Текст книги "Мой фантастический мир (СИ)"
Автор книги: Евгений Обабков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Видимо вид у меня был более чем убедительным и мрачным. Имкус сглотнул и поспешил извиниться. Я же состроил гневную рожу и протянул:
– П-о-з-д-н-о!
Зверолов еще раз сглотнул и ссутулился. Хе-хе, наш негласный счет стал: 1:1.
– Расслабься, я пошутил! – таки «смилостивился» я.
Имкус фыркнул, но по его глазам стало видно – пареньку сильно полегчало. М-да, впредь с такими шутками надо быть поосторожнее, ведь и вправду неизвестно что я могу в Триплее… натворить. А человек, не познавший собственную силу – оружие более разрушительное, чем атомная бомба! И в первую очередь для самого себя.
Позади нас была узкая тропа, «обрамленная» стенами из камня, там же чуть подсвечивала гладь «грязевой ванны». По бокам вздымались мраморно серые обелиски, а вперед путь перекрывали створки десятиметровых просто обалденно могучих ворот. У последних, надо отметить, не было ни ручки, ни звонка. Как нам попасть за эти непробиваемые створки стоило только догадываться.
Чувствуя себя немного не в своей тарелке из-за инцидента с Имкусом (я, кажется, несколько обидел паренька, хоть тот и сам виноват!) я решил пойти на мировую, как ни как он мой единственный знакомый в этой вселенной, да и товарищ, судя по всему, он отличный. В общем, до извинений я не опустился, а просто заговорил, дабы разрядить обстановку:
– Слушай, Имкус, а как мы пройдем через ворота? Думаю заклинания типа «сим-сим» – здесь не работают.
Зверолов откликнулся почти моментально. Уж не знаю, что творилось в его голове, но обиды на меня он не держал, и я был ему за это благодарен.
– Нам стоит лишь в плотную приблизиться к вратам, – пояснил он, поглаживая кошара (где тот был в момент «грязевой чистки» я не знаю). – А там створки раздадутся сами собой. Автоматика, однако!
Неожиданно зверолов замолк и прислушался к чему-то одному ему ведомому.
– Я сейчас, – выкрикнул он и ринулся к ближайшему валуну.
Прыг. Шлеп. Имкус сплясал вокруг камня небольшую ламбаду и хлопнул в ладоши. Аккуратно разжал ладони. Только теперь я понял, что он задумал. Между осторожно раздвинутыми пальцами трепыхалась потрясающей красоты бабочка.
Зверолов оправдал свое прозвище. Даже издалека было видно, как горят его глаза при любовании насекомым. Да, этот парнишка истинный ценитель животных. Такой может душу отдать за еще один экземпляр в своей коллекции.
Каково же было мое удивление когда «ценитель животных» оторвал бабочке оба крыла и пихнул ее тельце в рот кошару. Тот, видимо давно приученный к подобным лакомствам, без зазрения совести заглотил деликатес. Благодарно проурчал.
Хозяин пушистого питомца вернулся к вратам и встал со мной рядом. Я осторожно заметил:
– Вообще-то я думал, ты любишь животных. И отрывать… крылья не в твоих правилах.
Имкус прищурился и с улыбкой выдавил:
– Своего кошара я люблю больше.
Что ж, эти несколько слов характеризовали зверолова целиком и полностью.
Оставив «потемки» Имкуса на попозже, я шагнул вперед, почти носом упершись в гранит огромных дверей. В нос ударил запах машинного масла и озона. Странный аромат для каменного монолита.
Шли секунды. Минуты. Ворота даже и не пытались открыться.
– И? – спросил я воздух.
– Ждем, – одними губами произнес Имкус.
И тут началось! Каменные врата в ботовый Эдем скрипнули, разломились пополам и начали разверзаться. Причем эта операция происходила не внутрь, как я предполагал, а наружу. И скорость открытия была настолько велика, что я еле успел отпрыгнуть в сторону, прежде чем меня расплющило бы о каменный косяк этой мега двери! Вот бы была поистине идиотская смерть, достойная вершины олимпа дарвинисткой премии!
