Текст книги "Заказ на мента"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 6

Давно кривовские опера не проявляли такого рвения при раскрытии уголовного дела. И дело было как раз не в том, что их подталкивало руководство всех степеней и не личный надзор президента. Просто убили своих, таких же, как они парней в милицейской форме.

Паша Зудов с Лужковым объезжали владельцев кривовских внедорожников. Большей частью это были люди, весьма занятые, поэтому приходилось их просто вылавливать где-то в городе.

– О, гляди: Ланд Крузь – Беларусь.

Лужков ткнул пальцем в сторону стоящего перед зданием ЦУМа автомобиля. Они подрулили к нему вплотную, вылезли из машины.

– Шины как раз те – Мишлем, хотя и не зимние, – сообщил гаишник, присев около колес автомобиля.

– Так, тогда я пойду искать хозяина, а ты, Семен, возьми пробы резины, – решил Зудов.

– Хорошо.

Впрочем, далеко ему идти не пришлось. Не успел Лужков склониться над колесом «японца», как словно из-под земли появился мужчина лет тридцати пяти, с солидным пивным животиком, одетый во все светлое.

– Э-э, мужики! Какого хрена вам надо?! Ну-ка, пошли отсюда!

Зудов достал свое удостоверение, Семен же решил, что достаточно того, что он сам в форме. Но на толстяка корочки Зудова не произвели никакого впечатления.

– Ну и что!? Валите отсюда, говорю! Без санкции прокурора я с вами даже срать рядом не сяду!

Паша разозлился.

– Ах, даже так!

Он достал из папки желтый бланк повестки, начал его заполнять.

– Фамилия?

– Моя, что ли? – ухмыльнулся толстяк. – Не скажу я вам. Нахрен мне это надо.

– Ладно, это не проблема. Сема, глянь там, в списке, кто это такой.

Тот достал список, нашел нужный номер.

– Гуревич, М.С. Ленина шестнадцать, квартира сто.

Зудов быстро заполнил квитанцию, отдал ее толстяку. Тот продолжал кочевряжиться.

– Завтра в девять у меня встреча в Железногорске, так что я не приеду.

– Если в полдесятого вы не будете у нас в третьем отделении милиции, то мы приедем к вам всем отделам, и увезем силой, – пообещал Зудов.

На толстяка эта угроза не подействовала.

– Ой-ой-ой! Напугали. А если я сейчас позвоню вашему начальнику или прокурору, и доложу о том, что вы мне хамите?

Толстяк с ухмылкой достал из кармана навороченный мобильник.

– Звони, – разрешил Павел, – только звони уж самому Путину, чего мелочишься то.

Тот, действительно, разыскал в справочнике какой-то номер, и, дождавшись ответа, зачасти: – Алексей Дмитриевич? Это Гуревич вас беспокоит, Гуревич! Что-то плохо вас слышно. Тут на меня менты наши наезжают, абсолютно не по делу. Что? Где? В Геленджике? А к кому обратиться? По какому номеру? Хорошо.

Гуревич, как-то сразу вспотевший, начал тыкать в кнопки, потом уже не столь уверенным тоном начал говорить в микрофон: – Ольга Леонидовна, здравствуйте. Это вас беспокоит Гуревич, владелец фирмы «Зенит». Мне ваш номер дал Кудимов, Алексей Дмитриевич. Тут два милиционера без всяких санкций хотят осмотреть мою машину.

В этот раз связь работала нормально, так что даже до ушей милиционеров донесся знакомый голос Ольги Малиновской: – Ну, и в чем проблема? Пусть осматривают.

– Но, у них нет на это никаких разрешительных бумаг.

– Если вы не хотите чтобы машину осмотрели вот так, неформально, то пусть они оформят повестку на завтра, на утро. Предупреждаю сразу, что если вы опоздаете на встречу хоть на десять минут, то вас доставят в отделение уже с ОМОНом.

– Но в чем дело? – недоумевал толстяк.

