Текст книги "Дети Солнца. Во мраке дня (СИ)"

Автор книги: Евгений Семыкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

У неё были пышные, русые волосы, кончики которых заметно заворачивались, на подобии кудрей. Цвет глаз был светло-голубой, даже можно сказать, из-за чего она казалась мне ещё больше замученной и обессиленной. Если бы она улыбалась, то были бы отчётливо видны ухоженные белые зубы. Кожа была белой, бледной, видимо из-за недостатка в пищи. Она была явно славянской внешности, возможно ещё и поэтому такой красивой.

– Как тебя зовут? – спросил я присаживаясь перед ней на корточки.

– Алина, – ответила она спокойно, еле заметно, на сколько ей хватило сил улыбнулась.

– Какой у тебя месяц, Алина? – задал ещё один вопрос я.

– Семь месяцев и пять дней, я считаю и всё запоминаю, вчера он у меня толкнулся, – сказала она с ещё большой улыбкой, от которой мне сделалось очень хорошо на душе, голос её был нежным, и даже каким-то немного детским, ребячески.

– А сколько тебе лет? – спросил я.

– Семнадцать, – ответила она понурив голову, похоже ей было стыдно, причём перед мной, совершенно не знакомым ей человеком, а ведь я не осуждал её и даже не собирался этого делать.

– У тебя есть где переночевать? – спросил я её. – Родители твои где?

– Нету, одна я, – ответила, после чего по щеке её покатилась маленькая прозрачная слезинка, и она уткнулась лицом в свои ноги.

– Почему так? – продолжал спрашивать я, хотя понимал, что уже хватит.

– Очень долгая история, – всхлипнула она. – Мне её вам не за чем рассказывать.

Я не мог объяснить, что со мной происходит. Нельзя сказать что я влюбился в неё, или что она мне жутко понравилась, нет, этого не было. Однако я понял, что просто так уйти не смогу. Я понял, что захочу увидеть её улыбку ещё раз, услышать её голос ещё раз. Мне очень захотелось как-то помочь ей, позаботиться.

– Пойдём со мной, – сказал я протягивая ей руку.

– Никуда я с вами не пойду, – как-то испуганно пролепетала она, сильнее прижавшись к стене.

– Ты что мне не доверяешь? – удивился я. – Я ведь офицер.

– Это раньше может быть звание и обязывало к чему-то, – сказала она. – Хотел мне тут один помочь, подполковник, так я от его помощи еле убежала.

– Разве я похож на маньяка? – сказал я, то ли шутя, то ли спрашивая в серьёз.

– Та ладно, я ведь шучу, – сказал она. – Не похожи вы на маньяка, глаза у вас очень добрые. Но вы какой-то грустный, улыбнитесь!

– А ты не теряешь оптимизм, – отметил я. – Идём со мной.

– Куда? – спросила она с лёгкой опаской.

– Ну, идём, – сказал я.

Она потихоньку встала, придерживай свой уже достаточно большой живот, затем выпрямилась, немного прогнув спину, и поддерживая поясницу, пошла следом за мной, держа мою рука.

– А куда мы идём? – спросила она, недоумевая, но всё же переставляя ноги.

– Увидишь, ты главное молчи, и не делай лишних ненужных движений, – дружелюбным тоном посоветовал я. – И всё будет хорошо.

Объяснять действительно было очень долго, да и вряд ли она на такое согласилась, уж больно скромно она выглядела. Я искреннее надеялся на то, что генерал ещё не ушёл, или что я встречу его по пути. Оставалось лишь молиться господу, дабы всё получилось.

Я ускорил шаг, Алина же не успевала идти за мной, я остановился, сказал ей дожидаться меня на ступеньках, а сам, что есть сил, рванулся в здание штаба дивизии. На проходной меня остановил дежурный.

– Куда бежишь? – спросил он меня. – Ты по записи? Тебе назначено?

– Нет, но мне срочно нужно к командующему дивизии, – сказал я наваливаясь на его ладонь, которая упёрлась мне в грудь.

– Ага, – сказал она свободной рукой, пока лишь только взявшись за пистолет, засунутый за пояс. – Может тебя ещё к Верховному Правителю сразу послать?