Однако более всего удивительно было то, что и для Имкуса «открытие наоборот» стало новостью, однако он почесал в репе, пожал плечами и вошел в свободный, теперь, проем. Я даже немного засомневался – а бывал ли мой славный товарищ ранее в Машинариуме. Или все его рассказы лишь выдумки и бахвальство.
За воротами оказался пустынный коридор, по бокам которого стояли колонны со статуями толи кофеварок, толи тостеров. А чуть далее каменные стены отступали, открывая путь и вид на залитую закатным солнцем равнину. С нашего теперешнего расположения вид на Машинариум, полностью покрывающим своими строениями каждый квадратный метр этого безводного атолла, был неоднозначен. С одной стороны можно было посчитать нагромождение корявых построек уж очень хаотичным и… несколько неприятным, но с другой – каждый дом, улочка и витое строение магистрата (в самом центре города) имели свое очарование и какой-то непередаваемый уют.
– Да-а, – протянул я.
– Что, впечатляет? – покровительственно спросил Имкус.
– Ну-у, – я склонил голову набок. – Я бы сказал это эффектно. (Хотя я и ожидал большего).
Имкус видимо учуял мой скептицизм.
– Ты не думай, – быстро произнес он. – Машинариум только издалека может показаться трущобой. Ух! Там столько интересного. Ты за всю жизнь не увидишь ничего более великолепного!
– Поверю на слово, – проворчал я.
Но зверолов уже не слушал. Махав руками, он бежал вниз по тропе, навстречу к бредущему к нам (или точнее парящему) колоновидному роботу. Так как настоящего бота (с ИИ) я увидел впервые, то и сам я не без энтузиазма поспешил вслед за излишне энергичным Имкусом.
Подобравшись вплотную, я остановился у мило болтающих зверолова и робота. Последний представлял собой высокий металлический постамент с водруженной на него сферой-головой. Из-под днища-основания постоянно выбивались струи теплого воздуха и синеватое свечение. Рук робот не имел вовсе, если не считать одинокого механического захвата-клешни. В общем, зрелище было не особо эстетическим, но меня более волновала личность бота, а не его внешний вид.
– Здорово Элли, – приветствовал Имкус летающую каланчу. – Давно не виделись.
– Рада Вас приветствовать, мистер Лигол (фамилия зверолова). Хорошо, что вы снова решили посетить наш дом. – Голос робота был механическим, но с хорошо различимыми нотками женственности.
Судя по всему, Элли могла не только выговаривать отдельные фразы, но и самостоятельно думать, размышлять, мыслить, что и отличало ИИ от ВИ или, скажем, от фонарного столба. Об этом также свидетельствовало и то, что она самолично спросила у зверолова:
– Мистер Лигол, я вижу с Вами гость. Не имею чести знать его имя…
– Это Вирт, – перебил Элли Имкус. – Он у вас впервые.
Я кашлянул и выдавил из себя:
– Э… здравствуйте.
– Здравствуйте, – эхом отозвалась каланча. – Добро пожаловать в Машинариум. Наша история начинается…
Зверолов толкнул меня локтем в живот.
– О-о! Это надолго, – заверил он меня. – Если ее не остановить – будет трындеть до скончания века. Однако это можно быстро прекратить. Элли, – напористо обратился он к роботу. – Что новенького в городе?
Я не особо верил, что простым вопросом можно сбить бота с его намерения рассказать о своей истории, но маленькая хитрость зверолова сработала. Элли на секунду замолчала, а затем вежливо сообщила:
– Главным событием этой недели является смена приоритетов некоторых электронных систем, а также замена функций автоматического реагирования.
– А-а-а! – понимающе закивал Имкус. – То-то у вас ворота стали открываться в другую сторону! Что, опять какие-то проблемы в совете?
Элли качнула корпусом.
– Наши советники, заседающие в магистрате, не смогли договориться о приоритетах внешней автономной сети. Обратный режим открытия врат, лишь один из немалого количества вопросов этой декады.
– Ясно, – буркнул Имкус. – Ладно, Элли, приятно было повидаться, но нам пора. Покажу Вирту «злачные места». Еще увидимся.
– Обязательно мистер Лигол, – вежливо закончил разговор робот и двинулся вверх по тропе. Мы же со звероловом неспешно вошли в черту города.
