Текст книги "На золотом крыльце 4 (СИ)"

Автор книги: Евгений Капба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

К этому мы были точно не готовы. Она явно смотрела через эфир, и что там видела – мы понять не могли.

– Вы не цивильные, не маги, не нулевки, не… А-а-а-а! Индивидуальные негаторы! – она была особой проницательной, эта Саламандрова, и дальнейшие ее предположения только доказывали этот тезис. – Это что – условие по контракту? Или поражение в правах? Опала? Нет, не опала… На самом деле – не важно. Вариантов-то у вас все равно немного: купить лошадок или взять в аренду.

– А что, если мы посмотрим ваших мулов? – вдруг спросил я. – Что с ними не так?

– Да как будто все-таки сожрали что-то не то, утробы ненасытные. Все признаки налицо: тремор, в ногах заплетаются, тахикардия, скрежет зубами, мышечная слабость, синюшность слизистых оболочек, сосуды почернели… Но наши крылатские мулы не могут отравиться! Разве что специально кто-то постарался, но это бред уже полный…

– А давайте посмотрим, – оживился я. – Слушайте, не хочу хвалиться, но кое-что в отравлениях я смыслю.

– Ми-и-иха? – удивленно глянула на меня Эля, а потом сообразила. – А! Как с аспидами?

Умница, девочка. Нечего всем подряд про Жабий Камень рассказывать.

– Что – с аспидами? – заинтересовалась Саламандрова.

– Получилось кое-кого подлечить от укусов, я метод знаю, – туманно пояснил я. – Давайте попробуем, хуже-то не будет? Если вылечу – будет точно понятно, что у них токсикация, и вы сами уж делайте выводы.

– О-о-о-ох, если ты мне моих животинок подлечишь, я вам Бибу и Бобу одолжу. А Карамельку не дам, я с Волошиным тогда поеду… Маршрут у вас недалекий, десять дней… – она уже принялась рассуждать так, будто это было дело решенное. – Даже если вас убьют – они ко мне вернутся.

– Что-о-о? – глаза Эли стали круглыми.

– Что? – лицо Саламандровой стало совершенно невинным. – А вы как думаете? Мало того, что в аномалию едете, а там дряни всякой предостаточно, так сейчас в Васюгане еще и тесно от всяких любителей легкой наживы… А на вас большими буквами не написано, что вы опасные и страшные. На вас глянешь – так зайчик и зайчишка, просто лепота и загляденьице!

– Ла-а-адно, – мне было смешно до ужаса. Зайчик и зайчишка, ну надо же! Это два настоящих мага-то! – Мы придумаем, как выглядеть более грозно. Наденем страшные маски на лица, например!

– Это, кстати, неплохая идея, – кивнула Саламандрова. – Пойдемте уже конячек смотреть?

– Нет проблем, – бодро заявил я. – Где можно вещи сбросить?

– А давайте – в каморку? Тащите их за мной!

И только тут она обратила внимание на наши вещи: ее взгляд остановился на рунах, которыми мы размалевали рюкзаки – для облегчения веса, на автоматический дробовик «Маргач» с барабаном на 32 патрона, который был приторочен к элькиному багажу, на ручной пулемет РПТ-16 за моей спиной. А еще – на наши броники и снаряжение… И на мой дюссак, и на кантемировский кинжал.

– Ага, – сказала Саламандрова. – Так вы не зайчата. Вы – волчата. Как-то я сразу из виду упустила ваше упоминание Ингрии и последнего инцидента. Нормально вы там так наварились, как я смотрю, раз на такую красоту денег хватило. Ла-адно!

Скинуть вещи было минутным делом, и уже спустя пару минут мы шагали куда-то по задворкам, навстречу запахам сена и конского пота. Конюшня – заснеженное деревянное строение – находилась метрах в трехстах от «Кома».

– Люся! – увидев Саламандрову, нам на встречу кинулся толстый дядька – бородатый, в распахнутом на груди к кожухе. – Все кони теперь такие! Квёлые! Точно – кто-то гадость нам сделал, Христом-Богом клянусь! Это ордынцы или эльфийские диверсанты с Ород-Рава!

– Ордынцы сейчас все в Васюгане, – заявила Эльвира. – Ну, почти все. В «Орде» остались два урука и председатель филиала. Да и вообще – это слишком тонко для них, коней травить. Они б скорее морды бить пришли.

