулей, с серповидным ножом, подошёл к карлику, тот пытался сопротивляться и брыкался, но был уже слишком слаб. Гуль вонзил свой нож в область живота карлика, и не спеша вскрыл всё брюхо. Карлик хрипел, пускал кровь через рот, но признаки жизни покидали его всё быстрее, словно с каждым потоком выпущенных газов. Один из гулей поднёс ещё одну коробку, из всё ещё живого карлика извлекли кишки, и начали их складывать в коробку. Лэсси вновь рвало, и опять много раз, Генрих побледнел, но всё же ещё держался. Когда весь кишечник был извлечён из тела карлика, оно всё ещё продолжало вздрагивать, хотя карлик больше не стонал и не хрипел. Почти до верху, коробка, в которой он лежал, была заполнена его кровью.

– Сделаем кровяную колбасу, – сказал Гнилой своим товарищам, которые работали с телом карлика, – набьём кишки кровью, кожей, и жиром. Только кожу обожгите на огне! Не хочу давиться их мерзкими волосами. И с головы кожу снимите и мясо, мозг с глазами достаньте, а кости выкиньте. Я не хочу, что бы хоть что-то пропало зря, но у нас много груза, всё не унесём, сэкономим на костях.

Гули послушно кивали, один из них извлёк длинную и широкую кишку из коробки с внутренностями, и принялся неподалёку выдавливать её содержимое на землю.

– Нужно будет промыть. – говорил гуль своему товарищу, выдавливая кал из кишки. – Добавим каких-то специй, что бы сбить запах. Воняет жутко!

Наблюдая, как гуль выдавливает содержимое кишки, невольно смотря на само содержимое, и паразитов, что в нём шевелились, не выдержал и Генрих, теперь его рвало вместе с Лэсси, которая в свою очередь была близка к тому, что бы потерять сознание. Гули, которые наблюдали за их реакцией, злорадно улыбались. В конце-концов психика блондинки не выдержала, и она упала на бок, отключилась, дышала быстро, но постепенно её дыхание замедлялось, доходя до спокойного. Генрих тоже отключился, вот только он и сам не мог отчётливо вспомнить, как это произошло, потерял ли он сознание как и Лэсси, или просто незаметно для себя уснул.

Когда Генрих проснулся, уже темнело, и остатки солнечного света угасали на западе. Стало прохладнее, но пить хотелось всё так же сильно. Тело, от пребывания в неудобной позе отзывалось болью, как и натёртые верёвками руки. Генрих почуял приятный запах пищи, но уже через несколько мгновений он вспомнил, что это пахнет, и тошнота вновь пробудилась у него в желудке. Генрих начал ворочаться, его завязанные за спиной руки, нащупали влажную землю. «Я что, того?» – с лёгким испугом подумал он, но одежда казалась сухой, да и по собственным ощущениям он мог точно сказать, что ещё не успел сделать этого. Оставался только один вариант, неприятный, но всё же Генрих не думал, что это было сделано специально, возможно гули не позволили Лэсси даже отодвинуться в сторону. Генрих повернулся к блондинке, та лежала спиной к нему, по дыханию было похоже, что она не спит.

– Всё хорошо? Я давно сплю? – спросил он, всячески делая вид, что ничего не знает.

– Я не знаю. – устало ответила Лэсси, таким уставшим и отчаявшимся голосом, словно рыдала в течении часа.

Содержимое, выдавленное из кишок карлика, продолжало вонять, а возможно воняло даже больше прежнего, но спасение пришло вместе с вечерним ветром, который отгонял ужасную вонь в другую сторону. Генрих и Лэсси молчали, подавленные и обречённые. Генрих не знал, о чём поговорить, да и не думал, что нужно было, а скупые ответы Лэсси, казалось причиняли ей самой боль. Гули ужинали, отмечая недостатки и достоинства карликового мяса, кто-то высказывался о своих ожиданиях вкусить мяса «гладкомордых», кто-то хотел съесть грудь и ягодицу Лэсси, кто-то предложил отрезать ей голову, и не снимать с неё мясо, но воспользоваться в качестве временного устройства сексуальной разрядки. Предложение отвергли, но только половина из гулей. Лэсси слышала эти разговоры, пылала бессильной злобой, в её глазах застыли слёзы, и хотя Генрих не видел её лица, он ощущал это, в том напряжении, которое блондинка излучала.