«Изнутри» город производил более приятное впечатление. Повсеместные механические устройства, необычного дизайна дома и боты всеобразных форм и размеров делали Машинариум настоящей Меккой технофилов. Коих среди узеньких улочек было немало. Люди туристы заглядывали в каждый дом, беседовали с умными роботами и толкались возле особо интересных мест. Шуму и неразберихи это добавляло будь здоров, и уж точно в этом месте было трудно почувствовать себя одиноким.
Как только мы завернули в первый же закоулок, Имкус «трусливо» бросил меня, выкрикнув:
– Навещу свой зверинец. Думаю, ты не заплутаешь. Иди в сторону магистрата – его видно издалека. Я тебя скоро догоню.
Не успел он закончить фразу, как его фигура уже растаяла между металлических домов. Я остался один, если не считать сонма мелких приборов, шастающих у меня под ногами, а также нескольких более крупных человекоподобных роботов стоящих немного поодаль.
Мне ничего более не оставалось, как послушаться совета и двинуться в сторону далеко виднеющегося витого рога магистрата.
Без зверолова мне стало скучно уже спустя минуту. И только воображение, рисующее Имкуса в обнимку с механическими собачками (таким мне представлялся местный зверинец), немного скрашивало одиночное блуждание.
Однако я вскоре втянулся. Каждый раз как я загибал за очередной угол, мне открывалась маленькая картина. Сначала, то были маленькие боты размером с собаку, мило гоняющиеся друг за другом на своих прорезиненных колесах. После этого было отдаленное видение местного подобия рынка (мать моя, чего там только не было!). Ну а напоследок я наткнулся на целый выводок «девочек», призывно стоявших возле высокого бордюра стены магистрата.
Хорошо одетые, выглядевшие точь-в-точь как настоящие девушки, андроидки зафиксировали на мне взгляды и… стали строить глазки. Что ж, видимо и после своего добровольного изгнания из мира людей они не потеряли сноровки и тяги к… исполнению своих обязанностей.
Решив пока не рисковать, я обогнул этих сексапильных красоток, взбежал по небольшой лесенке и оказался аккурат возле стен местного белого дома – магистрата.
Несомненно, магистрат было самым значимым, и, безусловно, самым большим, зданием в Машинариуме. Его литые стены возносились к небу, закручиваясь по спирали. Вершину неординарной постройки венчал макет молекулы – символ сходства всего материального в этом мире. Проще говоря, это напоминало людям, что и они и роботы сотворены из одного теста. Разнятся лишь объем, количество и качество атомных связей и… все!
Монументальные ворота храма машин были добродушно открыты. Надпись над ними гласила: «Все едины, никто не одинок».
Не знаю, к чему подводила эта фраза, но мне она понравилась. Набравшись смелости, я нырнул внутрь здания, оставив суету улицы – позади.
Ек! Едва ступив внутрь помещения, я чуть не распластался на полу, поскользнувшись. И причиной тому была не моя неуклюжесть (ну если только отчасти), а идеально надраенные, абсолютно гладкие металлические плиты полов.
Едва зафиксировавшись в пространстве, я схватился за ближайший выступ, и чуть не ахнув от восхищения, обозрел магистрат изнутри.
Строение оказалось полностью пустотелым. Внутреннее пространство не делилось на этажи и комнаты – здесь было пусто и просторно. Взгляд бродил по бесконечно высоким сводам и разнообразных форм стеклянным витринам, налепленных хаотично, без всякой систематики. Чуть шершавый материал стенной отделки игриво переливался маленькими искорками – призматичным отражением попадающего в храм света.
Насмотревшись на бесконечно антиполный внутренний объем, я заметил в глубине постройки, метрах в пятидесяти от меня, постамент с тремя антрацитово черными кубами и множеством проводов.
Попытавшись удерживать равновесие без поддержки стенной опоры, я двинулся в сторону ящиков. Чем-то они привлекали меня. Будто манили, хотя и хранили молчание. Так что же это…
Цилиндрический постамент оказался чем-то наподобие серверного шкафа. Внутри его перескакивали массивные шестеренки, мигали лампочки, переливались провода. Над всем этим великолепием стояли, будто припаянные к крышке, три чернейших короба, без намека на отверстия в корпусе. Выстроенные в ряд, они будто были в карауле, на страже магистрата – по центру самый большой, два поменьше – по краям. Сверху, из-под сводов магистрата, лился призрачно рассеянный свет, делавший картину немного чарующей, манящей и пугающей одновременно.
