Текст книги "Погладить тигра"

Автор книги: Эва Киншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Мистер Барринг улыбнулся своей любимой сотруднице, потрепал ее по спине и ушел.

***

Вернувшись вечером домой, Джейн вспомнила, что обещала позвонить Гордону. Но что ему сказать? За оставшиеся дни в Мэйфорде она так ничего и не решила. Однако не сомневалась в том, что он не позволит себя игнорировать.

Джейн переоделась и выпила холодного лимонаду – в Портленд пришло лето, стояла удушливая жара. Потом набрала номер.

– Привет, – сказала она, когда Гордон поднял трубку. – Как ты?

– Один как перст, – отозвался он. – Почему бы тебе не приехать? Или ты надеешься обо мне позабыть?

– Странно, что ты это говоришь. А вот мне что-то подсказывает: позабыть тебя у меня, пожалуй, не выйдет.

– Садись в такси. Сэлли приготовила для нас ужин. Жду. – И он опустил трубку.

Некоторое время Джейн слушала короткие гудки, бездумно глядя на телефон. Затем напомнила себе, что все еще носит в футляре его обручальное кольцо, страшась вынуть и посмотреть на него еще раз. Она глубоко вздохнула: так или иначе, ей придется найти слова, чтобы объяснить ему, что они не подходят друг другу...

Сэлли впустила ее в дом и сообщила, что она выглядит просто великолепно.

– Мистер Стенли ждет вас там, за домом. – Экономка махнула рукой. Прекрасный вечер, как раз чтобы искупаться перед ужином, – добавила она.

Гордон работал в саду. В одной руке – шланг, в другой – садовые ножницы. Он был босиком, в старых брюках и выцветшей ковбойке. Джейн ошарашенно воззрилась на него – подобное занятие было последним, за которым она ожидала застать мистера Стенли.

Потом он обернулся. Посмотрел на нее, и в его глазах она увидела восхищение – ею, ее прической, ее легким зеленым облегающим фигуру платьем. Он выключил воду, отложил шланг и ножницы и протянул к ней руки.

Джейн встретила его взгляд и как завороженная шагнула к нему.

– Привет, – сказал Гордон мягко. – Я скучал по тебе.

– Я... тоже.

Он прижал Джейн к себе, взял ее правую руку и коснулся губами запястья. Потом взглянул на другую руку, задумчиво поднял бровь, предложил пройти на веранду и присесть. И ушел, сказав, что принесет чего-нибудь выпить.

Пока он ходил, почти совсем стемнело. Он вернулся с двумя высокими стаканами и протянул ей один из них.

– Мятный коктейль, – сообщил он. Переключил что-то на щитке возле стола, и в тот же миг над прудом загорелись разноцветные огни, озаряя все вокруг волшебным мягким светом.

– Это впечатляет, – признала Джейн. – Я и не знала, что ты увлекаешься садоводством.

– Мое хобби, – отозвался он, усаживаясь рядом с ней. – Я сам оформлял этот сад и частенько работаю здесь. Сказать невозможно, насколько приятно делать это не из инвалидного кресла.

Джейн посмотрела вокруг. Она была уверена, что Гордон нанимал дизайнера ландшафтов, чтобы создать этот маленький рай в центре Портленда, и садовника – ухаживать за ним. Ей стало стыдно.

– А что? – спросил он, и искра насмешки зажглась в его глазах. – Ты думала, что на этот сад я тратил только деньги?

– Я... да, именно так. – Она смутилась. – Извини.

– Означает ли это, что я не столь плох, как тебе кажется? – поддразнил он ее.

Вздрогнув от неожиданного вопроса, она вскинула на него глаза. И почувствовала, что у нее начинают гореть щеки.

– Разве я когда-нибудь говорила, что плохо о тебе думаю?

– Да нет, но что-то витает в воздухе. Ты не надела моего кольца. Не позвонила мне, хотя приехала домой вчера днем... Кстати, как прошел остаток отпуска в Мэйфорде?

– Отлично.

Она тряхнула головой, словно для того, чтобы суметь переключиться с одной темы на другую. Хотя вовсе не была уверена, будто это действительно смена темы – он легко мог догадаться, что остаток ее отпуска в Мэйфорде был заполнен мыслями о нем.

