Текст книги "Погладить тигра"

Автор книги: Эва Киншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Я... – Джейн поколебалась. – Да, я согласна, мистер Стенли, лучше, чтобы не пересекались. Все рекомендации по поводу статьи вы можете передать через Джозефа. Я думаю, он еще пришлет к вам фотографа, но мое присутствие при сем не обязательно.

– О'кей. – Он протянул ей руку через стол. – Разошлись, как в море корабли. Всего наилучшего, Джейн. Берегите свою лодыжку.

– Непременно, – отозвалась она, поглядев на него долгим взглядом – в последний раз. – А вы берегите свою спину...

А потом Гордон Стенли смотрел из окна кабинета, как Джейн идет по улице прочь от его дома. Смотрел, не отрывая глаз. Он почувствовал, как у него задергалась щека. Джейн завернула за угол, шагая, несмотря на легкую хромоту, присущей ей легкой, летящей походкой, а он представлял ее без одежды, в своих объятиях... Ради всего святого, Конни, когда ты вернешься домой?!

***

В понедельник, в полдень, Джейн сидела в кабинете Джозефа Барринга и терпеливо ждала, когда тот закончит говорить по телефону. Копия написанной ею статьи была послана Гордону Стенли сегодняшним утром, и теперь шеф обсуждал ее с Гордоном.

Наконец Джозеф, который, с точки зрения Джейн, был удивительно немногословен в процессе беседы, положил трубку и уставился на Джейн тяжелым взглядом.

– Ему не понравилось, – сказала она покаянно. – Я предупреждала тебя...

– Ему очень понравилось, – перебил ее Джозеф. – Он дал самую высокую оценку.

– Тогда почему же ты выглядишь таким мрачным? – спросила Джейн изумленно.

Барринг скривился, у него задергалось веко.

– Слышала когда-нибудь о премии Джоунза, Джейн?

– Естественно. Каждый журналист спит и видит...

– Ну вот. Я понял, что могу получить Джоунза при помощи твоего материала. Ты проделала чертовски хорошую работу с этим Гордоном Стенли. Я и представить не мог, что он будет с тобой настолько откровенен. Знаешь, что он сказал? "Она просто-таки выпотрошила меня".

Джейн помолчала. Обычные гордость и удовлетворение от сознания хорошо сделанной работы не приходили. Странное чувство опустошенности вдруг овладело ею.

– В какой-то мере так и было, – сказала она.

– А еще что было?

– В каком смысле?

– Что-нибудь еще – во время вашей встречи с Гордоном Стенли, – в голосе Джозефа звучала усмешка.

– Нет. А чего ты ожидал?

Джозеф покачал головой и поджал губы.

– Ты красивая женщина, Джейн. А он – не женат.

– Однако он занят. – Джейн сказала это прежде, чем сумела остановить себя.

– Ну да. Ты о Конни? – Он неопределенно помахал рукой. – Они знакомы уже много лет.

– Джозеф, – Джейн поглядела на него в упор, – ты хочешь сказать, что так хорошо осведомлен о личной жизни Гордона Стенли?

– Я хорошо знаю его, причем уже давно. Не думай, что он, тем не менее, распространяется о своей личной жизни. А что, Конни все еще вертится вокруг него?

– Э... да... нет, – перебила сама себя Джейн. – Я хочу сказать, что заслуга Конни в том, что он выздоравливает, очень велика. И мне не кажется, что "вертится вокруг" – подходящие слова.

– Неужели? Удивительное дело. Я полагаю, юной Монике сейчас... лет десять?

– Двенадцать.

– Ну ясно.

– А Моника... – Джейн оборвала себя. – Я хочу сказать, она – прелестный ребенок. Ладно. Что у нас на повестке дня, Джозеф?

Тот не торопился с ответом. Он пристально смотрел на Джейн, и ей казалось, он видит ее насквозь. Потом Джозеф сказал:

– На повестке? Небольшое развлечение. – Джейн подняла брови, а внутри себя – почти затаила дыхание. – Не знаю, слышала ли ты об одной леди... Элизабет Уоллес. Обычно ее называют Бетси. Унаследовала чертову уйму денег от своего отца, так же как и роскошный дом недалеко от набережной, и закатывает шикарные приемы. Мы приглашены на один из них.

