Текст книги "Заказ на мента"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 11

После посещения думы Астафьев направился в деловой центр города, так называемый Бизнес-сити. В громадном, модерновом здании, отделанном коричневым гранитом и не менее коричневым стеклом, обитали сотни мелких и средних фирм. Но Юрий уже был тут, так что он без труда нашел нужный ему кабинет, а в нем невысокого, лопоухого и конопатого парнишку, воткнувшегося в ноутбук всеми фибрами своей души. С Михаилом Юдиным Астафьев познакомился прошлой осенью, на Кипре. (*Роман «Без права на помилование») Их с Ольгой неудачная турпоездка на остров Любви совпала тогда с не менее неудачной попыткой Мишки вызволить из сексуального рабства свою подругу. Получилось так, что они взаимно помогли друг другу, и с тех пор по всем вопросам, связанным с овладением какой-либо информации Астафьев обращался прямо к Юдину, минуя посредников вроде паспортного стола или базы данных ГИБДД.

Слегка щелкнув хакера по рыжеватому затылку, Астафьев поздоровался с ним: – Привет, щекастый!

– Юрий Андреевич, голова у меня рабочая часть, так что так вольно обращаться с ней не стоит, – не оборачиваясь, сердито ответил Юдин.

– Голова это кость, и она болеть не может. Так сказал один, ныне покойный генерал.

– Знаю, Лебедь. Не в тундре рос.

– Молодец, Мишка, прямо все то ты знаешь? А вот скажи, почему в сводной базе данных, что ты подарил мне прошлый раз, не оказалось депутата местной думы Зинченко, Егора Анисимовича?

Тут Михаил, наконец, развернулся на своем вертлявом кресле лицом к гостю. Юрий присвистнул.

– Мать моя женщина! Мишка, как ты толстеешь то! Куда прешь?!

В самом деле, из некогда худенького пацана постепенно вырастал небольшой, но щекастый поросенок. Поголодав на Кипре всего три дня, Мишка с таким упоением затем набросился на еду, что до сих пор не мог остановиться.

– Да это Светка все, – перевел стрелки на жену хакер, – научилась так вкусно готовить, что не оторваться. Сидит дома и готовит, готовит, готовит!

– Когда ей рожать то?

– Да, буквально на днях.

Мишка возбужденно потер руки.

– Жду не дождусь.

– Смотри-ка ты, какой, у нас чадолюбивый, – удивился Юрий.

А Мишка просто блаженствовал.

– А вы что с Ольгой Леонидовной, все никак? Я могу адреса клиник скачать, где помогают в этом деле. Есть очень приличные, там даже сперму могут подобрать по группе крови.

Большего оскорбления для Астафьева было трудно и представить. Он, переспавший за свою бурную жизнь с десятками женщин, не без основания считал, что давно уже выполнил свой главный долг – зачать свое продолжение. Теперь, по поговорке, ему осталось копать ямки под целую рощу, а дома строить, так на целую деревню. Но вот с Ольгой у них, действительно, как-то не получалось. Два раза она залетала, но все это приходилось на такие нервные периоды ее жизни, что выкидыш был просто неизбежен.

– Не суетитесь под клиентом, как говаривали раньше в борделях. Мы уж как-нибудь, сами определимся, – грубовато ответил Юрий, и вернулся к тому, зачем пришел. – Ну, так ты мне найдешь информацию про этого кента?

– Как его зовут? – спросил Михаил, разворачивая лицом к монитору.

– Зинченко, Егор Анисимович.

Тот быстро простучал это имя по клавиатуре, тут же создал «папку» и сунул в нее эти три слова. А Юрий продолжал.

– И еще запиши фамилию: Иванченко. Женщина, имя и отчество не знаю, но у ней есть сын, отчество Михайлович. Год рождения примерно шестьдесят седьмой, а, может быть, и раньше. Меня интересует про эту парочку все.

– Хорошо, поищем. Электронная почта у вас работает? – спросил Юдин на прощанье.