– Ненавижу их! – негромко шипела Лэсси. – Ненавижу всех этих проклятых Изгоев! Всех этих мерзких, уродливых тварей!

Генрих хотел сказать что-то в духе: «Не переживай! Всё будет хорошо! Ничего не бойся!», но понимал, насколько эти слова бессмысленны сейчас.

– Но Артур, и его люди, кажется они вполне нормальные люди.

– Все, все одинаковые… Не сегодня, так завтра. Все уроды.

Неожиданно Лэсси повернулась к Генриху, и сказала:

– А знаешь Генрих, а ведь тебе сильно повезло.

– Мне? – даже как-то виновато спросил он.

– Да. Знаешь ли ты, что мы все уроды? Все, даже те люди, кто живут в поселениях, пытаются удержать цивилизацию. Все мы мутанты, даже те, кто внешне выглядит нормальным. От того в мире так много подлецов и ублюдков, и всяких мерзких тварей.

– Ну, даже не знаю…

– Люди мутируют, и я думаю, этот процесс не идёт на спад, а наоборот, всё больше набирает обороты. И однажды останутся одни выродки и твари, вроде этих. – Лэсси махнула головой в сторону едящих гулей.

– Ну, я не учёный. Но судя из того что я знаю, всё не так однозначно. Хотя, наверное доля правды в твоих словах есть.

– А тебе повезло. Ты родился в безопасном Убежище, жил среди нормальных, чистых людей, тех самых, что жили сто лет назад. Да и сам ты по настоящему нормальный человек. Тебе нужно было не вылезать из своей норы, а сидеть там, и трахать таких же чистых девок, и штамповать маленьких засранцев, как на фабрике Эмпайр штампуют пушки.

– Ну, у нас там не так много места. А точнее говоря совсем не много.

– Ну, тогда плодить их, и караванами отправлять во все уголки этого гниющего мира, возможно тогда бы такие как ты, смогли спасти этот загнивающий мир, как лекарства, которые лечат гнилые болячки.

Генрих немного помолчал, после чего сказал:

– Лэсси, всё ведь не так…

– Молчи… – перебила она его, и отвернулась опять. – Ты… Я бы хотела… Ничего, просто молчи Генрих.

И он молчал, и обратил своё внимание на небо. На ночном небе плыли тяжёлые и тёмные, словно небесные чудовища, облака. Лишь иногда между их разрывов появлялись звёзды. «Даже в этом случае не повезло» – думал про себя Генрих. «Даже перед смертью, небо затянуло тучами! Зараза!». Прошло больше часа, большинство гулей уже спали, только часть из них осталась в дозоре. Кроме этого, вокруг лагеря они установили «колокольчики», различного способа сборки, небольшие устройства, созданные на основе пустых консервных банок, бутылок, и проволоки. «Тупые карлики», по словам гулей, не смогли бы подойти близко, не задев хотя бы одну из ловушек, что было весьма правдивым утверждением. Обычно карлики и не думали проверять местность на наличие каких либо ловушек.

Это казалось странным ему самому, но кажется, Генрих начал успокаиваться. Конечно, у него из головы не уходили воспоминания того, как гули убивали карлика, и он боялся, что и их убьют как-то так же жестоко и мучительно, что будет с его телом после того, как он умрёт, Генриха особо не волновало. Он всё ещё надеялся хотя бы убедить главного гуля убить их милосердно и быстро, и не делать тех мерзких вещей с телом Лэсси, о которых они говорили. В целом же мысль о смерти его не пугала, а возможно даже будоражила что-то в глубине его души, и это волнение иногда доходило до какого-то экстатического чувства, но оно пугало Генриха, и он пытался быстро переменить русло своих мыслей.

