Текст книги "Воспаление колец"

Автор книги: Евгений Шепельский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

«Здесь лежит Гуталин, сын Вазелина, последний король Умории. Он должен был всем и унес долги с собой».

– А зачем прикрепили крышку такими громадными болтами? – спросил Лепоглаз.

– Да чтобы эта зараза не выбралась наружу, – ответил Гнусдальф, зевая. – Здоровый был лось. Скажи, Гнивли.

– Ну да! – подтвердил гном. – Этот гад просадил в преферанс полтора бюджета Умории. Не похорони мы его вовремя, не знаю, чем бы все закончилось... Правда, мы потом все равно проиграли свое царство в домино...

– Ладно, – взмахнул посохом Гнусдальф, – хватит трепотни. Мы идем дальше. Или вы хотите, чтобы эта книга разрослась до размеров Великой Трилогии?

Охранители вышли из зала через неприметную дверку. Зря они это сделали. В широкой галерее их поджидал большой отряд чморков. Эти откормленные твари имели в холке не менее ста восьмидесяти сантиметров. Глаза у них были красные, клыки длинные, доспехи новые, а на круглых щитах светящейся краской было выведено: «Гномам – капец!»

– Стоять, кто такие? – приподнял фонарь чморк-капрал.

Гнусдальф порадовался, что вовремя сходил в туалет.

– Мы цирк! – быстро нашелся он, в то время как его спутников хватил паралич. Порывшись в саквояже, маг достал старую афишу, которой укрывался, когда ночь застигала его под открытым небом. – Цирк, цирк!

Капрал нацепил очки.

«Приехал цирк! – медленно прочитал он. – Клоуны, силачи, фокусники, дрессированные макаки, слоны и идиоты». Так, – он ощупал охранителей взглядом. – Обезьян я вижу, – он указал на хрюкков. Потом смерил взглядом Элерона. – Идиотов тоже. А где слон?

Чародей развел руками:

– Не пролез в ворота! Слишком узко, вот задница и застряла. Но все остальные в сборе! Это шут гороховый! – Маг похлопал Элерона по плечу. – А вот Брагомир, наш силач. Будет жонглировать задохликами, – маг потрепал Фордо по уху. – А после выступления задохликов можно сварить и съесть. А это дуэт акробатов, единственный в своем роде: эльф и гном! Что? Кто я? О, я – профессиональный жул... э-э, фокусник! Фокус-покус, трали-вали, сикось-накось, крэкс-пэкс-фэкс! – Он вынул монетку из-за уха капрала. – А из кармана могу достать кошелек! Приходите вечерком на наше выступление, и вы не пожалеете! А кто пожалеет, тому мы свернем... э-э, вернем деньги!

Скуластые рожи чморков расплылись в улыбках.

– Цирк! Цирк! – загомонили они, радуясь, точно дети. Капрал отпустил охранителей с миром.

– Ну и образины! – сказал Фордо, когда отряд завернул отдышаться в боковой коридор, где аккуратной стопкой были сложены штук пятьсот истлевших мощей каких-то гномьих начальников. Они были перевязаны шпагатом и снабжены табличкой, на которой корявыми чморкскими буквами было выведено: «Суповой набор».

– Да, эти чморки те еще ребята, – пропыхтел Свэм.

– Фу-у, – выдохнул Опупин. – Пронесло!

В этот миг призадумавшийся капрал щелкнул пальцами.

– Эй! – вскричал он. – Мы же не спросили, в каком зале они будут выступать! – И свора чморков бросилась вдогонку за нашими героями.

Гнусдальф запихнул афишу в саквояж и утер пот со лба.

– Ну, как мы их облапошили? Цирк, ну надо же! Эти лопухи поверили!

– Я был готов крутить сальто-мортале, лишь бы нам поверили! – с чувством сказал Лепоглаз.

– А я уже собирался жонглировать хрюкками, – сказал Брагомир.

Маг спрятал самодовольную улыбку в бороде:

– Я гений! Не будь меня, вы бы пропали!

– Мы пропали, – согласился Элерон. – Гнусдальф, ты не хочешь оглянуться назад?

– Назад в прошлое? – удивился маг. – Нет, спасибо, я недавно там слишком много оставил.

– Через плечо! – просипел Элерон. – Сейчас мы все станем прошлым... если вовремя не сложим оружия, конечно.

Маг оглянулся: чморки были за его спиной. С клыков капрала медленно стекала ядовитая слюна.

– Значит, цирка не будет... – проронил он.

– Увы! – Гнусдальф, кажется, первый раз в жизни, был искренен.

