Текст книги "Роман с иностранцем"

Автор книги: Ева Ратленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Ратленд Ева
Роман с иностранцем

Ева РАТЛЕНД

РОМАН С ИНОСТРАНЦЕМ

Анонс

Рей Паскел – не только идеальная мать, но и образцовая служащая, занимающая в крупном банке высокий пост, – ведет спокойное, рутинное существование. Однако после встречи с чемпионом по гольфу Ником Маккензи для нее начинается жизнь, полная давно забытых волнений и чувств...

Глава 1

Рей Паскел в страхе мчалась по больничному коридору. Боже милостивый, только бы ничего серьезного! При мысли о Кевине, тихом, рассудительном английском мальчике, к которому она успела привязаться за две недели пребывания в их доме, к горлу подступал комок.

А теперь... Позвонив в больницу, она вкратце узнала о происшедшем. Несчастный случай, сообщили ей, упал с велосипеда, вероятно, потерял управление. Степень повреждений еще не полностью определена. Его привезли три часа назад, и он все еще в травматологическом отделении. О, бедняжка Кевин, раненный, перепуганный, окруженный незнакомыми людьми! А ее здесь не было! Потерял управление. Ледяная дрожь охватила Рей. Господи, пожалуйста, только бы ничего серьезного, молила она, опутанная паутиной вины. Именно в этот день уехать из города! Она ускорила шаги, подгоняемая внезапно всплывшими в памяти предостережениями своей матери.

– Иностранный студент по обмену! Ты, должно быть, сошла с ума! И в каком возрасте? Шестнадцать! Действительно, Рей, как будто тебе нечего делать с твоими двумя мальчишками!

Это моя вина, подумала она. Но я ничего подобного не ожидала. О, бедняжка Кевин. Мне следовало быть дома. Переполненная чувством вины и страха, она, проходя, задела высокого мужчину, стоящего возле справочного стола.

– Кевин Маккензи, – произнесла Рей охрипшим голосом. – Он... Где... Как он?

– Маккензи. – Служащий набрала имя на компьютере. – Он на рентгене, мэм.

– А он... – в горле у Рей пересохло, и она едва могла говорить, – с ним все в порядке, да? Я имею в виду...

– Вам лучше поговорить с доктором Лангстоном. Он скоро выйдет.

– О...

Конечно, служащий не может ей все рассказать. Но это совсем не означает самое худшее. Господи, сделай так, чтобы с ним все было в порядке.

– Я приехала сразу же, как мне стало известно. Понимаете, меня не было в городе, и я не получила сообщения, пока... – Нет нужды вдаваться во все эти подробности. – Вот тут у меня, – сказала она, дрожащими пальцами вытаскивая документы из симпатичной кожаной сумки, – медицинская карта и страховка, это, наверное, понадобится.

– Все в порядке, мэм. – Служащий сочувственно посмотрел на нее. – Обо всем уже позаботились.

– Но как? Его мать в Англии. Наверное... Вы известили его мать? – спросила она пересохшими губами.

– Я не думаю, что это необходимо, – услышала она охрипший голос и обернулась.

– Вы доктор? Кевин...

– Нет, но я разговаривал с доктором Лангстоном. Он полагает, что у него лишь легкое сотрясение. Они проводят обследование для того, чтобы убедиться в этом.

– Понимаю.

Но Рей не почувствовала облегчения и не переставала дрожать.

– Нам придется подождать. Почему бы вам не присесть? – участливо произнес мужчина и, взяв ее за руку, подвел к стулу. Как в тумане она увидела, что он высок, одет в спортивную рубашку и слаксы. Говорил он мелодично, с едва уловимым иностранным акцентом. Шотландец? Почему он здесь?

Рей села, затем снова, при поразившей ее мысли, встала. Уж не этот ли человек сбил Кевина?

– Вы... вы были... я хочу сказать, вы видели происшедшее?

– Нет, я приехал сюда около часа назад. Я – отец Кевина.

– Простите? – Она, должно быть, не поняла.

– Я – Ник Маккензи, отец Кевина.

– Но я думала... – Она замолчала. Едва ли вежливо говорить человеку, что считала его давно умершим. Ни в одном из документов не говорилось об отце; ни разу Кевин не упомянул о нем. Мать и отчим, лорд и леди Фрейзер, с которыми Кевин жил в Лондоне. Дедушка и бабушка в Шотландии. Да. Вот. Значит, акцент шотландский. Кевин говорит по-английски без акцента.

