Текст книги "Неумолимая королева (ЛП)"

Автор книги: Ева Уиннерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

27

РЕЙНА

я

был беспорядок.

Большую часть ночи я сходил с ума от мыслей о том, как предотвратить катастрофу, которую организовал мой отец.

О чем, черт возьми, он думал, устраивая брак с Данте Леоне? Неужели он так плохо обо мне думал, что даже не спросил моего мнения?

Успех показа мод остался в далеком воспоминании, хотя это произошло менее дня назад. Посещение ночного клуба было недолгим. Вернувшись домой, я потратил шесть часов на уборку, оставив квартиру безупречной, чтобы мои друзья и сестра могли зайти со своих позорных прогулок. Конечно, после моих ругательств и безвкусных шуток они все пошли спать, оставив меня снова наедине со своими мыслями.

Я бросил обеспокоенный взгляд на закрытую дверь Феникса. Она мало что сказала, но покраснение вокруг ее глаз не ускользнуло от меня. Я не знал, как все это исправить.

Я не мог признаться ей, что Анджело Леоне был ее отцом. Это уничтожит ее.

Защити ее.

Слова моей матери были ясны как день. Она знала, что до этого дойдет, и мне предстояло выполнить свое обещание.

Бесшумно ступая по твердой древесине, я пошел по коридору, минуя единственную ванную комнату в нашей уютной квартире. Оно выглядело совсем по-другому, но я все еще видел тело… и то, что мы с ним сделали. Остальные девушки, очевидно, справились с этим после того, как его полностью отремонтировали, но мой разум отказывался забывать образ окровавленных, расчлененных конечностей.

Моя рука дрожала, когда она достигла дверной ручки спальни Феникса. Не обращая внимания на скрип двери, потому что она этого не слышала, я заглянул внутрь и обнаружил, что моя сестра свернулась в клубок, ее плечи тряслись от беззвучных слез.

Мое сердце сжалось от боли, и я бросился к ее кровати, упал на колени и обнял ее. Пораженная моим присутствием, она напряглась и встретилась со мной взглядом.

" Мне жаль ." Мое горло сжалось, я не мог произнести ни единого слова, поэтому продолжал подписывать. Точно так же, как когда мы были маленькими девочками и не хотели, чтобы кто-нибудь знал, что мы не спим. «Я найду способ все это исправить. »

Боль, смотревшая на меня, была мучительной. Это разрывало мою душу и заставляло ее плакать.

«Я же говорил тебе, это не будет иметь значения. Он не хочет меня .»

Я хотел задушить обоих братьев Леоне и заставить их заплатить за боль, которую они нам причинили.

– Но ты все еще хочешь его , – мягко заметил я. " Ты все еще любишь его ."

Она сжала кулаки, и я представил себе полумесяцы, которые она впивает в ладони. «Я так много не рассказал тебе. »

Я ждал, что она продолжит, но она молчала.

– Ты можешь рассказать мне что угодно . Она была рядом со мной, когда я нуждался в ней. Я буду рядом с ней, когда она понадобится во мне. «Я не буду судить и никому не скажу. »

Бог знал, что я последний человек на этой земле, который может судить кого-либо. Ну, кто угодно, только не семья Леоне.

Ее руки заметно дрожали, когда она подписывала следующие слова. «Я не могу вам сказать. Мне ломается даже думать об этом, произнесение этого вслух уничтожит меня. »

Я ей поверил. В ее словах была такая сила, что они ударили меня прямо в грудь и потрясли.

«Скажи мне, чем я могу тебе помочь ». Я обнял ее лицо, медленно произнося слова, чтобы она могла их прочитать. " Скажи мне что делать ."

«Не приглашай меня прийти на твою свадьбу », – умоляла она. «Я не могу смотреть, как ты выходишь за него замуж. Увидев тебя с ним, ты уничтожишь все, что от меня осталось .

