Текст книги "Важнейшее дело (СИ)"

Автор книги: Евгений Востриков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Кваху: «Молодец, сын, крепкая, нужно уважить наших старых богов... Только нужно еще жертвенник...»

Охитека: «Да, я знаю, доски остались... Вон лежат, нужно размеры...»

Кваху: «Нужно что-то вроде стола, мне по пояс, и еще чтобы кровь стекала».

Охитека: «Понял, отец, понял, так будет легче убирать – просто присыпал опилками…»

Кваху показывает руками, какой стол должен быть.

Кваху: «Ножки пусть будут немного видны... Заделай наполовину фанерой или теми же досками...»

Раннее утро в том же мексиканском квартале. Охитека и еще один индеец садятся в обшарпанный автомобиль. Автомобиль заводится и отъезжает. Индеец сидит на переднем водительском сиденье, управляет автомобилем. Охитека сидит сзади. Рядом на сиденье лежат наручники и скотч.

Охитека: «Давай к белым. Остановись возле тротуара на полпути к школе».

Дом в белом квартале, окружен высоким забором. Хейли Джонсон выходит из калитки. За плечами рюкзак. Она идет в школу. Кейт Джонсон провожает ее.

Кейт: «Будь осторожна! Иди быстро, тут до школы недалеко, не задерживайся. После занятий сразу домой...»

Хейли: «Мама! Я уже большая, все я знаю. Всю жизнь тут прожила... Все будет нормально...»

Кейт: «Давай, с Богом... Узнай в школе, может нужно помочь...»

Хейли: «Обязательно узнаю... Не беспокойся... Сейчас уже светло....»

Хейли выходит на улицу, проходит через цветущие кусты и поворачивает на тротуар. Кейт закрывает калитку. Хейли идет по улице, настроение хорошее. Вдали показалось здание школы. Проходит мимо старого пятнистого автомобиля. Внезапно задняя дверь автомобиля открывается. Из автомобиля выскакивает Охитека, хватает Хейли и рывком втаскивает в автомобиль. Хейли пытается вырваться, но Охитека выкручивает ей руки и застегивает наручники. Хейли пытается закричать, это тоже не удается. Охитека зажимает ей рот рукой, а потом заклеивает скотчем. Индеец за рулем испуганно озирается.

Охитека: «Что стоишь, поехал, разворачивайся и давай назад. Быстрей!»

Машина заводится и с визгом разворачивается на дороге. Вдали прохожие недоуменно озираются.

Машина сворачивает с дороги к лачуге Охитеки и заезжает за нее. Охитека и индеец связывают Хейли. Потом они заносят ее в кладовку и кладут на старую кровать.

Охитека: «Если что-нибудь будет нужно, стучи в стенку. Сильно не шуми, а то привяжу к кровати. Здесь рядом только пустырь, никто ничего не услышит».

Охитека еще раз осматривает Хейли. Индейцы уходят. Охитека закрывает кладовку на замок. По лицу Хейли текут слезы.

На следующий день рано утром. Охитека и вчерашний индеец вытаскивают обессилевшую Хейли из кладовки. Ей снимают скотч со рта и дают немного попить. Хейли немного приходит в себя, но закричать ей не удается. Индейцы снова заклеивают ей рот. Охитека смотрит на находящийся неподалеку сарай.

Охитека: «Ну что? Потащили, уже пора, скоро взойдет солнце».

Индейцы хватают Хейли под руки, волокут к сараю. Охитека некоторое время возится с замком, открывает его. Открыв двери, индейцы втаскивают Хейли в помещение. Крыша частично разобрана. Сумеречный утренний свет освещает помещение. Пирамида полностью готова, алтарь разрисован изображениями индейских богов, в том числе и Шипе Тотека. Взяв на руки, индейцы заносят Хейли на пирамиду и кладут на приготовленный алтарь лицом вверх. Охитека срывает с нее блузу и бюстгальтер. Хейли пытается закричать, но не может.

Спустя какое-то время в сарай заходит Кваху. С собой у него индейский ритуальный нож из обсидиана. Охитека вопросительно смотрит на Кваху.

Кваху: «Что смотришь, давно он у меня. Американский археолог помог собрать вместе то, что нашел на раскопках... Теперь он как раз нужен... Так правильно... »

Охитека: «Так ты давно знал, что они вернутся?»

