Текст книги "Воспаление колец"

Автор книги: Евгений Шепельский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

– Ну привет! – жизнерадостно проблеял он и свел глаза к переносице. – Я из лесу вышел! Не ждали?

Куст вздрогнул, а затем парой конечностей произвел в сторону пришельца скверный жест, подкрепив его смачным плевком.

Незнакомец улыбнулся, напугав хрюкков видом лошадиных зубов. Затем положил букет на землю и начал пританцовывать на месте: прыг-прыг – ножку вперед; прыг-прыг – ножку назад. В желтом гало вокруг его черепа водили хороводы мошки и комары.

Не прекращая танцевать, пришелец начал ритмично хлопать в ладоши. При этом с уст его слетали странные слова:

Куст поганый, засыхай!

Предков крысы отпускай!

Отпускай быстрей, дурак,

Не то будет здесь бардак!

«Он читает заклятие!» – сообразил Фордо.

В заклятииоказалось всего четыре строки. Но и они подействовали на куст, о, как они подействовали! Зверский Молочай заснул.

Но при этом не разомкнул своих объятий.

– Ага! – сказал незнакомец. – Действует! Так держать!

И он продолжил. Он плясал, хлопал и с энтузиазмом выкрикивал все то же заклятие. Он выкрикивал его уже минут пять, когда Свэм, устав ждать, пропищал:

– Помогите мне!

Незнакомец замер и растерянно уставился на Срамби:

– А-а, так ты разумный! Как жаль, а я-то думал: будет у меня сегодня на ужин кабанчик!

– Где ты видел кабанчика в штанах, урод? – проорал Свэм.

Незнакомец кивнул:

– Действительно... А эти двое... тоже разумные?

– Да! Да! – закричали Фордо и Опупин.

– Жаль. Очень-очень жаль. Ну что ж... Я все равно доведу дело до конца!

– А ТЫ ХТО? – громко спросил подкравшийся сбоку Марси. Он уже успел порыться в рюкзаках товарищей, и в одной руке держал банан Свэма, а в другой – яйца Фордо; окорок Опупина он заткнул за пояс: ветчина была свежая, розовая, пальчики оближешь!

Незнакомец побелел от испуга, но все же нашел силы для ответа:

– Мир тебе, толстая морда! Я ОН, Великий, в единственном экземпляре. Аз есмь милосерд, но если еще раз так меня испугаешь, откручу тебе маковку, понял?

С этими словами он щелкнул Марси по лбу и вернулся к чтению заклятия. Он был неутомим и полон энтузиазма, как молодой щенок.

Стемнело... Куст нагло храпел, не выпуская хрюкков, которым тоже до чертиков хотелось спать.

– Похоже, моей магии кранты, – наконец решил незнакомец. – Не стоило пломбировать зуб мудрости... Или это климакс подступает... Что ж, вот последнее средство! Итить-колотить!

Выхватив из-за спины громадный топор, он с хеканьем всадил его в голову Молочая...

Через минуту куст превратился в груду обрубков, а хрюкки очутились на свободе. Немного смущенные присутствием загадочного дяди с топором, они прикидывали, в какую сторону лучше бежать, если он изъявит желание посмотреть, как они устроены внутри. Поколебавшись, Фордо решил завязать разговор.

– С кем имеем честь? – спросил он, галантно расшаркиваясь ножкой.

Незнакомец сунул топор за пояс и приосанился. При этом его глаза вновь разъехались в стороны.

– Хо! Кто я? Бог. Просто – бог. А зовут меня Том Намудил. Смекаете?

– А, шизик! – понятливо кивнул Свэм. Фордо не нашелся, что сказать. Ему почему-то казалось, что фамилия лесного незнакомца должна была звучать немного иначе. Бандерас, скажем, или Бармалей.

Намудил прожег Свэма взглядом.

– Твои речи мне странны и непонятны! – неприязненно буркнул он. – Однако я вижу, что все вы устали. Поэтому я хочу предложить вам кров и пищу. И все это – совершенно бесплатно. Мое бескорыстие так велико, что распространяется даже на этого уродливого карлика, от которого так воняет навозом!

– Ты, конечно же, имеешь в виду кого-то из нас четверых? – уточнил Свэм.

– Вот именно, – кивнул Намудил. – А если конкретно, то того уродца, который только что спросил: «Ты, конечно же, имеешь в виду кого-то из нас четверых?»

– Серьезно, был такой вопрос? – удивился Свэм.

– Ну вот, видишь, – дернул плечом Намудил, – он опять что-то сказал.

– Разве? – спросил Свэм.