– Да. Мы все сделали, как ты просил.

– Тогда я скину на нее все, что найду.

– Хорошо, трудись. Привет Светке, – и, снова щелкнув по затылку хакера, он направился к выходу.

Когда он появился на крыльце бизнес-центра, в стоящей на обширной стоянке «Тойете» с облегчение вздохнули сразу трое людей.

– Вот он. Только что он там делал? Где был? Как ты его упустил, Кабан?

– Да, там столько этих офисов, охренеть! Я пока на лифте поднимался, он куда-то сквозанул. Зине только не говорите, а то подвесит за яйца.

– Ну и повисишь, не в первый раз.

Хвост в лице синей японской иномарки за собой Астафьев засек в двух кварталах от бизнец-центра. Это его немного удивило, и он поколесил по городу, благо в этот субботний день в городе было как никогда мало машин, а, значит, и пробок. Он заехал в большой книжный магазин, купил Ольге самую популярную на сегодняшний день книгу – об этом просила его сама жена. Все это время он старался не упускать из поля зрения свою машину, благо магазин был на первом этаже, а окна были от пола до потолка. Астафьеву не светило счастье привезти с собой из областного центра под днищем машины бомбу.

Хвост отстал после того, как он выехал за второе обводное кольцо. Синяя «Тойета» не поехала за ним, а, крутанувшись на кольце, понеслась обратно в город.

– Странно, что им надо то было? – пробормотал Юрий. Он не сомневался, что в машине были люди Зинченко, но зачем им нужно было сопровождать его? Так, в переносном смысле, сломав себе голову, Юрий прибыл в Кривов. Перекусив, и удостоверившись, что Ольга сейчас в прокуратуре, он отбыл в третье отделение милиции. Он уже знал, что там сейчас все, от Колодникова, до Гасана.

Глава 12

Несмотря на чрезвычайное происшествие – все-таки убийство произошло, в отделении стояла какая-то чересчур веселая атмосфера. Хихикал и Гасан, и еще несколько милиционеров, расположившихся у него на диване в дежурной части. Ситуацию Юрию прояснил встретившийся в коридоре Шаврин.

– Здорово, Юрий! У нас опять трупы. Прикинь, Юр, – он понизил голос. – Касимов облажался по полной программе.

Астафьев осуждающе покачал головой.

– Что вы там опять подсунули бедному мальчику?

– Труп он не увидел.

– Это как? – не понял Астафьев.

– Ну, так вот! Там как дело было: труп плавает в ванне лицом вниз. Мы вызвали прокуратуру, приехало это чудо в перьях. Провел осмотр, все как надо, протокол зафигачил. Только уехал, мы поднимать тело начали, а под ним еще одно, его дочка там же плавает. Снова звоним Касимову, тот, весь белый, приезжает, и по новой переписывает протокол. Комедия!

Астафьев усмехнулся. Касимов постоянно попадал в такие ситуации. Вроде, и следователем он работал уже три года, но парень он был какой-то чересчур прямолинейный, до тупости, так что «развести» его не составляло труда.

Колодников, расположившийся в своем старом кабинете, в отличие от Шаврина, вовсе не сиял радость. Рядом с ним мрачно дымили сигаретами Виктор Демин и Паша Зудов.

– Вы что такие все хмурые? – спросил Астафьев.

– А, что хорошего? – ответил за всех троих Колодников. – Еще два трупа. И тоже какое-то изуверское: по два десятка ножевых ранений, снова перерезанные горло. Панков просто рвет и мечет.

– И что, никаких следов? – удивился Астафьев. Он мог себе представить, что там было после двух трупов.

– Да, следы есть, наследили они полно, вот такие кровавые копыта, – Колодников показал руками нечто невообразимое, пятьдесят последнего размера. – Отпечатков полно, но такие пальчики в картотеке не зафиксированы. Перед уходом, видно, пытались стереть отпечатки пальцев, но много еще и оставили.