– Если вы собираетесь купаться, – сказала Сэлли, показавшись на веранде, – то хочу вас предупредить: ужин будет готов через четверть часа. Не уверена, что, если вы задержитесь с ужином, я успею вас обслужить, добавила она несколько обеспокоенно. – Мы с сестрой уговорились сходить в кино...

– Нет проблем. Спасибо, Сэл. Можете быть свободны, когда захотите. Искупаемся? – обернулся он к Джейн, когда Сэлли ушла.

– Я не взяла купальник, Гордон. И еще вот что: не знаю, как сказать тебе, но я не могу это сделать... – Она вынула бархатный футляр и поставила на столик между ними.

Гордон поглядел на него, потом поднял бровь, но не сказал ничего.

Джейн поджала губы.

– Послушай, Гордон. У меня складывается ощущение, что мы постоянно будем препираться. – Она сделала паузу и посмотрела на него робко. – Я думаю, что это хорошо звучит лишь на словах – мы можем сколько угодно говорить о нашей независимости, о том, будто станем уважать свободу другого и сумеем избежать конфликтов. Но ты – человек, которому нравится настоять на своем. И я тоже.

– А что, если случится так, – сказал он медленно, – что мы будем хотеть одного и того же?

Она вздрогнула от глубинного смысла его вопроса.

– Ты не допускаешь, что однажды наши мнения разойдутся?

– Нет – в серьезных вопросах. Есть нечто большее, чем наши сиюминутные желания, подумай об этом. – Она молчала, улыбаясь чему-то. – Так что же ты предлагаешь нам делать?

Джейн отпила глоток коктейля.

– Не знаю. Пожалуйста, не думай, что мне не понравилось кольцо, оно очень красивое, но... – она запнулась.

– Можно взглянуть, как оно смотрится на твоей руке?

– Нет, Гордон!

Ее внезапно охватила дрожь, она со стуком поставила стакан на стол и вскочила на ноги. Он не двинулся с места.

– Собираешься сбежать, Джейн?

Что-то в тоне его голоса заставило ее напрячься.

– Какой смысл оставаться?

– Хотя бы ради отличного ужина, приготовленного Сэл, – сказал он сухо. Джейн прерывисто дышала. – И, может быть, мы сможем обсудить, как сохранить наши отношения – хотя бы дружеские.

– Ты хорошо знаешь, как это будет нелегко.

– О да, – сказал он холодно.

Тут явилась Сэлли, чтобы сообщить, что ужин на столе. Это решило судьбу Джейн.

***

Они начали с шампанского. Высокие желтые свечи на столе озаряли комнату мягким неярким светом.

– А где Роланд? – спросила Джейн, усаживаясь за стол.

– В Сан-Хосе, с Моникой.

– Ты нашел для них дом? – Джейн отставила бокал и взяла вилку.

– Да, чуть выше по улице. Его надо немного обновить и привести в порядок, но Конни довольна им.

– Когда Моника придет жить к тебе?

– Через несколько недель. – Он допил шампанское и тоже взялся за вилку и принялся за салат. – Я так и не показал тебе ее работы.

Джейн улыбнулась Сэлли, которая пришла забрать тарелки.

– Было очень вкусно, спасибо. Как вы готовите этот замечательный соус для салата?

Сэлли зарделась от удовольствия.

– Я напишу вам рецепт.

Она ушла и вернулась с горячими тарелками, прикрытыми крышками.

– Спасибо, Сэл, – сказал Гордон, открывая бутылку вина. – Вы не опаздываете в кино?

– Ой, ведь нужно подать вам десерт и...

– Мы способны сами позаботиться о себе. Уверен и в том, что мы с Джейн в состоянии самостоятельно вымыть насколько тарелок, – он вопросительно поднял бровь, обернувшись к ней.

– Да-да, конечно, можем.

– Ну, если вы не возражаете, – Сэлли взглянула на часы, – тогда я пойду, чтобы, правда, не опоздать.

– Счастливо, – сказал Гордон. – Желаю приятного вечера. И передайте привет вашей сестре.

– Ну вот, – заметил Гордон, разливая вино, – мы предоставлены самим себе.

– Как ты все тщательно спланировал, – сказала она с искрой гнева в глазах.

– Полагаешь, это я подговорил Сэл отправиться сегодня в кино?

