Текст книги "Правильный выбор (СИ)"
Автор книги: Ева Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Стоит ли говорить, что от подобной наглости я окончательно опешила. Но, увернуться, к сожалению, уже не успела. Этот хрым уже вовсю выцеловывал мои губы, щеки, нос… кстати о носах: не удержалась – клацнула зубами. Причем, так неудачно, что зацепила правым клыком и поранила его.
Чужая кровь снова попала в рот. Противно не было. Становлюсь кровопийцей? Что у них за состав крови, если такие вещи происходить начинают со мной?!
– Любишь, значит, похулиганить? – и сам цапнул меня за губу. Причем так, не больно, но основательно – оттуда тоже пару капель стекло. А он…
Он стал их слизывать, посасывая иногда прокушенную нижнюю губу, старательно и ласково вырисовывал круги языком.
Слишком внезапно. Слишком гипнотично. Слишком… я терялась в нём, растворялась в новых ощущениях, что неожиданно нахлынули на меня, укрывая с головой… Это пьянило и пугало одновременно. Никогда ничего подобного еще не ощущала в своей жизни.
– Кхм-кхм… – неожиданно громкое покашливание раздалось за моей спиной, – а я думала вы закончили уже…
Все же умеет Гретка… испортить момент.
Отодвигаться друг от друга не спешили. Последний раз правитель Цукаты нежно поцеловал уже чуть припухшие губы; оторвался от них, прижавшись своим лбом к моему; еще с минуту так постоял, крепко прижимая к себе и… отпустил. Сделав шаг назад, смотрел несколько обречённо. Я же сама не сразу осознала, что действительно свободна. То есть, полностью. И ни руки его, ни щупальца больше не удерживают меня.
И… наверное, это глупо и так по-женски противоречиво, но ожидаемого чувства облегчения не пришло. Мне было… грустно от того, что больше не ощущаю его тепла в соприкосновении со своей кожей.
Тем явственней ощущалось присутствие за спиной подруги, которая и не подумала даже оставить нас одних вновь.
– Знаешь, Дан, – чуть насмешливый шепот прямо на ухо от, бесшумно подобравшейся, Гретки опять вызвал щекотные ощущения возле него, – по-моему надо брать.
Дернула плечом, показывая, что шутки неуместны, и тут же сама нарушила собственное немое утверждение:
– Жениха мы тебе точно среди деки искать будем, – кивнула я важно, продолжая смотреть на муженька со смесью настороженности и веселья.
За спиной фыркнули. Насмешливо и… немного насторожено. Понимает, что легкая пакостливость и мне не чужда. Чествуется, будет у нас с ней потом еще очень содержательный разговор.
– Я подберу несколько кандидатур, – важно кивнул Тиранум Сэй. Показалось или действительно в глазах мелькнули веселые искорки.
Позади икнули. Да, это тебе не толпа родственников, которые вроде как и строги, но и не обидят. Разубеждать подругу в серьёзности намерений муженька не стала. Во-первых, потому что хотела, чтобы Грета урок усвоила на все сто процентов и научилась наконец-то опасаться последствий от произнесённых ею «мыслей вслух». Пусть уж лучше так – при сложившейся ситуации всегда можно перевести в шутку, – чем если она со своими играми попадёт в ситуацию, когда выбраться не сможет.
Во-вторых – я сама не была уверена в несерьёзности сделанного заявления. Как говорится, в каждой шутке, есть доля… шутки. И любое слово правителя планеты имеет и два, и три, и четыре и сколько угодно еще смыслов и значений. Толковать их – мозги сломаешь.
– Вот видишь, – повернулась взглянуть на реакцию притихшей подруги, – а ты переживала.
Многозначительно глянув, показывая тем самым, что всё еще помню её разглагольствования на тему перспективного мужа-середнячка. Посмотрела и испугалась. Кажется, кто-то слишком серьезно воспринял произнесенное тут.
Гретка стояла бледная, что та стена в медблоке, с такой же характерной легкой зеленцой.
– С тобой всё нормально? – уже не играя и не скрывая тревоги, уточнила у неё.