– Прости… Прости меня, Лэсси. Я не хотел, что бы всё так вышло, и если в чём-то виноват, то прости. Поверь, если бы можно было спасти тебя пожертвовав своей жизнью, я бы пожертвовал. Мне очень жаль Лэсси, я бы хотел, что бы ты жила, и жила счастливо.

Со стороны женщины послышались всхлипывания, и лёгкое надрывное рыдание. «Это не твоя вина», едва ли смог расслышать Генрих, сквозь нахлынувшие на Лэсси эмоции. Она хотела сказать это как-то более красиво, сказать, что была не права, оскорбляя его, просто она очень боится, и ей очень больно и тяжело, но не могла, даже сейчас она не могла перейти черту, и позволить себе унизиться перед ним. Но неожиданно истерика прекратилась, и Лэсси не спеша, и как-то неуверенно повернулась к Генриху.

– Трахни меня. – сказала она ему, на что Генрих ответил ошарашенным, чуть ли не безумным взглядом, который Лэсси смогла рассмотреть даже сквозь облачную ночь.

– Прости, ч-что?

– Я говорю, трахни меня, Генрих.

Он пару раз открыл беззвучно рот, после чего пристально всматриваясь в лицо Лэсси, спросил:

– С тобой всё в порядке? Ты чувствуешь себя хорошо? – он спрашивал осторожно, ему казалось, что Лэсси сошла с ума от пережитого.

– Я не сошла с ума! – ответила Лэсси, словно читая его мысли. – Я давно не была с мужчиной, и я не хочу умирать, практически забыв как это! Я… – Лэсси с трудом, но пододвинулась ближе. – Я могу быть хорошей в постели. Куда лучше тех шлюх, с которыми ты трахался в клетке. Может не такая свирепая, но наоборот очень умелая и сладкая. Конечно, сейчас перевязанная как мешок на брамине, я мало чем смогу удивить тебя, но думаю, ты останешься доволен.

– Ты… Это так внезапно. Но как? Ты же сама сказала, что мы как мешки перевязаны.

– Пальцы у нас подвижны, может десяток узлов на руках нам друг на друге не развязать, но спустить штаны, я думаю мы сумеем. Бьюсь об заклад, я даже смогу тебе отсосать, думаю и ты со своим опытом сможешь придумать, как утешить и меня своим языком, который так хвалила та шлюха в маске. Так ты готов?

– Д-да… – задумчиво произнёс Генрих, он был готов сразу, как только Лэсси предложила в первый раз, просто после всего, что произошло в этом дне, такой финал всё же смог его обескуражить. – Я смогу… Я тоже могу быть очень не плох, хотя верёвки конечно же помеха.

– Окей. Ляг на бок. – Генрих послушался, Лэсси так же легла на бок, но спиной к нему. – Подползай ко мне, только старайся не шуметь. Понемногу они «состыковались», оба уже ускоренно дышали, а их сердца уже набирали свой ритм любви. – Так сейчас, выпри таз вперёд. – командовала Лэсси, и на ощупь, с немалым трудом и мучениями смогла приспустить с Генриха штаны. – Оу! Уже готов? В клетке ты не всегда был так быстр.

– Не тот настрой…

– А сейчас не лучше… – говорила Лэсси, жадно водя пальцами по члену Генриха. – Я чувствую, как он растёт ещё больше. – Генрих ответил лёгким стоном. – Эй! Не вздумай кончить так быстро!

– У меня тоже давно не было женщины…

– Не так и давно! Сдерживайся!

– Поверь, если что, я быстро восстановлюсь, так что не волнуйся…

– Я рассчитываю, что перед смертью ты всё же не перекинешься на другой бок, сразу после того, как испустишь порцию семени. У нас вся ночь впереди. Ладно… Теперь ты. Перевернись на бок, и спусти с меня штаны.