Отец? До этого момента он не существовал. Может, ей следует спросить у него документы? Она почувствовала истерическое желание расхохотаться – или расплакаться. И как ему удалось приехать сюда раньше ее? Из Англии? Шотландии? Именно когда с Кевином что-то случилось? Свалился как снег на голову. Кевин!

– Только легкое сотрясение? – встревожилась она. – Вы его видели? Вы думаете?..

– Давайте-ка не будем думать о худшем, миссис... Паскел, не так ли?

Она кивнула, недоумевая, откуда он знает ее имя. А если так, почему у него такой удивленный вид? Она отмахнулась от этой мысли. Сейчас ничего нет более важного, чем мальчик, бывший на ее попечении меньше месяца. Чувство страха и вины приковало Рей к месту.

– Немного ошеломлен после удара. Был без шлема, глупый парень. Ничего, он быстро оправится, – уверенно произнес мужчина, а она подумала о том, кого он хотел успокоить – себя или ее.

– Что случилось? – спросила она.

– Уйдем отсюда, и я расскажу обо всем, что мне известно.

Рей даже не заметила других посетителей в приемном покое – мужчину с резким кашлем, флегматичную женщину с вязаньем и непоседливого ребенка. Она послушно вышла за отцом Кевина в длинный спокойный коридор. Там, шагая взад и вперед, она слушала о том, что ему удалось узнать. Согласно полицейскому отчету, Кевин, чтобы не сбить собаку, свернул в сторону с велосипедной дорожки и угодил прямо в грузовик.

– Слава Богу, машина ехала на маленькой скорости, но это был тяжелый грузовик, так что... – Мужчина развел руками. – Ну, он упал, сломал руку и...

– О, нет!

– Не беспокойтесь. Сломанные кости легко срастаются.

– Да. – Они оба понимали, что не об этом надо беспокоиться. Главное, чтобы не было сотрясения. – Надеюсь, это не... – Она попыталась взять себя в руки, перестать дрожать. – Но если они решили, что необходимо связаться с вами, это, должно быть, означает...

– Нет, нет, ничего подобного! – уверенно сказал он. – Они не могли начать лечение без согласия взрослых, а когда не оказалось ни вас, ни его матери... Он пожал плечами. – Леди Фрейзер с супругом путешествуют по Австралии, вы знаете. Поэтому позвонили моим родителям в Шотландию, а те – мне. К счастью, я оказался здесь поблизости.

Рей уставилась на него, пытаясь все осмыслить. Этот человек – она даже не знала о его существовании...

– Вы оказались здесь?

– Да, неподалеку. В Пеббл-Бич. Она все еще таращилась на него. Он был в Штатах, отдыхал в Пеббл-Бич. И не попытался связаться с сыном? Очевидно, он из тех мужчин, что не привыкли утруждать себя отцовскими хлопотами. Мог бы позвонить или написать, не говоря уже о посещении.

Маккензи улыбнулся, похоже не догадываясь о ее презрении.

– К счастью, мне удалось нанять самолет и сразу же вылететь. Вообще-то я планировал навестить Кевина на следующей неделе. Надеялся преподнести ему сюрприз.

И мне тоже, подумала Рей. Итак, он собирался нанести визит без предупреждения. Подленький неожиданный визит – вероятно, чтобы проверить ее. А по какому праву? – вдруг рассердилась Рей. За целых две недели Кевин ни разу не упомянул о том, что у него есть отец! Но при мысли о пострадавшем приступ гнева отступил. Ее не было, когда Кевин нуждался в ней.

– Сожалею, что меня не было в городе! О, мне не следовало уезжать, – еле слышно посетовала Рей.

Уезжала она в Модесто, на совещание, продлившееся до пяти часов. Она тотчас вернулась, без колебаний отвергнув предложение Джека Уэстона поужинать с ним. Но все равно два часа ушло на дорогу, потом она забрала Джо и заехала в магазин... Только после девяти она прослушала сообщение на автоответчике.