Мне не очень понравилось, что Эля так запросто всё высказала, но с другой стороны – ни Серый, ни Варган, ни Лурц не просили нас держать что-то в тайне. Напротив, кажется – они специально несколько раз повторили что с казаками не враждуют, и что сейчас все силы Братского филиала Орды брошены на сбор эксклюзивных ингредиентов, которые появляются только во время Бабьего Лета в Васюганской Хтони.

– Председатель? Глава филиала! Ивушкин парень толковый, да… Не подлый! – признал старый казак. – Пойдемте конячек смотреть.

Я сунул руку в карман и сжал в кулаке Жабий Камень. Борис Борисович показал мне, как сбрасывать из него всякую гадость, так что по размерам он снова стал маленький и удобный, на коней и мулов хватить его заряда должно было.

– Вы мои бедненькие… – Саламандрова подошла к крайнему стойлу.

Три животинки – черные, с горящими тусклым огнем глазами – стояли там, трясясь и роняя пену изо… ртов? Пастей? С этими химерами ни в чем нельзя быть уверенными. Ну, мулы выглядели гораздо более мирными, чем казацкие жеребчики. По крайней мере – без чешуи! И уши. Уши у них были очень клевые!

Казачка гладила химер, а у Эльки из кармана разгрузки выглядывал яогай. Он щурил глаза и присматривался, облизываясь то на одного ушатого-копытного, то на другого. Девушка погладила ему плюшевый лобик пальчиком, и котик спрятался. Это что он – сожрать их хотел, что ли? Он же голем! Куда ему?

– Не укусят? – я шагнул вперед. – Дайте гляну.

– Не укусят, не в этом состоянии… – вздохнула Саламандрова и шагнула в сторону.

Я, делая вид, что глажу мулу гриву, коснулся его Жабьим Камнем. И тут же почувствовал – не эфиром, нет, просто тактильно, как внутри организма мутанта что-то начало меняться.

– Мбрбрбрбр! – фыркнул мул и затоптался на месте.

А потом навалил кучу. И еще одну. И еще. Кучи эти были величиной с Фудзияму, не меньше! Мул сказал:

– Ого-го!

Прозвучало это чуть ли не радостно, и задышал ушастый работяга гораздо ровнее, и пена изо рта у него идти перестала.

– Работает! – обрадовался казак в кожухе. – Парень, а остальных посмотришь? Может, сработает твой метод? Мы ж соображаем, заплатим, как положено.

– Не, – сказал я. – Мне не надо. Вы вот с сударыней Саламандровой будете рассчитываться, это она нам мулов двух даст покататься, и она нас сюда привела. А потом мы с ней уже сочтемся, ага?

Саламандрова прищурилась, прям как тот яогай, и казак жалобно проговорил:

– Может, все-таки напрямую? Ну, с вами-то договориться хоть можно будет, а эта-то…

– Я работаю? – уточнил я, и шагнул к следующему мулу.

– Работай-работай, – сказала казачка и повернулась к конюшенных дел мастеру. – А мы тут с Авдеем про оплату поговорим! И вот что, Михаил, не сомневайся – твоя доля там тоже будет…

Спустя час все скакуны были здоровы – по крайней мере, детокс был проведен полный, Жабий Камень – увеличился в размерах на полсантиметра, а вся конюшня оказалась засрана полностью и окончательно. Ну, а я испытывал чувство некоего внутреннего удовлетворения, почти Гераклом себя ощутил. Только тот Авгиевы конюшни чистил, а я с Авдеевыми конюшнями обратным образом поступил, но – ради благой цели! Животинкам помогать – это всегда хорошо, даже если они на исчадий ада смахивают. В конце концов – они в этом не виноваты!

Глава 10

Конская Голова

В отличие от той же Черной Угры, никто даже и не пытался контролировать и загонять в рамки Васюган. Никаких линий обороны, блокпостов и всего такого прочего. Это в принципе стало бы довольно странной идеей, учитывая, что Среднесибирская аномалия по своей площади превосходила, например, европейскую Галлию раза в полтора.