Генрих быстро перевернулся на другую сторону, и подполз к Лэсси, которая осталась лежать в том же положении. Первым делом Генрих нащупал её мягкие ягодицы, и начал ласкать их сквозь кожаные брюки, Лэсси закусив нижнюю губу, слегка простонала, но сказала:

– Давай, поторопись! Спускай их! О боже, я уже такая мокрая…

– Да… Да… – взволновано повторял Генрих, с трудом ему удалось нащупать край её брюк, блондинка слегка согнула ноги в коленях, но даже так Генриху с огромными усилиями удалось спустить их вниз, оголяя ягодицы блондинки для ночной прохлады. Генрих почуял запах её «святыни», он как и запах самой Лэсси казался ему весьма приятными. С жадностью, крепкие пальцы Генриха набросились на мягкие полусферки. – О да, о да… – приговаривал Генрих и слегка постанывал.

– Давай уже… Смотри там не кончи!.. – от возбуждения Лэсси уже начала говорить с прерываниями.

Со стороны всё это действо казалось до безумия смешным, но теперь им обоим не было до этого никакого дела, пусть бы гули даже тыкая пальцами умирали со смеху, смотря на это шоу. Генрих уже готовился к повороту на другой бок, самая сложная часть «состыковки» была ещё впереди. Даже сквозь туман нарастающего удовольствия Лэсси смогла расслышать что-то, кто-то приближался, осторожно и тихо, словно охотящийся зверь. Лэсси дёрнулась, чуть не прикрикнула от испуга, дёрнула Генриха за курточку на спине, а потом слегка прикрикнула, когда чёрное лицо внезапно показалось перед ней.

– Тссс, тише – зашептало оно. Лэсси понадобилось не мало времени, прежде чем в общих чертах одежды и телосложения, за ночной пеленой и камуфляжем из золы, она смогла узнать Гартуна. Вслед за дикарём, через пару секунд показалась Люси, так же перепачканная в золу, и передвигающаяся скрытно.

– Что вы делаете? – с удивлением спросила Люси, смотря на лежащих к друг другу спиной, перевязанных пленников, с припущенными штанами.

– Вы!.. – преодолевая двойной испуг, шептала Лэсси, сквозь тяжёлую задышку. – Вы пришли!

Генрих так же был удивлён и ошарашен, и очень рад их приходу, хотя и не мог не отметить сильного чувства разочарования в себе.

– Ребята, вы не поверите, как же мы рады вас видеть!.. – шептал он.

– Я заметила… – сказала Люси, стараясь не смотреть на открытые места своих спутников.

– Освободите нас, скорее! – завертелась Лэсси, стараясь подставить им руки, но вспомнив про свою оголённую задницу, растеряно остановилась.

– Гартун! – шептал Генрих. – Приятель, развяжи меня, скорее! – говорил Генрих, стараясь скрыть свой всё ещё стоячий член.

Гартун разорвал ножом верёвки на Генрихе, Люси помогала блондинке, пока та засыпала их вопросами:

– Где вы были?! Мы думали нам конец! Это был какой-то кошмар! Вы не поверите, что тут творилось! Мы боялись, что уже всё. Где же вы пропадали так долго? А рейнджер? Где он?

– Тише!.. – практически пропищала Люси. – Сейчас подымешь их. – и Люси указала головой в сторону гулей.

– Вас долго не приходить. – шептал Гартун, едва ли слышно, профессионально. – Мы решили искать, я найти следы драки, потом возвращаться за Люси, и вновь искать вас. Следы были туманны, но нам помогли звуки выстрелов.

– Билл где-то пропал. Но мы не стали ждать его, нашли вас ещё до заката, – шептала Люси, – наблюдали с возвышенности на востоке. Решили дождаться глубокой ночи, и спасти вас…