Какой бы путь я ни выбрал, какое бы решение ни принял, я знал, что в конце всего я потеряю ее.

Феникс останется в безопасности, несмотря ни на что. Даже если это означало, что мне придется убивать снова.

28

РЕЙНА

М

Мой взгляд в сотый раз метнулся к часам на стене. Пять часов . Я фыркнула и потянула шов юбки, чувствуя себя совершенно не на своем месте. Я вспомнил вчерашний разговор с Феникс, ее заплаканное лицо. Я не могу вам сказать. Я никогда не чувствовал себя более оторванным от старшей сестры, более беспомощным. Я также не мог понять, что она от меня скрывает.

Разочарование захлестнуло мой желудок, и я выкинул эти мысли из головы.

Что не так с этим человеком? Меньшее, что мог сделать Данте, – это быть пунктуальным. Именно он предложил нам познакомиться поближе, но его нигде не было.

Он предложил выпить в «Красном псе». Точнее, в его сообщении говорилось:

Ты и я. Красная собака. Напитки. Время познакомиться со мной.

Я даже не удосужился задавать вопросы. Большая ошибка.

Мой ответ не был особенно душевным.

Я в порядке, не зная тебя. Я встречу твою дешевую задницу в Red Dog.

Его ответ был мгновенным.

Не нужно думать о моей заднице.

Черт возьми, если бы.

Во-первых, отвратительно. Во-вторых, мне бы хотелось, чтобы ты потерял мой номер.

Я догадался, что мой папа дал ему это. Мне бы очень хотелось, чтобы он этого не сделал. Ответ Данте не заставил себя долго ждать.

Просто будь там.

Итак, я был здесь. Это место было дракой в баре, ожидающей своего часа. Было ясно, что ничего хорошего из захудалого заведения со словом «красный» в названии не получилось. Двойные красные флажки, когда половина посетителей была пьяна еще до окончания обеда. Мне следовало бы знать лучше, но я сидел здесь один и пил свой ужасно дорогой клуб «Казамара».

Что заставило меня согласиться на эту глупую идею?

Я хотел быть несколько терпимее, учитывая, что я разрезал его отца на куски и все такое. Не совсем романтическая причина, но неважно.

И этот чертов ублюдок меня поддержал.

Я проигнорировал любопытные глаза, пылающие в меня, когда внезапно чье-то тело скользнуло на барный стул рядом со мной.

Мои глаза встретились с темно-синими оттенками.

Данте Леоне.

Скульптурные скулы. Голубые глаза. Темные волосы. И я не почувствовал ничего, кроме раздражения. Его образ плохого парня, возможно, и привлекал взгляды женщин – как трезвых, так и пьяных – в его греховно завернутой упаковке, но на меня это не произвело никакого впечатления.

– Ты опоздал на полчаса, – процедил я, едва сдерживая самообладание.

– Я сказал без четверти пять. Небрежный ответ Данте расходился с его напряженным голосом. «Я вовремя».

Что. Ан. Засранец.

– Без четверти пять – четыре сорок пять, – прошипел я.

Он проигнорировал меня, поерзал на табурете и жестом подозвал бармена. «Бьер Брюн ». Темное пиво.

"На подходе."

Она хлопнула ресницами, совершенно игнорируя тот факт, что я сижу рядом с ним. Мне следовало надеть свой фирменный цвет вместо этой черной юбки-карандаша и белой блузки. Это казалось уместным, учитывая, что это была деловая договоренность.

«Американцы и их странные способы определять время», – протянул он.

Справа от меня по грязному полу заскрипела табуретка. Стекло разбилось в углу, где что-то похожее на группу туристов слишком много пило. Смех, ругательства и поддразнивания заполнили пространство до краев.

И все это сделало напряжение между мной и Данте еще более ощутимым. Всегда ли молчание было таким невыносимым, или так было только среди задумчивых итальянцев?

Бармен наклонился и протянул Данте напиток, открывая ему полный обзор ее декольте.