– Значит, вы – жулики?

– Нет... Не совсем... В первом приближении, так сказать...

– Обычно это называют «финита ля комедия», – громко сказал Лепоглаз.

И все охранители, не сговариваясь, бросились бежать.

– Жулики! Бей аферистов! – заорали чморки, припуская следом.

– Ушастые жабы! – огрызнулся Гнусдальф.

– Банзай! – завопили чморки, потрясая мачете, ятаганами и шомполами.

– Переговоры! Мы можем усесться за стол переговоров! – пропищал Фордо.

В ответ его огрели шомполом по шее.

«Так я далеко не убегу!» – понял хрюкк, втянув голову в плечи. Он с трудом извлек несмазанный Жлупец. Покрытый паутиной клинок был похож на ершик для чистки бутылок. Фордо ткнул им наугад, под мышку. Меч царапнул чешую какого-то ретивого чморка, и тот зловонно испустил дух, после чего скончался от стыда.

– Наших бьют! – заорали чморки. На их крик из бокового коридора вывалил новый отряд чморков и с криком «Люля-кебаб убегает!» присоединился к погоне.

Погоня продолжалась минут пять, после чего охранителей загнали в тупик. В тупике была дверь. Увы, она была заперта.

– Это еще не конец! – взревел Гнусдальф. И мужественно выхватил... отмычки. Миг – и его искусные пальцы отперли замок. – Все сюда, за мной! – страшным голосом скомандовал он, и в достойном порыве альтруизма позволил гному прошмыгнуть первым. За Гнивли ринулись остальные, а Гнусдальф все еще пытался отцепить рукав от гвоздика. Отчаявшись, он дико рванулся, распорол рукав и перескочил порог, захлопнув дверь перед оскаленными пастями чморков.

– Запорные чары! – вскричал он, поднимая волшебную палочку. – Малеус малефикарум! Гаррикка шпроттера разорварумм!..Э-э, как же дальше? Как же дальше?..

В этот миг чморки сняли дверь с петель и отбросили в сторону.

– Бей аферистов! – взревели они, готовые растереть охранителей в приправу для салата.

Но Гнусдальф не растерялся. Он прочертил концом клюки невидимую линию у дверного проема и крикнул:

– Первый кто переступит – педераст!

Испуганно вереща, чморки отхлынули от порога, образовав в коридоре кучу-малу.

Гнусдальф повернулся к отряду, стряхнув с бровей пот.

– Так, я выиграл для нас немного времени! Решаем, куда бежать, быстро!

Комната, в которой оказались герои, имела два выхода: правый был узкий, темный и страшный, как задница негра-дистрофика, левый был просто узкий и темный.

– Бежим в правый, – сказал Лепоглаз.

– В левый, – немедленно предложил Гнивли.

– Недобитый коммунист! – прошипел Лепоглаз.

– А нельзя пробить дырку в полу? – промямлил Брагомир.

– Решайте быстрей, они уже считаются! – взвизгнул Элерон.

Так и было. Чморки выстроились в два ряда, а капрал посредством считалки выбирал того горемыку, которому предстояло шагнуть в мир вечного позора. Считалка подходила к концу.

Беглецы уставились на чародея.

– В левый, – без колебаний решил тот.

Гнивли первым бросился в темноту. Спустя миг он с воплем «Ой мама!» кубарем покатился по лестнице, стукаясь головой о каждую ступеньку. Охранители вежливо пропустили Гнусдальфа вперед – у него все же был свет.

Лестница привела в пещеру, чьи размеры явно говорили в пользу теории о земном происхождении Луны. Пещеру пересекала огромная трещина, из глубин которой вырывались отсветы немеркнущего подземного пламени. Через трещину был перекинут узкий подвесной мост. Пол пещеры усеивали кучи различных бытовых отходов. По всему выходило, что чморки использовали трещину, как бесплатный мусоросжигатель.

Гнивли стоял у подножия лестницы и любовался огненными бликами на бугристом потолке. Близкое знакомство с более чем сотней ступенек, кажется, не вызвало у него заметных отклонений в работе головного мозга.

– Это Зал Торжественных Событий, – благоговейно выдохнул он. – А пол треснул, когда мы били чечетку на похоронах Гуталина...

Перепрыгивая груды всевозможного мусора, отряд подбежал к мосту. Это было хлипкое провисшее сооружение с канатами вместо поручней.

– Мост не выдержит всех! – плаксиво вскричал Брагомир, взглядом измеряя расстояние от края трещины до Элерона.

