Текст книги "Важнейшее дело (СИ)"

Автор книги: Евгений Востриков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Сара: «Так раньше люди обращались к Богу… Ничего страшного не должно быть… Нас же позвали…»

Келли: «На этих пирамидах еще людей убивали… Я в кино видела…»

Сара: «Ну что ты! Это же кино… для эффекта. Может, что-то и было раз в 50 лет, для обновления связи с Ним… Мы только посмотрим и все…»

Келли: «Ну ладно – только туда и назад и все…»

Сара: «Конечно … столько ехали…»

Мексиканцы вдалеке бросили возиться с машиной и смотрят на Сару и Келли. Сара и Келли закрыв автомобиль, идут сквозь пролом в трибунах. Дорожка подметена. Сара немного приободряется и показывает рукой Келли. Они проходят дальше на стадион. Пройдя дорожку вокруг стадиона и еще немного, они останавливаются – до них доносится запах разлагающегося мяса. Они некоторое время стоят, а потом поворачивают назад. В проломе показываются несколько индейцев с оружием. Один из них показывает рукой на пирамиду. Сара и Келли идут к пирамиде и по дороге осматривают трибуны – подняться невозможно, внутри трибуны также частично разрушены. Они смотрят на другие проломы – в каждом из них стоят люди и показывают на пирамиду. В полуобморочном состоянии они идут к пирамиде. Вблизи становится видно, что пирамида покрыта потоками запекшейся крови. Сара и Келли идут дальше вдоль сооружения. Навстречу им из-за угла пирамиды выходят Кваху и Охитека с несколькими рослыми и сильными индейцами. Сара и Келли сразу оказываются в окружении, они подавлены. Кваху смотрит на них с неприятной улыбкой. Сара не знает, что и сказать.

Келли: «Здравствуйте, мы приехали издалека посмотреть пирамиду…»

Охитека: «Смелая девушка, а мама молчит почему-то…»

Сара: «Нас кто-то звал во сне и еще мы видели пирамиду, почти как эта, только это было на рассвете…»

Келли: «Да, солнце всходило над пирамидой… Мы думали, что нас зовет Бог…»

Кваху: «Так и есть… Вы не ошиблись… Это он, наш владыка Шипе-Тотек привел вас сюда… Вы как раз оказались ему нужны…»

Келли, коротко взглянув на пирамиду: «Там ничего этого не было…»

Охитека: «Может, там была раздача печенья?»

Келли: «Нет …»

Кваху: «Это оно и есть… Мы приносим жертвы нашему владыке на рассвете… Вот и подошла ваша очередь…»

Сара: «Вы не можете так поступить… Мы же избранные…»

Кваху: «Вот как? Для чего избранные? Кем?»

Сара: «Им! После конца времен должны были остаться только мы…Нас сохранили для этого…Через века…»

Кваху: «Вы должны были что-то сделать, наверное… Но вы этого не сделали, по крайней мере до конца… Вот за вами и прибыли …»

Сара: «В Писании ….»

Кваху: «Ты же его не знаешь…»

Сара: «А вам откуда это известно?!»

Кваху: «Владыка дал мне силу видеть таких, как ты, насквозь… А Писание это более обширное учение, чем толкуют ваши раввины, в другой части написано по-другому…»

Сара: «Раввин что-то говорил об арабах…»

Кваху: «Уже тогда стало понятно, кто вы такие на самом деле…»

Келли: «Этого же не может быть! Мы же под счет… Мы все на учете у Него!»

Кваху, слегка улыбаясь: «Гордыня застилает вам разум… Под счет – это значит, что можно или нужно определенное количество, а не то, что вы такие ценные… жулики».

Сара: «У нас была определенная специализация… Благодаря нам поднимались целые страны…»

Кваху: «Ну да… Это вы сами по себе такие прозорливые и удачливые … А страны – Йемен остался Йеменом, а Германия стала Германией… вы были и там и там веками… и занимались своей специализацией… Как ты говоришь…»

Охитека: «Отец… Может, пора…»

Кваху: «Да… заболтались … другие были проще… избранные…»

Охитека, подталкивая Сару и Келли: «Идите… Завтра вы все узнаете… Власти мира всегда были одни и те же, хотя представление могло быть разным … По крайней мере, у нас так…»

Группа индейцев, Сара и Келли идут вдоль пирамиды, а потом поворачивают за угол. Келли идет сама, а Сара через несколько шагов падает. Ее берут под руки пара рослых мужчин, и вся компания направляется к двери в помещение под трибунами.