– Да, что со мной сделается? – будто очнувшись, угрюмо пробормотала она и, уже обращаясь к деки продолжила, – только последнее слово за мной.
– Бесспорно, – склонив голову чуть на бок, подтвердил он.
– Эй, вы чего? – я чего-то не понимаю… или, что скорее, чего-то не знаю? – Вообще-то, я шутила.
– Мы тоже… шутили – криво ухмыльнувшись ответил мужчина.
Причем подчеркнул это самое «шутили» так, что и дураку становилось ясно – не шутили совсем.
Кажется, пора подругу прижать к стенке.
– Я, в принципе, чего пришла? – сменила тему подруга, возвращаясь к своей легкой, бесшабашной манере, – Тебя там, – взмах в сторону закрытой переборки, – Данка, ждут для «пообщаться».
– Кто? – поинтересовалась, одним место чуя, что закончились мои благостные, спокойные денечки.
– Ой, да кто только не хочет, – отмахнулась она и тут же начала перечислять, – и главнокомандующий, и Император, и мама с папой…
Мама с папой?.. Побледнела, отступая на шаг под защиту мужа… тьфу ты, в сторону шлюза. Конечно же, в сторону шлюза! Что мне у мужа-то рядом тереться?!
Что мне там какие-то Императоры с главнокомандующими?! Тут после общения с дорогими родственниками остаться бы живой. Прекрасно осознавая, что к моему приходу в рубку, на мостик к капитану, кроме родителей уже соберется все семейный совет и мозг они мне вынесут качественно. До полного уничтожения соскребая десертной ложечкой остатки серого вещества с внутренних стенок черепа.
Может все же остаться на Цукате и попросить политического убежища от родственного произвола? Перспективы быть в семье у мужа в роли домашнего цветка уже не казалась столь устрашающей.
– Вали все на меня, – неожиданно уже знакомое щупальце оплело талию и прижало спиной к оказавшемуся слишком близко мужчине, – пусть со мной разбираются.
– Они тебя съедят и не подавятся, – хмыкнула я, быстро беря себя в руки.
– Попытаются, – уточнил он, – но…
– Но?.. – переспросила, требуя продолжения.
– Мы же уже одна семья, – сзади хмыкнули и осторожно поцеловали в макушку, как маленькую. Сразу захотелось взбрыкнуть, – какие между своими счёты?
Тяжело вздохнула. Жизнь, чувствуется, у меня будет проходить все веселее и ярче. Кажется, пора запасаться шлемом с затемненным щитком и бронескафандром. Так… на всякий случай.
– Это-то и пугает, – еще раз вздохнула я, сама не понимая в какой момент враждебность и недовольство по отношению к конкретно этому, еще вчера незнакомому мне, индивиду сменилась пока еще хрупким чувством доверия.
– Мне пора, – прошептал он.
– Да.
– Тебе тоже.
– Да… – тоскливо, в тот момент хотелось еще немножко растянуть эти пару минут, когда он еще рядом. Такое поведение мен саму настораживает и… чувствую себя дура дурой.
– Уходить совсем не хочется, – доверительно сообщил он.
– Мне тоже, – вздохнула я, заставляя себя отодвинуться от него.
Отпустил. К моему разочарованию. Не знала, чего ожидала, но проскочила какая-то неясная мысль.
Поворачиваться к нему снова не стала. И так уже натворила глупостей за последние полчаса. Не хватало еще и поддаться минутной прихоти остаться с ним, совершенно незнакомым мне мужчиной. Нет уж, пусть всё идет своим чередом. Упорно смотрела прямо на подругу. Чему та рада совсем не была. Занервничала вся. Не на показ, а по-настоящему. Затеребила опять край простыни, в которую все еще была замотана. Как и я…
Как и я… Странно, но я только сейчас осознала свою непривычную оголённость. И поняла, что почему-то не просто не стеснялась – а совсем забыла о том, что стою в присутствии фактически абсолютно постороннего, незнакомого мне еще вчера, мужчины совершенно… неодетая и мне это… не мешает.
