Текст книги "Франгуляры (СИ)"

Автор книги: Евгений Беляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Часть 2. Продвинутый ученик

Глава 1. Как стать борцом

На первую тренировку по борьбе пришлось идти уже вечером во вторник. Инджис Сересед, штатный тренер Агелы N 5, прежде чем допустить Игинката к занятиям в группе, решил оценить гибкость мальчика. Пришлось переодеваться в уже знакомые по первому курсу трусы для порки. Как выяснилось, здесь на тренировках они были штатной формой. Никаких тебе борцовских трико, что были в ходу в Кенлате. Глубокий практический смысл именно такой формы Игинкат вскоре узрел воочию. Тренер ходил по залу с длинным прутом в руке и корректировал им действия мальчишек, возившихся на борцовских коврах. Особо непонятливым попадало по бедрам, а то и по заднице. Пострадавшие взвизгивали от неожиданности и быстро старались исправиться.

Ну, у Игинката это было еще впереди, а сейчас он попал в крепкие лапы тренера. Действительно крепкие – в них мальчик ощутил себя резиновой игрушкой, которую мнут и выворачивают, как только вздумается. Ощущения были хуже, чем в хирургическом кабинете на диспансеризации. Конечно, Истребитель его об этом уже предупреждал, но одно дело услышать на словах и совсем другое – испытать на собственной шкуре. Садиться на шпагат оказалось особенно болезненно, да и опуститься до конца так и не удалось, мостик со стойкой на голове Инджису решительно не понравился, а уж когда Игинката заставили бегать по кругу, опираясь на ту же голову, мальчик окончательно потерял и координацию в пространстве, и ощущение реальности.

Пока паренек приходил в себя, дожидаясь, когда перестанет кружиться голова, тренер сходил в подсобку и притащил оттуда какую-то массивную крестообразную конструкцию с ремнями. Оказалось, аппарат для растягивания связок. Растягиваемого (Игинкат бы скорее сказал «пытаемого») клали на живот, закрепляли у него на спине продольный брус, заставляли максимально широко развести ноги и затем согнуть их в коленях, вставляли в подколенные сгибы закругленные концы специальных клиньев, прикрепленных к поперечной перекладине и способных сдвигаться или раздвигаться при вращении управляющего винта, крепко привязывали обе ноги в районе щиколоток к той же поперечной перекладине и затем разводили клинья, заставляя ноги растягиваемого раздвигаться еще шире. Связки при этом болели так, что с трудом можно было терпеть. Оставив новичка «разминаться», неподвижно лежа на ковре, Инджис занялся другими воспитанниками. Когда тело Игинката кое-как привыкало к своему новому положению, тренер подходил к нему и делал еще один оборот винта, возвращая тем самым боль.

Когда мальчика освободили, наконец, от этой конструкции, ходить он мог только в раскорячку. Тренер оказался доволен результатом и заявил, что такими темпами Игинкат за пару недель сумеет дойти до нужных кондиций, если будет заниматься постоянно, и для этой цели он, Инджис, даже готов выдать мальчику аппарат для растягивания на дом. Никакого желания подвергаться этой пытке еще и дома у Игинката, разумеется, не было, как и тащить эту тяжесть на себе, и он поспешил отказаться под тем предлогом, что в своем доме они сумеют обойтись подручными средствами.

Еще мальчик узнал, что ему надо срочно укреплять мышцы шеи, а то в борьбе всякое случается, и тренеру очень не хотелось бы, чтобы Игинкат случайно заработал себе травму шейных позвонков. Подробно расписав, какие упражнения для этого надо выполнять, и получив клятвенное заверение, что мальчик начнет этим заниматься буквально уже с завтрашнего дня, Инджис, наконец, позволил Игинкату встать в строй и принялся подбирать для него пару для тренировок.

Мальчикам в группе было, в основном, лет по десять, а кое-кому и меньше, и они, понятно, существенно уступали двенадцатилетнему Игинкату и в росте, и в весе. По весовой категории подходил только долговязый пятиклассник Ренке, уже в третий раз пытающийся освоить программу второй ступени, да и на первую ступень сдавший, как поговаривали, только с четвертого раза, короче говоря, типичный неудачник. В физической силе он явно уступал Игинкату, природной ловкостью тоже не отличался, но за два прошедших семестра в борцовских приемах немало уже поднаторел, чем и не преминул воспользоваться в первой же тренировочной схватке. Пропустив захват ноги и не сумев как следует упереться, Игинкат был свален на ковер, а затем и припечатан к нему лопатками. Неприятно. Наверное, тренер заранее запланировал этот конфуз, чтобы сбить спесь с героя недавних экзаменов на первую ступень, слава о котором уже разошлась по всей Агеле.