Да и уровень угрозы тут был весьма размыт. Держать весь периметр сочли нецелесообразным, повесили несколько спутников на недосягаемой для Хтони высоте, отрядили егерей и казаков в патрули, на самых опасных участках учредили сервитуты и пожаловали крепким и боевитым кланам юридики – да и все, в общем-то.

По-хорошему, не было никакого единого Васюгана, это мнимое единство заключалось только в полном отказе электроприборов работать на всей территории, оскверненной Хтонью – от Тобольска до Братска. Ну, и фауна мигрировала туда-сюда. Хтонические же проявления, те самые пресловутые «аномалии в аномалии» отличались всерьез. Я читал, что где-то во владениях Строгановых вообще целое племя хтонических карликов живет, которые большие мастаки заключать договоры… Один умник в сети писал, что это и есть хоббитцы, но ему никто особенно не поверил.

Тут, в окрестностях Братска, своих приколов хватало. Например – Хранители торчали чуть ли не в каждой речушке и рощице. В водоемах – рыболюды невероятных размеров, в лесах – кто-то типа легендарных энтов, в болотах – тоже наверняка кто-то обитает. Живут своей жизнью, большую часть времени – спят, но если кто-то залезет в их микро-королевство… Буйство и дичь обеспечены! Я смотрел видео, как Бабай и еще один черный урук сражались с такой тварью у реки Имба – это была полная жесть. На такую тушу и пулемета могло не хватить…

Юмор заключался в том, что это самое место – оазис Имбинский – как раз и был одной из точек нашего маршрута, третьей по порядку. Последней, пятой, значился Северо-Енисейский острог. Братск – Конская Голова – Джижива – Имбинский – Гремучий – Северо-Енисейск. Расстояния между каждым пунктом на карте – гораздо больше пресловутых двадцати пяти километров, но, учитывая чудесных саламандровских мулов – Бибу и Бобу, для нас это критичным стать не должно было. За световой день управиться с расстоянием в те же 70 километров для них проблемой не было.

Животинки оказались просто чудесными: шли ровной, мерной иноходью, километров десять в час на крейсерской скорости, тащили тяжкие переметные сумы и нас – в седлах. И прекрасно слушались немудрящих команд: движений поводьями и касания пятками боков. Моей главной задачей было наблюдение за флангами и тылом, чем я и занимался, периодически разглядывая местные странности сквозь коллиматорный прицел пулемета. Даже такому неумелому всаднику, как я, было грешно жаловаться: первые пять-семь километров в удобном, глубоком седле с высокими луками я почти и не почувствовал. Потом, правда, бедра и задница стали побаливать, но, в общем-то, это было терпимо.

Эля же чувствовала себя в седле великолепно: двигалась направляющей, сверялась с картой, любовалась совсем не зимними пейзажами васюганского Бабьего Лета. Ну, и выглядела очень изящно, как будто умение держаться в седле действительно передалось ей генетически, по материнской линии.

Странное вневременье, которое нельзя было сравнить ни с весной, ни с летом, ни с осенью, царило в Хтони: вечнозеленые хвойные леса, подлесок с опавшими листьями, желтые или голые лиственницы, местами – пробивающаяся свежая травка… А еще – маслянистые лужи, скопления густого молочно-белого тумана, медленно переползающие от низины к низине, странные стоны и скрипы из чащобы, мрачные тени меж деревьями… И то самое фоновое ощущение, когда на языке замер вкус каленого железа, а в груди – поселилось тягостное, неловкое чувство, легкая тревога, так и требующая сбежать, свалить отсюда прочь. Тянет — так говорили опричники в Бельдягино.

Эля периодически предупреждала:

– Я поснимаю! – и тянулась в разгрузку за пленочным ретро-фотоаппаратом «Никонов», который заботливо упаковал в опричную посылку кто-то из страшных усачей.

Я думаю, это был Оболенский. Только ему хватило бы ума на такое, да и, насколько я знал, он следил за профилями Эльки на «Пульсе» и «Эхе». Это я почти их не вел, так, забросил свою морду лица и фоточки с военно-хтонической практики, ну, и пару видов крыш Ингрии и… Ну, немного, в общем. А Кантемирова подписчиков всерьез насобирала. Счет на многие тысячи пошел! Ну, а что? Она реально красивая и общаться умеет, и фотки классно делает. Но вообще Элька все это из-за своей ненаглядной Ядвиги Сигизмундовны начала, та вообще – блогер от магпедагогики на миллионы подписчиков.