Он сидел, ссутулившись, прислонившись к стойке, со стаканом, свисавшим из его пальцев. Его глаза скользнули по ней со скучающим выражением.

Я допил остаток напитка громким глотком, а затем прочистил горло, чтобы привлечь внимание поклонницы Данте. «Можно мне еще, пожалуйста?»

Он только что появился, а мне уже не терпелось свернуться калачиком дома с хорошей книгой.

– Не напивайся мной, невеста. Феникс была влюблена в Данте, это была правда, но я, честно говоря, не знал, что она в нем нашла. Может быть, привлекательность плохого парня?

«Это безалкогольное», – невозмутимо сказал я, когда мой телефон завибрировал. Я потянулась за сумочкой – по крайней мере, она была моего любимого цвета – и вытащила ее. Как только я это сделал, он загорелся новым текстом. Желая отвлечься, я прочитал сообщения, которые происходили в нашей группе.

Мои губы подтянулись, понимая, что они у Оба. Это было единственное, о чем я не пожалел за всю эту хрень с Амоном. Мы с девчонками почти каждую неделю бывали в ресторане Оба, и, судя по всему, Рейвен дебютировала в караоке.

– Так что же заставило тебя согласиться встретиться со мной? – спросил он, очевидно, вообще пропуская светскую беседу.

Я пожал плечами. "Вы спрашивали."

– Могу поспорить, что ты предпочел бы, чтобы на моем месте был кто-то другой.

Комок эмоций застрял у меня в горле, но я проигнорировал укол и вместо этого сказал: «Ты прав. Я бы предпочел, чтобы моя сестра и друзья были здесь».

Его брови взлетели вверх. – По крайней мере, ты честен в этом.

«Если ты предпочитаешь, чтобы я лгал, просто скажи это слово. Это не совсем похоже на открытую книгу.

Я сейчас был ужасной компанией.

Он сверкнул сардонической улыбкой.

«Но я готов поспорить, что у тебя и твоей семьи есть грязное белье». Я спрятался за застывшей улыбкой и настороженным выражением лица. Вдалеке я услышал, как открылась дверь, и у основания моего позвоночника поселилась покалывание сознания. – Могу поспорить, что ты, Рейна Ромеро, полна тайн.

– Не воздавай мне слишком большого доверия сейчас, – сухо пробормотал я.

Я подняла голову, и меня пронзил шок, когда я увидел знакомые лужи тьмы, смотрящие на меня через зеркальную стену бара. В тусклом баре и грязном зеркале было трудно различить его черты.

Как долго он был там?

Вместо того, чтобы отвернуться, Амон выдержал мой взгляд, его глаза были непроницаемыми, а челюсть сжалась от напряжения. Воздух потрескивал от электричества, напрягая мои нервы.

«Твой напиток». Громкий стук напугал меня, и я обернулся и обнаружил, что Данте и наш новый друг с большой грудью с любопытством наблюдают за мной. Я чувствовал себя маленьким ребенком, пойманным с поличным в банке с печеньем.

– Спасибо, – пробормотала я, случайно бросив взгляд по сторонам.

Но он ушел.

Неужели мой разум создал всю эту сцену? Нет, этого не может быть. Я видел его.

Смех Данте привлек мое внимание, и я знала, что его следующие слова будут боевыми. – Что-нибудь тебе приглянулось? Его тон был более сухим, чем у джина с нижней полки, который они подавали в этом заведении.

Жар согрел мои щеки, а желудок скрутило. Меня разыграли? Было ли это все шуткой для братьев Леоне?

– Я голоден, – проворчал я. Чем скорее мы поедим, тем скорее закончится этот вечер. – Можно нам меню, пожалуйста?

По какой-то причине бармен казался удивленным. – Ты планируешь обедать здесь?

Данте оперся локтями о стойку. "Мы будем. Принесите нам меню.

«Пожалуйста», – добавил я. Очевидно, у Данте не было манер.