Аккуратно обойдя чудной механизм по кругу, я остановился напротив самого большого куба. Еле слышное пошептывание полилось из воздуха. Оно было едва уловимым и так похожим на иллюзию.
Я моргнул, помотал головой. Слуховая галлюцинация не пропала, наоборот – к ней в компанию пристроился и визуальный мираж – кубы стали подрагивать и светиться. Точно огромные светлячки.
– Здравствуй, – шипение усилилось настолько, что я смог различить слова. И они… приветствовали меня. – Здравствуй путник. Мы… ждали тебя.
Провода, окутывавшие постамент вдруг зашевелились и ринулись ко мне, опутав ноги, руки, а затем и тело. Я был в долю секунды обездвижен, сдавлен и подтянут вплотную к «магическим» коробам.
М-да, многое я повидал на этом свете, но чтобы компьютер возжелал близости с человеком – такое со мной впервые. И что прикажете делать?
Так как единственным подвижным органом у меня остался язык, то именно им я и воспользовался:
– Э… полегче… пожалуйста. Дышать тяжело.
Хватка диких электрокабелей чуть ослабла, я смог вдохнуть полной грудью. Подвижности членов, правда, это мне не добавило, но дышать я теперь мог. И на том спасибо!
– Слушай… э… как тебя?
– Называй нас советниками, – был тихий ответ.
«Советники»? Ну, хоть что-то определенное. Неужели я попал в кабалу к правителям магистрата и всего Машинариума. Кто бы мог подумать что они – обычные ИИ заключенные в серверные машины. Даже тел нормальных нет. Зато, судя по объему их компьютерного нутра, мозгов советникам хватает с избытком. Вот только что им нужно от меня? И не карается ли казнью вторжение тупоголовых лиц (вроде моей персоны), в покои правящих особ?
Исходя из последних умозаключений и опасений, я быстро протараторил:
– Прошу прощения. Не хотел Вам мешать. Больше не буду.
Шипение вокруг меня будто колыхнулось (уж не смехом ли это можно считать), а затем сгустилось. Вновь я смог различить отдельные фразы:
– Мы не причиним тебе зла. – «Большое спасибо». – Пророчество! Нас интересует пророчество. Ты – не похож на остальных. Мы чувствуем в тебе неправильные течения сил. Наши сенсоры улавливают колебания высших энергий. Это не свойственно организмам… этой вселенной. Тесты. Мы проведем несколько тестов и узнаем – право ли пророчество.
Так как сопротивляться было бессмысленно, я пошел на моральные уступки:
– Хорошо, – со вздохом согласился я. – Валяйте. – Упрощать им задачу и говорить – кто я, я не стал. Раз такие умные, пусть сами догадаются. Тестеры блин! Чтобы я еще раз…
Додумать я не успел. Из центра искрящей подставки вынырнули два штекера и без всякой анестезии вонзились мне в правую руку и лоб. Все произошло так быстро, что я даже не успел испугаться и вскрикнуть. Но прошло мгновение, и рецепторы донесли до мозга болевой сигнал. И вот тут-то я и выругался – громко, со вкусом и без всякой цензуры. И знаете – мне полегчало. Перебирая все потомство, родственников и родителей поганых машин, а также все то, что я хочу с ними сделать, я не заметил, как острые концы анализаторов покинули мою бренную плоть, и вновь скрылись туда, откуда появились.
Поняв, что боли больше нет, я еще раз открыл рот и вдруг понял – сказать то больше и нечего. Поток слов иссяк. Ругательств более не было, а повторять уже сказанные – это не концептуально. Так и не найдя замены, или на худой конец синонимов к извращенным определениям, я захлопнул пасть и стал думать – как бы мне отсюда свалить!
В это время черные ящики вдруг изменили цвет и стали переливаться: синий – красный – зеленый. Зеленый – голубой – противно коричневый. И так две минуты.