– Ты хорошо знаешь, что я так не думаю!

– Тогда в чем проблема?

– Твои махинации. Твой способ вертеть людьми, – сказала она раздраженно. – Ты уверил Сэлли, что я не уйду отсюда, пока не вымою тарелки, потому что чертовски хорошо знаешь, что после этого я не смогу бросить на несчастную экономку всю эту гору посуды!

– Ах, вот что, – сказал он, не отрывая от нее взгляда – так же, как и на протяжении всей ее тирады. – Ну, знаешь, у каждого свои недостатки. Не думаю, что мое стремление "вертеть людьми", как ты изволила выразиться, причиняет окружающим больше неприятностей, чем, скажем, твоя экзотическая логика.

– Экзотическая? О чем это ты?

– Сама посуди. Ты поцеловала меня с необычайной страстью, вовсе не собираясь ложиться со мной в постель. Идея оставаться просто добрыми друзьями тебе тоже не нравится, потому что ты чертовски хорошо знаешь, как мы возбуждаем друг друга. И при этом, – сказал он с убийственной иронией, ты отказываешься не только выходить за меня замуж, но даже и обсуждать эту тему. Вот эта экзотическая логика, а вернее – нелогичность и заставляет меня спрашивать: чего ты вообще хочешь, Джейн Милред?

Глава 8

Отчаянным усилием воли Джейн сдержала нарастающую злость. А Гордон, подождав несколько секунд ее ответа, поднял крышку с тарелки и принюхался к аромату мяса.

– О, мое любимое блюдо, – пробормотал он, – рагу с рисом и овощами. Надеюсь, говядина не оказывает на тебя такое же действие, как устрицы и кальмары?

– Обычно нет, – сладко отозвалась Джейн, – но сегодня вечером, боюсь, она встанет у меня поперек горла.

– Уверяю: если мы поженимся, у тебя не будет подобных проблем. Слушай, а не из-за того ли ты разозлилась, что я так неожиданно уехал, бросив тебя в Мэйфорде? – Но смотрел он не на нее, а на говядину.

– И из-за этого тоже, – ответила она и пододвинула к себе тарелку. – А главное – из-за того, что я в этой ситуации выглядела наивной дурой.

– Я говорил тебе, в чем причина.

– Говорил, – согласилась она с иронией. – Но что я должна была чувствовать, когда поняла, что основное для тебя – это бизнес, а я – так, с боку припека. Это должен был быть особенный вечер, Гордон. Я чувствовала себя... особенно, я старалась и выглядеть особенно, и надеялась разрешить все свои сомнения, поговорив с тобой.

Оба так и не притронулись к еде. Они смотрели друг на друга не отрывая глаз. Затем он сказал:

– Ну так расскажи мне о своих сомнениях.

Она взяла бокал с вином и принялась рассматривать рубиново-красную жидкость. Потом ее плечи вдруг поникли.

– Мне кажется, я боюсь тебя. Боюсь, что окажусь, как и Конни, не в состоянии... выжить с тобой.

– Ты действительно полагаешь, будто я предложил тебе выйти за меня, не веря, что у нас все будет хорошо? – спросил Гордон спокойно.

– Но ты не знаешь меня как следует – так, как я себя знаю, – прошептала Джейн. – Ты на меня давишь.

– Ну хорошо, давай пойдем другим путем. Мы можем расстаться на какое-то время и посмотреть, как у нас получится жить друг без друга. Ешь, рагу остынет, – добавил он мягко.

Она машинально отправила в рот кусочек мяса. Потом сказала:

– А на сколько?

– На сколько сочтешь нужным.

Ее глаза расширились.

– Не... не общаться совсем?

– Если это то, чего ты хочешь.

– Вряд ли, не видясь с тобой, я смогу узнать тебя лучше, – сказала она беспомощно и смущенно.

– Тогда, – он откинулся в кресле и поглядел на нее насмешливо, – мы можем встречаться, окружив себя людьми.

– Гордон, это не смешно!

– Совсем не смешно, – согласился он. – То есть на самом-то деле в этом есть и смешная сторона, но я обещаю, что не буду смеяться долго. – Гордон взглянул на нее со своей характерной иронией.

Джейн с удивлением обнаружила, что за этой пикировкой незаметно для себя съела рагу. Она взяла бокал, поставила его обратно, не попробовав вина, и вдруг расхохоталась. Он поднял бровь.

– Мне просто интересно: может, я сошла с ума? Многие женщины пожертвуют чем угодно, чтобы оказаться на моем месте, я уверена. Но все же мне кажется, что небольшой перерыв в наших отношениях – это хорошая идея.

– Однако скажи: будем мы встречаться в окружении других людей или нет?

– Я не знаю, где и как мы можем это сделать.

– Меня пригласили на ужин в пятницу вечером. Не хочешь ли пойти со мной?

– А в честь чего ужин?

– В честь юбилея Фанни. – Гордон назвал известный ресторан. – Бетси непременно там будет.

– А как насчет Конни?

– Нет, она останется в Сан-Хосе до следующей недели.

Джейн поморщилась.

– А это... это не выйдет слишком вызывающим?

– От нас зависит. Я обещаю не проявлять там нежных чувств к тебе, как и сегодня в течение всего вечера. А Мортонов ты знаешь почти так же хорошо, как я и Бетси.

– Нежных чувств? – Ее глаза блеснули. – Извольте уточнить, мистер Стенли.

– Целовать, обнимать, показывать, что абсолютно очарован тобой, пояснил он ехидно. – Ну и все такое прочее. К тому же, думаю, это весьма подходящее событие для того, чтобы ты надела свое восхитительное платье.

– Оно было хорошо для того вечера... Черт побери, Гордон! Я, честно, не знаю, что нам делать!

– Давай немного отложим решение, – сказал он, – и вместо этого отведаем десерта "от Сэлли".

***

Гордон держал слово до конца этого вечера. Они ели домашний яблочный пирог. Потом Джейн настояла на том, чтобы убрать посуду, а он – поможет ей, и получилось у них легко и весело. Она сделала кофе, и они пили его в саду, разговаривая о ничего не значащих вещах. Джейн, например, рассказала Гордону о своем новом задании. Тот заметил:

– Да, полагаю, у нее было труднее получить согласие на интервью, чем у меня в свое время.

– Ты знаешь ее?

– И очень хорошо, по правде сказать.

– И какие у меня могут возникнуть сложности?

– Вставить хоть слово в ее монолог. Если эта дама начинает говорить... А еще она человек, которому очень непросто ответить "нет". Но в любом случае, передай ей мое почтение.

Гордон потянулся и зевнул. Джейн поднялась с плетеного садового кресла.

– А сад великолепный, – сказала она и поцеловала его в щеку. – Нет, не вставай, я сама найду выход. И спасибо за... за то, что ты понял меня. Увидимся в пятницу.

Она зашагала прочь и не могла уже увидеть, как Гордон внезапно изо всех сил стиснул подлокотники своего кресла. Он проклинал себя за то, что неправильно вел себя с ней, что все испортил. И что мешало ему, вместо того чтобы городить огород, просто сказать, что он не может жить без нее? Что его останавливало? Страх, подумал он вдруг, боязнь преждевременно использовать этот самый сильный козырь.

***

– Мы не могли с вами раньше встречаться? – спросила у Джейн Дорис Арчибальд, женщина, которая, как многие полагали, может вскоре стать следующим лидером отделения Демократической партии в штате Орегон.

Они встретились в холле отеля, и Дорис провела ее в свой номер.

– Не думаю, миссис Арчибальд. Уверена, что я бы запомнила это.

– А мне ваше лицо показалось знакомым.

Дорис Арчибальд, высокой женщине с резкими чертами лица, было за пятьдесят. Она была известна деловой хваткой, бескомпромиссностью и своей готовностью помогать людям.

– Полагаю, однако, что у нас есть общие знакомые, – проговорила Джейн, сама не зная, зачем она это сказана. У нее ведь сперва не было намерения упоминать имя Гордона. – Гордон Стенли просил меня передать вам свое почтение.

Дорис хлопнула себя по лбу.

– Так вот оно что! Стало быть, вы и есть та самая таинственная женщина Гордона.

– О, я...

Но Дорис уже искала что-то в газете.

– Вот, – сказала она с видом триумфатора и предъявила Джейн для обозрения газетный лист.