Она бросила на него раздраженный взгляд. «Официант будет рядом с вами».

И вот так она потеряла интерес к обаянию Данте – или к его отсутствию.

Ей потребовалось меньше минуты, чтобы остановить официанта и отправить его в нашу сторону. Она наклонила голову, и симпатичный на вид блондин лет двадцати с небольшим протащил ноги.

– Что я могу тебе дать?

Я усмехнулась и поднесла бокал к губам, мне было любопытно услышать, что Данте считал кормом для «первого свидания».

«Филе де беф с тушеной зеленой фасолью». Я мысленно ударил себя ладонью по лицу. Тощий официант просто уставился на него, и я интерпретировал его взгляд как «Этот парень на самом деле?» "Отлично. Бургер. Я получал огромное удовлетворение, наблюдая за тем, как план Данте привести меня сюда дал обратный эффект. Я не мог себе представить, чтобы бургер Red Dog был таким аппетитным.

Официант кивнул, затем повернулся ко мне. "А ты?"

«У вас есть меню?» – спросил я, и он указал на стену позади меня. Мой взгляд остановился на меню на доске. Выглядело так, будто его не обновляли с 2008 года. Ничего из этого не было заманчивым.

– Может быть, просто немного картошки фри, – пробормотал я.

Заметив мое отсутствие энтузиазма, официант подошел на шаг ближе и добавил: «Хотите услышать специальные предложения?» Я вежливо улыбнулся. «Начнем с напитков. Секс на пляже сегодня вечером…

Он не успел закончить предложение, как Данте ударил парня о стойку, в результате чего полка с стаканами разбилась на пол. Я ахнула, энергично моргая и надеясь, что вижу что-то. Данте вытащил нож из кобуры и сунул его под подбородок, проткнув кожу ровно настолько, чтобы капля крови скатилась по шее.

«Ваши специальные предложения?» – прорычал он, его рот изогнулся в дикой ухмылке. – Ты имеешь в виду тот, что у тебя в штанах?

"Вы с ума сошли?" – резко прошептала я, схватив его за предплечье и оттаскивая его прочь. – Отпусти его, пока не появились полицейские.

Он кинул на меня взгляд, и я отпрянул назад. Что-то безумное и демоническое смотрело на меня из темно-синих глубин. Между нами повисло напряженное молчание, и не в хорошем смысле. Он собирался ударить током меня или его. Предпочтительно он.

Он убрал нож, но не успел я вздохнуть с облегчением, как идиот, который должен был быть моим женихом, начал избивать беднягу кулаками.

Я соскользнул со стула и встретил ошеломленное выражение лица бармена. "Вызовите полицию. Этот сумасшедший весь твой.

Затем, стиснув зубы, я закинул сумку на плечо и быстрыми шагами развернулся, выбираясь оттуда, как летучая мышь из ада.

Потому что одно можно было сказать наверняка: Данте Леоне был реинкарнацией дьявола. Черт возьми, я ни за что не выйду за него замуж.

29

РЕЙНА

М

Мои каблуки стучали по тротуару, когда я приближался к входу в свою квартиру, с пятью сумками для покупок, свисающими с моей руки.

Я боялся возвращаться.

Феникс избегал меня. Айла ушла со своим любовником. Рейвен, очевидно, столкнулась со своим старым пламенем и была занята его тушением. Понятия не имею, что это значит. Афина хранила молчание о том, что, черт возьми, она делала.

А я… я провела утро в походе по магазинам, пытаясь забыть о вчерашнем свидании.

Я вошел в вестибюль нашего здания и вошел в лифт. Двери начали закрываться, когда из них вылетел дорогой на вид ботинок. Мой взгляд медленно поднялся от ботинка, зажатого между металлическими дверцами, а затем скользнул вверх по длинной, мускулистой ноге в джинсах. Опьяняющий цитрусовый аромат достиг моих ноздрей, и я зажмурилась. Я знал, кому принадлежал этот ботинок.

