Текст книги "Франгуляры (СИ)"

Автор книги: Евгений Беляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Глава 5. Знакомство с курсом

В первый учебный день будущие четверокурсники Агелы N 5 собрались в рекреации четвертого этажа. Места здесь было куда меньше, чем в холлах нижних этажей, но и ребят пришло тоже немного, на две учебные группы максимум. Игинкат сразу отметил повышенную концентрацию обладателей красных трусов – добрая треть от числа присутствующих. Все эти ребята были лишь на год младше него и почти не уступали в росте и физической силе. Серьезные соперники, если что. Впрочем, краснотрусые пацаны носы перед ним не задирали, а напротив, поглядывали с изрядным уважением. Кажется, Талис ничуть не преувеличивал, говоря, что он, Игинкат, успел уже сделаться городской знаменитостью. Неприятной новостью стало присутствие здесь его одноклассника Турве Нейкледа. Бывший классный атаман, отдохнув всего полгода после покорения третьей ступени, решил штурмовать четвертую. Надеется сравняться с Истребителем, что ли? Ну, по крайней мере формально, в боевых навыках ему Корге все равно не догнать, тот же не просто один из краснотрусых, а победитель Алентских игр по панкратиону!

Пришедший знакомиться с четверокурсниками генерал Пранергед поделил их пополам и представил каждой из групп ее наставника. Группой, в которую попал Игинкат, командовал начальник всего четвертого курса полковник Дакхис Унжергед. Среди пацанов ходили слухи, что этот офицер сделал карьеру в рядах спецназа, и лишь тяжелая травма заставила его сменить место службы и отдаться воспитанию подрастающего поколения. Игинкат почему-то с самого начала не сомневался, что попадет именно к нему. К неудовольствию мальчика в эту же группу записали и Турве. Отведя своих подопечных в комнату для занятий, Дакхис обратился к ним со вступительной речью:

– Как я понимаю, здесь собрались те, кто рассчитывает в будущем стать самыми лучшими франгулярами, элитой нации и ее вооруженных сил. Не секрет, что на младшие курсы ребят нередко тянут силком: и потому, что самому стыдно считаться девчонкой, и потому, что иначе настоящие девчонки никогда за тебя замуж не пойдут, и потому, что без знака мальчишеской доблести третьей степени нечего и мечтать о военном училище, ну, за редчайшими исключениями, вроде нашего великого штабиста Ингареда. Вас сюда никто не тянул, сами пришли, значит, чувствуете в себе силы преодолеть те суровые испытания, которые вас здесь ожидают. Но если кто-то себя переоценил, еще не поздно переиграть обратно. Чтобы вы точно сумели оценить, что вас ждет в ближайшем будущем, сегодняшнее занятие мы сделаем ознакомительным.

По его приказу солдаты водрузили на стол пластиковый контейнер и длинный железный ящик. Ребята зашушукались. Не демонстрируя пока припасенные сюрпризы, полковник продолжил:

– Вы уже привыкли, что все экзамены приходится сдавать по окончании обучения на курсе. Но в этом правиле есть одно исключение – для четверокурсников, проходящих подготовку в осенний семестр – и связано оно с проверкой выживания в лесу. Если вас забросить туда в разгар зимы, вы же все, ну, может быть, за редким исключением (лукавый взгляд в сторону Игинката), околеете там от холода. Поэтому данный экзамен вам придется сдавать в середине семестра, и именно предмету выживания будет посвящена большая часть занятий в ближайший месяц. Соответственно, обучение спецприемам рукопашного боя отодвигается на более позднее время. И я считаю, это правильно: тому, кто провалит экзамен по выживанию, в элитных войсках делать нечего, а стало быть, и знание спецприемов ему не по рангу. Во время этого испытания у вас не будет с собой никакой еды – все пропитание вам предстоит добывать на месте, а из вещей вам позволят взять только один нож, он будет для вас и хозяйственным инструментом, и оружием для охоты. Фактически, вы должны научиться управляться с ним не хуже, чем со своей собственной рукой. Может, кому-то из вас удастся сделать силки и поймать зайца, но сильно на это не рассчитывайте. Скорее всего, вы вынуждены будете обходиться той пищей, которую можно поймать голыми руками, а поскольку развести костер вам вряд ли удастся, то и есть ее придется сырой. Самое доступное мясо в тех местах – это лягушатина, вот с нее и начнем.

