Текст книги "На районе"

Автор книги: Евгений Полищук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 11

Море белых бантов разливалось вдоль прямоугольника школьного двора. Солнце палило как угорелое. Синее небо улыбалось и вычищало последние следы хмурых облаков. Первоклашки радостно пищали, мельтешили под ногами, дергали друг друга за косы. Тесный костюм, купленный в Детском Мире на прошлой неделе, норовил прислониться к стенам погрязнее. Туфли жали, пальцы ног скукожились и умоляли выпустить на волю.

Но настроение все равно было отличное. Ведь выпускной – это вам не хуй собачий, друзья. Большое событие в жизни и все такое.

“Ты должен встретить его достойно и запомнить на всю жизнь” – сказала мама вечером, разглаживая рубашку.

И в этом я с ней абсолютно согласен. Не знаю, правда, что она имела в виду, когда говорила достойно, но запомнить на всю жизнь – это верно. И неважно, что выпускной из девятого класса, а не из одиннадцатого. Для кого-то он первый и последний. Например, для Гвоздя. Но не для меня, нет. Я остаюсь в школе. Еще два класса. Посмотрим, как там оно будет, ничего нельзя загадывать.

– Ребята, ребята, РЕБЯТА! – громко вопит голос завуча из громкоговорителя – Строимся, строимся по парам, ребята! Девятые классы! Строимся по парам на третьем этаже и торжественно спускаемся в актовый зал! Ребята, не заставляем никого ждать! Ребята, вы уже взрослые!

Я беру за руку Вику, она нормальная. У меня с ней никогда ничего не было, да и не особо хотелось. Она не очень симпатичная. Не уродина, конечно, просто самая обычная девчонка. Но одно в ней хорошо – Вика своя в доску. Ей не обломно просто взять тебя за руку, спокойно идти с третьего этажа до актового зала и ржать над всеми подряд, вы понимаете? И у нее не потеет ладошка, нет чувства придурковатой неловкости, что ты держишь девушку за руку и все такое. Мне кажется, это очень важно.

Ну да ладно, мы идем с ней, а впереди идет Гвоздь с жирной Таней, она сама схватила его и не отпускает. Гвоздь сильно вымахал за этот год и уже на полголовы выше меня. Он держит спину прямо и шагает как деревянный. Я тихонько пинаю его подошву своим новым туфлем и шепчу “Буратино, тебе че палку в жопу вставили?”. Он натянуто лыбится и несильно лягает меня пяткой, еле уворачиваюсь. “Мальчики, потише!” – шипит на нас классуха Лидия Васильевна – “Тише, мальчики, идем спокойно!”. Вика хихикает в кулачок и старается сохранять невозмутимое лицо. Мне смешно.

Рядом с нами идут младшие классы. С первого по пятый. Они очень забавные, еле держатся за руки и восхищенно хлопают глазами. Как маленькие зверушки. У некоторых в руках огромные букеты цветов. Помню, тоже так когда-то ходил.

Вдоль торжественного шествия стоят родители, просто куча родителей. Увлеченно щелкают фотоаппаратами, улыбаются, выкрикивают поздравления, машут руками. У родителей сегодня особый день. Их дети выходят во взрослую жизнь, так сказать. Родители счастливы, малыши счастливы, учителя немного напряжены, но в основном тоже счастливы.

А нам, честно говоря, по хую на какое-то там счастье, нам просто радостно и ржачно и хорошо.

Сейчас пройдет концертная программа, кто-нибудь будет петь, кто-нибудь спляшет народный танец и умело покажет смешную сценку. И все похлопают, а грозная директриса улыбнется и смахнет платком навернувшуюся слезу.

И это не шутки, она действительно так иногда делает.

А потом мы пойдем в Пентагон и начнем выпивать. А после Пентагона мы сходим в магазин и возьмем еще водки и какого-нибудь дорогого запивона и сигарет Marlboro, а не Bond как обычно, сядем в большой красивый автобус и поедем на набережную. К речному причалу. Потому что выпускной у нас проходит на корабле. Не на огромной морской шхуне, конечно, а на простом туристическом кораблике. И это, я считаю, просто замечательно. А то затертый до дыр спортзал всем уже порядком надоел.