Хотела сказать что-то вроде «вам пора» … И не успела, деки меня опередил:
– Я пришлю недостающую часть вашей охраны… – и после небольшой паузы добавил, – позаботься о ней пожалуйста.
О ком речь, не переспрашивала – и так было понятно, что разговор шёл не о Гретхен. Кивнула соглашаясь взять сестру правителя Цукаты под своё крыло. Момент, когда он действительно ушёл, осознала очень чётко – по неожиданно расслабившемуся лицу подруги.
– Ну-у-у, Данка он у тебя и зверь, – не замедлила высказать свое мнение она, – ты уверена, что тебе именно такой надо? Что-то я как-то сомневаться начала.
И что ей ответить? Пожала неопределенно плечами.
– Я еще не забыла о ваших переглядываниях, – сменила тему разговора, – так что ты мне, подруга, должна разговор.
Обращать на кинутый в мою сторону возмущенный взгляд не стала. вот ещё! Зато подруженция оценила степень моей непробиваемости и, кажется, в очередной раз смирилась с данной несправедливостью.
– Ну что, идешь общаться?
Точно! Рубка, капитанский мостик, главнокомандующий, родители, император. Нет не так, родители, главнокомандующий и уже потом император. Он, конечно личность важная, но я не его подданная, так что подождет. Родители – понятное дело! – святое. Главнокомандующий, хоть и не из драконидов, но все равно – наш… А вот Император всея Земли для меня – седьмая вода на киселе в этой цепочке приоритетов, то есть первый с того краю.
– Пошли, – буркнула и потащила ее к нашим комнатам.
А как иначе? Не буду же я демонстрировать дорогим родственникам свой новый вид одежды, вернее, её полное отсутствие на мне.
***
– Ну ма-ма-а-а, – стенала я под насмешливым взглядом Олмека Шорта, стоя напротив голографического изображения всей моей родни… ну или почти всей – штук десять троюродный кузенов и кузин с семьями где-то потерялись (а скорее, просто не успели добежать).
– И речи быть не может, – отрезала голографическая родительница, решительно рубанув рукой воздух, прозрачной рукой прошлась поперёк капитанского ложемента и снова зыркнула на меня волком, – законы Альянса – это, конечно, серьезно, но наши традиции – это святое.
Разговор пошёл на новый круг своей бесконечной спирали. Уже полчаса одно и тоже, а я все никак не могла её успокоить. Дорогая семья в общем, и не менее драгоценная маман в частности – ни в какую не соглашалась оставить всё, как есть и дать мне поступить и выучиться. Требовала немедленного возвращения.
Баба Герда, тоже чья голопроекция присутствовала на мостике, тихо постукивавшая тростью и еще ни разу не влезшая в наш с мамой спор, вскинулась и посмотрела многозначительно на меня. Знаю я этот взгляд. После у него у меня всегда проблемы начинались. Неожиданно болезненно зачесалась пятая точка, вспоминая особо яркие моменты, после которых получала с маминой твёрдой руки заслуженное наказание в виде папиного форменного ремня.
Бабка хоть и была всеми многоуважаемой дамой с большим авторитетом, но, по словам некоторых, была той еще сумасбродной особой в молодости. Так вот, этот самый взгляд с детства не вызывал у меня ничего кроме восторга, потому что прочно ассоциировался с проказами. И пофиг на эти многообещающие «предвестники» на мою совсем не мягкую «Ж».
Вот и сейчас осознала, что получила добро на полную свободу действий. Ну и ладно, а то уже надоело ухмылки за спиной от альвийца.
– Мама, сколько мне лет? – ворвалась я в нескончаемый словесный поток дорогой родительницы.
– Что? – остановилась она, прекращая этот бег по кругу от одной стены к другой, – Что ты мне голову морочишь?! – начала она повышать голос, – Я прекрасно помню, что тебе уже давно девятнадцать!.. Другие в твоём возрасте замужем и детей нянчат, одна ты!.. – снова начало её тянуть куда-то в сторону от основной темы.
– Мам, – прервала я её, закатывая глаза, – ты считаешь меня взрослым человеком?