В тот момент, когда почти все верёвки были перерезаны, а уставшие и затёкшие тела пленников освобождены, послышался звон, совсем рядом с ними. Что-то быстро приближалось, резко перебирая лапами, оно бежало прямо на Люси, но девушка успела выхватить свой револьвер, и открыла огонь. Последний патрон в барабане выстрелил как раз в тот момент, когда собака практически приблизилась к девушке, но сражённая пулями споткнулась, и упала. Прошли всего секунды, как встревоженные гули, все поднялись на ноги, с наготовленным оружием, спрятались за укрытиями, постоянно что-то крича друг другу. С той же стороны, откуда прибежала собака, послышался вновь множественный звон, и звуки многих перебирающих лап, и коротких ног. Бывшие пленники едва успели выхватить первое попавшееся оружие, из сумки, которую принесли с собой их спасители, и открыли огонь по появляющимся из темноты собакам. Гули, решившие, что это стреляют по ним, открыли огонь в ответ. Путники успели пристрелить четверых или шестерых псов, ещё двоим, практически удалось добраться до своей цели, что бы вцепиться кому-нибудь в глотку своими зубами, но отвага Гартуна вновь выручила их. Парень выхватив свой топорик и меч, отважно встретил яростных зверей, и будучи укушенным лишь несколько раз, убил псов. За псами двигались карлики, некоторые из них были вооружены огнестрельным оружием, они так же заняли позиции за укрытиями, и принялись стрелять и в гулей и в несчастных путников. Оказавшись между двух огней, они были вынуждены отстреливаться сразу во все стороны, к тому же им практически негде было укрыться, и лишь темнота защищала их от прицельного огня. И гули и карлики считали, что сражаются друг с другом, кричали угрозы и проклятья.

– Убивайте уродцев! – кричал Гнилой. – Убейте их всех, мерзких тварей!

– Kill rot!! – кричал рыжеволосый главарь карликов. – Crsh!!

– Нужно уходить! – кричал Гартун остальным, одновременно не сильно умело, отстреливаясь из пистолета. – Нас тут убивать!

– Уходим! – кричала Люси, и сняла с пояса одну из дымовых гранат, сделанных по схеме Билла. Она активировала взрыватель, и положила её у себя под ногами. Густой дым быстро заполнил их позицию, и начал распространяться вокруг. Одна граната не могла сделать много дыма, но этого путникам хватило, что бы скрыто сбежать подальше от этого места, пока и гули и карлики в недоумении смотрели на этот дым.

Они бежали в ночь, совершенно не думая, куда именно бегут, лишь бы подальше от этого места. На время стихнувшие выстрелы вновь послышались, Изгои опять схлестнулись в драке, и на этот раз между собой. Генриху немного было даже интересно, чем же закончиться эта драка, но не настолько, что бы рискнуть вновь оказаться в том же положении, в котором он провёл этот безумный день. Они остановились только тогда, когда физически уже не могли бежать от усталости. Люси заметила кровоточащие укусы на теле Гартуна, и не успев даже отдышаться, достала аптечку из пробитого несколькими пулями рюкзака, и принялась промывать и перебинтовывать раны Гартуна, который не переставал повторять: «Я хорошо… Я всё хорошо…». Едва их дыхания восстановилось, как Люси чуть ли не погнала их опять вперёд, правда теперь они не бежали, а просто брели в зловещей темноте ночной Пустоши.

– Нужно спешить. – поясняла Люси. – Я боюсь, что что-то сожрёт наших браминов.

Но остальные понимали, что дело не только в этом. В тот момент, когда Люси и Гартун обнаружили пленённых товарищей, им было чем заняться, планированием, и подготовкой к «операции спасение», теперь же, когда казалось, что всё позади, наверняка из головы девушки не выходила мысль о том, что рейнджер пропал. Люси спешила, надеялась застать на их стоянке самого рейнджера, или хотя бы знаки того, что он вернулся, и отправился на их поиски. В темноте было невероятно сложно ориентироваться, но прочёсывая днём эту местность, Люси запомнила множество деталей, благодаря чему ей было проще отыскать нужный путь. Несколько раз в темноте что-то шевелилось, и путники затаившись, дружно наставляли своё оружие в ту сторону. Один раз что-то жутко завыло, где-то недалеко от них, но им повезло, они смогли не только найти своих заскучавших и испуганных браминов, и спрятанные повозки, но и не встретили никакой опасности во время этого ночного перехода. Ночные путешествия в Пустоши слишком опасны, это была как раз та самая причина, которая внушала надежду в сердца гулей, что карлики не нападут ночью, так как даже самые «отмороженные» головорезы не совершают ночных переходов. Но они не учли скудоумие карликов, и их жажду мести, и теперь только одному Богу известно, чем же окончилась эта ночная драка.

