Текст книги "Сладострастие. Книга 1 (ЛП)"

Автор книги: Ева Муньос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Рик был зол из-за решения Сэм, – говорит мама на другом конце провода, а затем со вздохом облегчения продолжает: – Но она смирилась с этим, и сейчас они как раз заполняют форму заявления на поступление в медицинский колледж.

Я рада за нее.

–Но я не думаю, что мир продлится долго, – продолжает мама. Эмма завалила один предмет в академии.

Она не сказала мне об этом! Я заверяю маму, что поговорю с ней, когда у меня будет время. Эмма любит кататься на коньках и иногда из-за этого пренебрегает армией. Наконец я прощаюсь с мамой. На дорогу опускаются сумерки, мы подъезжаем к отелю и договариваемся встретиться в восемь часов, чтобы поужинать. В назначенное время я готова спуститься вниз в коротком платье кораллового цвета с рукавами три четверти и V-образным вырезом. Я надеваю серебряные туфли на каблуках и распускаю волосы. В ресторане все в сборе, кроме полковника. «Хорошо», – говорю я себе. Возможно, мое спокойствие сегодня объясняется тем, что я не получила свою ежедневную дозу сердечных приступов. Официант усаживает меня рядом с Сабриной, которая выглядит прекрасно: на ней оливковое платье без бретелек, на левой руке сверкает жемчужный браслет в тон чокеру и серьгам.

Я восхищаюсь ее красотой и умением всегда выглядеть элегантно.

–Ты наконец-то решил вылезти из своей норы, – комментирует Миа, глядя поверх моей головы.

Мой пульс останавливается, покой заканчивается, и я вижу, как падаю головой в черную дыру.

У меня была работа, – отвечает голос позади меня.

Я чувствую аромат его тела и... мокрые трусики – три, два, один.

Я встаю, не отрывая взгляда от своей тарелки, и занимаю место в соседней кабинке, чтобы он мог сесть рядом с женой.

Луиза убила бы за такую фотографию. Свежевыбритый, одетый в черные брюки, темно-синюю рубашку и с идеально уложенными волосами.

–Мы выдвигаем теорию, что вы вампир с аллергией на солнце и веселье. -Мия шутит.

Ага, жара обостряет ваше чувство юмора, – отвечает он.

Приятно наслаждаться вашим обществом, Кристофер, – с улыбкой говорит Марта, хотя полковник ее игнорирует.

Мы наслаждаемся ужином, пока Сабрина сплетничает о неудачных браках своих подруг; это волнует только ее мать, поскольку ее муж даже не догадывается о ней. Интересно, насколько она счастлива в той лжи, в которой живет? Не думаю, что кто-то может чувствовать себя хорошо в браке по видимости, где она постоянно пытается привлечь его внимание, а он ведет себя так, будто ее не существует. В какой момент он сделал ее счастливой? Иногда мы затягиваем петлю на своей шее без необходимости. Она красивая, элегантная, стильная и из хорошей семьи. Любой мужчина был бы впечатлен ее качествами, но видеть, как она здесь сквернословит и критикует своих собственных друзей, лишает ее очарования.

–Вы с Браттом уже говорили о браке? -Вопрос застает меня врасплох.

Марта застывает, делает глоток вина и продолжает смотреть на меня. Она смирилась с тем, что я стану невестой ее сына, но ее ужасает мысль о том, что я стану ее невесткой на всю жизнь. Он считает, что я недостойна фамилии Льюис.

Нет, – отвечаю я, – мы никогда не обсуждали это.

–Пять лет отношений, и вы до сих пор не обсуждаете это? -Я думала, они безумно влюблены.

Они без ума друг от друга, – защищает меня Зои. Им не нужно жениться, чтобы быть счастливыми.

–Может, Братт считает, что еще не пришло время, – говорит Марта. Наверное, он хочет убедиться, что ты – та самая.

–Я уверена. -Я делаю глоток воды из своего стакана.

Мой брат очень близок к семье, – говорит Сабрина. Он знает, что тебя трудно принять.

Я направляю свой гнев на вилку. Они начнут с дротиков, полных превосходства, – это главное блюдо каждый раз, когда я ужинаю с ними.

Американцы не очень-то ладят с англичанами, – добавляет Марта. Эта идея пугает нас.

–Что не так с американцами? насколько я знаю, у нас нет чумы или чего-то подобного.