– А вы, разве не слышали? Вчера убили трех наших милиционеров, и, возможно, в этом участвовал какой-то внедорожник. Дело поставлено на контроль президента, так что не советую вам препятствовать работе следствия.

Ольга отключилась, и Гуревич, окончательно утративший веру в торжество привычного товарно-денежного диалога между милицией и предпринимателями, с досадливой гримасой на лице обратился к милиционерам.

– Ну, и что вы хотите знать?

– Мы хотим снять пробы резины с ваших шин. Кроме того, мы хотим знать, где вы были вчера, с девяти до двенадцати часов утра.

– А, ну тогда у меня нет никаких проблем. Вчера я весь день был в Жуковке! – оживился толстяк. – У меня там дача.

– Кто может это подтвердить?

– Соседи. О, кстати! У Анатолия Николаевича, Сосновцева, моего соседа справа, тоже внедорожник, Джип. Можете его опросить, он все подтвердит. Он работает в администрации, в отделе муниципального имущества.

– Хорошо. Сейчас мы еще сделаем соскоб с ваших шин, и все.

Когда милиционеры уехали, Гуревич вызвал по телефону соседа по даче.

– Анатолий Николаевич? Слушай, тут в городе такой хипишь стоит, менты все джипы проверяют. Да, с чего! Ты что, не слыхал, что ли? Вчера троих мусоров положили тут на федеральной трассе, вот они и лютуют. Ты уж подтверди, что я вчера в Жуковке был. А я уж тебя тоже прикрою. Вот спасибо. Да, ты будь с ними повежливей, а то они сегодня злые, как собаки. Хорошо, будь здоров!

ГЛАВА 7

Следствие следствием, а график дежурств составляется раз в полгода, и навсегда. После хлопотного дня, ночью Алексею Шаврину пришлось по графику дежурить в родном, третьем отделении милиции. До шести часов вечера промотавшись по делам о расстреле гаишников, он, на полчаса заскочил домой, и, поужинав, прибыл на службу. В этот раз на телефоне сидел прапорщик Гасан Алиев, добродушного вида азербайджанец, пребывавший в этой должности уже лет двадцать. Он настолько сросся со своей работой, что даже по отделению ходил в самодельных шлепанцах из сапожной кирзы на босу ногу. Поздоровавшись с Шавриным за руку, Гасан спросил: – Что будешь, дорогой, чаек, плов?

Чай заваривать, и плов делать, азербайджанец был мастером, но, чуть подумав, Алексей решил пренебречь чаепитием.

– Нет, пойду, лягу посплю. Вымотался как собака. Поднимай, если только что серьезное будет.

– Хорошо, сделаем. Что там, про этих козлов, что убили гаишников, ничего не слышно?

– Нет, – на ходу ответил Шаврин, – дело, похоже, глушняк.

– Понятно.

Алексей устроился на диване в кабинете начальника отделения, и быстро уснул.

В одиннадцать вечера Гасан в третий уже раз пил свой чай. Литровая кружка огненного напитка вызвала у него обильное потоотделение, которое он ликвидировал большим, махровым полотенцем. При этом азербайджанец читал и рассматривал «желтый» порнографический журнал, как обычно, случайно попавший ему в руки. Читая, он крякал, хмыкал, и мотал головой, не то восхищенно, не то удивленно.

– Что пишут, а? Что пишут?! – пробормотал он, и перевернул страницу. И, в этот момент распахнулась дверь, и что-то темное, большое, влетело в предбанник, и с размаху ударилось о закрывавшую проход в само отделение решетку.

– Открой! – заорало нечто, и начало трясти руками решетку. – Убивают! Открой! Богом молю! Убивают!

Гасан вытаращил глаза. Он уже разобрал, что помешавшее его чаепитие существо было человеком, но лицо у этого человека было просто перекошено от ужаса, и даже глаза жутко вылезли из орбит.

– Кто тебя убивает, дорогой? – спросил он, открыв плестиглассовую заслонку окошечка. Но нежданный посетитель продолжал трясти решетку, через каждые пару секунд в ужасе оглядываясь назад. Гасан все же решил впустить незнакомца.

