Текст книги "Дети Солнца. Во мраке дня (СИ)"

Автор книги: Евгений Семыкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

По лестнице я стал подниматься в подавленном настроении, видимо законы всё-таки какие-то были приняты, но вот по-видимому не те. Я прошёл несколько лестничных пролётов (моя квартира находилась на третьем этаже), остановился у двери, поставив сумку на пол. Вставил ключ в замок, однако от моих усилий, дверь немного приоткрылась, и меня это насторожило.

Рука скользнула на пояс, там где висела кобура с пистолетом. Аккуратно достав его из-за пояса, и практически бесшумно сняв пистолет с предохранителя я пошёл в глубь квартиры. Благо пространства там было мало, и долго искать не пришлось.

На кухне кто-то копошился, что-то кипело, бурлило, под потолкам стоял пар, а с самой кухни очень вкусно пахло. Неужели забравшиеся сюда преступники решили сварганить себе ужин? Вряд ли.

– Эй! – позвал я. – Кто в доме есть! Выходи в коридор с поднятыми руками!

– Я не могу, – послышался голос, и принадлежал он женщине. – За огнём нужно следить, вы заходите, не бойтесь.

Признаться честно, я несколько опешил от такой наглости. Человек, вломившийся в мою квартире, диктует мне правила. Мне было это явно не по нраву, однако никакой опасности не ощущалось. Поэтому моя нога ступила на кухню, только после того, как я занёс ценную сумку в квартиру и разделся. Однако пистолет я в кобуру не упрятал.

На кухне мои глаза застали по истине поразительную картину. Возле газовой горелки суетилась та самая беременная официантка, которой я оставил денег. Она не обратила ни на меня, ни на ствол моего пистолета ни малейшего внимания. Девушка была полностью увлечена готовкой.

– Да вы садитесь, скоро уже будет готово, сразу горячего и похлебаете, – бросила она через плечо, ничуть не смутившись стоящим позади неё вооружённым мужиком. – А руки уж извините не подниму, готовить, да и стоять уже тяжело, через месяца два рожать.

Я снова как заворожённый выполнил её просьбу. Сел на один из двух стульев стоявших на кухне и спрятал в кобуру пистолет. Решив не мешать девушке готовить, всё равно внятного объяснения от неё вряд ли добьёшься, я принялся ждать.

Дар речи у меня появился только после того, как девушка налила в глубокую алюминиевую тарелку супа, поставила передо мной, и с многозначным видом теребя кухонный фартук, мол чего сидишь, кушай, только после этого я решил заговорить.

– И как это понимать? – спросил я, понимаю, что без объяснения причины, мне кусок в горло не полезет.

– Ну как, это ведь вы оставили на столе тысячу рублей? Вот я и решила вам её вернуть, – ответила она, присев на соседний стул.

– о это ведь я вам эти деньги оставил, – удивился я. – Зачем их было обратно приносить? Или вам деньги не нужны?

– Нужны, – ответила она, после чего на глазах её навернулись слёзы. – Вот я и взяла оттуда сто рублей, но я за это вам в квартире убралась, и ужин приготовила.

– Спасибо конечно, – поблагодарил я девушку. – Но можно было просто деньги взять.

– Нет, – сказала она, встав с со стула, и начав снимать фартук. – Я так не могу, это не правильно. Я пожалуй пойду.

– Постойте, – остановил я её, кстати сказать, у выхода она оказалась на зависть быстро. – Вас хоть есть где жить?

– Нет, но вас это не касается, – начала было отвечать она, однако я её прервал.

– У меня к вам предложение.

– Какое?

– Я ведь всё равно сейчас буду большую часть времени проводить на работе, а сюда только ночевать приходить, – начал своё объяснение я. – Но за квартирой ведь должен кто-то следить. Давайте, вы здесь будете убираться, кушать готовить, а взамен жить здесь, ну и платить вам буду. Согласны?

– Зачем вам это? – спросила она.

– Много плохого было сделанной мной, моими друзьями, да и вообще, не хорошо как-то вокруг. А несчастье порождает несчастье, пора разорвать этот порочный круг, – сказал я.

– Складно врёшь, – ответила она улыбаясь. – Честно скажи.

