Текст книги "Мелодия любви"

Автор книги: Эва Киншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Хелен… – Он помолчал и вздохнул. – Дело было вовсе не в том, что вы не подходили Гарри. Но я видел, что вы очень неопытны и рассчитываете на большее, чем Гарри готов был вам предложить…

Хелен болезненно сморщилась.

– Этого мы уже никогда не узнаем.

– Я не должен был говорить так…

– Ничего страшного, мне и самой похожие мысли проходили в голову. Но это нас нисколько не продвинуло вперед, – неожиданно вздохнула она.

– Почему бы нам с вами не испытать себя?

Хелен непонимающе взглянула на него. Он тихо рассмеялся.

– Я имею в виду испытательный срок, в течение которого мы продолжим жить, как жили до сих пор.

– Вы вернулись домой уже с мыслями об этом?

Он неожиданно стал серьезным.

– У меня не было на уме никакого определенного плана – я же не знал, как обстоят у вас дела. Но теперь, познакомившись с Клаусом… – Он запнулся. – Идея кажется мне неплохой. Это… – медленно выговорил он, – единственное, что я сейчас могу сделать для Гарри.

Она молча смотрела на него.

– Хелен, я вовсе не имею в виду, что вы плохо справляетесь с воспитанием сына, наоборот, я считаю, что у вас замечательные отношения. Но дальше станет сложнее.

Хелен поставила ноги на прохладные плитки. Вечерний бриз с океана ерошил светлые волосы Майкла. Она зябко передернула плечами и встала.

– Я подумаю.

Он тоже встал и подошел к ней. Их разделяло всего несколько дюймов. Он скользнул взглядом по ее гибкой фигуре в длинном платье цвета индиго, заглянул ей в лицо, которое приняло замкнутое, непроницаемое выражение, тогда как обычно она вся была как раскрытая книга, посмотрел на ее по-новому причесанные волосы – сколько времени она тратит, укладывая их подобным образом? Выглядят они абсолютно естественно…

– Я не обидел вас? – спросил он тихо.

И еще как! Разумеется, она не произнесла этого вслух, но нечто в ее сердце сказало это за нее, и легкий озноб пробежал вверх и вниз по ее спине. Хелен словно очнулась, снова почувствовала себя живой и уязвимой, впервые со времени гибели Гарри. И мучительно изголодавшейся по любви…

– Нет, Майкл, – с усилием произнесла она. – Я никогда не сумею отблагодарить вас за все, что вы сделали для нас, и поэтому… Честно говоря, я чувствую, что и без того обременяю вас сверх меры… Поэтому мне действительно необходимо как следует все обдумать. Спокойной ночи.

По пути в спальню она заглянула к сыну. Клаус опять заснул, не погасив лампу, рядом с подушкой лежала раскрытая «Книга рекордов Гиннеса». Одежда, разумеется, валялась повсюду. Хелен аккуратно собрала ее, положила книгу на тумбочку. После чего постаралась взглянуть на сына новыми глазами.

Наверное, потому, что она видела его каждый день, сходство с Гарри не слишком бросалось ей в глаза. Может ли быть, что воспоминания о Гарри в ее памяти померкли после всех прошедших лет?

Что правда, то правда – растить сына в одиночку становится все труднее. Взять, например, дилемму: роликовая доска – роликовые коньки. У большинства приятелей Клауса имелось или то, или другое, а кое у кого и то, и другое. Но она не соглашалась ни на что, потому что постоянно рисовала в воображении сломанные руки и ноги, хотя вслух отговаривалась тем, что вещи эти слишком дорогие. Но правильно ли она поступала, давая волю материнским страхам? Может быть, мужчина более трезво способен взглянуть на ограничения, неизбежные для ребенка этого возраста? Лучше сможет балансировать между дружеским советом и принуждением? Неужели она превращается в пугливую, квохчущую мамашу? И разве она сумеет научить Клауса мужской модели поведения?

Некоторое время Хелен смотрела на спящего сына, затем погасила лампу и на цыпочках вышла из комнаты.

Ее спальня была уютной, просторной, выдержанной в спокойных умиротворяющих тонах, кремовых и бледно-зеленых. Этим вечером, переодевшись в пижаму, она все не могла успокоиться и долго прохаживалась по комнате взад и вперед. Затем заставила себя сесть за туалетный столик и, нанося на лицо питательный крем, задумалась над другой проблемой: Майкл Чесмен как мужчина…

Хелен неожиданно ясно увидела, что он сегодня вечером действительно обидел ее, даже не попытавшись скрыть, что его предложение продиктовано желанием помочь воспитывать Клауса. Пусть он и чувствует себя с ней по-домашнему легко, это все-таки означает…

Когда это случилось? – беспомощно спрашивала себя Хелен, промокая крем салфеткой. Конечно, она всегда находила его привлекательным. Но просто находить мужчину привлекательным – одно, приходить в отчаяние оттого, что он не видит в тебе женщину – другое. И совсем иное – решить, что это самое худшее из несчастий, которые обрушивала на нее жизнь. И как раз тогда, когда, как она полагала, все шло так хорошо, не хватало только образца мужского поведения для Клауса…

Хелен, глядя в зеркало, вынуждена была признать, что это не могло случиться с ней за одну неделю. Сколько же времени она старательно хоронила в подсознании факт, что влюблена в Майкла Чесмена? Не с тех ли пор, когда он пришел ей на помощь у счетчика автостоянки?

Если бы только Майкл не вернулся домой, думала она с горечью. Как же теперь ей жить под одной с ним крышей? Прошло одиннадцать лет, но она ясно помнила, как сопротивлялась, когда Майкл предложил ей свою помощь. Тогда ты еще боролась с приступами тошноты, отчаянием, горем и одиночеством, и еще угрозой преждевременных родов, напомнила она себе.

Хелен вбила крем в кожу подушечками пальцев и наконец улеглась. Но мучительные мысли не оставляли ее, наоборот, одолели с новой силой. Она прокручивала в голове один сценарий за другим. Вот Майкл, демонстрируя Клаусу образец мужского поведения, обзаводится любовницей. Сохранил ли он за собой городскую квартиру? Или будет приводить своих подруг сюда? Тогда и она тоже… Придется им составлять график пользования квартирой, подумала она мрачно.

Ужас какой, разве может из этого получиться что-то хорошее, успела подумать Хелен, засыпая.

На следующее утро она чувствовала себя разбитой и едва успела собрать Клауса в школу. К счастью, у нее был свободный день, а Майкл еще не проснулся. Она сварила кофе и выпила чашку, чтобы привести себя в чувство. И уже собралась заняться домашними делами, как кто-то позвонил в дверь.

Она на миг замерла, испугавшись, что это Люк – еще одна проблема в ее незадавшейся жизни! Но тут же вспомнила, что Люк всегда пользуется задней дверью.

Хелен абсолютно не готова была увидеть за дверью девушку с саквояжем в руке – изящную блондинку с точеной фигуркой и неправдоподобно фиолетовыми глазами, облаченную в облегающую кофточку цвета цикламен и черные кожаные брюки.

– Здравствуйте, – сказала Хелен. – Я могу вам чем-то помочь?

– Надеюсь, – ответила блондинка и поставила саквояж на землю. – Майкл Чесмен здесь живет?

Тут на Хелен снизошло озарение – саквояж был в точности такой, как тот, что стоял в спальне Майкла.

– Вы, должно быть, из авиакомпании! Как он обрадуется, что его вещи нашлись! – Хелен положила охапку приготовленного для стирки белья на банкетку и шире открыла раздвижную дверь.

– Я не из авиакомпании, – сухо ответила девушка. – Я сидела с ним рядом в салоне и по ошибке захватила его сумку, а обнаружила это только в Санта-Барбаре. Хорошо, что внутри нашелся адрес, на моей сумке адрес не указан. Мне бы хотелось передать ее лично, не только потому, что я чувствую себя полной дурой, но хочу еще объяснить, что переболела гриппом, вот почему с таким опозданием ее возвращаю.

– Вы… должно быть, Энн Шелл?

– Он говорил вам обо мне! Подумать только! Мне хотелось бы доказать кое-что Майклу Чесмену.

– Что именно? – поинтересовалась удивленная Хелен.

– Строго между нами, – таинственно понизила голос девушка. – Он решил, что я не подхожу ему, но я намерена доказать, как он ошибается на мой счет. Кстати, меня зовут Миранда, не называйте меня больше Энн. – Она дружески улыбнулась Хелен. – Вы, наверное, домработница?

Хелен растерянно приоткрыла рот, затем бросила взгляд на свои старые джинсы, выцветшую розовую тенниску и растоптанные босоножки, такие старые, что носить их было прилично только дома…

– В некотором роде, – выдавила она наконец. – Я занимаюсь здесь уборкой. Но он еще не проснулся, так что…

– Уже проснулся. Миранда, вам не стоило этого делать.

Хелен резко обернулась. Позади нее стоял Майкл, видимо, только что поднявшийся с постели. Он был босиком, волосы падали ему на лоб, рубашку он не успел заправить в спортивные штаны. Он выглядел недовольным – судя по всему, появление нежданной гостьи не произвело на него особого впечатления – и в то же время необычайно привлекательным.

Миранда сказала с загадочной улыбкой, не обращая никакого внимания на Хелен:

– Да, это я, Майкл. Почему бы вам не предложить мне чашку кофе? Я проделала такой долгий путь, чтобы вернуть вещи. Я сделала бы это раньше, но, представьте, заболела гриппом, и пришлось до выздоровления оставаться у мамы.

Впоследствии Хелен не могла понять, почему повела себя именно так. Она просто повиновалась импульсу. Как бы то ни было, она пригласила Миранду войти и добавила:

– Очень удачно, на плите как раз стоит полный кофейник.

Решительно не обращая внимания на каменное лицо Майкла, она провела Миранду в дом. Майкл шел за ними следом, захватив свой саквояж. В холле он поставил его на стол и открыл, и Хелен ясно услышала вздох облегчения, с которым он достал небольшую папку. Хелен только собиралась сказать, что сейчас накроет на стол, как Майкл обратился к Миранде.

– Познакомьтесь, Миранда, это Хелен. Она не уборщица, мы живем вместе.

Нет, Майкл, только не это! Какие бы отношения не связывали тебя с этой девушкой, не надо использовать меня, чтобы освободиться от них.

– Мы на самом деле не «живем вместе», а просто в данное время проживаем в одном доме, – успокаивающе проговорила Хелен, увидев, как фиолетовые глаза наполнила горечь. – Может быть, Майкл, вы объясните гостье все как следует, пока я разливаю кофе?

– Сядьте, Хелен, – велел он. – И вы тоже, Миранда.

Его пронзительный взгляд был полон решимости, и обе женщины невольно опустились на стулья.

– Миранда, – продолжал Майкл уже немного более мягко, – вы ведь намеренно взяли мой саквояж в самолете, я прав?

Миранда на мгновенье сконфузилась.

– Это был единственный способ, чтобы увидеться со мной снова, – продолжал он почти ласково.

Миранда поджала губы и вскинула плечи.

– По-моему, это было не так уж глупо. Конечно, я не могла быть уверена, что обнаружу внутри ваш адрес, но, по крайней мере, было с чем обратиться в авиакомпанию.

Хелен нашла откровенность девушки несколько ошеломляющей.

– Неужели вы и правда подменили сумки? – недоверчиво спросила она Миранду.

– Милая моя, – ответила Миранда, очаровательно улыбаясь. – Если все, чего вы смогли добиться от этого парня – совместное проживание в доме, вам следует быть немного изобретательнее.

Она встала и разгладила кожаные брючки, затем в упор взглянула на Майкла.

– Я решила послушать вашего совета и не делать поспешных выводов, – сказала она просто. – Я выбрала Окленд. У меня в Беркли собственная квартира, и я в самом деле хотела бы познакомиться с вами поближе. Это все. А сейчас до свидания, я ухожу.

И она ушла, напомнив Хелен о Люке Эскью, который медленно удалялся по лужайке вчера вечером. Хотя в облике вчерашнего Люка отчетливо сквозило смущение, а Миранда была преисполнена уверенности в себе. И взгляд Майкла, хотя и неприветливый, надолго оставался прикованным к двери.

– Ну хорошо, – сказала Хелен несколько минут спустя за чашкой кофе. – Я верю, что вы не собирались продолжать ваши отношения с Мирандой Шелл, которые у вас завязались на борту во время долгого полета. Но вы подали ей некоторые надежды?

Майкл помолчал, затем на его губах заиграла бледная улыбка.

– Хелен, мы с ней всего лишь разговаривали. Затем, когда она сделала мне недвусмысленное предложение, я дал ей один добрый совет.

– Я заметила, что она явно приняла его близко к сердцу!

Он пожал плечами, а Хелен негромко засмеялась.

– Подумать только – стрип-танцовщица!

Он вскинул брови.

– Она на самом деле неплохая девушка.

Хелен, продолжая смеяться, отхлебнула кофе.

– Может быть. Но я вот нисколько не заблуждаюсь по поводу ошибочных выводов, которые мне приходилось делать в прошлом.

– Приятно слышать. Но хочу заметить, что мне еще только предстоит сделать ошибочные выводы.

– Могу поспорить на последний доллар, что это дело опасное, Майкл. – Она взглянула на него весело блестевшими глазами.

Он с гримасой посмотрел на свою чашку.

– Мне она вообще-то понравилась, – продолжала Хелен. – Этот апломб, с которым она держалась, скорее напускной, он был вызван неловкостью ситуации.

– Если можешь танцевать с обнаженной грудью, то, вероятно, можешь держаться с апломбом в любой ситуации.

– Как вы намерены поступить с ней? – спросила Хелен.

– Никак. А вы как намерены поступить с Люком Эскью?

Хелен нахмурилась.

– Вы намекаете, что эти два случая в чем-то схожи? Я никогда не завлекала Люка.

– Над его кроватью висит ваша фотография.

Хелен пробормотала неуверенно:

– Но я ничего не знала… Это совсем другое дело…

Эти слова ей самой показались жалким лепетом.

– Вы слишком категорично судите для человека, которого даже там не было, – заметил Майкл.

Хелен поспешно поднялась.

– Поскольку меня приняли за домработницу, мне лучше заняться моими прямыми обязанностями.

Майкл криво усмехнулся.

– Думаю, Миранда так действует на девяносто процентов женщин. Я бы не стал принимать это близко к сердцу. Мне сейчас надо тоже заняться кое-какими делами. – Он помедлил и легонько дотронулся пальцами до ее подбородка. – Почему бы вам для разнообразия не махнуть рукой на уборку? На мой взгляд, в доме и так идеальная чистота.

Как это по-мужски, мрачно думала Хелен, методично наводя порядок. Она ни за что не могла бы представить себе Миранду, моющую пол.

Однако неприятности для нее на этом не закончились. Позднее явился Люк Эскью. Она обнаружила его, со смущенным видом переминавшегося на пороге кухни.

– О… Привет, Люк.

– Хелен, можно зайти?

– Ну конечно, – сказала она, надеясь, что он не уловил в ее голосе внезапно овладевшего ею чувства беспомощности. – Присаживайтесь, если хотите…

Но Люк сказал, что предпочитает стоять, и незамедлительно пустился в длинные путаные объяснения, суть которых он изложил Майклу накануне вечером. Даже если бы Хелен и захотела, она вряд ли сумела бы вставить хотя бы слово до тех пор, пока он не закончил монолог высказыванием, что наконец-то заявил о своих чувствах открыто.

Хелен медленно опустилась на стул, страстно желая оказаться где-нибудь на Северном полюсе. Но желание, конечно, не сбылось, и некуда было спрятаться от полных надежды голубых глаз Люка. Она проглотила слюну.

– Люк, не могу выразить, до чего мне лестно было это слышать, – начала она. – Но… думаю, я слишком стара для вас.

– Нисколько, Хелен! Мне всегда нравились женщины старше меня, – ответил он пылко.

– Но я ни о чем не догадывалась.

– Это потому, что я достаточно тонкий человек в вещах такого рода, – не без гордости сказал он. – Глядя на меня можно подумать, что во мне нет ничего утонченного – неотесанный нефтяник и прочее, но в действительности я не такой.

Хелен молча смотрела на него. Люк ростом был примерно с Майкла, но с гораздо более развитой мускулатурой и крупными руками и ногами. Плечам и шее его позавидовал бы любой громила, но густые пшеничные волосы и застенчивые голубые глаза делали его привлекательным. Дружить с ним было приятно, но что же делать теперь?

– Люк, я никогда и не считала вас иным. Мне доставляет большое удовольствие общаться с вами, но я просто не могу думать о вас подобным образом.

– Из-за Майкла?

– Нет! Разумеется, нет. – Эти слова вырвались у нее прежде, чем она успела подумать, и были не только ложью, но и тактической ошибкой, потому что Люк заметно ободрился.

– Может быть, вам нужно время, чтобы к этому привыкнуть? – предположил он. – Почему бы вам ни поразмышлять немного?

– Благодарю, Люк, но нет, – сказала она как можно тверже. – И вы не должны бросать из-за меня свою работу…

– Об этом не беспокойтесь, – с усмешкой перебил он ее. – Довольно с меня буровой, я сколотил небольшой капитал и теперь намерен вести жизнь нормального человека. Вы с Клаусом ни в чем не будете нуждаться, – сообщил он доверительно. – Так что подумайте, Хелен.

Его глаза смотрели на нее с нежностью – и это было ужасно, потому что Хелен не могла ответить ему взаимностью, а обидеть ни за что не хотела.

В этот миг через заднюю дверь вбежал Клаус.

– Привет, старина! – крикнул он. – Я и не знал, что вы здесь. Хотите, покажу новую игру, которую прислал мне дедушка?

4

– У вас очень задумчивый вид, Хелен. Что-то случилось?

Майкл, который ужинал в городе, вернувшись, застал Хелен в кресле, с устремленным в пустое пространство взглядом. Она слегка вздрогнула.

– Моя жизнь словно вдруг сошла с рельсов, если вас и правда это интересует.

– Не хотите поделиться? – улыбнулся он.

Она помедлила, затем пожала плечами.

– Меня зовут замуж.

– Люк приходил? – догадался он.

– Да.

– И получил вежливый отказ?

Хелен сумрачно взглянула на него. На Майкле были джинсы и черный свитер, он выглядел гибким, сильным и чрезвычайно привлекательным… Хелен перевела дыхание.

– Мне казалось, что я билась головой о кирпичную стену.

Майкл уселся напротив нее на обитую пестрым ситцем кушетку и положил подбородок на ладони.

– Как протекала беседа?

– Я пыталась объяснить ему, что слишком стара для него.

– Звучит, словно признание вины, – пробормотал он насмешливо. – И что он вам ответил?

– Что предпочитает женщин старше себя.

– Хелен, – сказал Майкл, перестав смеяться, – почему вам было не сказать ему правду?

– Я сказала! – воскликнула она голосом, полным трагизма. – Но он настаивал, чтобы я еще подумала. Это было так… Я хочу сказать, что вовсе не хотела задеть его самолюбие, но… В конечном итоге этот день стал самым неромантическим в моей жизни, а таких дней и без того было немало.

Майкл сделался серьезным.

– Знаете, – медленно выговорил он, – самое гуманное было бы сказать просто – нет, спасибо, Люк – вместо того, чтобы затягивать ситуацию и поддерживать в нем надежду.

– Я и сказала, – ответила Хелен, – но от него это отскочило, как от стенки горох. Случайно, не то же самое у вас произошло с Мирандой?

Он криво усмехнулся.

– Угадали, Хелен, но я сказал ей вполне определенно, что не подхожу для нее.

– Что же делать, если Люк окажется таким же упрямым, как мисс Шелл?

– Просто стойте на своем. Ему все равно скоро возвращаться на нефтяную вышку.

– Пожалуй, пойду я спать, – вздохнула Хелен.

– Задержитесь ненадолго. – Майкл встал и скрылся на кухне, затем вернулся с бокалом вина и рюмкой бренди. Дождавшись, пока она пригубит вино, он сказал: – Если я правильно понял, больше всего вас гнетет отсутствие романтики в жизни.

Хелен едва не подавилась вином и бросила на него негодующий взгляд. Но через некоторое время она заговорила почти спокойно.

– Я хотела сказать… – произнесла она с достоинством, – что после того, как меня приняла за домработницу Миранда Шелл, после того, как Люк сказал, что мы с Клаусом ни в чем не будем нуждаться, если я выйду за него… все вокруг сделалось каким-то приземленным.

– Я вас понимаю, – серьезно ответил Майкл и встал. – Тогда, может быть, поможет это? – Он скользнул взглядом по ее белой блузке, заправленной в шорты. – Пока вы были моей сиделкой, я едва удерживался от того, чтобы затащить вас в свою постель и согнать с вас спокойствие и невозмутимость.

Хелен изумленно приоткрыла губы.

– Не смотрите так удивленно. Вы обращались со мной с такой нежностью… – Он обхватил руками ее талию, почти сомкнув пальцы. – Я подозреваю, что в этой изящной фигурке таятся неисчерпаемые запасы любви. – Он задержал взгляд на ее груди. – И вот теперь я все время думаю об этом, – просто закончил он.

Хелен хотела что-то ответить, но слова не шли с языка.

– И эти духи…

– Я не пользуюсь духами, у меня на них аллергия, – наконец выговорила Хелен.

Майкл чуть улыбнулся.

– Вот что так подкупает. Чистота, свежесть – все это вы. И еще ваши локоны…

Он помолчал, и она ощутила его дыхание на своем лбу, потом заговорил снова:

– Вот видите, Хелен, сегодня вы одержали победу сразу над двумя мужчинами. Я сказал бы, это весьма романтично.

– Майкл, если это делается для того, чтобы полить мне бальзам на раны… Я не нуждаюсь в милостыне.

– Ничего подобного, – отрезал он и медленно провел ладонями по ее груди, в то же время наблюдая за ее реакцией.

Хелен задрожала. Нет, только не это! Но его близость и настойчивый вопрос в серых глазах парализовали волю. Ее тело имело на этот счет собственное мнение и явно настроилось таять от желания под руками Майкла Чесмена, высокого, сильного, такого, о каком она мечтала.

Проглотив комок в горле, Хелен приказала себе не поддаваться. Но разве возможно было выстоять против такого искусного противника? Он принялся гладить ее грудь через легкую льняную блузку, и Хелен захлестнула жгучая волна чувственности, заставив затаить дыхание от восторга.

– Хелен… – тихо вымолвил он и привлек ее к себе для поцелуя, тоже обнаруживая признаки волнения.

Когда они оторвались друг от друга, ее сердце стучало, как колеса разогнавшегося локомотива. Она чувствовала себя восхитительно полной жизни, благодаря ощущениям, которые Майкл заставил ее испытать в своих объятиях. Ей хотелось, чтобы все повторилось еще много раз. А эти искусные приемы, которыми он пользовался! Он прикасался к самым чувствительным местам ее тела и спрашивал взглядом: «Так хорошо? Все в порядке?» А как ее тело реагировало на эти прикосновения! И он целовал не только ее губы, но и впадинку у основания шеи, давая понять, что может зажечь в ней желание, способное довести до безумия…

Спас ее Клаус, хотя потребовалось некоторое время, чтобы Хелен поняла, что нуждается в спасении. Едва они отодвинулись друг от друга, чтобы отдышаться, как услышали звук открывающейся двери. Материнский инстинкт мгновенно проснулся в Хелен, и когда Клаус вошел в комнату, она уже сидела в кресле, пытаясь принять самый обычный вид.

– Чем вы тут занимаетесь? – спросил Клаус, протирая сонные глаза. Волосы торчали у него на макушке, пижамная курточка была застегнута вкривь и вкось.

– Да ничем особенным, – ответил Майкл, который успел отойти в оконную нишу и теперь смотрел на ночной сад. – Никак не можешь заснуть?

Клаус недовольно сморщился.

– Мне приснилась роликовая доска. Ма, если я стану наводить в доме порядок не за карманные деньги, а просто так – ну, какое-то время – ты сможешь мне купить ее?

Хелен открыла рот, но Майкл ее опередил.

– Я думаю, будет лучше, если ты станешь откладывать карманные деньги, чтобы потом самому купить себе доску, какая понравится.

– На это уйдут годы! – воскликнул Клаус. – Я стану седым стариком, пока сумею накопить нужную сумму.

– Да? – удивленно произнес Майкл. – Но есть способ увеличить твои сбережения – если хочешь, можешь раз в неделю мыть мою машину.

Клаус замялся.

– А вы станете учить меня водить?

– Нет! – вырвалось у Хелен.

– Твоя мама права, для этого ты еще слишком мал.

– Спасибо, – пробормотала Хелен с некоторой горечью. Клаус бросил на нее мимолетный взгляд и снова сосредоточил внимание на Майкле.

– Сколько?

Майкл назвал сумму. Клаус произвел в уме расчет и остался удовлетворен. Он сказал, пожимая плечами:

– На это потребуется некоторое время, но все-таки не столько, сколько думает мама. А может быть, вы захотите одолжить мне деньги? – предложил он Майклу. – Я вернул бы вам с процентами.

– Клаус! – запротестовала Хелен.

Но Майкл сказал:

– Нет, старина. Главное правило всякого благоразумного финансиста – не бери в долг, если можешь этого избежать.

Клаус еще подумал, затем снова пожал плечами.

– Ладно. По крайней мере, теперь я хотя бы засну спокойно.

И он отправился обратно в кровать. Хелен подождала, пока не услышала, как закрывается дверь его спальни, и повернулась к Майклу.

– Как вы посмели? Я вовсе не хочу, чтобы у него была доска!

Майкл подошел к ней и снова сел напротив.

– Хелен, – заговорил он спокойно. – Клаус – мальчик, вы не сможете нянчиться с ним всю жизнь.

– Не нянчиться, а оберегать от всякого рода несчастных случаев…

– Но он ведь катается на велосипеде по окрестностям.

– Да, но здесь вокруг все улицы очень тихие… – Она вздохнула. – Я понимаю, что вы хотите сказать. Я, в самом деле, несносная мать. Но это так нелегко…

Он ничего не ответил, просто внимательно смотрел на нее, до тех пор, пока ей не стало жарко от воспоминаний о том, что произошло между ними перед появлением Клауса.

– Хелен…

Она шевельнулась в кресле и разгладила шорты.

– Не знаю, что на меня нашло. Пожалуйста, забудем об этом.

– Как? – только и сказал он.

Их взгляды встретились. Затем, заметив в его глазах тень сочувствия, она отвела свои. Хелен твердо знала, что меньше всего нуждается в сочувствии Майкла Чесмена.

– После Гарри у вас было в жизни что-нибудь серьезное? – спросил он.

Хелен упорно продолжала смотреть в сторону, но притворяться не имело смысла.

– Нет.

– И ни с кем вы не испытывали того, что я… мы испытали сейчас? – настаивал он.

Ее щеки слегка порозовели, но она ответила прямо:

– Нет. И это еще одна причина, чтобы не слишком доверять…

– Самой себе, – сухо подсказал он.

– Майкл, – взглянула она на него в упор. – Нелегко говорить об этом, но несколько дней назад я вдруг подумала, что мне уже тридцать. И я начала осознавать, что жизнь проходит мимо.

– И вы полагаете, что любой мужчина мог оказать на вас такое же воздействие?

Она прикусила губу и подумала, что ему следовало бы стать не врачом, а юристом, затем решила сама заговорить тем же языком.

– А любая женщина могла бы оказать подобное воздействие на вас. В конце концов, вы ведь недавно вернулись из Африки и чувствуете себя неприкаянным…

– Но я вынужден напомнить, – произнес он, – что я отверг Миранду Шелл ради вас, Хелен.

Она приоткрыла рот, и в ее глазах вспыхнуло негодование.

– Давайте говорить откровенно. Вы отвергли Миранду Шелл потому, что она стриптизерша.

– Ничуть не бывало, – усмехнулся он. – Это могучий стимул для мужчины. Она роскошная женщина и… первая изъявила готовность.

– Не вижу тут никакой связи, – пробормотала Хелен.

Он встал и посмотрел на нее с откровенной иронией.

– Я просто пытался объяснить разницу между нами. Вы сами знаете, что созрели для романа, и в то же время обвиняете меня, что я этим воспользовался. Но, возможно, дело не только в этом… Потому-то я и упомянул мисс Шелл.

Хелен тоже встала и гордо выпрямилась.

– Это самый отвратительный образец извращенной логики, с которым я сталкивалась.

– А вот и нет, если только вы хорошо подумаете, – сказал Майкл. – Что я и предоставляю вам сделать. Доброй ночи.

– Если мне еще кто-нибудь посоветует «подумать» о чем бы то ни было, я закричу, – пробормотала Хелен.

– Вам и правда не хватает романтики в жизни, – заметил он, выходя из комнаты.

Конечно же, Хелен не могла не задуматься над его словами. Некоторым утешением было то, что в последние несколько дней Майкл с утра до вечера отсутствовал, он был занят по горло организацией новой лаборатории. Хелен самой пришлось работать три дня подряд, а Клаус захотел поехать на пять дней в спортивный лагерь. Они ни разу не расставались на такой долгий срок, и Хелен проводила его с тоскливым чувством. Накануне вечером она долго пекла ему любимое печенье и булочки с корицей.

В отсутствие сына Хелен взяла на работе дополнительные часы. И не столько из финансовых соображений, но потому, что находилась в полнейшем замешательстве относительно Майкла. Она решила пока общаться с ним по возможности реже. Еще она навестила Люка Эскью и избавилась от одной из своих забот. Молодой человек расстроился, но принял отказ со смирением и достоинством. Они решили остаться друзьями.

Но до сих пор Хелен бросало то в жар, то в холод, стоило ей вспомнить о том, как Майкл обнимал ее, и как необыкновенно они подействовали друг на друга. Странно, но ее весьма уязвляло, что с тех пор он так ни разу и не заговорил с ней ни о чем личном. Но, может быть, в этом вовсе не было необходимости? Одна лишь мысль, что Майкл находится с ней под одной крышей, делала ее нервной и возбудимой. А ей очень не нравилось такое состояние.

Когда один из новых бумажных змеев при пробном запуске зацепился за дерево, и Майкл пришел на помощь, это обернулось для Хелен серьезным испытанием.

Лестница оказалась короткой и не доставала до нижней ветви. Хелен в растерянности стояла на лужайке, когда Майкл вернулся домой. За пять минут он снял змея, но, наблюдая, как он влезает на дерево и спускается вниз с кошачьей гибкостью и ловкостью, она испытала ощущение, сходное с тем, которое он вызвал в ней несколько вечеров назад.

Хелен скороговоркой пробормотала несвязные слова благодарности, чувствуя себя девчонкой, в которой впервые проснулась женщина. Но если он и заметил что-то такое, то ничем это не показал.

Вечером в пятницу с неожиданным визитом явилась Миранда. Она принесла с собой две кварты охлажденного французского шампанского и роскошную махровую барбетонскую камелию в горшочке для Хелен. Хелен поспешила сказать, что Майкла нет дома, но Миранда пожала плечами и предложила попробовать шампанское вдвоем.

Погода стояла чудесная, был последний день тяжелой трудовой недели, и Хелен неожиданно для себя согласилась. Она принесла из кухни тарелку сырной соломки домашнего приготовления, и они устроились на террасе.

– Я полагаю, Майкл рассказал тебе обо мне все… Что я танцую с обнаженным верхом и прочее? – сразу перешла на «ты» Миранда.

– Да… Что-то такое рассказывал.

– И у тебя не возникает праведного желания назвать меня шлюхой?

– Что за чушь! – улыбнулась Хелен.

– Как он поживает?

– Майкл? Гмм… Хорошо, насколько я могу судить.

– Женщины его не навещают?

– Не-ет, пока. – Кто-нибудь, на помощь, подумала Хелен.

– Это вопрос времени. Такие парни на дороге не валяются, – рассудительно заметила Миранда.

– Думаю, нет. А как твое шоу?

Миранда махнула рукой.

– Замечательно. Не такое шикарное, как в Сан-Сити, но мне нравится.

– Большое спасибо за цветок. – Яркая камелия стояла на столике рядом с серебряным ведерком, где охлаждалось шампанское.

– Ты не могла бы рассказать о себе, Хелен, как получилось, что ты живешь в одном доме с Майклом, – попросила Миранда.

– Это длинная история. – Но все же это лучше, чем обсуждать Майкла, промелькнуло в голове Хелен. – Постараюсь изложить покороче.

Когда Хелен закончила, Миранда предложила выпить за ее здоровье.