– Да нет же, я же тебе говорю, это очень важно, – сказал я. – Да я пять минут назад от него вышел!

– Ну, значит опоздал! Что непонятного?! – злился дежурный.

– Что за шум? Что происходит? – спросил подходящий к нам генерал-майор. – Полковник, мы ведь вроде во всём разобрались? Всё решили?

– Просто здесь такое дело, мне нужна квартира, – резко и прямо сказал я.

– О как, и зачем тебе квартира? Ты же вроде сейчас на фронт? Зачем тебе квартира?

– Не мне, это нужно одному человеку, – заюлил я. – В общем одной женщине.

– Она твоя мама?

– Нет.

– Сестра?

– Нет.

– Жена?

– Нет.

– Тогда извини, ничем помочь не могу, – ответил генерал, и уже было начал разворачиваться.

– Это нужно одной девушке, она беременна, у неё никого здесь нет, ни денег, ни еды, ни крыши над головой, – начал упрашивать я. – Не за себя прошу, человеку хочу помочь.

– Уж больно ты доверчивый, Евгений, – сказал мне генерал. – Не боишься, что обманут?

– Так если всего боятся, когда жить-то?

– Ну дело твоё, – сказал он и повернулся ко мне спиной. – О, Попов, ты как раз кстати. У нас квартирка Самойлова освободилась?

– Ну да, – ответил ничего не понимающий капитан.

– Если туда ещё никого не заселили, принеси мне от этой квартирки ключики, – дружелюбно сказал генерал.

– Будет сделано.

Когда принесли драгоценные ключи, я ещё раз от всей души поблагодарил генерала, и на радостях понёсся к ждавшей меня на улице девушке. Я обрадовался, когда увидел, что она никуда не ушла, а осталась стоять на ступеньках.

– Вот, – сказал я ей повертев перед её глазами ключиками. – Я сумел выбить тебе квартиру, держи, пользуйся.

– Воу, как неожиданно, спасибо вам большое, – сказал она, закрыв лицо ладонями. – Вы ведь меня проводите до квартиры?

– Ну вообще-то у меня дела, – сказал я с досадой. – Я могу попросить, чтобы тебе выделили бойца, он тебя проводит.

– Нет, я хочу, чтобы вы меня проводили, – отрезала она. – Пожалуйста.

– Ну хорошо, – согласился я. – Только быстро.

– А какой адрес? – спросила она с неподдельным интересом. – Ну, где квартира то находится?

Я если честно не очень хорошо знал город, улицы, проспекты дома, особенно сейчас, когда большинства табличек уже нет. Однако девушка заявила, что знает короткую дорогу до этого дома, и повела меня в один из закоулков.

– По-моему, – сказал я, оглядываясь по сторонам. – Но мы идём не в ту сторону.

Закончить свою мысль до конца я не сумел, сильный и резкий удар по затылку, словно укол, который стал жгучей болью расходится в голове. Перед глазами всё по плыло, я потерял ориентацию в пространстве, ноги стали невольно подкашиваться.

Я понял, что скоро упаду, поэтому стал специально наклоняться назад, выставив руку в перёд. Нащупав стену, я сполз по ней, и уселся на землю. Перед собой практически ничего не было видно. Рядом маячила тоненькая женская фигура, Алина, догадался я, значит, ещё что-то соображаю. Но здесь было кто-то ещё. Большая грузная фигура шныряла перед глазами, заслоняя то и дело почти весь свет. Он что-то бубнил себе под нос.

Вдруг он попытался залезть мне рукой во внутренний карман куртки, жалкими остатками своих сил попытался ударить его по рукам, однако тут же получил удар кулаком в лицо, после чего уже полностью упал на пол, приложившись плечом о что-то довольно-таки острое.

– Ты кого привела? – прикрикнул он на девушку. – Договорились же военных не таскать. Звание его знаешь?

– Нет, но он говорил что полком командует, – сказал она тихонько.

– Ах он ещё и полковник? – сказал он взявшись руками за голову. – Твою ж мать, нас же расстрелять теперь могу, да не могу, а расстреляют!

– А что мне нужно было ещё делать? – ответила дрожащим голосом она. – Я не знаю, зачем он мне квартиру взял, он со мной ещё солдата хотел отправить.