– Конечно, – кивнул Намудил. – А теперь двинули ко мне на хату... То есть я хотел сказать: направим наши стопы в мою обитель.

Пожав плечами и стряхнув пыль со штанов, хрюкки поплелись в кильватере Тома Намудила. Они шли, и Намудил казался им странным существом, лесным отшельником. Ясно, что в его байку о боге никто не поверил.

– Намазал башку фосфором и решил, что он – бог! – неприязненно прошептал Свэм.

– Я все слышу! – немедленно отозвался Намудил и погрозил Свэму пальцем.

– Вы лесной отшельник? – вежливо спросил Фордо.

– Отнюдь, – сказал Намудил. – Точнее нет. Нет и да. Больше нет, чем да. Сейчас да, а так нет. Вообще нет. Вы хотите услышать обо мне правду?

– Ну да, – подтвердил Фордо.

Намудил задумался, и по кряхтению, которое он издал, хрюкки поняли, что думы его не из легких.

– Я гуру, – молвил он вдруг, – Бог и Учитель, и мне все равно, где жить, хоть в поле, хоть в лесу, хоть в Калифорнии. В Калифорнии, конечно, лучше всего, но меня оттуда попер... Э-э, всемогущий рок распорядился так, что лес отныне – моя обитель! Неприхотливый по своей природе, живу я в единении с миром, и моя ауравсегда в отличном состоянии!

– А что, она изнашивается? – осторожно полюбопытствовал Свэм.

– Чу! – вскричал Намудил. – Мне послышалось, или откуда-то опять завоняло навозом?

Раз-два, левой-правой,

Ночью прем мы всей оравой:

Три хрыча и Намудил,

Да еще – навозорыл!

– Наверное, он имеет в виду тебя, – предположил Свэм, пихнув Марси.

– Хо-хо! – вскричал Намудил. – Этот говорящий навоз не только говорит, но и пихается!

За Намудилом все в ночь устремитесь,

скорей!

Вы, помесь розетки и кролика, эй!

– А вот без этих дурацких стихов можно? – озлобленно хрюкнул Свэм.

– А вот этим кулаком по морде можно! – предложил Намудил, поднося к физиономии Свэма кулак. – Эй, а мы уже пришли! Глядите: вот она, моя обитель!

В тусклом свете черепушки Намудила путники разглядели уродливое здание с зарешеченными окнами и плоской, густо поросшей бурьяном крышей. Хрюкки затруднились определить назначение этой постройки. Громадный курятник? Передвижная тюрьма? Или, быть может, тайный притон гомосеков?

Намудил повернулся к хрюккам, в его глазах блеснул огонек:

– Ну как? Великолепно, не правда ли? На одну позолоту я истратил пятьдесят тысяч! А мраморная лестница обошлась в триста тысяч! Колонны у входа – малахит! А купола? Они крыты червонным золотом! В очагах моей кухни никогда не затухает огонь! Вы слышите этот аппетитный запах жаркого?

Хрюкки обменялись испуганными взглядами. Где-то рядом воняла помойка.

– Э-э... Ну да, – ответил Фордо за всех.

– То-то же! – И Намудил обрушил на хлипкую дверь мощный удар кулака.

На стук долго не было ответа, но вот сколоченная из обрезков фанеры дверь распахнулась, и наружу высунулась женская голова.

– Пришел, бугай рогатый? – визгливо поприветствовала она Намудила. – Ты где столько шлялся, придурок?

Намудил улыбнулся и спокойно указал на незнакомку рукой:

– Моя супруга. Дочь болотного царя, женщина дивной красоты... Золотушка, прими гостей!

Я привел к тебе гостей,

Дева дорогая!

Накорми их, обогрей...

– Обогрей... э-э, – Намудил запнулся, подбирая рифму. Потом крякнул, и тут его прорвало, словно после длительного запора подействовало слабительное:

Колбаса, требуха, бренди, виски, кола,

Мак я долго собирал; будешь ты здорова!

Быстро накорми гостей, дева дорогая,

А не сделаешь того, – будешь ты больная.

Мака я тебе не дам, хоть вались ты в ноги;

Ползай хоть ты по полу...

Может, сдохнешь хоть к утру,

Дева-недотрога!

Красота как первоцвет, вот она какая!

Краше девы в мире нет,

Ты моя...

Намудил снова запнулся:

– Родная, дорогая, рогатая, уродливая... – Он сплюнул и потряс перед Золотушкой букетом:

– Ясно?

– Ясно! – рявкнула дева. Затем выпростала две необычайно длинные руки, сгребла хрюкков в кучу и затащила в дом.