– Я была уверена, что с мальчиками ничего не случится до моего возвращения, – громко произнесла она, чувствуя необходимость кому-нибудь все объяснить, хотя бы этому человеку, который не заслуживал объяснений. – Джо, ему десять лет, был под присмотром, Грег вечером играл, и я думала, что Кевин с ним. Матчи никогда не заканчиваются раньше девяти, понимаете, и обычно мальчики... – Она считала, что говорит бессвязно, но не могла остановить Поток слов. – Обычно они после игры идут перекусить, и я думала, Кевин... О, это я во всем виновата! Мне и в голову не приходило, что он решится поехать на велосипеде в час пик!

– Успокойтесь. – Он взял ее за обе руки. – Перестаньте себя винить. Как любил говаривать мой дед: "Ветер дует, реки текут, а людям нет друг до друга дела".

Уверенный голос Маккензи немного успокоил Рей, и она пристально посмотрела на него.

– Может, это и верно, – задумчиво произнесла она, – но в данном случае...

– Именно в данном случае это абсолютно верно, – заметил он. – Вы занимались своим делом, а Кевин своим.

Она хотела не согласиться, но он жестом остановил ее.

– Кевин не ребенок. Ему уже шестнадцать, почти мужчина, и, держу пари, если бы вы даже были дома, Кевин все равно поехал бы на велосипеде. Может, направляясь в библиотеку... или в ветеринарный колледж. И... – он криво усмехнулся, – этот глупыш все равно рискнул бы своей безопасностью ради любого встречного зверька.

Он пытался успокоить Рей. Это необычайно тронуло ее, и в первый раз она взглянула на собеседника внимательнее. На вид ему было что-то между тридцатью пятью и сорока. Лицо угловатое, необычное. Ровный загар, очень густые, очень черные волосы (цвета воронова крыла) и темно-синие глаза. Добрые, понимающие.

– Спасибо, – произнесла она, тронутая его участием. – Думаю, у меня комплекс вины. Моя мать предупреждала, что не стоило брать на себя дополнительную ответственность. Я воспитываю детей одна, мой муж умер вскоре после рождения Джо.

– Сожалею. Вам, вероятно, пришлось несладко.

– Да, – ответила она, засмущавшись. Рей никому не рассказывала, даже своей матери, о том разговоре с Томом за день до его инфаркта. Ник Маккензи был прав: ей пришлось нелегко. Она вернулась к родителям: сыновьям лучше было жить рядом с дедом. Когда он три года назад умер, для мальчиков это стало двойной потерей.

– Как только мне предложили взять на проживание студента, я подумала: ну а почему бы и нет, места у нас полно.

Она была рада за мать, когда та вышла замуж и переехала в Орегон. Но после ее отъезда Рей чувствовала себя так одиноко, к тому же у Грега начались нелады с учебой.

– Впрочем, я это сделала не без задней мысли. Мой Грег, годом младше Кевина, хороший мальчик, но его интересует лишь баскетбол или, в это время года, футбол. Или что угодно, только не книги. Поэтому я решила, что если у нас будет жить ровесник Грега, юноша с академическими наклонностями, то это подтянет сына.

Маккензи улыбнулся и покачал головой.

– Все равно что смешать масло с водой.

– О нет, Грег и Кевин прекрасно ладят, – возразила она и призадумалась. Когда Кевин спешил в университетскую библиотеку, Грег бежал на футбольное поле. – Впрочем, мой замысел действительно не совсем удался, – тихо произнесла она. – И разумеется, я поступила как эгоистка.

– Что позволило Кевину получить возможность посещать частную американскую школу. Не говоря уже о том, что эта школа находится рядом со всемирно известным ветеринарным колледжем. Он хочет стать ветеринаром, о чем вы, без сомнения, уже знаете. Нет, каковы бы ни были ваши мотивы, я уверен, Кевин вам благодарен.

– Надеюсь, он не изменил мнения, – печально произнесла она. – Обследование длится долго. Как вы думаете...

– Нужно время, чтобы наложить гипс, – поспешно сказал Маккензи, видимо отгоняя мысль о серьезной травме. – Не будем переживать. Думаю, Кевин справится с этим лучше нас. Может, что-нибудь принести? Чашку кофе?

– Нет, спасибо.

Но Рей была благодарна за предложение. Она взглянула на него, только сейчас обратив внимание на его простую, но дорогую одежду.