– Ну да, лучше по голове полковника ударить, чем рядового! – надрывал он уже хрипевший голос. – Ты где свои последние куриные мозги потеряла? Или что, подушка под курткой думать мешает?

– Не кричи, что сделано-то сделано, – сказал она.

– Да, ты права, – успокаивал он себя. – Денег он тебе дать не обещал?

– Нет, просто квартиру обещал, странный он какой-то, – ответила она. – Добрый слишком, и доверчивый, такие долго не живут.

Про себя я улыбался, денег у меня с собой не было, ибо взяться им не откуда, я первый раз за неделю в городе, только с фронта. С этими ключами они ничего не сделают. Так что зря они меня ударили, ничего они от этого не получат.

Картинка перед глазами поменялась. Подельники, увидев что-то, или услышав, как ужаленные убежали куда-то дальше в темноту, а передо мной теперь было чьё-то лицо. До боли знакомое, похоже, что оно принадлежало Джорджу.

– Рамчик, Рамчик! – доносился до меня глухой, и вязкий, как смола голоса Джорджа. – Рамчик! Слышишь меня?

– Слышу, – протянул я. – Слышу я тебя, Иуда.

– Живой, – улыбнувшись, сказал Джордж. – Шутишь, это хорошо, однако шутка не смешная.

Видел я уже лучше, чем прежде, даже почти идеально, однако голова теперь сильно болела, но руки ноги слушались, и в голове стало проясняться. Вдруг на заднем плане я увидел девушку, маленькую, низенькую, худенькую с чёрными волосами, подробнее я её разглядеть не сумел.

– Ему бы в госпиталь, а Джордж, – сказала она.

– Это что ещё за пассажир, – спросил я вставая.

– А это, – сказал Джордж, указывая на девушку. – Это Аня.

– И теперь она будет жить с нами, – видимо пошутил Артём, перебив Гошу.

– Очень смешно, – разозлился он.

– Никакого госпиталя, – отрезал я. – Завтра наступление, нужно просто немного поспать и всё пройдёт. Идёмте.

Война превращает в зверей людей, рождённых

Чтобы быть братьми.

Вольтер

День 23

«А правы, остаются победители»

Повезло, утром, конечно привезли не всё чего я просил и не в тех количествах, однако нас не проигнорировали, а попытались выполнить наш заказ, значит по настоящему заинтересованы. Нам было отдано более чем полторы тысячи самозарядных карабинов Симонова, и это поверьте лучше, чем трёхлинейки, ну и штук триста «калашей» не новых конечно, пятидесятых годов. Однако сейчас АКМ самое нужное оружие. Надёжное, мощное, а главное русское. Гранат много не выдали, всего пару ящиков, очень мало. Медикаментов вообще не отправили, так же как и еды. А означало на языке главного командования, либо умрёте либо выполните задание, другого пути нет.

К тому же прибыло пополнение, наш полк полностью довели до нормальных значений, теперь у нас было в составе около двух тысяч человек. Есть где развернуться. Ко мне подошёл генерал, который лично приехал мне всё это передать.

– Вот, – сказал он, протягивая мне погоны полковника. – Пришьёшь, а то не дело, рядовой, и полком командует. И вот вторые, другу своему передашь.

– Спасибо, – сказал я, принимая из рук генерала погоны.

– Да что мне твою спасибо, – сказал он, и приблизившись к моему уху, и начал шептать: – Хоть все две тысячи человек там, на берегу, сам умри, но сделай так, чтобы наступление удалось. Вам нужно не долго продержаться, пол часа от силы, главное пулемёты и миномёты нейтрализуйте.

– Я постараюсь, – ответил я.

– Не постараешься, а сделаешь, или к стенке встанешь вместе со своими друзьями, но мне кажется, ты и раньше это понимал.

– Да, товарищ генерал!

– Давай всё ещё раз обговорим, – предложил, явно волновавшийся генерал. – Ты уверен, что артиллерийская подготовка не нужна? Мы можем в короткое время гаубицы ещё подтянуть.

– Нет, тогда элемент внезапности потеряется, – сказал я.