Заходим в актовый зал и медленно рассаживаемся по рядам. На спинках кресел прилеплены таблички с номером класса. Мы с Гвоздем садимся на 9 “Г”, как положено. Кто-то все-таки протащил водку и смешал ее с колой в литровой бутылке. В пропорции два к одному. Водка быстро разошлась по рядам, и концертная программа стала раз в сорок интереснее и смешнее. Пурпурные шторы актового зала сходились и расходились, а мне было все лучше и лучше. Гвоздь незаметно сделал жест “пойдем, покурим”, и мы стали пробираться через ряды на выход.

– Ребята, вы куда? – недовольно скривила лицо классуха – Концерт же идет, ребята!

– В туалет надо, Лидия Васильевна, живот что-то от шуток скрутило – невозмутимо говорит Гвоздь, и мы с хохотом выкатываемся за дверь актового зала.

– Нормально ты ее – говорю.

– А хули, я ее, может, в последний раз вижу. Надоело под этих училок прогибаться. Это именно то, о чем я тебе тогда говорил, понял? Учителя – они же звери, чутка расслабься и все. Задавят. Сами в жизни ничего не добились и из нас хотят таких же неудачников сделать.

– Да ладно тебе…

– Не, я реально говорю. В фазане, например, все не так, там мастаку влегкую наебнуть можно и ничего тебе не будет.

– Это тебе Филин сказал?

– Не только, от многих слышал. Там все по-другому. Ты че, кстати, не надумал вместе со мной?

– Пока нет. Там терпит еще время?

– Ну да, до конца августа, я же тебе говорил.

– Я еще подумаю тогда, если че – скажу.

– Давай, думай.

Проходим мимо кабинета МХК и русского языка. На стене нарисован атлет с факелом в руке. Он бежит куда-то вдаль и таинственно улыбается. Видимо, олимпиец. Двое пятиклашек сидят на скамейке, улыбаются и держатся за руки.

– Смотрите аккуратнее, голубки – ржет Гвоздь. Пятиклашки стесняются и сразу же бросают руки.

Заходим в туалет. Там накурено и уже стоит человек десять. Все в костюмах и при галстуках. Среди них Иван и Муха. Уже веселые, затаренные алкоголем и готовые управлять хоть океанским лайнером. Официально им нельзя на корабль, они еще малые, только восьмой закончили. Но на сегодня готовится операция “Проникновение”. Надеюсь, как-нибудь они пролезут в логово праздника. Здороваемся, наливаем водки по ватерлинии и хлопаем. Кайф…

Огонь выпускного растекается по глотке, приятно обжигая внутренности. Закуриваем.

Резко распахивается входная дверь и в проеме появляется трудовик Петрович. Сергей Петрович. Высоченный, бородатый, огромный в плечах, Петрович всегда напоминал мне йети. Муха незаметно прячет пузырь за спину. Все притихли. Петрович пристально смотрит на нас, достает свои смятые папиросины и говорит:

– И что, девять лет я вам показывал, как руками работать, а вы теперь мне даже выпить не предложите?

Все ржут. Муха достает из-за спины пузырь, берет новый стаканчик и как-то неловко наливает Петровичу под ватерлинию. Стаканчик чуть не падает, и Муха перехватывает его на лету, слегка расплескав водку.

– Куда вам, молодежь, пить-то еще? Тару в руках удержать не можете – гремит Петрович в свою массивную бороду и улыбается.

Все ржут над Мухой. Петрович лихо опрокидывает водку, задрав голову, и закусывает кусочком собственной бороды. Мы наливаем еще по одной, не забывая про Петровича.

– Ну, давайте, молодежь, я тост скажу – говорит он. Мы притихаем.

– Давным-давно, высоко в горах… – начинает он загадочным голосом – жил старик отец. И было у него три сына, старший, младший и средний. И вот отец лежит у смертного одра, сыновья склонились и ждут последнего отцовского слова. – Принесите мне веточку, говорит отец. Младший сбегал – принес. Отец осмотрел сыновей, взял да и сломал эту веточку пополам. – Принесите мне ветку потолще – говорит отец. Средний сбегал – принес. То же самое, отец посмотрел на сыновей и сломал ветку…

– Петрович, кажись, вконец ебнулся – незаметно шепнул мне Гвоздь.