–Это не чума, это обычаи и разврат, как они думают.

Группа девушек за столиком посередине взрывается аплодисментами, звеня бокалами и создавая шум.

–Сднем рождения, Кэти! -кричат они. Североамериканцы.

–Примеры говорят сами за себя, – пробормотала Марта.

Я так понимаю, вы ходите напиваться с подружками, – продолжает Сабрина, заставляя меня чувствовать себя так, словно я участвую в конкурсе гарпий на то, кто больше унизит.

–Да, нет ничего плохого в том, чтобы любить веселиться.

–Я с тобой согласна, – поддерживает меня Миа. Сейчас 2017 год, а не шестидесятые.

–Элегантность и вульгарность не идут рука об руку, – пробормотала Сабрина. Вот почему ты недостаточно высока.

–Мне все равно. -В отличие от нее, я говорю так, чтобы меня слышали все. Я американка, люблю гулять и веселиться с друзьями, пить, курить. Такой я родилась, такой меня воспитали, и я не хочу ничего менять.

–Не сердись, дорогая! -говорит Марта, вытираясь салфеткой.

–Я не сержусь. -Я возвращаюсь к своей тарелке. Мы обмениваемся мнениями, и я высказываю свое.

–Вы должны понять, что это нелегко.

–Достаточно разговоров! -сердито вмешивается Джосет. Если Братт любит ее и хочет на ней жениться, то пусть женится.

–Тише, мистер Джосет. -Я смотрю на них обоих. Признаюсь, именно поэтому я не хотела говорить о браке с Браттом. Я не хочу, чтобы моя жизнь превратилась в скучную, горькую британку.

Миа поперхнулась своим напитком, а Марта и Сабрина смотрят на меня как на худшего из паразитов.

–Спасибо за вечер.

Я выхожу из ресторана. Я знала, что это была не лучшая идея – приехать и изображать идеальную невестку.

Я пробираюсь в вестибюль, полный туристов.

–Можно вам что-нибудь предложить? -спрашивает один из посыльных.

–Такси, пожалуйста. -Я проверяю свои деньги.

–Частный трансфер в вашем распоряжении.

Он говорит в рацию, и меньше чем через минуту у входа стоит микроавтобус.

–Куда вас отвезти? -спрашивает водитель.

Не то чтобы я была алкоголичкой, но мне нужно избавиться от разочарования.

–В бар.

–Я знаю место, где выступают известные артисты.

–Я хочу обычное место, без миллионеров и аристократии.

Он хмурится.

–Привезите меня туда, где вы развлекаетесь.

Водитель покидает роскошный район и въезжает в более популярный.

–Улица закрыта для ежегодного карнавала.

–Я останусь здесь. -Я открываю дверь.

–Хотите, чтобы я вас подождал?

Я отказываюсь и выхожу из машины. Шум пронзает мои уши.

Я вхожу в толпу. Сальса, меренге и бачата доминируют в атмосфере. Женщины и мужчины предлагают мне напитки и какие-то галлюциногенные вещества. Я дохожу до конца улицы. Огромный костер освещает середину пляжа, а туземцы танцуют вокруг барабанов.

–Что будешь, красавица? -говорит мне мужчина за стойкой, когда я вхожу в один из баров.

–Текилу. -Я оставляю свой бумажник.

Он ставит напиток на стол.

Я делаю глоток и говорю ему:

–Мне нужна вся бутылка, – поясняю я. -Можно ли здесь курить?

Он кивает и исчезает.

Я делаю глоток за глотком, позволяя горячей жидкости скользить по горлу. Я не ошиблась местом. Атмосфера заставляет меня забыть о неприятностях, карнавальный воздух приглашает меня танцевать, пока я сижу в кресле и с восторгом наблюдаю за веселящимися парами.

–Ты танцуешь? спрашивает меня темноволосый мужчина, покачивая плечами в ритме сальсы.

Вот как актуально я должна выглядеть. Музыка хорошая, но...

–Я гей, – защищаясь, добавляет он.

–Оставьте это мне. -Я протягиваю бумажник человеку за стойкой.

Я не знаю, кто он такой, но какая разница? Я умею защищаться, так что смешаться с незнакомцами – не проблема. Я позволяю ему отвести меня на танцпол, и Гектор Лаво заставляет людей потеть. Он удивляется, когда я подхватываю быстрый ритм. Я танцую с четырех лет. В FEMF женщины вроде меня должны обладать творческим талантом: одни поют, другие играют на музыкальных инструментах, а я пошла по танцевальной части.