Джейн могла только безмолвно взирать на него. Когда в пятницу она вернулась от Гордона, то позвонила Бетси Уоллес и оставила для нее сообщение: хотя она крайне благодарна Бетси и очень ценит ее приглашение, она, увы, никак не сможет быть...

– О нет! – воскликнула она. – Это ведь матч регби?

– А, ты уже слышала об этом? Кстати, она не настаивает, чтобы ты все время там работала. Она ожидает тебя просто как гостя.

– Ну да, а рядом со мной тем временем будет околачиваться фотограф. Ты, верно, шутишь, Джозеф!

– Джейн, ты отлично знаешь, что мы пытаемся расширить тираж нашей газеты. Публике нравится светская хроника, она любит читать о жизни знаменитостей. А ты отлично пишешь, сможешь добавить толику юмора, сможешь...

– Да-да, конечно. Эта премия Джоунза не дает тебе покоя, – едко заметила Джейн.

– А ты еще не получила ее, девочка.

– Я не это имела в виду, – рассерженно перебила она его. – Я всего лишь хочу уточнить...

– Что ты хочешь уточнить? – вопросил Джозеф недовольно.

– Подобные веши – работа Кейта, а не моя.

– Будто я не знаю. Кейт как никто умеет забираться к самым верхам общества, и на приеме он отлично смотрелся бы. Но его сейчас нет с нами, как ты могла заметить. И кроме тебя нам некем его заменить.

Джейн вздохнула и развела руками.

– Как она вообще нас приглашала?

– Позвонила мне сегодня с утра. Сама. Я сказал, что Кейт болен, о чем она уже, впрочем, знала. Ты что-то хочешь сказать? – Он посмотрел на нее, прищурившись.

– Ничего. Продолжай.

– Так вот, она уже знала о Кейте и сообщила, что встречалась с тобой и ты ей очень понравилась. Так почему бы не прислать тебя, сказала она.

– Но это бессмысленно! – Джозеф приподнял брови и остался безмолвным. Неужели нет никого другого, кто мог бы туда пойти?

– Джейн, – Джозеф болезненно поморщился, – я уже сказал тебе это один раз, и, мне кажется, ты должна была понять: без Кейта мы как без рук.

– Я надеюсь, Кейт понимает, что его проклятая болезнь подкосила всех нас, – протянула Джейн сладким голосом. – Так, насколько я понимаю, у меня нет выбора?

– По правде говоря, нет, Джейн. Для тебя это будет небольшая смена обстановки. Легкое развлечение. Полагаю, тебе не о чем беспокоиться... С тобой будет фотограф, но снимать следует только тех гостей, которые дадут на это согласие...

***

Сказать, что она не находила себе места всю неделю, значит ничего не сказать, думала Джейн, по мере того как пятница неумолимо приближалась. Она волновалась, ей не давали покоя неразрешимые вопросы, ответов на которые она отыскать не могла.

Позвонить ли Гордону Стенли, чтобы рассказать, что произошло?

Почему Бетси, которая, кажется, разделяла желания Гордона сохранить свою личную жизнь при себе, вдруг совершила такой поступок?

Неужели Бетси в самом деле интересует только пари по поводу матча регби, или же здесь есть что-то еще?

Только одна вещь не беспокоила ее – мысль о том, что она наденет на этот прием. Костюм уже был готов: длинная тонкая серая юбка с пуговицами впереди, лиловая кофточка, так гармонирующая с ее глазами, и поверх нее серебристо-серая блуза. Она выбрала этот наряд сразу, едва вернулась от Джозефа, и потом уже не испытывала никаких сомнений в том, что в пятницу она будет именно в нем.

Выбрать одежду заранее – было очень верной мыслью. Это Джейн поняла в пятницу, ибо всю первую половину дня в редакции кипела бурная деятельность подготовка очередного номера еженедельника. Работе, казалось, не будет конца, и Джейн даже испугалась, что опоздает. Однако не опоздала. Они с фотографом явились к дому Бетси Уоллес и сразу же оказались окружены гостями, желающими увидеть себя на страницах модной газеты.