Получив наглядное подтверждение, что не все ему будет даваться с наскока, Игинкат стал внимательно прислушиваться к словам Инджиса, объяснявшего, как проводить простейшие приемы. Потом ему дали возможность отработать их на Ренке. Не сказать, чтобы все прошло гладко, но кое-что получилось.

На следующий день в школе Игинкат поделился своими впечатлениями с Истребителем. Посочувствовав, друг заявил, что растягивать связки на ногах можно и по-другому, например, встав сразу на два широко раздвинутых стола и привязав к бедрам что-то тяжелое. Нагружать шею, конечно, необходимо, но лучше бы в чем-то присутствии, а то так и до травмы недалеко.

– А в школьном спортзале можно? Ну, после уроков? – осведомился Игинкат.

– Можно договориться, только учитель с одним тобой заниматься не будет.

– А ты не можешь помочь? Ну, ты ведь, наверное, борьбу уже сдавал.

– Все сдавали, – подтвердил Истребитель. – Вообще-то борьба эта у нас ценится только как подготовка к панкратиону, там гибкость тоже ой как нужна, ноги порой на уровень головы задирать приходится. Ну, давай попробуем.

– А приемы покажешь?

Идея самому стать чьим-то тренером Истребителю раньше в голову не приходила, да и не принято это как-то было среди подростков, но, поразмышляв, он согласился. У Игинке, как-никак, особые обстоятельства, никому из знакомых ему парней не доводилось начинать борцовские занятия в столь солидном возрасте, да и время до экзаменов слишком ограничено. Упрашивать физкультурника открыть спортзал после уроков пошли вдвоем. Неизвестно, пустил бы он туда одного Игинката, но владельцу красных трусов отказать, конечно, не мог.

Раздевшись до этих самых трусов и размявшись, Истребитель первым делом продемонстрировал другу мастер-класс, как следует бегать по кругу, опираясь на голову. Здорово это у него получалось, в Кенлате и танцоры, что тоже порой норовят на голову встать, таких трюков не выделывали. Игинкат попробовал повторить, поддерживаемый под спину Истребителем. В крепких руках друга это оказалось совсем не страшно, а даже, наоборот, весело, причем для обоих. «Танцы на голове» переросли просто в дружескую возню на ковре, затем Истребитель попытался самолично разминать Игинката и хотя медвежьей силой Инджиса пока еще не обладал, достиг в том немалых успехов, буквально завязывая приятеля узлом. Покоряться дружеской силе оказалось неожиданно приятно, Игинкат даже позволил себе расслабиться, повиснув на руках Истребителя безвольной тряпочкой.

Вдоволь навозившись, пареньки приступили, наконец, к отработке приемов. Истребитель сперва демонстрировал, как их следует проводить, на самом Игинкате, а потом позволял тому потренироваться на себе, благо, весом мальчишки почти не отличались, Игинкат был чуть повыше, зато Истребитель пошире в плечах. Конечно, завалить обладателя красных трусов было куда сложнее, чем недотепу Ренке, даже если этот обладатель чуток поддается, зато и удовлетворение от удавшегося приема не в пример выше. Они бы еще, наверное, долго так занимались, если бы Истребитель не всполошился, что пора идти домой делать уроки. Игинкат, у которого домашние задания вызывали куда меньше затруднений, с неохотой подчинился.

В четверг у Игинката были первые занятия по стрельбе. Заполучив в руки пневматическую винтовку, мальчик попытался вспомнить почти забытые навыки. Тир в Агеле N 5, что говорить, был получше, чем в кенлатских парках, и предназначен явно не только для пневматики. Стрельба по мишени особой радости не принесла – результаты оказались весьма посредственными, впрочем, и у большинства его одногруппников дела обстояли не лучше. Они по этому поводу не очень и переживали, экзамен ведь не сдавать. Тренер, проводивший занятия, никого ругать не стал, но заметил, что тем, кто захочет подняться потом на третью ступень, а захотят, наверное, все, придется еще до поступления на следующий курс долго заниматься стрельбой в городских тирах. Игинкат принял это к сведению, но сейчас ему было не до забот третьего курса, второй бы еще успешно пройти.