– Местный это кто-то, местный, – вставил свое слово Демин. – Раз они впустили его с ночи, значит – свой.

– Шаврин все на Семина грешит, – добавил Зудов. В это время с графином воды как раз вернулся сам Шаврин.

Колодников отмахнулся от этого предложения.

– Ладно тебе! Он что, такой дурак? Выйти из камеры и снова взяться убивать? Мне он таким уж маньяком не показался. Я его вот тут, – он кивнул на стул, на котором сейчас сидел Зудов, – за час расколол по полной программе. Он у меня рыдал тут как теленок. Просил на коленях – дяденька прости, я больше так не буду!

– Семин, это тот малолетка, который задушил проститутку? – вспомнил Юрий.

– Ну да.

Астафьев подумал, потом высказал свою точку зрения.

– Вообще, меня удивило, то, как он это сделал. Очень ведь жестоко. Натолкать в рот травы, потом наступить на горло. Я, что-то такого и не припомню в своей практике. Надо бы его проверить, Андрей.

– Ездили мы к нему, – отмахнулся Демин. – Мать говорит, как вышел из ИВС, так минут двадцать дома был, потом взял удочки, две булки хлеба и ушел.

– А что нового по делу о гаишниках? – вспомнил о другом деле Астафьев.

– Да, ничего. Не местные это стрелки были, это точно. Тут фэйсам надо копать, их это работа. Да, а что у тебя то? Как съездил?

– Да, ничего. Почти ничего, – поправился Юрий.

– Что значит – почти? – настаивал Колодников.

Юрий рассказал о разговоре с Зыковым, о встрече с Зинченко.

– Так что, у нашего депутата стопроцентное алиби. Но, вот только зачем он мне потом «хвост» за машиной повесил?

– Перестраховался.

– По какому поводу?

Колодников пожал плечами.

– Вот то-то и оно, – Юрий был раздосадован. – Хотел я отказаться от этой версии, но, видно, придется копнуть глубже.

– Кстати, – Андрей достал из папки и подал Юрию бумагу. – Зацени, какую бумажку нам прислали из управления.

Астафьев пробежал по ней глазами, присвистнул, начал читать вслух.

– "Данный автомат был задействован в ходе разборок в городе Железногорске дважды, в тысяча девятьсот девяносто пятом, и в две тысячи первом. Принадлежал группировке Николая Слонимского", – перечитал он. – Да, заслуженное железо.

– Ты у нас в группе самый свободный, подскочи в областное управление уголовки, узнай, по каким делам он проходил, и кому до этого принадлежал, – попросил Колодников. Юрий легко согласился.

– Хорошо. Это, наверное, уже в понедельник. Ну, я тут не нужен?

– Нет. Отдыхай.

Астафьев распрощался и уехал. Все остальные даже не дернулись, чтобы покинуть рабочее место. Колодников же открыл небольшой сейф в углу, пошарил там, нашел бутылку водки, но недовольно скривился. Она была почти пуста, и это было для подобного учреждения удивительно. Эту жидкость в третьем отделении милиции обычно допивали до дна.

– Деньги есть у кого, мужики? – спросил Андрей.

Все начали шарить по карманам.

– Мне тогда на маршрутку не хватит, – заметил Зудов.

– На дежурке отвезем, – пообещал Колодников.

В ожидании эликсира бодрости он спросил не то коллег, не сам себя: – Что за байда такая, а? Уже в который раз. Как какая запарка на высшем уровне, так обязательно еще несколько уродов подкинут нам трупняка в довесок? Все время приходиться на несколько дел разрываться.

– Закон подлости, – согласился Демин.

Жены дома еще не было, так что Астафьев сам себе приготовил обед, потом включил телевизор и компьютер одновременно. К его удивлению, письма от Юдина он там не нашел. Тогда Юрий взялся за мобильник. Мишка отозвался таким странным голосом, что Астафьев удивился.

– Да-а. Я-я слушаю.

– Мишка, случилось что? Ты что такой?

Юдин говорил так медленно, словно его затормозили жидким гелием.