Наконец этот поток иссяк. Джейн с облегчением вздохнула – среди прибывших гостей Гордона Стенли не оказалось. Фотограф уехал, а ей было пора забыть о работе и повеселиться на вечеринке. И в этот момент к парадному крыльцу дома подкатил огромный серебряный лимузин. Водитель вылез наружу, открыл заднюю дверь и вынул инвалидное кресло.

Джейн окаменела. Не находя в себе сил сдвинуться с места, она просто тупо наблюдала, как шофер помогает Гордону Стенли выбраться из машины и усесться в кресло.

В первый момент Гордон, казалось, не заметил ее, но, когда инвалидное кресло покатилось к входной двери, он обернулся. Взгляды их встретились, и Джейн горько пожалела, что не имеет возможности стать невидимкой.

Глава 3

– Это не то, о чем вы думаете, – будто издалека услышала она собственный голос.

– Нет? – Он смотрел на нее насмешливо. – И о чем же, вы полагаете, я думаю?

– Я... ну... это была не моя идея. Если наши пути пересеклись снова, то – не по моей вине, – сказала она тихо.

– В самом деле? Что-то незаметно, чтобы вас притащили сюда на аркане или что-то в этом роде. Крис, позвони в дверь наконец, – раздраженно обратился он к своему шоферу. – Сколько можно ждать на крыльце?

Крис подчинился, а Джейн забеспокоилась.

– Я здесь по долгу службы. По некоторым причинам – для меня неизвестным, мистер Стенли, – ваша подруга Элизабет попросила меня присутствовать на приеме. Возможно, ей захотелось, чтобы статья о нем попала в газету.

– Понятия не имею, чего ей на самом деле хотелось... А, Бетси! – сказал он, когда дверь распахнулась и хозяйка предстала на пороге. – Я слышал, вы тут собрались ради матча регби. Если бы я знал это раньше, то не пришел.

Бетси пожала плечами. Она перевела взгляд с Гордона на Джейн и обратно, а затем проговорила:

– Милый, я думаю, Джейн оставит тебя в покое, если тебе того захочется. И не забывай, пожалуйста, что она – моя гостья... Входите же!

Они еще немного помедлили в дверях; потом, повинуясь жесту Гордона, Крис поднял его кресло по ступенькам крыльца, а после направился к лимузину, бросив на ходу, что будет ждать в машине, если вдруг понадобится.

– Идемте, Джейн, – просто сказала Бетси.

Джейн поколебалась, глядя на кресло Гордона и раздумывая, не помочь ли ему. Гордон заметил ее взгляд и проговорил – тихо и зло:

– Я справлюсь сам, оставьте меня в покое!

– Как угодно.

За просторным вестибюлем начинался длинный коридор, выводивший на открытую веранду, откуда открывался великолепный вид на сад. На веранде стоял громадный телевизор, там же уже собрались гости – не меньше полусотни человек. Гордона немедленно обступили, так что Джейн ничего не стоило уйти от него подальше. Через несколько секунд она осознала, что Бетси следует за ней. Та взяла Джейн под руку и проговорила с очаровательной улыбкой:

– Давайте выпьем, а потом я вас представлю гостям. Надеюсь, у вас все в порядке? Мне показалось, что Гордон чем-то расстроен.

– Мной, – сказала Джейн.

– Вот как?

На Бетси был наряд в бело-голубых тонах – цвета команды Портленда. Бледно-голубой ангорский джемпер с длинной белой юбкой, жемчужное ожерелье на шее, изумительной красоты жемчужные серьги и серебристые туфельки. Она выглядела шикарно и невероятно богато. Огромный круглый стол, на котором были сервированы роскошные закуски, украшали бело-голубые ленты и воздушные шары.

– Что происходит между вами? – спросила она, сняв с подноса два бокала с шампанским и подавая гостье один из них.

Не отвечая, Джейн неторопливо осмотрела зал. Пятьдесят болельщиков, приглашенных на просмотр матча, болтали, смеялись, шутили и пребывали, очевидно, в самом прекрасном расположении духа. Среди этого скопления белого и голубого Джейн обнаружила людей, чьи наряды были выдержаны в коричневых тонах. Значит, она тут гостей не единственная болельщица Калмат-Фолса. Она обернулась, любуясь видом на гавань, расцвеченную в сумерках тысячами огней, и проговорила:

– Ничего. Похоже, Гордону было невероятно сложно решиться на это интервью, и, хотя мы благополучно закончили работать с ним, полагаю, его раздражают любые напоминания об этом.