Меня пару раз Элька на своих страничках тоже засветила, чем вызвала волну отписок. Мол, завелся какой-то блондинчик, теперь к Эльвире можно клинья не подбивать… Ну, и поливали меня там знатно, мол, мазунчик, слащавый, стремный, страшный, уродливый, смазливый, дофига умный, слишком тупой… До тех пор, пока ордынский «Гоблин Пикчерз» видео с мостом ингрийским в сеть не слил. Конечно, Кантемирова его себе зарепостила! Ну, и тут уж к великому магу претензий стало поменьше и подкатов к Эльвире – тоже. Мол, поня-а-а-атно, чего она с ним мутит. Потом, правда, она сама второй раз инициировалась, и все прифигели, и счет пошел на десятки тысяч, потому что трансформация – это капец какая редкость, ну, и просто красиво.

В общем, благодаря подгону от опричников и солидному запасу пленки, Кантемирова не дергалась каждые полчаса за отсутствующим в набедренном кармане смартфоном, чтобы сфоткать себя и хтоническую красоту…

– А сфоткай меня? – вдруг попросила она, когда мы выехали на живописный зеленый пригорок, который сквозь висящую над лесом дымку освещало солнце.

– Осмотримся сначала, – я пустил Бибу шагом по кругу, и мул послушно пошел, поводя ушами и косясь страшным красным глазом.

Попасться в зубы какой-нибудь гадости или провалиться в трясину потому, что фоткались? Нет, ну мы, конечно, современная молодежь, но не полные же придурки! В целом, на пригорке было безопасно, правда, высоко в небе парили пташки, очертания и размеры которых оценить было сложно – далеко!

– Давай, солнце мое, сюда фотоаппарат и присматривай за птичками, мне они что-то не нравятся, после тех снегирей… – я спешился, взял ретро-аппаратуру в руки и отошел на необходимое расстояние.

Верхом и с дробовиком Элька смотрелась просто отпадно. Она сначала улыбалась, а потом лицо ее стало строгим и грозным, она прицелилась и… И я понял, что за моей спиной что-то есть! Или – кто-то!

– Ложись! – крикнула Кантемирова, и я, не думая, упал навзничь.

– ДАХ! – плюнул дробью «Маргач». А потом еще раз: – ДАХ!

– Всё, – сказала Кантемирова. – Можешь вставать.

Я встал, отряхнулся, вытер объектив у фотоаппарата и огляделся. За моей спиной никого уже не было, только куча какого-то синего снега или типа того. Большая такая куча, примерно мне по пояс

– А что случилось-то? – нервно спросил я.

– Баба какая-то, – пожала плечами Эля. – Синяя. Подтаявшая. В таких случаях лучше стрелять, чем думать, это я точно знаю.

– Баба… Надо же! Снегурка, что ли?

– Может, и снегурка. Миха-а-а, а нас опять снегири догнали! Давай, в седло и ходу отсюда!

Это действительно были они – тройка пернатых каннибалов. Красногрудые бомбардировщики вышли на наш след. Да что ж за невезуха такая! Открывать огонь посреди Хтони без необходимости – идея сомнительная, да и до Конской Головы оставалось всего-то километра три-четыре, так что я предпочел воспользоваться советом подруги: сунул ногу в стремя, оттолкнулся – и оказался в седле.

– Давай, давай! – дробный топот копыт стал аккомпанементом нашему бегству с пригорка.

Я периодически оборачивался, чтобы держать тварей под контролем, но… Они вдруг стали резко снижаться! Их целью были не мы! Пернатые приземлились на пригорки и радостно заклекотали.

– Э-э-э… Они едят снег! – ошарашенно констатировала Эля.

– Падальщики, получается, – кивнул я. – Давай – двинули к Оазису, тут недалеко!

Тропа была видна очень хорошо: судя по следам, здесь не так давно прошел большой отряд, который катил за собой тележки. Однако же, теперь дорога была перегорожена противотанковыми ежами. В смысле – натуральными ежами, а не какими-то там бетонными конструкциям. А противотанковыми потому, что тварюшки эти размером были примерно с мопед, а иголки у них металлически поблескивали на солнце и представляли собой что-то вроде кусков арматуры такого размера, что и для танковых траков они стали бы препятствием. Агрессии они не проявляли, заметили мы их издали, но…

– И что теперь? Объезжать? – по обеим сторонам тропы, метрах в трех, стояла стена хвойного леса. Соваться туда не хотелось – уж больно стремные звуки оттуда раздавались.