–Что ты здесь делаешь одна? спрашивает темноволосый мужчина.

–Мне не с кем было прийти. -Я пожимаю плечами.

–Вы можете присоединиться к нам. -Он указывает на свой столик. -Я Виктор, мы доминиканцы.

–Меня зовут Рейчел.

Мы танцуем три песни, после чего он знакомит меня со своими друзьями. Я прошу принести бутылку к столу. Группа людей принимает меня как одну из своих, и я упиваюсь тем, что танцую до боли в ногах.

В два часа ночи они уходят, и я остаюсь в баре.

Приятно познакомиться, – говорит Виктор.

–Спасибо, что уделили мне время.

Жара невыносимая.

–Еще текилы, куколка?

–Пожалуйста. -Я достаю сигарету.

Я проверяю свой мобильный телефон. У меня три пропущенных звонка от Луизы, один от мамы и два от Марты. Какого черта она мне звонит? Чтобы закончить утирать мне нос в том, что у меня мало занятий?

–Хотите потанцевать? -спрашивает меня мужчина с бритой головой, покрытой потом. Из-за пояса торчит перочинный нож. У него типичный вид сексуального хищника.

–Я устала, но спасибо за предложение.

–Я видел, как ты танцевала с педиком! -раздраженно отвечает он. Не играй со мной в недотрогу.

–Я не строю из себя недотрогу, я просто устала.

–Музыка тихая. -Он сжимает мою руку.

–Я сказала «нет»! -Я опускаю сигарету в пепельницу.

Он стаскивает меня с табурета.

–Скажи «да»!

–Оставь ее в покое, Мигель, – предупреждает его мужчина за стойкой.

–Почему? Эта кукла восхитительна. -Он смачивает меня своим потом.

–Я сказала «нет»! -Я толкаю его, и он падает на стол.

Несмотря на то что я пьяна, я уже более пятнадцати лет занимаюсь самообороной.

Я возвращаюсь в бар, так как мужчина снова настаивает на том, чтобы взять меня, я готовлюсь ударить его, но прежде чем я успеваю это сделать, кто-то наносит удар, от которого он валится на пол.

–Убирайся! -Мой слух улавливает знакомый голос. Я знаю, кто ударил этого человека. На меня нахлынул поток эмоций. Мой желудок сворачивается в узел.

Я не решаюсь посмотреть на него. Я перевожу взгляд на избитого мужчину, который встает и уходит, ругаясь, пока бармен спрашивает меня, все ли со мной в порядке. Я киваю и заказываю еще один напиток.

«Уберите его отсюда!» – внутренне умоляю я, но происходит обратное: он подтягивается на табурет и тоже просит выпить.

Он пробегает глазами по моему телу, отчего я начинаю нервничать еще сильнее.

–Что ты здесь делаешь? -спрашивает он.

–Пью. -Я беру свою текилу.

Он берет меня за подбородок, заставляя посмотреть на него. Он все так же безупречен, как и в ресторане; в сущности, он всегда безупречен, в форме, нарядный, в гражданском, голый... Он мог бы ходить в лохмотьях и все равно был бы самым желанным мужчиной в мире.

–Это не лучшее место для выпивки.

–А тебе какое дело? -Я отворачиваю лицо. Для полковника Моргана это тоже не лучшее место.

Я наливаю себе еще.

–И с каких это пор ты даешь мне советы? -Я с трудом ворочаю языком. Я тебе даже не нравлюсь.

–Не говори о том, чего не знаешь. -Он делает глоток виски.

–Я никогда не смогу тебе понравиться. -Я полусерьезно улыбаюсь. Я переспала с тобой, когда была девушкой твоего лучшего друга.

Он ставит стакан на стол и смотрит на меня сверху вниз. Моя кожа воспламеняется, поскольку мое либидо предупреждает меня, что это не обычный взгляд.

–Текила развязывает язык. -Он делает два шага ко мне.

–Не приближайся ко мне! -Я предупреждаю его поднятой рукой. Я злюсь, пьяна и уже несколько недель мечтаю о том, чтобы ты трахнул меня.

Музыка звучит не так громко, и парень за барной стойкой смотрит на меня так, будто я сошла с ума. Я идиотка. Я не измерила громкость своего голоса.