– Не колитесь когтями! – пропищал Опупин.

Вместо ответа Золотушка ущипнула Опупина за филей.

– Жирненький... – прошептала она. – Их как сготовить, дорогуша? Целиком, или накрутим котлет?

– Я же сказал, они гости! – донесся с крыльца львиный рык Намудила. – Накорми их, я тебе серьезно говорю!

Бормоча ругательства, Золотушка подняла фонарь и взглянула на хрюкков красными глазами размером с чайные блюдца. На каждой руке дочери болотного царя было всего по шесть пальцев.

– Шмотки в угол! – приказала она. Хрюкки повиновались молча. От страха у них отобрало речь.

«Жаль, нет фотоаппарата, – огорчился Фордо. – Ее снимком можно было бы лечить от заикания. Правду же говорят – клин клином... Гм, это свет такой, или у нее и впрямь зеленая кожа?»

Фигура Золотушки напоминала макаронину, а вместо волос дева имела заплетенные в косу мохнатые водоросли.

– Чего уставился, шибздик? – окликнула она Фордо. – Коли жрать не хошь, вон дверь, вали отсюда на хрен! Что? Нет возражений? Тогда пошли! – Она схватила Фордо за воротник куртки и, сбив его с ног, поволокла вглубь жилища. Хрюкк начал протестовать, но получил чувствительный удар по уху и испуганно замолк.

Его товарищи двинулись следом, готовые в любой миг дать стрекача.

Убранство столовой было исключительно утилитарно: несколько табуреток и большой деревянный стол. Вся мебель покоилась на циновках, искусно сплетенных из водорослей и грязи. На стенах обильно росли поганки, дающие мертвенно-белый свет.

Усадив гостей за стол, Золотушка скрылась за какой-то дверью, причитая о загадочном абстинентном синдроме. Вскоре она вернулась с большим котлом, в котором бултыхался густой суп из пиявок, жабьих лапок и головастиков.

– Есть еще икра, – проскрипела она. – Будете?

– Черная? – подался вперед Марси. – По тыще долларов за кило?

– Нет, зеленая. Жабья.

– Спасибо, мы супом обойдемся, – прошептал Фордо.

– Ваше дело. Ох, рехнуться можно, как же меня ломает! – С этими словами жена Намудила выбежала из столовой.

– А ничо, нажористый супчик! – определил Свэм, облизнув палец. – Налетай, ребята!

Когда в столовую вошел Намудил, переодевшийся в домашний халат, пошитый из смирительной рубашки, хрюкки, забравшись в котел с ногами, вылизывали остатки.

Наконец они закончили свой труд и расселись по местам.

– Привет, папаша! – сыто рыгнул в лицо Намудилу Свэм.

Лесной отшельник приветливо улыбнулся, и тут его снова переклинило. Фордо утверждал потом, что услышал, как в голове отшельника что-то щелкнуло.

Пританцовывая и хлопая в ладоши, Намудил пропел:

Понимаю я, друзья,

Ужас положения:

Если б не было меня,

Вы б познали, тра-ля-ля,

Ужас разложения!

Переваривал бы вас

Куст ужасный долго.

А теперь он вышел весь –

Вот и вся недолга.

Вот каков Том Намудил,

Что сегодня натворил!

Парень ловкий, не дурак,

Да еще большой чудак!

Свэм выразительно постучал по своей голове:

– То-то оно и видно, что чудак!

Вместо ответа Намудил выдернул из-под Свэма табурет и пинками затолкал Навозного Распорядителя под стол. Затем присел на освободившееся место и спросил:

– Так зачем вы... э-э, зашли в лес?

Не думая о последствиях, Фордо в тридцатисекундном монологе выложил все, и даже показал кольцо, сняв его со шнурка. Он почему-то решил, что загадочный обитатель Вечномрачного Леса сможет дать дельный совет по поводу этой штуковины.

– А это интересно! – вскричал Намудил, когда Фордо закончил. Схватив кольцо, он:

– повертел его перед носом;

– засунул в рот и покатал на языке;

– выплюнул;

– слазил за ним в дальний конец обители;

– подбросил в воздух;

– поймал;

– снова подбросил;

– снова поймал; потом обтер о халат и подал Фордо со словами:

– Спасибо, я наигрался.

– Как так? – изумился Фордо, осторожно принимая кольцо. Оно осталось прежним, только на внутреннем ободе появился штамп: «383 проба. Барахло из Турции».

– А вот так! – отрезал Намудил.

– Просто так?

– Еще проще, чем ты думаешь, милый?..

– Фордо, – машинально представился Фордо.

– Ага, – сказал Намудил. – Насколько я понял из твоего рассказа, милыйФордо, страшное существо в плащ-палатке искало именно вас!

– Вообще-то, это была не плащ-палатка, а плащ, – поправил Марси.

– Вообще-то тебе лучше заткнуться, когда говорят старшие! – откликнулся Намудил. – Итак, по рассказу милогоФордо я понял, кто преследует вас! Это ОНИ! Да-да, это – ОНИ!

– Кто? – прошептал Опупин.

– Кто? Хо! ОНИ – это Рыцари Печальным Образом Уродства! Верные самураи Цитрамона! Псы войны! Демоны ночи! Черный у-ж-ж-жас-с! Если проще – набздулы. Они редко ездят в одиночку, их должно быть минимум восемь-девять штук. Сколько точно – не помню, нужно вновь проштудировать Великого ДЖ.Р.Р.Т. Думаю, в лесу они разделились, так что вам очень повезло. Кстати, набздул обещал кое-что насчет ваших крохотных задниц...

Фордо с дрожью кивнул.

– Так вот, набздулы привыкли сдерживать обещания! Да, вы слышали, как они воют? Они всегда воют, когда охотятся за кем-то.

– А мы думали, это Тарзан, – простодушно сказал Опупин.

Намудил покачал головой:

– Этот козел кричит иначе. А это были набздулы, вне всяких сомнений. Признаться, я услышал их завывания еще вчера, да внимания не обратил. Знаете, у меня порой так сильно бурчит в животе...

– Но что им нужно от нас? – уже догадываясь об ответе, вскричал Фордо.

– Вот это. – Намудил показал на кольцо, которое хрюкк все еще держал на ладони. – Думаю, им нужно твое кольцо, милыйФордо. Набздулы – крутые ребята, им лучше не попадаться на пути. Я думаю, будет лучше для всех нас, если вы покинете мою обитель завтра утром.

– Ага, – сказал Свэм, выползая из-под стола.

Костлявая рука ужаса сдавила горло Фордо.

– Но тогда... – прошептал он. – Тогда... что делать мне? Может, я просто отдам набздулам кольцо?

– Угу, – сказал Свэм, подходя к окну.

– А вот этого делать не смей! – рявкнул Намудил и побледнел, как кладбищенский сторож, которого в полночь похлопали сзади по плечу. – Впрочем, твоя кармапомешает тебе это сделать, и не спрашивай меня, что это такое. Смело неси кольцо в Раздеванделл, а уж там разберутся, что и как!

– Действительно, они станут разбираться? – не поверил Фордо, но Намудил вдруг вскочил.

– Подробный рассказ в седьмой главе! Подробный рассказ в седьмой главе! – с сомнамбулическим блеском в глазах произнес он и выскочил за дверь.

– Ого, – сказал Свэм, сморкнувшись в занавеску.

Переночевали в столовой на свежем тростнике, который постелила Золотушка. Ночь прошла спокойно, правда, Фордо вскочил в глухой полночный час – ему приснилось непотребное*. Хрюкк походил вокруг стола, подышал запахом помойки из окна и, успокоившись, заснул. Утром он с трудом разлепил тяжелые веки: какой-то гад их склеил. Фордо подозревал Свэма: с очень уж подозрительным видом тот доставал вчера из рюкзака тюбик клея.

– Уходите с миром! – трогательно попрощался с гостями Намудил. По лицу отшельника расползлась добрая фальшивая улыбка, а в глазах читалось громадное облегчение от скорого расставания с такими «взрывоопасными» гостями. – Уходите, и да пребудет с вами сила!

Фордо поклонился.

– Большое вам Надувное Спасибо! – согласно древнему хрюккскому обычаю, ответил он. – Да, как насчет кольца... Может, я вам его подарю?

Намудил побледнел и отпрыгнул на шаг.

– Нихт ферштейн! – вскричал он. – С позиции моей веры – я верю сам в себя – вы все, и ваше кольцо тоже, сон, который снится богу, а бог – это я. Хотя с иной точки зрения, еретической, я могу сниться вам. Но в любом случае вы – или я – иллюзия, имманентно существующая в плаценте бытия сознания Высших Сил, которые...

– Три Больших Спасибо, накачанных насосом! – быстро проговорил Фордо. – До меня дошло, я все понял, уразумел. Значит, коли мне снится огромная задница... то это неправда! На самом деле это я ей снюсь!

– Да-да, примерно так, мой маленький гибрид кролика и обувной щетки! – просиял Намудил. – А теперь прощай! Прощайте все! Уходите и не оглядывайтесь, чтобы не уносить в своем сердце печаль! Харе Кришна, друзья! Харе Рама! Адье! Гуд бай! Всего хорошего!.. Постойте, я укажу вам верную дорогу!