В пятницу опять была совместная тренировка с Истребителем в школьном спортзале, а в субботу Игинкат с раннего утра поехал в Агелу на занятия по повышению болевой выносливости. Там его, впрочем, ждал приятный сюрприз. Проводивший тренировку майор Ресхед чуть ли не извиняющимся тоном сообщил мальчику, что он, конечно, знает обо всех его успехах в этом деле, но формальности требуют на первом занятии принять у него зачет по терпению, то есть Игинкату предстоит отскакать положенное время на деревянном коне без доступа в туалет, все то же самое, что и на первом курсе, только уже не четыре часа, а шесть.

Ну, положено, значит, положено. Игинкат напялил трусы на порки, вскарабкался на тренажер, и приставленные к нему солдаты принялись хлестать его по заду уже знакомой мягкой плеткой, вот только привязывать на сей раз не стали, и так понятно, что клиент не сделает попытки смыться. Мальчик, наверное, сдох бы от тоски, но ему сделали послабление – позволили во время «скачки» читать книгу.

Товарищам по группе было в это время куда хуже: и хлестали их не мягкими плетками, а ремнями, и заставляли вслух излагать прочитанное, а под конец занятия выдали всем положенную порцию в четверть сотни розог. Ох как они завидовали, наверное, новому соученику! Игинкат же без особых проблем перетерпел отмеренные ему шесть часов «скачки», даже в туалет под конец не очень хотелось, потом спокойно сделал свои дела (остальные в это время еще страдали на тренажерах), доложился майору и как выполнивший свое задание был отпущен домой. Впереди было воскресенье, которое он рассчитывал провести со вкусом, и ведь даже задница после сегодняшнего занятия болеть не будет.

Глава 2. Гости

В воскресенье семейство Игирозов ждало гостей. Мать Ивле, Тана Геникед, не стала откладывать дела в долгий ящик и позвонила уже в понедельник. Киру, взявшая трубку телефона, по ходу этого разговора услышала о своем сыне больше восторженных слов, чем за последний десяток лет, и, конечно, не могла не растаять. Маленький Ивлис ни за что не хочет расставаться со своим новообретенным кумиром? Да не вопрос, пусть дружат, конечно. Можно ли привести его в гости? Разумеется, приводите, хоть посмотрю, что нашел в нем мой сын, в Кенлате-то он только со сверстниками приятельствовал, а тут целых шесть лет разницы. Встретиться порешили за час до обеда.

Ровно в одиннадцать часов, минута в минуту, в дверь позвонили. Киру пошла открывать. Она, конечно, намеревалась сперва обменяться приветствиями со взрослыми Геникедами, но, как оказалось, стояли в двух шагах от крыльца, а на самом пороге, задрав сияющую мордашку, замер Ивле с букетом в руках, который он не замедлил вручить Киру, оглушив ее звонким поздравлением, после чего тут же прошмыгнул в дверь искать своего старшего друга. Хотя летняя жара давно прошла и на улице было весьма свежо, младший Геникед пришел в гости в одних своих красных трусах, ну, еще сандалетки надел, чтобы потом не наследить в чужом доме грязными босыми ногами. Сандалии он, конечно, скинул сразу за порогом.

Бедная Киру не знала, что ей делать: то ли раскланиваться с родителями Ивле, то ли следить, куда понесло этот маленький тайфунчик. К счастью, Игинкат, услышав звонок, вышел из своей комнаты в гостиную и подхватил мелкого приятеля на руки. Ивле тут же обхватил его руками и ногами, крепко прижался всем телом, но тут же и устыдился своего малышового поведения и потребовал спустить его на пол. Только тут, Киру, наконец, смогла к нему приглядеться. Очень пропорционально сложенный для своих шести лет и явно не хилый мальчуган, симпатичная мордашка в обрамлении белокурых прядей, гордо вздернутый носик, радостная улыбка от уха до уха, блестящие восторженные голубые глаза, энергии, кажется, хватит на десятерых. Прямо картинка, а не мальчик! Непонятно только, с чего это он так привязался к ее сыну и почему эту странную дружбу поощряют его родители. Вот она бы, когда ее Игинкату было шесть, очень бы обеспокоилась, если бы он так приклеился к какому-нибудь подростку. Что надо большому парню от такого малыша? А малышу от большого парня? Покровительства? Ну какой Игинкат для него покровитель, когда они и в разных районах живут, и в разных школах учатся? Впрочем, не у Ивле же об этом спрашивать. Решив серьезно побеседовать с родителями мальчугана, Киру сказала сыну проводить маленького гостя в свою комнату и чем-нибудь занять его там до обеда, пока сама она будет принимать старших Геникедов. Игинкат поспешил воспользоваться предложением.