– Юрий Андреевич, Светка родила. Вы только ушли, и тут она звонит, схватки начались. Сын у меня родился, три кило двести.

Астафьев обрадовался.

– Поздравляю! Вот это вы молодцы! Вон какого богатыря отгрохали. Так ты что, пьяный, что ли? – догадался Астафьев.

– Ну да, – признался Мишка. – Я выпил с тестем столько водки, что не могу встать с места. Я сейчас не могу…

– Хорошо-хорошо, Миша, гуляй, это мне не к спеху. Как сына то назовете?

– Не знаю. Светка хочет Юрием, а я Владиславом.

– Женщинам надо уступать, – подсказал Астафьев. – Так что, еще раз поздравляю. Светку за меня целуй.

– Но про этого вашего депутата я раскопаю все! – пообещал Юдин.

Астафьев засмеялся, еще раз сказал: – Поздравляю, – и отключил телефон.

ГЛАВА 13

Ночью было по спасительному прохладно, и они, несмотря на усталость, шли по ночному, окраинному шоссе не спеша, неторопливо обсуждая на своем щебечущем языке перипетии прошедшего дня. Два таджик, Ахмед и Сахат, уже больше месяца работали на местном силикатном заводе. Они были крестьянами, поэтому тяжелая работа в горячем, пыльном цеху была для них привычной. Непривычной была вся остальная обстановка: грохочущие механизмы, обидные прозвища и ругательства русских коллег. Но, в этот раз к усталости прибавилась и радость. Они впервые получили деньги, и эти жалкие три тысячи рублей казались им просто огромной суммой. Они все пересчитывали ее на свою валюту, и эта сумма казалась им просто невероятной.

До общежития, где они жили, оставалось метров триста, когда они увидели впереди три двигающиеся навстречу им человеческие фигуры. Кто это был, рассмотреть они не могли, все же второй час ночи, и луна светила в спину идущим навстречу, так что они видели только темные силуэты идущих людей. У Ахмеда, более старого, прошедшего гражданскую войну в родной республике, почему-то сердце сразу сжалось от нехорошего предчувствия. А тени приближались, и таджики невольно начали идти медленней, потому что те, трое, не собирались сворачивать в сторону. Когда обе группы сошлись почти вплотную, в лицо Ахмеду ударил луч включенного фонарика.

– Ого, смотри, какие зажаренные чебуреки! – звонким голосом крикнул один из троицы, сбоку.

– Ага, урюк к урюку, – глухо отозвался второй, тот, кто держал фонарь, – хоть в компот кидай.

Третий, высокий, только засмеялся, но это смех был очень неприятным. В нем было что-то издевательское, изуверское. Сохат как-то попятился назад, словно пытаясь спрятаться за спину своего старшего друга. А Ахмед торопливо зачастил на ломанном русском: – Не надо, не надо нас бит, деньга у нас нету.

– Да что ты говоришь! – под ржание остальных двоих заметил тот самый звонкоголосый шутник. Он был самый низкорослый из троицы, и он первый начал обходить таджиков со стороны. Эти повадки были Ахмеду знакомы, его уже не раз били тут, в России. Фонарик потух, и Ахмед прикрывавший руками лицо, никак не ожидал, что вместо тупой боли удара ноги или кулака, низ живота полоснет острая боль воткнутого ножа. Он отчаянно вскрикнул, кинул руки вниз, к этой невыносимой боли, но тут же удары ножей последовали еще с двух сторон. Ахмед начал заваливаться назад, но самый рослый из нападавших схватил его за жесткие, кудрявые волосы, и удержал в вертикально положении. У таджика подогнулись ноги, и, он упал на колени. Двое остальных продолжали наносить удары, которые теперь приходились в лицо и шею жертвы. Он был еще жив, когда удары прекратились, и все тот же низкорослый приказал продолжавшему держать таджика здоровяку: – Добей его, Кол. Покажи, что можешь.