– Совсем-совсем не выдержит! – прибавил Элерон, выжидая момента, когда Брагомир повернется к нему спиной.

– Это рок! – вскричал Лепоглаз.

– Нам хана! – проблеял Марси. – А ведь я говорил, говорил! Я не хотел идти! Я предупреждал! И вообще – разбирайтесь сами. Я – пацифист!

– Друзья мои, – вкрадчиво произнес Гнусдальф, – а не попробовать ли вам идти по очереди?

Охранители примолкли.

– Что значит маг! – восхищенно зааплодировал Лепоглаз.

– ХРЮКК! – внезапно раздалось из недр Умории. – ХРЮКК...

– Ой, что это? – вздрогнул Свэм.

Гнусдальф поежился:

– Таинственные звуки! Загадка Умории, неподвластная рациональному объяснению!

– ХРЮКК!.. ХРЮКК!.. ХРЮКК!..

– Мнится мне, что настал час апокалипсиса... – хрипло сказал Лепоглаз, сдвинув на лоб капюшон маскхалата.

– Дурачье! – взвизгнул гном. – Это чморки заводят дизель!

– ХРЮК-ХРЮК-ХРЮК-ХРЮК-ХРЮК! – послышалось из недр, и одновременно с этим на потолке зала вспыхнули сотни ламп.

– Черт! – бросил маг. – Теперь мы как на ладони.

Тут в дальнем конце зала раскрылись широкие ворота, и из них, подобно черному косматому псу, вырвался огромный клуб дыма. Он шипел, плевался искрами и вонял соляркой. Некоторое время он крутился на месте, а затем покатился к отряду. По сторонам его бежали какие-то фигурки.

Зоркий Лепоглаз нацепил на нос очки и сказал:

– Орды чморков... С ними тролль и восемь шахтеров. А посередине... Ой! Ой-ой-ой!

– Похож на Кинг-Конга, – сказал Свэм, быстро мимикрируя в индифферентный цвет хаки.

– Супермен? – рискнул предположить Опупин.

– Нет! – побледнел Гнивли. – Не может быть!.. Это же Гоп-со-Смыком! Чемодан Ужаса! Слонопотамский Звездец! У него еще тысяча имен!

– Да! – глухо взвыл маг. – Это фольклорный кошмар Умории, Бредовый Ужас Глубин! Это – Бульрог!

В центре дымного сгустка обрисовались контуры рогатого существа невиданных размеров. В руках его была коса, за спиной угадывались развернутые кожистые крылья. «Гуп-гуп-гуп!» – застучали по полу его ножищи.

«Ого-го-го-го!» – заулюлюкали чморки.

«У-у-у!» – взвыл Бульрог, потрясая косой.

«Кап-кап-кап!» – закапало со штанов Брагомира.

– Я полагаю, стратегическое отступление – самый приемлемый вариант, – сказал, шагнув на мост, Элерон. Охранители ринулись за Бодяжником, только Гнусдальф словно примерз к полу. Он с радостью возглавил бы отряд, однако у него отнялись ноги. Когда охранители столпились на том конце моста, Гнусдальф все еще не мог пошевелиться.

Бульрог притормозил в двух шагах от мага. Клубы дыма опали, и Гнусдальф ахнул... Среди предков Бульрога несомненно числились гориллы, два-три орангутанга и, может быть, один – только один! – человек. Рябая физиономия с расплюснутым носом выглядела свирепой донельзя. Крохотные глазки под мохнатыми бровями злобно взирали на мага. Не приглаженные вихры – черные и блестящие – торчали парой изогнутых рожек. Коса оказалась раскаленным паяльником огромных размеров. Из кармана заношенной спецовки выглядывал «Справочник молодого сантехника». Что касается крыльев, то за оные был принят непромокаемый плащ, от которого воняло нужником. Судя по всему, Бульрога оторвали от срочной починки сортирной трубы.

– Вы ко мне? – тихонько спросил чародей.

Бульрог рыкнул, и мощным выдохом всколыхнул магову бороду.

– Ты задержишь его, не так ли? – вскричал Элерон.

– Бей прямо в глаз, чтоб не испортить шкуру! – посоветовал Брагомир.

Круглая рожа Бульрога ощерилась в недоброй ухмылке. Он глухо заворчал, примериваясь ткнуть в мага паяльником.

– Изыди, мутноглазый хлюст! – прохрипел Гнусдальф. Он отступил на шаг и поднял ширпотребную палочку, забыв о Хламидрине, который бесполезным грузом болтался на боку. – Изыди, иначе я низвергну тебя в гальюн!