Когда «дискотека» закончилась, наполняющее воздух шипение ахнуло и донесло до моего слуха:
– Это великолепно. Это божественно красиво. Структуры прямые. Сигнатура почти бесконечна. Оно было право. Было право!
– Что было право? – спросил я, не в силах побороть любопытство.
– Пророчество! – был мне ответ.
В тот же момент путы ослабли, и я плюхнулся на пол. Я моментально вскочил, и уже было ринулся наутек, но… шепот возвестил:
– Пророчество верно! Ты – создатель, творец. Мы – советники – лучшие умы – создавались лишь с одной целью – просчитать возможность верного исхода. Возможность исполнения пророчества. И мы – ошиблись.
Разрываясь между порывом быстро убраться отсюда и дослушать, я таки поддался последнему.
– Не понял, – тихо произнес я. – В чем вы ошиблись?
Шелест волнами прошелся по магистрату и вернулся ко мне волной возмущения.
– Мы ошиблись. Ошиблись! – твердили голоса. – Наши выводы были едины. Пророчество не должно было исполниться. Не было ни единого шанса, что написанное кровью – правда! Но ты… ты именно тот, кто изменит судьбу Триплея. Ты – отец.
Ага – отец! Хорошо, что не мать! Однако последние слова советников меня заинтриговали, и я спросил:
– Изменю судьбу этого мира? И… как это сделать. Ну… там суперсложная миссия? Суперсилы? – в последнем вопросе прозвучала надежда.
На несколько секунд повисла пауза, а затем шепоток прошелестел:
– Мы не можем тебе этого сказать. Мы – не знаем. Но ответ есть! Пророчество! Его текст храниться в музее Мегаполиса. Если хочешь узнать свою судьбу и изменить чужую, тебе туда. Но бойся! Неправильно истолкованная мысль, и мудрость может превратиться в глупость. А сила в слабость. Помни – ставь превыше всего жизнь любого из существ, а не собственную выгоду. Только так ты достигнешь того, чего желаешь более всего на свете. А теперь… прости. Слишком много данных. Мы должны анализировать!
И все!
Молчание!!!
Я простоял с минуту. Тишина. Почесал в затылке – тишина. Жалобно вздохнул – все равно абсолютная тишина. Антрацитовые ящики умолкли и более не подавали признаков жизни. Как я ни старался (даже хлопнул один из кубов кулаком), а эффект был нулевой.
Мне ничего более не оставалось, как развернуться и пойти к выходу из магистрата.
Проходя сквозь ворота витого строения, я был так занят размышлениями о пресловутом пророчестве, что даже промелькнувшую сбоку от ворот какую-то тень я не воспринял как раздражитель. Впрочем, ничего и не случилось. Тень мелькнула и беззвучно пропала. В самом деле – может это была обычная (или роботизированная) кошка.
Спустившись с лестницы и уже почти попав в радиус действия активных «девочек», я нос к носу столкнулся с Имкусом.
– А-а! – протянул зверолов. – Вот ты где! А я тебя ищу!
– Вообще-то это ты направил меня к магистрату. Так чего искать…. – возмутился я.
– А, не важно, – уже привычно отмахнулся Имкус и схватил меня за плечо. – Я нашел нам место для ночлега. Уютнейшее бунгало почти в центре города. Можно и поспать и повеселиться – рядом масса очагов развлечения.
Я мельком глянул на небо – ясное, но уже темнеющее. Солнце давно скрылось за горами. И вправду – пора было позаботиться о теплой кровати, хоть спать и не хотелось.
– Ладно, – слащаво произнес я. – Веди. И хоть расскажи, как там твой… зверинец.
– О! – расцвел зверолов. – Чудесно! Ты не поверишь. Малышка Лилла принесла тройню. Я удивлен – как механическая свинка смогла иметь потомство…
Так, болтая не о чем, мы и двинулись вниз по улице, в сторону «расчудесного» бунгала снятого господином звероловом де-кошаром Имкусом.