– А ну-ка… – я полез в подсумок и вынул светошумовую «Зарницу». – Сдадим назад!

Мы отвели мулов метров на тридцать назад по тропе, я спешился и сказал:

– Сейчас будет шумно и громко. А потом – уберемся отсюда как можно быстрее.

Биба и Боба покосились на меня неодобрительно, Эля прижала ладони к ушам. Да, да, я привык пользоваться телекинезом, но метнуть гранату на тридцать-сорок метров был способен. Поэтому – рванул кольцо, замахнулся и с небольшого разгончика в три шага запулил подарочек в сторону колючих тварей.

– Н-н-на! – шарик «Зарницы» взмыл в воздух, пролетел по длинной дуге и шмякнулся аккурат самую середину арматурных иголок хтонического ежа.

– Уф? – раздался удивленный звук откуда-то снизу.

– БАЦ! – грохнуло и сверкнуло.

– Уф! Уф! Уф! Топ-топ-топ-топ… – рассерженное и испуганное пыхтенье и топот стало лучшей музыкой для моих ушей, я бегом вернулся к Эльке и мулам, сиганул в седло…

– Ходу, ходу, весь лес перебудили, похоже! – действительно, деревья шевелились вопреки движению ветра, кроны сосен и кедров с обеих сторон тропы как будто приблизились друг к другу, образуя что-то вроде крыши, скрипы и стоны стали пугающими, воздух как будто загустел…

Мулы шли галопом, впереди уже виднелась опушка, я затылком чуял – что-то надвигается, дышит прямо в спину. Черные кудри Эльвиры развевались от встречного ветра, из-под копыт наших скакунов летела сырая земля. Оглянувшись, я не увидел тропы – уже метрах в пяти за нами лес стоял сплошной стеной.

– Пошли вы нафиг! – на пару секунд отпустил поводья, вынул еще одну «Зарницу», выдернул кольцо – и бросил ее за спину, прямо в чащобу.

Жахнуло знатно, и как будто стало полегче. По крайней мере, мы вырвались на простор, и теперь мчали по выложенной булыжниками дороге к виднеющимся примерно в километре черным срубам изб и какому-то кирпичному полуразрушенному строению. Лес понемногу отставал – как бы странно это ни звучало. Мы с Эльвирой поровнялись, перевели мулов на рысь, и девушка погладила их – по очереди.

– С меня – по морковке, – пообещала она. – Таких хороших ребят нам Саламандрова дала, просто слов нет. Спасли нас! Если бы не они, то…

– Ага, – выдохнул я. – То что-то бы случилось. Смотри-ка, а там, похоже, есть жизнь!

– Дымком тянет! – кивнула Эля. – Давай-ка спешимся, на режим автоматической стрельбы оружие переведем и посмотрим, кто там и что там…

И мигом убрала волосы в узел на затылке, и полезла за тканевой маской. Какая у меня, однако, подруга правильная! Все она знает, все понимает. К сожалению, сам факт наличия красивой девчонки в диких местах может стать источником проблем, увы и ах. Я накинул капюшон и достал из кармана тактические очки с желтыми стеклами: так-то я их не любил, но нефиг светить своей гетерохромией, все-таки штука приметная.

Мулов держать в поводу было не нужно – они и сами трусили за нами, такие послушные хорошие скотинки.

Чем больше мы приближались к постройкам, тем слабее чувствовалось дыхание Хтони – мы явно вступали на благословенную землю Оазиса. Шли неторопливо, не убирая пальцев со спусковых крючков. Двигались между почерневших срубов с крышами из дранки, торчащими в небо остовами печей и труб, покосившимися заборчиками. Какие-то здания сохранились лучше, какие-то хуже, одна усадьба и вовсе была совсем целая, строения – дом, сараи, конюшня, баня, другие жилые и хозяйственные постройки – все это стояло кругом, точнее – прямоугольником, создавая внешними стенами укрепленный периметр. Перемычки между срубами были закрыты частоколом – почти таким же высоким, как в Крылатом. Здесь явно было видно приложение рук и мозгов, за усадьбой ухаживали.