Стоило детям уйти, как в гостиной появился Афлат, тоже пожелавший принять участие в беседе. Гости разместились на диване, хозяева в креслах, и потек неторопливый светский разговор. Игирозы узнали, что Фамису Геникеду двадцать восемь лет, его супруга на два года моложе, а Ивле их первый и пока единственный ребенок, зачатый, когда они оба были еще студентами. С тех пор Фамис стал дипломированным хирургом в военном госпитале, а Тана – учительницей младших классов. Интерес Афлата от этих сведений только возрос. Пока ему доводилось общаться только с местными военными и тесно связанными с ними конструкторами. Семья Геникедов относилась к молодой франгульской интеллигенции. В Кенлате люди из этого слоя, скорее всего, стали бы обучать своего ребенка музыке и иностранным языкам, а если бы вдруг отдали его в спортивную секцию, то только при горячем желании самого ребенка и наличии у него недюжинных способностей именно к этому сорту деятельности. Ивле, конечно, по виду мальчик спортивный, но ведь в Агеле N 5 не высококлассных спортсменов готовят, а будущих военных. Конечно, военная карьера здесь считается престижной, но неужели даже в интеллигентных семьях? Такая подготовка обязательна для всякого здорового местного мальчугана? Допустим, но большинство ребят начинают проходить ее после поступления в общеобразовательную школу, когда им исполняется семь лет, Ивле же отдали в Агелу на год раньше, то есть явно по собственной инициативе. Именно это он и решил прояснить первым делом:

– А не рано ли вы начали готовить своего сына в военные? Мог бы побегать еще годик на воле.

– Что вы, он сам этого хотел, – улыбнулась Тана. – Мы с мужем его еще сдерживали!

– Да, не давали своего согласия, пока он не будет к тому готов, – подтвердил Фамис. – Когда ребенок оказывается аутсайдером в своей группе и проваливается на экзаменах, это для него тяжелая психологическая травма. В пять лет дети, как правило, проявляют большой энтузиазм, но они и физически еще слабоваты для столь интенсивной подготовки, и, самое главное, еще не обучены терпеть.

– Я слышал, до пяти лет их еще не наказывают…

– Нет, наказывают, конечно, но только ладонью, – помотала головой Тана. – А в пять лет, да, они должны познакомиться с мягкой плеткой и могут помаленьку начинать знакомство с розгами.

– От рук родителей или, может быть, старших родственников?

– Ох, родителям обычно некогда следить за этими шалопаями, у всех же сейчас работа, даже деды как правило еще при деле, кроме инвалидов-отставников, а бабушки слишком их балуют. В пять лет мальчику лучше быть в детском саду, там и контроль за ним хороший, и общество сверстников, с которыми он может и дружить, и конкурировать.

– Их там и наказывают?

– Само собой разумеется.

– Я к тому спрашиваю, что, по словам моего сына, ваш Ивле с первого же занятия выделялся своей терпеливостью. Это в детсаду его научили так переносить боль?

– Нет, это уже плоды нашего домашнего воспитания, – возразила Тана. – В детсаду ему, конечно, регулярно доставалось плеткой, как и всем, но вы же понимаете, там не могут к каждому ребенку приставить персональную няньку. То, что он недобирал там, он получал потом вечером дома, ну, и по выходным, естественно.

– И было за что? – удивилась Киру.

– А то нет! – усмехнулась Тана. – Здоровый пятилетний мальчишка, даже если и знаком с правилами, шалит просто из спортивного интереса, и когда после пяти лет вольницы за него берутся всерьез, ему то и дело приходится подставлять попку под плеть. С Ивле, порой, такое случалось и по десять раз на дню!