– Ну смотри, дело твоё, тебе же сложнее будет, – видимо пытался переубедить меня генерал. – Ай, ладно. В общем берёге берег, как только вы подавите пулемёты и миномёты, стреляете вверх зелёной ракетой, после этого войска форсируют реку. Если же что-то пойдёт не так и у вас ничего не получится, выстреливай красной ракетой.

– Да, уже ведь три раза обговорили, – сказал я.

Генерал ушёл, сел в повозку, и двинулся обратно в штаб дивизии, откуда, видимо планировал осуществлять командование всей атакой.

А я вернулся к своим ребятам, которые построились на берегу.

– Формы красных на всех хватило? – спросил я подходя.

– Никак нет товарищ полковник! – ответил самый рослый, видимо их негласный старший. – Очень много одежды изорвано, сильно.

– Одевайте всю, нужно триста человек как минимум в форму красных переодеть, – сказал я. – Давайте, давайте, время идёт. Так те кто переоделся, ложитесь на плоты, под себя личное оружие.

Личный состав побежал занимать место на плотах, причаливших к берегу вчера. Они клали под себя автоматы, а сами ложились на них, по началу всё складывалось хорошо, пока один не лёг на другого, и метал не стал давить на тело.

– Товарищ полковник! – обратился мне один из солдат. – На оружие лечь не получается, больно слишком, и так сверху давят, ещё и с низу железо это упирается.

– Твою ж мать, – злобно сплюнул я.

– Что прикажете делать?

– Оружие оставить на берегу, – ответил я. – С собой взять только по гранате, и по штык ножу на каждого. Спрячьте те их в карманы, в сапоги, куда угодной, только что заметно не было.

Боец отдал мне честь и побежал исполнять приказ. На десять плотом должны были поместиться три сотни человек, переодетых в форму красных. Я и мои товарищи, должны были этими самыми плотами управлять и доплыть до противоположного берега, нам тоже предстояло переодеться, что я уже и сделал.

– Голова не болит? – спросил Денис, подходя ко мне. – А то смотри, вместо тебя кого-нибудь поставим, а ты на берегу останешься, со второй волной. Зачем этот бессмысленный риск? Тем более после такой травмы.

– Нормально всё, – отмахнулся я. – Ответственность лежит полностью на мне, значит, и делать всё мне.

– Если что-то пойдёт не так, красные в тебя выстрелят в первую очередь, ты на плоту будешь стоять в полный рост.

– Да я понимаю, но что делать?

К нам подбежал всё тот же рядовой, и отдав честь загорланил:

– Погрузка на плоты завершена! Можем начинать!

– Займи своё место на плоту, сейчас я подойду.

– Есть!

Я пожал руку Денису, попрощался с ним, ведь я мог больше никогда его не увидеть, мы шли в бой, и не у кого не было уверенности, в том, что всё получится. Я управлял первым плотом, и должен был отправиться естественно первым. Дальше по порядку шли Артём, Абрам, Джордж, остальных я уже по именам не знал. Денис и Древаль остались на берегу, чтобы командовать второй волной нашей атаки.

Я встал на край плота, перекрестился, и оттолкнулся от берега. Началось.

Мы старались плыть медленнее, поворачивать плавно, и вообще не делать резких движений. Те же, кто притворялся трупами, были крайне напряжены. Казалось, что нет мускула на их теле, который бы не был напряжён. Им было жутко не удобно, особенно на тех, кто снизу, ведь на них сверху давили все остальные. Тем кто сверху, тоже было не сладко. Если начнут стрелять, то они умрут сразу, пули поразят их первыми, они быстро умрут, и это пугало не знание того, когда придёт смерть, а придти она могла в любую секунду.

До берега оставалось всего пол сотни метров, ещё минута, и мы коснемся земли, но там никакого шевеления видно не было, а от красных можно было ожидать любого подвоха.

– Кто такие? – крикнул кто-то из красных на том берегу.– А ну стойте, или иначе откроем огонь на поражение.

Он что бредит, какой огонь на поражение? В кого он стрелять будет? В оборванных гребцов и гору трупов на плотах. Скорее всего, они все просто в замешательстве, иначе это объяснить сложно. Они растеряны, и сейчас стараются строго действовать инструкции, ибо ситуации из ряда вон. В их позициям плывут десять плотом, нагруженных трупами их товарищей. По большёму счёту, в их уставе, написано-то же что и в нашем, стрелять во всех кто плывёт с того берега. Но здесь.… На это я и рассчитывал.