– Да я серьёзно говорю, просто хочется сделать что-то хорошее, хоть раз в жизни, по настоящем хорошее. Приставать к вам я не собираюсь, – сказал я приложив правую руку к сердцу. – Слово офицера.

– Вы офицер без году неделя, – ответила она повернувшись к двери, и уже сделала шаг в т сторону. Сняла с вешалки пальто и вышла в подъезд.

– Вы куда? – спросил я с обидой в голосе.

– За вещами, – ответила она с улыбкой. – В той забегаловке остались кое-какие мои вещи, я их перевезу, и сразу обратно. Раз уж предложение такое выгодное, и жильё и работа. Домработница так домработница, но отношения у нас только деловые. Договорились?

– Договорились, – сказал я, пожимая протянутую ею руку, и потом добавил. – Женя, то есть Евгений. Иванович.

– Аня.

– Вам с вещами помочь? Ну я имею ввиду с переездам, а то в вашем положении таскать тяжести нельзя, – начал предлагать свою помощь я.

– Да нет, не стоит, не хочу отвлекать вас от дел.

– Что вы, какой тут отвлекать, я бойцам прикажу помочь вам, так вмиг исполню, министерская должность даёт свои преимущества, – сказал я с гордым видом.

– Это точно, – сказал она. – Ну это будет очень даже кстати.

На улице бездельничали двое бойцов, на головах их красовались вольно надетые будёновки, из музея что ли какого-то вынесли. У обоих по винтовке, закинутой за плечо, что штыки поднимались над головами сантиметров на двадцать. В руке того что побольше дымилась сигарета, тот что поменьше лишь жадно на неё посматривал.

– Отставить курение, – гаркнул я, приближавшись к ним на расстоянии вытянутой руки, из-за чего оба они вытянулись по струночке, поправили будёновки, и приложили руку к виску. – Вольно.

– Товарищ министр обороны, рядовые Максимов и Червов ведут патрулирование по этой улице в целях выявления преступных элементов, – громко и быстро протараторил то, что был пониже ростом.

– Так, патрулирование значит? – задумался я, потирая подбородок. – А почему на месте стояли? Устав почитать заставить?

– Никак нет, мы знаем как нести патрулирование, – ответил высокий.

– Ладно, доложу вашему командиру, а пока у меня к вам ответственное задание, поступайте в распоряжение вон той девушки, – показал я рукой на девушку тихонько стоящую у подъезда, теребившую край своей рубашки. – Поможете перенести ей сюда кое-какие вещи. Вопросы есть?

– Никак нет! – хором гаркнули в ответ бойцы.

– Если буду вопросы от вашего командира, по поводу того почему вы покинули пост, пусть обратиться лично ко мне, я разъясню ему ситуацию.

– Есть!

Двое бойцов ушли с девушкой, имени которой я до сих пор не знал, ну а мне в конечном итоге пришлось вернуться в квартиру, усесться за стол, и начать читать книги, которые мне посоветовал пожилой библиотекарь.

Толстые занятные книги полностью затянули меня в себя, я открывал одну, другую, читал, делала карандашом заметки, или записывал что-то большое прямо в тетрадь. Постепенно начинали появляться наброски первых законом. А именно, если я правильно подсчитал, в нашей армии на данный момент служит практически тридцать тысяч человек, и это по мимо полиции, которая ещё хоть как-то работает и выполняет свои функции. Поэтому первым дело я планировал расформировать как минимум десять полков, а в строю оставить лишь два, мой и Артёма. В этих людях я уверен. Они точно верны мне, они хорошо умеет воевать и убивать ,мне легко с ними работать. А остальные будут расформированы, да они я думаю и сами этого хотят, работать, содержать семью. Так что мне кажется это будет выгодно, в плане того, что освободиться куча еды, возрастёт производство, хоть чего-нибудь.