Кожаные мокасины, хорошо сидящие слаксы, тенниска. Все так же безукоризненно подходило для отдыха в Кармеле, как ее темно-зеленое габардиновое платье – для делового совещания. И держался он так непринужденно... Мог бы еще поваляться на пляже, вместо того чтобы торчать в больнице, подумала она раздраженно. Затем слегка покачала головой: она несправедлива к нему. Ведь он же не на пляже, а здесь, не так ли?

– Мы встретились при странных обстоятельствах, – заметил Маккензи, улыбнувшись; на щеках появились морщинки, смягчив лицо и сделав его красивым. – Надеюсь, мы еще немало времени проведем вместе.

– Возможно, – с сомнением произнесла Рей и почувствовала раздражение оттого, что эта возможность ей симпатична. Она знала, что представляют собой мужчины, отлынивающие от отцовских обязанностей. В ее жизни вообще не было места мужчине. И как она может даже думать об этом, когда Кевин...

– Мистер Маккензи?

При виде приближающейся медсестры сердце Рей глухо забилось. Мужчина рядом выпрямился, и на его лице застыл ужас. Все его уверения, что с Кевином ничего страшного, произносились лишь для того, чтобы унять ее страхи. Когда они прошли за сестрой в приемную врача, Рей знала, что Маккензи так же встревожен, как и она. Они дружно вперились в лицо Кевина беспокойными взглядами, и Рей ощутила захлестнувшую их обоих волну облегчения. Левая рука Кевина была в гипсе. Он выглядел бледным, но вполне бодрым.

– Ну, мой сын! Как ты себя чувствуешь? – спросил Маккензи дрожащим голосом.

– Отец! Ты здесь? – В удивлении Кевина послышалась нотка неподдельной радости.

– Разумеется. После того, как ты до полусмерти напугал свою бабушку! Маккензи откинул назад прядь волос, упавшую на лоб Кевина. Так осторожно, подумала Рей, словно боялся дотронуться до собственного сына.

Кевин немного смутился.

– Я не хотел... Ну, этот пес. Он выбежал прямо передо мной и... Наверное, я сбил его. Да?

– Я... я не знаю. – Маккензи посмотрел на врача.

– В полицейском докладе упоминалось что-то о собаке, – подтвердил доктор Лангстон. – Ты вроде бы пытался объехать ее. Из-за этого и произошел несчастный случай. Хорошо, что ты упал на бок, а не ударился головой.

– Я бы сказал, тебе повезло. – Лицо Ника посуровело. – Никогда не смей сворачивать с велосипедной дорожки! Получил по заслугам, а?

Радость в глазах Кевина так быстро угасла, что Рей подумала, не показалось ли ей.

– Опять я дал маху, да? – робко пробормотал мальчик.

– Нет. Просто ты поступил по своему обыкновению, – сказал Маккензи, нахмурившись.

Он отвернулся, чтобы задать врачу несколько вопросов, и не видел лица своего сына, которое выражало искреннее детское огорчение. Рей хотелось обнять его и прижать к себе, как она сделала бы с Джо.

– Тебе станет лучше, – успокоила она, слегка поглаживая его по плечу. Конечно, тебе здорово досталось. Но скоро ты будешь дома, в своей постели. Хочешь есть?

Он покачал головой, но обиженное выражение не исчезло с его лица, и Рей хотелось ему сказать: "По своему обыкновению, ты пожалел собаку – вот что хотел сказать твой отец".

Было в их отношениях нечто странное, какая-то напряженность, несмотря на явное внешнее сходство. Одинаковые синие глаза и черные волосы, те же не правильные черты. Почему она не заметила этого сразу, когда увидела Ника Маккензи?

Отец пострадавшего устроил врачу настоящий допрос. Убедившись, что сотрясение было легким, все анализы хорошими и не было внутреннего кровотечения, он сосредоточился на сломанной руке. Каким был перелом? Скоро ли срастется? Меры предосторожности...

– Минутку! – Врач поднял руку и улыбнулся. – Да, я понимаю, вы этим обеспокоены, Ник Маккензи.

Врач произнес имя так благоговейно, что Рей удивилась. Кто такой Ник Маккензи?

– Никогда не думал встретить вас живьем, сэр. Я видел вашу захватывающую игру по телевизору в прошлое воскресенье. Здорово! Просто здорово! – Эти слова врача еще больше озадачили Рей.