– Вы знаете, я изменила свое мнение относительно состояния Гордона, сказала Бетси задумчиво. Джейн заморгала, непонимающе уставившись на нее. Теперь я думаю, что Фанни права. Он в опасности, потому что замыкается в себе. Сейчас оно, пожалуй, не слишком заметно, но все это будет прогрессировать. И мне кажется, – добавила она, глядя в глаза Джейн, – что у вас достаточно ума и мужества, чтобы спасти его... от него самого.

Джейн слегка тряхнула головой, словно для того, чтобы привести мысли в порядок. Она обернулась туда, где стояло кресло Гордона, окруженное людьми, так что его с трудом можно было разглядеть сквозь толпу гостей, которые смеялись, обмениваясь шутками, и сказала твердо:

– Что-то не похоже, чтоб он был одиноким и замкнутым, во всяком случае, сейчас.

Бетси проследила за ее взглядом.

– Если бы вы знали Гордона так, как я, вы бы поняли, что к чему, прошептала она.

– И в чем же дело? – спросила Джейн.

– Мы всегда были с ним добрыми друзьями, а когда-то одно время даже любовниками. Я в тот момент очень нуждалась в поддержке и мужском внимании, – сказала Бетси мягко. – Гордон помог мне пережить разрыв с мужем, вновь обрести веру в себя, в свою привлекательность. А затем, когда я пришла в норму, он вновь свел наши отношения к дружбе. Одно время я хотела возобновить нашу связь, но он, конечно, был прав, утверждая, что лучше оставить все, как есть.

– Что ж, – Джейн искала и не могла найти подходящих слов. В ее душе бушевала целая буря эмоций. – Конни сейчас рядом с ним, не так ли? – Она смотрела на Бетси, и в глазах ее читалась неуверенность.

– Конечно. И Моника. – Бетси улыбнулась. – О, вон Тед и Фанни, идемте, поздороваемся с ними и начнем наконец вечеринку.

Мортоны были рады видеть Джейн. Они были в числе тех немногих, кто отказался сфотографироваться для газеты, и теперь со смехом обсуждали это.

– Бедняжка Бетси! – воскликнула Фанни. – Она ведь и сама не в восторге от всех этих любителей попозировать, но вынуждена была на это пойти.

Джейн вопросительно подняла брови.

– Ну она, очевидно, очень хотела затащить вас на эту вечеринку, вставил Тед, – и придумала для этого убедительный повод. Скажешь, нет, Бетси?

Та непринужденно проигнорировала вопрос мужа и обернулась к Джейн.

– Ну что ж, – она огляделась по сторонам, – Джейн, кого бы вам представить? Давайте начнем с...

***

Прошел час. Веселье было в самом разгаре, и все с нетерпением ожидали начала игры. Джейн к тому времени успела познакомиться с несколькими мужчинами, которые усердно давали ей понять, что незаняты, и несколькими женщинами, которые с не меньшим усердием давали понять, что будут пресчастливы увидеть упоминания о себе в будущей статье. Ей как раз удалось вежливо отвергнуть приглашение некоей леди приехать к ней в гости и осмотреть дом (возможно, даже, написать об этом статью), когда тихий, исполненный сарказма голос произнес возле самого ее уха:

– Вам следовало согласиться. Кейт на вашем месте так бы и поступил, он никогда не упускает возможности забраться повыше.

Джейн посмотрела в насмешливые темные глаза Гордона Стенли.

– А я не хочу этого, действительно не хочу, – сказала она тихо. – И никогда не представляла себе, как это делается.

– Немного великосветской болтовни и пустых шуток – и дело в шляпе, посоветовал он ехидно и прибавил: – Ради всего святого, сядьте куда-нибудь. Терпеть не могу, когда люди возвышаются надо мной, в особенности если это женщины.

Поколебавшись, Джейн опустилась в плетеное кресло рядом с ним. В тот же момент ожил телеэкран, раздались приветственные возгласы, послышался свисток, объявлявший начало матча, и лига регби предстала во всей своей красе.