Мрачное помещение под трибунами, разгорожено на отдельные большие клетки, освещение тусклое. Приговоренные к жертвоприношению сидят в разных камерах – мужчины отдельно, отдельно женщины и отдельно дети. Сара и Келли поначалу переглядываются, но сказать Саре нечего, и потом они сидят молча. Рядом с Сарой сидит белая женщина средних лет, что-то бормочет. Лицо у нее спокойное. Сара некоторое время смотрит на соседку.

Сара: «Вы что-то постоянно бормочете…»

Соседка: «Молюсь … так легче…»

Сара: «А кому?»

Соседка: «Христу конечно… И ты помолись, станет легче…»

Сара: «Я и не знаю, как это делать… Слушала только раввина иногда, но было это давно….»

Соседка: «А… Тогда повспоминай что-нибудь…»

Сара сидит некоторое время молча, вспоминает. Потом она начинает говорить сама с собой шепотом, но внятно.

Сара: «Власть мира всегда была одна и та же… И требовала всегда одного и того же… Были и у нас жертвоприношения, и даже страшные, детские… Но потом-то этого не было… Берегли, чтобы не выделялись?.. Для чего?!»

Сара сидит какое-то время молча, сосредоточенно вспоминает.

Сара: «Ах да… Парень перед синагогой рассказывал, хвастался… Революция в России… И главный теоретик наш, и основные исполнители наши… И должна была быть всемирная власть, такая теория была… Какое счастье… Столько людей погибло!… Неужели этого мало?! Должна была быть всемирная душегубка?!»

Соседка: «Ну, Ленин был русским… главарь…»

Сара: «Отнюдь… Мать у него была еврейка, а раз так – то еврей первого класса, просто записался русским…»

Соседка: «Может, вера что-то дает, у русских тоже христианство…»

Сара: «Не было у него никакой веры, священников сжигали живых…»

Соседка: «Тогда да, конечно… Там еще какой-то грузин важный был, видела фотографию…»

Сара: «Был. Это мы, фанатики, поставили его у власти, сам бы он этого не смог… А потом да, он продолжил дело… Необходимости быть умным уже не было… Те, кто могли что-то изменить, были уже мертвы…»

Соседка: «Хоть у нас этого не было…»

Сара: «Если и было то немного…»

Соседка: «Разобралась? Подремли… до утра еще далеко…»

Сара: «Не разбиралась… Так сложилось…»

Сара сидит еще некоторое время.

Сара: «Джейсон, если ты слышишь… Прости меня… Ты был прав, это мы, еврейки, делаем евреев, а потом им на все наплевать… только я, я, я превыше всего, дай теорию и все – хана… Береги Майки…»

Сара продолжает бормотать.

Сара: «Власти мира… Может, есть кто-нибудь еще?! Какие-то светлые силы… Помогите нам… Нас так задурили…»

Сара впадает в забытье. Во сне она вздрагивает. Под утро ей мерещится огромная человекоподобная фигура в костюме из кусков человеческой кожи, из порванных рукавов торчат длинные руки, уже не человеческие.

Раннее утро. Охранники тюрьмы – все рослые индейцы заходят в камеры и дают попить заключенным. Потом им связывают всем руки электрическими хомутами. Некоторых отводят в туалет и приводят обратно. Все происходит молча. Индеец высокого роста заходит в камеру к Келли и начинает по одному вытаскивать детей в коридор. Там их строят парами и ведут по коридору на выход к пирамиде. После детей выводят женщин. Сара идет рядом с соседкой, состояние полного отрешения. Соседка спокойна, смотрит на Сару.

Соседка: «Мы не первые, сначала дети, до нас очередь, может, и не дойдет сегодня. Палач один… Никому больше не доверяют ….»

Сара: «У меня еще дочь здесь, вместе приехали, насмотрелись снов…»

Соседка: «Дочь? Это плохо… Дети им особенно нужны… А нас здесь просто ловят, как зверей, уже… Выхода из города нет…»

Сара: «Гетто?»

Соседка: «Почти… Все уже знают свою судьбу, в принципе…»

Сара: «И давно так?»