Во-вторых, я задумался над тем, что скоро возможен сильный голод. Ну как скоро, зимой, или поздней осенью, когда кончаться последние запасы на складах гражданской обороны, и даже резерв резервных складов, когда кончится всё, начнётся убийственный мор. Поэтому необходимо подумать о возделывании земель вокруг Красноярска. Нужно столько земли возделать, чтобы можно было накормить миллионный город. Насильно людей на поля не выгонишь, всё-таки не коммунисты мы, да и свергнут нас в таком случае скорее всего, если будем заставлять делать то, чего они не хотят. Поэтому я планировал рассчитать сколько земли нужно для производства такого количества пищи, способного накормить многоквартирный дом, потом разделить землю вокруг Красноярска между домами, и чтобы каждый дом сам себя обеспечил пропитанием.

В-третьих, необходимо было определится с границами нашего, похоже, государства, а не одного города. Это конечно не закон, но какой-то документ принять нужно, о том что мы рассылаем дипломатов в основные населённые пункты края. Так на листке к таким пунктам были причислены: Канск, Железногорск, Лесосибирск и Енисейск, Ачинск, Назарово, Краснотуранск, Ужур, Балахта, Минусинск, Шушенское. Оттуда же дипломаты отправятся дальше, по сёлам, деревням и небольшим городам, не подчиняющихся какой-либо районной власти. По моей задумке, города, районы и деревни должны будут подписать договор о вступлении в состав Красноярской Республики. Над этим договором я и планировал трудиться всю оставшуюся ночь.

Скрип карандаша и треск горящей свечи нарушил звук упавших на пол сумок, и звук растягивающейся молнии куртки. Положив карандаш на тетрадь, и взяв с собой свечу я пошёл в коридор.

Аня стояла там, рядом лежала небольшая сумка, в которой поместились все ещё вещи, а рядом стоял мальчик, лет шести. Рост у него был не большой, всего-то около метра. Куртка и тёплые штаны скрывали сильную худобу тела мальчика, под глазами красовались большие синяки, от недосыпа скорее всего, или от недоедания. За дверью же маячили двое бойцов, которых я попросил о помощи.

– Свободны, – бросил я им, и перешагнув через сумку закрыл дверь.

Затем я присел на корточки возле мальчика и спросил:

– Как тебя зовут? – при этом помогая ему снять куртку и уже маленькие по размеру ботиночки.

– Меня зовут Иван, Иван Алексеевич, – с гордым видом, видимо пытаясь подражать взрослым заявил он мне.

– О как, – удивился я поднимая в полный рост. – Ну что, Иван Алексеевич, кушать хочешь?

– Я? – спросил он, и обернувшись вопросительным взором глянул на маму, прося увидеть одобрения, Аня еле заметно кивнула, а на глаза её выступили слёзы. – Да, очень хочу.

– Ну тогда идём, – я взял его за руку, и отвёл на кухню, налил суп, вручил столовый прибор, и вернулся в коридор.

– Кушай Ванечка, кушай, – переживала за него мать, вглядываясь в полумрак кухни, который разгоняла уже полу сгоревшая свечка. – Спасибо вам.

– Да, что там уж, не стоит благодарностей, не просто же так, вы как никак на работу ко мне устроились, – сказал я.

– Какая это работа, так, за жилплощадь некоторые по более требует, чем просто уборка в квартире, вы понимаете о чём я, а вы ещё и деньги платите. Хороший вы человек, – сказал она, вдруг обняв меня. – Спасибо вам.

– Эм…, – протянул я, несколько смутившись от её действий, уж как-то больно неожиданно это произошло. – Ну вы тут располагайтесь, устраивайтесь, разбирайте вещи. Ваша кровать с сыном вот эта…

– А вы? – прервала она меня.

– Что я? – задал риторический вопрос я. – Мне сегодня спать не полагается, работать сегодня буду, и ложиться соответственно тоже. Ну уж если сильно спать захочу, усну на стуле положив голову на сто, не зря же учился 11 лет.

– Ну да, – посмеялась она над моей глупой шуткой. – А вещи куда сложить?

– В шкаф, – казал я рукой на раритет, наверно ещё восьмидесятых годов выпуска, и как тогда велось из восточной Европы. – Моя полка самая верхняя, одна единственная в левом углу, остальные ваши.

– Ох, – сказала она, закрыв рот ладонью. – Спасибо вам ещё раз, я уж и не знаю как вас отблагодарить, вы столько делаете для нас.