Дакхис открыл пластиковый контейнер, до краев наполненный живыми лягушками.

– Разбирайте, кому какая больше приглянулась и постарайтесь съесть. Если у кого недостаточно крепкие зубы, чтобы ободрать кожу, то вот в этом ящике лежат ножи, можете освежевать и разделать, – тут полковник открыл железный ящик, разделенный перегородками на узкие секции, в каждой из которых лежал охотничий нож.

Вот это было куда интереснее. Курсанты мигом расхватали ножи и принялись разглядывать. Игинкат вертел в руках свой. Не очень длинный, но с толстым широким лезвием, совсем не похожий на привычные столовые ножи. Вдоль лезвия проходит канавка для стока крови. Очень хотелось опробовать его в каком-нибудь серьезном деле. Другие ребята, похоже, тоже ими увлеклись, кое-кто даже принялся в шутку фехтоваться. Только окрик полковника заставил курсантов вспомнить, зачем им, собственно, раздали эти орудия.

Не-ет, потрошить лягушку, а потом еще и жрать ее сырой, у Игинката не было ни малейшего желания! При одной мысли, что ему придется засовывать эту тварь в рот, мальчика чуть не стошнило. Видя, что его подопечные не спешат выполнять задание, полковник разразился длинной тирадой о слюнтяях и маменькиных сынках и, наконец, заставил пацанов зашевелиться. Турве оказался самым решительным. Отделив лягушке голову и вскрыв ее брюшко, он принялся отделять от кожи и костей ее мышечную ткань, то есть то, что хоть с каким-то основанием могло быть описано словом «мясо». Наскребя небольшую кучку, попробовал на вкус… Вид у него при этом был такой, словно он дерьмо в рот сует. Но проглотил все же, и даже не вырвало. Успешный исход эксперимента заставил и остальных пацанов приняться за дело. Игинкат со страдальческим выражением на физиономии препарировал несчастную жабу и мелкими кусочками засовывал в рот ее мускулы. Беее… А ведь говорят, что в какой-то стране это даже деликатесом считается! Впрочем, там ведь наверняка это как-то готовят, а не сырым трескают, а может, и породу какую другую вывели, более съедобную…

Один из курсантов не выдержал и сблевал. Дакхис коршуном налетел на несчастного мальчишку, разругал, на чем свет стоит, и в заключении пообещал лично скормить ему лягушку на следующем занятии, а если тот так и не сумеет справиться со своей брезгливостью, то будет отчислен с курса в тот же день. Столь красочно описанные перспективы сподвигли и других пацанов побыстрее разделаться с отвратной едой. Хорошо хоть запить дали чистой водой из-под крана, а не какой-нибудь там болотной жижей!

Закончив с этим малоприятным занятием, пацаны не прочь были и дальше поиграться с ножами, но полковник велел вернуть все в ящик, дескать, для освоения сего оружия у них вскоре специальные занятия будут, где их обучат правильно с ним обращаться, а сейчас, мол, пришла пора курсантам ощутить на собственных шкурах, что их ждет на занятиях по тренировке болевой выносливости, после чего последовала команда всем раздеться донага.

Ну, раздеваться догола для порки – занятие для четверокурсников привычное, ни малейшего душевного трепета уже не вызывающее. Даже информацию о том, что на сей раз им предстоит познакомиться с бичом, ребята приняли вполне спокойно, в конце концов, на недавней диспансеризации по их спинам уже успели пройтись этим девайсом. Непонятным оставалось только одно, а на что им придется укладываться-то?