– Спасибо. Но о сломанной руке...

– Нам повезло, – сказал доктор Лангстон. – Трещин нет. Очень аккуратный перелом.

Затем он порекомендовал лекарства и дальнейшее лечение. Рей внимательно слушала: в конце концов, Кевин был на ее попечении.

Когда они вышли из кабинета врача, Маккензи посмотрел на часы.

– Нужно позвонить старикам, – обратился он к Кевину. – И ты сам скажешь, что еще жив и даже проявляешь строптивость.

– Позвоните из моего дома, – предложила Рей. Была почти полночь, и ей хотелось уложить Кевина в постель как можно скорее. Вид у него был усталый. Но возможно... – Она взглянула на Маккензи. Возможно, он не намерен заезжать к ней или вообще оставаться в городе.

– Хорошая идея, – быстро согласился он. – Кевин поедет со мной, а я следом за вами.

Данзби был небольшим университетским городком, и поездка от больницы до дома Рей не заняла много времени. Ее мозг пересек гораздо большую дистанцию усиленно работая, объезжая и обгоняя.

Мальчики. Джо, должно быть, уже спит, как и трое детей Элен, завтра суббота, значит, он останется у нее. Грег, всегда соблюдающий режим, слава Богу, сейчас, вероятно, уже дома. Он поможет Кевину раздеться и лечь в постель. Если не поможет отец. Или он просто привезет ребенка и уедет? Странно, что она о нем ничего не знает.

Врач разговаривал с ним словно с какой-то знаменитостью. А как небрежно Маккензи принял его благоговение, как будто привык к тому, что ему поклоняются. Должно быть, он чем-то известен. И слишком занят своей персоной, чтобы уделять сыну внимание. Впрочем, ей нет до него никакого дела. Главное Кевин. Доктор велел дать ему что-нибудь горячее, перед тем как он ляжет спать. Может, суп. Бедняжка. У него был длинный день.

Как и , у нее. Утомительная поездка туда и обратно. Она могла бы приехать с двумя другими банковскими служащими из Сакраменто, но они остались там на ночь, а ей нужно было вернуться домой к детям. До этого она отсидела на утомительном совещании. В местном отделении банка были большие неприятности. Совсем неплохо бы остаться на ужин, расслабиться, как предлагал Уэстон. Нет. Она была рада тому, что слишком занята, – не со всякими людьми можно расслабляться.

Боже, как она устала! В доме все, разумеется, вверх дном, и еще Предстоят обычные споры по поводу субботней уборки. У Грега тренировка по футболу в двенадцать. Поэтому он не сможет помочь в подготовке праздника по случаю дня рождения Джо, который состоится в час. Хорошо, что она додумалась устроить его вне дома и арендовала миниатюрное поле для гольфа в Гуси-Гандере. Все же перспектива тусовки пятнадцати неуправляемых десятилетних тиранов, беснующихся на аккуратных лужайках, мало радовала ее. Кевин обещал помочь, но теперь, со сломанной рукой... Ну, ладно, она справится. В любом случае субботу можно считать выброшенной.

К счастью, у нее будет время в воскресенье, чтобы прийти в себя и подготовиться к собранию сотрудников, назначенному на понедельник. Она будет во всеоружии, хотя Харрисон Бауэрз, новый директор, очевидно, ожидает обратного! Хорошо, что ее повысили до его назначения.

Господи! Неужели дома? Рей вышла из машины, Маккензи с Кевином припарковались сзади. Она провела их через вход из гаража в гостиную, очень надеясь, что Грег не оставил зловонные кроссовки посредине комнаты.

– Привет, мам! – заспешил навстречу Грег, включая свет. – Привет, Кев, как ты... Ник Маккензи?!

Глава 2

Неприлично, подумала Рей, доставая банку с супом, спрашивать мужчину, с которым только что познакомилась, кто он или чем занимается. Но она еле сдерживалась. Сначала врач, теперь Грег, который беспокоился за Кевина и не ложился спать, но после слов "старик, вот невезение!" переключил внимание на Маккензи.

– Почему ты никогда не говорил, кто твой отец? – спросил он, кивая в сторону мужчины, говорящего по телефону.