Амон, черт возьми, Леоне.

Я поднял голову и встретил слегка побитое лицо. Мышца на его челюсти пульсировала, а гневный румянец залил его толстую шею. Привет. Это новая .

«Хорошее свидание вчера вечером?» Его голос был глубоким, его взгляд ласкал мой.

О, так это было о нас с его братом.

– Было, – пошутил я, одарив его милой улыбкой. «Не могу дождаться повторения». Черт возьми, нет. Я позволила своему взгляду охватить его всю длину. – Хотя, похоже, у тебя самого была тяжелая ночь.

Медленная улыбка – такая, от которой покалывали волосы на моей шее – тронула уголки его рта. Мое сердце ускорилось, затаив дыхание, и жар пробежал под кожей, до самых пальцев ног. Он повернулся лицом к дверям лифта, и прежде чем я успел подумать о том, что делаю, мой взгляд скользнул по его телу. Широкие плечи. Гладкие мышцы. Вылепленная задница, на которую ни один мужчина не имел права иметь.

Я сглотнул. Боже, помоги мне. Казалось, только он был способен разжечь эту страсть.

«Ты больше не будешь ходить на свидания с моим братом», – приказал он резким и самодовольным тоном. Мой позвоночник превратился в жесткую доску.

– Вообще-то, так и сделаю, – процедила я, глядя на него. – Если от тебя это ускользнуло, я выхожу за него замуж.

Конечно, я придумывал, как выйти из договоренности, но не стал бы делиться этими подробностями с этим человеком. Несмотря на проклятый статус брата и сестры между Фениксом и Данте, я не мог вынести того, что был тем, кто причинил боль Фениксу.

"Ты. Воля. Нет." Амон повернулся и сделал шаг ко мне. Маленький, ровно настолько, чтобы заставить меня вытянуть шею и встретиться с ним взглядом, а кончики его туфель поцеловать меня. Это едва ли можно было назвать прикосновением, но оно разожгло угли, горящие в моих венах.

"Я буду." Я вызывающе вскинул подбородок, вероятно, выглядя как избалованный ребенок, но меня это не волновало. Вместо этого я сосредоточился на этих бесконечных полуночных глазах, притягивающих меня. – Не приходи, если тебе это не нравится. На самом деле, я говорю тебе, что лучше тебе не приходить – и точка. Я выхожу замуж за твоего брата». Годы сдерживаемого гнева, печали и враждебности поднялись, и сломанная часть меня захотела причинить ему боль. Точно так же, как он причинил мне боль. Я чуть не умер, пока он держал и целовал другую женщину. После того, как он пообещал мне навсегда. «Мы будем заняты сексом, много-много».

Чертовски отвратительно.

Мысль о сексе и Данте в одном предложении вызвала у меня рвоту, но я сосредоточился на восторге мести. Каким бы маленьким и незначительным оно ни было. Амону не нужно было знать, что я скорее перережу себе горло, чем когда-нибудь вступлю в близость с его сумасшедшим братом.

«На самом деле, теперь, когда я стал более опытным, – мило поддразнил я, – я почти уверен, что это будет намного приятнее».

Ярость вырезала дикие морщины на его прекрасном лице, а жар в нижней части моего живота предупредил, что я слишком близок к искушению.

– Осторожнее, Рейна, – сухо сказал он, его тон был мрачным и дымным. Был также намек на скрытую под поверхностью угрозу, которая не ускользнула от меня. «Подтолкните меня слишком далеко, и мы можем пересечь черту за точкой возврата».

Это было предупреждение, а не признание в любви. Это было даже не соблазнение. Тогда почему, о почему это вызвало во мне бушующий ад?

Я пожал плечами, изображая безразличие. «Мы пересекли эту черту три года назад», – холодно напомнил я ему. – Иди дальше, Амон. Я сделал."

Лифт с грохотом открылся, и я вышел из него, отступив назад.

Он сделал небольшой шаг вперед. Я взял один обратно. Он сделал еще шаг, и моя спина ударилась о дверь моей квартиры.

– Тебе решать, что делать, – протянул он, его тьма кружилась вокруг нас. – Но я, не колеблясь, прибегну к решительным мерам, если ты не порвешь с Данте.

Мы смотрели друг на друга, в воздухе висела отчетливая тоска. По крайней мере, в моей душе. Моё сердце колотилось в груди. Я не мог дышать, пока угроза поглотила весь кислород в этом коридоре.

– Ты из-за этого здесь? Я вызывающе поднял бровь. – Или ты хочешь чего-то еще?

Я аплодировал своей смелости, осознавая в то же время, насколько это глупо. Между нами было так много слоев враждебности, что одно неверное движение могло привести к ее взрыву.

«Выходи за него замуж, и я сделаю тебя вдовой прежде, чем ты успеешь сказать «да», так что помоги мне, Боже».

Он обернулся, оставив меня врасплох.

Тогда мне пришло в голову, что, возможно, старого Амона больше нет, и его место занял настоящий ожесточенный принц.

После небольшого инцидента с Амоном я перешел в режим турбо-очистки и косметического ремонта. Снова. Это помогло мне избавиться от стресса, тем более, что я пообещал себе, что перестану резать.

Я начал со своей комнаты, затем перешел к ванной и кухне, пока не начал переставлять гостиную. Снова.

Ты и я против всего мира.

Почему эти слова преследовали меня? Я чувствовала ветерок, чувствовала его запах и чувствовала его прикосновение, когда он обещал мне вечность. Оно съело меня.

Шум звенел в моих ушах. В моей голове мелькали образы. Шелестящие листы. Спутанные тела, он прикрывает мои. Такой тяжелый. Настолько совершенен.

Раздался звонок в дверь, оторвав меня от моих мыслей с рейтингом «Х».

Я закончила вытирать кухонную стойку, быстро вымыла руки и пошла открывать дверь.

Мое сердце упало до пят. Ой. Мой. Чертовски. Бог.

Этого не могло быть. Не сегодня.

«Здравствуй, невеста». Я застонал. Я не мог смириться с встречей с обоими братьями Леоне в один и тот же день, поэтому инстинктивно попытался закрыть перед ним дверь, но он держал ее открытой ладонью.

Это напомнило мне аналогичную ситуацию три года назад, и мой пульс подскочил, когда воспоминания вторглись.

– Не веди себя так, Рейна, – протянул он, и блеск в его глазах заставил меня нервничать. Данте стоял в коридоре, облаченный в костюм-тройку и с таким поведением, которое могло бы легко разрушить девушку с открытым сердцем. «Я подумал, что мы могли бы дать нашему свиданию еще одну попытку».

Он прислонился к дверному проему и пронес вперед букет красных роз. Я до сих пор не понимал, что Феникс нашел в нем, но меня почему-то не удивило, что она влюбилась в него, но мне было нелегко забыть то, что он сделал.

"Что?" – пробормотал я. «Побить официанта за то, что он вчера вечером предложил мне список фирменных блюд, было недостаточно?»

Именно это и произошло. Мы даже не добрались до основного блюда. Я не хотел повторения этого.

В его взгляде мелькнуло что-то сардоническое. «Мне не нравится, когда люди смотрят на то, что принадлежит мне».

Я усмехнулся. "Я не твой. Никогда не было; никогда не будет».

Я сделала шаг назад, когда он вошел в мою квартиру. Дверь закрылась за ним с тихим щелчком, и у меня на висках выступили капельки пота. Данте был младшей версией своего отца, и что-то в этом мне никогда не нравилось.

Он последовал за мной, когда я отступил, и я почувствовал, как мои икры коснулись дивана, пока я не сводил с него глаз.

"Еще нет." Каждой клеточкой моего существа возмущалась мысль о том, что я привязана к Данте Леоне. Хотя с Амоном это казалось естественным – и правильным – с его братом, все было иначе. Моя спина ударилась о стену коридора. – Тебя это пугает?

"Что?" – прохрипел я.

«Принадлежит мне».

Я кивнул. "Да."

"Почему?" Потому что это кажется неправильным. Потому что моя сестра любит тебя. Потому что моя сестра твоя сводная сестра.

– Не знаю, – сказал я, успокаивая свои бегущие мысли.

Он прижал руки к стене по обе стороны от меня. – К тому времени, как мы закончим, Рейна Ромеро, я раскопаю все секреты, которые ты от меня скрываешь.

Я вздрогнул, когда его слова напомнили мне об одной тайне, которая наверняка приведет меня к смерти.

– Я не хочу еще одного свидания с тобой, Данте, – сказала я размеренным тоном, надеясь, что он не увидит страха в моих глазах.

Я оставался неподвижным, ожидая, что он что-нибудь сделает или скажет, но затем он внезапно отошел, и я глубоко вздохнул.

Он вошел в гостиную, окинув взглядом квартиру.

– Только ты дома? Я кивнул, вытирая пот со лба. – Где твоя сестра?

Я напрягся, но сохранил бесстрастное выражение лица. "Вне."

Все это было более чем запутано. У нас с Амоном были дела. У Данте и Феникса было что-то общее. И что теперь? Мы поиграем в свопы?

– Почему ты здесь, Данте? – спросил я, перемещаясь по гостиной и стоя рядом с вазой. Если бы он что-то попробовал, я бы разбил это о его череп.

Боже, каким-то образом оно всегда возвращалось в вазу, не так ли?

Он холодно изучал меня. Это было клинически, как будто он наблюдал за животным, стараясь не делать резких движений.

– Может быть, мой брат тебе совсем не подходил, – протянул Данте с ухмылкой, которую, как я догадался, он считал сексуальной. Или, может быть, он намеренно раздражал меня, я не мог сказать. «Возможно, тебя ждет еще одна настоящая любовь».

Мой рот приоткрылся от шока. Должно быть, у меня были галлюцинации. "Прошу прощения?"

«Я мог бы быть лучше, чем он. Я могла бы быть твоей настоящей любовью, кукольное лицо. Хм? Затем, как будто поскользнувшись, он добавил: «Нет, кукольное лицо неправильное. Может, мне стоит называть тебя солнышком?

Весь этот разговор был странным и случайным. Как будто он меня проверял.

– А как насчет того, чтобы вообще мне ничем не звонить? – сказал я недоверчиво. Оба прозвища были отвратительными. Сегодня у меня закружилась голова от братьев Леоне. – Что ты говоришь, Данте?

– Ты хочешь поцеловать меня, солнышко?

– Нет, я не хочу тебя целовать, – отрезал я. Ух, мысль о его губах на моих заставила меня блевать. Отвратительный.

Он сунул руки в карманы. – Ты не слишком уверен в этом.

Его уверенность обернулась бы его падением. – Я, – невозмутимо ответил я. «Пожалуйста, перестаньте бредить. У меня никогда не будет желания поцеловать тебя.

Господи, а этот парень был родственником Феникса? По крайней мере, все хорошие гены она получила от нашей мамы. Данте явно был сумасшедшим.

– Возможно, я тебе не нравлюсь, но держу пари, что тебе это понравится.

Он шагнул вперед, и моя рука вытянулась вперед, ладонь приземлилась ему на грудь, удерживая его на расстоянии. – Даже не думай об этом, – процедил я. «Мы даже не знаем друг друга».

"Точно."

– Сделай еще шаг, Данте, и, клянусь, я разобью что-нибудь тебе об голову.

Он издал мрачный смешок. «Я верю, что ты бы это сделал. Неважно, я все равно не хотел тебя целовать.

Боже, помоги мне. Как, черт возьми, мне выбраться из этой передряги?