– Я гляжу, Джозеф никак не утихомирится, – сказал Гордон. – Джейн кивнула, следя за игрой. – Вам не кажется, что между нами что-то происходит, Джейн? – спросил он затем. И, хотя Калмат-Фолс перешел в атаку, глаза Джейн мгновенно обратились к Гордону.

– О чем это вы? – прошептала она.

– Меня преследует чувство, что кто-то подбивает вас позаботиться обо мне. Кто-то, кто считает, что непременно должен мне помочь. Кто-то, если не сказать, что этих людей трое. Целый заговор.

Джейн изумленно уставилась на него. Она не знала, что ответить. Как вообще понимать все это. Ее спас телевизор, ибо в этот момент оттуда раздались свистки и радостные крики болельщиков. Джейн злорадно улыбнулась и проговорила:

– Обратите внимание, Калмат-Фолс выбил очко.

– Меня удивляет Тед, однако, – невозмутимо продолжил Гордон. – Он вообще-то никогда не вмешивается в дела, которые его не касаются.

– Я не думаю, что Тед в курсе... – Джейн резко прервала себя.

– Ага, а вы, значит, в курсе.

– Самую малость. – Она поджала губы. – И я все еще несколько ошарашена этим, – добавила она едва слышно.

– Пожалуй, это еще одна вещь, которую нам стоило включить в интервью, сказал он сухо. – Вы могли бы рассказать читателям о том, как лучший друг превращается в злейшего врага, когда начинает думать, будто лучше знает, что для вас хорошо, а что плохо, что нужно, а что не нужно, и пытается претворить свои идеи в жизнь.

– Но... – Джейн просто не знала, что сказать.

– Вам не кажется, что они могли бы хотя бы проконсультироваться с вами? – спросил он.

– Ну нет, я вообще об этом не думала. А вы уверены, что не ошибаетесь?

– Я уверен в другом – что зря вы им потакаете.

– Но я не потакаю...

– Впрочем, у меня появилась идея. Мы можем оставить их всех с носом.

– Как?

– Возьмем и просто-напросто исчезнем... Обратите внимание, теперь Портленд выбил очко.

Джейн снова обернулась к телевизору. В то время как все в комнате взорвались радостными воплями, она видела на экране только невразумительное мелькание голубого и коричневого. Ее мысли были далеко.

– Не могу сосредоточиться.

– Соревнования так много для вас значат?

– Да нет, – она пожала плечами, – это просто игра.

– Ладно, давайте уходить поодиночке. Я буду вас ждать у парадной двери через пять минут.

– Я... – Она беспомощно замолчала, потом заставила себя продолжить. Не думаю, что это хорошая идея.

– Возможно, вы правы, – протянул он. – Но я больше ничего не могу с вами сделать, кроме как поговорить. Почему бы нам не поговорить снаружи? Или я вам противен оттого, что сижу в этом проклятом кресле? – Джейн увидела гнев в его темных глазах. И не только гнев – поняла она вдруг. Что-то еще... Боль...

– Нет-нет, конечно же нет,– торопливо проговорила она. – Я имела в виду...

– Тогда едемте, мисс Милред.

***

Десять минут спустя они уже были в лимузине, который Крис вел в сторону центра. Джейн, в одиночестве сидящая сзади, чувствовала себя неловко и напряженно. Ее упорно преследовала мысль, что она не должна была так поступать.

Лимузин остановился перед знакомой кованой решеткой, и тут Гордон Стенли еще раз сумел вызвать изумление Джейн. Поблагодарив Криса, он поднялся с кресла и при помощи двух костылей направился в дом.

В гостиной горел огонь в камине, лампы были зажжены, а на тележке возле камина покоился поднос с едой.

– Сэлли, – сказал Гордон, останавливаясь перед тележкой. – Она всегда оставляет мне ужин. Хотите чего-нибудь?

Джейн увидела кофейник, две чашки и тарелку, полную сандвичей.

– А что, Сэлли знала, что я приду? – спросила Джейн и сама подивилась тому, каким странным, чужим показался ей собственный голос.

Гордон поустойчивее встал на своих костылях и бросил на нее насмешливый взгляд.