Он схватил Свэма и дал ему поджопник. Навозный Распорядитель проделал в воздухе изрядный путь и приземлился на неприметную тропку. Не дожидаясь, пока их постигнет та же участь, хрюкки помчались туда, куда улетел Свэм.

А Намудил вдруг визгливо запел, и звучала в его песне искренняя радость:

Хэй, ребята, всем пока!

Пойду напьюсь я коньяка!

Уходите с миром, вы –

Пожиратели халвы!

Буду очень, очень рад!

Секс и пьянка – вот отпад!

Хэй, хэй, чудеса:

У меня есть колбаса!

А еще селедка,

Чесночок и водка!

Затем Намудил разразился леденящим безумным хохотом, который все длился и длился, и стих лишь тогда, когда его обитель скрылась за крутым поворотом.

Свэм облегченно вздохнул, обвел товарищей взглядом и покрутил пальцем у виска.

Марси кивнул, а Опупин сказал «Да».

Фордо индифферентно откашлялся.

Хрюкки шли налегке, ибо сегодняшним завтраком исчерпали запасы провизии, захваченной из дому. Но они не унывали: Золотушка подарила каждому по горсти сушеных пиявок, так что голод в ближайшее время им не грозил.

Лес вскоре поредел, путников окружили угрюмые серые холмы. Хрюкки с радостью обошли бы это место стороной, да только указанная Намудилом тропа и не думала сворачивать в сторону. Холмы становились все мрачнее, все выше, а деревья на их склонах исчезли. Веяло холодом.

Фордо бросал по сторонам тревожные взгляды. Он вообще чувствовал себя сегодня как-то не так. Какие-то изменения произошли в его душе и теле. Что-то странное, едва уловимое разумом не давало ему покоя. Но что? Что?

Хрюкки понуро брели, выстроившись гуськом. Фордо шагал впереди. Пыхтение Свэма над ухом действовало на нервы.

Тропка тянулась между крутыми высокими холмами. Их верхушки курились голубоватым туманом, а может, это кто-то внутри топил печку. Душная тишина нависла над хрюкками.

Внезапно справа они увидели дверь, ведущую внутрь холма. Она была обита черным бархатом и украшена позолоченной вывеской:

«ЛАВКА ДРЕВНОСТЕЙ»

ЛУЧШИЕ СУВЕНИРЫ ИЗ СКЛЕПОВ И МОГИЛ!

СОДЕРЖАТ МИСТЕР ДЖЕЙМС НЕПРИЗРАК

И СЕНЬОР

ИЗДОХ КАНАЛЬО

МИЛОСТИ ПРОСИМ!

– Сувениры... – устало проронил Фордо.

– Сувениры? – оживился Свэм.

– СУВЕНИРЫ! – в один голос завопили Берикексы и прежде, чем Фордо успел их остановить, исчезли в «Лавке». Наступила тишина. Среди этой тишины Фордо померещился сухой смешок. Настолько сухой, что у него во рту пересохло. Опомнившись, Фордо вовремя ухватил Свэма за подтяжки, но Навозный Распорядитель начал вырываться, и подтяжки затрещали.

– Стой! – закричал Фордо, чувствуя себя как-то не так. – Не ходи туда, там происходит что-то страшное!

Свэм вдруг перестал вырываться и замер.

– О, мой бог, – простонал он. – Я, кажется, забыл у Намудила кошелек!

Он сел на землю и заплакал.

Подозревая, что это всего лишь ловкий маневр со стороны денщика, Фордо продолжал удерживать его за подтяжки. Конечно, ему не слишком-то хотелось удерживать крестьянского отпрыска за грязные подтяжки, но сегодня он чувствовал себя как-то не так.

– Помогите!– вдруг донеслось из-за двери, и ледяной ветер швырнул в лица хрюкков колючую пыль. Они замерли, скованные необъяснимым мистическим ужасом.

Свэм очухался первым – минут через пять.

– А... сегодня припекает! – просипел он, ослабляя ворот рубахи.

– Да... – согласился Фордо, постукивая зубами. – Жарковато...

– Так почему бы нам не искупаться? – закричали они в унисон и бросились бежать, обгоняя собственное эхо.

– Я думаю, Берикексов ждать не будем? – крикнул Свэм на бегу.

– Нет, – без раздумий откликнулся Фордо. – Эти красавцы помешались на шоппинге с тех пор, как начали печатать фальшивые деньги. Спорим, они не выйдут из этой лавки до вечера?