Впрочем, вскоре выяснилось, что никуда ложиться не надо. С потолка спустили крюк, подвешенный на системе блоков, первому из курсантов связали запястья кожаными ремнями, подвесили за эти ремни на крюки подтянули повыше, так что ноги его на полметра оторвались от пола.

– На первый раз каждый из вас получит по пять ударов, – пояснил Дакхис, – хотя потом, после тренировок, вы научитесь выдерживать и по десять, без этого никого к сдаче экзаменов не допущу. Бич на занятиях будет у вас чередоваться с розгами. Ну, поехали!

Штатный экзекутор из солдат нанес первый удар. Бич оплел спину мальчика и захлестнул на ребра. Подвешенный мальчуган задергался, словно исполнял какой-то диковинный танец, и снова расслабленно повис.

– Постарайся обойтись без лишних телодвижений, – посоветовал полковник. – Понимаю, что ощущения непривычные, но и в таком положении тело контролировать можно.

Мальчик уныло кивнул и при следующих ударах дергался уже меньше, хотя глаза зажмурил и зубы сжимал. Когда его, наконец, спустили, он с трудом устоял на ногах. Развязав руки, но не дав одеться, его отправили в медсанчасть лечить поврежденную кожу, а на крюк уже подвешивали следующего испытуемого.

Игинкат, чья очередь пока не подошла, следил за экзекуцией, не отрывая глаз. Двенадцати– и тринадцатилетние парни, такие крепкие и мускулистые на вид, когда стояли на полу, будучи подвешенными, вдруг начинали казаться тощими и хрупкими, в глазах их поселялась неуверенность, если не сказать страх перед предстоящим испытанием, и очень заметно было, как им трудно сдерживаться, когда их спины, бедра или ягодицы оплетал бич. Некоторым под конец сдержаться не удалось, они вскрикивали или отчаянно дергались, но основная масса курсантов бичевание снесла достойно.

И вот, наконец, место на крюке занял сам Игинкат. Мальчик еще никогда не ощущал себя таким уязвимым и беспомощным. Он видел уже, как глубоко впивается в плоть сверстников самый кончик бича, на ребрах и бедрах от него даже оставались кровоподтеки. А если он вдруг не туда попадет, а в какое-нибудь более нежное и уязвимое место?! И хотя экзекуторы явно были очень опытными и мимо цели не промахивались, всякий раз, когда за его спиной раздавался свист бича, у Игинката в страхе сжималось сердце. Но, слава всем богам, никаких особых повреждений ему сегодня не нанесли. Боль, конечно, была жестокая, словно огненная дорожка вмиг проходила по телу, но стерпеть ее все же было можно, по крайней мере, пока таких дорожек не станет слишком много и огонь не охватит уже все тело целиком. С трудом, но выдержав все пять ударов и с ужасом представив, каково ему будет, когда придется терпеть целый десяток, развязанный мальчик поплелся в медсанчасть, где его со всех сторон облепили пластырями. Возвращаться домой в таком виде – только родителей пугать, хорошо еще, что под одеждой не будет видно.

Когда пребывающий в не лучшем физическом и моральном состоянии юный Игироз спустился на первый этаж, здесь его уже ждали. Ивле, еще в прошлом году сделавший Игинката своим кумиром и с тех пор постоянно ходивший за ним хвостиком, наконец-то справил свой седьмой день рождения, пошел в школу, ну и, чтобы отстоять свое право на ношение красных трусов, записался на второй курс Агелы. Сегодня у него тоже было первое занятие, а точнее, длительное упражнение на выносливость. Отсидев, наконец, положенные шесть часов на деревянном коне, этот непоседа жаждал поделиться впечатлениями.

– Ну, как успехи? – счел нужным поинтересоваться Игинкат. – Попка, поди, онемела вся?

– Да нет, – гордо ответил малыш. – Я же привычный уже. Не так уж больно сегодня и хлестали, у нас никто и не заплакал даже, только ску-у-учно было… Я бы там заснул, наверное, если бы не приходилось книжку читать и решать задачки.