Соседка: «Давно… Только сначала были отдельные случаи, то тут, то там… А сейчас как конвейер…»

Сара: «Но власти-то в штате остались? Совсем закона нет?»

Соседка: «Нет, дорогая, нет… Власть сейчас не наша… Им на нас наплевать… Оказалось, что индейскому богу нужны только мы – белые… Приперлись на чужую землю, отобрали …»

Сара: «И что? Вы не бежите?»

Соседка: «Как? Ты же видела – выезды из города перекрыты… Можно пешком… Но это далеко и там банды шастают… Шанс, конечно, есть, небольшой… Не здесь… ближе к северу…»

Сара замолкает. Ей становится совсем грустно. Тем временем процессия подходит к пирамиде и становится так, чтобы пирамида была к востоку. Солнце еще не взошло. На пирамиду по боковой лестнице заводят детей, некоторых затаскивают. Все стоят и ждут восхода солнца. На вершине пирамиды Кваху в парадной древней одежде, воздев руки к небу, произносит заклинания. Первый луч солнца падает на вершину пирамиды. Двое индейцев хватают Келли и кладут на алтарь. Подходит огромный палач и одним ударом каменного ножа вскрывает грудную клетку. Сара внизу чуть не падает в обморок.

Сара: «Доченька, прости меня… я же не хотела … думала, что все хорошо! Богу нельзя отказывать!.. Это знак расположения!… Как же так!..»

Соседка поддерживает Сару. Подходит индеец, который их выводил и смотрит на Сару.

Индеец: «Что хотели, то и есть… Думали вас не коснется?..»

Сара: «Они хотели счастья…»

Индеец, усмехаясь: «На гробах…»

Сара: «Гордыня… мы особые…»

На небе появляется легкое облачко и закрывает солнце. Кваху делает знак, жертвоприношения прекращаются. На ступенях пирамиды уже лежат несколько голов, стекает кровь. Обезглавленные жертвы лежат на краю верхней ступени.

Культ

Китай, город Иу, просторная квартира в высотном доме, ночь, жарко, душно. Лю Гуй встает с кровати одетый, будит жену и сына. В полной тишине они одеваются. Лю Джинг пытается упаковать оставшиеся вещи, но Лю Гуй дает знак, что делать это не нужно. Потом он показывает членам семьи на туалет. Вся семья по очереди идет в туалет. По знаку Гуя они все с небольшой поклажей выходят из квартиры. Лю Гуй очень осторожно закрывает квартиру. На лестнице темно, свет есть только на отдельных площадках. Спускаются вниз, на этажах есть отдельные брошенные по виду квартиры. В одной из квартир дверь полуоткрыта. Сквозь щель на площадку падает свет от свечи в комнате. Слышно голоса: «Прости нас великий, нас сбили с толку, столько всего было…» Очень тихо, на цыпочках, семья проходит квартиру и выходит во двор. Пройдя квартал, они выходят к стоящему на обочине небольшому фургону. Лю Гуй подходит к водительской двери и осторожно открывает ее. Спящий китаец в белой рубахе мгновенно просыпается, вылезает из машины. Не говоря ни слова, он подводит семью Гуя к заднему борту машины, открывает его, достает лестницу, приставляет ее к полу. Делает знак, садитесь. Семья Гуя по одному поднимается в фургон. Водитель тоже поднимается за ними. Внутри множество коробок – частью пустые, частью с товаром. Водитель разгребает коробки – под ними оказываются матрасы, почти возле дальней стены. Водитель показывает: ложитесь. Джинг и Пинг ложатся, а Гуй внимательно смотрит на водителя.

Ян Чао шепотом: «Все нормально, вывезу – поедем через деревни – постов ночью там нет, и в Нинбо также, это для гарантии…»

Водитель стелет доски на коробки поверх беженцев. Неплотно, оставляя щели, закидывает убежище другими коробками. Осмотрев получившееся, он вылезает из фургона, выкидывает лестницу и закрывает двери. Через некоторое время машина очень тихо трогается без габаритных огней.

Нинбо, раннее утро. Фургон въезжает на территорию склада. Водитель открывает двери, приставляет лестницу, забирается внутрь. Через короткое время все вылезают на территорию склада.

Ян Чао: «Разомнитесь, походите, туалет там, возле выхода, рекомендую. Можете говорить, это мой склад, камер, прослушки нет».