– Да не надо меня благодарить, – ответил я. – Считайте, что выиграли в лотерею. Эм… ладно, мне нужно идти работать. А вы, наверное, ложитесь спать, поздно уже, я вам не помешаю.

– Что вы, конечно не помешаете, – сказал она, и ещё раз поблагодарив меня, ушла к сыну на кухню, а я снова отправился за свой стол, зажёг новую свечу, закрепил на столе, после чего карандаш вновь заскрипел по бумаге.

Сейчас мне необходимо было сосредоточиться на деле, а именно на договоре о присоединении. Конечно, я чисто физически не мог успеть написать соглашение за ночь, дело это кропотливое. Но какие-то основы нужно было заложить, необходимо было некое предварительное соглашение. Его подписание не означало полное вступление в состав Красноярской Республики, которую ещё, кстати, образовать нужно было, указом Артёма. Так вот, оно означало лишь единую экономику и армию, то есть прочный военный союз и экономический, а так же обязывал глав этих районов, или самостоятельных посёлков явиться в Красноярск на общую ратификацию договора о вступлении. Этим я и планировал заниматься всю ночь.

– Мам, – услышал я краем уха, как малой позвал свою маму.

– Да сынок, что ты хотел? – отозвалась она, поправляя одеяло сыну, и сама готовясь ко сну.

– А этот новый дяденька, мой новый папа? – спросил Ваня.

– нет.

– Ну можно я хотя бы ребятам буду говорить что у меня есть пап? – в надежде спросил он.

– Ваня, – обратилась к нему мать, а я отчётливо почувствовал её взгляд на своём затылке. – Я ведь сказала –нет.

Странное дело, но я испытал в этот момент необъяснимое чувство, смесь обиды со страхом, потому что мне хотелось ответить Ване вместо его мамы. И я ему хотел сказать «да».

Непонимание делает из друзей врагов

Лион Фейхтвангер

День 25

«Всё по-старому»

Утром я обнаружил себя спящим на стуле, видимо всей ночи мне вытерпеть, было не дано, однако все законы, которые вертелись в голове вечером, уже покоились на бумаге, оставалось только отнести их Артёму на подпись.

Я подошёл к окну, отодвинул в сторону замызганную серую занавеску и выглянул на улицу. Там было всё спокойно, не ходили люди, лишь парочка солдат в патруле, видимо ещё было рано. Так и оказалось, Аня и Ваня ещё тихо мирно спали. Решив их не будить, я тихонько оделся, взял бумаги, которые успел вчера нацарапать, и вышел на улице.

У тротуара двое солдат при моём виде тут же вытянулись по стойке смирно, наспех застегнули расстегнутые пуговицы и одели каски, а потом после крика: «здравие желаю товарищ генерал», встали как статуи не моргая.

– Вольно, – сказал я, в общем-то, не сильно обрадованный этому. – В следующий раз можете так не кричать.

Как вы помните, моя нынешняя работа была совсем недалеко от дома, так что-то добрался я довольно-таки быстро, а вокруг город начал постепенно оживать, на улицу выходили люди, в основном женщины, к утренней очереди за пайком. А по улицам то там, то там появлялись марширующие колонны солдат, которых действительно было очень много в городе, это был очевидно не вооружённым глазом.

Уже в холле здания правительства меня встретил какой-то генерал, и пристал с видимо не самым дружественным разговором:

– Почему вы позволили себе взять себе в подчинение моих бойцов? – спросил он. – Они выполняли задание, у них был приказ, а вы заставили их его нарушить. Теперь они будут строго наказаны, а вы… Как вы можете носить такой титул? Вы устав то хоть знаете? Субординацию? Что вы вообще об армию знаете?

– Понимаете, – начал оправдываться я, не знаю, что и как ему ответить, ведь действительно, получается, виноват я.

– Что здесь происходит? – спросил Артём, неожиданно появившийся в апогеи нашего конфликта. – Рамчик, какие-то проблемы?

– Господин президент, – сказал генерал. – Я говорил ему, что не гоже одному командиру, заставлять бойцов нарушать приказы другого командира.