Да, ошибки быть не может. Фотография в газете запечатлела их, идущих по берегу – рука в руке – и улыбающихся друг другу. А краткий текст гласил:

Известный бизнесмен и миллионер Гордон Стенли вернулся к общественной жизни, впервые после несчастного случая, произошедшего с ним два года назад. На пляже Мэйфорда он находился вместе с таинственной незнакомкой, хотя не так давно сделал предложение Конни Элисон.

Джейн выронила газету и прижала руку ко рту. И сказала потерянно:

– Джозеф предупреждал меня, а я – забыла...

– Что ж, я хочу услышать об этом поподробнее, – заявила Дорис. – Я знаю Гордона много лет, понимаете ли.

И Джейн, пришедшая брать интервью у Дорис Арчибальд, вдруг обнаружила, что сама рассказывает ей все подряд – о себе, о Гордоне, о своих чувствах и сомнениях, – не имея возможности сопротивляться напору этой женщины.

– Я дам вам маленький совет, – сказала Дорис после того, как вытянула из Джейн больше, чем та, как ей казалось, может рассказать хоть кому-нибудь. – Мужчин нужно учить. Не стоит ждать от них, что они сумеют нас понять, это бесполезно, если не помочь им в этом. – Губы Джейн дрогнули в улыбке. – Гордон Стенли – очень гордый человек. Осознание собственной беспомощности после аварии далось ему нелегко. Он мог остаться калекой на всю жизнь. Если бы обстоятельства сложились чуть-чуть по-другому, он, возможно, никогда не стал бы таким, каков он сейчас. К нему нужно быть снисходительной, но так, чтобы он этого не заметил.

– Я... я понимаю, – прошептала Джейн.

– Ни на минуту не сомневаюсь, что однажды он сумеет избавиться от этой болезненной неуверенности в себе. И станет более уравновешенным человеком. Постарайтесь не опускать руки, моя дорогая. Пусть Гордон поймет – поймет с вашей помощью, – что он снова полноценный мужчина.

– Вот, значит, как, – сказала Джейн. – А я и не думала, что... из-за этого он не хочет подпускать меня к себе, пока мы не поженимся.

– Джейн, – отозвалась Дорис, – я абсолютно уверена, что такая прелестная девушка, как вы, найдет способ это преодолеть. – Джейн безмолвно взирала на Дорис Арчибальд, чувствуя, что у нее начинают гореть щеки. Та похлопала ее по руке. – Вижу, мы поняли друг друга. С другой стороны, Конни, как бы я хорошо к ней ни относилась, ему абсолютно не подходит... Ну да ладно, что бы вам хотелось знать обо мне?

– Как вы научились умению понимать мужчин и мудрости обращаться с ними? – спросила Джейн, и ее глаза заблестели.

***

Но, конечно, то, что звучит разумно и рационально в определенные моменты жизни, в иных случаях может оказаться не настолько правильным. И когда Джейн принялась обдумывать слова Дорис Арчибальд, она снова засомневалась.

Что, если причина резкости Гордона кроется отнюдь не в его неуверенности в себе? И зачем он предложил ей сделать перерыв в отношениях? Чувствует ли он себя так же одиноко и потерянно, как она сама? Черт возьми! – сказала она себе, что делать, если ты не в состоянии жить с человеком, но и жить без него тоже не можешь?..

А потом она встретилась с Джозефом Баррингом.

– Ну, знаешь... – сказал тот, когда она пришла на работу следующим утром. – Вынужден заметить, что ты могла бы сказать мне!

– Мне нечего особо сказать. Это... Видишь ли, Джозеф, это – без комментариев, – расстроенно промолвила она.

Впрочем, Барринг не выглядел особенно удивленным.

– Джейн, я подозревал, что нечто подобное произойдет, еще с того дня, когда ты сидела тут с вывихнутой ногой и отказывалась доводить интервью с ним до конца. Могу я дать тебе маленький совет? Я все равно его дам, продолжил он, когда она протестующе подняла руку.

– Но, Джозеф...

– Нет уж, ты послушай, – сказал он. – Астрономы утверждают, что когда сталкиваются два небесных тела, получается большой взрыв. Не забудь, что ты можешь быть холодной и жесткой, когда тебе это нужно. А Гордон, со своей стороны, слишком много пережил – такого, что не каждому под силу, – и в некоторые моменты жизни может быть не так рационален, как ты.

И снова глаза Джейн широко распахнулись.

– Как ты... Я хочу сказать, – пролепетала она и не смогла продолжить.

– Как я догадался, что вы доставили друг другу немало неприятных минут? Я бы сказал, зная вас обоих, что это очевидно. Однако, после ваших столкновений, в чем бы ни была их причина, ему явно полегчало.

***

В течение всей последовавшей недели Джейн всеми силами старалась противиться тому, чтобы детали их с Гордоном отношений не стали достоянием масс. Она была вынуждена буквально отбиваться от своих коллег и других журналистов, падких на сенсации, встав на позицию простого, но твердого «без комментариев». Несколько дней она и слышать не слышала ничего о Гордоне пока тот не заехал за ней в пятницу вечером.

– Ну-ну, – сказал он, входя в дверь ее квартиры, – у тебя не возникает ощущение дежа вю, Джейн?

Его темный взгляд скользнул по ней, облаченной в светло-золотое платье, в те же золотые сандалии, с тем же цветком в волосах.

– Да, возникает. – Она оглядела его, одетого в ту же черную рубашку, что и тогда, в Мэй-форде, и неожиданно почувствовала, что ее охватывает дрожь. – Но я бы предпочла, чтобы мы были сейчас подле маяка на горе Кэллинар. Хотя, конечно, Мэйфорд оказался не очень-то приватным местом.

– Ты видела газету? – Он пожал плечами, когда она кивнула. – Это цена славы.

– Тебя это не расстроило?

– Нет. А тебя?

– Я... я просто беспокоюсь насчет реакции Конни и Моники. Что они подумают?

– Конни мне звонила. Она сказала, что удивлена, почему ей это не приходило в голову раньше, и что, по ее мнению, мы отлично подходим друг другу.

– Ты серьезно? То есть... она всерьез так думает?

– Да, дорогая. – Он взял ее за руку. – А Моника полагает, что вообще все к лучшему. Мы долго с ней беседовали. Девочка говорит, что Конни стала другим человеком. Она сказала, цитирую: "Ты должен понять маму. Она думала, что обязана сделать все возможное, чтобы у меня были мама и папа, но теперь понимает, что ошибалась".

– Это... – Джейн на мгновение закрыла глаза. – Это за пределами моего понимания.

Он поцеловал ее запястье, затем отпустил руку.

– Прости, мой визит не значился в твоей повестке дня, но...

– Да нет, пустяки, входи, конечно.

Гордон бросил взгляд на часы.

– У нас не так много времени.

Джейн не ответила, а просто провела его в гостиную. Там в ванночке со льдом покоилась бутылка шампанского, и два бокала стояли на столе. Электрический свет был потушен, горела одна только золотая свеча, а из магнитофона доносилась тихая музыка Вивальди. Увидев все это, он удивленно посмотрел на нее, подняв бровь.

– Мы не поедем на ужин, Гордон, – сказала она спокойно.

– Но... не поздно ли теперь отказываться? Нас ждут...

– Не ждут. Я позвонила Фанни сегодня утром, и она поняла меня. Те пятьдесят человек, что там будут, развлекут ее и без нас.

– А что же предлагается взамен?

Она улыбнулась.

– Ты полагал, что я не хочу спать с тобой до свадьбы. И ошибался: я не собираюсь выходить за тебя замуж. Однако это не значит, что я вообще не хочу спать с тобой. И сегодня ночью мы будем вместе.

– Но почему? – Он снова взял ее за руку.

– Потому что я люблю тебя, Гордон. У нас может быть много сложностей, но моих чувств они не изменят, – просто сказала она. – Никто и ничто не в состоянии их изменить.

– Джейн... – Он произнес – нет, выдохнул – ее имя, а в глазах все еще была неуверенность.

– Знаешь, – сказала она, – бояться неудачи, даже не попытавшись, – это признак малодушия. Ты боишься, Гордон?

– Как ты узнала? – Он положил руки ей на плечи. – Я... смотрел тебе вслед, когда ты уходила от меня в понедельник, но так и не набрался смелости сказать, что не могу жить без тебя, Джейн. Я... люблю тебя больше, чем, как я думал, вообще способен любить. Тогда, в Мэй-форде, я покинул тебя, потому что не мог решиться... – Гордон смешался и замолчал.

– Продолжай, – шепнула Джейн.

– Как ты сумела понять?

– Наверное, мне помогло одиночество. Я жила без тебя это время и была более одинока, чем когда бы то ни было. Это было как нескончаемая боль и бесконечная пустота внутри...

Он закрыл глаза и взял ее руки в свои.

– Я долго был уверен, что уже использовал все шансы, какие представились мне в жизни, что теперь – уже поздно и удача больше не повернется ко мне лицом. Что она ускользнула именно тогда, когда была мне нужнее всего... Джейн, я... я, наверное, был слепым глупцом, полагая, что ты будешь счастливее, если...

– Тсс. – Она приложила палец к его губам и посмотрела в глаза. – Я знаю наперед все, что ты можешь сейчас сказать. Поверь, я благодарна тебе за то, что ты понял меня. Но теперь я не могу ждать. Мое... терпение истощилось.

Его глаза внезапно помрачнели.

– Должен признаться, что есть и другая причина тому, что я хотел подождать, – мое мужское самолюбие. А еще я думал: когда она выйдет за меня, я ее не потеряю, даже если окажусь не слишком хорош в постели...

– О Гордон, – выдохнула она, но он не позволил ей продолжать.

– К сожалению, когда тебе пришлось пережить... – он помедлил, потом сказал, глядя на нее, – такую вещь, как полная потеря контроля над своим телом, оно отказывается отвечать на сигналы твоего мозга, когда... ну, да ты понимаешь, о чем я... то потом сам себе не доверяешь. С другой же стороны, когда ты рядом со мной – так, как сейчас...

– Мы можем просто попробовать, – мягко перебила его Джейн. – Ты знаешь, Гордон, мы с тобой в сходном положении. Не забыл, что мне тоже понадобится помощь?

Он прижал ее к себе с такой силой, что на несколько секунд у нее перехватило дыхание...

***

Он откупорил шампанское, налил им по бокалу и принес в спальню.

Горела настольная лампа, бросая мягкий желтоватый свет на Джейн, лежащую под зеленовато-голубой простыней, с разметавшимися по подушке волосами. Гордон долго смотрел на нее, потом поставил оба бокала на пол и сел на краешек кровати. Она обернулась, придвинулась к нему, потянув за собой простыню, приподнялась на локте рядом с ним. Он дотронулся до ее волос, и она снова пошевелилась, подвинувшись еще ближе. Он мягко провел пальцами по ее спине, а она подняла голову, подставив ему лицо и закрыв глаза.

Их губы встретились. От его прикосновения ее словно ударило током, и она затрепетала, пронизанная наслаждением. Он поцеловал ее, потом откинул простыню и провел руками по ее бедрам, по животу, коснулся грудей...

– Как ты прекрасна.

– Гордон, – выдохнула Джейн, – со мной происходит что-то странное, я никогда не чувствовала ничего подобного...

– Скажи мне, – предложил он.

– Никогда не думала, что может быть такое счастье, что это так восхитительно...

– Даже тогда, когда настаивала на том, чтобы мы занялись любовью? – Он поднял на нее взгляд, неожиданно ироничный.

– То, как это на самом деле, я не могла вообразить даже в самых прекрасных мечтах.

Гордон долго ничего не говорил, потом произнес:

– Ты права. Я тоже никогда прежде не чувствовал ничего подобного.

Он провел пальцами по ее затвердевшим соскам, и она выгнула спину, подставляя грудь под его руки. Его дыхание стало нервным и прерывистым; он подвинул ее, лег рядом, его губы касались ее шеи, плеч, ключиц... Она таяла от его ласк и чувствовала непреодолимое желание слиться с ним воедино, сделаться одним целым, принять его в себя...

– Сейчас? – сказал он, уткнувшись в ее волосы.

– Да, пожалуйста, или я умру.

Он снова вошел в нее, и она опять взмыла на волне наслаждения, закричала в экстазе и услышала его сладострастный стон...

Когда они наконец сумели оторваться друг от друга и обрели способность говорить, то подвинули подушки поближе к стене, уселись в постели и взяли свои бокалы с шампанским, которое уже испустило все свои пузырьки.

– Когда-то мне подумалось, что в твоих объятиях я испытываю неземное блаженство, – сказала она. – Но сегодня я действительно побывала в раю.

– Я не решился сказать это сразу, а теперь признаюсь: я чувствую себя другим человеком. А еще я хочу предостеречь вас, мисс Милред: мне казалось, что любить вас больше, чем я любил, невозможно, но, оказывается, я ошибался.

– Знаю...

– Знаешь?

– Я хотела сказать: мне знакомо это чувство. Что мы будем делать? Мне теперь сложно будет скрывать, что я не такая уж сильная и независимая. – Она поморщилась.

– Ты считаешь, что это следует скрывать? – спросил он. – Я, например, ничего такого скрывать не собираюсь.

– Мужчины не проявляют это так откровенно, как мы, женщины, – сказала она со смехом.

– Знаешь, а ведь у тебя могут возникнуть проблемы с выдворением меня из этой постели и из этой квартиры.

– Это не... последствия? – Она посмотрела на него обеспокоенно.

– Нет. – Он коснулся ее щеки. – Просто мне здесь удивительно хорошо.

Джейн расслабилась.

– Я не собиралась никуда уходить. Впереди выходные.

Гордон притянул ее поближе к себе.

– Ты не совсем поняла меня. Я больше вообще не хочу быть там, где нет тебя.

– Неплохо сказано, – прошептала она...

Они все же вышли из дома, но это случилось лишь днем в воскресенье. И для начала отправились навестить Бетси. Та встретила их, стоя на пороге своего дома, и сказала, едва они подошли:

– Я знала. Вы созданы друг для друга. Когда свадьба?

***

– Свадьба, – сказал Гордон тем же вечером.

Они были у него дома и сидели, держась за руки, на диванчике в гостиной. Джейн поцеловала его в шею.

– Я думаю, ты понравишься моей маме. Не возражаешь против венчания по всем правилам?

– Нет. С какой стати?

– Я уехала от своей семьи, – продолжала она, – чтобы поселиться здесь и быть самостоятельной. Но мы ведь можем пригласить их, правда? Тогда они будут знать, что я люблю их по-прежнему, хотя и покинула родительский дом, чтобы сделать карьеру журналиста.

– Конечно, пригласим их. И кстати, Джейн. – Он взял ее за подбородок и поцеловал в губы. – Я не буду мешать твоей карьере.

– Спасибо, – сказала она. – Я долго думала об этом. Честно говоря, я не считаю, что когда-нибудь смогу перестать писать, но теперь у меня появится определенное положение в обществе, новые обязанности. – Ее губы изогнулись в лукавой улыбке. – Так что, думаю, я перейду на внештатную работу. Многие журналисты так работают. Тогда у меня будет больше свободного времени.

– Ты не обязана...

– Не обязана. Но я сделаю это с радостью. Я смотрю на это, как на некую новую ступень, и уверена, что Джозеф... Да, он дал мне неплохой совет, кстати сказать... – Она замолчала.

– Что за совет он тебе дал? – спросил Гордон немного резко.

– Да так... – отозвалась Джейн неопределенно. – Но оказалось, что его совет был очень правильным.

– Не по поводу ли нас с тобой?

– Как все подозреваемые, я имею право хранить молчание.

– Дружище Джозеф!

– Не только Джозеф. Еще и Дорис Арчибальд.

– Как я погляжу, все сговорились! – сказал он грозно, но глаза его смеялись.

– Может быть. Тебя это не уязвляет? – спросила она неожиданно серьезно. – Потому что я могу только благословлять людей, которые обратили мое внимание на то, чего я никак не хотела замечать.

Гордон ничего на это не сказал, просто притянул Джейн поближе к себе.

– Я люблю тебя. В твою походку и твои глаза я влюбился с первого взгляда, но теперь схожу с ума от любого твоего жеста, любуюсь тем, как ты смеешься, как ты спишь, как ты печатаешь на машинке. Ты прекрасна, как распускающийся цветок, ты даришь мне радость, тепло и свет. – Он коснулся ее щеки кончиками пальцев. – Ты веришь мне? Когда-то я сам не смог бы поверить, что это возможно...

– Гордон, – сказала она едва слышно.

– Позволь мне закончить. Конечно, мне бывало хорошо с другими женщинами, но никогда – так, как сейчас. Мне досталось величайшее сокровище, а я даже не знаю, какими словами описать свою любовь к тебе.