Вряд ли эту угрозу стоило адресовать существу, которое только что чинило трубу в туалете.

Бульрог хрипло заржал и щелчком сбил с мага панамку.

– Отстань, гнида! – истерично выкрикнул Гнусдальф и припустил по мосту.

Бульрог, завывая, устремился за ним. Он пытался достать мага паяльником и был очень зол.

– Цирка не будет, да? – гремел он. – Не будет? Ах ты сволочь!

Выбежав на середину моста, Гнусдальф простер руки к охранителям.

– Товарищи, спасайте! – крикнул он, но в этот миг звено моста под его ногой подломилось, и Гнусдальф вместе с Бульрогом рухнул в пропасть.

– Едрить твою на лево! – передал охранителям маг, исчезая в облаке черного дыма.

Бульрог рухнул в пропасть молча, так и не выпустив паяльника из рук.

– Вот вам и неожиданный поворот сюжета, – задумчиво изрек Лепоглаз.

– Интересно, Гнусдальф сварится или испечется? – пробормотал Гнивли, осторожно заглядывая в пропасть.

Элерон содрогнулся:

– Тем не менее, финал трагичный!

– Но не для нас, – криво усмехнулся Брагомир.

Из пропасти мерзко запахло паленой бородой.

Фордо чихнул. Интересно, подумал он, только ли от дыма по моим щекам текут слезы?

Рядом громко зарыдал Свэм.

– А ведь Гнусдальф и мне был должен, хозяин! – воскликнул он. – Плакали теперь наши денежки!

В этот миг чморки и тролли с ужасной руганью начали бросать в охранителей кучи мусора.

– Бежим! – крикнул Элерон, схлопотав по лбу бутылкой из-под кетчупа. – Бежим, или они похоронят нас заживо!

И осиротевший отряд умчался прочь. О том, каким образом путники отыскали выход из Умории, до сих пор спорят исследователи Путешествия Охранителей. А о том, как они пробились сквозь заставу у ворот, вообще ничего неизвестно. Известно только, что чморки, несшие тогда караул, все как один на следующий день купили себе позолоченные доспехи.

Когда герои, приведя себя в порядок, начали спускаться с горы по узкой каменистой тропе, на них напал приступ ужасной икоты.

– Если бы Гнусдальф не помер, я бы сказал, что он нас всех вспоминает, – смущенно предположил Лепоглаз.

– С любовью вспоминает, – добавил Гнивли.

Фордо вздрогнул. Ему показалось, что из горных недр донеслось грозное: «ЧТОБ ВАС ВСЕХ РАЗОРВАЛО, ТРУСЛИВЫЕ ПЕНТЮХИ! Я ЕЩЕ ВЕРНУСЬ!!!»

ГЛАВА 10

ЛОМАЙТРУХЛЕНСКИЙ ЛЕС

На очередном привале Элерон провел маленький конкурс на лучшую эпитафию Гнусдальфу. Победил Свэм, в котором неожиданно проснулся поэтический дар. Его творение охранители слушали, то и дело утирая слезы:

Чуть солнце за гору зайдет,

И слышно его приближенье...

О, чудный запах от носков,

Какое носу удивленье!

Невзрачный серый прохиндей,

Он полон был лихих идей!

Мог странствовать туда-сюда,

Лишь бы была в мешке еда.

Сквозь свет луны ходил старик,

И бегал, высунув язык.

Он в жуткий мрак, подземный мрак,

Ходить не вовсе был дурак!

А в общем так большой мастак:

Ваятель с острым долотом,

Строитель с грубым кирпичом;

Могучий фокусник, колдун,

Молчун, а вовсе не болтун!

Он Страх Глубинный победил –

Ему в мурло клинок всадил!

Но в пропасть рухнул – вот беда!

И не осталось и следа!

– Да, Великий Бородач покинул юдоль земной скорби, – торжественно объявил Фордо. – Но кто возглавит нас теперь? И куда мы пойдем?

– Как насчет кандидатуры будущего короля Гондории? – вкрадчиво спросил Элерон.

– Какие проблемы, я согласен вести отряд! – немедленно отозвался Брагомир.

– Пошел в задницу, я себя имел в виду! – схватился за меч Бодяжник.

Брагомир стянул перевязь с Квадратом и оскалил зубы:

– Р-р-р!

– Постойте, друзья мои! – вклинился между спорщиками Лепоглаз. – Я вас рассужу! Ломайтрухлен рядом!

– Дерьмо!

– Р-р-р!..

– ...Это эльфийский рай, там нас накормят и обогреют!