Кваху: «Знал, и что? Все к месту, все предусмотрено».

Кваху поднимается на верхнюю платформу, через частично разобранную крышу начинает пробивать восходящее солнце. Кваху берет в правую руку ритуальный нож и начинает что-то бормотать, потом прерывается...»

Кваху: «Держите ее крепче, нужно одним ударом...»

Кваху продолжает бормотать, слышны только отдельные фразы... «Прости нас за то, что отошли от веры отцов.... Еще раз прости.... Мы отомстим .... Столько, сколько потребуется....» Закончив бормотать, Кваху на миг замирает, берет нож обеими руками и поднимает их над головой. Затем, глубоко вздохнув, сильно бьет Хейли ножом в грудь... Кости грудины ломаются. Хейли умирает практически мгновенно. Кваху вырывает из груди еще бьющееся сердце и поднимает его к солнцу. Солнце поднимается выше, и его луч падает на сердце. На лице Кваху появляется блаженная улыбка. Индейцы стоят рядом сначала растерянные, а потом и на их лицах тоже появляются улыбки.

После обеда. Жарко. В ворота описанного ранее дома белой семьи заезжает белый джип. Задние сиденья разложены. За рулем Питер Джонсон, подавленный Уильям Джонсон сидит рядом на пассажирском сиденье. Возле крыльца дома автомобиль останавливается. На крыльце стоит встревоженная Кейт Джонсон. Питер Джонсон выходит из автомобиля и подходит к матери, берет ее за руку, а потом немного обнимает. Кейт Джонсон теряет силы и садится на скамейку. Питер Джонсон запускает закрытие ворот и подходит к ним. Через некоторое время ворота закрываются, Питер дополнительно запирает их на засов. Потом он подходит к передней пассажирской двери джипа и открывает ее.

Питер: «Ну хватит, папа... Ее уже не вернуть... Давай выгружать, я один не справлюсь, надо вдвоем...»

Уильям с трудом выходит из машины. Вместе они подходят к задней двери джипа. Питер открывает ее. Внутри на самодельных носилках лежит на спине Хейли, прикрытая старым мешком.

Кейт с криком бежит к машине, но Питер останавливает ее.

Питер: «Мама, прошу тебя, не надо, в доме все увидишь... Иди, открывай двери...»

В полубезумном состоянии Кейт кивает головой, и молча, идет открывать двери дома. Питер и Уильям вытаскивают носилки. Питер берет носилки спереди, а Уильям сзади. Все вместе, втроем, они заходят в дом с носилками. Кейт по дороге открывает двери. Заходят в зал.

Уильям: «Дорогая, составь стулья... Мы поставим носилки на них... Рядом с диваном...»

Кейт послушно составляет попарно четыре стула. Мужчины ставят носилки на стулья.

Питер: «Хочешь посмотреть, что они сделали?»

Кейт кивает. Питер снимает мешок с тела Хейли. В груди у девушки огромная рана, кожа с кистей рук снята. Кейт в трансе осторожно трогает рану рукой.

Питер: «Мама, не надо.... Полиция потом будет задавать вопросы...»

Уильям: «Сердца нет.... Они его вырвали.... У нашей девочки... Нелюди...»

С легким вскриком Кейт падает в обморок на ковер. Уильям осторожно ее поднимает и кладет на диван.

Уильям Питеру: «Принеси нашатырь и вату... На кухне в аптечке есть... Слева на нижней полке...»

Питер идет на кухню, а Уильям остается возле жены, слушает, как она дышит. Возвращается Уильям с нашатырным спиртом и ватой. Уильям мочит вату в спирте, подносит ее к носу Кейт. Она вздрагивает и открывает глаза.

Кейт: «Зачем... Зачем они сделали это?»

Питер: «Не знаю. В кино такое видел... Индейское жертвоприношение их богам...»

Кейт: «Боже! Это же так давно было... Столько лет прошло... Пятьсот лет цивилизации... и все напрасно?»

Питер: «Ты же знаешь... Среди латиносов много недовольных нами... Это мы им мешали развиваться... Оттяпали территории... Несправедливо... Копили злобу все эти годы... Вот она и вылезла таким образом...»

Кейт: «Ну и что? Была бы еще одна Мексика, только и всего... Они же и сейчас почти ничего не делают... Живут на пособия поколениями... Нас из-за этого тоже перевели на карточки...»