– Вовка, вставай! – окликнул он своего помощника. Но тот уже сидел на диване, потирая лицо руками.

– Кто там? – спросил он хриплым со сна голосом.

– Да вот, придурок какой-то. Орет, чего-то, ломится.

Гасан потянул на себя рукоятку засова, и решетка подалась. Заскочив в помещение незнакомец хлопнул решеткой, в два прыжка достиг открытой дверцы решетчатого «обезьянника», и, захлопнув калитку, забился в дальний ее угол. Первым рассмотреть это чудо вышел Владимир Фортуна, участковый в звании капитана, как раз и пребывающий в этот день на подхвате у Гасана. Круглый, по фигуре похожий на снеговика, он рассматривал незнакомца со все большим удивлением. Казалось, что даже глаза капитан стали более круглыми.

– Слушай, а он ведь весь в крови, – сказал он подошедшему Гасану.

– Да, где? – удивился тот. – Че ты тут видишь, а?

– Да ты посмотри, и руки, и лицо, и тряпье это его в крови. Ну-ка, зови сюда Шаврина.

Гасан торопливо засеменил в сторону кабинета начальника, смешно шлепая по полу коридора своими самодельными шлепками. Через пару минут он вернулся с заспанным Алексеем. Тот присмотрелся к виду бродяги, потом осмотрел его руки. Бомжа продолжала бить явная дрожь.

– Я, кажется, его знаю, – сказал Шаврин, и обратился к бродяге. – Тебя зовут Василий?

В глаза того мелькнуло что-то осмысленное, он и дрожать стал меньше.

– Ты еще жил с этим, как его? Мишка-Мишка… Мартьяновым.

С бомжем произошло какое-то удушье, он попытался еще сильней вжаться в стенку. Шаврин брезгливо сморщился.

– Черт, опять что-то не то. Ну-ка, Гасан, налей-ка ему стакан чая.

– Кому? Ему?! – возмутился азербайджанец, тыкая пальцем в сторону бомжа.

– Ему-ему, – подтвердил Шаврин. – Выбери там самый страшненький бокал и налей чая. Потом его выкинешь.

В дежурке действительно была целая коллекция самой разнообразной посуды, от могучей кружки Гасана, до фарфоровой чашечки для кофе размером с большой наперсток. Все это пестрое разнообразие было отмечено общим черным цветом осевшего внутри чашек осадка. Выбрав самую убогую чашечку с отбитой ручкой и треснувшим корпусом, Гасан налил в нее чай и отнес бомжу. Тот принял чашку дрожащими руками, но, после первого же глотка в глазах бродяги действительно появилось осмысленное выражение. Шаврин терпеливо дождался, когда Вася выпьет весь чай, а потом уже обратился к нему с расспросами.

– Так что с тобой случилось? Откуда эта кровь?

– Мишку зарезали, – хриплым голосом ответил бомж. – Мишку, и парня какого-то.

– Какого парня?

– Да, хрен его знает, пил он с нами. Я его второй раз вижу. Видел.

– И кто их убил?

– Парень какой-то. Два парня.

– Так один, или два?

Бомж задумался.

– Два. Или три. Я не понял, я испугался, и убежал.

Милиционеры переглянулись.

– Что-то он порожняк гонит, – решил Фортуна.

– Гонит? А откуда тогда кровь? – спросил Алексей.

– Может, сам порезался?

– Ага, тут крови как с двух поросят, а ты – порезался. Откуда у тебя столько крови? – обратился Шаврин к бродяге.

– Этот, ударил Мишку вот сюда, – бомж ткнул пальцем себе в шею, – и оттуда кровь фонтаном прямо на меня, на лицо, шею.

– В сонную артерию попал, – предположил Фортуна.

– Да, похоже, – согласился Шаврин. – Тогда помнишь, на Железнодорожной, племянник тетку так же вот запорол. Один удар, и за три минуты вся кровь вытекла.

– И что теперь делать? – сам себя спросил Шаврин. – Где у нас машина то?

– Колька поехал домой, поесть.