– Конечно, я считаю. Что ты уже давно взрослая для того, чтобы завести семью и детей… – снова завела она свою шарманку. Что это за зверь, я не в курсе, но выражение понравилось еще с периода трепетного отрочества, когда мы в школе всем классом проходили историю древности в период до Разделения.
– Тогда ты согласишься, что я также достаточно взрослая для того, чтобы самой решать, как строить свою жизнь дальше, – и снова мне пришлось вклиниться в ее начинающийся монолог.
– Ты всё ещё моя дочь, – с нажимом, нахмурившись, проговорила она.
– И я с этим, упаси меня Силы, не спорю, – подтвердила её слова, – но ты же понимаешь…
– Ты этого не сделаешь, – то ли ахнула, то ли оскорбилась она – моё многозначительное молчание было понято верно.
Мама невольно покосилась на ту, кто мог поддержать её или… меня.
Когда-то баба Герда тоже принадлежала к совершенно другому роду, пока… Пока, отпраздновав своё совершеннолетие, не объявила о выходе из рода родителей и не обосновала свой. Этот был смелый шаг для молодой и одинокой девушки. Тем более такого известного рода на Родонусе – прямых потомков того самого того самого генерала Тадеуша с его ожерельем из вражьих ушей.
Да, мы всю жизнь состояли в одном роду или переходили в род мужа, но тем не менее, вся равно оставались под наблюдением неусыпного ока родственников. Мы всегда чувствовали защиту и поддержку близких. Всегда могли рассчитывать на помощь даже самой дальней родни, если в этом будет такая необходимость. Взаимопомощь – та сила, что давал силу и уверенность в будущем.
Именно поэтому было еще более страшно оказаться одной, без той глобальной поддержки, в которой мы растем. И я даже не знала, что могла ощущать баба Герда, как и не догадывалась о причинах, которые могли побудить её к подобному шагу.
Сейчас же, она мне предлагала совершить подобный выбор… и я не знала смогу ли в действительности набраться храбрости и сделать это, если другого выхода из ситуации не останется.
– Это вы во всем виноваты! – нашла она нового виновного в случившейся неприятности.
Капитан Шорт от такого напора в свою сторону был слегка ошарашен. Ухмылка медленно сползла с его лица, демонстрируя полное недоумение. И даже не пытался что-то ответить. Но мама и не пыталась. Она уже набрала обороты и неслась, что тот крейсер в гиперпрыжок – на всех парах. В выражениях никто не стеснялся. И я даже догадывалась, что потом й будет очень стыдно, но это потом, а пока…
Теперь уже я ухмылялась, поглядывая на потерянного капитана с несчастными глазами, так и сигнализировавшими о призыве о помощи.
Жаль, передышка длилась недолго, и дорогая маман снова переключила своё внимание на мою персону.
– Ты действительно готова сделать это? – в глазах отчетливо видна была боль, что доставило ей мое предыдущее утверждение.
– Ты же всё знаешь, – не подтверждала я ни своим «да», ни отрицала своим «нет».
– Ну, что ж, – мама стала непривычно собранной и серьёзной, а я затаила дыхание.
Если она скажет, что принимает мой отказ… Если она только скажет…
Ничего не понимающий Олмек Шорт все так же переводил свой взгляд с нее на меня и обратно. Даже Гретка замерла и, кажется, тоже не дышала. Напротив нас всё вроде бы замерло. Вся многочисленная родня, собравшаяся и особенно яростно старавшаяся выразить своё мнение о сложившейся ситуации – замерла, словно группа статистов на сцене.
Вот, родительница обвела всех взглядом: задержалась немного на папе, который всё это время молчал, давая выпустить жене пар, но теперь подошёл, встав рядом и пожал плечо, чуть качнув головой. Повернулась к бабе Герде, которая сейчас совсем не выглядела на свой возраст – куда только делись и её сутулость, и старческий прищур, и даже многочисленные морщины на красивом лице. Она, будто, расправив плечи, стала выше ростом; намного моложе своих лет и теперь уже никто не мог бы её назвать бабкой. Но и этот поединок взглядов закончился – мама повернулась ко мне:
– Ты права, Дана, моя дочь уже выросла… – в груди всё сжалось от боли, неужели она… Мама тем временем продолжала, – и она у меня достаточно разумна, чтобы разобраться в сложившейся ситуации и вернуться домой.
