Текст книги "Динамит пахнет ладаном"

Автор книги: Евгений Костюченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

28. Куда ведут рельсы

Переборки в вагоне были такими тонкими, что Орлов слышал, как в соседнем отделении Гарри и Майк шлепают картами по столу. Дверей не было, вместо них секции отделялись от прохода брезентовой занавеской. «Особо не посекретничаешь, – подумал Орлов. – Остается надеяться, что никто из них не понимает по-русски».

Словно угадав его мысли, Вера сказала на французском:

– Среди них есть наши соотечественники. Один из тех, с кем я приехала.

«Зак?» – Орлов чуть не выругался от досады. Зак, убивший Медвежонка, смог ускользнуть от рейнджеров!

– Почему ты не переодеваешься? – спросила она.

В углу раскачивался на плечиках светлый костюм. На лавке под ним Орлов увидел остроносые башмаки, серую шляпу и несколько сложенных сорочек.

– Надену чистое перед выходом. Ты сама подбирала?

– Нет. Написала список, отдала полковнику. Принесли. Переодевайся, хочу посмотреть, как на тебе это будет сидеть.

– Еще успею.

Он посмотрел в окно. Давно уже осталась позади станция Вилья, со всеми рейнджерами и гвардейцами. Рыжая пыль густым слоем оседала на стекле. Орлов задернул занавеску.

– Куда мы едем, тебе известно?

– В Торреон, – сказала Вера и раскрыла сумочку. – Вот наши паспорта, полюбуйся. Мы с тобой опять муж и жена. Мистер и миссис Брукс.

– До Торреона примерно ночь пути. А оттуда куда?

– Это не важно, – сказала Вера, продолжая копошиться в сумке. – Нам выдали наличность. Новенькие купюры. Интересно, настоящие?

Она достала книжечку, оказавшуюся Библией. Извлекла из-за переплета тонкий свинцовый карандаш и написала на чистом обороте обложки: «Отцепить и взорвать».

– Другого выхода я не вижу, – сказала она, когда Орлов кивнул.

– Я тоже.

– Так ты будешь переодеваться?

– Я бы сделал это гораздо быстрее, – он провел пальцем по ее записке, – если б тебя тут не было.

– Но я здесь. И вам, граф, придется к этому привыкнуть.

«Отцепить и взорвать? Всего-то? Осталось только придумать, как поступить с теми, кто попытается нам помешать», – подумал Орлов. Он вдруг увидел, что Вера улыбается.

– Я вспомнила, как мы встретились, – сказала она. – В том поезде. И вот, снова поезд. И снова все кончится точно так же, как в прошлый раз.

– Ничего не кончится, – сказал Орлов. – У нас с тобой все только начинается.

– А я знала, что всё будет так.

– Как?

– Что мы будем вместе. Знала с первой же минуты. Еще в суде. Только увидела тебя – и сразу все поняла.

– Ты же меня ненавидела. Шипела на меня, как кобра.

– Я и сейчас тебя иногда ненавижу, – с улыбкой сказала она. – И шипеть на тебя буду всю жизнь. Как кобра. Опять комплименты, граф. Кобры так красивы.

Орлов растер щеки, словно на морозе. У него начинала неметь кожа лица. Обычное состояние перед боем. Он не мог избавиться от желания просто перестрелять всех, кто с ними едет. Чтоб не мешали спокойно взорвать груз.

«Если останемся живы, надо будет поездить вместе по свету, – подумал он. – Просто чтобы спать в одной каюте, прогуливаться вместе по палубе. Или ехать по Франции и вместе прильнуть к окну, разглядывая виноградники. Или на рыбацком паруснике скользить между греческими островками. Вместе, мы еще целую жизнь проведем вместе. По крайней мере, остаток жизни».

Вагон раскачивало всё сильнее, поезд набирал ход. Орлов отцепил кобуру от пояса и переложил револьвер в карман куртки.

– Много народу в вагоне? – спросил он.

– Не знаю, не считала, – сказала Вера, показывая пальцами: в соседних отделениях двое и трое. – Полковник звал меня к себе, у него отдельная комнатка, с дверью. С мягкими диванами.

– Довольно неприличное предложение.

– Он там не один.

«С Заком», – понял Орлов.

С трубкой в руке он прошелся по вагону. Заглянул к охранникам, попросил спичек. Вышел на тормозную площадку. Там стоял один из ковбоев Мэнсфилда. Он неприязненно покосился на трубку и, кивнув в сторону багажного вагона, сказал:

– Не курил бы ты здесь. Сам знаешь, не гвозди везем.

– Знаю, что не гвозди.

Орлов облокотился о перила и посмотрел вниз, где под сцепкой бежало полотно, сливаясь в бурую ленту.

– Знаю, что не гвозди, – повторил он. – Только ты не бойся. От одной искры ничего не будет. Даже если вагон загорится, ничего не будет. Динамит может долго гореть, не взрываясь.

– Ну, вагон-то железный, он не загорится. А все равно, – сердито сказал ковбой. – Приказано смотреть, чтоб тут не курили.

– Я и не курю.

Он вернулся в вагон. Веры в купе не было. Ее голос раздавался рядом. Она играла в покер с Гарри и Майком.

«Чего ждать? – подумал капитан Орлов. – Дело-то нехитрое». Холодная ярость заливала его сознание, не оставляя места для долгих раздумий. Ему не терпелось поскорее покончить со всей этой историей. Он был готов просто стрелять по вагону с динамитом, надеясь, что хоть одна пуля сможет вызвать взрыв.

Но голос Веры, снова раздавшись за переборкой, остановил его. Орлов одернул себя: «Стой! Куда понесся? Расцепить вагоны? А дальше? Как ты попадешь внутрь? Как приготовишь подрыв? И потом – а как же Вера? Легкой смерти ищете, граф? Превосходно! А с ней-то что будет? На кого вы ее оставите? Ковбоям на потеху?»

Противники были им все сосчитаны. Двое, трое, еще один на площадке, и полковник с Заком. А в револьвере – шесть патронов. На всех не хватит.

Отогнув занавеску, к нему заглянул Хелмс.

– Вы позволите?

– Странно. Я только что подумал о вас, – сказал Орлов.

– А я подумал о вас. – Хелмс уселся на лавку. – Хотелось бы уточнить. Знаком ли вам регион Кавказских гор? Россия, насколько мне известно, ведет там войну уже много лет. И я подумал, что, если вы – военный, то ваша оценка может быть весьма полезной.

– Моя оценка?

– Насколько перспективной может быть борьба диких племен в условиях Кавказа?

– О какой именно перспективе вы говорите? Смогут ли горцы создать свое государство? Нет, не смогут, – сказал Орлов.

– Черт! Совсем забыл. Вы же анархисты, – улыбнулся Хелмс. – Вы не станете помогать в таком деле, как создание государства. Впрочем, меня интересует иная перспектива. Как долго может существовать там вооруженная банда, вроде мексиканских? Ну, год, два? Или лет десять, двадцать?

Орлов не имел никакого желания сейчас беседовать о политике. И его ответ, возможно, прозвучал грубовато.

– Насколько я знаю, на Кавказе нет банд как таковых. Вообще нет. Население вооружено поголовно. Отчаянные головы могут сбиться в шайку и отправиться куда-нибудь за чужими баранами. Встречаются еще одинокие разбойники. Но крупные банды там не выживут. Им просто не прокормиться. Кавказ – не Мексика. Там холодно. И голодно.

– Ну, а если им подбрасывать консервы? Если у них будут базы, где можно будет скрываться?

Орлов пожал плечами:

– Пустая затея.

– Отчего же? Мексиканцы успешно воюют уже лет двадцать, и правительство никак не может их окончательно разгромить.

– Но Кавказ не имеет общей границы с Техасом или Аризоной, – сказал Орлов. – А турки сами нищие и голодные, они не смогут посылать конвои с консервами и патронами вашим бандитам. Даже если вы будете туда слать пароход за пароходом. Турки сами все разворуют. А остальное продадут на Балканах или арабам. Мой вам совет, не связывайтесь вы с Кавказом.

– Спасибо, – сказал Хелмс. – Я привык доверять мнению экспертов. Обязательно учту ваш совет.

Он встал, полы сюртука приоткрылись, и Орлов увидел у него на поясе кобуру.

– Не желаете коньяку? – Полковник улыбнулся: – Я обычно не пью в дороге. Но на этот раз путешествие будет таким долгим, что без выпивки не обойтись.

– Я подожду, пока мы не погрузимся на пароход, – сказал Орлов.

– Только не стройте шикарных планов, – предупредил Хелмс. – Не надейтесь на белоснежные скатерти и серебряные приборы. Пароход вас разочарует, если вы привыкли к лайнерам Бременской линии. Старая посудина. Будем тащиться долго и осторожно.

– Лишь бы доплыть, – сказал Орлов.

