Текст книги "Мемуары. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Евгений Решетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

   – Ты бы это, не использовал ее, ок? – попросил я смущенно. – Похоже она одноразовая. Десять и атак и всё.

   – А зарядить? – изумился гном, чуть не выронив трубку.

   – Это уж вряд ли. Скорее всего, только ее создатель может это проделать, но где он сейчас – тайна покрытая мраком. Так что не балуй с ней.

   – Пока и не думал, – откликнулся Старик МакЛауд. – А почему ты просишь?

   Как бы половчее рассказать ему правду о Зле? Совсем недавно в голову пришла любопытная мысль: а какого хера масок три, а меч один, при том, что маски личные, а меч нет, но все они с одного сета? Я на досуге поразмыслил и пришел к кое-каким выводам.

   – Тут такое дело, – осторожно начал я. – Ты один из двух игроков кто может завалить любое существо мира Утопии, если... – я заколебался.

   – Если? – словесно подтолкнул меня казначей.

   – Если у тебя в руках будет один забавный меч, – договорил я.

   – А не тот ли это меч, который ты отобрал у юного рыцаря? – сообразил гном.

   – Ну, не отобрал, скорее взял, но это действительно он.

   – Масок было три, – напомнил гном, – а ты говоришь о двух игроках... – он красноречиво недоговорил.

   – Понимаешь ли, я свою маску использовал, – медленно произнес я, не решаясь говорить дальше. – На тот момент мне казалось, что я поступаю правильно, но ошибся и выпустил на волю маааленькую девочку, – на моих губах появилась извинительная улыбка. – И это, она еще и меч у меня отобрала, и самого меня грохнуть хочет.

   Лицо Старика МакЛауда приобрело настолько недоумевающее выражение, что я разразился истерическим булькающим смехом.

   – Уж, не из-за этого ли покачнулось Равновесие? – наконец спросил гном, придя в себя. Я в этот момент тоже практически овладел собой, только совсем немного похихикивая.

   – Как бы да. Да чего скрывать: Зло – это и есть та самая девочка, ну или за старшую она у них.

   – Ты знаешь, вот я раньше играл себе спокойно и играл, медленно покрываясь тиной, и вдруг в нашем замке появился ты, – проговорил казначей. – Что-то в тебе мне удалось разглядеть, какую-то искорку присущую настоящим авантюристам. Тогда я подумал: "Неплохо бы подружится с этим парнем, он добавит в мою жизнь красок". Теперь я будто плаваю в море краски, пытаясь найти хотя бы пятно обычной водицы.

   – Восприму это как похвалу.

   Гном потрепал свою внушительную бороду и спросил:

   – И как ты намерен добыть меч?

   – Пока не знаю, но возможность точно есть.

   – Драться, значит, придется мне или Вильгельмине?

   – Выходит, что так.

   – Забавно, – подвел итог гном.

   – Ага. Интересный такой сюжет вообще получается. Может, удастся договориться с Вильгельминой, поманив ее лаврами победительницы вселенского Зла?

   – Даже не знаю. Скользкая это тема. Тут надо быть очень осторожным.

   – Ты знаешь, у меня сейчас в голове формируется многоходовый план, – сказал я, задумчиво набрасывая первые его штрихи.

   – Излагай.

   – Сперва, нужно кое-что расшифровать, а потом я тебе что-нибудь да поведаю.

   – Ну, ладно, – согласился казначей, выбивая трубку об бревно.

   – Пока мы еще не разбежались, хочу тебя попросить об одной услуге...– я нерешительно замер. Мне еще за тот раз с починкой сета стыдно, а теперь вновь прошу его.

   – Говори уже, чего застыл?

   – Ты не притащишь мне вот такое здоровенное зеркало? – попросил я и обозначил руками его размеры.

   – Сейчас.

   Он исчез и через пару минут вернулся с требуемой вещью.

   – Спасибо МакЛауд. Удачи.

   – Удачи, Грациано.