– Думал, ты знаешь, – ответил Кевин, смущенно съежившись и словно стесняясь столь лестного родства.

– Иди скажи бабушке, что ты в порядке. – Маккензи жестом подозвал его, и Кевин подошел к телефону. Насколько Рей смогла понять, разговор с шотландскими бабушкой и дедушкой шел скорее о животных на ферме, чем о сломанной руке.

Когда Ник ушел, у Рей появилась возможность остаться наедине с Грегом.

– Кто этот человек? – спросила она, как только закрылась дверь.

– Ма! Это Ник Маккензи!

– Спасибо. Я знаю, как его зовут.

– Ты шутишь! Не могу поверить, что ты не знаешь, кто такой Ник Маккензи.

– А я не могу поверить, что ты снова оставил свои кроссовки посредине комнаты! Она подняла их и бросила в его сторону.

– Ну, мам! – проворчал тот, пытаясь поймать их.

– Замолчи! Ты повсюду оставляешь след, подобно улитке. Я снова и снова повторяю тебе: если мы... О, ладно, – сказала она, покорно вздохнув. – Ответь, почему все таращатся на этого человека. Он что, кинозвезда?

Рей не была в кино несколько лет. У нее едва хватало времени на просмотр телевизионных новостей.

– Теплее, ма, – усмехнулся Грег. – Но он действительно знаменитость. Неужели ты не слышала о клубах Маккензи?

– Клубах? – заинтересовалась она еще больше.

– Гольф-клубах. Высшего класса.

– А, понимаю. Он профессиональный игрок в гольф, да?

– Ведущий игрок, ма! А сейчас играет в "Бинг Крозби Кламбейк" в Пеббл-Бич.

– Я потрясена. – Она и вправду была потрясена – не столько громкой славой Ника Маккензи, сколько рассказом своего сына. Его обычные комментарии состояли из мычаний и односложных слов. Сейчас он барабанил, как спортивный комментатор.

– Держу пари, его удалили, – сказал Грег, качая головой. – Не повезло. Оставить Пеббл-Бич равносильно отказу от ста пятидесяти тысяч долларов. Даже если допустить, что он не занял бы первого места, то уж точно стал бы вторым или третьим, что стоит семьдесят пять или восемьдесят тысяч. В любом случае куча баксов!

Чемпионат по гольфу. Совсем не отпуск. И такие деньги!

– За игру в гольф?

– Только хороший удар стоит две тысячи долларов! А Ник Маккензи!.. Игрок! – Грег почесал за ухом носком кроссовки. – Так просто взять и уехать!

– Может, он так же просто возьмет и вернется, – сказала Рей, поднимая одну из рубашек Джо и футбольный мяч. – Разве он не говорил что-то о нанятом самолете? Если он зарабатывает такие деньги, с таким же успехом может полететь обратно и...

– Ага. Так нельзя. Правила строгие. Даже при двухминутном опоздании игрок исключается.

– Но ведь у него уважительная причина, – не согласилась Рей, зевая. – А если уж он такая важная шишка, как ты говоришь, что-нибудь придумает. Ладно, положи это в комнату Джо – и спать. Завтра будет трудный день, а уже поздно.

Рей до смерти устала. Но ей нравилось, чтобы утром все было в порядке. Поэтому она вернулась в кухню, убрала со стола и поставила тарелки для завтрака. Затем взяла кастрюлю с остатками куриного супа с лапшой. Оставить или вылить? Внезапно раздался звонок в дверь, и она, испугавшись, чуть не выронила кастрюлю.

Кто мог прийти так поздно? Рей осторожно подошла к двери, затем приоткрыла ее.

– Это Ник Маккензи, миссис Паскел. Я нашел пса Кевина.

– Пса Кевина? – Она шире открыла дверь, пристально глядя на мужчину, державшего на руках маленькую собачонку.

– Извините, – торопливо произнес он. – Мне очень неудобно вас беспокоить, но ветеринара в такой час не найдешь, а я остановился в отеле и... – он беспомощно развел руками, – если бы вы нашли коробку и несколько газет...

Вдруг сообразив, что она загородила вход, Рей шагнула назад.