– Не стреляйте! – крикнул в ответ я. – Товарищи, помогите лучше.

Мой плот причалил к берегу, я отбросил длинную палку в воду, дабы она мне не мешалась, и изображая хромого, раненого в ногу (для пущей достоверности штанина на левой ноге была изорвана, облита кровью, и перевязана). Осторожно ступая, я спустился с плота на землю, однако, меня остановили. Ко мне приближались трое, как ни странно, у всех «калаши».

– Ты кто такой? Доложить по форме! – приказал мне офицер красных, держащий меня на мушке.

– Рядовой Рабочей Красноярской Красной Армии Василий Колкин, из полка 14 Ленинского Гвардейского полка в живых остался я один, остальные вон, на плоту, – доложил я заранее заученную реплику, имя и номер полка я не придумывал, взял с документов одного из убитых.

– Вас же ещё вчера в атаку послали? Почему вернулись только сегодня? – допрашивал меня красноармеец.

– Мы вступили в бой, мы думали их там всех, миномётным обстрелом перебило, а нет, видать наши били не кучно, мы только высадились, по нам из винтовок стали стрелять, а зачем в бой, штыковой. Спереди штыки, сзади вода, отступать было не куда, в атаку сильно не разбежишься, вот нас всех там и побили.

– Почему тебя отпустили?

– Они сказали мне трупы своих, сложить на плот, и увезти обратно, всю ночь грузил, всё утро и весь вчерашний вечер, помогите, товарищи, – врал я, и видимо, мне поверили. – Нужно наших с плотов перетаскать, и похоронить, а то они уже со вчера лежать, вонять скоро будет, скорее надо.

– Не имеем полномочий, – сказал офицер. – Сначала вы должны будите доложить обо всё офицеру разведки, затем ваши показания проверят и примут решения.

– Брось, Андрюха, они что, здесь целый день ещё лежать будут, – шепнул на уху офицеру один из солдат. – Давай похороним сначала, а потом уже доложим по форме. Они за дело правое погибли, а их даже по-человечески похоронить не могут.

Тем временем к берегу стали причаливать остальные плоты, по легенде, они были с другого участка фронта, показания наши были одними и теми же. Человеческое желание придать павших воинов земле, пересилило законы военного времени, и положив оружие на землю, бойцы стали перетаскивать тела с плотом на землю.

– Давайте сюда, товарищи! – жестом позвал я на помощь тех бойцов, что оставались сидеть на оборонительных рубежах.

– Бойцы, сюда, живо! – дублировал мою команду офицер.

Пока всё шло, так как мы запланировали. На рубежах послышалось копошение, шевеление, почти все поголовны, шли помогать без оружия. Конечно, вряд ли вышли все. Скорее всего, пулемётчики и снайперы остались на своих позициях, и при необходимости они нас здесь всех положат. Нужно было что-то делать.

Взяв очередного бойца за ноги, который, как и все отлично изображал мёртвого, потащил его с плота, и нарочно оступился, упав на землю как бы ударившись больной ногой. Я тут же скривился от боли, и этого не могли не заметить.

– Слушай, рядовой, ты, наверное лучше иди, попроси чтоб тебя проводили до госпиталя, ну или отлежись в окопах, давай, ты и так много сделал, – сказал офицер.

Мне помогли подняться, и я, хромая, и то и дело, падая на колено, начал двигаться в сторону позиции красных. Перебравшись в окопы к противнику, я удивился, потому что там никого не было, они действительно все ушли на выгрузку трупов с плотом, даже снайперы. На позициях остались только пулемётчики, которые сидели в сделанных из брёвен, досок и мешков с песком землянках. В них вели небольших двери, внутри было человек пять-шесть. Всего таких землянок было две штуки.

Я осмотрелся, вокруг вроде никого не было. Все красные были на берегу, а пулемётчики меня увидеть не могли. Я присел слева от входа в землянку. Достал из кармана гранату, только собрался открыть дверь и закинуть её внутрь, как дверь открылась сама, а в проёме появился красноармеец. Возникло недопонимание, я стоял перед дверью с гранатой, и совершенно очевидно собирался, закинут её внутрь. Солдат медленно, почти незаметно потянулся за пистолетом.