Глава3

   Я перенесся в город чернокожих магов. Надо бы к Раахушу зайти, какой-нибудь жилой уголок выпросить, а то совсем как бомж, даже зеркало некуда поставить. Прошел по площади, привычно толкнул двери и устремился к трону повелителя джиннов. Он бесстрастно смотрел на мое приближение. Еще бы, я же не выполнил ни одного нового квеста по линии джиннов, да и не провалил, так что с чего бы ему радоваться или печалиться?

   – Приветствую вас солнцеликий повелитель могучих джиннов Раахуш, – произнес я подобострастно, и поклонился. – Я пришел к тебе как проситель. Я, твой ученик, вынужден скитаться по ночлежкам да притонам, не имея своего дома, постели и очага. Мне негде укрыться в лютый мороз, переждать проливной дождь и спрятаться от палящего солнца... – я картинно горько вздохнул, и внимательно посмотрел на Раахуша. Вроде он уже проникся моей проблемой, того и гляди скупая слеза скатится по жесткой черной щеке. – Не мог бы ты, великий вождь расы джиннов, выделить мне от своих щедрот, личную комнату в бессрочное и безвозмездное пользование? Можно без Wi-Fi и отдельного санузла.

   Хватит ли у меня с ним личной репутации на такую просьбу? Если джинны новая игровая раса, то вся инфраструктура в их городе должна быть, в том числе и личные комнаты.

   – Я дарую тебе комнату, – величаво произнес Раахуш. – Ступай в башню Памяти. Там много свободных комнат: выбирай любую.

   – Спасибо о Щедрейший, – поблагодарил я не совсем искренне, помня кто там уже живет. Вот так сосед у меня появился, лучше бы клопы или тараканы.

   Покинув повелителя джиннов, направился в башню Памяти. Дорогу я знал, так что добрался быстро, целеустремленно переставляя ногами и не отвлекаясь ни на что. Хотелось скорее начать превращать в реальность свой пока еще не до конца оформившийся план. Пока в голове нарисовалась только его первая стадия, а все последующие зависели именно от того, что выяснится на первом этапе.

   Райончик здесь быль спальный, что меня, в общем-то, устраивало как месторасположения личной комнаты. Толкнул дверь и вошел в башню. Вокруг ничего не изменилось. Я снова не стал разглядывать мазню, повествующую о житье-бытье джиннов, и поднялся на второй этаж. Выбрал первую попавшуюся комнату и система осведомилась: "Не желаю ли я сделать ее личной?" Без лишних раздумий согласился.

   Ну, что сказать, кровать есть, сундук для личных вещей тоже присутствует, и на этом спасибо. Подошел к окну. Вид открывался жутковатый: синие огоньки душ джиннов подсвечивали мрачные жилые полусферы из обсидиана. Прям ухх. Я отвернулся и еще раз взглядом окинул комнату. Зато свое. Теперь вот еще зеркало поставлю, проапргрейдирую жилплощадь.

   Установив зеркало, я твердой рукой начертил на нем колдовские символы и шагнул в податливую глубину. Краткий миг тьмы и я словно домой вернулся, ощутив себя моряком дальнего плавания, наконец-то оказавшимся у родных берегов. Чувство было непривычным, но не скажу, что мне оно не понравилось. Город колдунов всегда оставался одним из самых загадочных мест в Утопии, может, поэтому он так и нравился мне? Я ступил на его пропитанную временем брусчатку и зашагал по таинственным средневековым улицам, всеми фибрами души впитывая витающий в сумраке мистицизм.

   В отличие от других городов, где меня непременно бы умертвили неписи, здесь они, словно не замечали меня, но это было связано не с тем, что я изгой, а с тем, что у меня не прокачена репутация с орденом, вот они и смотрели сквозь меня. Даже фоновые черные кошки вызывали в них больше эмоций, чем некий Грациано. Тех они хоть шугали и обходили десятой дорогой, а меня, будто не существовало.

   Провел эксперимент: поклонился какому-то важного вида неписю с длинной седой бородой. Он даже лохматой бровью не повел. Ну, ничего страшного, когда-то надо мной смеялись игроки в городе Вантит, а вот теперь меня знает каждая собаки и непременно, где-то глубоко в душе, завидует.