– Давно?

– Да уж не только поесть, но и жену можно за это время успеть трахнуть, – предположил Фортуна.

– Ну, приедет.

– Может, все же это он гонит все? – настаивал Фортуна.

– Все равно надо выехать, проверить.

После этого обсуждения Шаврин обратился к бродяге.

– Эй, как там тебя, Вася? Ты место можешь показать, где на вас напали?

– Могу, – ответил тот

– Ну, вставай тогда, пошли.

Бомж с трудом поднялся с пола. После этого он, заметно прихрамывая вышел из клетки, и направился к выходу. Но у решетки он словно опомнился, и отшатнулся назад.

– Нет, сначала вы, – пробормотал он.

– А что это ты хромаешь? – спросил Шаврин.

– Да, ноги у меня болят. Тромбофлебит.

Алексей обернулся к Алиеву.

– И он, говоришь, прибежал сюда как олень?

– Да, как олень! Заскочил так, что чуть решетку не выломал. Кричал!

Шаврин недоверчиво хмыкнул. Тут со стороны улицы донесся звук сработавших тормозов.

– О, а вот и наша «коломбина» прибыла, – обрадовался Шаврин.

Они вышли на крыльцо, и Фортуна остановил вылезшего из кабины Уазика водителя.

– Не поднимайся, Николай. Поехали.

– Куда?

– Да, вот сейчас этот кадр нам покажет.

Водитель, увидев «проводника», сплюнул, открыл заднюю, багажную дверцу, и кивнул бродяге: – Полезай сюда. Опять вонища в машине на целую неделю будет, – пробормотал он.

Тот послушно залез, и когда все расселись по местам, Шаврин спросил: – Так куда нам ехать?

– За подстанцию, левей силикатного завода, – отозвался Вася.

Это было совсем близко, метров триста от отделения. Жилые дома кончились, затем пошли гаражи, а за ними обширный пустырь рядом с заброшенной стройкой. Тут и стояло большое, заброшенное здание подстанции. Как и все такие места, его давно заселили бомжи. Шаврину уже доводилось забирать отсюда умершего от излишней дозы денатурата бомжа, так что он заранее скомандовал водителю: – Коль, заезжай слева, и развернись так, чтобы фарами осветить вход.

К удивлению Алексея метрах в двух от входа в подстанцию плясал небольшой язычок пламени.

– А это что еще за огонь? – спросил он Василия, высаживаясь из машины.

– Это мы костерчик тут развели. Курицу жарили, – подал голос сзади, из багажника, Василий.

– Курицу то, поди, стырили? – спросил Фортуна, открывая багажную дверь.

– Ну, не в магазине же ее покупать, – согласился Вася.

Они прошли несколько шагов вперед, и, наконец, увидели тела. Свет фар хорошо освещал их, но Шаврин все же включил фонарь, и, наклонившись над одним и другим, внимательно рассмотрел всю картину. Когда он разогнулся, выражение его лица было крайне несчастным. Алексей отошел в сторону, достал мобильник.

Нельзя сказать, чтобы его звонок доставил удовольствие Колодникову. Он только-только приехал домой, и, поев, разделся, с надеждой лечь в постель.

– Два трупа? Может, они того, друг друга запороли? – с безнадежностью в голосе спросил он.

– Да, хорошо бы, если бы так, а то им кто-то обоим аккуратно так перерезал горло.

ГЛАВА 8

Сразу ехать по подсказанным старым опером адресам Астафьев не стал, и правильно сделал. База данных Железногорской области, подаренная ему знакомым хакером, Мишкой Юдиным, подсказала Юрию, что никто из троих его фигурантов по прежнему адресу не живет. Более того, Иванченко и Зинченко он вообще в этом списке не нашел. Но, зато его «крестник», Зыков, тот самый грабитель, которому он врезал по черепу монтировкой, проживал как раз в Кривове. Туда он и поехал.

В домике на самой окраине города, его приветливо встретила миловидная, полная, сорокалетняя женщина, заявившая, что Витя сейчас на работе.