Уильям: «Нет нашей страны... Вот они этим и пользуются... Мы теперь во всем виноваты...»

Кейт: «Где вы ее нашли?»

Уильям: «В мексиканском квартале, на окраине, почти на пустыре... Лежала возле сарая... Мальчишка показал, а так бы неизвестно сколько искали... Вокруг толпа мексиканцев...»

Кейт: «А полиции не было?»

Питер: «Где? Там? Там ее никогда нет... Оставлять было нельзя... Толпа могла ее расчленить... Ждали какого-то Кваху...»

Кейт: «Это кто такой?.. Имя похоже на индейское... Не христианское...»

Уильям: «Наверное, жрец... Ждали его... Шептались еще, что Шипе Тотек вернулся... Его время сейчас... Весна...»

Кейт: «Это же бред... Мексиканцы же христиане... Пусть католики... Теперь ими руководят индейские жрецы?»

Питер: «Мальчишка говорил, что мир мы разрушили, теперь вернулись индейские боги... Это их страна...»

Кейт: «Бог за всех... Какие еще боги другие?»

Питер: «Да тот самый Шипе Тотек... Это ему жертвоприношение... Снятая с рук кожа это его знак... и еще со всей спины...»

Питер: «Лезли везде, где могли... Демократия...»

Кейт: «Мы великие... Теперь с нас сдирают кожу...»

Кейт встает с дивана, подходит еще раз к дочери, смотрит на окровавленные руки и садится за стол.

Кейт: «За что? Она же еще и не жила...»

Кейт кладет руки на стол, опускает на них голову и плачет.

Питер: «Индейцы этому Тотеку детей в жертву приносили ...»

Уильям недовольно: «Достаточно подробностей... Съезди лучше к нам в полицию, на всякий случай...»

Питер: «Попью воды и поеду... Может, что и даст...»

Уильям подсаживается к жене и кладет ей руку на плечи.

Уильям: «Поплачь, поплачь, дорогая, станет легче...»

Питер уходит на кухню.

Полицейский участок в белом квартале Лос-Анджелеса – отдельно стоящее двухэтажное здание. Вся территория участка обнесена высоким забором. По верху забора колючая проволока. Въезд на территорию участка перекрыт шлагбаумом. Вход на территорию через КПП и металлодетектор. Питер на джипе подъезжает к участку, ставит автомобиль на стоянку и идет на КПП. Разморенный темнокожий полицейский неприязненно оглядывает его, показывает рукой на рамку металлодетектора. Питер строит недовольную гримасу, но проходит через рамку. Хотя никаких сигналов нет, тем не менее двое полицейских мексиканского вида подводят его к стене и обыскивают. Ничего не найдя, они хлопают Питера по плечу и показывают на выход. Питер недовольно бурчит: «Как на войне окопались...», но проходит дальше на территорию участка.

Питер входит в здание участка. Прямо напротив входа, за столом сидит дежурный полицейский и что-то пишет, тоже темнокожий. Чуть в стороне стоят другие полицейские, по виду мексиканцы, неодобрительно смотрят на вошедшего белого. Питер подходит к дежурному офицеру.

Питер: «Сэр, я хочу заявить... Сделать заявление.... Дело в том...»

Дежурный офицер поднимает лицо от бумаг и, улыбаясь, смотрит на Питера.

Дежурный: «Вы сказали «сэр»? Или мне послышалось?»

Питер: «Ну да... А как мне к вам еще обращаться?»

Дежурный: «Ну, например, черномазая обезьяна или еще как-нибудь так...»

Питер: «Я уважаю всех людей и никогда такого не говорил...»

Дежурный: «Как приятно это слышать от небожителя. А мне показалось, что вы нами недовольны, еще на КПП вы морщились ... Может, наши лица вам не нравятся?»

Стоящие поодаль полицейские улыбаются.

Питер: «Господин полицейский, я полагаю, что мы все должны исполнять свой гражданский долг как подобает...»

Дежурный: «Долг... вы собираетесь меня чему-то учить? Долгу? Так и начните с себя... Например, с того, что к каждому человеку нужно относиться с должным уважением, независимо от цвета кожи...»

Питер: «Извините меня, офицер, мою сестру убили, мне плохо и я пришел к вам за помощью... Прошу меня извинить...»