Я жду, что он скажет, но, как и следовало ожидать, он возвращается в бар и одаривает меня игнором века.

Я не могу поверить, насколько я глупа. Я тянусь за бумажником.

Голова кружится, хочется блевать. Распускать язык и говорить, как попугай, – самое страшное в этом состоянии. Мое второе «я» – неверное, насколько я могу судить, – выходит наружу, неся чушь и бред. Я расплачиваюсь и беру последний бокал, готовясь уйти.

–Я провожу тебя. -Он берет меня за руку. Прикосновение обжигает меня, эмоции бушуют, а ноги грозят перестать меня поддерживать.

–Я не хочу ехать в отель.

–Это был не вопрос. -Он сжимает меня еще крепче.

Я отпускаю его и на трясущихся коленях бегу к выходу, не оглядываясь. Сердце кричит, чтобы я вернулась. Ноги перестают работать, когда я добегаю до двери... Я действительно не хочу уходить. Я поворачиваюсь на каблуках, готовая вернуться. Голос моей совести кричит мне: «Что ты делаешь!», но уже слишком поздно, я иду к нему, как будто не контролируя себя. Он прижимается спиной к барной стойке, я пытаюсь рассуждать, но мои доводы не выдерживают. Я цепляюсь за его плечо, смело смотрю ему в лицо, проявляя наглость и мужество, которых нет в трезвом состоянии. Мой мозг предупреждает меня о моих отношениях с Браттом, но привлекательность этого мужчины меня слишком расстраивает.

Без слов и объяснений я хватаю его за шею и притягиваю к своему рту, прокладывая путь между его губами. Контакт сводит меня с ума, трусики намокают, а наши языки танцуют в ритме поцелуя. Самое ужасное, что он не прикасается ко мне и не отталкивает меня, а просто позволяет мне поглощать его и прижимать к себе. Минуты тянутся вечно, а мои руки не могут сдерживаться и блуждают по его торсу, ощущая твердость его груди. Адреналин поглощает меня, и мое тело реагирует на это, разжигая мириады бабочек, которые я с трудом контролирую. Не знаю, где я нахожу разум и силы, чтобы оттолкнуть его, но я заканчиваю поцелуй, слегка прикусив его нижнюю губу.

Я открываю глаза, мой рот покраснел от поцелуя. Он все еще серьезен, но я чувствую, что сняла часть груза, который был со мной каждую ночь.

Мне... жаль», – это все, что я говорю, прежде чем уйти.

Я не знаю, что, черт возьми, со мной происходит. Я держусь за дверь, ведущую к выходу, – как, черт возьми, я могу быть такой наглой!

Моральный удар обрушивается на меня, как удар волны. Я чувствую себя ужасно. Я бегу прочь от него и от всего, что он заставляет меня чувствовать. В довершение всего, его аромат заставляет меня умирать медленной и тяжелой смертью.

Боже! Я чувствую себя так, словно сгораю в лихорадке. В таком состоянии я совсем не похожа на себя. Я беспокойна, горяча и восторженна. Я быстро шагаю по пустынному пляжу, постепенно погружаясь в спокойствие вдали от людей и суеты.

Братт заслуживает лучшего. Сабрина и Марта правы, я его не заслуживаю.

Я вздрагиваю, когда чувствую легкое прикосновение к своим волосам... Его запах переполняет меня и лишает дара речи, когда его руки касаются моей шеи.

Ты целуешь меня, а потом вздрагиваешь, – рычит он мне в щеку. Объясните, что это за игра, лейтенант.

Я не могу сдержать вздох в горле, от него исходит слишком сильный жар, а его эрекция буравит мою спину.

–Если хочешь трахаться, так и скажи. Не надо играть в девчачьи игры.

Он проводит руками по моей груди, вытаскивая сиськи из платья; без лишних слов он хватает их и сжимает, как будто они его собственные.

Я оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никого нет, но нет ничего, кроме шума волн.

«Хватит», – пытаюсь я рассуждать, но моя промежность требует чего-то другого.

Он проводит губами по моей шее, срывая очередной стон.

–Отпусти меня! -умоляю я.

Он хватает меня за талию, поворачивая лицом к себе.

Повтори, – требует он, находясь в дюйме от моего рта.

Он ласкает мои эрегированные соски, и я снова прижимаюсь к его рту. Он такой приятный на вкус, что мне трудно прийти в себя и оттолкнуть его – черт возьми! Он как афродизиак, дающий мне двухсотпроцентное либидо.