– Или вообще не выйдут! – добавил Свэм без особой печали.

– СТОЙТЕ, ПАРШИВЫЕ ПОЖИРАТЕЛИ ТВОРОГА!– вдруг грянуло им в спины.

– Ой! – сказал Свэм, и повалился на землю, решив, что призраки пришли по его душу.

Фордо имел более крепкие нервы: он продолжал бежать, мысленно сочувствуя Свэму. Однако его нога подвернулась, и он распластался в пыли, уверенный, что пришел его смертный час.

– Фордо! Фордо! – вдруг услыхал он странно знакомый голос. Чьи-то пальцы коснулись его плеча, потормошили, а когда он не двинулся, быстро шмыгнули в карман, нащупали кошелек и потянули наружу.

Оковы страха немедленно лопнули, Фордо вскочил: перед ним с растерянной улыбкой стоял Опупин.

– Живой, – с кислой миной констатировал Фордо.

– Живой, – кивнул Опупин, протягивая кошелек.

Тут подошел Марси, и все трое пинками растолкали Свэма. Тот резво вскочил и начал бодро всем улыбаться, но глаза его еще долго оставались выпученными, красными и неподвижными.

– Нас нагло обманули! – заявил Опупин, когда неунывающая четверка вновь зашагала по тропе. – Там не было сувениров, а только патлатый старикашка в рваной простыне.

– Явно из дурки сбежал! – сплюнул Марси.

– Ага! Или просто старый гомик – у него и серьги в ушах были. Я, говорит, страшное удохлие! Сейчас, говорит, вы у меня запоете! В моей пещере, говорит, давно капремонта не было. Вот, говорит, вам по ведру извести, начинайте белить стены. А сачков и лодырей, говорит, я буду истреблять на месте.

– ...Ага! И протягивает нам два ведра!

– Но мы не испугались, нет! – Опупин пригладил волосы, стоящие дыбом.

– Конечно, нет! – подтвердил Марси, пытаясь унять дрожь в руках. – Че мы, удохлийраньше не видели, что ли?

– ...И когда удохлиепротянуло нам ведра, я схватил камень и ка-ак... – Опупин замялся. – Ну, я дал ему разок по черепу... В общем, я его убил...

– Глянь, что мы нашли в пещере! – Марси выволок из рюкзака толстый, переплетенный в кожу с золотым тиснением книжный том. – И у моего брата такой же!

Фордо скосил глаза на название.

– «Тьма колец, или Пляски на костях ВК. Сочинение Кольки Пергидрольки», – прочел он и тупо уставился на изображение наглого когтистого пальца, усаженного тяжелыми золотыми перстнями. – «Новая супер-пупер трилогия о Средиземье! Толкиен отдыхает!»– От книги пованивало гнильцой.

– Смотри, сколько листочков! – Марси пролистнул книгу. – На год хватит зад подтирать! Можно еще для разведения костра!..

– Или человека убить! – вмешался Опупин. – Она ж тяжелая!

Со стороны «Лавки древностей» внезапно донесся истошный вопль: «Помогите! В психушке для писателей кровавое убийство! Милиция! Милиция!..»

– Гм, – сказал Свэм.

Раздалась трель милицейского свистка, крики: «Во! Натоптали! Это хрюккские следы!»

– Ого! – побледнел Опупин.

– Вот что, – быстро нашелся Фордо. – Завтрак у нас был, а перед обедом неплохо бы размяться! Давайте пробежимся километров двадцать пять!

– Сверкая пятками! – добавил Марси.

И они побежали, ух, как они побежали!

Минут через десять Фордо, наконец, понял, почему он чувствует себя как-то не так.

Побывав в туалете Намудила перед дорогой, он заправил рубашку прямо в трусы.

ПРИМЕЧАНИЕ*.Ну да, это был эротический сон!

ГЛАВА 4

ОТДЫХ В ЗАХОЛУСТЕ

Хрюкки пришли в Захолуст под вечер. Этот вшивый городок был последним населенным пунктом на пути в Раздеванделл, и здесь они надеялись хорошенько отдохнуть перед дальней дорогой.

Несмотря на скромные размеры, Захолуст мог обеспечить уличной грязью Нью-Йорк, Мадрид и Токио. Многообразие его обитателей поражало: в городке водились люди, гномы, эльфы, хрюкки, паны ведьмаки, башибузуки, кобольды и пылесосы. Все они плохо ладили между собой, поэтому убийства на расовой почве были в Захолусте обычным явлением.