– …И посмотрел отец на сыновей и сказал – если будете жить по отдельности, вас легко одолеть, как сломать прутик, а ежели будете жить все вместе и друг друга в обиду не давать – любого врага победить сможете. Потому что куст сломать тяжелее, чем прутики – закончил Петрович.

Стакан в моей руке уже начал нагреваться и хотелось скорее выпить.

– Так и вы, ребята, когда закончите школу – держитесь все вместе и помогайте друг другу. Ну, будем! – наконец запрокинул он стопку.

Все выпили и достали еще по сигарете. Петрович окинул нас прощальным взглядом и вышел. Мы покурили и двинули обратно в актовый зал.

Минут через двадцать уже должны были отъезжать автобусы. На крылечке начали скапливаться родители. Концертная программа подходила к концу. На втором этаже мимо нас прошмыгнула старая физичка. Тамара Петровна.

Весь девятый класс во время урока Тамара Петровна то и дело забегала в свою лаборантскую и через минуту возвращалась с раскрасневшимися щеками и какими-то нездоровыми приступами дружелюбия и веселья. Кабинет физики находился прямо под кабинетом химии, и вскоре у нас возникла версия, что химичка с физичкой просто накуриваются по трубе, соединяющей две лаборантские. Не знаю, что там было на самом деле, но подозреваю, мы были недалеки от правды.

Дверь в актовый зал была приоткрыта. Я заглянул внутрь, посмотрел на родителей, Лидию Васильевну, директрису. На сцене шел один из последних номеров. Отличник Николай из девятого “А” затягивал лирическую песню. Он всегда пел на школьных вечерах. Что-то типа “гимназия наша – мы тебя покидаем, и ты остаешься в наших сердцах…” Директриса громко высморкалась в большой шелковый платок. Официальная часть выпускного приближалась к развязке. Я понял, что заходить и привлекать внимание сейчас точно не стоит.

– Че там? – толкнул меня в спину Гвоздь – Проходи, хули встал как вкопанный.

– Подожди, не надо идти, там уже все заканчивается, только больше шороху наведем. Скоро все выходить уже будут. Пойдем лучше в автобусе места займем.

– Дай я посмотрю – задергался Гвоздь.

– Смотри.

Он заглянул, секунду подержал свою вихрастую голову внутри и вынырнул обратно.

– Правда, пойдем лучше покурим. Там опять этот Коленька-дебил поет.

– Пойдем.

Мы вышли на улицу. Солнце светило еще сильнее, чем с утра. Водка в туалете начала доходить до нервных окончаний в голове. Я прилично вспотел, и рубашка неприятно налипала на спину. Захотелось ссать. Мы пошли в Пентагон и обмочили все гаражи. На лавочке у пятого подъезда сидели три бабки, показывали на нас пальцами и что-то возмущенно шипели. Гвоздь заржал и показал им средний палец. Бабки замахали на нас руками, как будто отпугивая непонятливых птиц. Мы вернулись на крыльцо.

Подъехали автобусы, водители вышли покурить и вытереть со лба пот. У крыльца уже терлись Иван с Мухой, периодически отхлебывая что-то из пакета. Ну, не что-то, а алкоголь, конечно. Топливо для нашего речного путешествия.

– А уже можно садиться? – спросил я у водителя нашего автобуса.

– Можно Машку за ляжку – подъебнул водила – Садитесь, если хотите, только душно там, лучше на улице стоять.

– Так мы уже устали стоять. Посидим внутри, наверное – сказал я.

Иван с Мухой залезли внутрь и прошли на задние сиденья. Мы с Гвоздем сели рядом, чтобы прикрывать их от нападок классухи. Из здания школы начали выходить одноклассники и потихоньку наполнять автобус. Последней зашла Лидия Васильевна и строго пересчитала всех из начала салона. Иван с Мухой пригнулись нам в ноги и остались незамеченными. Отлично. Операции “Проникновение” положено хорошее начало.

Счастливые родители помахали нам руками и начали загружаться в свой автобус. Водила тронул, и 9 “Г” отъехал в направлении набережной.