Я обнимаю его за шею, мы падаем друг на друга на песок, и я без колебаний раздвигаю ноги, предлагая ему свою мокрую киску. Он злорадствует, без колебаний снимает с меня трусики и без жалости лижет и пробует на вкус мои сиськи. Он щелкает языком снова и снова, делая меня еще более влажной, чем я уже есть, а его рука путешествует по складкам моего секса и смачивает пальцы в моей влаге. Он немного отстраняется, чтобы расстегнуть брюки, и высвобождает свой эрегированный член. Он берет его в руки и проводит им по моим частям тела. Он кажется таким большим и толстым, что я извиваюсь, умоляя его прекратить пытку.

–Открой шире! -Он погружает пальцы в мой вход. -Я хочу принять его целиком!

Я подчиняюсь, когда он устанавливает его у моего отверстия. Первый толчок – жесткий и дикий; он погружается в меня так быстро, что мои стоны теряются в волнах эха. Этот мужчина – чистая сила. Эрекция бьет по мне, но он доставляет мне удовольствие каждый раз, когда вынимает и снова вставляет, поглаживая яички о мою промежность. Он хватает мою грудь, сосет ее, упирается руками в мои бедра и издает низкие ворчания в такт своим толчкам. Я посасываю его шею, выписывая круги талией, мой оргазм приближается, и мне нужно почувствовать его тепло, прежде чем я отпущу его.

–Я хочу почувствовать его! -спрашиваю я, запутывая пальцы в ткани его рубашки.

–Что? -спрашивает он, его дыхание учащается.

–Твою эякуляцию.

Он напрягает челюсти, хватаясь за мою шею.

–Слишком рано.

–Не для меня. -Я приподнимаю таз, побуждая его отпустить. Мне хочется повторить то, что я чувствовала в Бразилии, и я дрожу от желания дать ему эту разрядку.

Его глаза темнеют, и он делает выпад всем, на что способен, но это происходит не скоро. Он делает точные выпады и яростно целует меня. Я цепляюсь за его руки, чувствуя приближение оргазма, желание побеждает меня, унося в пламя безмерного наслаждения. Он заливает меня, а я его, когда он кончает у входа в мой секс, прежде чем он отстраняется, потный и тяжело дышащий.

Я делаю это снова, и на этот раз мне не нужно оправдываться. Мне нравится, и мне нравится, потому что я люблю, как он берет меня, трогает, кусает, целует. Я опираюсь локтями на песок, садясь, чтобы застегнуть сандалии. Мне нужно идти, я не хочу говорить и не хочу смотреть на него после того, как я, как сумасшедшая, умоляла его войти в меня. У меня нет слов, чтобы сказать или объяснить, я просто быстро поправляю платье и подбираю туфли.

–Что ты делаешь?

Я не отвечаю, просто ухожу, не оглядываясь.

–Рэйчел, подожди! -кричит она мне вслед.

Смешанные чувства не дают мне рассуждать. Мне нужно выбраться из отеля, с Гавайев и, возможно, из Лондона.

11

ГАВАЙИ

Рейчел (часть 2)

Мой мобильный не перестает звонить, я отхожу в сторону и ищу его с закрытыми глазами. Моя голова вот-вот взорвется, даже веки болят. Мне удается найти устройство, но уже слишком поздно: звонок умирает в моей руке, когда я пытаюсь ответить на него. Восемь утра, кондиционер выключен, солнечные лучи обжигают комнату. Я чувствую себя как на наковальне, подошвы ног горят, я вся в песке, грязная, платье в беспорядке.

В голове мелькают обрывки образов: ссора с Сабриной и Мартой, бутылки текилы, музыка, сальса, танцы, поцелуй с Кристофером в баре... Больше я ничего не помню, но, судя по моему виду, я, должно быть, хорошо потрахалась. Я встаю и иду в душ. Я должна действовать, и действовать немедленно. Я не могу думать с такой головной болью, вместо того чтобы думать, я просто сетую. Мой мозг пытается вспомнить, и все, что я получаю, – это приступы боли. От меня воняет текилой, и мне приходится дважды прополоскать рот. Я ни черта не помню, но интуиция подсказывает, что ничего хорошего я не сделала. Я достаю из шкафа свою одежду и собираю чемодан, чтобы уехать. Хватит с меня этой клоунады. В моей груди скопилась куча чувств, отягощающих тот факт, что мне придется расстаться со своим давним парнем. Это же пять долбаных лет отношений! Такое просто так не бросают.