– Сам читал?

– Ага! Это другие еще не умеют, а я-то два года как уже! В школе не интересно даже… Я думал, хоть в Агеле скучать не придется, а тут…

– Вот погоди, когда тебе в субботу двадцать пять розог выдадут или в ворох крапивы голеньким засунут, там уж точно не заскучаешь! – зловеще пообещал Игинкат.

Ивле расширил глаза и принялся расспрашивать, а как это ребят засовывают в крапиву? В красках расписав ему свои прошлогодние впечатления от принятия «крапивной ванны» и улыбнувшись напоследок потрясенному малышу, Игинкат двинулся на выход. Надо же, после таких воспоминаний даже на душе как-то полегчало и пожирание лягушек уже не кажется запредельной мерзостью. Мелкому шкету, правда, сегодня ночью гарантированы дурные сны… Ну, ничего, пусть лучше сейчас помучается, чем потом испытает шок, когда прикажут нырять в крапиву! Заодно осознает хорошенько, как нелегко покоряется вторая ступень!

Глава 6. Свиньи и летающие ножи

Занятия по обучению умению обращаться с ножом проводил все тот же Унжергед. Похоже, он мог преподавать все предметы четвертого курса. Да и если посудить, кому, как не ему, бывшему спецназовцу, было этим заниматься!

Для начала мальчишки долго разучивали правильный хват и отрабатывали умение быстро выхватить нож из ножен. Затем солдаты приволокли откуда-то чучело кабана, и Дакхис прямо на нем показывал все уязвимые точки дикой свиньи и как надо правильно перерезать ей горло. Теоретически у ребят все выходило неплохо, но наставник мигом лишил их уверенности, заявив, что никакое умение нельзя считать усвоенным, пока оно не отработано на практике. А поскольку реквизит портить нельзя, этак он быстро в труху превратится, то на следующее занятие они отправятся на одну из городских скотобоен, где на практике обучатся резать свиней, а заодно и свежевать ножом туши.

Слова эти вызвали всеобщее оживление. Кто-то из пацанов вякнул, что он, дескать, будущий воин, а не мясник, на кой ему эти навыки, на что тут же получил ответ, что умение быстро и тихо перерезать глотки для спецназовца или войскового разведчика – первейший навык. Да, конечно, там они не свиньям горла режут, только ведь от тренировки на манекенах толку мало, а свинья из всех доступных животных больше всего похожа на человека и своей анатомией, и габаритами. Короче, когда они научатся закалывать свиней так, чтобы те даже взвизгнуть не успели, то могут считать, что сдали зачет.

– Но люди все же ведь чем-то от свиней отличаются? – недовольно спросил один из курсантов. – Противник в бою так просто ведь на заклание не пойдет, он же сопротивляться будет!

– Будет, естественно, – не стал отрицать полковник. – Только когда он тебя видит, нож – не самое удачное орудие для боя. В прежние века ваших сверстников обучали фехтованию, не на ножах, естественно, а на саблях, а еще раньше – умению рубиться на мечах, но с тех пор огнестрельное оружие настолько улучшилось, что умение владеть холодным мало чем может помочь в схватках. В ходу остался только нож, потому что его можно носить скрытно и пускать в ход неожиданно для противника. Когда мы научитесь разбираться со свиньями, я покажу вам места на теле человека, куда лучше всего наносить удар, но это уже без отработки. Вот закончите школу, поступите в училище, готовящее спецназовцев, там вас всему обучат в лучшем виде, а сейчас вам важнее заложить базовые умения обращения с ножом.

Игинкат вспомнил, как Редле пырнул ножом Итке, несмотря на активное сопротивление последнего, и спросил, как можно противостоять вооруженному ножом противнику, если у тебя самого ничего подобного под рукой нет.