– Мое царство...

– Еще не твое, пока мой папа...

– Заткнись, евнух!

– ...Я готов провести вас к лесу кратчайшим путем!

Лязгнули обнажаемые клинки.

– У-у-у!

– Р-р-р!

– За лесом – река Надуин! Она вынесет нас к самому Рахитану, а там уже и до Мордорвана рукой подать! Ну, вы согласны, чтобы отряд повел я?

– Э-э-э... – Бодяжник озабоченно покосился на Квадрат. – Гм... А эльф говорит дело.

– Эльфы умны, – кивнул Брагомир, задумчиво разглядывая Дрын. – Я согласен. Пускай ведет Лепоглаз.

Спорщики быстро сунули оружие в ножны. Лепоглаз чуть слышно хихикнул.

Гнивли задумчиво подтянул свои штаны.

– Я не слишком настроен идти в Золотарский лес, – сказал он, потупившись. – Тамошние эльфы недолюбливают гномов, и это еще слабо сказано.

– Еще бы им не любить гномов! – ощерился Лепоглаз. – Это же вы при каждом удобном случае величаете Ломайтрухлен Золотарским лесом! Ты мне еще скажи, что это не вы в прошлом году пытались его подпалить!

– Конечно не мы! – честно глядя эльфу в глаза, откликнулся Гнивли. При этом его правая рука со следами ожога спряталась в карман. – С какими-то тремя литрами бензина... – проронил он невзначай. – Кха-а!..

Лепоглаз пожал плечами:

– Не хочешь – как хочешь. Сиди тут или возвращайся в пещеры. Уморийские чморки всегда голодны, и даже такой облезлый гном будет им в радость.

– От конопатого слышу! – огрызнулся Гнивли и первым зашагал вниз по тропе.

Вскоре Лепоглаз вывел отряд на крутой речной берег. Вернее, то, что берег крутой, открыл Гнивли, свалившись из кустов прямо в воду. Пока он, матерясь, выкручивал одежду, герои отыскали тропку, по которой спустились к реке. Поверхность ее была гладкой и блестящей, как стекло. Противоположный берег скрывала завеса белоснежного тумана.

– Это река Невбордель, – сообщил Лепоглаз, зачерпнув горсть воды. – Она кристально чиста и непорочна, как моя родная сестра. И обладает некоторыми волшебными свойствами, о которых я умолчу, чтобы вы не рехнулись. А тебе, Гнивли, будет урок – не бегать впереди батька.

Гнивли достал из-за уха кувшинку и шумно высморкался в реку. Его волосатая грудь была украшена татуировкой неприличного свойства.

– Фу ты ну ты! – прошипел он. – Тоже мне, выискался предводитель!

Наградив гнома презрительной усмешкой, Лепоглаз отвернулся.

– Ломайтрухленский лес на том берегу, единственный и неповторимый, – проговорил он и щелкнул пальцами. – Антре!

Словно повинуясь его жесту, туман быстро рассеялся, и охранители увидели лес. Его исполинские деревья имели пышные зеленые кроны. А также синие кроны, темно-красные кроны, кроны уныло-серые, кроны траурно-черные, кроны фиолетовые, голубенькие и желтые. Это был конец света. Это был пиз... э-э, ну, вы поняли.

– Супрематизм чистой воды, – сказал с отвращением Фордо.

– Да не, шеф, сдается мне, местные эльфы перемудрили с минеральными удобрениями! – предположил Свэм. – Оно ведь как бывает... Помните, в прошлом году под окнами нашей усадьбы уродили желтые помидоры? Ну так а я садил красные. Разок только пописал на рассаду...

– Это волшебный лес, – сухо сказал Лепоглаз. – Волшебный, ясно?

Тут из-за излучины выехала эльфийская шаланда, сработанная из паутины черных вдов и золотистых осенних листьев, приклеенных к паутине эпоксидкой. Два белокурых эльфа в клетчатых рубашках и широкополых шляпах слаженно гребли тремя парами весел 22
  Сам удивляюсь, как это двое эльфов могли грести тремя парами весел!


[Закрыть]и пели грустную песню о чуме, энцефалите и сибирской язве.

– А вот и транспорт! – обрадовался Элерон. – Эй, ребята, сюда!

Эльфы приветливо улыбнулись Бодяжнику, помахали в ответ, но к берегу не повернули.

– Что-то тут не так, – сказал наблюдательный Свэм.

Лепоглаз смущенно кашлянул.

– Они подплывут только в том случае, если кто-нибудь из нас помашет в воздухе пачкой денег, – признался он, отводя взгляд. – Ломайтрухленцы никогда не упускают своей выгоды...

