Текст книги "Погладить тигра"

Автор книги: Эва Киншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 4

Прошел месяц. В один прекрасный день, когда Джейн корпела над бумагами, Джозеф Барринг подошел к ее столу. Джейн недовольно взглянула на него. Она писала еженедельный обзор новых кинофильмов – еще одна тема Кейта Малкома, которая теперь легла на ее плечи, – и ей не хотелось отвлекаться.

– Тебе что-то нужно, Джозеф?

– Нет, просто хотел выразить свое восхищение. Твой последний кинообзор был великолепен.

– За последние несколько недель я просмотрела больше фильмов, чем за всю предыдущую жизнь, – мрачно сообщила Джейн.

– Придется посмотреть еще один, детка. В субботу вечером состоится премьера в пользу Благотворительного фонда. Ты туда приглашена, так что потрудись – хотя бы на время выхода в свет – принять жизнерадостный вид.

– Приглашена я туда, разумеется, как журналист-обозреватель, пробормотала Джейн.

Джозеф невозмутимо проигнорировал ее комментарий.

– И приоденься. Сливки общества, разумеется, не оставят без внимания подобное мероприятие. Это широкоэкранный приключенческий фильм, по поводу которого потом еще долго будет много охов и вздохов. Я намереваюсь посвятить обзору целую полосу.

– Хорошо, я все поняла.

– И я не шучу, говоря "приоденься". Хочу, чтобы ты хорошенько потолкалась среди этих самых сливок, Джейн.

– Ладно-ладно, Джозеф, – сказала Джейн, насмешливо глядя на своего шефа, который принял самый что ни на есть грозный вид.

– Как прошло интервью с Гринвудом? – спросил Джозеф. Саймон Гринвуд недавно получил литературную премию.

– Никаких проблем, – отозвалась Джейн. – Разговорить его было нетрудно. Гораздо труднее – заставить потом замолчать.

– Я так и думал. Когда можно ожидать окончательный вариант статьи?

– Как только я его сделаю, Джозеф. Слышно что-нибудь о Кейте?

– Его болезнь может затянуться на месяцы.

– Один месяц уже прошел.

– Он уехал лечиться на Гавайи.

– Ого!

– У Кейта скопилось несколько неиспользованных отпусков. А вернется он обратно с кучей свежей информации об этом месте.

– Везет же некоторым. – Джейн вздохнула. – Интересно, когда я смогу попутешествовать?

– Я, возможно, подумаю над этим, когда приедет Кейт. Да, подумаю. Все это время ты отлично работала, Джейн. – Джозеф поколебался, глядя на нее так, словно желал что-то спросить, но в конце концов только потрепал ее по плечу. Джозеф и представить себе не мог, каким мрачным взглядом проводила его Джейн, когда он наконец отошел.

Но, как бы то ни было, Джейн не могла не понимать, что именно Джозеф, по сути дела, спасает ее от неразрешенных проблем и боли душевной. Если бы даже она хотела принять как руководство к действию слова Гордона Стенли, сказанные перед тем, как они сели в разные такси и разъехались по домам из кафе, она навряд ли имела бы для этого достаточно времени. Слишком много работы свалилось на нее, так что не было времени не только устраивать свою личную жизнь, но даже и размышлять о ней.

Домой из редакции она вернулась поздно, швырнула сумку на кровать и отправилась под душ. В Портленд приходила весна. Стояла теплая и сырая погода. Джейн не принимала это тепло всерьез, поскольку была уверена, что холода еще грянут. Она вышла из ванной, влезла в махровый халат и выглянула из окна спальни, любуясь ночным городом.

Взгляд обратился в сторону центра города, и мысли о Гордоне Стенли снова овладели ею. Она отошла от окна, налила себе в стакан ананасового сока и устроилась в кресле – наедине со своей неразрешенной дилеммой.

Действительно ли он имел в виду именно то, что сказал ей? И не был ли он прав – гораздо больше, чем ей казалось, – когда говорил, что не подходит ей? Или же он посоветовал это, просто чтобы упростить ей жизнь?

Я никогда этого не узнаю, подумала Джейн. Между тем, несмотря на все сказанное, включая характеристику "старый пень" – то, чего она никогда не думала о нем,– Джейн была уверена, что влюблена в Гордона Стенли. Однако, с другой стороны, она не чувствовала себя одинокой и покинутой. И мысль о том, чтобы последовать его совету, не была ей отвратительна, но... Джейн так ничего и не решила для себя окончательно.

Она припомнила прежние времена и мужчин, в которых когда-то была влюблена. Теперь эти воспоминания вызвали у нее улыбку. Какая ерунда считать те прежние свои чувства любовью! Нет, ни один из тех людей не проникал так глубоко в ее сердце.

Джейн опустошила свой стакан, аккуратно поставила его на столик. И попыталась придать своим мыслям иное направление: понять, как она может избавиться от этой навязчивой идеи. Ею вдруг овладело ощущение нереальности происходящего. Гордон Стенли – словно мираж, словно бесконечно повторяющийся сон. Влюбиться в человека, с которым виделась всего четыре раза в жизни, это глупо, не правда ли? К тому же он для нее недостижим. Слишком много препятствий стоит между ними.

– С глаз долой – из сердца вон, – пробормотала она. – Но правда ли это? Я искренне надеюсь, что так.