Внутри будто что-то тяжёлое лопнуло, оставляя после себя только легкость и неимоверную радость, благодарность за её понимание и поддержку.
– Мама…
– Возвращайся поскорее домой, дорогая, – её галопроекция, теперь уже вместе с отцом, подошла ко мне максимально близко и продолжила шептать, – и, если кто-то будет мешать тебе вернуться на каникулы домой, не переживай – дом, – мама многозначительно поиграла бровями, – приедет к тебе в любое место, где бы ты не находилась.
– Мать права, – наконец пода голос отец, довольно, я бы сказала, даже предвкушающе улыбался, – мы давно уже не делали таких глобальных вылазок всем семейством. Да и с будущими родственничками, – последнее слово было произнесено с таким тоном, что мне заранее становилось жалко еще не состоявшуюся родню, но уже так крупно попавшую.
– Что ты там рассказывала, – «проскрежетала», внося свою лепту, из своего кресла слишком довольная, вновь преобразившаяся в старуху, бабка Герда, – у них там жёсткий патриархат? Чуде-е-есно! – под конец пропела она.
Честно, прозвучало жутко.
За спиной ехидно зафыркала Гретка. И я её понимала, если дорогие родственники захотят, то любому могут испортить жизнь одним своим присутствием. От сердца отлегло. Если уж мои родные согласились с тем, что мы пока побудем в статусе невест, то и близкие остальных девчонок им в этом не откажут.
Сеанс связи к Рудонусом уже подходил к концу, родные стали прощаться, сразу по несколько человек исчезая из зоны видимости. Вскоре даже родители скрылись из виду и только бабка продолжала сидеть, ожидая чего-то.
Вот она повернула чуть в сторону голову, прислушалась вроде к чему-то, сама себе кивнула и с кряхтением, опираясь на трость, стала подниматься со своего посадочного места.
– Подойди поближе, – поманила она меня тонким, с чуть опухшими суставами, пальцем.
– Ба, – оглянулась я, понимая, что старшая родственница всего лишь ждала, пока останется одна и никто не услышит наш разговор.
Ну, из родных, может, никто и не услышит, но тут… Оглянулась еще раз – на капитанском мостике кроме меня еще находились, собственно, сам капитан, подруженция дорогая, на нижнем уровне рубки еще и первый, второй пилот да навигатор. Последние может и сидели дальше остальных, но кто их знает? Может у них суперчувствительные локаторы, вместо ушей?
– Иди-иди, – уже настойчивее прошептала та, не обращая внимания на мои многозначительные взгляды.
Сделала еще пару шагов, подойдя на максимально возможное расстояние к ее галопроекции.
– Не верь никому, – настойчиво и очень тихо заговорила она на древней помеси немецкого и польского, – слышишь, никому!
Я и забыла совсем, что у нас с ней с детства есть «секретный» язык. Это была наша тайна. Так смешно было играть с ней в шпионов и разговаривать на языке, который никто не понимал. Даже мама. Вот и сейчас пригодился мой детский секрет.
– Но, ба?! – я, честно говоря, была в растерянности, что значит «никому не верь»? – тут же Гретка и вообще.
– Тебе уши почистить? – бабуля, видимо, серьезно разозлилась, раз снова с ней стали происходить непонятные возрастные метаморфозы.
– Не надо, – буркнула в ответ и тут же, не удержавшись, добавила, – обидно мне ваше недоверие дорогая панна. Вон и подруга моя ни за что ни про что пострадала.
– Паясничать будешь, когда расхлебаешь кашу, которую заварила, – баба Герда своих позиций не сдавала, – а пока смотри в оба. – и тут же решила немного продемонстрировать степень своего возмущения о сложившейся ситуации, – Дана, тебе всего лишь надо было добраться до Академии без приключений, поступить и выучиться! Ничего нельзя доверить! Всё время, куда-нибудь влезешь!
Даже несмотря, что это была всего лишь голографическая проекция бабы Герды, но даже в таком своем виде взгляд ее пронял меня основательно. Настолько, что даже не понимая ее мотивов, готова была подчиниться.
– Я поняла, ба, – в итоге пробормотала себе под нос, опустив голову, – я буду внимательной, – и не удержавшись добавила тихо под нос, – и это не я влезаю – они сами, проблемы эти, меня находят.
– Я надеюсь, – уже мягче прошептала она, решив проигнорировать последнюю часть моего спича, – ты единственная из моих потомков переняла от меня характер и способности. Я прекрасно понимаю, что тебе будет тесно пока на нашей планете. Только найдя свое счастье, ты успокоишься.
– Может я уже, – все еще недовольно, немного по-детски, проворчала.
– Может, – не стала спорить она, – но узнаем это мы с тобой значительно позже. Береги себя.
Кивнула ей:
– Ты тоже, ба, – и добавила, – я тебя люблю.
Баба Герда отвечать ничего не стола, просто обвела аккуратно полупрозрачной ладошкой мою щеку, будто гладила и исчезла.
Ну вот, закончили. Оглянулась назад. Капитан наблюдал за мной задумчиво, будто что-то непонятное увидел для себя. Гретка же наоборот, судя по взгляду, ее просто разрывало от любопытства, которое я, к сожалению, в это раз утолять не намерена. Все же дала бабе Герде слово.
Последующее общение со всеми желающими заняло у меня намного меньше времени и нервов. Сначала был главнокомандующий, которого я почему-то со слов подруги сначала приняла за нашего командующего флагманом сопровождения лайнера. Представившийся мужчина был и, как наш капитан, альвиец настойчиво интересовался есть ли у нас претензии к правителю Цукаты и имеем ли желание начать разбирательство происшествия в межгалактическом суде Альянса. Глядя на его серьезную, чуть перекошенную, физиономию поняла, что даже если б нас тут всех в гаремы позабирали – военных действий с Цукатой старались бы избежать. Почти на все вопросы я отвечала отрицательно, но осадочек на душе остался.
С последним по счету собеседником – Императором, – разговор длился и еще короче. Его величество сожалело, что во время проведения конкурса такого масштаба под эгидой Земли, девушки и я в том числе подверглись опасностям. Правда о компенсации не произнес ни слова. Так что… Долго уверять его в том, что мы нисколечко не держим его зла, не пришлось. Ему вообще, по-моему, безразлично было наше отношение к произошедшему. И проявление беспокойства было связано исключительно с навязчивым опасением министра экономики о выдаче по страховке больших платежей за произошедшее с участницами конкурса.
Казалось, этот день никогда не кончится. Поэтому ничего удивительного, что, добравшись наконец-то до своей койки, я не сдержалась – со стоном опустилась на кровать и вырубилась. Обед, ужин… все остальное пролетело мимо меня и в следующий раз глаза открылись уже под утро. Свет на лайнере еще не перешел к дневному освещению помещений, так что я могла спокойно добраться до пустующей столовой и замереть на её пороге.
В самом деле, в помещении кое-кто уже был: ночная смена как раз заканчивала свой то ли завтрак, то ли ужин. А рядом с раздатчиком торчал незабвенный Олмек Шорт, капитан этого корыта, с которым я, наверное, никогда не распрощаюсь. Смыться обратно не удалось – желудок, предатель, именно в этот момент решил подать голос и громко заявил о своих намерениях чем-нибудь плотно поживиться.
– Присоединяйтесь, Дана, – приглашающим жестом указал на свой столик капитан, развернувшийся на звук издаваемых моим животом-чревовещателем рулад, – а я вот решил набрать побольше, чтобы потом из каюты как можно дольше не вылазить. Все же почти двое суток без сна. Утомили, знаете ли, меня эти приключения. Хочется чего-то менее… насыщенного событиями в жизни.
– Тогда вам, хер капитан, придётся расстараться и прибыть в конечную точку нашего путешествия пораньше, чтобы побыстрее сбагрить нас, девушек, – устало, немного грустновато улыбнулась ему и принялась уже сама набирать себе тарелок со всякой снедью, можно сказать, почти в промышленных масштабах.