– Хороший вопрос… – протянул Дакхис. – Ну, в принципе, опытный боец, владеющий искусством панкратиона, всего может справиться с дилетантом, у которого из оружия есть один лишь нож. Другое дело, если вам противник сам владеет этим искусством и плюс к тому умеет обращаться с ножом. Тут, конечно, преимущество будет на его стороне, но всегда есть возможность применить воинскую хитрость. Когда мы дойдем до изучения специальных разделов панкратиона, я покажу вам несколько приемов, позволяющих обезоружить или вывести из строя вооруженного противника. Но это, как вы понимаете, будет уже после того, как вы пройдете курс выживания, а пока сосредоточьтесь на совершенствовании умения обращаться с ножом.

На следующем занятии, как и обещал полковник, всю их группу повезли на скотобойню, выдали каждому парню по ножу и по клеенчатому фартуку и сказали раздеться до трусов, чтобы не испачкать кровью одежду. Дальнейшие события больше всего походили на ристалище. Свиней группами по несколько животных запускали в зал с бетонным полом, а курсантам надо было выбрать среди них жертву, осторожно подкрасться, напасть и зарезать. Свиньи оказались недоверчивыми и строптивыми, истошно визжали, когда на них нападали, метались по залу, стряхивая с себя вцепившихся в них пацанов, и ни в какую не соглашались подставить горло под нож. Чтобы завалить их на пол, мальчишки принялись применять борцовские приемы, не всегда с должным успехом, но все же ножи пошли в дело, и свиная кровь начала заливать пол.

После нескольких минут активного участия в этой вакханалии Игинкат решил, что от фартука нет никакого прока, от кровавых брызг он защитить не в состоянии, только бегать мешает. Снял его и отбросил в сторону. Так было двигаться ловчее. Глядя на него, и другие пацаны избавились от лишней детали одежды. Трусы, конечно, придется отстирывать, причем капитально: после того как мальчик пару раз поскользнулся в лужах крови, они настолько ею пропитались, что сами стали красными. Хотя прикольно, конечно, его теперь от законных владельцев красных трусов и не отличишь!

Наконец, Игинкату удалось сбить с ног не слишком увертливую свинью и резануть ее ножом по горлу. От визга заложило уши, недорезанная животина вырвалась и рванула прочь, пришлось догонять и добивать. Со второй свиньей дело пошло тоже не слишком гладко, и только с третьего раза мальчику удалось прирезать свою жертву одним точным движением. Ну, по крайней мере, Дакхис ему ее зачел.

Сдав нож, выяснив, где здесь находится душевая комната, и добравшись туда, Игинкат почувствовал себя выжатым как лимон. Даже кроссы по горам бегать и на ринге драться с сильными соперниками оказалось куда как легче. Чертовы свиньи! А ведь казалось бы, толстые, неповоротливые, ленивые домашние животные. А что же тогда будет, если с лесным кабаном вот так вот придется встретиться?! Даже подумать страшно… Как бы то ни было, убивать животных ножом он все-таки научился, и, если вдруг возникнет такая необходимость, рука у него не дрогнет. Ой, видела бы сейчас мама, во что превратился ее такой раньше тихий, книжный сыночек!..

С трудом отстиранные от крови трусы пришлось сушить прямо на себе. Кто ж знал, что сюда сменное белье с собой надо захватывать? Впрочем, товарищи по группе были не в лучшем положении и на столь незначительную неприятность внимания не обращали. Всю обратную дорогу пацаны пребывали в возбужденном состоянии, без конца обмениваясь впечатлениями о своем участии в этом побоище, и мясником никто из них себя не чувствовал. Вот если бы свиньи эти, допустим, были связанными или подвешенными на крюк, тогда да, много ли чести их таких зарезать?! А когда с этими увесистыми животными приходится реально бороться, то какой же ты тогда мясник? Ты настоящий мужик, боец!

На следующий день, перед началом уроков в городской школе, Игинкат просто не мог не рассказать о вчерашних событиях сидящему рядом Истребителю. Тот почему-то улыбнулся:

– И много ты свиней завалил, прежде чем навык освоил?