Джинг: «А дальше как?»

Ян Чао: «Там контейнер стоит на трейлере, поедете в нем, вода, пища на неделю есть, полно пустых банок – в туалет в них. Банки закрываются герметично. Тут недалеко, доплывете. По документам в контейнере керамика – бросать не должны. На месте просите убежища, больницу, может, дадут позвонить, назад вам дороги нет. Вот так!»

Гуй: «Проверять не будут?»

Ян Чао: «Меня утром не проверяют, я тут свой. Там, в контейнере, такое же убежище, только сидите тихо».

Гуй: «Понятно. А сам как?»

Ян Чао: «Как? Через неделю дам сообщение о недопоставке, верну деньги и в самолет, пока шум не поднялся. Можно долететь в Урумчи, семья уже там».

Джинг: «Нам билетов не дали... А у вас получилось?»

Ян Чао: «Получилось, но из Уханя, через друзей и внутри страны...»

Гуй: «А я по-простому в кассу поехал...»

Ян Чао: «У тебя фабрика, мотаться не приходится... Да, может так и правильно... Чем дальше отсюда, тем лучше...»

Гуй: «Через границу будете уходить?»

Ян Чао: «Не знаю, скорее всего, дети уже взрослые, лето. Уйгуры беженцев не выдают, а у меня дед был мусульманин…»

Гуй: «Да, пропадать тут, конечно, ни к чему…»

Ян Чао: «Вот именно, массовый психоз – а ты почему не как все, не ставишь свечку по ночам, он ждет… Чуть не так себя повел – и все в лагерь на перевоспитание…»

Еще какое-то время группа людей продолжает разговаривать, по очереди идут в туалет. Потом Ян Чао смотрит на часы и приглашает беженцев к трейлеру с контейнером.

Утро, квартира, сквозь занавеску пробиваются лучи солнца. Александр спит на диване, сон беспокойный, ворочается. Над его головой возникают изображения моложавого китайца, как будто просит что-то. Потом возникает изображение мальчишки на короткое время и еще какой-то шлагбаум на фоне моря. Александр немного ворочается, а потом встает и подходит к окну. Он отдергивает занавеску, внизу небольшой парк – пустые еще дорожки, недалеко тренажерный комплекс.

Александр сам себе: «Здоровьем надо заниматься, Саша, давно уже пора, передовик ты хренов … И жену слушай – она медик, плохого не посоветует…»

Александр делает небольшую зарядку, а потом идет на кухню. Смотрит на часы – 6 часов утра, роется в холодильнике – достает пакет молока, начинает варить кашу.

Александр сам себе: «Уже с неделю так… И этот китаец все время один и тот же, женщина – похожа на китаянку… Никогда ими не интересовался … ну так чтоб серьезно…»

Закончив варить, накладывает кашу в тарелку, отрезает хлеб, намазывает бутерброды, наливает кофе. Садится завтракать. Доедает кашу и смотрит на часы: 06:40.

Александр сам себе: «Сегодня почти вовремя, а вчера так в 4 утра началось … Может, я кому-то нужен? Из Китая? В последнее время только деловые разговоры, да и то изредка… А может, Гуй? … Давно от него ничего не было… Войны как будто кончились – мог бы и позвонить… Хотя...»

Александр берет кофе и бутерброд, встает и подходит к окну. Внизу уже ходят люди. Появляется мама с ребенком – куда-то идут. Александр некоторое время смотрит на них, допивает кофе молча. Потом он ставит чашку на стол и берется за смартфон.

Александр: «С добрым утром! Я не рано? Извини, если так. В отпуск хочу… Уже август… Ну да, потом детям в школу... Одну запустили успешно, а для второй ступени только начали поступать… Заместитель справится на первое время, потом и я подъеду,… Заявление по интернету пошлю, так же можно?.. Да домой во Владик… в самый раз … и жена подъедет…. Спасибо, до встречи… Сейчас и возьму…»

Довольный Александр моет посуду, проходит в кабинет, садится за компьютер.

Владивосток, полдень. Александр с чемоданом выходит из аэровокзала, проходит вдоль ряда автомобилей такси – находит свой, садится в машину, поставив чемодан позади переднего пассажирского сиденья.

Автомобиль едет по городу, Александр смотрит в окно, проплывают улицы.

Александр: «Как обстановка в городе?»

Таксист: «В каком смысле?»

Александр: «Да вообще».

Таксист: «Вообще нормально, коммуналку в этом году не повышают, бензин тоже дороже не стал…»

Александр: «А граница?»

Таксист: «Граница на замке, усиленный режим, правда…. Но это давно так. У соседей кое-где постреливают до сих пор…»

Александр: «А беженцы есть?»

Таксист: «Ну это строго в индивидуальном порядке… Собственно по ту сторону границы конкретно у нас тихо… Продолжают строить социализм со своей спецификой…»

Александр: «А морем?»

Таксист: «Морем? Это корейцы в основном… Но их отправляют назад быстро, граница рядом…»

Александр: «Китайцы есть?»

Таксист: «С юга, что ли? Это далеко, целая канитель, переговоры нужны, чтобы вернуть назад… Пока транспорт подойдет … Правда, обстановка у них в последние несколько лет нездоровая. Раньше приезжали часто, а сейчас … какие-то подавленные стали… торговля идет ни шатко, ни валко…»

Александр: «Вроде войны закончились…»

Таксист: «Это да, но тут они какого-то Бога то ли обрели, то ли вспомнили… Теща такое говорила, сам подробностей не знаю, запчасти пока есть…»

Александр: «Где их держат, беженцев, если есть, не знаешь?»

Таксист: «Слышал, на старом морвокзале пару этажей выделили… У меня там никого нет, не интересовался… Извини…»

Такси проезжает еще несколько улиц и поворачивает во двор. Александр выходит из машины, идет к подъезду высотного дома.

Входит в квартиру, отключает сигнализацию, ставит чемодан в шкаф. Проходит по комнатам, заглядывает в ванную, на кухню – все нормально. Под конец он заходит в дальнюю комнату, осматривает ее, подходит к двери на балкон. Немного посмотрев на балкон, Александр поворачивает назад.

Александр: «Пожалуй, что здесь… на пока хватит … а там посмотрим … если шлагбаум, конечно, у нас…»

В это время звонит смартфон.

Александр: «Спасибо, моя радость, долетел! Все нормально… Все целое… Куплю обязательно… Только ты мне списочек отправь… Ну что сделаешь… Ну извинись перед ней за меня… Не сумасшедший… Да первый раз такое!… Обязательно, назад все вместе через Хабаровск… Гарантирую…. Думаю пока дальнюю комнату с балконом, им отдать если будут… Буду ждать, позвони перед вылетом… Хорошо, расскажу….Ну все, целую, и детей за меня поцелуй… Все, пока».

Александр немного думает, а потом вызывает такси на клавиатуре смартфона. После этого он, включив сигнализацию, спускается вниз.

Александр поднимается по широкой лестнице старинного здания. На стенах виден недавний ремонт. Подходит к дверям – они сами открываются, проходит внутрь. Через несколько метров за столом сидит офицер полиции, позади него, за стеклянными дверями длинный коридор с комнатами. Также рядом на скамеечке сидит сержант. Александр подходит к капитану.

Александр: «Извините, можно у вас узнать, есть ли у вас такой человек Лю Гуй?»

Капитан: «Документы с собой?»

Александр: «Мои? Конечно – вот паспорт».

Александр достает из внутреннего кармана куртки паспорт и отдает его офицеру. Капитан внимательно его рассматривает.

Капитан: «Родились здесь…Регистрация…»

Александр: «Местный я…»

Офицер отдает паспорт. Александр прячет его назад во внутренний карман куртки.

Капитан: «А кем он вам приходится, этот Лю Гуй?»

Александр: «Друг детства, вместе учились в китайской школе. У его отца тут был бизнес небольшой... Шпон вроде…»

Капитан: «То есть он тоже как бы местный? А с чего вы взяли, что он здесь? Незапланированные поездки у нас запрещены. С беженцами сейчас строго».

Александр: «Интуиция, наверно… Несколько раз сон был… Шлагбаум и море…»

Капитан: «Ну что же, интуиция вас не подвела… Есть здесь такой человек и по-русски хорошо говорит…»

Александр: «Да, он тут вырос и школу закончил… Потом уже в Китай уехал…»

Капитан: «Повидаться хотите?»

Александр: «Ну конечно… Он же не просто так сюда приехал….»

Капитан: «Да, не просто так… а в контейнере… Иванов! Приведи сюда этого Лю. Пока одного, а то, может, еще и не тот. У них однофамильцев хватает…»

Сержант нехотя встает со скамейки и, открыв дверь, проходит внутрь помещения. Через некоторое время вдали раздаются возгласы: «Саша! Это он… Я же о нем вам говорил…» и голос сержанта: «Дамочка вы пока здесь останьтесь, мы вас пригласим». Вдали показывается Лю Гуй – чуть не бежит, и сержант, который его придерживает. Пара проходит двери, сержант отпускает Гуя. Александр и Гуй подходят друг к другу и обнимаются, потом смотрят друг на друга.

Гуй: «Какое счастье, что ты приехал… я уже не знал, на что и надеяться… Это боги послали тебя мне…»

Александр улыбаясь: «Провидение!.. Ты как? Мог бы позвонить … »

Гуй: «Не поверишь! Еле вырвались… Там сейчас такое творится… Офицер говорил уже, как нас нашли?»

Александр: «Говорил, но как-то не верилось…»

Капитан: «Да вот так… Китайский Джеймс Бонд… Аппаратура взяла… Такое убежище смастерил…»

Александр: «А жена? Сын?»

Гуй: «Тоже здесь… в комнате…»

Капитан: «Так, друзья…Господин Лю, подходите сюда, и вы, господин Самойлов, тоже – ваш друг прибыл к нам без документов…»

Гуй: «У жены есть…»

Капитан: «Жена не доказательство… Господин Самойлов, вы личность господина Лю Гуя подтверждаете?»

Александр: «Ну да, это он, мой старинный друг…»

Капитан: «Тогда заполняем регистрационные документы, присаживайтесь, господин Лю».

Капитан достает из сейфа и заполняет какой-то бланк, фотография Лю Гуя на нем уже есть. Гуй сидит возле стола. Александр стоит немного в стороне и рассматривает помещение.

Капитан: «Господин Самойлов! Ваш друг утверждает, что родился во Владивостоке… Это так?»

Александр: «Да, в перинатальном центре… Можете запросить… И школу у нас закончил…Университет в Пекине… Потом у них была гражданская война…»

Капитан: «Очень хорошо, господин Лю, это сильно облегчит вам жизнь… Хотя мы вынуждены будем запросить местные организации… Что намерены делать дальше?»

Гуй смотрит на Александра.

Александр: «Я хотел бы их взять к себе, если можно…»

Капитан: «Можно… Основные прививки мы им сделали… Можно ваш паспорт еще раз…»

Александр подавая паспорт: «Конечно…»

Капитан: «Проживать будут у вас? Площадь позволяет?»

Александр: «Позволяет… Адрес там есть…»

Капитан сержанту: «Сейчас пойдешь за женой и сыном господина Лю, я пока выпишу им временные удостоверения».

Капитан Лю Гую: « Потом сможете обратиться за видом на жительство или сразу за гражданством, право на это у вас есть… Причина прибытия к нам – невыносимая психологическая обстановка? Так?»

Гуй: «Так. Тихий ужас…»

Капитан: «Идите за семьей… Им тоже понадобятся документы. Иванов! Ты с ним, помоги если нужно…»

Сержант: «Обязательно…»

Александр и семья Лю Гуя выходят на площадь перед морвокзалом. Александр немного оглядывает площадь, а потом показывает рукой на стоящий чуть вдали минивэн. Все подходят к автомобилю. Таксист выходит из машины, открывает задний багажник. Небольшие чемоданы укладываются в багажник, пассажиры рассаживаются в салоне. Двери минивэна закрываются, он трогается со стоянки.

Внутри салона Александр и Гуй сидят спиной к водителю, Джинг и Пинг напротив них. Все расслаблены, улыбаются, разговор идет на китайском языке.

Александр: «Сон один и тот же снился с неделю… И так думал и эдак, а потом решил проверить….»

Гуй: «Не поверишь – ничего не смог сделать, даже пискнуть…»

Джинг: «Чуть что не так, и ты уже чужой для всего города…»

Александр: «Было же нормально… Предприятия заработали, телефонная связь появилась…»

Гуй: «Да, да, все так. Мы поэтому и переехали в Иу из Пекина – с бизнесом попроще … Фабрику небольшую открыл… Игрушки делали деревянные, посуду… А потом начались сны… Как будто кто-то просит помочь…»

Александр: «И у тебя тоже?»

Гуй: «Ну да, у многих… Я у мастеров на фабрике выяснил – многие начали видеть сны, и не раз в полгода, а каждый день почти…»

Александр: «И что, всех просят помочь?»

Джинг: «Нет, это просто основная тема… Бывают и другие – например, предлагают присоединиться к тайному обществу…обрести истинные знания…»

Гуй: «Потом начались легенды – кто-то во сне увидел дракона… Ну ты знаешь, такое поверье у нас было раньше… Как бы вернулся…»

Джинг: «Пятнадцать лет гражданская война гремела – было тихо, жрете друг друга и правильно… А тут на – помогите…»

Гуй: «В общем…»

Пинг: «Дракон пострадал в борьбе с небесными демонами, поэтому и гражданская война была…»

Александр: «А теперь ему нужно помочь?!»

Гуй: «Да, да… Ослаб, помогите… А всего-то нужно приехать на море и искупаться…»

Джинг: «Желательно ночью…»

Александр: «Искупаться, и все? Хотя тяги к морю у вас и не было…»

Пинг: «Он забирает себе души… И так усиливается для еще одной решающей битвы…»

Джинг: «В первом приближении именно такая основная легенда…»

Гуй: «Около восьми пустых квартир в подъезде уже есть… Не вернулись с моря…»

Александр: «Топятся? Сами?»

Джинг: «Мы не выясняли, начинаешь задавать вопросы – начинают коситься…сам должен все знать, а не знаешь – чужой…»

Пинг: «У него есть помощники – через них можно узнать… когда твоя очередь…»

Александр: «Суицидальный культ на ровном месте… Жертвоприношений же у вас никогда не было…»

Гуй: «Да, этого не было, а гражданских войн было полно…»

Джинг: «Пятнадцати лет не хватило…»

Александр: «Ты хочешь сказать – снова появились цетокроны?! Столько лет было тихо, и снова появились?»

Джинг: «А может, никуда и не девались? Война идет своим чередом – трупов много…»

Александр: «Пороха для гражданской войны больше нет – ну тогда культ… Результат один и тот же… Отбились, предали… нужно замолить вину…»

Гуй: «И это есть… придумали молиться по ночам, свечи жгут, бормочут что-то…»

Пинг: «Это слабовольные так…»

Джинг: «Давление на разум сильное… Не все выдерживают… Кто-то сдается…»

Гуй: «Хотели выехать хоть на время подальше… Оказалось, что билеты на самолет только через кассу… Поехал в кассу, просто узнать… Зашла полиция и отобрала паспорт… После этого отключилась вся связь…»

Джинг: «У всей семьи. К соседям ни к кому не обратиться – вы хотите его бросить именно в это время… Будешь надоедать – в лагерь на перевоспитание… В психушку то есть…»

Александр: «И власти прогнули… А это везде так? Сны, культ…»

Гуй: «Не выяснял… Но вроде собственно на побережье потише…»

Александр: «А если дальше от моря… Ментальное поле обширное, но не настолько… Хотя цетокроны могли по цепочке обращаться к кому угодно… на любом расстоянии…»

Джинг: «К морю едут и из Уханя, и из Чэнду, а это далеко… и такие же утопленники. Прямо не знаешь куда деваться…»

Александр: «На дальнее расстояние обычно передается индивидуальная информация …»

Пинг: «Ему достаточно тебя увидеть один раз, хоть через кого… Дальше никуда не денешься…Замучит…»

Джинг: «Ну что ты, сына… Здесь этого нет… Можно спать спокойно…»

Пинг: «Это потому, что здесь страна демонов…»

Александр: «Ну и пусть так… Школы работают, по ночам дети спят…»

Гуй: «А та школа, в которой мы с тобой учились, еще работает?»

Александр: «Ну конечно…Можешь сына туда записать… Преподавание так и осталось на китайском».

Минивэн подъезжает к подъезду высотного жилого дома и останавливается.

Снова проблемы

Помещения сектора. Освещение приглушено, на стенах и потолке маленькие светящиеся точки, как светлячки. Время – ночь. Ярон и дежурный выходят из бытовых помещений сектора, о чем-то говорят.