– И где он у вас работает?

– В автосервисе, у Кулакова.

Юрий кивнул головой. Этот сервис он прекрасно знал, раньше тот принадлежал бывшему менту Леониду Пчельнику, но после того, как тот принял смерть от каблучка Ольги Малиновской, перешел в руки Кулакова.

Сам Кулаков встретился ему на самом въезде, как обычно, он куда-то спешил на своей потрепанной «десятке», и Астафьеву пришлось посигналить, чтобы тот притормозил. Разговаривали, не вылезая из машин, только опустив стекло.

– Что, подломался, Юра? – спросил хозяин сервиса. – Обратись к Николаичу, он все сделает.

– Да нет, тачка в порядке. Кадр мне тут один твой нужен, опросить нужно. У тебя такой Зыков работает?

– Да, слесарем, карбюраторы классно ремонтирует и настраивает, а что?

– Давно он у тебя?

– С год уже.

– Как он, не быкует?

Кулаков удивился.

– Кто, Витька? Да ты что, Юр?! Безобидный такой парень, спокойный как морж.

– Он у тебя вчера на работе был?

– Да, весь день.

– Точно?

– Сто процентов.

– Ну, тогда ладно. Где он тут у тебя?

– Да, вон, до последнего бокса доедешь, ворота где открыты, там он один работает.

В последнем боксе действительно был только один человек, в рабочей робе, не очень высокий, но на редкость широкоплечий, коренастый, с толстой, накаченной шеей. Здоровяк с увлечением возился на верстаке с хитроумным карбюратором.

– Зыков, Виктор Тимофеевич? – спросил Астафьев. Мужчина обернулся, на круглом, добродушном его лице читалось явное недоумение. Интересной особенностью внешности бывшего потрошителя дальнобойщиков были удивительно голубые, почти бесцветные сейчас уже, глаза.

– Да, гражданин начальник. Чем я в этот раз так заинтересовал нашу родную милицию?

– Откуда ты знаешь, что я именно гражданин начальник? – чуть не рассмеялся Астафьев.

– Да, это все просто. Я за десять лет столько раз слышал свою фамилию в таком сочетании и таким тоном, что даже могу сообщить вам, гражданин начальник, в каком вы звании.

– И в каком же я звании? – заинтересовался Юрий.

– Ну, ни как не ниже майора.

Юрий засмеялся.

– Почти угадал. Подполковник. А ты не помнишь меня? Мы ведь встречались.

Последний раз Астафьев видел Зыкова на суде, но и сам, признаться, забыл внешность своего «крестника». Зыков же несколько секунд присматривался к внешности своего собеседника, потом пожал плечами.

– Вроде бы, видел вас, но не припомню, когда и где.

– Одиннадцать лет назад я тебя ударил монтировкой по голове.

Зыков даже засмеялся, помотал опущенной головой. Сквозь редкую стерню его жидкой растительностью было хорошо видны несколько белых шрамов.

– Да, с вас то все и началось, – признался он, отложил карбюратор, и достал сигареты. – Если бы не та монтировка, то бы вы меня хрен взяли. У меня там, в револьвере, только один патрон то и был. Больше к нему патронов не достали, не было. Я когда на то дело шел, то решил: если нарвемся на ментов, то я себе заряд тот в голову засажу. Очень я не хотел в тюрьму идти. А тут вы с этой монтировкой! Башку проломили, ствол отобрали. Так и пришлось мне чалить полный червонец.

Астафьев удивился.

– А, почему «червонец»? Вам же всем тогда по семь лет дали?

– Да, дали то семь, но, как повалит невузуха, так и покатит по всему этапу. В первый год еще на «шестерке» там один бык въелся на меня. До махаловки дело дошло. Он за заточку, а я его кулаком в лоб, прямо на кругу. Ну и он не отдышался.

Он сжал свой кулак, и Юрий поверил, что убивать Зыков действительно не хотел, просто от такого удара действительно: "Не отдышишься".

– Так ты что, выходит, только-только "откинулся"? – удивился Юрий.