Уже светало, когда путники приближались к своей стоянке. Уставшие, они мечтали о том, как упадут и погрузятся в приятный сон, но внезапно послышался тяжёлый собачий бег. Это был Чуба, и как только пёс заметил знакомые лица своих спутников, тут же принялся лаять. Пёс быстро подбежал к ним, и принялся радостно облизывать лицо и руки Люси, махая во все стороны своим коротким хвостом. Но девушка хотя и была рада видеть своего собачьего друга, всё же не проявляла радости, а скорее наоборот тревогу. Жилет Чубы был максимально разгружен, все боеприпасы и аптечка были сняты, сам пёс был перебинтован. Что-то случилось, и пёс прибыл сюда, что бы дать понять спутникам Билла, что рейнджер в беде. Люси знала, что её спутники очень устали, поэтому она ничего не говоря им быстро прибежала к повозкам, и стала нагружать свои карманы и рюкзак патронами, медикаментами и провизией, положила даже верёвку, и всё то, что ей казалось необходимым.

– Люси… – сказала Лэсси, она не могла скрыть своей усталости. – Пойдём все вместе. Мы поможем.

– Нет! Всё хорошо. – сказала девушка и постаралась доброжелательно улыбнуться, но совсем не могла скрыть своей взволнованности.

– Люси… – начал Генрих, – прошу…

– Нет! Не волнуйтесь. Я пойду вперёд с Чубой, а вы не спеша догоняйте нас. Вы можете поспать на повозках в пути, пока Гартун будет гнать браминов по нашим следам.

– Нет! – возразил недовольно Гартун. – Я идти с тобой!

– Ты ранен Гартун! Не очень серьёзно, но потерял не мало крови. Со мной всё будет в порядке.

– Нельзя самой идти в дорогу! – сказал Лэсси. – Тут вокруг банды, с утра на охоту выйдут всякие твари. Разделятся нельзя в подобной ситуации. Я знаю, ты волнуешься, но так может стать только хуже!

– Прошу вас, прекратите. – устало произнесла Люси, и закинула за спину рюкзак. – Я уже не маленькая, и знаю что делаю. К тому же я с этим псом, и без всего этого, – она дёрнула рюкзаком и добродушно улыбнулась, – я смогла выжить и помочь ему однажды. В этот раз я готова как никогда.

Люси неловко постояла на одном месте, потирая пальцем мушку своей винтовки, после чего закинула её за плечё, и сказала:

– Всё хорошо… Вы догоняйте нас. – после чего она быстро пошла за побежавшим на запад псом, а удалившись подальше от товарищей девушка перешла на бег.

Бойкий пыл и желание поскорее выяснить, что произошло, придавали сил, но конечно же это не могло продолжаться долго, особенно после столь не простой ночи. Люси устала ещё до полудня, и не только она но и сам Чуба, периодически прятался в теньке, и вывалив свой большой язык наружу, тяжело дышал отдыхая. Однажды Люси даже заснула, опираясь спиной о дерево, живое дерево, свидетелем чего ей доводилось бывать не часто. Осадки редкая вещь для этой местности, да и то в основном в соответствующий период. В этом же месте была небольшая впадина, скрытая от прямых солнечных лучей возвышенностью, что позволяло воде сохраняться дольше, в виде малюсенького озерца. И вся растительность, семенам которой каким-то чудом удалось добраться до этого места, с силой присущей самому явлению жизни, цеплялась за своё существование. Но Чуба не дал девушке хорошо выспаться, едва набравшись сил он решил, что достаточно отдыхать и ей, и разбудив своим лаем повёл вновь вперёд. Уже где-то после полудня, ближе к вечеру, пёс привёл Люси к месту, где он принялся тщательно вынюхивать землю. Девушка осмотрела местность, здесь было множество следов и стрелянных гильз, судя по ним, было похоже на то, что рейнджер попал в засаду, и был вынужден отступать, а преследователи гнали его дальше на запад, не давая вернуться назад.