   Под аккомпанемент таких мыслей я добрался до своей цели, приоткрыл тяжелую дверь библиотеки и проскользнул в образовавшуюся щель, придержав закрывающуюся створку. Она тихо приняло свое исходное положения. Никто осуждающе не посмотрел на меня.

   Я окинул взглядом зал. Народа практически не наблюдалось, были даже свободные столы: будний день, рабочее время. Хоть кто-то тянет трудовую повинность.

   Стараясь не шуметь, подошел к скриптору и вежливо спросил:

   – Здравствуйте. "Малую книгу защитных заклятий", где я могу найти?

   Он окинул меня изумленным взглядом, будто увидел свинью интересующуюся творчеством Дюма, но все же указал местонахождения требуемой книги.

   – Премного благодарен, – поблагодарил я скриптора, мысленно желаем ему сдохнуть под обвалившимися полками с книгами, желательно самого похабного содержания.

   Немного поплутал по библиотеки, надышавшись пылью, но все же довольно быстро отыскал книгу, лишний раз, дивясь тому, что здесь они имеют манеру кочевать по шкафам и полкам. В последний раз, еще, будучи Абракадабрусом, я ее брал совершенно в другом конце библиотеки.

   Вернулся в отдел для чтения и сел на скрипнувший стул. Передо мной был небольшой стол, с блестящей от множества прикосновений поверхностью. Положил на стол книгу, чихнул от попавшей в нос пыли и открыл первую станицу. Итак, приступим. Желтые страницы с выцветшими чернилами с тихим шорохом переворачивались, пока я не остановился, увидев знакомое заклятие. Так я и думал: символы на тетради предназначались исключительно для того, чтобы защитить ее от сил Зла. Краткое описание заклятия поведало мне об этом.

   Блин, вот надо было тогда дать Пискле дотронуться до нее, и проблем бы не знал. Ну, попереживал бы я пару минут, вроде как дал ребенку-НПС себя загубить, но история пошла бы по менее запутанному пути. Глядишь, я бы тогда сам нашел лестницу за шкафом, выбрался наверх, а там дракон семисотого уровня. Я бы тогда упал ему в когтистые ноженьки, наложив кирпичей в штаны, а он бы не только не убил меня, а более того наградил и отправил восвояси как героя, повергнувшего всемирное Зло. Жаль история не терпит сослагательного наклонения.

   Уже без страха, я достал тетрадь и начал осматривать ее: теснённая красная кожа с несколькими желтыми от времени страницами и угловатым мелким подчерком, которым выведена мешанина слов. Хоть бы название какое-нибудь вменяемое было, или имя автора, даже инициалы могли бы сгодиться, а так попробуй, догадайся, о чем она и как ее расшифровать.

   Были, конечно, кое-какие мысли относительно того, как можно разгадать шифр, но пока не могу решить с чего бы лучше начать. Вот как было бы просто, будь в игре интернет: сделал скрин, скинул себе на почту, прогнал через программу дешифратор и вот он ответ на блюдечке с голубой каёмочкой.

   Пожалуй, начну с определения имени автора, глядишь, это как-то поможет. В ордене существует книга, в которой записаны имена абсолютно всех его участников. Относилось это чтиво к справочной литературе и имело на последний страницы обычный фильтр, как на любом поисковом сайте. Если бы этого фильтра не было, то ту хреновину, которую я с трудом по наводке скриптора сейчас притащил на стол, я бы месяцами читал.

   Открыв последнюю страницу начал отсеивать лишних. Игроки долой, даешь неписей. Появившаяся цифра очень сильно обескуражила меня своей длиной. Что там еще я знаю об авторе записей в тетрадке? Ага, вычеркиваем всех ныне здравствующих неписей. Тьфу, все равно очень много. Что еще можно использовать? Думай голова, думай. О! Наклон подчерка. Автор правша, лучше бы был левшой, их вроде меньше. Ввел. Тьфу, общее количество подпадающих под эти параметры неписей превышало установленные мною для поиска вручную нормы.