– Конечно. Входите. Я что-нибудь поищу... Мать меня остерегала не зря, бормотала она себе под нос, входя в гараж. – Я была не в своем уме. – Но ведь она договаривалась лишь о тихом умном студенте по обмену. И не ожидала, что он столкнется с грузовиком. И не просила тащить к ней раненую собаку! Да еще сегодня, когда пришлось столько пережить! Но, найдя крепкую коробку и собрав несколько газет, она торопливо вернулась, пытаясь скрыть раздражение. Это уж слишком!

Однако ее очень тронул вид Маккензи, бережно укладывающего пса в коробку и старающегося не причинить ему лишней боли.

– Кевин так беспокоился, – объяснил он. – Всю дорогу думал о раненом псе. Уговаривал, чтобы мы его поискали. Но мальчику необходимо было лечь в постель, поэтому я не стал останавливаться тогда.

– И он все время был там?

– У животных зачастую больше здравого смысла, чем у людей. Они не двигаются и ждут, когда природа позаботится о них. Он отполз под ближайший куст. Я был уверен, что найду его там.

– Бедняжка. Так долго и терпеливо лежал. Она представила, как мужчина искал в темноте. А он, должно быть, так же устал, как и она. Пес, будто все прекрасно понимая, лежал тихо и покорно, доверчиво глядя большими темными глазами на своего спасителя, только изредка дружески помахивая хвостом. Рей нежно почесала пса за ухом, смахнула листок с испачканной грязью шерсти. Ошейника не было.

– Думаете, он серьезно ранен?

– Не знаю, есть ли внутренние повреждения, но обе задние лапы определенно сломаны. Утром отвезу его к ветеринару. Вы не возражаете, если я оставлю его у вас на ночь?

– Конечно, пусть остается. Может, ему дать воды? Аспирину? – Псу, должно быть, было больно, хотя он не издал ни звука.

– Хорошо бы. Может, кусочек хлеба и, если у вас осталось, немного того супа...

Может, Ник Маккензи и не такой уж плохой отец, подумала Рей позже, залезая в постель. Она и забыла о собаке. А он помнил. Знал, что Кевин беспокоится, поэтому вернулся, чтобы найти ее. Она заснула с мыслями о его сильных нежных руках, ложечкой вливавших растворенный в воде аспирин в рот собаки, а потом осторожно и терпеливо кормивших оголодавшего пса размоченньм в супе хлебом.

Утром в их доме спокойствия не бывало, даже по субботам, а присутствие собаки создало еще больше хаоса, чем обычно. День начался с крика Джо:

– Собака, мам! Где ты ее взяла? Ты же говорила, у нас больше не будет собаки.

Она действительно сказала это после того, как они оплакали Таффи, красивую колли, сбитую машиной год назад.

– Это не наша. Мистер Маккензи принес ее, потому что она ранена и...

– Тот самый пес! Которого я сбил. Отец приходил снова? – Глаза Кевина широко раскрылись. – Я просил его остановиться, но он не стал.

– Потому что тебе необходимо было лечь в постель. Не трогай его, Джо.

– Да, Джо, он ранен. Думаю, у него сломана лапа, – сказал Кевин. – Может, обе.

– Пусть себе лежит спокойно, – посоветовала Рей. – Мойте руки и садитесь завтракать.

Но Кевин настоял на том, чтобы сначала покормить пса. Снова Рей бросилось в глаза его сходство с отцом, особенно когда мальчик опустился на колени и стал ложкой осторожно вливать овсяную кашу в рот собаки.

Пес так отвлекал мальчика, что она обрадовалась, когда Маккензи приехал забрать его.

– Как ты себя чувствуешь? – беспокойно спросил он.

– В порядке. Послушай, можно отвезти его в ветеринарный колледж. Я... я покажу дорогу, – нерешительно предложил он.

– Конечно. Поехали. – Маккензи наклонился, чтобы взять коробку.

– Я тоже поеду, – объявил Джо, еще не снявший пижамы.

– Нет, ты не поедешь, – вмешалась Рей. – Ты не прибрался в комнате. И даже не оделся.

– С какой стати я должен работать в свой день рождения!

– С такой, что и в этот день ты ешь, спишь и умываешься, – ответила Рей.

Уголки губ Маккензи забавно поднялись.

– Мы позаботимся о нем, – заверил он Джо.

– И назад привезете? Мы оставим его у себя, ведь так, мам?