– Вряд ли. Я и сам не знал, что буду принимать вас сегодня вечером. Нет, она всегда оставляет достаточно еды на случай, если я вернусь не один. Могу предложить вам бренди. – Он посмотрел на нее, приподняв бровь.

– Нет, спасибо. Предпочитаю кофе.

– Прекрасно, так, может, вы, как всегда, нам нальете? Я собираюсь немного походить. Вечерняя разминка. Надеюсь, это не будет вас раздражать. Он покрепче оперся на костыли и зашагал по комнате.

Джейн наблюдала за ним, отмечая про себя некоторые детали. То, что он оказался выше ростом, чем ей казалось, пока он сидел. То, что он был необычайно худ. То, что каждый шаг – осторожный и неуверенный – давался ему ценой предельной концентрации усилий. И когда он проходил мимо нее, она видела капли пота, выступившие у него на висках.

Потом она отвернулась, наполнила две чашки, выбрала сандвич и устроилась на диванчике. А он обошел комнату раз шесть или семь и осторожно опустился в кресло и с облегчением откинулся на спинку. Джейн подождала с минуту, потом осторожно взяла его чашку и поставила на столик перед ним, предложила ему сандвич.

– Благодарю, – Гордон поднял голову и улыбнулся ей. Он все еще тяжело дышал. – Никак не могу понять, зачем я вообще потащился на эту вечеринку к Бетси.

– Да, это не... – Джейн помедлила и начала снова. – Это не похоже на человека, который стремится быть затворником.

– На самом-то деле никакой я не затворник, просто они никак не хотят меня понять. Но давайте переменим тему, расскажите, как вы провели последнюю неделю.

– Безумно. – Она слабо улыбнулась.

– То есть?

Она рассказала ему, что в отсутствие Кейта на нее свалилась куча работы, потом они плавно перешли на общие темы. Поговорили о политике и о том времени, когда она была парламентским корреспондентом. Джейн припомнила несколько забавных случаев и необычных материалов, с которыми ей доводилось сталкиваться. Поговорили о путешествиях, и она рассказала ему о тех местах, где ей хотелось бы побывать, а он ей – о тех, где ему побывать случалось.

У них не возникало пауз в разговоре – местами забавном, местами серьезном, временами они вместе смеялись. И когда она наконец взглянула на часы, то с удивлением обнаружила, что уже почти одиннадцать.

Они посмотрели друг на друга. Гордона, казалось, позабавил ее ошеломленный вид, и она тоже заулыбалась, глядя на него.

– Игра, должно быть, уже закончилась, – сказал он.

– Я все-таки болела за Калмат-Фолс.

– Не хотите ли еще кофе?

– Спасибо, нет. Мне пора домой.

– Завтра суббота, – заметил он.

– Тем не менее...

– Что, какие-то планы на выходные? – перебил Гордон.

– Да нет, – Джейн поморщилась. – Вы можете подумать, что я скучный человек, но я собиралась в выходные заняться домашними делами. Хотя, по правде говоря, терпеть их не могу.

– Неужели это отнимает у вас столько времени, учитывая, что вы живете одна?

Джейн поглядела на него, пламя камина отражалось в ее глазах.

– Вы удивитесь, если узнаете. Надо вымыть полы, вытереть пыль – ужас, одним словом. Почистить обувь опять же. Ну и неплохо было бы заняться собой. Помыть голову, привести в порядок ногти. – Она придирчиво посмотрела на свою руку.

– По-моему, ваши ногти в полном порядке. Так же, как и волосы.

– Но я другого мнения.

– Итак, у вас мания чистоты, Джейн. Это что, еще одна особенность, свойственная провинциальным девушкам?

– Ну не знаю. – Она откинулась на спинку дивана и рассмеялась. – Но моя мама была так счастлива обрести наконец дочку после пяти мальчишек, что едва не свела меня с ума, преподавая науку о том, как быть аккуратной, хозяйственной, женственной и все такое. Иногда это начинает утомлять. Темные глаза Гордона уставились на нее.

– И не вздумайте сказать то, что собирались, – предупредила она.

– А что я собирался сказать?

– Что-нибудь в том смысле, что, да, моя женственность вся при мне.

– Вы правы, черт возьми. – Гордон явно забавлялся. – Вы необычайно умны, Джейн Милред, хотя, пожалуй, не настолько опытны в жизни, какой кажетесь на первый взгляд. Вот Конни, например... – Он помедлил. – Она очень женственна, и еще она – искушенный в жизни человек.