Тот ухмыльнулся, и одним долгим движением руки перерезал таджику горло. Кровь хлынула особенно густо, и он оттолкнул жертву от себя.

– Бля, я весь в крови, – сказал он, рассматривая джинсы.

– Счас отмоемся. А где второй то чурек?

Сахат мог бы давно сбежать, но у этого семнадцатилетнего пацана словно ноги приросли к месту. Когда же луч снова включенного фонарика ударил ему в лицо, он поднял руку, потом склонился, и достал из носка полученные сегодня деньги. Сахат протянул их человеку с фонариком.

– На, – просто сказал он. Больше он ничего не мог говорить. От страха он совсем забыл немногие знакомые русские слова.

– Ого, а тот урюк говорил, что бабок нет! – восхитился звонкоголосый. – Правильно мы его замочили, гниду. Кол, пошарь-ка у него в носке.

Длинный нагнулся на телом своей жертвы, и вскоре довольно вскрикнул: – Есть! Нехилое бабло, погуляем.

Деньги Кол отдал своему главарю.

– Нештяк, хорошо мы это их тормознули, – одобрил тот.

Тут к нему обратился Кол.

– Слышь, Сема, а слабо тебе с одного удара его замочить?

– Кому, мне!? – возмутился Сема. – Литр ставишь, если отрублю с одного удара?

– Ставлю, – пообещал Кол.

– Жук, разбей.

Третий, тот самый, со звонким голосом, разбил спор.

– Тогда заметано, – довольно сказал Сема.

Он перекинул фонарик в левую руку, выхватил из кармана финку, и резко, одним ударом, вогнал ее в сердце таджика. Тот не стоял ни секунды, а сразу начал заваливаться назад. Сема ему не препятствовал, он дождался, когда тело таджика перестанет бить короткая агония, и, нагнувшись, выдернул из трупа нож.

– Видал?! – гордо спросил он длинного. – Литр гони.

Кол не возражал.

– Без базара. Айда в комок.

– Этих только надо убрать, – велел Сема.

– Куда? – спросил Жук.

– Да вон, в камыши киньте.

Они оттащили оба тела с шоссе, туда, где перекрытый дорожной насыпью ручей породил небольшое, метров пятидесяти в диаметре, болото. Раскачав, они швырнули в камыши сначала одно щуплое тело, потом другое.

– Бля, бабка у меня не спит, – заметил Жук. Все трое глянули вперед, там, за болотцем, светили огни ближайшего дома. – Пойду-ка, я, пожалуй.

– Вали, а то снова втык получишь от своей грымзы, – согласился Сема.

Они прошли чуть подальше, до ближайшей колонки, долго отмывали с рук и одежды кровь. В подъезде дома Жука, при свете, поровну поделили деньги.

– Ну, я пошел, – сказал Жук, засовывая деньги в резинку трусов, чтобы не нашла бабушка. Он поднялся, вверх, нажал на кнопку звонка.

– Кто? – строго спросил голос за дверью.

– Я, бабуль.

Дверь открылась. Высокая, сухопарая старуха пристально рассматривала стоящего на пороге внука.

– Что, догулялся до последнего? Еще немного, и домой бы совсем не пошел?

– Пошел бы, – пискнул тот своим звонким дисконтом, протискиваясь мимо нее.

– Не груби бабушке! Вот что ты шляешься, что шляешься!? Тебе экзамены сдавать надо, а то так и останешься с девятью классами образования. Стыд и позор перед твоими покойными родителями. Те оба были инженерами, а ты в кого такой выдался…

Громкий голос старухи через открытое окно был слышен даже на улице. И два друга Жука, не спеша удаляющиеся в сторону города, слышали его еще долго.

– Вот она его пилит! Хорошо, что мои шнурки не такие дятлы, – заметил Кол.

– Не, она у него старуха правильная, я ее уважаю, – возразил Сема. – Если бы у меня батя такой был, то я бы так не подзалетел с этой сучкой Надькой.