Ярон: «Будешь крабиками заниматься?»

Дежурный: «Да, посмотрю еще раз... Может, разум? Как ты думаешь?»

Ярон: «Мы бы знали... Скорее, инстинкт такой сложный... Поизучай... Потом поговорим...»

Дежурный сворачивает к своему пульту, там в это время сидит другой сотрудник, и занимает свое место.

Ярон проходит дальше в рабочие помещения сектора. Проходит по помещениям, поднимается в шаре наверх, осматривает. Луч света следует за ним, квадратами включается рассеянное, приглушенное освещение. Немного шумит вентиляция, все нормально. Подходит к одному из шкафов машины, делает движение руками. На передней плоскости возникает голографическое изображение, состоящее из множества квадратиков. Ярон нажимает один из них. Немного в стороне появляется изображение – улица в городе, есть разрушенные здания, есть и новые постройки. Ярон сворачивает окна и идет дальше, шаги мягкие, как по траве. Все идет так, как надо. Подойдя к окну, смотрит вниз, темно, вдали видны огни города. Немного постояв, спускается на нижний уровень, подходит к столу, подвигает кресло и открывает окна. Нужно проверить работу новой запущенной контрольной системы. Открывает вышеописанную таблицу уже в нескольких окнах, чтобы оценить ситуацию в целом. В таблице есть строки, подсвеченные красным. Ярон немного думает, а потом группирует их в одну таблицу, остальные окна он закрывает. Начинает просматривать подконтрольные маркеры, начиная с тех, что ближе к морю. Открывает одну строку таблицы – в отдельном окне появляется изображение китайца. Читает и разговаривает про себя.

Ярон: «Что у тебя там? С женой поссорился? Жизнь должна наладиться, все нормально...»

Просматривает характеристики – причину тревоги – даны в обобщенном виде.

Ярон: «Так, в личном плане нормально, работа тоже, дети здоровы, учатся... Что не так?»

Находит среди информации красную строку.

Ярон: «С сотрудником на работе плохо... Мучают сны... Боится сойти с ума... Ценный специалист... Раньше никаких признаков не было... Так, еще...»

Открывает дополнительное окно... В этом окне уже несколько строк... Ярон озадачен.

Ярон: «В городе, оказывается, такого хватает... В соседнем подъезде... В газете непонятная статья мистического толка... Еще на остановке возле магазина невменяемый... Понятно... Раньше такого не было...»

Ярон фильтрует таблицу еще раз... Говорит про себя «Психика... Подозрительно...» В новой выходной таблице почти все те же записи... Всех волнует одна и та же проблема.... Ярон встает и идет к Нису. Немного постояв возле двери, заходит. Выходят оттуда они уже вместе и ускоренным шагом. Подходят к открытым окнам. Нис жестом усаживает Ярона в кресло.

Нис: «Всех волнует психика, сны, нестабильное состояние или есть вариации? Давай проверь это...»

Снова манипуляции с таблицей. Она остается такой же, только расположение портретов уже другое. Красная отметка теперь уже не полностью красная у всех, а с градациями красного, вверху ярко-красные, внизу бледно красные.

Нис: «Ну вот, психическое состояние волнует всех, но в разной степени... А что там еще?»

Ярон нажимает последнюю строку таблицы. В отдельном окне возникает лицо латиноамериканца. Проходит по характеристикам, доходит до причин тревоги.

Ярон: «Психическое состояние соседей – скандал... Бывает... А вот – знакомые из Аргентины проехали на море, к нему заехали только на час, очень торопились... Что там делать... Оно холодное... Собрали последние деньги... Туманный разговор о каких-то путях... Не понравилось... Еще – вот, видел на дороге колонну машин из Аргентины, тоже в направлении моря... Раньше не ездили, у них свое море...»

Нис: «Так... Китай и Чили – Тихий океан, в этом бассейне все или есть и в других местах?»

Еще манипуляции с таблицей... Пропадает одна из последних записей...

Ярон: «Проблемы в бассейне Тихого океана...»

Нис: «Похоже... А какая строка пропала? Откуда он?»

Ярон восстанавливает строку в таблице и нажимает ее. В отдельном окне появляется портрет Александра Самойлова.

Нис: «А, наш резервный маркер... И что его волнует...»

Манипуляции с окном. Появляются записи.