Глава 4
ПУНКТ НАЗНАЧЕНИЯ – МЕГАПОЛИС
Снятое помещение вполне соответствовало уровню трехзвездочной гостиницы. Маленький домик был расположен прямо в центре одной из главных площадей. Вокруг, в свете зажегшихся ламп ночного освещения, вовсю гуляли люди-туристы, подражали им роботы-гуманоиды, слышалась музыка, и, конечно же, бегали меж рядами веселящихся андроидные «девочки», просто не ведающие свою жизнь… без ночных забав.
Внутри же домик имел небольшую спальню (слава богу, с двумя кроватями), крохотную кухоньку и туалет, со всеми вытекающими (в прямом смысле) из этого последствиями. Но так как дверь в сортир плотно задраивалась двойной!!! дверью-задвижкой, то ни запахи, ни звуки меня не беспокоили.
Устало втащив свое тело в спальню, я бухнулся на кровать. Подомной что-то протяжно рявкнуло и вцепилось в ягодицы – по неосторожности я лег прямо на Имкусова кошара. Тот не замедлил воспользоваться подвернувшимся случаем и почти оттяпал от моего… бедра, солидный кусок.
Осторожно вытащив зверька из под ноги, я схватил его за шкирку и перебросил на соседнюю койку. Маленькая тварь хищно зашипела, но увидев хозяина, моментально преобразилась, став милым и пушистым комком.
Однако зверолов лишь мельком удостоил своего питомца взглядом. Даже не попытавшись лечь (блин, да сколько же в нем энергии), Имкус удивленно воскликнул:
– Ты что, СПАТЬ собираешься?!
Я посмотрел на свою руку, прочувствовал усталость спины, оглядел взглядом тихую, выкрашенную в пастельные тона комнату и ответил:
– Ну… да.
Зверолов в удивлении вскинул брови.
– Но сейчас ведь всего одиннадцать вечера, – почти простонал он. – Самое веселье!
Я устало покачал головой. Слишком мое тело было изнурено, а мысли требовали долгих, и надеюсь плодотворных, размышлений. Да еще и это пророчество…. Нет, определенно мне сегодня не до гулянок.
– Извини Имкус, – правдоподобно вздохнул я. – Мне надо поспать. Иди без меня. Веселись.
Зверолов посмотрел на меня затравленным зверьком, пожал плечами.
– Ну ладно, – нехотя выдавил он. – Но если захочешь – присоединяйся! Я буду здесь, на площади.
Я утверждающе кивнул. Имкус еле слышно вздохнул и вышел. Я остался наедине со своими мыслями и… озлобленным кошаром, только и мечтающим впиться мне в глотку.
Прошло, наверное, минут сорок. Я ворочался с боку набок. Сон не шел. Мысли в башку лезли дурацкие, а о важном я, как ни старался, думать не мог. Хотя нет, мог! И одолевала меня одна простецкая, но до крайности ярая мыслишка. И на протяжении долгих минут она все твердила в моем мозгу: ты здесь не просто так! На то есть веская причина!
Вот только та «причина» мне была не ясна. «Изменить чужую судьбу и изменить себя». Звучит странновато, но именно в этом наборе слов мне виделся смысл моего путешествия. Смысл далекий и туманный, но очевидный! Однако эта очевидность все время ускользала от меня, будто дразня. В конечном итоге я так и не поймал ее за хвост и позорно отступил.
Тяжело вздохнув, поднялся с кровати. Кошар на соседней койке зарычал, а я взял, да и почесал его за ушком. Пушистый комок сначала недоумевающе дернулся, но затем поддался ласкам и притих.
Я еще раз провел ладонью по его головке и отвел руку, посмотрел зверьку в глаза. Не сказать, чтобы там светилась особая ко мне любовь, но и лютой ярости больше не было. Что ж, похоже и с этим чупакаброй можно найти общий язык.
Пошатавшись по снятой халупе, я набрел на продолговатый комод, подобие холодильника, и знатно подкрепился. Покормил и кошара. Тот, после кормежки, стал еще больше похожим на пушистый шарик, зато из его бездонных глаз исчезли остатки недовольства моим присутствием.
Закрепив результат ненавязчивым поглаживанием, я пошел к выходу из бунгала и открыл дверь…
Меня чуть не сбило с ног просто оглушающая ударная волна, и причиной тому… музыка!