Сема закурил. Его снедало неудовлетворенное желание убивать. Единственный удар ножом в тело того молодого таджика был слишком мал для него.

– Еще что ли, пошариться по площадке, подловить кого? – спросил он словно сам себя. – Ты со мной?

– Не, я спать хочу, – оказался Кол, – вторую ночь без сна, я прямо отрубаюсь.

– Ну, иди. А я еще погуляю. Может, к Нинке зайду. Там и переночую.

– Ну, я завтра тогда к ней причапаю. В техникум съезжу, документы отдам, и к тебе.

– За тобой литр водки, не забудь.

– Заметано!

Они разошлись. А под утро по шоссе прошла колонна грузовиков на завод за кирпичом, уничтожая своими колесами следы крови на асфальте.

ГЛАВА 14

Воскресное утро принесло Колодникову столь же мало радости, как и субботнее. Голос дежурного в трубке звучал как приговор суда: – Товарищ майор, приезжайте, у нас труп.

Подобное происшествие настолько стало привычным, что все дальнейшее действие развивалось уже без участия руководства. Когда, через полчаса, Колодников прибыл на место происшествия, из подвала дома уже выбрался на свет Эдик Крылов, местный судмедэксперт. За что ценил его Колодников, тот приезжал на места преступлений в любой день, хоть самый праздничный, в любое время суток.

– Ну, что там? – спросил Андрей.

Эдик был краток.

– Все тоже. Многочисленные ножевые, и это, – он провел себя пальцем по горлу. Потом он подсказал оперу: – Это уже подчерк, Андрей Викторович.

– Да вижу. На себе не показывай.

Крылов засмеялся, и, пожав руку майору, похромал к своей десятке. Он уже открыл дверцу машины, когда Колодников вспомнил еще кое-что.

– Да, Эдик, когда ее кончили?

– Сегодня ночью, она еще толком и не окоченела. Так примерно с двух до пяти.

– Спасибо.

Колодников начал спускаться вниз по ступенькам, заранее сморщившись от предчувствия неприятного запаха. Запах был, пахло и канализацией, и явно разлагающейся мертвечиной. Голоса людей отзывались тут как-то глухо и неестественно, были видны лучи фонарей, какие-то вспышки. Пройдя в лабиринте бетонных блоков метров десять, Андрей вышел, наконец, на место преступления. Света, проникавшего через окошко отдушины, было очень мало, так что пара фонарей-шахтерок была как нельзя кстати. В этом месте проходили трубы отопления, на них и располагалась, под углом старая дверь, на ней грязный, рыжего цвета матрас. Но труп лежал не на нем, а рядом, так, что только ноги женщины в серых гамашах покоились на лежаке. Лица жертвы Колодников не видел, да и, признаться, не хотел его видеть. Его, несмотря на весь свой колоссальный опыт, всегда мутило от этого зрелища.

К удивлению Колодникова, кроме обычного набора в виде Шаврина, Демина и Зудова, был еще и криминалист Николай Сычев.

– Подсвети мне еще на голову, – командовал он Шаврину, сам перезаряжая фотоаппарат, верный, советской поры еще «Зоркий». Никак не могли его более молодые коллеги переманить старика на цифровик.

– Николай, а ты то, как тут объявился раньше меня? – удивился Колодников.

– Спать надо меньше, – криминалист сделал очередной снимок, а потом пояснил. – Вот заехал на минутку в отдел, к Гасану было надо, а тут как раз этот слесарь нарисовался.

– Что за слесарь? – спросил Андрей.

– Я-я, – отозвался из полумрака пожилой мужчина в рабочей форме. – Мы тут с Петькой пришли канализацию менять, а тут такое дело. Мы сразу к вам.

– Понятно. Кто убит?

– Бомжиха какая-то, – пояснил Шаврин. – Тут, похоже, ее лежбище было.

– Да, Машка это, – пояснил слесарь, – Машка Синяя. Она тут всегда жила. Квартира у ней была в этом доме, потом она ее пропила, а уходить никуда не хотела. Безобидная такая баба, бутылки собирала, в помойке шарилась. Ее мы тут всем домом подкармливали.