Короче говоря, когда герои переправились, в их карманах гулял ветер. Довольные эльфы отвели лодку на стрежень, с еще большим энтузиазмом исполняя свою грустную песню.

– Не похоже на лес средней полосы, – сказал Опупин, разглядывая гигантские околесицы, циклопические ахинеи, огромные пунцовые галиматьии разлапистые, оранжево-желтые чепуховины-на-постном-масле.

– И яблочки на таких деревцах растут, должно быть, размером с тыкву! – добавил Свэм.

– Это волшебныйлес, – с нажимом сказал Лепоглаз, срывая ароматный цветок с ветви кобыльего бреда.

Свэм вздохнул. «От волшебных лесов хорошего не жди!»– эту истину он крепко усвоил.

– А вон те красненькие, это что за фрукты? – Марси, облизываясь, указал на большие красные цилиндры, висящие на каждом третьем дереве.

– Огнетушители, – вздохнул Лепоглаз. – Они съедобны только в январе.

Между деревьями вились чисто выметенные дорожки. Лепоглаз выбрал одну наугад и повел отряд за собой. Легкие порывы ветра нежно играли с листвой. В ветвях на разные голоса пели птицы. От цветочного аромата зудело в носу.

Внезапно, словно чертик из табакерки, на тропинке материализовался эльф – розовощекий здоровяк со светлыми кудрями до плеч. На нем был национальный ломайтрухленский наряд – синяя тенниска, украшенная белыми звездами, и короткие шорты в белую и красную полоски.

– Хелло! – воскликнул он, сверкнув белозубой улыбкой. – Вы – охранители кольца, ес? А я – Хаудуюдар, госсекретарь Ломайтрухленского леса! Е! Ку-у-ул! Ха-ха-ха! От имени нашего президента Сервелата Сиятельного и Галантерей, его первой леди, приветствую вас! Еще раз хелло! Сервелат приглашает вас посетить нашу столицу – Балдахин!

– Ничего себе! – прошептал Брагомир. – Но как эльфы узнали, что мы...

– Должно быть, засекли со спутника, – бесстрастно сказал Лепоглаз. И ответил посланнику: – Мы с благодарностью принимаем приглашение Сервелата!

– Олл райт! – вскричал Хаудуюдар, приплясывая от нетерпения. – Е! Ку-у-ул! Ха-ха-ха! Значит, я отведу вас в Балдахин! Вау-у! Хотите жвачку? Все без ума от нашей жвачки! – Он протянул охранителям несколько крикливо раскрашенных пакетиков. – Мы дали миру жвачку, все олл райт!.. Да, китайцев вы с собой не привезли? – Он живо осмотрел вещи гостей, включая их карманы. – С нелегалами у нас строго! Ха! Ха!.. Ха-ха-ха! Нет, нет китайцев, все олл райт! О! Среди вас гном! Как замечательно! Значит, придется делать уоки-токи! Вы не против уоки-токи? Не бойтесь, это просто небольшая формальность!

Гнивли взглянул на Лепоглаза:

– О чем он толкует?

Эльф недоуменно пожал плечами.

– Прекрасно! – вскричал госсекретарь. – Я вижу, возражений нет! Итак, формальность! Мы считаем, что каждый гном, явившийся в Ломайтрухлен, гипотетически является шпионом Цитрамона. Поэтому мы по нашему старому гуманному обычаю выкалываем ему глаза, дабы Враг не смог узнать путь в нашу заповедную столицу. Это и есть уоки-токи, наша стратегическая оборонная инициатива!

С искренней улыбкой и открытым дружелюбным взглядом эльф вытащил из кармана штопор, украшенный пятнами высохшей крови.

– Мама, – тихо сказал гном, падая к ногам Элерона.

– Хм, хм, – сказал Лепоглаз, разглядывая Гнивли. – Мне кажется, это вполне обоснованный и здравый обычай. Прискорбно, что на моей родине до него не додумались! Возможно, тогда экономика Мрачного Хренолесья не была бы в таком плачевном состоянии.

– Есть предложение! – вскричал Элерон, пнув Лепоглаза под коленку. – А может, ему просто завязать глаза? Ну, так, в виде исключения?

– Да-да, в виде исключения! – взмолился Гнивли, орошая дорожку слезами.

Госсекретарь задумался.

– Олл райт, – наконец сжалился он. – Но вы должны дать мне слово, что он не будет подглядывать!

– А вот пускай только попробует! – взмахнул кулаком Брагомир.

И отряд двинулся в путь. Гнома вел Лепоглаз, и делал это так ловко, что Гнивли все время падал или стукался лбом о деревья.

– У нас не курят, ребята! – разливался соловьем Хаудуюдар. – Огонь – враг леса, уяснили? Ку-у-ул! Кстати, вы чистите на ночь зубы? А дезодорант? Пользуетесь, а? Мажете под мышками? – Он принюхался к Гнивли. – Фу! Разит, как от дизеля! Зато от вас, милый эльф, чудесно пахнет фиалками!

С этими словами госсекретарь нежно обнял Лепоглаза за талию.

У Лепоглаза отвисла челюсть.

– Ничего себе! – вскричал он, стряхнув руку ухажера. – Да за такое в моем лесу сразу дают в морду!

Госсекретарь опешил:

– О, темные века! Ужас! Страх! А у нас прогресс, мы не сдерживаем сексуальные позывы. Мы развиваем сексуальные фантазии! Это ку-у-ул! Факинг – это хорошо!

Лепоглаз хмыкнул:

– По любви конечно хорошо!

– Нет-нет, любовь – деструктивный элемент! Она мешает, э-э... – Хаудуюдар пошевелил в воздухе пальцами, – расслабиться! Не надо ждать любви, чтобы сделать факинг! Иначе – невроз!

Элерона передернуло от отвращения:

– Психология типичного ломайтрухленца!.. Гм, Хаудуюдар, а тебе не кажется, что Творец наслал на нас венерические болезни, дабы чуточку укротить наши инстинкты?

– Мы победили все болезни! Мы победили сифилис!

– Ну да, тогда он придумал СПИД. Творец закручивает гайки, ты не замечаешь?

– Дайте нам немного времени, мы и СПИД победим!

Элерон покачал головой:

– Интересно будет взглянуть, что Творец нашлет взамен. Думаю, СПИД и сифилис покажутся вам ясельной забавой!

Госсекретарь снисходительно улыбнулся:

– Мы уже давно не верим в Творца. Это не ку-у-ул! Это не ку-у-ул, ха-ха-ха! Вам, низшим существам... Я имею в виду – вам, иностранцам, никогда не понять нас, граждан истинно свободной и самой демократической страны на свете. Кстати, проповедникам мы тоже делаем уоки-токи!.. О, мы пришли!

Нависшая над путниками стена была не из кирпича, не из досок, не из камня и даже не из сушеных кизяков. Поверите или нет, но хитрожопые эльфы сотворили ее из живых деревьев, срастив их стволами так, что в зазор между ними нельзя было просунуть даже иголку. Элерон заметил, что в рахитичных кронах с тускло-зелеными листьями притаились эльфийские рейнджеры в зеленых беретах, густо намазавшие лица ваксой и гуталином.

– Эти деревья – одно из чудес Ломайтрухлена, – самодовольно объявил Хаудуюдар. – Они известны повсюду! Им поклоняется весь мир! И у нас, и у вас их называют одинаково – « баксами»!

Да, то были чудесные ломайтрухленские баксы, неприхотливые, с очень прочной серо-зеленой древесиной, способные прорасти даже в эпицентре ядерного взрыва. Местным эльфам баксы служили в качестве жилых домов, сараев и административных зданий.

Госсекретарь подвел путников к караульной будке у широких ворот. Там шустрые агенты федеральной безопасности быстро проверили гостей на наличие вшей и геморроя, после чего они с восторгом вошли в эльфийскую столицу.

Балдахин был тесно утыкан прямоугольными многоквартирными баксами с навесными балкончиками, кондиционерами и спутниковыми тарелками. В густых кронах размещались казино и рестораны. От бакса к баксу, на разной высоте, тянулись подвесные мостики. Толстомордые откормленные эльфы с портфелями в зубах резво перебегали по ним, несмотря на то, что мостики здорово раскачивались. На гостей эльфы глядели без всякого любопытства. Им было некогда, они занимались делом.

Марси шумно принюхался:

– Воняет помойкой.

– О, не обращайте внимания! – вскричал Хаудуюдар. – Так пахнет весь Балдахин!

– Почему?

– Необъяснимый природный феномен! Согласно легенде – он появился, когда мы стали утверждать, что именно мы, ломайтрухленские эльфы, победили Цитрамона во Вторую Эпоху! Но это же мыего победили, разве нет?

– Конечно, – кивнул Лепоглаз. – Конечно, вы. Только вам еще помогали Супермен, Бэтмен и эскимосские партизаны.