   Какие еще дивиденды мы можем поиметь с подчерка? Линии твердые и четкие, с острыми росчерками. Вроде бы всё это присуще мужчинам, а ведь еще череп... Я начал вспоминать костяшку. Вот если бы Пискля не пнула череп, то я бы не запомнил его в таких подробностях: крупные размеры, ярко выраженные надбровные дугу, массивная нижняя челюсть. Не уверен, но, кажется, всё это подтверждает, что автор – мужчина. Ладно, ввожу в фильтр и этот параметр. Теперь итоговая цифра мне больше нравилась, но надо бы ее еще как-то уменьшить.

   Я подпер подбородок кулаками и призадумался. Больше ничего в голову не приходило, как бы усиленно я не морщил лоб и не массировал виски. Вроде использовал всё что можно, и так практически из пальца кое-что высосал и притянул за уши. Хотя постой-ка. А уж не числится ли он в списке без вести пропавших? Ведь его смерть никто ни видел, как и тело. Путешествовал и пропал, ну или пересекал океан и утонул. Если погиб весь экипаж, то все они без вести пропавшие, если кто-то выжил и вернулся на сушу, то мог ли он сообщить, что остальные погибли? Такой вариант тоже возможен, но я склоняюсь к мнению, что всем им пришел каюк. Хотя автор мог и один отправиться на остров, например на шлюпке, спущенной с корабля. Ладно, хрен с ним, придется рисковать, тем более это дело благородное. Ввел и этот параметр. Результат превзошел все мои ожидания – тринадцать тушек. Начал читать их краткую биографию и нашел понравившегося мне товарища, который занимался проблематикой отношений Добра и Зла, ещё он был подвержен мании преследования и вследствие этого часто шифровал свои записи. Артур Странный – так его звали. Прямым текстом не говорилось, как распутать его каракули, но сообщали, что он любил писать длинными предложениями и менять в них местами слова.

   – Фух, – победно выдохнул я и обвел довольным взглядом неписей и игроков. Первым было глубоко пофиг, что я там отыскал, а вторые уже давно шушукались, любопытно поглядывая на меня – слава, никуда от нее не деться, пусть даже это слава изгоя.

   Достал карандаш, который прикупил из-за профессии "Картограф" и начал расшифровывать тетрадь. Очень удачно, что в ней оказались не исписанные листы, и я прямо на них начал чиркать результат дешифровки. Выбрал самое маленькое предложение из семи слов, собрал из него осмысленную конструкцию и записал последовательность меняемых местами слов. Допустим: пятое на второе, первое на треть и т.д. Благодаря этим нехитрым записям, дальнейшее действо пошло как по маслу. Правда, мешало то, что Артур напрочь игнорировал запятые. Может получиться ситуация как в классическом примере всех учителей русского языка: "Казнить нельзя помиловать". Работа была не сложной, но трудоемкой. Время летело незаметно, пока я корпел над тетрадью.

   Когда я закончил дешифровать, система уведомила меня о том, что «Умник I» стал«Умником II», и к общему интеллекту теперь не +1%, а +5%. Устало порадовался этому событию и погрузился в чтение. Текст являлся не связанным логически литературным рассказом, а чем-то вроде записок или пометок на полях, когда ты парой предложений описываешь саму суть, чисто чтобы не забыть, а потом, если надо, возвращаешься к ней, читаешь и тут же вспоминаешь всю информацию. Что-то вроде этого: «В башню я вошел в первый день осени» – и если бы это я, а не Артур, вошел в башню, то прочитав эту фразу, тут же бы вспомнил тот день.

   Хоть записи Артура и были скудноваты, но все же здорово мне помогли, я теперь точно знал, что Писклю можно завалить с помощью Проклятого Меча. Помимо этого просветился в отношении проблематики противостояния Добра и Зла. Тетрадь оказалась действительно полезной штукой, не зря Пискля не хотела, что бы я ею владел. Чуяла, что там есть что-то жареное.

   Когда же я прочитал, где девочка-зло с большой долей вероятности могла спрятать меч, то внезапно обновился квест "Вернуть меч".Теперь в описании было сказано, где искать проклятый клинок. Ну, еще бы, я же только что об этом прочитал. Тут же выскочило новое задание:

   Вам предложено принять задание «Мир без Зла». Задание считается выполненным после того как Зло будет изгнано из мира Утопии. Награды:  30 млн. опыта; вариативно.  Принять? Да/Нет.

   Естественно я принял этот квест: мне все равно надо с ней разобраться, пока она не разобралась со мной.

   В тетради было несколько абзацев написанных хоть и рукой Артура, но автором явно был не он, колдун только переписал эти строки. Сам стиль подачи, отличался от того, что практиковал Странный. Если эти строки правдивы, а я не сомневаюсь в этом, то наперед нужно четко себе представлять, что Пискля весьма хитрое и коварное создание. Абзацы, переписанные Артуром, гласили, что именно она поучаствовала в создании некой картины, в которой я побывал.

   Сейчас я пробираясь сквозь словестные завитушки и со своими комментариями представлю саму суть этих строк. Начну я издалека: много-много лет назад жил-был один кузнец-уникум – в истории его запомнили как Сумасшедшего Мастера. С изготовленными им приблудами я уже сталкивался. Он ковал потрясающие вещи, вкладывая в них душу, в прямом смысле, каждое последующее его изделие становилось все более могучим, но и требовало оно все больше материала. Дошло до того, что его душа стала совсем крошечным угольком, тлеющим во мраке, негодным для создания новых вещей. К этому времени с головушкой у него стало совсем бо-бо: он страстно желал создать Идеальные вещи, именно вот так с большой буквы, – это желание настолько захватило его, что он тронулся умом.

   Делать не хрен, души нет, а желание есть, ну и заточил он в свои изделия целиком без остатка, души своих же детей. На этом его история обрывается и начинается другой абзац, в котором написана часть летописи трех Проклятых Масок, с душами трех сестер внутри и Проклятого Меча с душой брата. В этом есть даже какой-то урок, как в народных сказках, – мораль.

   Ну, что же, продолжим чтение. Мудрый Дракон, который еще носил такие имена как Владыка Первостихии и просто Первый, понял, что за вундервафли создал Сумасшедший Мастер и решил навсегда разделить сестер и брата. Долго он думал, как водится три дня и три ночи, и решил заточить меч в картине. Хотел спрятать и маски, но их уже украло расторопное Зло, тоже не сидящее без дела. Как это часто бывает в сказаниях, просрал он их, когда задремал, а если бы вовремя не проснулся, то и меч бы у него увели, а так Зло, в обличие маленькой девочки скоммуниздило только маски и тут же пропало со смрадным духом.

   Опростоволосившийся дракон решил тогда, хотя бы меч спрятать. Позвал он искусного художника и наказал ему перенести Проклятый Меч в картину. Мастер ответил ему, что не сумеет это сделать без особых уникальных красок. Мудрый Дракон пошёл ему навстречу и добыл эти самые волшебные краски, посоветовав использовать их экономно, потому что вторых таких не сыскать на всем белом свете.

   Художник принялся за дело: нарисовал картину, перенес туда меч и намалевал рыцаря, вдохнув в него часть своей доброй души, дабы он охранял его. У меня сложилось впечатление, что в те времена мастера разбазаривали души направо и налево. Хотя, может, раньше души большие были, и их хватало на все, не то, что сейчас: маленькие, скукоженные и эгоистичные.

   Умаявшийся мастер с чувством выполненного долга прикорнул возле картины, повторив ошибку Первого, а Пискля пошла по проторенной дорожке и сделала свое черное дело. Художник проснулся и опешил, оказалось, что красок больше нет, а картина изменилась: на ней появился Бумазавр.

   С тех пор Первый и охранял картину, получившую название "Мир Сумасшедшего Гения", ожидая, чем закончится битва между Рыцарем-Добром и Бумазавром-Злом.

   Я так думаю, что ставил он все-таки на Зло. Каким бы ни был великим художник, он все же человек и душа у него человеческая, а вот Пискля – это ого-го.

   По тому, что в тетрадке нет никаких упоминаний о чем-то необычном в Башне Первого, сложилось впечатление, что Артур либо не знал о том, что Пискля в башне, либо ее в то время там не было.

   Всё выше написанное было далеко не всем, что я почерпнул из записей Артура. Я откинулся на спинку стула и задумался над возвращением Проклятого Меча. Шесть человек это максимум, который я могу взять с собой в локацию Туманные Топи, звучит как Масло Масленое, но раз уж разработчики так ее назвали, то не буду лишний раз пинать их дряблое тело, лучше подумаю над тем, кого с собой взять. Артур никак не упоминал, какими качествами или характеристиками должны обладать эти шестеро, чем увеличивал стройные ряды претендентов. Вряд ли кто-то откажется от такого квеста. Мне, в общем-то, было понятно, почему к моему заданию разработчики привлекают игроков: квест суперский и жирно только одному игроки его проходить, так что ищи себе группу. Шесть человек, всего лишь шесть или аж целых шесть?

   Неожиданно Утопия начала навязчиво напоминать, что я тут загостился. Блин, совсем забыл, что я теперь и в реале живу: нажал логаут.

Глава 4

   Реальность порадовала меня санузлом и едой. Я набросился на нее как голодный волк, жадно чавкая полуфабрикатами. Пельмени с майонезом активизировали работу серого вещества в совершенно неожиданном направлении. Мысль, внезапно пришедшая мне в голову, сначала показалась весьма неудачной, но она так просто не сдавалась и я уступил.

   Я не любил вмешиваться в чужие отношения с тех давних пор, как жил за пределами мегаполиса. У меня есть дальняя родственница, которая является мне, нет, не во снах, а ровесницей, так вот она долгое время встречалась с парнем: то расходилась с ним, то снова встречалась и постоянно плакалась мне какой он мудак. В очередной раз они со скандалом разбежались и она снова, хлюпая носом, жаловалась мне. В этот момент позвонил он. Я движимый благими побуждениями решил пообщаться с ним: ну и, в общем, многое ему высказал, поддерживаемый словами родственницы, что она точно больше с ним ни-ни. Догадались, что было дальше? Они поженились, а я говно.

   Сейчас случай был другим и, в общем-то, хуже уже не будет. Мысль превратилась в действие. Я посмотрел на часы. Время для визитов было поздним, но я уже морально настроился, и меня было не остановить. Тем более, что мы крестьяне не знакомы с рамками приличия, а если и знакомы, то нам тесно в них: захотел явиться в гости, так чего откладывать? Достал телефон, вызвал такси, прилично оделся, пригладил пятерней волосы и, собравшись с духом, вышел из квартиры.

   Через полчаса такси подъезжало к особняку. Водитель с любопытством смотрел в зеркало заднего вида, пытаясь понять, что я забыл в элитном районе. Моя решимость помочь другу никуда не делась. Я был серьезно настроен улучшить его личную жизнь, и скорее всего ухудшить Элену.

   Я расплатился с таксистом и вышел из машины. На улице слабо накрапывал дождь. Ежась от неприятной холодной влаги, я быстренько подошел к двери дома и позвонил в звонок. Где-то в глубине особняка прозвучала мелодичная трель.

   Спустя минуту ожидания открыл дворецкий: настоящий, всамделишный, в ливрее и с постным выражением лица, как будто сошел с экрана телевизора, где играл роль в каком-нибудь детективе.

   – Я вас в прошлый раз здесь не видел, – растерянно брякнул я. Не каждый день вижу таких персонажей.

   – Я вас тоже, – чопорным голосом ответил он и с неудовольствием посмотрел на меня, будто увидел как кто-то насрал под дверь, прямо на дорогой коврик для ног.

   – Мне бы с Элей поговорить, – сказал я, придя в себя. – Друг я ее.

   Он хмыкнул и с наигранным сочувствием проговорил:

   – Элеонора не предупреждала меня о вашем визите. Может быть, вам следовала для начала позвонить ей?

   – Так, это уже не ваше дело, – огрызнулся я. – Скажите ей, что пришел Грациано.

   – Не похожи вы на Грациано, – прокомментировал он мои слова. – Молодой человек, если вы не можете позволить себе телефон, то это не беда, я уверен, у вас все наладится.

   Дворецкий закрыл дверь, оставив меня мокнуть под разыгравшимся дождем. Не понял, что он вообще себе позволяет? Я как-то по-другому представлял себе обслуживающий персонал или как там их зовут по-научному. Он батя, что ли ее? Какого хера вообще? Может ее матушка согрешила с ним и на свет появилась Эля? Вот встретишься ты мне в темном переулке господин дворецкий...

   Пока я мысленно придумывал для него всевозможные кары и внутренне наделся, что он пошел доложить Эле о том, что на улице мокнет какой-то оборванец по имени Грациано, дверь открылась.

   – Проходите, – кисло произнес дворецкий и посторонился, пропуская меня внутрь.

   Так-то лучше. Я зашел в дом и хотел снять ботинки, но он печально вздохнув, отрицательно покачал головой.

   Через пару шагов по ковровой дорожке на ней перестали оставаться мокрые следы от моих подошв. Я злорадно подумал: "А вот не хрен было держать меня за дверью – теперь отмывать будете".

   Не скрывая недовольной мины на лице, дворецкий проводил меня до богато обставленной гостиной и шепнул мне напоследок:

   – Молодой человек, я настоятельно вас прошу, попробуйте ничего не украсть.

   Он исчез, оставив меня одного с возмущенно вытаращенными глазами. Ну, знаете ли, бедность еще не предлог для обвинения в воровстве.

   В гостиную впорхнула Эля. Она разительно отличалась от Вовы. В то время как мой друг усыхал от неразделенной любви, девушка пополнела, щечки округлились, даже появился намек на сиськи. Взгляд ее глаз лучился жизнерадостностью и довольством.

   – Привет, – прощебетала она, усаживаясь на резное кресло, века эдак девятнадцатого. Оно было сделано в Туманном Альбионе: на это указывали ножки, в виде лап львов и изображение самих царей зверей на спинке кресла. Я, конечно, знал, что это не львы, а золотые леопарды, ну раз уж весь мир так их величает, то куда уж мне со свиным рылом в калашный ряд.

   Вообще вся гостиная была словно перенесена из Букингемского дворца времен восшествия на престол королевы Виктории, впоследствии получившей прозвище "Бабушка Европы".

   Глаза разбегались от обилия красивой мебели, обладающей массивными чертами того времени. Сейчас-то мои органы зрения не застилает возмущение – неприятный дворецкий отсутствует в гостиной, а старинный комод, торшер, камин и т.д. присутствуют и дают величавое позволение себя рассмотреть.

   – Привет, – заторможено произнес я, уставившись на настенные часы с позолотой. Эх, поставить бы их в прихожей.

   Девушка покашляла в кулачок, привлекая мое внимание, и глазами указала на низенький диван, который стоял напротив нее.

   Страшновато было садиться на практически музейный экспонат, но я все же с каменной физиономией примостился на самом краю, почувствовав пружины под мягкой обивкой. Как раз где-то в это время их придумали засовывать в мягкую мебель.

   Между мной и девушкой оказался чайный столик из красного дерева.

   – Сейчас принесут чай, – сказала Эля, весьма органично вписавшись в общую картину.

   Ну, еще бы пиво принесли с воблой. Я уж не стал в подобном месте демонстрировать свой крестьянски-рабочий юмор и проговорил:

   – Я ненадолго, на пару минут.

   Ловкая служанка быстро принесла поднос с двумя фарфоровыми чашками, чайником, печенье, сахарницей и т.д. Оставив все это, она вышколено удалилась. Эля начала наливать чай: и мне, и себе. Я же в это время прикидывал в голове, сколько же все это стоит? Цена только за этого сервиз, наверное, сопоставима с ценой пары улиц в моем городе.

   Эля показала глазами на чашку с чаем. Я аккуратно взял ее, боясь раздавить. Собственные руки показались мне такими же грубыми как ковш экскаватора.

   – А где твои родители? – поинтересовался я, чтобы завязать разговор.