– А ты откуда ее знаешь? – не поверил Демин.

– А я тоже тут же живу, в третьем подъезде.

– А пила она, похоже, один денатурат? – спросил Шаврин, рассматривая несколько бутылок, из-под синей жидкости, стоящих в уголке.

– Только его, – подтвердил слесарь. – Она даже водку-паленку, что с Камазов у нас в гаражах продают, и то не признавала. Слишком дорого, говорила. Ее поэтому Синей и назвали.

Между тем Сычев закончил все свои измерения, и, разогнувшись, со вздохом заявил: – Ты как хочешь, Андрюша, но это все тот же урод, что завалил тех двоих, у подстанции. И тех, двоих, в ванной – тоже.

Колодников выматерился.

– Хоть что-то еще нового про это все можешь сказать? Хоть какие то новые улики есть?

– Да все те же, старые. Кроссовки, те же самые кроссовки. Он вляпался в них около входа в лужу, там хороший такой отпечаток остался. Ищи такие кроссовки.

– А пальчиков нет? – спросил Зудов.

– Откуда! На чем тут могут быть пальчики?

Да, в бетонном подвале, на песчаном полу, какие могли быть отпечатки пальцев?

Тут в подвал протиснулась еще одна фигура в милицейской форме. Это был участковый Анатолий Гараев, молодой парень, с полгода назад принявший этот участок у самого Демина.

– Ну, что, там у тебя, Толик? – спросил его Демин. Тот отрицательно замотал головой.

– Ничего. Никто в этой квартире на первом этаже ничего не слышал, да, тут и не услышишь. Бетон.

– Да, это верно. Но, ты еще поспрашивай среди молодежи. Есть же чеканутые, что обжимаются на скамеечках до самого рассвета.

– Хорошо, – ответил Гараев и ушел.

Через полчаса они выбрались на улицу. Около входа в подвал уже стоял Уазик с прицепом-труповозкой, водитель дремал в кабине. В несколько метрах от машины стояли обитатели этого дома, человек десять, в основном, старушки.

– Ну, что делать будем? – спросил Колодников, когда они закурили.

– Что, делать? Все то же, что и всегда. Проверять все подвалы и чердаки на предмет бомжей, – предложил Шаврин. – Может, какой залетный урка тут у нас подселился. Режет всех подряд.

– Да. Сколько в этом районе домов? – спросил Колодников.

– Пятьдесят пять, – ответил Демин. – Только подвалы не везде есть. На Силикатной площадке, там только чердаки.

– Знаете, что странно, – вступил в разговор Зудов, – все убийства происходили в радиусе метров триста.

– А ты с чего отсчет ведешь?

– Как с чего? С Надькиного убийства.

– А почему ты считаешь именно с Надьки? – не понял Демин.

– Потому, что до этого у нас полгода было тихо. Ни одной мокрухи. Даже бытовой.

– А ты ведь прав, Пашка, – согласился, чуть подумав, Колодников.

В это время к ним, запыхавшись, подошел Гараев.

– Нашел я одну пару, они в пять разошлись, сидели вон за тем столом, – обернувшись, он показал в сторону убого сооружения у третьего подъезда. – Как раз напротив той отдушины. Вот, они слышали крики из подвала. Телке даже стало страшно, она попросила, чтобы парень ее проводил. И они видели, как из подвала вышел парень. Лица его не видели, но так описали: невысокий, щуплый, в спортивной форме.

Колодников посмотрел на своих коллег.

– Так! Достаньте мне Семина, хоть из-под земли достаньте! Паша и Гараев, вы к его лучшему другу, как его…

– Колокольникову?

– Да. Алексей, ты езжай к этому, второму.

– Хало?

– Ну да. А я проведаю самого Семина.

Уже усаживаясь в машину, он пробормотал себе под нос: – Неужели Юрка опять прав, и я облажался с этим недоноском?