Я неохотно скидываю одежду, грубо вытирая слезы. Да, мне нравится его друг! Но я не хочу прекращать отношения с мужчиной, которого люблю. Вот что со мной не так, и глупо это скрывать. В дверь стучат, я делаю вдох, пытаясь перебороть боль, которая душит горло. Я открываю дверь, не зная, кто это.

Как редко бывает, я заглядываю внутрь.

–Так ты встала? -Это Марта Льюис в пляжном наряде.

–Хорошо. -Я прячу лицо, чтобы она не заметила мой плачевный вид.

– Где ты была вчера вечером? Я пришла искать тебя и не нашла.

–Я ходила на шоу капоэйры. Прости.

–Я должна перед тобой извиниться... -Я должна перед тобой извиниться...

–Все в порядке.

Она оглядывает комнату и останавливает взгляд на чемодане.

–Ты уезжаешь?

Я киваю.

–Я не хочу портить вам праздник...

–О, милая! -Я не думала, что наш спор так сильно повлияет на тебя.

Если бы я только знала, что это не из-за глупого спора, а потому что я не могу находиться рядом с шурином, которого я уже не раз трахала.

–Жозет и Братт не простят мне, если ты уйдешь из-за меня.

–Это не их вина...

–Я знаю, что мы с Сабриной были грубы прошлой ночью. -Она потирает висок. Мы оба сожалеем. Я прошу тебя принять мои извинения.

–Мне не за что извиняться, я тоже не очень хорошо справилась с ситуацией, – признаю я. Вот почему я предпочитаю уйти и избежать будущих стычек.

–Все готово. -В дверях появляется Жозет в бермудских шортах и рыбацкой шляпе.

Рэйчел хочет уйти, – говорит Марта.

–Что? Никогда! -восклицает он. Если ты уйдешь, тебе придется взять меня и оставить у себя до возвращения остальных. Поверь мне, нелегко иметь дело с бывшим военным, который ест как слон.

–Мистер Жозет, пожалуйста... -Мистер Жозет, пожалуйста...

– «Пожалуйста», ничего, это не обсуждается. -Он подходит. Линда, если я столько лет настаивал на том, чтобы ты поехала с нами, то это потому, что я тебя очень ценю. Кроме того, я хочу проводить больше времени со своей невесткой.

Он вбивает гвозди в мое сердце.

–Останься, – настаивает Марта. Мы хотим и дальше наслаждаться твоим обществом».

Я не знаю, что сказать, но что-то подсказывает мне, что если я не убегу, то не смогу сдержать того, что будет дальше.

–Я пойду соберу сумку. -Жозет направляется к двери.

Подожди, – останавливаю я его, зная его, я знаю, что он способен уйти и испортить праздник, который они с таким нетерпением планировали. Все в порядке.

–Это то, что я хотел услышать. -Он поворачивается, чтобы поцеловать меня в лоб. Я попрошу горничную привести в порядок твой гардероб.

–Мы арендуем навес на пляже, – добавляет Марта, – а близнецы возьмут напрокат водный мотоцикл.

–Мы будем ждать тебя там. -Жозет берет жену за руку. Это номер восемнадцать.

–Хорошо. -Я притворяюсь, что улыбаюсь.

–Не задерживайся! – Они прощаются и уходят.

Черт! Я должна рассказать Луизе о сложившейся ситуации. Я кладу трубку, забыв об этой идее: зная ее, я уверена, что она подвергнет меня допросу из тысячи вопросов, на которые я не знаю, как ответить. Приходит горничная с завтраком, который я не пробую. У меня нет аппетита, и мне так плохо с похмелья, что я снова принимаю душ, мне нужно намочить голову холодной водой, чтобы проветрить голову. Что, черт возьми, произошло? Я хочу вспомнить, как я поцеловала его, а он смотрел на меня как на сумасшедшую. А потом? У меня нет ни малейшего воспоминания.