   – Мама заграницей, а папа всегда допоздна на работе, – сказала Эля и подобрала под себя ноги, целиком уместившись на стуле.

   Ага, мама красивая, а папа без устали дела кому-то шьет. А может быть, глава семьи круглые сутки думает, какие бы еще купить предметы роскоши, чтобы отмыть неправедно нажитые деньги? Интересно, в процессе прокурорской деятельности он сам на себя выходил?

   – А я вот мимо проезжал и решил заглянуть, – проговорил я, – по старой памяти так сказать.

   – Приятно, – просто ответила она, глядя на меня поверх чашки.

   Я с запоздание отхлебнул свой чай. Вкусно, собака, – это не обычное сено в пакетиках.

   – Замечательный чай, – оценил я.

   – Английский, – односложно ответила девушка и взяла печенье с подноса.

   Разговор как-то не клеился и не выруливал в нужное мне русло.

   – Ты ведь знаешь, что я друг Вовы? – рубанул я с плеча.

   – Ага, – ответила она, поджав губы, словно эта тема была ей неприятна. Мне она самому не особо льстила, но отступать некуда, позади Москва.

   – Давай поговорим с тобой откровенно, – предложил я, не став ходить вокруг да около.

   Она пожала плечами и сказала:

   – Давай.

   – Вова, конечно, парень, может быть, и не самый видный, но он действительно любит тебя, – произнес я, следя за ее реакцией. – Я не так давно вернулся из месячной командировки и еле успел вытащить его из петли. Ты знаешь, до встречи с тобой, Вова не страдал приступами суицида.

   О, отреагировала: большущие глаза вспыхнули, холеная щека дернулась. Она быстро поставила чашку на стол и взахлеб заговорила:

   – Ты пришел укорять меня в этом? Я что, должна отвечать за всех дебилов, которые в меня влюбились?

   – Не высоко же ты себя ценишь, раз считаешь, что в тебя могут влюбиться только дебилы, – спокойно произнес я. Не хватало мне еще ее выслушивать.

   Эля насупилась, сложила руки на груди и замолчала, буравя меня недовольным взглядом. Я почувствовал себя на месте ее отца, когда он запрещает ей засиживаться до ночи за книгами. Как вообще ей разрешили устроить вечеринку? Семестр что ли с одними пятерками закончила или предки куда-нибудь уезжали?

   – Пойми, – тяжело вздохнул я, входя в роль. – Человек, который так любит, достоин хотя бы просто уважения. Этот мир и так полон боли и страданий. Мы не сделаем его лучше, но может попытаться не дать ему стать хуже. Я не прошу для Вовы твоей любви, но я прошу для него немного меньше боли. Его любовь, словно свеча среди моря тьмы, сотканной из похоти и цинизма. Отношения на одну ночь, измены – все это уже норма в современном обществе. Он не разделяет таких взглядов. Не потеряй этот луч света по имени Вова.

   Не переборщил ли я? Чувствую, как над верхней губой наворачиваются розовые сопли, но вроде работает. Лицо Эли приобрело жалостливое выражение с нотками раскаяния. Ну, дело пошло.

   – Я расскажу тебе одну историю, – продолжил я, тяжело вздохнув, и для убедительности поиграл желваками. – Много лет назад, один мой друг был как раз твоего возраста и он влюбился в девушку. Любил страстно, неистово, но ее сердце оставалось холодным. Она мечтала о принце на белом коне, но никак не об обычном парне. Время шло, он продолжал ее любить, а ее романы, раз за разом оканчивались неудачей, но она с упорством достойным лучшего применения бросалась в омут новых отношений, не замечая его. Эта девушка прекрасно знала, что мой друг ее любит. Он ухаживал за ней, дарил подарки, купленные на последние деньги, с обожанием заглядывал в ее глаза. Она все это воспринимала как должное, но в ответ не давала ничего. В какой-то миг, мой друг изменился. Его сердце зачерствело, душа выгорела на медленном огне любви. Он стал совершено другим: робкий и застенчивый парень, превратился в отъявленного циника, не верящего в людей.