Джейн отвернулась. Она вернулась с небес на землю.

– Когда она собирается вернуться?

– Не знаю, – отозвался он задумчиво. – Мы с ней слегка повздорили.

– Так что же, вы действительно выставили ее в Сан-Хосе? – Джейн взглянула на него в изумлении.

– Я за свою жизнь ни разу никого никуда не выставил. – Гордон заметным усилием подавил растущее раздражение. – Так какого же черта...

– Я не первая, кто вас в этом обвинил, – быстро заметила Джейн.

– Нет, – он бросил на нее гневный взгляд, – это сделала моя добрая приятельница Элизабет Уоллес, если я все правильно помню. А вы были счастливы уцепиться за эту идею.

– Знаете что... – Джейн вознамерилась встать, – я тут ни при чем, и вообще, мне не стоило приходить.

– Почему же не стоило? Мы, кажется, не делали ничего предосудительного, только беседовали.

Снова сев, Джейн вдруг поняла, что ее воображение будоражат мысли о том, что она и этот человек занимаются чем-нибудь еще. Помимо беседы. Чем-то "предосудительным"... Она встретилась с ним взглядом – и уже не смогла оторвать глаз. Ей страстно, мучительно захотелось почувствовать прикосновение его рук к своему телу, захотелось коснуться губами его губ, таких твердых и нежных, захотелось узнать, как это будет, если они начнут заниматься любовью... И неожиданно поняла, что не одинока в своих желаниях.

Джейн резко вскочила на ноги. Мир вокруг неудержимо рушился, и ей захотелось поскорее оказаться как можно дальше отсюда.

– И все-таки мне кажется, что я злоупотребляю вашим гостеприимством, пролепетала она, плохо сознавая, что именно говорит. – У меня ощущение, как будто бы я... – Она потрясла головой.

– Заняли чужое место? – предположил он спокойно.

– У вас есть Конни, – сказала она, словно защищаясь. – И вы сами не хотели, чтобы наши пути снова пересеклись.

– А вы знали, что они пересекутся... Нет, погодите! – Он сделал предостерегающий жест, когда она собралась вставить слово. – Я не обвиняю вас в том, что случилось, но вам стоило предупредить меня, Джейн. Насчет вечеринки...

– Сколько раз я набирала ваш номер, – сказала она с тоской в голосе, и каждый раз опускала трубку, потому что говорила себе, что это не может быть серьезно. И уже начала думать, не вообразила ли я все это.

– Сядьте, – велел он.

– С вашего позволения, я пойду, – отозвалась она охрипшим голосом.

– Не говорите ерунды, – ответил Гордон резко, – женщине не стоит ходить по улицам одной в такое время. Я попрошу Криса...

– Пожалуйста, не надо, – прошептала Джейн едва слышно. – Я вызову такси... и подожду его снаружи...

***

Ближе к вечеру субботы все домашние дела были закончены. Квартира сияла, все вещи перестираны и прибраны. Преобразилась и Джейн – ногти наманикюрены, вымытые волосы – так и блестят. Она выглянула из окна, в промозглый сумрак, так соответствующий ее настроению. Капли дождя упали ей на лицо и, точно слезы, потекли по щекам. И тогда Джейн в самом деле разрыдалась от овладевшего ею чувства всепоглощающего одиночества.

Как могло все вокруг так неожиданно, в одночасье, измениться? спрашивала себя она. Из-за одного-единственного мужчины она больше не чувствовала себя счастливой и довольной жизнью. Бесследно исчезли прежние легкость и беззаботность, а успехи на поприще карьеры, которыми она всегда так гордилась, теперь совсем не радовали. Вместо всего этого ее захватил водоворот неясных эмоций, и странных желаний, и непонятная тяжесть лежала на сердце.

Человек, уже несвободный, напомнила она себе. Человек в инвалидном кресле. Человек, который насмехался над ней и был с ней беспощадно честен. Человек, который просто сидел рядом с ней вчера вечером и говорил ни о чем, мог сделать ее...