Я выхожу за двумя таблетками аспирина и энергетиком, горничная меняет постельное белье, а я ищу приличный купальный костюм, но поиски не приносят ничего хорошего, так как есть только бикини из двух частей с очень маленьким количеством ткани и провокационные. Я ношу такие вещи, когда еду в отпуск с Браттом, а не со свекровью. Я знаю, что упаковала скромное, я купила его для этого чертова случая. Готова поклясться, что Луиза убрала его, чтобы я его не надела. Я вытаскиваю одно наугад. Нет смысла искать что-то достаточно приличное... потому что его нет! Красное бикини из двух частей прикрывает меня ровно настолько, чтобы я выглядела в нем совсем не прилично. Я снова рыскаю вокруг и получаю тот же результат: ничего подходящего нет. Пляжная палатка находится в двадцати минутах ходьбы от отеля, солнце слишком жаркое для прогулок, и я не думаю, что похмелье позволит мне далеко уйти. Я беру полотенце, бумажник, солнцезащитные очки, лосьон для загара и шляпу в тон бикини. Надеваю шорты и готовлюсь спуститься вниз.

Какая разница? Думаю, я буду не единственной в купальнике из двух частей.

На пляже полно миллионеров, загорающих и потягивающих шампанское. Я нахожу тент Льюиса в марокканском стиле.

Близнецы спрашивали тебя, – говорит Марта, увидев меня.

Это место похоже на пристанище султана. Здесь есть шезлонги, белые ткани развеваются в воздухе, а также стол в стиле шведского стола с едой и напитками.

–Где они?

–Они уехали на гидроциклах, – отвечает Жозет. Располагайся поудобнее, пока они прибудут.

–Лимонад? -Официант приносит мне серебряный поднос.

–Спасибо. -Я принимаю напиток и опускаюсь в шезлонг. Сабрина опережает меня на один шаг, и я оставляю между ней и собой пустой стул, чтобы избежать каких-либо стычек.

Она читает книгу под названием «Эмоциональный интеллект». На ней черный цельный купальник, а голову украшает огромная шляпа того же цвета.

Она смотрит на меня поверх очков, пока я снимаю шорты.

–Чрезмерное пребывание на солнце вредно для кожи. -Она откладывает книгу.

Они так говорят, – я достаю крем от загара и солнцезащитные очки, – но нет смысла приходить на пляж и не наслаждаться им.

Она снимает очки и смотрит на меня. Я игнорирую ее, у меня не хватает моральных качеств, чтобы посмотреть ей в лицо.

–Я сожалею о прошлой ночи.

–Это не имеет значения. -Я снова надеваю очки, прежде чем нанести на ноги лосьон для загара. Я тоже была груба.

–Да.

Главное – не испортить семейный праздник, – оборвала я тему.

–Вы абсолютно правы. -Она снова сосредоточилась на книге.

Нужно иметь мужество, чтобы переспать с мужем своей невестки. И иметь такое же мужество, чтобы прийти сюда со своими свекрами, как человек, который не имеет ни малейшего понятия обо всем этом. Если бы я жила в викторианскую эпоху, меня бы сожгли на костре за то, что я шлюха. Что бы сказала моя мать? Нет, она бы ничего не сказала, а просто содрала бы с меня кожу живьем. Я еще не закончила наносить лосьон для загара, когда мои глаза поймали чудесное совершенное существо, появившееся из моря.

«Боже, почему ты так со мной поступаешь?

Во рту пересохло, мышцы напряглись, глаза не желают отводить от скульптурного тела, только что появившегося из воды. Полковник! Когда мы были в джунглях, я чувствовала его; более того, я ощущала, насколько он подтянут. Но одно дело – прикасаться к нему в тусклом свете амазонской ночи; совсем другое – смотреть на него при свете гавайского солнца. Высокий, со скульптурными руками, стройными ногами и мускулистым торсом. На нем одни плавки, и я с восхищением рассматриваю V-образный изгиб, обозначающий его талию. Шашечный узор заставляет мои руки трепетать, желая пробежаться по нему, руки с рисунком делают его еще более провокационным, татуировки добавляют ему привлекательности, и мне приходится сглатывать слюну. Моя кожа ползет по коже, когда ткань моего бикини намокает от того зрелища, которое он устраивает.

Женщины на пляже такие же или даже хуже меня, поскольку они наблюдают за ним без малейшей маскировки. Невозможно судить их, невозможно пройти мимо этого существа, не взглянув на него хотя бы краем глаза. Он встряхивает волосами, избавляясь от излишков воды, и я подавляю вздох, застрявший в горле.

–Как вода? -спрашивает Жозет.