Взрослые переглянулись, и Ник поспешил ей на помощь:

– Лучше оставить его на пару недель у ветеринара. Обследовать и подлечить. Затем вы с мамой решите.

Наконец они уехали, и Рей заставила ребят заняться домашними делами. Ей не хотелось иметь двух дюжих, ленивых сынков, любящих хорошо поесть и принарядиться, но не желающих прибрать за собой вещички.

Засовывая полотенца в стиральную машину, она услышала жужжание газонокосилки. Немного повоевав с Гретом, Рей выиграла сражение, хотя знала, что без Кевина ему будет управиться нелегко. Она хихикнула и принялась загружать посудомоечную машину. Ей советовали обращаться с иностранным студентом, как с членом семьи. Она обнаружила, что Кевин, очевидно привыкший к штату прислуги в Лондоне, поначалу даже не мог застелить кровать. Зато он прекрасно справлялся с работой во дворе, объясняя это тем, что всегда помогает деду на ферме. Перед тем как уехать к ветеринару, он сказал, что рука совершенно его не беспокоит, и заверил, что поможет с организацией праздника Джо. Рей надеялась на это. Кевин ладил с друзьями ее младшего сына, с которыми не легко было справиться.

Позже, когда мальчишки закончили с уборкой, а она наконец почистила раковину, в дверь позвонили. Они вернулись. Рей сняла резиновые перчатки и спустилась вниз, чтобы открыть дверь.

– Внутренних повреждений нет, – доложил Ник.

– Рада слышать, – сказала она, только сейчас заметив, какая у него чудесная благодушная улыбка. – Заходите и выпейте кофе.

– Приглашаю вас с мальчиками на обед, – произнес он, следуя за ней на кухню. – Я уезжаю завтра рано утром, и вряд ли скоро представится другой случай...

– Спасибо, очень любезно с вашей стороны. Но извините, сегодня мы отмечаем день рождения Джо.

– И я обещал помочь, – вставил Кевин.

– О, нет, – сказала Рей. – Твой отец завтра собирается уезжать. Пообедай с ним. Я справлюсь.

Когда Кевин объявил, что не оставит ее, Рей повернулась к Нику:

– Может, вы присоединитесь к нам? Конечно, если сможете выдержать это. Праздник пройдет на миниатюрном поле для игры в гольф и... – Она замолчала, затем нерешительно добавила:

– Пятнадцать неуправляемых мальчишек на неприспособленных лужайках – не решаюсь вам навязать такое удовольствие.

– А что? Я не прочь пойти. Может, пригожусь. В конце концов, гольф – моя профессия.

– Вот будет здорово, пап. Ты заменишь меня, а я схожу в колледж. Может, мне дадут работу. Я уже ходил туда вчера вечером. Доктор Уильямс сказал, что им нужен кто-нибудь кормить мелких животных и убирать в клетках.

Маккензи сморщился.

– Эту грязь? С твоей рукой? Не слишком ли трудно для тебя?

– Нет. Всего два часа пару раз в неделю, – упрямо произнес Кевин. – Доктор Уильямс почти обещал мне эту работу, и я не хочу упустить такой шанс. – Он обернулся к Рей:

– Если папа поможет вместо меня...

– Конечно. – Ник быстро дотронулся до плеча сына.

– Тогда я пойду переоденусь, – сказал Кевин. – Хочу произвести хорошее впечатление.

Рей обратила внимание, как обеспокоенно Маккензи смотрит вслед уходящему сыну.

– Интересно, рука болит? – спросил он.

– Похоже, совсем нет. – Она жестом показала на стул, налила кофе в чашку и поставила перед ним. – Вы были правы. Он переносит все это лучше нас. Сливки и сахар?

Он покачал головой, затем Рей налила кофе себе и села рядом за стол.

– Я думала, вы вернетесь на чемпионат. Сын сказал, что вы играете в Пеббл-Бич.

– Да. Но я выбыл. – Он пожал плечами.

Выбыл? Отказавшись от... какую сумму назвал Грег?.. ста тысяч долларов? как будто это были пустяки.

– Жаль, – посочувствовала она. – Хорошо еще, что с Кевином все обошлось.

– Да. В любом случае я собирался... – Он замолчал, когда на улице раздался гудок машины и Грег, вихрем мчась вниз по ступенькам, крикнул: