Текст книги "Хозяин Мрака (СИ)"

Автор книги: Евгений Нетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 23

Спустя несколько часов непрекращающейся битвы на грани возможностей Элин отвечал на атаки Дарагоса на пару порядков лучше, чем ранее, а скорость мечника уже перестала быть его основным преимуществом. Теперь на поверхность всплыл качественно иной уровень сил частицы души истинного человека, а так же его мастерство в обращении с клинком.

И прогресс в деле объединения самого Элина и гримуара в нечто цельное в этом случае помогал мало, так как перерождённый определённо упускал нечто важное. Он уже добился того, чтобы протекающая через Сердце сила не останавливалась ни на секунду. Анима безостановочно вливалась в гримуар – и всё, что не было потрачено в данный конкретный момент сразу же возвращалось обратно. Не один час потребовался анимусу для того, чтобы “вписать” гримуар в свою систему каналов, чему, к слову, поспособствовала своеобразная гибкость нового тела. Там, где обычному человеку потребовались бы годы, Элину потребовалась всего минута адских мучений – и пара новых каналов заняла своё место в строю, в буквальном смысле проплавив себе дорогу.

Сие действо пришлось воплощать в реальном мире, так что и раны Элин получил самые что ни на есть реальные. Но это определённо стоило того, чтобы удостовериться в наличии одной присущей лишь симбионтам черты, позволяющей им создавать из себя практически всё что угодно. Заодно экс-абсолют понял, почему враги человечества не превратили свои тела в один сплошной совмещённый с резервом канал: такой организм просто не мог существовать, так как имелся некий фиксированный максимум плотности каналов на объём плоти, превышение которого приводило в лучшем случае к детонации каналов, едва по тем начинала струиться анима.

У обычного человека этот максимум достигался лишь у самого резерва, где каналов было особенно много, а ближе к запястьям и стопам их плотность падала, достигая минимума. И именно этим минимумом активно пользовалось подавляющее большинство анимусов, так как аниму в техники подавать было проще всего именно через конечности. Исключения из этого правила встречались во все времена, но, как правило, таковыми становились обладатели демонических зверей с особым строением тел, как, например, пернатые, змеи или черви.

Специально против правил не шёл никто, и, видимо, зря.

Теперь Элину стало очевидно, что все его техники, научись он их формировать посредством каналов на, скажем, груди или спине, заполнялись бы силой в пять-шесть раз быстрее, что в теории позволяло выигрывать битвы просто за счёт скорости. Какая разница, сколь сложна техника врага, если простой и понятный удар сформируется, напитается силой и достигнет цели задолго до того, как цель успеет осознать свою ошибку?

Слияние душ и последующее за ним перерождение позволило Элину избавиться от столь досадного несовершенства конструкции. Перерождённый обзавёлся равномерно распределёнными по всему телу каналами, плотность которых была снижена разве что в районе головы. Но так как Элина с драконидами не связывало ровным счётом ничего, эту мелочь можно было смело игнорировать: извергать пламя изо рта он что так, что так не планировал.

Слишком уж непрактично.

Тем не менее, таким образом циркуляция энергий в душе Элина достигла воистину впечатляющих объёмов, что и позволило ему слегка уменьшить разрыв в уровнях сил между собой и пышущим энтузиазмом наставником.

Меч со свистом рассёк воздух и практически достал Элина, но ворох изумрудных нитей опутал и остановил клинок до того, как тот коснулся шеи. Краткое мгновение невольной паузы – и нити рвутся, когда по металлу клинка начинают туда-сюда носиться серебряные искры, то и дело вспыхивающие соответствующего цвета пламенем. Но уже перерождённый идёт в атаку, позволяя оппоненту освободиться – и тут же предпринимая попытку дотянуться до него несколькими десятками нитей, разлетевшимися в стороны и схлопнувшимися в одной точке.

Там, где их встречал Дарагос с мечом наготове.

В этой битве не было места хитрости, ведь Элин стремился привыкнуть к правильному использованию Сердца, а заодно научиться усилять тело за счёт постоянной циркуляции анимы в каналах. И в таких тренировках был лишь один минус: во внутреннем мире перерождённый мог заложить основы и проникнуться сутью процесса, но оттачивать способности ему всё равно придётся в реальности.

Череда стремительных ударов не оставила от нитей Элина и следа, а сам мечник уже сократил расстояние, попытавшись дотянуться до ученика точным прямым выпадом. Но наученный горьким опытом парень не сплоховал, попытавшись сконцентрировать всю свою мощь в одной точке – там, где одинокая изумрудная нить столкнулась с кончиком лезвия сияющего серебром меча, губы владельца которого тронула довольная улыбка. Элин наконец-то увидел то, что Дарагос пытался до него донести. И пусть попытка воплотить силу в моменте была неэффективной и аляповатой, этого хватило, чтобы отбросить мечника назад.

Перед алчущим крови мечом оказалась не нить, но незримая, высеченная из монолитной гранитной глыбы стена, прорубить которую ему оказалось не под силу.

– Если я скажу, что ты прогрессируешь с колоссальной скоростью – поверишь? – Хитрый прищур Дарагоса не сулил его ученику ничего хорошего и, казалось, на что-то намекал. Элин, будучи человеком со склонностью к паранойе, напрягся – и понял, что сделал это не зря. Нервным движением коснувшись своих висков, анимус снял с них аккуратно, можно сказать – ювелирно отсечённые пряди, обнаружившиеся и с левой, и с правой части головы.

– Так стремительно, что даже не заметил внеплановой стрижки. Как? – Волосы перерождённого вновь отросли, а потерянные – растворились в воздухе.

– Ты и без меня знаешь, что противостояние во внутреннем мире во многом завязано на воображении и силе воли. И воля тут отнюдь не первостепенна, хоть и очень важна.

– Насколько мне известно, способность к визуализации своих действий помогает лишь до поры. Любой мало-мальски сильный противник этому не подвержен. – Вновь коснувшись висков, Элин вздохнул: – Но вы продемонстрировали обратное.

– Ответ на этот вопрос очень прост, и, в общем-то, лежит на поверхности. Что вообще может вообразить человек, м?

– Практически что угодно… – В какой-то миг глаза перерождённого расширились, а рот – приоткрылся. – Всё, что человек может себе представить?

Дарагос хмыкнул.

– Как известно, способности тела обычного человека сильно отстают от способностей его же разума. Из-за этого обыватель может, скажем, представить, как он летает словно птица, ходит по воде или крушит своих врагов на манер героя из мифов. Так или иначе, но он не может в достаточной мере представить уничтожение планеты ударом кулака или перемещение со скоростью, превосходящей скорость звука. – Последнее Дарагос не поленился продемонстрировать, добившись того, что по левую и правую руку от него появилась ещё парочка мечников. А ведь Элин искренне верил в то, что уж во внутреннем мире аномалии в виде остаточного изображения появиться не могут ввиду отсутствия глаза как органа. – Но если человек способен расколоть планету одним ударом? Что, если он движется со скоростью, недоступной самым совершенным механизмам?

– Тогда он может всё это вообразить. – Ответил Элин, едва понял, что пауза предназначалась именно для его ответа. – Вы и при жизни обладали такой скоростью?

– Именно. Потому здесь, не имея и десятой части от силы своей души, я могу в полной мере продемонстрировать свои возможности.

– И расколоть планету?

– Если только какой-нибудь астероид. – Мечник провёл ладонью по ёжику волос на макушке. – На целую планету никто никогда не замахивался. Но смысл ты, я надеюсь, уловил.

– Не сравнюсь с лордами симбионтов в реальном мире – о дуэлях с участием душ можно и не заикаться. – Так Элин отбросил ещё один перспективный вариант, в котором он планировал навязывать симбионтам бой во внутреннем мире, там, где основную роль играет воля, а не объём анимы или совершенство тела. – Тогда поможет ли мне освоение всё большей скорости здесь, во внутреннем мире?

– Это очень непростой и долгий процесс. Гораздо проще достигать новых вершин в реальном мире, нежели во внутреннем. Проверено и перепроверено десятками тысяч экспериментаторов. – Элин категоричность не любил, но в данном случае решил принять слова учителя как данность. – Если мне не изменяет чувство времени, снаружи уже светает. Пора закругляться, так что напоследок я покажу тебе несколько упражнений, которые помогут тебе в пассивном режиме укреплять и подготавливать тело ко всё большим и большим нагрузкам…

– Насколько большим? – Этот вопрос сильно волновал Элина, так как ему всегда был интересен предел крепости и силы истинных людей. А так как учил его Дарагос, то и представления он имел именно о себе и своих сородичах. Чего только одна его скорость стоила…

– Перегрузки при движении на сверхзвуковой скорости – это ни разу не шутка, ученик. В моё время соблюдению баланса в развитии тела уделяли много внимания, так как набрать скорость большую, чем ты можешь выдержать на деле очень просто. – Дарагос поджал губы, явно припомнив парочку таких случаев. – А там потеря сознания – и бессознательное тело тонким слоем распределяется по полигону в виде мелкодисперсной кровавой взвеси.

– Среди истинных людей такого уровня достигали все подряд? – Элину было сложно поверить в то, что среди подобных Дарагосу монстров встречались настолько недальновидные и откровенно глупые индивидуумы. Смерть от перегрузок ассоциировалась у него с гибелью мастера рун, в чистом поле смастерившего боевой жезл из половинки трухлявого пенька и охапки ржавого железа, а перед активацией крепко прижавшего его к своей груди.

Невообразимая тупость, иными словами.

– Не совсем так, но на скорости проломить себе голову наши одарённые могли уже, в среднем, к двадцати годам. Ты, например, находишься приблизительно на уровне двенадцатилетнего ребёнка…

– Не самое приятное сравнение. – Элин уже ничему не удивлялся, принимая на веру практически всё услышанное. Ведь он теперь точно знал, что истинные люди – это чудовища во плоти, и полноценные симбионты им ничуть не уступают. Ведь как-то они уничтожили всю расу хозяев, хоть те и могли раскалывать руками астероиды или перемещаться со скоростью, которую сам Элин даже воспринять не мог.

– Зато тебе есть куда расти. Вообще, если так подумать, ты живёшь первые сутки. Чисто технически, да.

– Кхм. В таком случае я – несравненный гений даже среди истинных людей. – Элин невольно улыбнулся. – Но мне всё ещё нужны методы пассивной подготовки тела. Время действительно поджимает…

Он пока не знал, чем именно займётся с утра, но понимал: свободного времени у него не будет точно.

* * *

Одновременно перенося на бумагу подробные схемы наиболее полезных и эффективных техник, Элин прогонял аниму через свои многочисленные каналы, направляя её в болтающийся на поясе гримуар – и возвращал её обратно в резерв. Иными словами, он делал то же самое, что и во внутреннем мире, но куда более аккуратно, так как каналы имели неприятное свойство уставать. При этом перерождённый явно не собирался щадить своё тело в слепом стремлении сэкономить бесценное сейчас время.

Кацелиан с Гайо уже приступили к воплощению плана в жизнь, и до сих пор всё шло как по маслу. А ведь солнце уже побывало в наивысшей точке небосвода, и уверенно ползло вниз, грозя где-то через двенадцать часов полностью скрыться за горизонтом. Прорва времени, за которую симбионты, если бы рядом с Китежем был кто-то из их племени, могли сделать свой ход…

Но ничего не происходило, и Элину это категорически не нравилось.

Он не мог заставить себя поверить в то, что симбионты успокоятся, едва следующий их разведчик увидит самый обычный Китеж, в котором из менталов есть разве что пара недоучек. С точки зрения логики такое их поведение выглядело бы обоснованно, ведь Давора действительно могли убить, навалившись всем скопом, а от случайностей не застрахован никто… но Элин не любил недооценивать своих врагов, если те хотя бы в теории могли доставить неприятности.

А симбионты могли, и не только в теории. Даже одна особь этой расы была чрезвычайно опасна, что продемонстрировала гидроподобная форма Давора. А если через тот же год к стенам Китежа прибудет десяток готовых к бою симбионтов во главе орды демонических зверей, за победу придётся заплатить большой кровью.

И всё это лишь ради того, чтобы ещё через год проиграть, столкнувшись с куда большим числом симбионтов, а то и их лордами.

Людям нельзя было вступать в открытую конфронтацию с симбионтами, и Элин это знал. Знал, но всё равно убил Давора, даже не попытавшись отвести подозрения от родного города. А способы были, ведь в момент прибытия этой твари к стенам Китежа сам перерождённый находился вне его, и мог, по меньшей мере, навести симбионта на ложный след.

Да, потери среди стражей были бы несоизмеримо выше.

Да, пострадали бы горожане.

Да, Давор наверняка бы убил учеников Элина, только начавших делать успехи в освоении ментального дара.

Но тогда он бы просто вернулся в гнездо и сообщил своим хозяевам о том, что причина выхода Китежа из-под наблюдения устранена, а силы самого города порядком уменьшились в процессе. Элин получил бы практически неограниченное время для самосовершенствования, и цена тому – жалкая горсть чужих жизней, да гордость перерождённого. Не чета вероятности поставить под удар всё человечество, которое симбионты с радостью изведут под корень – дайте только причину.

Впрочем, причина, по которой они этого не сделали до сих пор – загадка. Зачем держать под боком заклятых врагов? Милосердие симбионтам неведомо, да и недостатка в силах они точно не испытывают. Возможно, что-то знает Дарагос, ведь он провёл в заточении не одну сотню лет. Может, и общался со своим пленителем, как делал сам Элин, прозябая на нижних уровнях гнезда…

Рука анимуса дрогнула, и чернила оставили на бумаге неаккуратный след, который, чертыхнувшись, Элин тут же вывел. Но из-за перестроившейся системы каналов он не смог задействовать лишь ту крупицу сил, что требовалась для тонкой операции, и под сердитым, если не сказать – бесящимся взглядом с листа сошли вообще все чернила.

Трижды вдохнув и выдохнув, Элин совладал со ставшими слишком уж яркими эмоциями, приступив к заполнению бумажки с нуля. Он и эти простые взаимодействия старался воспринимать как части одной цельной тренировки, но необходимость набивать руку это, конечно, не нивелировало. Частица анимы здесь, частица там – и вот уже какая-то часть структуры сложной техники не заполнена до конца, а в другой наоборот слишком много энергии. И если две-три подобных ошибки вреда качественно составленной технике не причинят, то десяток может привести к печальным последствиям.

А в пылу битвы рассматривать получившуюся конструкцию с дотошностью прилежного студента академии, понятное дело, никто не будет – проще самому себе голову отсечь, нежели так подставляться. Потому Элин в прошлом не давал себе спуску, изучая и оттачивая способности до уровня, доступного не всякому абсолюту. Он плёл техники лучше, чем пауки – свои сети, а его контроль над анимой так и вовсе достигал каких-то совершенно невразумительных величин.

Сейчас же прежний чётко выверенный баланс пошатнулся, и это Элину категорически не нравилось. Особенно всё грустно выглядело из-за того, что необходимость оперативно передать Кацелиану техники и, очень желательно, схемы создания боевых артефактов никуда не пропала, из-за чего времени на тренировки оставалось не так уж и много.

Элин мог, конечно, повременить со взятыми обязательствами, но задержится он – будут простаивать все специалисты, за мобилизацию которых Кацелиан уже наверняка взялся со всем присущим ему рвением. И людей, которых он сможет собрать, много не будет по соображениям секретности, из-за чего каждый день их работы можно не без оснований считать невероятно ценным. Так что подготовку материалов для анимусов-боевиков и мастеров рун Элин считал первоочерёдной задачей, откладывать которую было очень, очень нежелательно.

Но кое-какие ухищрения ему были знакомы ещё со времён обучения в Авалоне, так что экс-абсолют, отведя левую руку подальше от бумаг, позволил себе распараллелить внимание. Над его раскрытой ладонью начали один за другим появляться крошечные бледные искры, каждая из которых независимо от соседей то поднималась на полтора десятка сантиметров вверх, то опускалась, практически касаясь кожи. Новые искры перестали появляться лишь тогда, когда их общее число перевалило за пять с половиной сотен, а постоянное движение не позволяло выделить из этой кучи какую-то одну частичку анимы.

Впрочем, любой анимус с достаточно развитыми способностями к контролю не мог не заметить в копошении искр вполне чёткую систему, обнаружить которую без присущего лишь практикам восприятия было попросту невозможно. Ведь само действо разворачивалось во внутренних слоях сформированного искрами куба, где из частиц анимы воля Элина создавала причудливые картины. И по тому, что малейшее соприкосновение искр приводило к их взаимной детонации, можно было определить и суть сего занятия: точечное управление частицами и недопущение столкновений позволяло отточить контроль даже ленивому до ужаса дилетанту.

Или человеку, вынужденному параллельно с тренировкой заниматься чем-то ещё, как это было у Элина

– “…”. – Мысль, сформированная чисто рефлекторно, растаяла, так и не напитавшись смыслом. Элин с запозданием одёрнул себя: разговаривать в собственной голове ему было не с кем.

Надеясь поскорее забыть об этой досадной оплошности, перерождённый с головой погрузился в работу и сразу две проходящие параллельно тренировки: циркуляцию анимы по каналам и гримуару, и структурированные пляски искр над ладонью…

//

Тем временем book24 оперативно отрезал "стандартную" скидку с бумажного издания Анимуса, так что теперь промокод действительно актуален для желающих им воспользоваться. Эффективный менеджмент, что тут сказать ¯_(ツ)_/¯

Глава 24

– Значит, вот как всё обстоит… – Юстиан поскрёб подбородок, осмысливая услышанное. Он, признаться, подозревал что-то такое после получения отцом аж пары писем от Гайо Бельфи за крайне малый временной промежуток, но в то, что абсолют и правда согласится с необходимостью ведения работ в направлении контролируемых тёмных артефактов не верил. Не верил до сего момента, когда Элин прямо сказал другу о том, что он – преемник протектора Бельфи, и, вдобавок к тому, ответственен за доведение завязанных на тьме боевых артефактов до ума. – Если эти решения принимались не во время грандиозной пьянки, то должны остаться какие-то документы…

– Никаких документов, Юстиан. Бельфи просто не будет пристально наблюдать за вами в надежде подловить на горячем. В остальном всё так же: до поры нам придётся держать рот на замке.

– И то хлеб. – Только сейчас Юстиан позволил себе выдохнуть, ведь слишком уж описанные Элином условия походили на простую, как старый пень, ловушку. – С чего такие перемены ты мне, естественно, не расскажешь?

– Почему же? Расскажу, но с условием. – Элин коснулся перстня-хранилища – и извлёк оттуда подвеску с маленькой чёрной сферой в центре. Скромные размеры артефакта не позволяли тому быть особенно энергоёмким, но сфере блокады разума это и не требовалось. – И отказаться уже не выйдет. Ты, друг мой, слишком много времени проводил в моей компании.

– Против нас начал действовать кто-то серьёзный? – Юстиан принял подвеску, осмотрев её и аккуратно надев на шею. Так как его собственные артефакты на соседа никак не отреагировали, в следующую же секунду Кэррион спокойно заправил сферу под рубаху так, чтобы её не было видно.

– Очень. Наши враги – крайне опасные менталы, а эта сфера изолирует твой разум. Её нельзя снимать, так как это сразу поднимет тревогу и поставит на уши всех посвящённых. Как нельзя и уходить слишком далеко от стен – при разрыве связи с материнским артефактом за тобой точно так же отправится отряд… – С каждым произнесённым Элином словом Юстиан мрачнел всё больше и больше. Очевидно, он даже не думал, что эта горошина на цепочке превратится в подобие поводка. И при этом – поводка очень короткого. – Чего это ты погрустнел?

– Да так. – Юстиан хмыкнул. – Меня только что посадили на цепь, как какую-то собачонку…

Скепсис в голосе парня пропал, едва Элин продемонстрировал ему такую же сферу, но уже на своей шее.

– Артефакты нужны для того, чтобы у нас появился хотя бы призрачный шанс одолеть новый вид разумных демонических зверей. Мы называем их симбионтами. – Здесь, в недрах дома перерождённого, подслушать друзей не мог никто, так что Элин разговаривал вполне свободно. А причина, по которой он посвятил во всё это Юстиана была очень и очень проста: сын клана Кэррион и так знал достаточно для того, чтобы насторожить шпионов симбионтов. При том вероятность его обнаружения при использовании сферы была кратно ниже, нежели без неё, что и послужило поводом посвятить его в подробности происходящего. – Каждый из них ничем не уступает анимусу алмазного ранга, а сильнейшие могут размазать и парочку абсолютов за раз. Произошло кое-что, из-за чего они обратили на нас внимание, и по этой же причине протектор Бельфи изменил своим принципам касательно Тьмы.

– Это бред.

– Не веришь – обратись к протектору Бельфи. Он знает о том, что я решил снабдить тебя сферой, так что сможет подготовить место и рассказать тебе то же самое, что сейчас рассказал я. – Пожал плечами перерождённый. Он изначально не считал, что Юстиан просто кивнёт и примет слова друга на веру. Как-никак, это всё было слишком серьёзно и глобально, а Элин в его глазах никогда не был слишком уж значимой фигурой в великом городе. – Но озвученные мною правила всё-таки запомни. Сферами владеют только посвящённые, которых ты теперь можешь относительно легко почувствовать. Сосредоточься на сфере.

Юстиан подавил недовольство и сделал, как сказано, неожиданно ощутив нечто странное. Крошечная сфера заметно нагрелась, а прохлада, просачиваясь в кожу, каким-то неведомым образом “указывала” на Элина… и куда-то ещё. И даже не в одно место.

– Как видишь, расстояние для сфер блокады разума проблемой не является, а их связь позволяет ограниченно игнорировать даже такие сплошные барьеры, как те, что окружают мой дом. – Справедливости ради, Элин, объединяя ишака с кашалотом, – сферу блокады разума с не так давно разработанным им артефактом, призванным защищать близких перерождённому людей, – не очень-то верил в работоспособность такой поделки. Но крайне дорогие материалы из закромов Кацелиана сделали своё дело: все подвески, вышедшие из-под руки Элина, прекрасно и без проблем работали даже в отвратительнейших условиях. – Говорить о симбионтах, наших приготовлениях и важных делах можно только с носителями сфер, и только там, где вас нельзя подслушать. Но тебе я советую не болтать с кем-то, кроме Кацелиана, Гайо и, собственно, меня.

– Остальные обо мне не знают?

– Не все. – Элин сопроводил свои слова характерным жестом. – Рано или поздно все узнают друг друга, но пока лучше вести дела как и раньше, чтобы не вызвать подозрений у вероятных наблюдателей. Сферы – не панацея, разумы их обладателей нельзя прочитать, но, при желании, можно обнаружить по характерной “пустоте”, образуемой сферой. Я слегка их доработал, чтобы это не было не так заметно, но от случайностей никто не застрахован.

– Ты – и только доработал? – Пожалуй, из всего услышанного по-настоящему Юстиана удивили только слова друга о том, что уникальный артефакт он лишь дорабатывал, а не создал с нуля.

– Увы, я не всесилен. Сферу создали люди Гайо Бельфи как метод противодействия мне. Да-да, эти горошины – оружие против менталов, которое мы теперь используем на благо Китежа.

– Чует моё сердце, что в ваши с советом дела мне лучше глубоко не лезть…

– Пока – да, от тебя требуется лишь сопровождение боевых жезлов и всего того, что мы передадим твоим людям. Но через два-три года мы начнём действовать активнее, так что к этому моменту тебе лучше закончить с большей частью своих дел.

– Ты привлечёшь меня к другой работе?

– Именно.

– Что ж… ещё какие-то правила? – Юстиан не собирался выпытывать у Элина подробности, так как и того, что он уже услышал, на ближайшее время должно хватить с лихвой. Понять и принять такую прорву информации, перестроить под неё свои планы и свыкнуться с мыслью о том, что он каким-то образом оказался в одной лодке с сильными мира сего… А ещё поговорить с протектором Бельфи.

Вот уж он точно сможет расставить все точки над i.

Юстиан обладал кое-какими способностями в искусстве плетения изящных словес, и построить разговор так, чтобы не подставиться перед потенциальным недоброжелателем мог с лёгкостью. Иными словами, если Бельфи сам не заговорит с отпрыском Кэррионов по поводу Тьмы, то эта тема вообще не всплывёт в разговоре.

Но, конечно, Юстиан не верил в то, что его благоразумный и рациональный друг решил таким образом над ним пошутить. Скорее всего всё сказанное им – правда чистой воды, но лишь получив подтверждение на стороне Юстиан бы окончательно принял бы услышанное. Так его наставлял отец, и этому же обучала жизнь в гнезде гадюк, название которому – высший свет великого Китежа.

– Ты эти запомни как следует, а там и с остальным разберёмся, если понадобится. – Хохотнул Элин Нойр, достав из хранилища несколько плотных бумажных листов, на которых намётанный глаз Юстиана сходу заметил подробные структуры техник. – Здесь техники, которые могут подойти тебе и твоим родичам. Легализуй их появление, и распредели среди доверенных людей.

– Если нужно сохранить их появление в тайне, то распространение даже среди доверенных анимусов – не самый надёжный вариант…

– В том-то и дело, что секретничать с ними нам не нужно. – Пояснил Элин, кончиком пальца отметив уголки нескольких листов. – Просто эти техники должны появиться в вашем арсенале без шума и пыли, тихо, так, чтобы сплетники не начали орать на каждом углу о том, что клан Кэррион где-то раскопал целый арсенал.

– И передача знаний от человека к человеку тут как нельзя к месту. – Быстро смекнул Юстиан. – К кому кроме нас попало это добро?

– Именно это – ни к кому, так как эти техники слишком требовательны к самоконтролю и воле, с которыми у практиков твоего клана всё более, чем хорошо. – Слабые духом анимусы, начав заигрывать с хмарью и Тьмой, быстро слетали с нарезки, чего с Кэррионами так и не произошло. – Но похожие подарки уже начали распространяться. Понемногу и без лишней спешки. К слову, пометил я те техники, что могут отлично тебе подойти и помочь с развитием.

– Спасибо. – Коротко кивнув, Юстиан развернул к себе один из отмеченных листов, пробежавшись по нему глазами и ожидаемо ничего не поняв. Структуры на бумаге даже опытными анимусами изучались не за один день, и лишь колоссы вроде Элина могли за мгновение понять, что за техника сокрыта в сложнейших узорах. – Думаю, если я растяну распространение техник на несколько месяцев, ничего плохого не произойдёт?

– Это наилучший вариант. – Почему-то Юстиану показалось, что Элин и так знал, что он не решится раздавать все техники скопом. Что-то такое читалось в его словах… – Но дела зовут, так что на этом мы нашу встречу закончим.

– Да, мне нужно многое обдумать…

Начиная с этого злополучного дня в бедной голове Юстиана Кэрриона зародился тот же вопрос, что терзал и Элина.

Как вписать в сутки ещё десять-двенадцать лишних часов?

* * *

Дни за днями Элин проводил в подготовке к, как ему казалось, череде самых важных событий в жизни. Вместе с Бельфи они распространили два с половиной десятка модифицированных сфер ментальной блокады, обеспечив сохранность разумов посвящённых людей и настроив “сигнализацию”, призванную сообщать о случаях отключения или уничтожения сфер. Таким образом они хотели даже в худшем случае узнать, что этот самый случай наступил, и людям можно более не скрываться.

Но минула половина месяца, а симбионты так и не дали о себе знать. Понемногу напряжение начало спадать, а Кацелиан с Гайо получили возможность действовать чуточку активнее, чем раньше. Ведь, со слов Элина, гнездо не отличалось большой оперативностью в принятии решений, и от получения сведений до непосредственно действий порой проходило по несколько месяцев. Это, пожалуй, была одна из самых примечательных черт всех долгожителей, которые никуда не торопились и суету не любили.

Чего уж там говорить, если даже Дарагос пожаловался, что в прошлом многие его сородичи жили, словно улитки. Говорят, что тот, кто познал жизнь, больше не спешит, но… брехня всё это. Перерождённому казалось, что даже бессмертные боги – и те должны понимать цену времени и промедлению, а проблемы истинных людей были всего лишь недостатком живых существ с рукотворно увеличенным сроком жизни.

И – да, раса Дарагоса изначально не была настолько могущественной. Дорога к величию лежала сквозь века и тысячелетия, и в самом начале истинные люди жили ничуть не дольше своих “обычных” сородичей. Но хоть мечник и пытался объяснить ученику, что позволило истинным людям такого добиться, генные модификации для того всё равно остались чем-то малореальным, а рассказы о функционирующих на не-магических принципах машинах, каждая из которых была меньше частицы анимы – всего лишь сказками.

Не так-то просто было поверить в то, чего не можешь коснуться или хотя бы увидеть…

– Вы готовы, протектор?

– Более чем. – Абсолют закатал рукав мантии, и на запястье его правой руки материализовался массивный наруч, напитанный анимой так, словно он весь был одним цельным накопителем. – Во избежание случайностей ударь в половину силы.

С этими словами Гайо соединил вместе ладони, опустился на одно колено и хлопнул по земле, пуская во все стороны волну анимы, пронизывающую до сего момента едва различимую структуру защитной техники. Она покрывала даже внутреннюю поверхность стен подземного полигона, и, как показалось Элину, сомнения в её прочности могли появиться разве что у дилетанта. Просто потому, что Гайо Бельфи, выбирая технику для этого импровизированного испытания, остановил свой взгляд на довольно известном варианте, сложность которого напрямую зависела от того, что требовалось его создателю. Даже новичок медного ранга мог с горем пополам создать один сегмент этого монолитного щита, но уже золотой анимус имел возможность увеличить число сегментов до десяти-двенадцати штук.

Ну а если речь заходила об опытном и сильном абсолюте вроде Гайо Бельфи, то даже просто сосчитать сотни и сотни похожих друг на друга пятиугольников было непростой задачкой. Навскидку Элин приметил около тысячи ста пятидесяти сегментов, сложившихся в многослойный непробиваемый щит, разделивший полигон на две неравные части.