Вы просто не поверите – басы, ударные, электрогитары. Плюс пьяные подпевание туристов! Ух, е! На улице было просто оглушающее торнадо звуков. После тишины уютной коморки, улица показалась мне настоящим Иерихоном, под атакой мерзких труб.
Устояв на ногах, я бесстрашно вышел на крыльцо и закрыл за собой дверь. Постарался сдержать себя от дезертирской попытки ретироваться обратно в бунгало. А уже несколько мгновений спустя мой организм приспособился. Музыка будто умерила пыл, а мельтешение людей и роботов на улице уже не казалось массовым бешенством. Хм! Везде можно выжить, даже в звуковом аду. Уж нам ли это не знать, хе-хе. Русские, пожалуй, и на Луне бы выжили. Такие уж мы «человеки» – неприхотливые. Что нам конец света? Хуже жить мы все равно не станем. Некуда уже!
На крыльце, что находился под жестяным навесом, имелась вполне удобная скамеечка. Сев на нее я обозрел видимый кусок центральной площади.
В целом свободное место делилось на три сектора. В одном: вовсю кутили, орали песни, пили и танцевали. Во втором уже вели себя несколько сдержаннее. Там стояли длинные столы, было видно несколько открытых баров и площадок с театральными (вот так вот!) представлениями механических актеров. В третьем же располагались одни представители жителей с ИИ. В этом, кластере пространства, соблюдалось абсолютное молчание. Роботы просто сидели, стояли, лежали, парили и… ничего не делали. Во всяком случае, так могло показаться на первый взгляд. Чем они занимались в это время на самом деле, одним им известно.
Все три секции были отделены друг от друга тремя невидимыми линиями и звуконепроницаемыми завесами, в виде едва заметных силовых полей. Лично мне – «повезло», снятое бунгало и моя нервная персона находилась в черте первого, уж очень активно отдыхающего сектора. Отсюда гомон, крики, музыка.
Я вздохнул своей «удаче» и принялся выискивать взором Имкуса. То, что он находиться в «адском кластере», я не сомневался.
Среди толп веселящихся, особо выделялась группа под моим условным определением: «Девятый круг», ада разуметься. Эта компашка состоящая из десятка трех полоумных юношей и девушек, плюс несколько особо сердобольных подражателей ботов, могла тянуть на звание «Самые бешеные туристы столетия». Поверьте, я много видывал в своей жизни, но таких диких танцев, беспредела в личных отношениях и пофигизма к морали и правилам, я видел впервые. И, конечно же, зверолов был именно там, в самой гуще кривляющихся в такт музыке тел, рук, ног и остальных органов.
Я скупо улыбнулся. Лично меня бы не за какие коврижки не втащить в этот Содом, помноженный на Гоморру. Но Имкус… пусть веселиться. Вон только гляньте, как залихватски поблескивает его киберрука. Истинный… мачо, хе-хе.
Однако сегодня и мне улыбнулась счастливая звезда. Сбоку, на крыльцо с моей надменной тушкой, забралась одна из андроидок.
– Привет, меня зовут Лиа.
Я с интересом воззрился на представительницу самой древней, да и еще роботизированной профессии.
«Девочка» была недурна. С первого (да и второго) взгляда даже и не скажешь что она робот. Гладкая, розоватая кожа. Умопомрачительный (и дюже сексуальный) наряд. Стройные ножки. Томные глаза. Распущенные русые волосы. Никак не менее третьего размера грудь…. В общем – мечта любого парня. Я – не исключение.
Пока я откровенно пялился на задний бюст андроидки, та, ни капли не смутившись моему взгляду, тихо спросила:
– Ты один? Почему не танцуешь?
Я пожал плечами.
– Нет настроения, – был мой ответ. Не говорить же ей что местная «дискотека» кажется мне кромешным адом и сущей неразберихой.
– Можно я присяду? – прекраснейшим тенорком поинтересовалась она. Я безучастно кивнул. «Девочка» присела со мной рядом.
– Я – Лиа, – будто для тупого, повторила она. – А как…
– Верт. – откликнулся я. – Зови меня Верт.
– Очень приятно.