Дежурный: «С чего вы это взяли, что ее убили? Может, были трудности? Или не понравилась парню и покончила с собой... Вас, белых, в последнее время одолевают странные наклонности...»

Питер: «Вы считаете, что она сама могла снять с себя кожу на спине? Это же было ритуальное убийство...»

Дежурный: «Вот как? Может, в семье ее не понимали, и она записалась в секту? Другие, например, от безделья топятся... Отплывают подальше от берега на лодке, привязывают железку к ногам и сигают за борт... Тоже, скажете, убийство?»

Питер: «Может, и секта... Только она была нормальной здоровой девушкой и никогда бы на это добровольно не пошла...»

Дежурный: «Это вы так думаете...»

Питер: «Вы что же, даже заявление от меня принять не хотите? Мы привезли ее домой, и вы не посмотрите ее?»

Дежурный: «Грубите... Серхио, Мануэль, проводите господина. Он думает, что у нас есть долг по отношению к нему».

Двое полицейских отделяются от группы и, взяв Питера под руки, выводят из участка. Питер оказывается на крыльце. Рядом стоит и курит белый человек в полицейской форме.

Питер: «Сэр! Может, вы мне поможете? Мою сестру убили! А они не хотят даже посмотреть на нее...»

Консультант: «Рад бы, но не могу. Я теперь тут только консультант... Попросили – сделал, не попросили – не лезь. Но в последнее время просят редко».

Питер: «И что же теперь делать? Мы привезли ее домой, она сутки пролежала на улице... Нужно хоронить, а они... »

Консультант: «Хороните и не нарывайтесь, а то вполне можете оказаться виноватыми... Наша власть в штате закончилась, привыкай...»

Питер сходит с крыльца, проходит через КПП и идет к машине. По дороге попадается пустая банка из-под пива. Питер сначала хочет ее пнуть, но потом проходит мимо.

Кладбище, после обеда. Возле открытой могилы остались только Кейт, Уильям и Питер, все грустные, в траурной одежде. Цветы уже брошены, подходят работники похоронной компании с лопатами.

Питер: «Мама, пойдем, пора, она уже в лучшем мире...»

Кейт продолжает стоять возле могилы.

Уильям: «Пойдем, дорогая, пойдем... Нужно решить, что делать дальше...»

Кейт вздыхает и отходит от могилы. Все вместе они идут на выход с кладбища по траве.

Кейт: «Ну что делать... Помянем нашу дочь... А дальше посмотрим...»

Питер: «Это понятно... А потом? Жить за забором, всего бояться?»

Кейт: «Мы и так живем за забором, и другие живут... Как и все... А у тебя есть какой-то план?»

Питер: «Полиция нам помогать не будет, можно убивать... я так это понял после полицейского участка... Там одни мексиканцы и негры... Скоро нас будут громить...»

Кейт: «Будем защищаться... Закон же на нашей стороне?»

Питер: «Закон то да, но одних нас не хватит... Полиция даже и не заметит...»

Кейт: «И к чему ты ведешь? Уехать в горы? Там то же самое, если не хуже...»

Уильям: «Может, попробуем к твоему брату в Техас? Если он, конечно, жив... Обстановка хуже с каждым днем...»

Кейт: «Обстановка давно такая... Умирать досрочно тоже, конечно, не хочется. Брат жив, звонил на прошлой неделе, вы были на работе... а я забыла рассказать».

Уильям: «Работа валится. Негров и раньше насильно заставляли брать... А теперь их и мексиканцев просто засилье... Приходится нам дорабатывать за них...»

Питер: «У них сиеста закон... А план выполнять надо... Больше некому...»

Уильям: «По карточкам со следующего месяца будут давать одинаково на каждого едока по норме... Паек станет хуже...»

Питер: «А потом банды будут грабить дома... Кому мы нужны, только в качестве рабов... С культом, как я понял, они бороться не собираются, такого как с Хейли станет больше, мы же беззащитные теперь...»

Кейт: «Да, беззащитные, а когда-то была страна – убежище для всех... Они же без нас не проживут...»

Питер: «Сейчас это никого не волнует... Можно грабить и жить этим какое-то время...»

Уильям: «Или бездельничать на заводе... Вам в отдел положено две негритянки, берите и не морщитесь...»