Я же подался немного вперёд, и пнул его ногой в грудь, следом за упавшим красноармейцем в землянку полетела граната. Свободной ногой я закрыл дверь, и привстав отпрыгнул подальше. Сзади мощно и звучно громыхнула осколочная гранат Ф-1, перемешав в кашу всё, что находилось внутри землянки. Это было условным знаком.

Ещё мгновение назад лежавшие без движения солдаты, услышав взрыв, поднялись, достали спрятанные ножи, штыки и начали вырезать не ожидавших такого красных.

Я побежал дальше, ко второй землянке, оружия у меня не было, в руке лишь нож, а в кармане последняя граната. Впереди показался солдат, в руках он держал «калаш, из которого в мою сторону вылетела очередь. Мне пришлось упасть на землю, прокатившись немного вперёд,

В открытую землянку полетела последняя граната. Внутри началось шевеление и кипишь, оттуда стали выбегать испуганные солдаты, я побежал им на встречу. Взрыв бросил одного из них прямо на мой нож, обессиленное тело я отбросил вперёд, сбив с ног молодого бойца. Затем ушёл в бог, и скользящим ударом перерезал глотку третьему, последнему в этих окопах бойцу. Затем присев на корточки, лишил жизни бойца, которого сбил с ног, ударом ножа в сердце.

Я встал в полный рост, поднялся на самую высокую часть окопов, достал ракетницу и выстрелил зелёной ракетой в небо. После этого сигнала началось масштабное наступление наших войск.

На берегу дело тоже подходило к концу, мои бойцы добивали последних красных, уже лежавших на земле, обхватив головы руками.

– Берите оружие! – прокричал я. – Вперёд!

Мои солдаты подняли лежавшее на земле оружие красных, и побежали в атаку. Первыми на нашем пути оказались миномётные и артиллерийские расчёты. Всего человек пятьдесят, оставившие своё лично оружие в стороне, чтобы было проще и легче стрелять из оружий, они являлись хорошими мишенями.

Я приказал не стрелять, не тратит патроны. Примкнув к «калашам» штыки, мы ринулись в атаку, вырезая беззащитных артиллеристов.

Скоро, сюда должно придти подкрепление, резервы подготовят за считанные часы, а отряды быстрого реагирования, скорее всего уже в пути. Мы заняли оставленные красными окопы, лишь перебросив на другую сторону мешки с песком.

В строю осталось всего человек двести пятьдесят, этого с лихвой хватило, чтобы заполнить окопы.

Вскоре показались отряды быстрого реагирования. Их численность было высокой, а снаряжение оставляло желать лучшего, это бойцы брали верх численностью и рукопашным боем. Но мы тоже, не пальцем деланные. Только завидим нас, они, размахивая красными флагами и знамёнами ринулись в атаку. Я скомандовал открыть огонь.

Бойцы мои, которых я выбрал для того чтобы идти в первом эшелоне атаки, были более или менее опытные. Они не поливали очередями, понимая всю прелесть автоматического оружия, стреляли метко точно, одиночными, ложа одного за другим.

Однако противник превосходил нас по численности в разы. К тому же, гранаты кончились, обоймы опустели, а запасных к трофейному оружию не имелось, поэтому мне ничего другого не оставалось, как повести изнурённых бойцов в контратаку.

Присоединив штык к автомату, оттопырив сложенный приклад АКС, чтобы было удобнее вести бой, я побежал в атаку, а за мной и остальные бойцы.

Мне удалось отбить прикладом первый колющий удар в мою сторону, а затем скользящим ударов полоснуть атакующего по шеи. Не успел я повернуться, как заметил стремительно летящий в мою сторону штык. Я успел увернутся, присел, и сделав выпад воткнул штык в живот врага. Я выпрямился, парировал удар штыком приняв его на цевью, и ударил в ответ прикладом в лицо. Вдруг острая боль пронзила плечё, кто-то очень шустрый успел всё же кольнуть меня. Я подался вперёд, будто бы уходя от удара, но резко развернувшись, ушёл в лево, и воткнул свой штык в районе печени своего обидчика.