Какой? – спросила она себя. Счастливой, всего лишь счастливой... вот ответ. Что-то странное, необъяснимое произошло с ней вчера. Ей было хорошо рядом с этим человеком, они постоянно находили темы для разговора, у них оказалось множество общих интересов, он понимал ее с полуслова – так же, как и она его. Но было и что-то еще... Что-то помимо духовного единства... Что? Никогда раньше она не испытывала ничего подобного, поняла Джейн. Никогда прежде ее не тянуло к мужчине так, как теперь. Ей хотелось быть вместе с ним, спать с ним, ей захотелось, чтобы этот мужчина взял ее. Захотелось впервые...

Вот что случилось вчера, и она испугалась этого. Испугалась, что не совладает с собой. Как такое могло с ней произойти?

Джейн провела руками по лицу, стирая влагу-и дождь и слезы, тряхнула головой, гоня прочь навязчивые мысли. Не надо на этом зацикливаться, сказала она себе. Но что же ей делать? Работать, вот что.

Она включила кондиционер, чтобы нагнать в комнату побольше бодрящего холодного воздуха, и, поскольку чувствовала себя печальной, опустошенной и потерянной, решила налить себе стакан белого вина. А затем села за пишущую машинку.

Да, работать, решила она твердо. Много-много красивых слов, цветистых фраз и высокопарных выражений. Именно так следует описать вчерашнюю великосветскую вечеринку. До того Джейн никогда не задумывалась, как именно должны выглядеть подобные мероприятия, да и от вчерашнего приема единственного, на котором побывала за свою жизнь, она разглядела лишь половину.

Она написала совсем немного, как ей вдруг пришло в голову, что она так и не знает, чем закончился вчерашний матч. Джейн не покупала газет, не включала телевизора и не слушала радио весь сегодняшний день, нарочито заполненный домашними делами...

В дверь позвонили. Джейн вздохнула, припрятала свой стакан с вином, отправилась в прихожую и открыла замок, не сняв на всякий случай дверной цепочки.

– Какая вы осторожная девушка, – сказал Гордон Стенли. – Я понимаю, что нас не назовешь фанатичными болельщиками, но, поскольку Калмат-Фолс выиграл и вы натянули нам всем нос, я подумал, что обязан угостить вас обедом. Джейн лишь растерянно моргала. Она стояла у двери, не в силах вымолвить ни слова. – Вы ведь не собираетесь весь вечер держать меня на лестнице, Джейн?

– Ой!.. – смущенно воскликнула та и откинула наконец цепочку.

Когда дверь распахнулась, она узрела Гордона, сидящего в своей коляске, и Криса позади него. На коленях Гордона лежало несколько пестрых коробок, а Крис держал пакет, откуда выглядывало горлышко бутылки.

– Что такое, мисс Милред? – спросил Гордон. – Я не вовремя?

– Входите, пожалуйста. – Джейн все-таки сумела улыбнуться.

Пять минут спустя Крис ушел, забрав с собой коляску, которую Гордон сменил на пару костылей. Он устроился в кресле, а Джейн составила принесенные коробки на стол и принялась изучать их содержимое. Она обнаружила овощное рагу, копченого цыпленка, картофель, мясные рулеты и лимонный пирог.

– Сэлли? – спросила Джейн, подняв наконец голову от коробок.

– Она. – Гордон кивнул. – Сэлли просила передать вам, что тоже болеет за Калмат-Фолс. Подумать только! Предатель в моем собственном доме!

– Я даже не знала, что они выиграли... – пробормотала Джейн.

– Выиграли, выиграли. Два – один.

– Да здравствует Калмат-Фолс!.. – Она запнулась. – Но... как вы меня нашли? Моего адреса нет в телефонной книге.

– Джозеф сказал мне.

– Джозеф?!

– Не судите его строго. Я насел на него так, что ему некуда было деваться, – сказал Гордон без малейшего раскаяния в голосе.

– Хотелось бы верить, но, думаю, мой шеф недолго запирался. Что вы ему сказали?

Гордон развалился в кресле. В его глазах прыгали веселые искорки.

– Ничего, кроме того, что хочу встретиться с вами.

– Полагаю, теперь он напряженно ждет развязки.

– Да забудьте вы о нем.

– Нелегко просто взять и позабыть о своем боссе... Да, вы хотите выпить?