– Честно говоря, как-то… не хочется, – неожиданно ухмыльнулся он, – ваша компания оказалась довольно полезным приобретением для лайнера.
Я ожидала всего: стоны, нарекания на нашу «везучесть», недовольство произошедшим, но не этого…
– И в чём она, полезность, заключается? – уж очень хотелось утолить своё любопытство.
– Как показала практика, вы оказались именно тем катализатором, что помог выявить слабые стороны в организации работы сотрудников нашего судна. А это, скажу я вам, уже полдела – зная свои слабые стороны, всегда сможешь их усилить.
– И как вы собираетесь «усиливать» собственного, излишне впечатлительно старшего помощника? – не удержавшись от ехидства, уточнила у него, – а ведь он не один такой у вас на лайнере.
– Просто, – не поддавшись на провокацию, вполне серьезно ответствовал он, – на моем борту больше не будет граждан Земли… По крайней мере, до тех пор, как каждый из них не сдаст дополнительный тест по межрасовым взаимоотношениям и на стрессоустойчивость.
– Сурово, – взяла поднос и направилась к столику, решив все же часть набранного скушать здесь, а часть утащить с собой в пещеру.
– Но справедливо, – согласился он с моим вердиктом, – как еще я смогу защитить вверенное мне судно, если вижу разгильдяйство, невозможность быстро принимать решения в экстренных ситуациях и, следовательно, несоответствие занимаемому посту.
И не поспоришь. Я его понимала нести ответственность за такое количество жизней… Тут уж не до щепетильности. Невольно передернула плечами. Не-е-е, мне такого счастья точно не надо. Никогда не понимала тех, кто так рвется к власти. От нее, в большей степени, ничего кроме грязи и проблем не получишь, так что…
Дальнейшая наша трапеза прошла в полном молчании. Разошлись так же, не разговаривая, только кивнули друг другу на прощание. Капитан, как и я ввел в раздатчик программу формирования одноразовых термо-контейнеров, переложил в неё припасённое загодя и отправился по своим делам. Я тоже поплелась к себе в комнату.
Гретка продолжала спать, тихо сопя и даже немного всхрапывая во сне. Усмехнулась – вот уж сюрприз будет для её будущего мужа. Потом задалась вопросом храплю ли я во сне. Пока нареканий никаких не было, но… откуда бы им взяться, если у нас девичью спальню блюдут похлеще древнего векового стратегического форта.
Поставила упакованные контейнеры на свою прикроватную тумбочку, что бесшумно по команде ИскИну выдвинулась из пола, и прилегла на кровать. Уже на ясную голову пытаясь осмыслить и произошедшее, и свои ответные действия.
Брать на себя ответственность еще и за девчонок жутко не хотелось. Тем более, что остальные дракониды вполне мирно уживались под… скажем так, командованием Шелли. Девушка она, судя по всему, вполне нормальная, адекватная и просто так портить с ней отношения не хотелось… В то же время, мне от этой ответственности уже никуда не деться – ведь именно я составляла тот треклятый договор, а значит уже несу какую-то долю ответственности за судьбы «невест».
Поставила себе мысленную галочку поговорить с этой драконидой. Если она не будет против, можно снова отдать ей в подчинение других девушек, создав видимость иерархической лестницы: проще говоря, назвать «несчастную» своим заместителем и скинуть ей все организационные вопросы, оставив себе связь с вышестоящими органами и внешним миром и видимость лидерства в этом нвоиспченном клубе будущих жён.
Второй проблемой виделась для меня сестра деки и моя обязанность о не печься. Нет-нет, ничего лично против нее я не имею – для этого мы с ней еще недостаточно знакомы. Просто очень не вовремя она возле нас нарисовалась. Настойчиво вызывает желание допросить с особым пристрастием на предмет шпионажа в пользу Цукаты… Для меня она кот в мешке, которого мне всучили в нагрузку и с которым я теперь не знаю, что делать.