– Так выпьете с нами?

– Нет, спасибо. Я, пожалуй, подремлю. – Орлов даже зевнул и потянулся.

За стеной раздался смех Веры и досадливый возглас Гарри. Полковник с неожиданной игривостью подмигнул Орлову:

– Вы удачливы в выборе спутников. А мне придется убивать время в обществе грубых мужланов. Нет, мистер Орлов, вы зря отказываетесь. У меня приличный коньяк, из Франции.

– Контрабанда?

Хелмс недовольно скривил губы.

– Какая разница! Ну, как хотите.

«Что это с ним? Явно обиделся, что я отказался с ним выпить», – удивленно подумал Орлов.

Было слышно, как за переборкой позвякивает бутылка, касаясь горлышком стаканов. Сквозняком принесло запах бурбона. «Хорошо, что они пьют, – подумал Орлов. – С пьяными как-то спокойнее будет. Но что же делать, как поделить шесть патронов на восьмерых? На перезарядку они мне не дадут ни секунды».

Вошла Вера. От нее сильно пахло спиртным. Она улыбалась, поправляя растрепавшиеся волосы.

– Поздравь меня, я выиграла. Они думали, что в покере главное расчет. Какая наивность!

Сев рядом с ним, она прильнула губами к его уху и прошептала:

– Полковник звал тебя выпить? Отлично. Идем. От него выйдем на площадку. Вдвоем. И всё. Понимаешь?

– Там стоит один, – шепнул он.

– Он твой.

Он бережно взял ее за подбородок и поцеловал в губы, пахнущие бурбоном. Она отстранилась, вздохнув.

– Идем, Паша, время дорого.

Вера взяла сумочку под мышку и с грустной улыбкой оглянулась на костюм, что остался болтаться на вешалке.

– Идем, идем…

Она вышла первой, и сразу же столкнулась с Майком, который стоял в проходе, безуспешно пытаясь раскурить сигару. Спички ломались в его пальцах, и качало Майка не только из-за скорости, с которой летел поезд.

– Ну, мэм, куда вы? Нельзя бросать игру… – Он икнул и выронил коробок.

Вера протиснулась дальше, к концу вагона, и постучала в дверь купе:

– Полковник! Могу я попросить вас о помощи?

Проходя мимо Майка, Орлов понял, что тот пьян бесповоротно, и скоро рухнет. Он скосил глаза и увидел, что Гарри растянулся на лавке, закинув руки под голову, и уже похрапывает. По полу каталась пустая бутылка. «Когда они успели так напиться? – подумал он. – Ай да Вера. Ее работа!»

Дверь отодвинулась, и Вера смело шагнула внутрь. Орлов остался стоять в проходе. Через минуту из купе выглянул Хелмс:

– Да вот же он! Мистер Орлов, рассудите наш спор! Миссис Брукс утверждает, что в Европе повсеместно закрывают публичные дома! Надеюсь, она не права, а вы как считаете?

– Приедем, узнаем, – попытался улыбнуться Орлов.

Но лицо словно окаменело, и губы едва раздвинулись. Он все же заставил себя войти в купе и присесть на край дивана. Вера уже поднимала рюмку с коньяком, собираясь чокнуться с Хелмсом. Напротив Орлова развалился хмурый субъект с кольтом за поясом, чья физиономия показалась ему знакомой. Сейчас некогда было копаться в памяти, и он только подумал: «Вот еще ствол. Забрать – и тогда можно будет всех перебить. Спокойно перебить всех. Спокойно отцепить вагон и спокойно взорвать».

Впрочем, он понимал, что его попутчики не те люди, которые позволят перебить себя.

Несколько минут он слушал щебетание Веры и вальяжные реплики захмелевшего полковника. Затем встал и, бросив короткий взгляд на Веру, вышел из купе.

Он вышел на площадку. Ковбой пристроился на узком откидном сиденье, дымя самокруткой.

– Сам-то куришь, – насмешливо заметил Орлов. – Значит, и мне можно.

Он полез в карман. Но достал оттуда не трубку, а кольт. Удар рукояткой пришелся ковбою прямо по середине шляпы. Парень беззвучно привалился к стенке вагона. Орлов отстегнул цепочку, ограждавшую площадку. Приподнял ковбоя за плечи и постарался, сбрасывая, толкнуть его посильнее. Чтоб не попал под колеса. Может, и не разобьется…

Прошла целая вечность, прежде чем дверь вагона распахнулась, и он увидел Веру.

– Где ты пропадаешь! – сердито сказал он, перебираясь через барьер на площадку багажного вагона.

Вера передала ему сумку, потом долго подбирала юбку, и все никак не могла задрать ногу, а Орлов, с кольтом в руке, не отрывал взгляда от двери. Если сейчас за «миссис Брукс» увяжется пьяный ухажер, придется потратить на него патрон.

Наконец, она оказалась рядом с ним.

Он отдал ей револьвер.

– Кто появится, стреляй в живот.

Она, с сумочкой под мышкой, подняла кольт двумя руками и навела на дверь. А Орлов склонился над сцепкой, пытаясь расшатать и выдернуть скользкий шкворень. Но вот вагоны разъединились, и цепи зазвенели, волочась по шпалам.

– Тормоз, тормоз! – крикнул он ей, вытирая черные руки об куртку. – Закручивай тормоз скорее.

Она принялась со скрипом крутить тормозное колесо, а он все целился в дверь и молился, чтобы она так и осталась закрытой. Завыли понемногу тормозные буксы, и зеленый вагон стал отдаляться.

– Как попасть внутрь? – крикнула, задыхаясь, Вера. – Нельзя ждать полной остановки!

– Знаю!

Еще во время погрузки он приметил узкое окно недалеко от тормозной площадки. Наверно, там было место сопровождающего. Вот только вопрос – а нет ли кого-нибудь внутри? Когда задраивали дверь, вроде бы никто в вагон не входил. Ну, а если сопровождающий был там еще раньше?

«Вот и проверим», – решил он и полез на крышу.

Вагон катился все медленнее, судя по перестуку колес. Орлов свесился над окошком, дотянулся до него рукой и ударил револьвером по стеклу. Оно оказалось крепким. Но все же разбилось после нескольких отчаянных ударов.

– Как там? – донесся до него голос Веры.

– Пока не знаю.

Цепляясь за желоб на краю крыши, он повис, выбивая носком последние осколки. Завел ноги в окно. Оставалось только спрыгнуть.

«Было бы крайне досадно обнаружить там внутри затаившегося стрелка», – подумал он, и разжал пальцы.

Спускаясь внутрь, он разодрал штаны. И, кажется, не только штаны – по бедру потекла теплая струйка. Но не было времени перевязываться.

В вагоне никого не было. Только ящики на стеллажах, и узкий проход между ними. Орлов наугад вспорол обвязку одного ящика. Сбил крышку. Винчестеры. С патронами. «Пригодится», подумал он. В соседнем ящике оказались револьверы.

Еще револьверы. И еще. А тут – мотки бикфордова шнура. «Может, и запалы где-то рядом?» – подумал он. Ага, а вот и динамит!

Вагон катился еле-еле, и наконец, остановился.

Орлов через окно вывалился наружу. Вера уже бежала к нему, путаясь в длинной юбке.

Выстрелом из кольта он сбил замок. Вдвоем, поднатужившись, они смогли откатить дверь. Первым делом Орлов выбросил наружу пару винчестеров и несколько пачек патронов. Скоро они ему понадобятся.

– Там где-то должны быть запалы, – сказала Вера. – Я сверяла список, должны быть!

– Будем вскрывать все ящики? Их тут тьма тьмущая!

– Есть другие предложения?

Орлов почесал затылок:

– Эх, была бы свечка, я бы…

Вера молча раскрыла сумку и, порывшись в ней, извлекла парафиновую свечу.

– Такая тебя устроит?

– Господи… Да откуда… – Орлов расхохотался и поцеловал ее. – Сокровище ты мое!

Он забрался в вагон и принялся за работу. Привязывая револьвер к динамитным зарядам, он несколько раз хлопал себя по карману, проверяя, на месте ли спички.

И вдруг Вера закричала с отчаяньем:

– Взрывай, Паша, взрывай! Они возвращаются!

«Быстро же хватились», – подумал он, аккуратно укладывая связку с револьвером поверх раскрытого ящика с динамитом. Он спустил курок, и жало его впилось в парафин свечи. Спокойным и плавным движением достал из кармана спички. Пальцы его заметно дрожали. Но спичка загорелась сразу, и свеча занялась мгновенно. «Не задуло бы, – подумал он. – Надо бы дверь закрыть».

Не отрывая взгляда от мерцающего огонька, он попятился к выходу. Спрыгнул и взялся за скобу двери.

– Давай закроем.

– Паша! Они! Они возвращаются, взрывай! Взрывай немедленно! – навзрыд кричала Вера, хватая его за руки.

– Давай закроем, – повторил он спокойно. – Чтоб не задуло. Толкай.

Он говорил негромко, словно боялся, что от громкого голоса свеча может потухнуть.

Дверь прокатилась с рокотом и лязгнула, остановившись.

Только теперь Орлов смог оглянуться.

Он увидел, что паровоз, задом толкающий зеленый вагон, уже в паре сотен шагов.

Орлов поднял с земли два новеньких, в масле, винчестера. Стряхнул с них песок.

– Держи.

Вера непонимающе смотрела на него.

– Видишь вон то деревце, повыше прочих? – Орлов показал рукой. – Там и заляжем. Наша задача – никого не подпустить к вагону. Только и всего. Сколько горит свеча? Минут пять? Радость моя, через пять минут все кончится.

– Как ты сказал? – Вера принялась ловко вставлять патроны в приемную лунку магазина. – «Радость моя»? Это что-то новое, граф. Это даже лучше, чем «кобра».

– Вперед!

Они припустили прочь от вагона. Под деревцем оказалась небольшая выемка в земле. На утоптанном песке виднелись волоски. Какой-то зверь любил тут отдыхать, прячась в тени.

Не успели они устроиться поудобнее, как из вагона выпрыгнули первые смельчаки. Пули непристрелянных винчестеров прошли мимо, но охладили порыв, и они залегли за колесами, отвечая частыми выстрелами.

Низкое солнце слепило Орлова, но он и не надеялся попасть.

Несколько фигурок мелькнули возле паровоза и тут же пропали.

«Обходят, – подумал Орлов. – Не забыть бы про них».

Он выстрелил еще пару раз и перекатился в сторону.

– Заметил их? – спросила Вера. – Не хотела тебя отвлекать.

Паровоз, между тем, продолжал медленно пятиться, приближая зеленый вагон к одиноко стоящему на путях красному.

– Не дай им зацепиться, – попросил Орлов, вглядываясь в просветы между кустами. – Чаще бей, чаще.

– Я стараюсь. Солнце в глаза!

– Ты не старайся, ты стреляй.

Он вдруг заметил мелькнувшую тень и выстрелил по ней. И тут же откуда-то справа грохнул выстрел. Пуля ударила по стволу дерева.

– Ох и шустрый народец, – пробормотал Орлов, наводя ствол туда, где еще не осело облачко пыли.

Другой выстрел прогремел слева, но он не отвлекся, продолжая выцеливать невидимого противника. Их там двое. Подкрадываются. Один пальнет, другой подползает. Потом другой пальнет, а первый…

Он увидел силуэт. Человек приподнялся над землей, и Орлов нажал на спуск.

Попал.

«Так-то, батенька. А теперь займемся вашим приятелем».

– Паша, Паша… – простонала Вера.

– Что с тобой? – спросил он, не поворачивая головы.

– Зацепили вагон! Увозят!

– Далеко не увезут, – спокойно ответил он, а у самого внутри все оборвалось.

Вот он! Шляпа отчетливо виднелась между голых веток. Орлов опустил мушку пониже. Выстрел взметнул фонтан пыли. Он передернул затвор и снова выстрелил. Человек всплеснул руками и исчез.

– Увозят! – Вера встала на колено, посылая пулю за пулей вслед вагонам. – Эх, Паша, Паша…

Он набросился на нее сзади и прижал к земле. И вовремя. Пуля прошуршала рядом, опередив грохот выстрела.

– Там еще третий был, – сказал Орлов. – Сейчас побежит догонять своих. Не упусти его.

– Да уж всё упустили, всё упустили, – чуть не плача, приговаривала она, однако не опускала винчестер, и ствол не дрожал.

– Вон, голубчик, не выдержал, кинулся, – сказал Орлов, упреждая мушкой бегущую фигурку.

Вера выстрелила первой, и фигурка пропала в облаке рыжей пыли.

– Вот подонки, – сказал Орлов. – Заметь, они и не собирались их ждать. Бросили своих, заметила?

Вера молча опустилась на землю, опираясь на винтовку.

Орлов перезарядил винчестер и направился к кустам.

– Ты куда? – равнодушно спросила Вера, глядя вслед уходящему поезду.

– Так. Пройдусь.

Он не хотел оставить здесь подранков. И не мог оставаться рядом с ней.

Первый был еще жив. Орлов с удивлением узнал Гарри. Почему-то ему казалось, что полковник отправит в обход кого-нибудь из ковбоев. Выстрелив ему в висок, Орлов подумал, что и Майк где-то рядом. И не ошибся.