Я уставился в окно, изредка отхлебывая какой-то коктейль из волшебного пакета. Автобус быстро покинул территорию школы и выехал на мост. Внизу бурлила мутная, желтовато-зеленая река. По течению плыли коряги и пустые бутылки. Вдоль берега на коричневом песке городского пляжа кверху пузом загорали граждане. Малыши строили песочные крепости, какие-то компании нашего возраста и старше пили холодное пиво на разложенных одеялах. Лето шпарило по всем фронтам.

Автобус съехал с моста и вывернул на центральную улицу. Очень узкую и даже немного красивую. Старинные дома, драмтеатр, музей. Магазины, магазины, магазины. Одна бильярдная и один бар.

Закончилась улица и началась набережная. Наш пароходик стоял у причала и многообещающе смотрел вдаль. Выгрузились из автобуса и по одному начали проходить на палубу. Муха с Иваном невозмутимо прошагали по мостику, прижимая к груди пакет с бухлом, и свернули куда-то по направлению к туалетам. Выпускной вечер набирал обороты.

Мы с Гвоздем обследовали пароход. Он состоял из двух этажей. Верхний – открытый с синими сиденьями и какими-то тросами. Нижний – закрытый трюм. Помещение для родителей. Там родители вместе с учителями должны были отмечать эту знаменательную веху в жизни своих детей.

Внизу стояли столы, накрытые виноградом, свиной вырезкой и бутылками шампанского. Гвоздь сунул одну бутылку за пазуху пиджака, и мы вышли покурить на палубу. Мотор работал на полную, белые волны бурлили вдоль днища нашего судна. Разноцветные брызги долетали до лица, и приходилось прищуривать глаза. Ветер приятно раздувал волосы, обдавая прохладой мою потную спину и подмышки.

Гвоздь некоторое время повоевал с бутылкой и, наконец, выстрелил пробкой куда-то в небо. Шампанское хлынуло, как горная река. Сильно хотелось пить, и мы начали хлебать этот праздничный напиток прямо из горла. Кайф! – сказал Гвоздь. Кайф! – согласился я.

Охуевшие от напора выпускного вечера девчонки улыбались, бегали по лестнице на второй этаж и непрерывно фотографировались. Изредка пробегали мимо нас, просили отхлебнуть и бежали фотографироваться дальше.

Я затянулся, слегка перегнулся через перила корабля и далеко плюнул. Река была почти такая же синяя, как наши друзья на районе после пяти бутылок самогона. Вдруг кто-то легонько коснулся моего плеча. Я обернулся. Там стояла мама. Моя мама. Она улыбнулась. Я поперхнулся и постарался спрятать сигарету в рукав пиджака.

– Давай, сынок, докуривай, и пошли уже перекусим – невозмутимо сказала мама.

– Мммм… – промямлил я – Хорошо, сейчас, мам.

Все это было достаточно неожиданно. Мама развернулась и пошла куда-то за угол. Ровно туда, где по моим расчетам должен был находиться тупик. Гвоздь начал ржать как дикий конь.

– Ээээ… Чет походу мы не до конца разрулили месторасположение кают – сказал я.

– Да похуй, не ссы. Сегодня же выпускной. Сегодня все можно – сказал Гвоздь – Да и вообще, мои родители уже давно ничего не говорят, когда я выхожу покурить на площадку.

Я не нашелся, что ответить. Мои пока что говорят. Особенно батек. И все-таки у меня мировая мама.

Мы добили бутылку шампанского, и пошли в каюту. Покушать. Я закинул в желудок две куриные ножки, толченый картофан и какой-то салат. Ровно так, чтобы не переедать и сильно не опьянеть. Запил соком и еще одним бокалом шампанского, и снова вышел на палубу. Гвоздь с пацанами куда-то пропал.

Пузырьки от шампанского расшатывали маятник настроения вправо и вниз. На секунду показалось, что я действительно люблю этих своих одноклассников и как же хорошо, что мы все вместе проучились эти девять лет и как еще много будет хорошего и приятного впереди…

Я прищурился и даже вроде прикрыл глаза. Постарался прочувствовать момент. Запомнить получше, повнятнее. Понятное дело, что когда шампанское начнет отпускать, я буду думать по-другому, но здесь и сейчас все очень и очень неплохо. А как бы так сделать, чтобы и в будущем было также хорошо, как здесь и сейчас? И как…

– Привет – прервал мои бухие размышления девчачий голосок – у тебя не будет, случайно, зажигалки?

Я открыл глаза и увидел перед собой девчонку. Незнакомую такую девчушку в синем платье до колен, с большими белыми бантами и загорелым лицом. Невысокая, стройная. Похожа на куколку. Наверное, чуть младше меня. И очень хорошенькая.

– Привет. Зажигалка случайно будет – ответил я.

– Давай – потребовала она и достала сигарету. Я достал свой праздничный Marlboro, и мы подкурили.

– А ты откуда? – как-то заторможено спросил я – Из нашей параллели? Что-то я тебя раньше в школе не видел.

– Неа, не из вашей. Я вообще не из вашей школы. Я сестра Таньки Мирченко. Она из девятого “A”. Мне дома скучно было сидеть, вот я с ней и попросилась на выпускной. Тут же родственников пускают… – протараторила она и затянулась сигаретой.

– Ясно… А зовут тебя как?

– Зовут меня Оля. А тебя?

– А меня Женя. Приятно познакомиться.

– И мне приятно – улыбнулась она.

– А ты почему не в нашей школе учишься? – спросил я – Чего вас с Танькой по разным школам развели? У меня вот младший брат тоже здесь учится.

– Я просто музыкой увлекаюсь, хочу поступать в консерваторию, и меня родители определили в школу при консерватории. Там с пятого класса учишься и параллельно на занятия по музыке вечером ходишь. Я вот уже восьмой закончила.

– Понятно. Музыка – это очень интересно – сказал я.

– Конечно, интересно. Только я ужасно устаю ей все время заниматься. Иногда хочется просто пойти погулять на улицу, например, а надо сидеть и ноты учить. Да и народу у нас в школе гораздо меньше, чем в обычных школах…

– Да, это, наверное, скучно – согласился я – А ты выпить не хочешь? Я могу за шампанским сбегать. Ты как к шампанскому относишься?

– Хорошо отношусь – улыбнулась Оля – Только в умеренных количествах. А то я один раз…

– Подожди – перебил я – Сейчас сбегаю, и расскажешь, как ты один раз.

– Давай, сбегай, только если быстро – сказала она и улыбнулась.

Я затянулся в последний раз, щелчком выбросил сигарету и поскакал в нижнюю каюту. Взрослые уже прилично выпили и затянули какую-то старую советскую песню. Стараясь не привлекать лишнего внимания, я схватил початую бутылку шампанского, два пластиковых стаканчика и побежал обратно. Рядом с мужским туалетом сидели пацаны и глушили какие-то тяжелые напитки. Иван, Муха, Гвоздь – все были там. И еще человек десять с нашей параллели и постарше. Учителя обходили туалет стороной.

– Жека! Пойдем выпьем за окончание! – позвал Димон из девятого В.

– Пять секунд, парни, сейчас наверх сбегаю, и выпьем – сказал я – Сегодня еще успеется.

– Давай быстрее – крикнул Гвоздь – В большой семье еблом не щелкай – водка кончается быстро.

– Ага, сейчас – сейчас…

– Давай вообщем, не тупи.

Я поднялся на верхнюю палубу. Слава Богу, Оля никуда не делась, стояла в своем синем платье и смотрела куда-то вдаль. В направлении горизонта. Я секунду полюбовался ее лицом. На самом деле обычное лицо, ничего вроде особенного. Но сердце забилось в миллион раз чаще. Ну, вы понимаете, есть такие лица – не можешь отвести взгляд и все. Дыхание прерывается и не верится, что обладатель этого лица прямо здесь и прямо сейчас с тобой разговаривает.

– Салют! – поднял я шампанское – Не заскучала? Вот – добыча…

– Нет, не успела. Ты достаточно быстро – сказала она.

– Предлагаю выпить за знакомство! – ответил я.

– Давай за знакомство.

Мы выпили за знакомство. Пузырьки шампанского в пластиковом стаканчике искрились от заходящего солнца. Все было как в дешевом фильме. Мы выпили еще раз.

– Так что ты хотела там рассказать? – начал я – Как ты один раз выпила и что-то там…

– Да не такая уж и интересная история, на самом деле. Просто мы с девчонками отмечали день рождения. И было еще несколько наших общих друзей, пара ребят из консерватории и еще один мальчик из обычной школы. И они, в общем, принесли несколько бутылок шампанского и…

– И…?

– Ну и я выпила слишком много. Я тогда вообще алкоголь почти не пробовала, а шампанское – оно же такое вкусное и сначала совсем не пьянит…

– Да, есть такой эффект…

– … Ну и выпила лишнего, и мне так хорошо стаа-а-ло… Мы с девчонками начали на столах танцевать, музыку громко слушать, разбили большую вазу, керамическую… Соседи чуть милицию не вызвали, представляешь?! Ужас, в общем! Мне потом так стыдно и так плохо было…

– А что плохого в том, что вы с друзьями повеселились?

– Ну, я даже сама не знаю… Но как-то плохо это было, неправильно, что-ли.

– Не знаю, не знаю. По мне так, пока молодой – нужно веселиться сколько влезет.

– Да я тоже так думаю! – замахала она своими тоненькими ручками – Но как-то в меру надо веселиться, чтоб потом стыдно не было.

– Может быть, это дело такое, спорить можно долго. Но сегодня то – выпускной, как никак! Нужно и выпить и повеселиться, с этим-то ты, я надеюсь, согласна?

– Конечно, согласна! Вкусное все-таки это шампанское….

– Да, вкусное, тут уже, правда, на донышке осталось. Может, на брудершафт выпьем? – предложил я.

– А это как? – спросила она.

– Это типа за знакомство. Когда пьют на брудершафт – значит, человек тебе приятен. Нужно продеть вот так руки и выпить – показал я.

– Давай – улыбнулась она – Ты вроде приятный молодой человек.

– Вы тоже очень приятная молодая леди – сказал я. Оля рассмеялась.

Я с готовностью разлил остатки шампанского, и мы выпили на брудершафт. Продевая свою согнутую руку через Олину, я почувствовал тонкий запах ее духов и чуть не сошел с ума. Духи пахли чем-то легким и родным.

Мы немного поболтали о школе, я рассказал про футбольную секцию, про то, что хочу учиться на экономиста. Она – про консерваторию, про увлечение испанским. Я вспомнил слова из Offspring – уно, дос, трес, кватро, синко, синко, сейс! Оля смеялась, а меня разрывало от счастья.

Минут через двадцать подошла сестра Таня, удивилась нашему знакомству, взяла Олю за руку и потянула куда-то в компанию девочек. Я не хотел ее отпускать, но выбора не было. Пришлось идти к мужскому туалету – отмечать выпускной с пацанами.

Тяжелая алкогольная артиллерия к тому времени уже бурлила в желудках моих друзей. Оставшиеся полторы бутылки водки быстро распили за полчаса под разговоры о том, куда идти бухать дальше, где в такое время можно купить еще водки и кому из телок сегодня можно присунуть. Обычно такие разговоры ничем не заканчивались, но в выпускной был шанс на какие-то счастливые случайности.

Оставшийся час речной прогулки я пил с одноклассниками, высматривал Олю, участвовал в выяснении отношений между Ваней и Гвоздем, прятался от мамы и пытался стянуть с кухни еды. Вскоре стемнело, и корабль причалил к речному вокзалу, ровно на то же место, с которого начинался выпускной. В толпе спускающихся на твердую землю людей я разглядел Олю и решился подойти.

– Привет – сказал я – А ты сейчас куда?

– Наверное, домой – сказала она – Поздно ведь уже.

– Да ладно, не так уж и поздно, мы сейчас еще гулять пойдем куда-нибудь. Пошли с нами?

– Нет, извини, не могу. Родители говорят, что пора домой ехать. А я с ними и так достаточно часто ругаюсь, так что сегодня гулять не получится. И это все таки не мой выпускной, а Таньки.

– А когда получится? – осмелел я – Можно и в обычный день погулять, если ты не против…

– Ты что, мне свидание назначаешь? – засмеялась она.

– Можно это назвать и так – сказал я – А можно просто встретиться, погулять. Погода сейчас хорошая.

– Да, действительно хорошая – еще раз засмеялась она.

– Тогда до связи? – спросил я – Я как-то Тане звонил насчет уроков, телефон знаю.

– До связи – улыбнулась она, развернулась и пошла к родителям.

Я как дурак постоял еще несколько секунд, посмотрел на ее синее платье и тоже развернулся и пошел к пацанам.