Кейт: «А они что, программисты?»

Уильям: «Может, думают, что программисты, а сами в основном по телефону трещат... да права качают... мы должны им помогать... Они мечтали быть программистами, и вы должны с ними нянчиться...»

Кейт: «А куда-нибудь в студию любителей их отправить нельзя?»

Уильям: «Что ты, у них права... их чувства нужно уважать... они хотят быть профессионалами...»

Кейт: «Понятно... Пашите и все, вы теперь должны... Ладно, я позвоню брату, но там, говорят, фашизм почти... Цветных всех выгнали... Кто-то говорил о гетто...»

Уильям: «Это было давно... Больше нам деваться некуда... Может, это на самом деле не так и страшно... Пропаганда работает... чтобы никуда не уезжали...»

Кейт: «А в Орегон или еще севернее перебраться? Может, там лучше?»

Питер: «Временная мера... Разграбят нас... Потом караваны бедняков попрут туда... За помощью...»

Уильям: «Да, Конфедерация наша слабовата...»

Кейт: «Ну хорошо... Давайте попробуем уехать к моему брату, пока есть возможность. Только сначала ты, Питер. Я хочу побыть еще здесь...»

Питер: «Я понимаю, мама... Хорошо, завтра поеду в аэропорт, узнаю и возьму билет...»

Подходят к выходу с кладбища, останавливаются, оборачиваются назад. Немного стоят так, а потом по одному выходят.

Бегство из рая

Ближе к обеду. Кладбище. Гроб уже находится в могиле. Недалеко стоят несколько человек – близкие родственники покойника, все белые. Уильям и Кейт в траурной одежде идут на выход. Кейт с носовым платком, заплаканная.

Уильям: «Успокойся, сейчас поедем домой...»

Кейт: «Они же сняли с него почти всю кожу! Какой ужас! Какой-то доисторический культ в ХХI веке! Что с нами будет?»

Уильям: «Перебьют поодиночке... Я пробовал организовать самооборону в квартале... Не получается... Люди стали какие-то замкнутые, пассивные. Сели и закрыли глаза...»

Кейт: «Да, ты говорил... Это мы во всем виноваты.... Это мы захватили их землю... У школьной подруги дочь утопилась... Мы же их всех приняли... Жизнь кое-как наладили, и тут это...»

Уильям: «Чем больше даешь, тем больше требований... Стали в позу виноватых...»

Кейт: «А что там Пит? Ты говорил с ним вчера, когда я помогала с похоронами...»

Уильям: «Живет у дяди... можно приезжать, жилье есть. Работа в городе есть...»

Кейт: «Я слышала про концлагеря. Туда не попадем?»

Уильям: «Нет, что ты... Там наша страна... Только вот язык в основном немецкий, но и с английским можно.... Все понимают...»

Кейт: «Потеряли мы все... Здесь испанский, там немецкий... Народом так и не стали...»

Уильям: «Да, почему-то так. Даже и в двадцатом поколении помнили, из какой деревни в Ирландии предки...»

Кейт: «Нужно собираться и ехать... Ждать больше нечего... Скоро здесь будет вакханалия... Пойдем к нашей дочери, попрощаемся...»

Уильям: «Конечно, пойдем... А потом за билетами...»

Кейт: «Нас пригласили на поминки...»

Уильям: «Тогда завтра... Откладывать нельзя...»

Уильям подъезжает на джипе к аэропорту. То тут, то там на обочинах дороги брошенные автомобили, все покрытые пылью. Едет дальше, стоянки перед терминалами все заставлены пыльными, грязными автомобилями. Уильям ездит по стоянкам и не может найти места. Только возле одного из терминалов есть небольшой пятачок, но рядом стоят темнокожие полицейские. Уильям останавливает машину, выходит, берет из салона небольшой кожаный портфель на ремне и идет в терминал. Полицейские неодобрительно на него смотрят, а потом сержант подзывает Уильяма.

Сержант: «Приветствую вас, мистер. А вы надолго тут свой автомобиль разместили? Стоянки и так ими забиты. Скоро будем принудительно эвакуировать, потом не найдете. Или он вам больше не нужен?»

Офицер сквозь зубы: «Наверное, тоже в бега собрался».

Сержант: «Что? Прав офицер? В бега? И куда?»

Уильям: «У нас же свободная страна? Хочу навестить родственников и лекарства жене привезти».

Сержант: «Конечно, свободная, но в связи с нехваткой кадров теперь нужно прошение от компании в муниципалитет подавать. И уже с решением муниципалитета можете попробовать куда-нибудь поехать».

Уильям: «Я не знал.... Прошение... Я ненадолго... Туда и через неделю назад... У меня здесь дом... Куда мне деваться?»

Сержант: «А куда вы конкретно собрались, мистер? Рейсов не так и много... Не к фашистам своим случайно?»

Уильям: «Я не фашист... А в Далласе у жены брат живет... Он обещал помочь...»

Сержант: «Все так говорят...»

Офицер: «Можно пробить по базе... Еще работает...»

Сержант: «Назовите имя и фамилию... Мы посмотрим, что за вами числится?»

Уильям: «Уильям Джонсон...»

Сержант достает планшет и забивает имя и фамилию в поисковый запрос. Через некоторое время приходит ответ.

Сержант: «Номер дома 14?»

Уильям: «Да, правильно...»

Офицер: «Не продал... Дома пока не бросали...»

Сержант: «Тут еще есть неофициальные рейсы иногда, но билеты с рук...»

Уильям: «Мне любой... Туда и назад...»

Сержант офицеру: «Направь его... Видимо, есть лишние деньги...»

Офицер: «Пойдемте...»

Полицейский и Уильям отходят дальше к терминалу.

Офицер: «Значит так. Зайдешь в терминал и сразу же иди по переходу в следующий... На выходе из перехода стоит паренек темненький в красной бейсболке... На бейсболке несколько значков... Или ты с нами дела иметь не хочешь?»

Уильям: «Мне нужно за лекарством...»

Офицер: «Будем считать это правдой... Подойдешь к нему и скажешь, что нужен билет до Далласа для «красной руки»... Он поймет... Да не жмись... А карточки у тебя с собой есть?»

Уильям: «Есть...»

Офицер: «Тоже могут пригодиться... Ну давай...»

Уильям идет в терминал, немного проходит по нему, потом поворачивает в переход к следующему. Проходит по переходу и видит недалеко темнокожего молодого парня слегка уголовного вида в красной бейсболке, сплошь увешанной значками. Парень стоит возле стены, что-то перелистывает в планшете. Уильям подходит к нему.

Уильям: «Здравствуйте... Мне нужно два билета до Далласа для «красной руки»...»

Парень: «Два? Уговор был по одному билету в руки...»

Уильям: «Жена хотела показаться врачу там... Брат обещал помочь...»

Парень: «Легенды мне неинтересны.... Второй билет за карточки... Они у вас есть?»

Уильям: «Да... вот».

Уильям достает из портфеля несколько листов с распечатанными карточками и показывает их парню. Парень пересчитывает листы...

Парень: «Для вашей жены нужны все... А с вас двести тысяч калифорнийских долларов...»

Уильям: «Это почти все, что у нас есть...»

Парень: «Мистер.... Наши доллары и карточки вам, скорее всего, больше не понадобятся. Добраться до аэропорта хватит и остатка... Вылет завтра в 11 утра. Ну как?»

Уильям: «Деваться нам некуда...»

Парень: «Не скупитесь... Всем от этого будет только лучше...»

Уильям отдает карточки и достает из портфеля пачку долларов. Отсчитывает двадцать купюр. Остается еще две. Деньги он тоже отдает парню.

Парень: «Я же говорил что хватит... Сейчас...»

Пересчитав деньги и карточки, парень убирает их в сумку на поясе. Затем он лезет в один из карманов, достает пару желтоватых жестких картонок. Также он извлекает из кармана небольшую печать и ставит оттиски на картонках... Изображения напоминают индейского бога...

Парень: «Порядок... Берите... Вылет из этого терминала... На месте нужно быть за час до вылета... Вам повезло, мистер... Скоро этого не будет.... Все только официально...»

Уильям: «Благодарю вас...»

Уильям отходит от парня и идет обратно, на его лице тщательно скрываемая радость.

Утро. На дне моря в бликах света стоит огромное человекообразное существо. Видно почти все светло-зеленое тело, но ступни ног еще в полумраке. Существо что-то шепчет. Одна из фраз титрами «Куда вы?». Вокруг существа то тут, то там стоят утопленники. Нижняя часть утопленников также еще в полумраке. Ряды утопленников продолжаются и дальше в глубину.

То же утро в доме Джонсонов. Кейт заканчивает готовить завтрак, а Уильям подносит чемоданы к выходу. Через некоторое время он возвращается. Кейт немного потерянная, Уильям более деловой.

Кейт: «Присаживайся, перекусим что есть, вряд ли в полете нам что-нибудь дадут».

Уильям: «Задача улететь, до Далласа дотянем...»

Кейт: «Жалко дом бросать, сколько здесь прожили... сколько всего перенесли...»

Уильям: «Да, жалко, но и деваться некуда, надо было раньше... Можно было бы и продать...»

Кейт: «А может, на машине поедем? Мне сон плохой приснился, как будто кто-то зовет...»

Уильям: «Вряд-ли мы вообще выедем за пределы штата... Считай, что с самолетом повезло...»

Уильям и Кейт молча заканчивают завтрак.

Уильям: «Пора. Я пойду грузиться, а ты посмотри тут, вдруг что-то ценное осталось...»

Кейт собирает посуду со стола, моет ее, ставит в шкаф. Потом она проходит по комнатам дома. В одной из комнат видит небольшую куклу и берет ее с собой. Кейт выходит из дома и автоматически хочет закрыть дверь.

Уильям: «Не надо, дорогая, все равно сломают... Пусть лучше будет целая... Нашла что-нибудь?»

Кейт показывает куклу. Уильям кивает головой и показывает на переднюю пассажирскую дверь джипа. Кейт садится в машину, прячет куклу в сумку. Уильям садится вслед за ней. Автомобиль трогается и выезжает в открытые ворота. За воротами он на короткое время останавливается, ворота закрываются.

Очередь на посадку в самолет. Все стоят с чемоданами. Уильям и Кейт в середине очереди. Кейт держит мужа под руку.

Кейт: «Ты слышишь? Как будто зовет... «куда вы... одумайтесь..»

Уильям: «Что-то есть, но нечеткое... может, и это. Переволновались, ничего особенного, возвращаться нам некуда...»

Женщина, стоящая перед ними поворачивается.

Женщина: «Что? И вы слышите? Он зовет... Ночью был плохой сон... еле проснулась... Страшно...»

Очередь начинает переговариваться. Многие слышат голос. Шум в очереди усиливается. В конце концов женщина в начале очереди кричит: «Никуда мы не долетим, лучше давай все это бросим и поедем на машине..» Мужчина пытается остановить ее за руку, но не удается. Они вместе идут назад к терминалу с чемоданами. За ними начинают двигаться и другие люди. Одна из пар активно разговаривает по дороге, слышны голоса – «видела сон... катастрофа... так нельзя... а как». Постепенно очередь редеет. Кейт вопросительно смотрит на Уильяма. Уильям сдержанно улыбается.

Уильям: «Ты же понимаешь, что выхода нет... Никуда они не доедут... Это последний шанс... Дальше только официальные рейсы... А может, и их не будет...»

Женщина, стоящая впереди поворачивается, лицо сосредоточенное.

Женщина: «Вы правы... Скоро здесь будет огромная тюрьма... Полиции дано указание перекрыть все выезды из штата...»

Служащий аэропорта подгоняет трап к двери самолета, поднимается по трапу и открывает двери. Другой служащий открывает люк в нижней части самолета, берет с трапа небольшую лесенку, ставит ее к люку и забирается внутрь самолета. Немного погодя появляется экипаж, идут к трапу. Второй пилот подходит к очереди.

Второй пилот: «Уважаемые... Давайте сами... Обслуги не будет... Подавайте багаж в самолет... Нужно вылетать... Пока есть возможность...»

Уильям берет чемоданы, Кейт несет сумку – идут к люку. Так же и другие пассажиры подходят к люку с чемоданами.

Внутри самолета. Не все кресла заняты. Стюардесса проходит по салону, проверяет ремни. Некоторых людей она трогает за плечо, предлагает пристегнуться. Двигатели самолета запущены, самолет начинает выруливать на взлет. Кейт расслабляется, облегченно вздыхает. Уильям улыбается ей. Соседка через проход внимательна и сосредоточена, смотрит в иллюминатор.

Самолет летит над Лос-Анджелесом, набирает высоту. Кейт смотрит в иллюминатор, внизу проплывают городские кварталы. В одном из кварталов, среди одноэтажной застройки на стадионе идет строительство. Из бетонных блоков сооружается индейская пирамида, уже почти сложена. Из стоящего грузовика краном выгружают блоки. Кейт белеет и трогает за рукав Уильяма. Уильям поворачивается к окну. Соседка из соседнего ряда также поворачивается к иллюминатору.

Уильям: «Матерь Божья!..»

Уильям и Кейт крестятся. Многие пассажиры также видят пирамиду и начинаются креститься. Соседка из соседнего ряда откинулась в кресле.

Женщина: «Никакого выхода нет... и не было...»

Самолет набрал высоту, летит по маршруту. Рейс проходит в облаках. Уильям и Кейт спокойны, Кейт дремлет... Внезапно она просыпается и испуганно озирается...

Уильям: «Что случилось? Снова сон?»

Кейт: «Он угрожает... Мы не послушались... Никуда мы не долетим».

Уильям: «Все позади, я тоже немного слышу. Ну и что? «Вернитесь... еще не поздно присоединиться ко мне... Все равно вы мои...» Чьи?»

Уильям улыбается и расслабляется в кресле, но женщина из соседнего ряда вскакивает.

Женщина: «Все вокруг красное... Он говорит... Мы бросили его... Нас ждет расплата...»

Салон самолета окрашивается в красные тона.

Кейт: «Все красное... Мир изменился... Лучше было остаться дома ...»

Уильям: «Все в красных тонах... Что случилось?!»

Другие пассажиры тоже озираются, встают. Голоса «Он не пустит нас... это знак... он истинный... все красное... это его кровь...»

Помещение стюардессы. Стюардесса разливает минеральную воду и сок в стаканы, ставит их на подносы. Два подноса уже наполнены. Она достает еще поднос, но в этот момент ее отвлекает шум в салоне. Многие люди встали со своих мест, озираются. Вид салона обычный. Стюардесса недоуменно поворачивается к экрану монитора. На экране привычный вид салона пассажирского самолета. Стюардесса ставит подносы с напитками на тележку, ставит пустой поднос на столик и берется за бутылку с минералкой. В этот момент самолет начинает крениться. Стюардесса берется рукой за столик и встревоженно смотрит на мониторы – все как обычно, на одном пассажирский салон, а на другом кабина пилотов. Пилоты чем-то заняты.

Пилотская кабина. Пилоты встревожены и осматривают приборы. Цифры на приборах дрожат и меняются.

Первый пилот: «Что за чертовщина... Высота полета скачет... А как у тебя?»

Второй пилот: «Приборы как будто сошли с ума... Может, питание плохое... Тоже дрожит... Какой-то красный туман... Не горим?»

Первый пилот: «По датчикам, нет... Температура скачет... Но это еще не пожар... Проводка так дымит?»

Второй пилот: «Смотри авиагоризонт... Падаем!»

Индикатор авиагоризонта колеблется, а потом показывает крен.

Первый пилот: «Вижу, сейчас выправлю...»

Первый пилот начитает выравнивать самолет, но в итоге он еще больше кренится. Забегает стюардесса. Изображение нормальное, никакого дыма, авиагоризонт показывает крен, но в другую сторону. Через короткое время изображение меняется, все в красноватом дыму, авиагоризонт почти нормальный.

Стюардесса: «Парни! Что происходит?»

Первый пилот: «Сейчас выровняю и разберемся...»

Первый пилот пытается выровнять самолет, но на самом деле лайнер уходит в штопор и несется к земле. Судорожные перекладывания руля только усугубляют ситуацию. Самолет проходит нижнюю кромку облаков, впереди приближается горный массив.

Вид со стороны – самолет врезается в гору.

Благие намерения

Туристический автобус отъезжает от очередного КПП. Юшенг и Кианг сидят вместе, прячут документы. Родители сидят перед ними. Полиция выходит из салона автобуса. Офицер впереди отдает документы водителю. На переднем сиденье в автобусе сидит организатор поездки – продавец билетов.

Ло Кианг: «Надоели уже эти проверки. Не страна – а концлагерь, спать почти и не дали».

Ло Юшенг: «Да, задалбывает эта суета, никак не могут успокоиться, всё кого-то ловят».