– Внимание, справа – Большая Дубовая Статуя Эльфийской Свободы! – указал на диковину столицы Хаудуюдар. – Слева одна из закусочных «Мак-Эльф». Там превосходные картонные гамбургеры! Непревзойденные крылышки цыплят, выращенных на женских половых гормонах! Картошка фри, обжаренная на машинном масле с добавлением дихлофоса! Десерты из взбитых синтетических сливок с добавлением анилиновых красок! И в довершение – «Пока-пола», наша знаменитая газировка, которая годится также для снятия ржавчины, стирки носков и мытья унитазов!

– А что в том доме? – спросил Марси. – Вон в том, красненьком, с завитушками?

Хаудуюдара передернуло.

– Китайский магазин, – сквозь зубы процедил он.

Дворец – широченный бакс, выкрашенный в белый цвет, стоял на высоком холме, обнесенном стальной решеткой. У решетки суетились китайцы, предлагавшие вкусные, хрустящие чморкские ушки.

По щеке Хаудуюдара скатилась слеза:

– Видите? Их не берет даже ДДТ!

Над арочным сводом портала белела скромная надпись: « Мы сберегаем деньги налогоплательщиков!» Внутри было позолочено все, что можно и нельзя позолотить. Череда коридоров, и вот путники стоят на пороге роскошного овального кабинета.

В центре, забросив ноги на полированный стол, сидел эльф средних лет. Ковбойские сапоги, джинсы, широкополая шляпа и вонючая сигара во рту – таким предстал перед охранителями кольца легендарный президент Ломайтрухлена Сервелат.

Дверь позади него распахнулась, выпустив облако ароматного розового пара. Когда пар рассеялся, путники увидели миловидную эльфийку в легком купальном халате. По плечам рассыпаны пышные черные кудри, упругая грудь рвется на волю, на стройных ножках резиновые тапки. Такой предстала перед охранителями супруга Сервелата – Галантерей.

Послышался грохот спускаемой воды, и из сортира рядом с душевой вышел небритый мужик в потертой кожанке. Таким предстал перед изумленными охранителями сантехник третьего разряда Федор Сидоренко.

– Накидали гондонов, мля! – буркнул он. – Едва пробил! Узнаю кто – оторву руки! – Тяжело топая грязными кирзовыми сапогами, Сидоренко удалился. Сервелат проводил его испуганным взглядом.

– Сервелат Сиятельный, – пискнул Хаудуюдар. – И его первая леди, Галантерей!

– Зовите просто Моникой! – прощебетала эльфийка.

Тут на президентском столе противно зажужжал загадочный черный пенал. Сервелат поднес его к уху:

– Так... так... Ага! Бомбить! Бомбить, я сказал! Они у меня научатся любить демократию!

– Волшебная магия эльфов! – огорошено прошептал Элерон.

Закончив разговор, Сервелат сбросил ноги со стола. Охранители поежились от взгляда его маленьких злых глаз, к которым вполне подходил эпитет «свинячьи».

– Так, гости дорогие... – вкрадчиво сказал президент. – Спрашиваю единственный раз: где он?

– Кто? – искренне удивился Элерон.

– Гнусдальф, – подсказала Галантерей, и отчего-то залилась румянцем.

– Молчи, шалава! – Лицо Сервелата побагровело, он выплюнул на пол сигару и встал, грозно положив на стол кулаки. – Гнусдальф был с вами, я знаю! – Президент наставил палец на Дрибадана. – Где он спрятался, говори!

– Ну... э-э... – Элерон обескуражено развел руками. – Гнусдальф могучий чародей, к чему ему прятаться?

Сервелат ударил по столу кулаком:

– Молчать! Где этот хлыщ? Где это земноводное? Я ему покажу ночь любви под луной! Я ему устрою секс в джакузи!

Гнусдальф в джакузи с президентом Ломайтрухлена?Охранителям стало дурно...

– И нечего делать такие квадратные глаза! – брызжа слюной, заорал Сервелат. – Где?.. Где этот проходимец? Я ему устрою вечное сияние страсти!

– Ну... – Элерон старательно избегал безумного взгляда президента. – Мы... да... Это... Был с нами...

– Бульрог его съел, – нашелся Гнивли. – Вот так: ам-ам! Страшное было зрелище, доложу я вам: ноги там, голова здесь... Случилось это в Умории; Гнусдальф самоотверженно прикрывал наш отход...

Галантерей приглушенно ахнула, покачнулась и оперлась о стену. Не глядя на жену, Сервелат плюхнулся в кресло, мгновенно утратив к гостям интерес.