Все местные хрюкки были бомжами и ночевали где придется – то в помойном ведре местной таверны, то в сточной канаве, то в пересохшем колодце. Промышляли они воровством.

Люди в Захолусте были как на подбор – добрые, благородные и честные. На хлеб они зарабатывали продажей кастетов и дубинок в подворотнях.

Местные эльфы, называвшие себя Оседлыми Независимыми Эльфами Западных Земель, зарабатывали на жизнь попрошайничеством. За кружку пива они могли нарубить дров, а за тарелку борща выстирать бельишко. В осенние грустные дни, снедаемые тоской по Морю, они вешались в темных углах, чем доводили горожан до нервного потрясения.

Гномы же были обыкновенные – такие же пьяницы и тунеядцы, как и по всему Хреноземью. Гномий профсоюз «Звонкий молоточек» узурпировал для своих членов рабочие места грузчиков, сапожников и собирателей коровьих лепешек. Благодаря невероятной тупости и маленькому росту, гномы постоянно служили объектами насмешек, и страшно обижались, когда их обзывали Самоходными Прыщами.

О кобольдах, пылесосах и прочих нацменьшинствах я не скажу ни слова. Нет, все-таки скажу! Кобольды были неграми, а пылесосы напоминали кит... кита... Ну, короче, тех ребят, которые шьют хреновые кроссовки и готовятся захватить весь мир.

Да, о приезжих... Иногда в город наведывались мрачные витязи-самураи. Лица у них были обветренные, а мечи – огромные. В зависимости от настроения, они называли себя то Следопытами, то Людоедами, а то и вовсе – Людопытами. Выпив лишнего, они заводили старую песню о том, что защищают Пофигшир и Захолуст с юга от многочисленных злобных врагов, и что их предки – особы королевской крови. На самом же деле они промышляли грабежом вдоль Южного Тракта, а предками их были уголовники, бежавшие из тюрьмы строгого режима. После ухода Людопытовв Захолусте долго наблюдался недостаток пива, женщин и туалетной бумаги, а в очередь к стоматологу выстраивались почти все местные жители.

Вышагивая по главной улице Захолуста, хрюкки вовсю крутили головами.

– А ничего город, – заметил наконец Свэм.

– Ты заметил? – удивился Фордо.

– А что мне по-вашему делать, удивляться? 11
  Дурацкий каламбур, который я вырежу при публикации книги в издательстве «Долбень-пресс». Кстати, контракт на публикацию уже подписан. Пришлось, правда, уговаривать директора издательства, положив ему на брюхо горячий утюг.


[Закрыть]– Свэм ухмыльнулся и церемонно раскланялся с сексапильной хрюкканкой, которая помахала ему рукой.

Мимо, толкнув Опупина, прошествовал пан ведьмак, молодой, но уже седой мужчина с суровым лицом, закутанный в угольно-черный плащ. На глазах у хрюкков он, прихрамывая, зашел в неприметное здание, украшенное вывеской «Протезы для героев».

Солнце закатывало свой глаз; небо над головой окрасилось тем густым, насыщенным цветом спелой сливы, который образуется под глазом через три часа после удара, но никак не раньше. Повеяло вечерней прохладой, в сумерках расквакались лягушки.

– Слыхал я, тут родственники мои живут, – задумчиво изрек Свэм. – Только фамилия у них другая... То ли Пучеглазы, то ли Подрыльники. Точно не помню, но определенно на «п». Пуда... Нет... Пида... Пидэ... Около того. Их и выгнали из Пофигшира за это самое «пидэ»; ну, вы поняли, о чем я...

Путники устало брели в густеющих сумерках. Они искали рекомендованную Гнусдальфом харчевню «Гоп ишак». Маг бывал в ней не единожды (а единожды ему там чуть не выбили глаз), и особо хвалил крепкое пиво под названием «Ёрш», рецепт которого знал только владелец харчевни. («Кто он? Да обыкновенный му... му... В общем, нет у него морального стержня!» – так охарактеризовал его Гнусдальф.) Кстати говоря, чародей обещал Фордо, что оставит в «Ишаке» подробные инструкции, как с наименьшими трудностями добраться до Раздеванделла.

В одном из переулков, куда так опрометчиво забрели хрюкки, под плакатом с лаконичной надписью «ТУТ ГРАБЯТ!» топталась зловещая тень, издающая мерзкое сопение и иные, присущие нехорошим личностям звуки.

– Не нравится мне здесь! – быстро оценил ситуацию Опупин.

– Да, – согласился Свэм. – Тут воняет.

– Я не виноват, что у меня в кишках сабантуй! – взвыл Марси. – Это все сушеные пиявки Золотушки!