– Здрасьте! – сказал кто-то со стороны усадьбы и чуть сверху. – Вы чьих будете-на?

Не суетясь, я глянул в ту сторону: из чердачного окна то ли сеновала, то ли – амбара смотрел снага в каске. Из каски торчали веточки хвои, рожа у зеленого орка была довольной-предовольной, а в руках он держал германский автомат архаичной модели.

– Забор покрасьте, – сказал я, медленно поворачиваясь. – Мы свои собственные. И немножко – Общества хтонической самопомощи. А вот эти два джентльмена черной масти – они крылатские. Казачки одолжили.

– О! Йес, йес! О-Ха-Эс! – обрадовался на авалонском снага и повернул башку куда-то внутрь усадьбы. – Пацаны, открывайте ворота, тут еще из самопомощи-врот прибыли, будут тоже самопомогаться, вместе с нами-ять! Чем больше народу-ска, тем короче дежурство! А у вас есть че пожрать-врот? В общий котел-на?

– Тушенка, сгущенка, сухофрукты, печенье на топленом молоке, – проговорила Эля.

– О! Девка-на… С дробовиком-ять, девка-на… Сурьезная! – хотя маску она и не снимала, по голосу орк все понял, но при этом сделал правильные выводы. – А печенье-врот эт хорошо-о-о-о!

Манера снага глотать матерные постфиксы всегда меня умиляла. Вроде и никаких ругательств, но пожрать – врот и никак иначе. Оставалось надеяться – вести они себя будут в соответствии с Уставом Общества самопомощи. И пока что все говорило в пользу этой версии: внутри усадьбы вроде как все было тихо-мирно. Здесь собрались на передышку и ночевку четыре ордынских снага во главе с типом в каске, с белыми дланями, намалеванными повсюду на экипировке, пара матерых сталкеров-охотников, которые сейчас разделывали тушку точь-в-точь такого же ежика, как те, что преградили нам тропу полчаса назад, и складывали отдельно потроха, отдельно – арматурины-иголки.

А еще на крылечке сидел кудрявый лаэгрим и чистил ногти острым ножом. Бывают вообще кудрявые лаэгрим на свете? Оказывается – бывают.

Никакого особенного ажиотажа наше появление не произвело: отсыпали продуктов в общую кучу, пристроили мулов под навес, нам определили место для ночлега – сруб поменьше, который раньше был баней. Печку топить было без надобности – во время Бабьего Лета в Васюгане царили стабильные плюс-минус десять градусов тепла, так что спальников должно было хватить. Местных жителей я не видел, похоже – Оазис Конская Голова служил перевалочным пунктом, не более. Но – задание есть задание…

– А-хм! – я подошел к кудрявому эльфу, который в этот самый момент засыпал в котелок явно травяную заварку. – Суилад, что ли? Меня Миха зовут. Титов!

– Айе! – откликнулся эльф. – Брегалад. Брегалад из Ород-Рава, если угодно.

– Ого! – вырвалось у меня.

В Ород-Раве живут настоящие, всамделишние лаэгрим, сибирские эльфы, которые никогда не были завоеваны людьми и вошли в состав Государства Российского добровольно, в восемнадцатом веке… Ну как, добровольно? После визита к ним тогдашнего нашего Государя.

– Ага, – сказал кудрявый сибирский эльф. – Ты что-то хотел?

– Ну да, получается, хотел… А где тут местные воду брали?

– Местные? – он задумчиво смотрел на меня. – Местные брали в колодце на краю поселка. Пока были живы. А еще – вот тут вот, видишь – в углу двора? Тут еще один колодец, запасной, в нем водички, конечно, поменьше собирается, но зато – внутри стен.

– То есть в двух брали? – уточнил я.

– Получается, в двух, – кивнул лаэгрим. – А что?

– Да вот, наберу…

– Смотри, снаружи там… Своеобразный такой колодец, – проговорил эльф.

– Но водичка-то есть?

– Водичка есть… Вообще – интересное место.

– Ла-а-адно. А там все еще Оазис?

– Самая граница, – он достал деревянную кружку, как будто из воздуха, и зачерпнул взвар из котелка, попробовал и покачал головой: – Нет… Пока не готово. Вот вернешься – я тебя угощу.