Надо же, какая вежливость! Я натурально удивился. Хотя… все дело наверно в программе этикета, или чего-нибудь в этом роде. Не стоит забывать – передо мной всего лишь компьютер, облаченный в человеческую оболочку. Вот только объясните это гормонам, просто закипевшим во мне от вида сексапильного тела!!!
Стараясь и дальше сохранять видимость невозмутимости, я произнес, будто в пустоту:
– Наверное, странно быть… ботом. Да и еще такой… специфической направленности.
«Девочка» натурально изобразила недоумение.
– Извини… не поняла тебя?
Я более конкретно пояснил:
– Я имею ввиду, что наверно забавно быть роботом, предназначенным для утех людей. Это неординарно… для меня, по крайней мере.
Андроидка колко зыркнула в мою сторону, затем перевела взгляд на «девочек» виляющих бедрами возле туристов и… покраснела. Причем очень натурально.
– Нет! – воскликнула она. – Я… я не одна из них. Я – человек! Я живу в Мегаполисе, а здесь… на отдыхе, Уикенде!
Я с секунду осмысливал сказанное и до меня, наконец, дошло. Принятая мной за эскортную «девочку», Лиа оказалось простой (человеческой) девушкой! А я – дурак! Вот это оскорбление!
Настал мой черед покраснеть.
– Э… прошу прощенья! Лиа… я… не хотел…. Думал… а оно… Вот!
Н-да! Подходящее извинение. Однако кроме предлогов я из себя ничего стоящего выдавить не смог. Даже в реальной жизни общение с девушками не было моим коньком. А тут… такой казус, прямо неимоверный!
– Извини, – все же брякнул я и замолк. Молчала и Лиа.
Но, надо отдать ей должное, она все-таки не встала и не ушла. А могла бы. Даже должна! Но нет, вместо этого она будто невзначай переспросила:
– Так тебя Верт зовут?
– Да! – резво поддержал разговор я. – В Машинариуме я… проходом. Так, путешествую, смотрю окрестности.
– А живешь ты где? В Мегаполисе я тебя ни разу не видела.
И что ответить? Скажем так:
– Я издалека…
– А! – девушка кивнула. – Ты, наверное, из городов южного архипелага.
– Ага! – подтвердил я, хотя даже и представления не имел где находиться этот… архипелаг. – Именно оттуда. Решил мир посмотреть, себя показать.
Лиа хохотнула.
– Забавный ты. – «Еще бы». – Хочешь выпить?
Ого! Если девушка сама предлагает тебе выпить, значит это серьезно. Впрочем, как и то, что она сама подошла познакомиться.
– Давай! – согласился я. – Только чего-нибудь безалкогольного.
Лиа кивнула. Я встал со скамьи и сгонял внутрь бунгала. Принес два стакана жидкости, очень смахивающей на сок. Протянул один девушке. Она потянулась за стеклянной емкостью и невзначай коснулась моей руки… и не отдернула свою розовенькую, очень теплую ручку. Это… было приятно. Должен признать вам по секрету, Лиа мне очень нравилась. Нет, не любовь конечно, но симпатия. А это уже немало.
Все же передав ей сок, я присел рядом. Мелкими глотками «цедя» оранжевую жидкость, мы наблюдали за суетой кутящей улиц, и мило болтали. Девушка оказалась приятной собеседницей, что в купе с ее потрясающей фигурой, делали ее божеством в моих глазах.
За окном был полдень. Уже полдень!!! А я все еще валялся в кровати. Рядом, на соседней кушетке, накрывшись одеялом и пушистым кошаром, похрапывал Имкус. И если я ушел на покой часу в шестом утра, то зверолов гулял аж до восьми. Однако и его, в конце концов, сморил сон.
Прощание с Машинариумом было назначено на четыре вечера. В запасе были еще около двух часов, и потому суетиться я не стал, а медленно растянулся на койке, зевнул, и только потом начал неспешно, лениво вставать.
Голова не болела, тело не ломило. Аллилуйя, что я не стал вчера пить, иначе похмелье очень подпортило бы мне утреннее настроение. А вот Имкусу не повезло – он наклюкался до предела, и сегодня, а точнее сейчас, ему будет не-е-е-е-имоверно плохо. Но делать нечего, пора вставать….