– А это не опасно для здоровья? – усомнилась Киру.

– Мягкая плетка-то? Конечно, нет! – промолвил Фамис. – Ребенка ей можно наказывать часами напролет без особых физических последствий, если не считать постепенного снижения чувствительности кожи, но этого, собственно, воспитатели и добиваются.

– А психологическая подавленность постоянными наказаниями?

– Смотря как их преподнести. Наказывая сына, я же не говорю ему, что он плохой, я говорю, что ему надо учиться сдерживать себя, и я ему в этом помогаю. Ивле и в пять лет это понимал и старался вести себя, как подобает настоящему мужчине. Когда у него это стало неплохо получаться, мы с супругой дали согласие на его поступление в Агелу. Единственная трудность, что до начала тренировок там ему почти не доводилось получать розог. Таких малышей наказывают ими только за очень серьезные провинности, а Ивле до столь безобразного поведения просто не опускался. К счастью, во время занятий он и с этой проблемой быстро справился.

– А к школе вы его готовите? – спросила Киру. – Или этим тоже занимаются в детсадах?

– В детсадах этим, увы, почти не занимаются, – вздохнула Тана, – так что мы обучали Ивле дома. К счастью, он очень легко все усваивает. Он уже довольно бойко читает, в отличие от большинства своих сверстников, обучен письму и счету. Думаю, в школе у него проблем не будет. А вот как ваш Игинке оказался столь хорошо готов к прохождению курсов? В учебных заведениях вашей страны, если верить газетам, порка под запретом, стало быть, вы готовили его дома?

– Нет, до самого приезда во Франгулу он у нас был непоротый, – ответил Афлат.

– Что, совсем??!!

– Совсем, – подтвердила Киру.

Супруги Геникед пораженно переглянулись. После некоторой паузы Фамис произнес:

– Знаете, как-то даже не верится… Но если это действительно так, то у вашего мальчика просто уникальные способности к адаптации. Я, кстати, заметил, что он чисто говорит по-франгульски. Он давно начал изучать язык?

– Только в начале лета. У него очень хорошие способности к языкам.

– Тогда ваш сын – просто ценнейший кадр для разведки! – улыбнулся Фамис. – Я с первого взгляда понял, что это необычный мальчик, но чтобы настолько!.. Не удивительно, что наш Ивле от него без ума.

Ивле, между тем, осваивался в комнате своего кумира. Заработав вместе с красными трусами право самостоятельно гулять по городу (вожделенная мечта каждого старшего детсадовца!), мальчик уже неделю вовсю пользовался обретенной свободой. Уходил из детсада, когда хотел (а раньше-то не сметь было выглядывать за ограду!), один бродил по улицам и возвращался только к полднику или обеду. Но эти походы уже начали ему помаленьку приедаться. Детей его возраста на улицах почти не было (очень мало кто из них тоже успел обрести красные трусы!), играть в песочнице с домашними ребятишками на год-два младше решительно не хотелось, старшие в это время учились в школе, а всяких интересных мест, куда пускали счастливых обладателей знака мальчишеской доблести первой ступени, в пределах досягаемости было явно маловато. Неуемная энергия Ивле требовала выхода в интенсивных тренировках и суровых испытаниях, но поступить на второй курс Агелы он мог только следующей осенью, когда ему стукнет семь, а до этого времени надо еще дожить. Надо ли говорить, что воскресного похода в гости он ждал как манны небесной!

Комната Игинката поразила Ивле обилием книг. Нет, ему, конечно, родители их тоже покупали, но мало, и он давно уже их все перечитал. А здесь целых три полки! Мальчик, понятное дело, немедленно сунул в них свой любопытный нос, но вот беда: почти все они оказались на чужом языке! И картинки вроде интересные, завлекательные, и ты не можешь даже прочитать про то, что там на них изображено! Разочарованная мордашка малыша была столь забавна, что Игинкат, не удержавшись, прыснул.

– Игинке, а эти твои книжки, они на каком языке?

– На моем родном, кенлатском. Знаешь ведь, что я иностранец.

– Знаю… Только ты так хорошо по-нашему говоришь…

– А еще летом, представь себе, совсем не умел. Любой язык выучить можно.

– Ааа… А ты меня своему языку научишь? Научи, а?..

Ничего себе просьбочка! Игинкат, не зная, что ответить, почесал затылок. Вот уж в качестве учителя он себя совсем не представлял. Да и когда, простите, этим заниматься? Школа, домашние задания, тренировки каждый день, а тут еще с мелким возиться! Но когда на тебя так просяще смотрят, отказывать как-то неловко. Приручил малыша на свою голову, теперь не оттолкнешь. А с другой стороны, это где-то даже прикольно. Учитель кенлатского языка Игинкат, хи! Ни к одному из его приятелей с подобной просьбой точно не обращались. Редкий энтузиаст этот пацаненок. Хотя, если так посмотреть, а чем еще ему сейчас заниматься? В школу он пока не ходит, родной грамоте, похоже, уже обучен, от тренировок в Агеле освободился. Самое время чужой язык зубрить!

– Ладно, давай попробуем… Только учти, свободного времени у меня очень мало, я и в школу хожу, и на тренировки, разве что в воскресенья и по вечерам. Тебя отпускать-то ко мне будут?.. Ну что ты пыхтишь, извини, забыл, что ты теперь свободный человек! Значит, по вечерам?

Ивле радостно закивал.

– Только слова учить тебе самостоятельно придется. Я тебе словарь дам, по которому сам обучался, он двуязычный, то есть и с кенлатского на франгульский слова переводит, и наоборот, ну, и книжку какую-нибудь, чтобы по ней практиковался. Сам переведешь, что сумеешь, а когда ко мне придешь, я тебе ошибки поправлю, ну, и в разговорной речи попрактикуемся. Согласен?

Ивле был согласен на все.

– Да, а если лениться станешь, – разошелся Игинкат, – я тебя по попе простимулирую. Учитель я или нет! Или ты против?

В том, что его станут наказывать за нерадивую учебу, Ивле ничего необычного не видел. Раз учитель, так обязательно должен драть. Естественно, против он не был.

– Ну, тогда договорились. Вас чем, кстати, в детсаду наказывают? Мягкой плеткой, как в Агеле? И тоже на конях?

Ивле замотал головой:

– Нет, не на них… На конях только пацанов можно, а там у нас и девчонок полно. Там скамья есть такая специальная, перед ней надо на коленки встать и наклониться…

– И что, вас там прямо перед девчонками лупят?! И их перед вами?!

– Ага.

– Интересное дело!

– А что такого?

Игинкат хмыкнул и закатил глаза. Ну и порядочки в местных детсадах! Хорошо, что тут еще школы раздельные!

Не дождавшись ответа и не поняв реакции старшего друга, Ивле поискал, на чем бы показать, как именно их в детсадах дерут. Похожей мебели в комнате не было, пришлось задействовать стул с дырявой спинкой. Опустившись перед ним на колени, мальчуган улегся животом на сиденье, просунув голову под поперечную перекладину спинки стула, и даже для большей наглядности стянул с себя сзади трусы, обнажив свои пухлые маленькие ягодицы, с которых сошли уже следы прошедшего экзамена.

– Ну, как-то так…

Игинкат преодолел искушение тут же шлепнуть по выставленной попке.

– Понял, есть у нас похожая скамья в пристройке. Идем покажу.

Натянув на место трусы, Ивле весело поскакал за своим кумиром. Попав в чулан, он, конечно, не мог не опробовать стоящие там конструкции. Привычно оседлал деревянного коня, сымитировал скачку, слез с него, примерился к козлам для порки старших ребят, но перегнуться не смог, не хватило роста.

– Короче, здесь будешь в своих успехах отчитываться, – прервал его упражнения Игинкат. – Понял? Тогда пошли, уже время обедать.

За обедом Ивле старался казаться пай-мальчиком с хорошими манерами, уморительно копируя все действия Игинката, и под конец огорошил родителей заявлением, что решил изучать кенлатский язык. Узнав, кто будущий учитель, взрослые развеселились, но на словах поощрили юного энтузиаста. Дескать, чем бы дитя ни тешилось… Ивле ушел домой радостный, прижимая к груди подаренные книги. После его ухода Игинкат поспешил ускользнуть в свою комнату, чтобы не слышать отцовских подколок по поводу нежданно свалившегося на его голову репетиторства. Если уж такой шкет, как Ивле, уже самостоятельно решает, чем ему заниматься, то он, Игинкат, и подавно сам со всем разберется!