Рукопашная с самого начала была обречена, бой был не равным. На одного моего бойца приходилось до пяти красных. Убив одного, он тут же получал укол в спину, а то по несколько сразу. Чтобы не говорили, численность тоже имеет значение. Мы стали отходить к берегу.

Я старался парировать выпады и удары, но всё равно пятился, ибо драться уже было равносильно самоубийству. Оставалась надежда лишь на одно, что подоспеет подкрепление моего полка, которое ведут Денис с Древалём.

И наши надежды оправдались, не успели мы дойти до окопов, из которых пару минут назад шли в штыковую. Как позади нас у уже слышал громкое «Ура» свежих бойцов, рвущихся в бой, мы влились в эту волну, и снова ринулись в атаку.

Отряды быстрого реагирования были буквально сметены атакующими бойцами Дениса и Древаля. Но необходимо было развивать атаку. Всё происходило быстро, стремительно, поэтому думать и решать тоже приходилось быстро. Ибо от того, как мы поступим сейчас, что сделаем, так всё и будем.

Не дожидавшись подкрепления, мы заняли близлежащие здания. Пока медсестра, та самая Аня, которая похоже приглянувшаяся Джорджу, обрабатывала мне раненое плечё, мы решили обговорить план действий.

– Рамчик, я пойду к берегу, нужно встретить наших, – пытался докричаться да меня сквозь звуки нескончаемых выстрелов Древаль. – Я возьму человек двадцать, на всякий случай, встречу подкрепление доведу их досюда.

– Добро, – сказал я, сжав зубы от боли, спирт очень сильно щипал рану. – Денчик, организуй оборону этого дома, и вон того, на против. Когда Древаль придёт с подкреплением, организуете сюда доставку патронов, медикаментов, и по-хорошему, временны госпиталь тут нужно будет обустроить.

– Сделаю, – сказал Денчик.

– Где Артём? – спросил я. – Артём!

– Они с Абрамом заметили, что красные поперёк улицы строят баррикады, они взяли четвёртую роту, и решили помешать им, пока не поздно, – ответил Джордж. – Там уже во всю бой идёт.

– Тогда я возьму пятую, – сказал я. – И пойду займу здание, рядом с этими баррикадами, прикрою, огнём помогу.

– Давай.

Рана была обработана и перевязана. Я взял «калаш» стоявший у стены, и побежал вниз собирать людей. Спустившись по лестнице, вышел на ту сторону дома, которая смотрела непосредственно на Енисей. Там вперемешку стояли бойцы моего полка.

– Где командир пятой роты? Старший лейтенант! – позвал я.

– Я здесь товарищ полковник! – выбежал ко мне, из общей толпы, старший лейтенант, отдав честь.

– Строй роту, – коротко бросил я.

– Рота строиться!

Подоспев к месту, где Артём с Абрамом приняли бой, мы понял что обстановка несколько изменилась. Баррикады уже были нашими, четвёртой роде удалось отбить её у красных, третья же рота, подоспев на помощь раньше нас, закрепилась в двух домах, по правую и по левую сторону от баррикад. Проблема теперь заключалась в другом. Откуда не возьмись, дальше по улице, из-за углы выехала самоходка. Мста-с, данная самоходная гаубица имела калибр 152 миллиметра, и находясь от нас на таком расстоянии, без вреда для себя могла буквально разметать нас на кусочки.

Первый снаряд попал в здание, обрушив несколько этажей , погребя под завалами несколько десятков наших бойцов. Атака, так хорошо развивавшаяся захлебнулась, нельзя было даже высунуться.

– Твою же мать! – выругался Абрам. – Чёртовы красные, откуда они самоходку пригнали! Чтоб их!

– РПГ бы сюда! – с досадой сказал Артём. – А гранату дотуда хрен добросишь, да и толку особого не будет.

– Она нас здесь хоть целый день держать будет! – крикнул Абрам. – Нужно обойти как-нибудь! Нельзя тут сидеть, они туда сейчас силы подтянут и выбьют нас отсюда!

– Артём, возьми с собой взвод, гранат побольше, и давайте по проулкам!