– Не гоже? – переспросил Артём. – Может это было очень важное и нужное поручение? Тебе откуда знать о делах государственных? Ты кто? Ты простой солдат, а он, министр обороны. Мы с ним войну выиграли, а ты? Где ты был? В окопе сидел или за стенами домов прятался?

– Но господин президент, – попытался возразить.

– Сегодня же подпишу указ, о вашем разжаловании в рядовые! – сказал Артём. – Вам ещё что-то? Свободны!

Уже бывший генерал зло посмотрел на Артёма, потом на меня, поправил воротник своей шинели, и быстрым, жёсткими шагами быстро исчез из поле нашего зрения, попутно сбивая плечом попадавшихся ему на пути людей, было видно что он расстроен.

– Наверно, не надо было так жёстко, – сказал я Артёму. – Потом из таких вот обиженных появляется оппозиция и революционеры.

– Да, – задумчиво сказал Артём. – Нужно было сразу расстрелять. А как ты хотел? Нужно быть жёстким, иначе слишком воли много чувствовать будут. Ладно, пойдём.

– Артём, я тут кое-какие проекты законов набросал, ну как набросал, три вот точно готовы, только прочитать и подписать, остальные доработать надо…

– Да, конечно, – сказал Артём перенимая у меня из рук листочки. – Пойдём ко мне в кабинет.

А в кабинете, сказать честно, меня ждал сюрприз, обстановка там стояла, так сказать не рабочая. Десяток, может больше полуголых очень красивых девушек, на столе фрукты закуски из разряда дорогих деликатесов, ну и элитная выпивка.

– Девочки, – сказал Артём положив мои бумаги себе на стол, а затем шлёпнув одну из девушек по попе. – Принимайте гостя! Рамчик, снимай шинель, отдохни немного!

– Нет, Артём, ты меня не понял, – сказал я, отодвинув от себя рукой липнувшую ко мне блондинку. – Нужно с законами решить, это нужно делать незамедлительно! Артём!

– Да успеем ещё, вечером посмотрю, сейчас расслабиться немного нужно, – ответил Артём, неся мне бокал вина. – Выпей.

– Ты же знаешь, я не пью, – ответил я, скрестивши руки в замок за спиной, давая понять Артёму что развлекаться я не собираюсь.

– За победу то можно, – ответил он. – Это ведь даже праздник для нас по важнее Нового года и дня рождения! Это начало нашей новой жизни!

– Новой? – переспросил я. – Ты сказал новой? А что изменилось-то вокруг тебя? Посмотри, что-то поменялось? Ты по-прежнему бездельничаешь, прожигаешь деньги, время, на выпивку, на женщин. Что изменилось? Масштабы? Для этого ты взял в руки власть, меня назначил министром, людей из генералов рядовыми делаешь! Для этого?

– Такой возможности, может больше никогда не представиться! – заорал он, напугав падших женщин вокруг себя.

– Если ты будешь так продолжать, долго это не продлиться, и такой возможности больше точно не представиться! – сказал я. – Если ты считаешь так, то мне здесь не место!

Я развернулся и ушёл, правда забыв на столе свои бумажки, да и пускай, зачем они мне теперь? Теперь нужно искать работу, обычную работу, как у всех. Воображение уже нарисовало картинку, я простой работяга, или крестьянин, от восхода до заката работаю, копейку зарабатывая. Да, ну и пускай, мне ни чуть не жаль! А быть причастным к тому что сейчас делает Артём, мне не очень хотелось.

– Что-то случилось? – спросил меня Аня, когда я вернулся домой. Кстати заметить, времени она зря не теряла, сняла грязные занавески и принялась стирать, чего я бы никогда не стал делать. Ко всему этому убралась на моём рабочем столе, красиво заправила кровать вообще убралась в квартире в общем и целом.

– С чего ты взяла что у меня что-то случилось? – спросил я снимая ботинки. – Всё нормально.

– Да не правда, я ведь вижу, – ответила она, прислонившись плечом к косяку проёма в комнату. – Когда уходил весь светился от счастья, я вернулся хмурый какой-то.

– Нормально всё, просто мои законы оказались никому там не нужны, у них другие, более важные дела, – ответил я, снимая шинель и повесив её на вешалку. – Буду искать другую работу, ни страшно.

– Нам придётся уйти? – спросила она со страхом.

– Нет, с чего вы взяли? – искренне удивился я. – Нет, никогда, я ведь не изверг какой-нибудь, на улицу вас что ли выгнать должен? Нет уж, это не по мне.

– Спасибо вам, – поблагодарила меня она.

– Ладно тебе, ты мне наговорила спасибо уже лет на двадцать вперёд, прибереги, ещё пригодиться, – улыбнулся я.

Дальше мы вместе покушали, за одним столом, я, Аня и маленький Иван. Мы разговаривали, смеялись, даже порой забывав про волнующийся в тарелки суп. Потом Ваня показывал мне свои рисунки, а именно всё деятельность за сегодня. На них было много чёрного, огонь, дым, а по середине большой человек в зелёном, со звездой на лбу, а рядом с его ногами маленький мальчик и женщина.

– Это ты дядя Женя, – сказал он показывая маленьким пальчиком на человека в зелёном, от чего мне стало очень приятно, и так хорошо, что я сразу позабыл и про Артёма, и про свой уход, про всё на свете. Всё-таки верно говорят, дети это цветы жизни.

– Вы извините его, – сказала Аня, когда Иван снова побежал что-то рисовать. – Ему ведь отца не хватает, а своего он не помнит, он и без этих событий не часто появлялся.

– Да нет, ничего, я ведь понимаю, он ещё ребёнок, – ответил я. – А я думал вы были с мужем счастливы.

– Ой, какой там, – отмахнулась она, присев рядом со мной. – Какая женщина на Руси был счастлива? Так, мы и женится-то не хотели, получилось так… Ванька получился. Пришлось. Ну а насильно мил не любишь, он мне изменял, я терпела… А потом уже отец да муж, чисто номинально. Приходил, денег давал, да с сыном играл, и хорошо ещё если раз в месяц.

Наш задушевный разговор прервал стук в дверь. А за ней было довольно таки шумно, слышались женские, мужские голоса, топот. Интересно, кто это ко мне пожаловал? Хотя я в принципе догадывался.

– Здорово Рамчик! Чего сидишь скучаешь? – загорланил Джордж, буквально ворвавшись в квартиру, после того как я открыл дверь, а следом пожаловали все мои закадычные друзья Абрам, Денис, Древаль. – Мне Артём сказал ты тут киснешь сидишь, обиделся на что-то, а ну как, знакомься. По порядку: Роза, Любовь, Виктория, Кристина, и специально для тебя Вероника! – представил мне Гоша каких-то девушек переминающихся с ноги на ногу за дверью.

– Видимо Артём меня не понял, – ответил я, разворачивая друзей обратно в сторону выхода. – Я не хочу.

– Дядя Женя, это кто? – спросил мальчуган прибежавший на громкие звуки из единственной в квартире комнате.

– Это друзья мои лучшие, – сразу же сказал правду я, да, какими бы они ни были, но они оставались моими лучшими друзьями. – Дядя Саша, дядя Денис, дядя Гоша и дядя Влад.

– Иван, – представился мальчик протягивая маленькую ручку вперёд для рукопожатия.

– Мда, – сразу же серьёзным голосом сказал Денис. – Не удобно получилось. – добавил он, увидев Аню маячившую за моей спиной.

– Слушайте, мужики. – сказал я, выйдя вместе с ними в коридор. – Не в Артёме дело и не в вас, а в том что вы делаете. Помните, мы же свою жизнь хотели изменить, нам шанс дали, мы им воспользовались а теперь вот просто так просераем. Подумайте! И скажите что вам нужно что-то в себе уже кардинально менять, а не пытаться соблазнить меня доступными бабами и хорошей выпивкой. И да, эта девушка за моей спиной не жена мне ,и не сожительница, просто хороший человек которому я помогаю. Понятно?

– Да Рамчик, – сказал Древаль.

Мы распрощались с моими товарищами, они спустились вниз, и похоже отправились к Артёму, передавать моё послание. Я же вернулся обратно в квартиру ,и закрыл за собой дверь на ключ.

– Это были мои друзья, – пояснил я.

– Ой, как не ловко было, мало ли что они обо мне подумают, – сказал она еле дрожащим голосом.

– Да ладно тебе, чего стесняться? Мы же не сожительствуем, в плохом смысле, я ведь просто тебе помогаю. Всё нормально. Не переживай по этому поводу.

Где-то примерно через два часа, в дверь моей квартире вновь постучались, мне уже начинало казаться, что жилище моё начинает превращаться в проходной двор или гостиницу. Я снова отвлёкся от своего дела, на этот раз я играл с Ваней в игрушки, которыми являлись машинка и плюшевый медвежонок (приходилось выкручиваться, применяя фантазию).

На этот раз на пороге квартиры стоял Артём. Он был один, дет в пиджачок, брючки, чистая классика, умытый, с прилизанными волосами, в руках два больших пакета, что в них находится я кстати не видел.

– Слушай, я поговорить, – сказал Артём. – Только не прогоняй, я знаю что наделал ошибок, но дай мне поговорить.

– Хорошо, – сказал я, делая шаг назад от двери, давай Артёму возможности войти. – А что в пакетах?

– Сейчас увидишь, – сказал он раздеваясь. – А где Иван? Ваня, иди сюда.

Из комнаты выбежал босоногий мальчишка, но завидев Артёма резко остановился, и начал медленно отходить за мои ноги, чтобы спрятаться за ними.

– Ну ты чего? – спросил его Артём присаживаясь на корточки и протягивая вперёд руки, как бы зазывая к себе мальчика.

– Это дядя Артём, – сказал я ребёнку. – Подойди, не бойся.

Мой друг достал из пакета несколько игрушек, там были наборы солдатиков, машинки, самолёты, чего только не было, мягкие игрушки, особенно сейчас такая редкость стоила, наверное целое состояние.

– Спасибо, – сказал Ваня, он брал в руки то ту, то другую игрушку не зная на какой именно остановить своей выбор, и смотря на них большими детскими глазами, сейчас он был счастлив.

– Ну всё, беги, – сказал я ему, уложив игрушки в пакет и отдав ему, после чего Иван убежал в комнату с радостными криками, показывая маме свои новые игрушки.

– Хороший пацан, – сказал Артём, указывая пальцам на убежавшего мальца. – Интересный такой.

– Ты зачем-то конкретным пришёл? – спросил я его.

– Братишка, может сначала на кухню, не знаю, позовёшь, а то чего мы на пороге разговариваем, в ногах правды нет, – предложил он мне.

– Ну что ж, пройдём, – стал, говорит я надменно, сам того не понимаю и не желая, я чувствовал выигрышность своего положение, сейчас Артём зависел от меня, и я не мог этим не воспользоваться, человеческая природа, ничего тут не поделаешь. – Ну так что ты хотел?

– Чтобы ты обратно вернулся, – сказал он, громко поставив пакет с едой на стол. – Я понимаю, бывает, вспылил, предался воле чувств, но потом обычно люди осознают свои ошибки и я тебя не виню…

– Не винишь меня? – переспросил я, приблизившись к нему так, что наши лица располагались нос к носу практически без зазора. – То есть, по-твоему это я во всём виноват?

– Конечно же, нет, – поспешил, заверит меня он, однако сделал шаг назад, и в глаза мне старался не смотреть. – Тут частично и моя вина есть…

– Частично? – переходил на крик я, из-за того, что уже не мог терпеть его враньё. – То есть я виноват в том, что ты вместо того, чтобы за своим рабочим столом принимать законы, трахаешь баб или, что я виноват в том, что вместо чая у тебя в бокале водка?

– Да послушай, – сказал он мне в ответ и полез во внутренний карман своего дорого между прочим пальто. – Вот, все твои бумажки, которые ты принёс. Я поставил там везде свои подписи, то что там написано уже начали выполнять.

– Серьёзно? – недоверчиво, как бы с опаской спросил я. – А взамен на это ты хочешь, чтобы я не замечал, что вы ничем на своих постах не занимаетесь?

– Почему не чем-то? – удивился Артём. – Нет, ты всё не так понял, ещё пару деньков мы отдохнём, нужно привыкнуть к новой обстановке и тому подобное, а дальше мы с новыми силами рванём в бой, как говориться.

– Хорошо, я согласен, – ответил я на выходе, будто рубанул по всему с плеча огромным топором, который собственно и решит мою судьбу.

– Молодчина Рамчик, – радостно закричал Артём, тряхнув меня рукой взяв за плечо. – Прямо здорово, я рад, что ты согласился. Вот, смотри, я собственно при любом результате отдал бы это тебе, но сейчас как будто бы есть повод.

После этих слов он начал доставать всевозможные деликатесы, ну это уже сейчас, спустя месяц проживания в мире века 16, для меня даже тот же хлеб, не черствый, а просто мягкий хлеб, уже он является деликатесом, и не для меня одного. Артём поставил на стол три упаковки хлеба для тостов, потом ещё один свежий батон, после чего на стол легли несколько палок дорогой, даже по старым меркам колбасы. Всё остальное вообще увело меня куда-то далеко, два вида икры, курица-гриль, всевозможные экзотические фрукты, масло: всё это теперь было в нашем распоряжении. И тут конечно нельзя не сказать Артёму спасибо.

– Братишка, – сказал я вдруг слово, которым уже давненько не называл своего друга. – Это… спасибо тебе, наверное и не стоило, столько ведь всего. Но всё равно спасибо.

– Да ладно, – махнул рукой Артём. – У нас этого добра навалом, приходи бери если хочешь.

Наступила тяжёлый момент молчания, когда никто ничего не говорил, мы оба с интересом разглядывали ботинки друг друга, пол вокруг нас, но молчали. И видимо это нужно было как то заканчивать, что в общем-то и сделал Артём.

– Ну ладно, я наверное пойду, дела ещё, сам понимаешь государственные, у меня ведь тоже кое-какие мыслишки и задумки есть, как никак, – сказал он и вышел к порогу, где и стал собираться на выход. – А за свои законы не беспокойся, я лично прослежу за тем, чтобы их исполнили. Кстати, идеи очень даже не плохие, наоборот, мне очень понравились, исполнять их станут не медленно. Ну и ещё придумывай, у тебя наверное ещё куча всевозможных идей, записывай, работай в общем. А я всё рассмотрю и приму верное решение. Договорились?

– Договорились, – уже на автомате ответил я, мысленно проводив Артёма за дверь.

– Да ты и так, заходи если что, всегда примем, никогда не выгоним, – довил он в конце, выглянув из-за двери, когда казалось уже ушёл.

– Хорошо Артём, я тебя понял, – сказал я ему закрыл дверь, после чего отправился ко столу, где мой гость оставил всё то, что принёс. Насчёт подписей он не соврал, а значит и в правду, гонцы так сказать отправлены, и начался передел земли, законы начали действовать и это главное. – Ваня! Аня! Идите скорее сюда!

Дальше я предоставил полную волю в выборе продуктов маленькому мальчику, ну как полную, естественно под присмотром заботливой мамы. Аня искренне поблагодарила меня за такую щедрость, и признаться честно сама стала уплетать за обе щёки. Я же отправился работать. Труд и ещё раз труд, иначе ничего не будет.

"Душа, совершившая предательство,

всякую неожиданность воспринимает, как начало возмездия."

Искандер Фазиль

День 56

«Не хочу быть иудой»

Вух, не знаю с чего бы и начать, как никак с последнего дня, о котором я вам поведал, прошёл ж целый месяц. Ну во-первых в отношении Артёма к его нынешний должности видимо не получилось. Как-то не удалось ему немного «расслабиться», а потом уже взяться за ум. Это яма в которую он сам себя и загнал, да бесспорно порой он пытается сделать что-то, составлять какие-то законы, но из-за своей пылкости и поспешности принятия своих решений, результаты его были, мягко говоря, плохими. Плюс ко всему прочими он не основывался на какой-либо литературе, никак не готовился к их принятия. В основном, конечно, он занимался тем, что переименовывал улицы, площади, давал именные названия школам, университетам и тому подобное. Зачем-то то издал указ о том, что младенцы названные именем Артём будут получать пособие и льготы, в тот день кстати Артём снова был под градусом.