Эля в это время кормила наших животинок морковкой и вешала на их морды торбы с суперпитательным комбикормом. Не снимая с себя маски, что характерно. Я не знал – стоит ли ей продолжать носить ее здесь, но чисто внешне в Оазисе все выглядело прилично. Да и тут явно присутствовали три центра силы: эльф, люди и снага. Вряд ли они все сговорились бы против нас.

– Тут два колодца, – сообщил я. – Один за воротами, второй – здесь. Пробирок у нас достаточно, я пойду наберу две порции там, а ты прикрой меня с крыши. Возьмешь пулемет. А потом наберем здесь.

– Так точно! – отсалютовала Элька шутливо.

Временные обитатели оазиса Конская Голова наблюдали за нашими действиями с интересом, но ничего не спрашивали. У каждого тут были свои заморочки. Например, зеленые товарищи того снаги в каске (его все звали Немцем) играли в «камень-ножницы-бумага» на подсрачники, отвешивая конкретные такие пинки под зад всякому, кто проигрывал. А сталкеры-охотники закончив с тушей ежа, взялись за живность поменьше: каких-то арахнидов и моллюсков, они свозили сюда добычу из окрестностей. Эльф глядел на меня и улыбался подозрительно.

Но делать нечего: я сунул в кармашек на разгрузке две пробирки, взялся за рукоять дюссака на бедре, и, дождавшись, пока Эля помашет мне с крыши сарая, побежал в указанную Брегаладом сторону. Там и вправду виднелся журавль, и под ним – не бревенчый сруб, а, на удивление, каменная кладка! От близкого присутствия Хтони заныли зубы, но я не отступил: шагнул к самом борту колодца и осторожно туда заглянул.

– А-а-а-а-ч-ч-ч-ерт!!! – заорал я и отпрыгнул, запнулся о какой-то обломок и грянулся задницей о землю.

Оттуда, из самой глубины, на меня пялилась конская башка и скалила зубы!

Сердце у меня стучало, как сумасшедшее, волосы по всему телу встали дыбом, и в голове моей постепенно прощелкивались кадры увиденного: такая натуральная была башка, гнедая, с гривой, как положено. Вполне себе живая, между прочим! Потому что мертвая башка не может скалить зубы, показывать язык и подмигивать правым глазом!

– Нормально! – я показал большой палец Эльке, которая наблюдала за моими приключениями сквозь коллиматорный прицел. – Конская Голова, что может быть более естественным в здешних реалиях?

Но на самом деле нифига нормального тут не было. Из глубины колодца раздались странные звуки, и я услышал, как кто-то поет диким голосом:

– Умой меня, причеши меня

И на берег положи меня!

Чтобы те, кто проходят мимо…

Меня посчитали красивой! – а следом за этим раздался дурацкий смех: – И-ги-ги-ги-ги!!!

Пела, определенно, конская голова. Некому больше было петь, да и смех конкретно был не смехом, а ржанием.

– Дичь-то какая! – медленно выдохнул я.

– Я не дичь! – раздалось из колодца. – Я – скотина домашняя! А ты кто?

– А я так, человек Божий, обшит кожей!

– Да-а-а? Ого-го-го! – обрадовалась голова из колодца. – Так это! Умой меня, причеши меня…

– Что – серьезно? – удивился я. – Вот прям сделать это?

– Ну да! Чтобы те, кто проходит мимо, меня посчитали красивой! – уверенно заявила конская башка.

– Допустим! – в конце концов, когда в Хтони творится хтонь – это ведь так и должно быть, верно?

Если хочет голова из колодца, чтобы ее умыли и причесали, и положили на берег – почему бы и нет, я могу это сделать. Но!

– Что мне за это будет? – вот что я спросил, снова заглядывая в колодец.

Башка пошевелила ушами, подмигнула сначала одним глазом, потом вторым… И сказала:

– Ну ты ж зачем-то пришел? Точнее – я кое-что знаю из того, зачем ты пришел.

– Так и я знаю! – парировал я.