Тот скрючился в кустах. Пуля пробила ему шею, и песок вокруг был обширно полит кровью.

Интересно, кто третий? Не сам же Хелмс?

Нет. Оказалось, Вера подстрелила того самого соотечественника. Зак уже не дышал, впившись побелевшими пальцами в рыжую пыль. Орлов подобрал с земли длинноствольный кольт сорок пятого калибра. Хорошее дальнобойное оружие. С таким можно смело идти против винчестера. Не повезло тебе, Зак. Вера стреляет лучше.

Разглядывая кольт, Орлов вдруг вспомнил, где видел этого Зака. У себя в Севастополе, на набережной. Тогда Орлов изображал из себя старикашку, пытаясь пробраться в собственный дом. А Зак его остановил. А потом еще и пулю засадил. Вот из этого самого ствола. Орлов вспомнил не столько лицо, сколько рукоятку, торчавшую из-за пояса. Черную обрезиненную рукоятку, самую непрезентабельную, и самую удобную, что бы там ни говорили любители ореховых и роговых накладок…

Он повесил винчестер за плечо и отошел от Зака всего на несколько шагов, когда что-то острое впилось ему в спину. Падая, Орлов услышал выстрел. Он гремел долго, отзываясь то звоном, то громовыми раскатами, и только навалившаяся тьма принесла тишину…

* * *

Он увидел над собой лицо Веры. Она склонилась над ним, и ее волосы щекотали ему нос.

– Я умер? – спросил Орлов.

– Скорее, нет.

Он почувствовал, что ему трудно дышать. Ощупал грудь и наткнулся на повязку.

– Он стрелял тебе в спину, – сказала Вера. – Пуля попала в винтовку, ударила по лопатке. Кровь я остановила. Идти ты сможешь.

– Как он мог стрелять? Я забрал его кольт.

Вера поднесла к его лицу блестящий пистолетик.

– «Деринджер»? – Орлов удивился. – Вот не ожидал. Террорист – и вдруг эдакая дамская штучка.

– От дамских штучек тоже гибнут.

– Долго я валялся?

– Минут десять прошло.

– Ты шутишь? – Он приподнял тяжелую голову, недоверчиво оглядываясь.

Солнце всё так же висело над горизонтом. Ветер всё так же гонял струйки пыли между кустами. И все же что-то изменилось. Что-то было новым в этой картине.

Капитан Орлов привстал на локте и посмотрел назад. Над горизонтом вздымался широкий столб дыма и пыли, золотистый по бокам, свинцово-серый сверху. Он клубился, расползаясь в стороны, но оставался таким же густым, и не таял.

– Это что? – спросил он. – Поезд? Наш вагон?

– Да, это наш вагон, – ответила Вера, открывая сумку. – Вот, Паша, выпей немного. Тебе не помешает.

Она протянула ему плоскую фляжку.

Он глотнул и закашлялся.

– Ого!

– Не надо морщиться. Коньяк от полковника Хелмса не может быть плохим.

– Да он-то не плох. Это я что-то стал плоховат.

Он отпил еще – и почувствовал, что может встать на ноги. Что и было тут же исполнено.

Вера шла рядом, с сумкой под мышкой и винчестером на плече.

– Что у тебя еще там, в сумочке? – спросил капитан Орлов.

– Все, что нужно. Ничего лишнего. Паша, давай определимся, куда идти.

Он посмотрел на столб дыма и махнул рукой в противоположную сторону.

– Нам туда. Рано или поздно Джек Джонс сообразит, что мы проскочили мимо него. И пошлет вдогонку поезд с рейнджерами. А мы пойдем им навстречу по рельсам.

Вера ловко подставила плечо, когда Орлова вдруг потянуло к земле.

– Ты держись за меня, Паша. Не стесняйся. Идти-то ты сможешь, а вот дышать тебе будет трудно. Нам спешить некуда, мы бежать не станем. Потихоньку, полегоньку – и дойдем. Даже если твой Джек Джонс и не вышлет за нами никого. В чем я абсолютно уверена. Сами дойдем, ты не волнуйся.

– Да я не волнуюсь. Чего ради мне волноваться?

Он шел, не чувствуя ног. Зато под рукой он чувствовал Веру. Ее плечи, такие мягкие и такие крепкие.

Капитан Орлов шел и все повторял про себя: «Сами дойдем. Сами дойдем».

конец