– Трех, – признался Игинкат.

– Ну, это ты просто талант! Мне вот целый десяток пришлось ухайдокать, прежде чем что-то получаться стало. Уже все приятели зачет сдали, один я еще продолжаю там возиться, весь в крови с головы до пят. Надо мной уже даже подхихикивать стали, дескать, я этот мясокомбинат гребаный до конца года взялся сырьем обеспечить! Наконец, я одну хавронью прирезал, как полагается. Наставник мне отмашку дает, дескать, зачет принят, а потом спрашивает: «Ну и сколько, как ты думаешь, ты сегодня свиней порешил?». А что мне думать, я ж их считал, зараз. Отвечаю: «Десять!». А он мне: «Ты не поверишь, Корге, но ты сегодня установил настоящий рекорд. На моей памяти никому больше восьми животных за день прирезать не удалось. Либо надобности не было, либо сил совсем не оставалось. А ты у нас настоящий истребитель свиней получаешься!» Вот с того самого дня ко мне прозвище и прилепилось! Сперва в Агеле, и потом и здесь о нем прознали.

– Истребитель свиней?! – расширил глаза Игинкат.

– Угу. Потом, правда, когда кое-кому навалял, сократили до одного слова. Так оно мне даже нравится. Тебя, кстати, там еще никак не прозвали? Коротко, я имею в виду, а то прозвище из шести слов язык выговаривать устанет.

– У нас в Кенлате зимних пловцов моржами называют, – признался Игинкат.

– Это животные такие морские, что ли? Краем уха слышал, но у нас тут о них мало мало что известно, да и не видел их никто. Не, тебе что-нибудь другое придумают, более знакомое и выразительное, вам же еще ой-ей-ей какие интересные дела предстоят!

Насчет будущих интересных дел Игинкат даже не сомневался, наставник их группы был на выдумки горазд. На третьем занятии он поведал курсантам, что ножи можно, оказывается, еще и метать! В учебный зал притащили мишень, имитирующую человеческую ростовую фигуру, и полковник, отметив на ней наиболее уязвимые места, лично продемонстрировал, как их следует поражать броском с нескольких шагов, при этом настолько незаметно доставая нож, что противник даже не заметил бы момент броска и, соответственно, не успел бы уклониться. У Дакхиса это получалось просто мастерски: нож вылетал не то из каких-то потайных ножен, замаскированных под полой одежды, не то вообще из рукава, миг, и он уже торчит в месте, где у человека проходит яремная вена, рассечение которой равносильно очень быстрой смерти. У попытавшихся повторить его трюк подростков ножи летели куда попало, чаще всего даже мимо мишени, но полковник на их неточность пока не сетовал, покамест более заботясь о правильном извлечении ножа и мгновенном переходе к броску. Лишь когда эти элементы были достаточно отработаны, начались броски на точность. Под конец занятия у Игинката даже что-то, кажется, стало выходить: из трех последних бросков в одном случае нож попал куда нужно, а в двух других воткнулся чуть ниже, но все равно в пределах нарисованной на мишени фигуры. У большинства его товарищей по группе дела обстояли куда хуже. Турве, не попавший в мишень ни разу, разразился столь эмоциональной репликой, что не выдержал даже весьма лояльный к словесным излияниям воспитанников Дакхис. Получив прилюдную выволочку (хорошо еще, что только словесную!), недовольно бурчащий Нейклед поспешил отойти подальше от раздраженного наставника.

Подводя итоги занятия, полковник выразил недовольство достигнутыми результатами, но тут же оптимистично заявил, что время до экзамена по выживанию у курсантов еще есть, и если они осознают, насколько жизненно необходимым для них там окажется виртуозное владение ножом, то, конечно же, удвоят свои усилия и тогда уж будут выглядеть более прилично. Выслушав такое напутствие, подростки разъехались по домам в очень разном настроении. Если Игинкат и другие немногочисленные везунчики были вполне собой удовлетворены, то большинству ребят радоваться было решительно нечему.