– Ну, тогда ты возьмешь то, что знаешь ты, а я дам тебе то, что знаю я! Вот! И-го-го какое предложение, а? – выдала конская голова. – Давай, вынимай меня отсюда, умывай, причесывай и все такое…

Допустим, если я ее выну, то и образцы взять смогу. А если она что-нибудь еще в довесок даст – ну, так и отлично! Отдельно же оговаривали с Яном Амосовичем: заиметь ништяки на стороне не возбраняется.

– У меня так себе выйдет. Я не очень-то по прическам… А вот Элька!.. Ты будешь просто загляденье! – я обернулся, замахал руками и заорал: – ЭЛЯ-А-А-А!!! У ТЕБЯ ЕСТЬ С СОБОЙ РАСЧЕСКА? И какие-нибудь там резиночки?..

Глава 11

Привет из прошлого

Голова являлась именно головой, не куском коня. То есть, там, где у нормальных коней начинается шея, у нее было гладенько! И не знаю я, как она ржала и разговаривала!

Трепалась рожа безостановочно, все время, пока Элька ей косички плела и бантики завязывала. Рассказывала много чего интересного. Например – про своего хозяина, который чуть ли не весь Васюган на ней объездил, исследования проводил. Искал Мертвую и Живую воду, например! И, что характерно, нашел!

– Вот тут, в колодце – та самая Мертвая Вода, – вещала Конская Голова житейским тоном. – Вишь, как все заросло у меня? А это он, хозяюшко мой, меня сюда сунул, и-го-го какой заботливый! В такой воде можно что хочешь сохранить, любой кусок!

– В смысле – кусок? – удивилась Эля, на секунду прекратив заплетать гриву.

– Ну, чей-нибудь кусок. Например, голову. Или туловище. Или задницу. Или передницу! Положил – оно там полежит сколько надо, не испортится. Вот, например, если меня щас обратно к моей шее приставить – то сразу бы приросло, – пояснила башка. – Да и не к моей, наверное, тоже. У вас есть лошадь без головы неподалеку? Свежая?

– У нас нет. У нас только мулы. С головами, – поспешил ответить я.

– Нет, я не хочу быть мулом, я – девочка! – заявила голова. – Я хочу быть породистой кобылкой! Так что давайте, набирайте воды себе и опускайте меня обратно, а то помирать начну. Но если найдете лошадь без головы поблизости – про меня не забывайте. Я вас тут подожду. А ты сразу не уходи, парень, похожий на хозяина. Не уходи, я тебе обещала еще кое-что!

– Ну да, да, – кивнул я. – Не ухожу.

Эля закончила с парикмахерскими делами, взяла голову на колени и сказала:

– Сфоткаешь нас? В Эхе ребята обалдеют, когда увидят! – и протянула мне «Никонов». – Классная прическа получилась!

Я сфоткал, конечно, хотя весь этот сюр уже начинал давить мне на черепную коробку. Присутствовала уверенность – пока еще ничего не кончилось, ни здесь, в первой точке маршрута, ни вообще. Абсурд будет нарастать, Хтонь на то и Хтонь.

– Ну, я пошла? – спросила Эльвира. – Давай, увидимся внутри. Там ребята уже ужин готовят, а этот эльф сказал, что ждет тебя на чай. Он под впечатлением от… Ну, от нас!

Я взял у нее из рук лошадиную башку – килограмм двадцать она весила, или около того, распрямился и шагнул к колодцу. Пробирки с образцами были у нас, да и вообще – мы взяли с солидным запасом (водичка-то серьезная!), оставалось только наполнить емкости водой из колодца внутри усадьбы. Так что с этими странными манипуляциями вокруг конской головы можно было заканчивать.

– Так что там с твоим обещанием? – поинтересовался я. – Мы вынули тебя на берег, причесали, красоту навели, теперь всякий, кто тебя увидит, будет шокирован встречей с такой ухоженной кобылой…

– Правда-правда? – захлопала глазами башка. – Ну, и я свое обещание исполню. Мое лошадиное слово – тверже подковы! Клади меня в колодец скорей и иди спать. Утро вечера мудренее!

– Допустим, я тебе поверил, – смирился я и вежливо попрощался с головой: – До свидания, лошадка.

– Вообще-то меня зовут Вива, – смущенно призналась лошадка. – Полное имя – Вивисекция! Правда – красиво звучит? Хозяин дал! Он у меня солнышко. Как увидишь его – скажи, что я его люблю и жду!