Покрутила нарисовавшуюся картинку последствий недавних событий для себя в разные стороны… в принципе, и с этим можно жить. Главное найти точки соприкосновения с возникшими обстоятельствами, но это еще терпит.
Прошлась взглядом по потолку, вдоль полосы приглушенного «ночного» света, задержалась на, стилизованных под небольшие, выступающие круглые панели, динамики… С предстоящими проблемами и методами их решения вроде как пока разобралась. Мысли чуть медленно текли уже в другом направлении – анализу собственных действий.
Сейчас, не чистую голову и успокоенные нервы, могу сразу сказать, что, если бы ситуация повторилась, поступила бы так снова. Статус замужней дамы или разведенной отличается от скомпрометированной посторонним мужчиной девицей. По крайней мере, у нас.
При таких обстоятельствах нашей дюжине до окончания учёбы дорога назад, домой, на постоянное проживание заказана. И вовсе не потому, что нас там, дома, никто не любит, просто… Мы уже достаточно себя «опозорили», нарушая все мыслимые и немыслимые догмы Рудонуса, для того чтобы на веки вечные остаться старыми девами без семьи и детей, если бы вернулись прямо сейчас.
Так что и учёба, и заключённый договор и статус жены вполне себя оправдывают и в определенной степени защищают нас. Две оставшиеся незамужними – Гретка и её товарка по несчастью, – думаю, тоже очень скоро найдут себе кавалеров… или же среди адептов академии, или среди новеньких деки. Главное для них побывать с татусе невесты, а то и жены…
Глянула на противоположную от моей койку. Спит. Вон даже попу кверху выпятила, уперлась носом в подушку и теперь отчетливо так похрапывает… мы с Греткой очень давно вместе. Столько детских обид, слез и проказ пережили…
Слова бабки Герды на давали покоя. Что означает это её «не доверяй никому»? Верить в то, что подруга могла представлять для меня опасность не хотелось… Но и бабке я привыкла доверять. Изворотливый, быстро реагирующий на изменения в сложившейся ситуации, ум пожилой женщины уже не раз спасал нас с ней от возмездия. Даже если это возмездие за наши с ней большие и мелкие пакости.
Перевернулась на бок, лицом к стенке. Прикрыла глаза, настойчиво требуя от организма еще немного отдыха…
Могла ба знать что-то о подруге, чего не знала я? Вполне. Вот только, что? Ждать ответа на этот вопрос ни от одной, ни от второй – смысла нет. Придется искать самой. А еще хорошенько вспомнить, что в последние полгода происходило на планете и в жизни Гретки и её окружения. Возможно тайна кроется именно в этом.
С этим и уплыла в новые сновидения, давая себе слово обязательно вспомнить… только чуть попозже.
***
Элойс встретил нас ярким солнцем и густой зеленью. Уж не знаю, почему Император так хотел провести конкурс невест для своего сына подальше от своей Империи, но факт – мы в самом сердце Альянса.
Расселили участниц в одном из небольших и довольно дорогих гостиничных комплексов в одноименной столице планеты – Элойсе. Совсем недалеко от Академии, куда так стремилась вся наша дюжина.
Правитель Цукаты и по совместительству мой так называемый муж слово сдержал, прислав на замену отбывшим несколько холостых деки, пожелавших попытать счастье и добыть себе жену среди оставшихся двух незанятых драконид. Как они собирались делить между собой Гретку и её компаньонку по несчастью, если количество их самих было в два раза больше, я даже не догадывалась. Но стоит отдать им должное добиться своего силой они не пытались.
Младшая сестра Тиранума Сэя оказалась тоже не такой проблемной, как я решила вначале. Энна Тай была бойкой и достаточно благоразумной девушкой, чтобы не лезть на рожон и слушаться тех, кто понимал в окружающей, новой для нее, обстановке. В общем, почти что идеал. Гретка обзавидовалась, заявив, что тот кому достанется девушка – счастливчик. Потом еще повздыхала, мол, сама такой степени покорности и благоразумия не достигнет никогда, грозно зыркая на одного из четверых присланных кандидатов в женихи, что в тот момент находился рядом.