–Вкусная. -Он опускается на пустой шезлонг между мной и Сабриной.

–Ты слышала ее, Марта. -Жосет подает жене руку. Нет никаких причин не пойти поплавать.

Они уходят вместе, когда к ним подходит разносчик напитков с коробкой сигарет и пивом. Кристофер берет сигарету, пока мальчик держит зажигалку. Он делает две затяжки, откидывая голову назад на шезлонг.

Мне хочется рассмотреть каждый его сантиметр, спросить, где и почему он сделал каждую татуировку. Я смотрю на трех маленьких ласточек, вытатуированных на моем запястье, они похожи на точки в горошек. Я сделал их четыре года назад, и они имеют только одно значение: верность, которая теперь кажется абсурдной. Я делаю два глотка пива, прежде чем надеть очки Ray-Ban. Я стараюсь не вздыхать, пряча глаза под шляпой; зная их, я знаю, что они предадут меня, увидев то, что им не положено видеть. Я наношу лосьон для загара, откидываюсь в кресле с закрытыми глазами и пытаюсь расслабиться. Мой мозг проецирует мириады образов, которых я не знала. Мы оба на пляже, он на мне, прижимается к моей груди, а я выкрикиваю его имя.

О, черт! Я в панике встаю, снова перекатываясь на него.

Ух ты, Рейчел, – говорит Зои с края шезлонга, – теперь мы знаем, почему Братт так в тебя влюблен».

Мия опускается у моих ног и смотрит на Кристофера.

–А что насчет гидроциклов? -спрашиваю я, пытаясь завязать разговор.

–Они будут здесь через полчаса. -Зои смотрит на часы.

–Кристофер, тебе стоит надеть футболку, – говорит Миа. Нехорошо расстраивать женские гормоны.

Он криво улыбается и – черт, он выглядит более совершенным, чем есть на самом деле.

–Я изменяю гормоны с футболкой или без нее. -Какая разница, надену я ее или нет?

Сабрина бросает на него взгляд, который совсем не смешной. Я не знаю, что надеть и в какую сторону смотреть, ведь я одна из тех, кто может отнестись к этому комментарию.

Ты такой скромный, – саркастически отвечает Миа.

–Ага.

–Пойдемте к воде, – предлагаю я. Там тепло.

Я снимаю шляпу, замечая, что он смотрит на мои сиськи, пока я встаю.

–Я буду лимонад.

–У этого человека должен быть предупреждающий знак, – комментирует Миа, пока мы идем к пляжу. Как ты с ним работаешь?

Если бы я только знала...

Высокомерие лишает его привлекательности, – говорю я. Он может превратиться в Халка, а я все равно буду считать его самым сексуальным парнем в мире».

–Я понимаю, что ты девушка Братта, но тебе не нужно мне врать. Просто выскажи мне свое безоговорочное женское мнение. Что скажешь?

Мы заходим в воду.

–Поговорим, – настаивает Миа. Я обещаю, что ничего не скажу.

Я смотрю на нее: она все еще лежит в шезлонге. Мне трудно составить мнение, представляя, как хорошо я смотрелась бы на нем, сидя верхом на его талии и зарывшись руками в его волосы.

Он выглядит как бог с Олимпа», – подражаю я комментариям Луизы.

Она смеется, брызгая мне в лицо водой.

–Да, Сабрина знала, как его поймать.

–Поймать его?

–Как ты слышала, он никогда не был в нее влюблен.

–Никто не женится, не будучи влюбленным.

Я смотрю на них, они бок о бок. Их тела вместе, но ощущение, что они находятся на другом континенте.

–Не обманывай себя, дорогой друг. Кристофер женился на ней из-за лжи. Как ты знаешь, они с Браттом дружили с детства. Сабрина всегда пускала по нему слюни.

А кто бы не пускал?

–Он обратил на нее внимание, только когда она была подростком. У них были короткие ухаживания, прежде чем Кристофер стал сукиным сыном, каким он и является... Ну, он всегда им был, просто раньше он не был таким сукиным сыном. Начались неприятности, и он ушел от всех, включая Сабрину. Она никогда не была ни с кем другим, потому что всегда любила его. -Она прикладывает руку ко лбу в драматическом жесте. Когда он вернулся, он не определился с ней, но она продолжала настаивать. Наверное, они пару раз поссорились, потому что она вдруг объявила всем четырем ветрам, что беременна.