– Ну да, года еще нет.

– А в Кривов как попал? Ты же родом из Торска?

– У меня в Торске мать только была. Когда она умерла, квартиру отдали другим. А с Дашкой мы переписывались года три. В лагере меня навещала, что еще нужно то? В лагере я потихоньку слесарить начал, потом вот увлекся, машины ремонтировал вертухаям. Так что, на кусок хлеба с маслом всегда заработаю.

Он выкинул сигарету, прислонился спиной к воротам, могучие свои руки сложил на груди.

– Что-то вы моей персоной заинтересовались? – задал он главный свой вопрос. – Случилось чего?

– Да. Вчера троих гаишников убили.

– Слыхал, по телеку даже передавали.

– Один из них тогда, на трассе, со мной был.

Зыков засмеялся.

– А, ну, это тогда не ко мне. Я вчера весь день тут был. Кто угодно может подтвердить.

– А, машина у тебя есть?

– Есть, вон стоит, – и он ткнул пальцем в сторону стоящего в сторонке, у забора, «Запорожца». Тогда Юрий решил зайти с другой стороны.

– Ты, Виктор, со своими подельниками то, виделся?

– Да нет, с ними теперь трудно увидеться.

Зыков скривился.

– Что так?

– Вано – Иванченко, умер года три назад.

– Да ты что?! На зоне?

– Нет, он раньше вышел, по инвалидности. Его ж тогда вы искрошили как дуршлаг, а там он еще тубик подцепил. Ну и догорел года за два. А Зина, тот сейчас птица высокого полета. Хотел я к нему обратиться, чтобы денег на первый случай подкинул, позвонил. Но секретарь у него больно въедливый: "Кто, что, зачем? Обратитесь к помощнику, может он поможет в ваших проблемах".

Зыков с досадой сплюнул.

– А тут еще Дашка моя говорит: "Да, не лезь ты туда, а то опять куда-нибудь втюхаешься". Я хрен к носу прикинул – а ведь правду баба говорит. Не фартовый я в этих делах человек. Зина с Вано на дело до этого раз десять ходили, и ничего. А я тут первый раз поперся с ними, мало того, что монтировкой по голове получил, так еще и на червонец раскрутился.

– А как ты с ними тогда вообще связался? – заинтересовался Юрий.

– Я тогда года три уже железом баловался. Так, дома: гири, гантели. Силенка у меня природная, а тут бодибилдинг в гору попер. Модно. Ну, я тоже туда же – накачаться. Понравилось мне это: разденешься на пляже – девушки внимание обращают, стаями вокруг вьются. А секцию у нас как раз Зина вел. Он уже тогда в авторитете был. Все же мастер спорта международного класса по штанге. Вано его правой рукой был. Он ему, каким-то родственник приходился, не помню уж как, с какой стороны. А, кажется, у Вано жена была родной сестрой Зины. Они когда за это дело взялись, ну, за гоп-стоп, у них так клево все поперло, приподнялись они хорошо, деньги в дело пустили, бабки начали капать нехилые. Им бы остановиться, но они решили, что так все и дальше покатит. Тогда они в последний раз решили фуру бомбануть. А как я с ними увязался, так все и сгорели. Мне Зина еще в камере тогда сказал: "Не фартовый ты для нас корешь, Витя. Зря мы тебя на дело взяли". Так что я не думаю, что они мне рады были бы сейчас.

– А ты знал тех, кто тогда пытался нажать на нас здесь, в Кривове? – спросил Юрий.

– Ну, а как же не знаю то! Все Зинкины холуи. Вся секция тогда работала, чтобы его из зоны выдернуть. Они и сейчас все с ним, рядом.

– А ты откуда это знаешь? – не понял Астафьев. – Ты же говоришь, что не связывался с ним?

– Так Зину часто по «ящику» показывают, все же депутат. Вот там их рожи тоже рядом мелькают. Все там: шофер его, телохранители, и пара мужиков на подхвате, они все с той же самой торской «качалки» по Михаила Фрунзе десять. Черт бы ее побрал!