– Заткнитесь! Поворачиваемся и уходим! – скомандовал Фордо, но было поздно: из тьмы, хохоча, к путникам шагнуло существо размером с породистого, откормленного кусками парного мяса годовалого хомячка. Блеснул кинжал.

– Бабки на стол! – звонко объявило существо, почесывая грудь, украшенную ожерельем из сушеных анчоусов, один вид которых мог вызвать острое несварение желудка.

Разглядев, что к чему, хрюкки переглянулись. Фордо нащупал в кармане капроновую удавку...

– Это противоправный акт! – заверещал гном, когда хрюкки молча двинулись на него. – Я близорук! Я не заметил, что вас четверо! Я буду жаловаться в муниципалитет!

– Хоть самому Илупатару, – предложил Свэм, вытаскивая кастет.

В подворотне раздались глухие удары...

– ...Хороший был гном, – изрек Опупин пять минут спустя.

– И при деньгах, – добавил Марси.

– Только слегка жестковат, – ковыряя в зубах, заметил Фордо.

И они продолжили путь, довольные и почти сытые.

Наконец впереди показалась светящаяся вывеска:

«ГОП ИШАК»

ПОРЯДОЧНОЕ И РЕСПЕКТАБЕЛЬНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ

СОДЕРЖИТ НЕПРЕВЗОЙДЕННЫЙ МАВР «БАРЫГАН» НАРЦИСС

(стриптиз только по понедельникам!)

Харчевня была – в три этажа; в Захолусте «Гоп ишак» проходил по разряду небоскребов. Высокий частокол, узенькая калитка...

Пихаясь, точно борцы сумо, путники вкатились во двор. Там было пусто, если не брать в расчет уложенных штабелями гномов: мертвецки пьяные, они храпели так, что дрожали оконные стекла.

Малиновый колпак на макушке какого-то гнома буквально заворожил Свэма.

«Сувенир что надо! – решил хрюкк. – Пижонистый фасон... Пройдусь в таком по Хрюкколенду – все девчонки попадают! А может, сделаю из этой фиговины маску и стану грабить прохожих...»

Свэм потянулся к колпаку, но тут гном, не раскрывая глаз, совершенно внятно сказал:

– Тронешь – убью! – и снова захрапел.

Испуганные хрюкки поспешили войти в харчевню.

– Не слабо! – проронил Свэм, оглядевшись.

– Ага! – кивнул Фордо. – Примерно такой толпой ловили Гнусдальфа, когда он отказался оплачивать тот проигрыш в покер.

И впрямь, харчевня была набита под завязку. Люди цедили пиво из оловянных кружек; эльфы причащались чем-то зеленым из высоких бокалов. Гномы держались особняком: они хлебали пиво из деревянных ведер и утирались бородами. На глазах хрюкков один нетрезвый гном опрокинул ведро на себя, да так ловко, что оно наделось ему на голову. Вместо того чтобы помочь пострадавшему, гномы начали бить его ногами и орать: «Сволочь! Двадцать литров пива насмарку!»

Потертый эльф с рожей висельника обходил столики и, рыдая, выпрашивал деньги: у него, видите ли, «украли вещи и документы».

О, привычная картина открылась взглядам хрюкков: несколько их собратьев, сбившись в кружок, вымогали деньги у жирного тролля.

Недалеко от входа на кухню рыгал, сложившись пополам, бледный официант.

– Почти как дома! – прослезился Свэм и шагнул в зал.

– Постой! – Фордо ухватил Свэма за подтяжки. – Здесь слишком много любопытных глаз! Смекаешь? Нам нужно изменить внешность!

– Ваша правда, хозяин! – прошептал Свэм. – Гримируйтесь первым, а я прикрою ваш тыл!

Фордо отвернулся к стене и загримировался: он приклеил под нос сапожную щетку и стал похож на эскимоса. Затем изменил свою внешность Свэм: он нарисовал под глазом фингал, наклеил на лоб пластырь и сунул в рот папироску. Опупин, перекосив рот, взялся изображать полудурка, а Марси надел голубую юбочку и повязался цыганским платком.

Хрюкки устроились в темном углу. За их столиком сидел какой-то несвежий тип в сиреневых штанах. Он жадно хлебал горячий суп деревянной обгрызенной ложкой. Рваная шляпа – вожделенная мечта любого пугала – бросала на его лицо таинственную тень. Виднелся лишь щетинистый подбородок, похожий на тяжелый булыжник. На левом бедре тип носил долото, засунутое в длинные грязные ножны. Мельком глянув на хрюкков, он вновь принялся за еду.