– Они проулки по любому контролирую! Один пулеметчик в таком узком месте и конец всему взводу! – возразил Артём, и он был прав.

– А что если, пройти по канализации? – предложил Абрам. – Там позади люк есть, и чуть дальше, люк видел. В принципе можно попробовать.

– Там же всё застоялось, – сказал Артём. – Ребят, вы гоните, туда без ОЗК соваться нельзя, я же век потом не отмоюсь.

– Зато будешь героем, – сказал Абрам с усмешкой. – Правда тебя обнять никто не захочет, и цветочков не подарят, а то завянут.

– Иди ты, – отмахнулся Артём. – Придурок рослый.

– Ну, так что, – прервал я их перепалку. – Полезешь?

– А куда деваться, ползу, – с досадой вздохнул Артём.

– Тогда слушай, старайтесь дышать ртом, с рукавов снимите эти тряпки красные, и как маски завяжите, быстрее только проходите, – советовал я. – Главное дальше не уйдите, и рано не вылезете, а то, как мух прихлопнут. У неё калибр большой, одного снаряда на весь взвод хватит.

– Да я понимаю, – сказал Артем, завязывая на затылке концы красной тряпки.

– Два люка отсчитает над собой, на третьем вылезьте наверх, вы окажитесь за гаубицей, до неё будет метров десять, – инструктировал я. – Гранаты попусту не тратьте, поближе подойдите, в дуло закиньте, в общем, подумайте, как сделать.

– А когда мы сзади вылезем, нас там все сразу не положат? – спросил Артём.

– Мы с имитируем атаку, будем перебегать от дома к дому, медленно осторожна, в общем всё внимание будет на нас, – ответил я.

– Вы только осторожнее, под гаубицу зря не подставляйтесь, – сказал Артём.

– Ага, давай, тебе тоже удачи, – сказал Абрам.

– Да ну тебя, дылда рослая, – пошутил Артём. – Да ладно братуха, давай, удачи.

Артём вместе со вверенным ему взводом скрылись в источающим неприятный запах провале люка, мы закрыли за ними отверстие, и вернулись к баррикадам. Абрам приготовился бежать к ближайшему зданию, взяв с собой ещё один взвод.

– Постой, – остановил я его придержав за плечё.

– Почему? – спросил он.

– Дождись пока она выстрелит, потом беги, а то только двигаться начнёшь, сразу под снаряд попадёшь, по кусочкам будем ходить собирать, – ответил я Абраму.

Мста выстрелила, снаряд с бешеной скоростью влетел в стену верхних этажей здания, пробив на сквозь две квартиры, и обрушив на нас каменную крошку.

– Пошёл! – прокричал я.

Абрам сорвался с места, и побежал к ближнему из домов. Забежал в подъезд, за ним побежали остальные, однако они сильно растянулись. Мста была уже готова выстрелить, когда последние из бойцов только подбегали к углу дома. Грохнул выстрел, снаряд вошёл в стену, смяв вместе с ней пару солдат. К нам за баррикады прилетела лишь оторванная рука. Не пошло как-то.

Я приготовил второй взвод и собрался бежать, нужно было лишь дождаться следующего выстрела. Бахнуло ещё раз, и только услышав этот звук ,мы рванулись с места и побежали в противоположны Абраму дом, первый этаж которого был занят под какой-то магазин.

Мы забежали внутрь. Снаряд, который был выпущен мгновение назад, выкорчевал подъездную дверь, за которой спрятался Абрам со своим взводом.

– Быстрее! – закричал я своим бойцам. – В подсобку! Или за стойки! Живее!

Я побежал вперёд, бросил автомат за кассу, и прыгнул следом за ним, и вовремя. Следующий снаряд, выпущенный из гаубицы, влетел в магазинчик, попав в стену, разметав внутри столы, витрины, стёкла. Тут же сквозь гул взрыва, стал прорезаться крик боли. Я выглянул из-за своего укрытия, схватил за шиворот лежащего на полу бойца и затянул к себе за прилавок.

Вся одежда его была изрезана мелкими осколками стекла и покорёженных металлоконструкций, под телогрейкой медленно растеклась кровь и выходила жизнь. А кое-где осколки перебили важные артерии, и кровь буквально хлестала.