Откинув голову на спинку кресла, Джейн задумалась. Интересно, поженились они уже? Зная Гордона, Джейн была уверена, что это событие, даже если оно и имело место, не получило широкой огласки. Будет ли ей легче жить, когда она узнает, что свадьба состоялась? Она не могла ответить, и эта мысль не давала ей покоя. Так же, как и последние слова Гордона Стенли: "Но я буду думать о вас..."

Она тряхнула головой, пытаясь отвлечься от неразрешенных – и неразрешимых! – проблем, и заставила себя заняться работой над интервью с Саймоном Гринвудом.

***

Субботним утром она вышла из дома, чтобы купить платье. А субботним вечером, когда они стояли перед кинотеатром, фотограф сказал ей с восхищением в голосе:

– Джейн, тебе надо почаще выходить в свет. Ты выглядишь потрясающе!

– Спасибо, Стив. Ты тоже сегодня ничего. – Они давно работали вместе, она и Стив Вайленс. Это был приятный, легкий в общении человек, отличный фотограф и примерный семьянин – с женой и четырьмя ребятишками. – Хорошо хоть, что не холодно, – добавила Джейн, оглядывая себя.

Ее шелковое платье кремового цвета было украшено крупными темно-лиловыми цветами. Фасон подчеркивал достоинства фигуры, легкая ткань струилась по телу, оставляя открытым одно плечо, а на другом была собрана мягкими складками.

Ее волосы свободно падали на плечи по обеим сторонам лица, а сзади были сколоты причудливой сиреневой заколкой. Кремовые – под цвет платья – туфли на шпильках дополняли наряд. На сей раз она не взяла с собой диктофон, поскольку считалась почетным гостем на благотворительной премьере. Но это не означало, что ей не нужно работать.

– Нам пора, – сказал Стив. – Прибывают первые гости.

– Надеюсь, ты знаешь, кто они такие, – заметила Джейн, – потому что я понятия не имею.

– Все та же извечная богема, – отозвался он немного насмешливо.

– Понятно. Но лучше бы ты разъяснил мне поподробнее. Когда они будут выходить, мне нужно перехватить некоторых из них.

В течение получаса лимузины высаживали перед кинотеатром богатых и знаменитых. Затем наступило затишье, и Стив сказал:

– Похоже, что все, можно идти... – А потом прошептал: – О нет, гляди-ка, Гордон Стенли со всеми домочадцами – Конни Элисон и девочкой... Джейн? – Он огляделся по сторонам. – Джейн, ты что, прячешься?

– Да, – сказала она нетерпеливо. В этот момент ее не волновало, что может подумать Стив. – Слушай, встань передо мной, а? Я не хочу, чтобы они меня видели.

Мгновение он смотрел на нее непонимающим взглядом, а затем подвинулся так, чтобы как можно лучше загородить ее. К счастью, Стив был высоким и крепко сложенным мужчиной, так что это не составило большого труда.

Но, хотя Джейн не было видно и Гордон, Конни и Моника вошли внутрь, не заметив ее, она имела возможность выглянуть из-за спины Стива и рассмотреть их. Гордон, в темном пиджаке поверх белоснежной рубашки, шел, опираясь на трость. Конни, с распущенными рыжими волосами, облаченная в травянисто-зеленый шелк, держала его под руку. На Монике же было жемчужно-белое платье с длинными узкими рукавами и белые нарядные туфельки.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил Стив, когда троица скрылась. – Джейн промолчала. – Ты же с ними знакома. Ты брала у него интервью. В чем проблема?

– К сожалению, Стив, – сказала Джейн, – у нас немного натянутые отношения.

– Судя по твоему поведению, "немного натянутые отношения" – это очень мягко сказано, – заметил Стив. – Ну да ладно. Кино-то мы пойдем смотреть, или как? Нечасто появляется возможность сделать это бесплатно...

Тремя часами позже, когда показ закончился, Джейн сказала Стиву:

– Не знаю, как ты, но я просто потрясена.

Зажегся свет, и публика начала шумно подниматься на ноги.

– Это было великолепно, – ответил Стив с энтузиазмом. – Ну ладно, за работу. Я возьму свою камеру и жду тебя в фойе.

– Сделай мне одолжение, Стив. Если ты увидишь Гордона Стенли, держись от него подальше, ладно?

Он посмотрел на нее озадаченно, но кивнул.

***

– Могу я узнать ваше мнение? – спрашивала Джейн уже в десятый раз. На этот раз она обращалась к румяной пожилой леди, увешанной бриллиантами.

– Да, да, – откликнулась женщина, – отличный фильм!

– Благодарю... О, прошу прощения... – Она обернулась, услышав, как кто-то обратился к ней по имени, и обнаружила Монику, которая стояла за ее спиной, широко улыбаясь.

– Джейн! Как здорово, что вы здесь! Вы выглядите великолепно. Как ваша нога? Вам понравился фильм? По мне, это полный отпад!

– Дорогая, где ты? Не отходи далеко... О, Джейн! – Конни Элисон появилась рядом с Моникой. – Рада повидаться с вами. Вы знаете, я давно хотела вам сказать, что ваше интервью с Гордоном – просто отличное. Вы все написали правильно и именно так, как он хотел. Верно, милый? – добавила она, когда Гордон подошел и встал рядом с ней.

Джейн отыскала глазами Стива и сделала отрицательный жест. Стив мгновенно опустил фотоаппарат.

– Спасибо Конни, – сказала она. – Я тоже рада вас видеть. И тебя, Моника...

– А вы сейчас тут работаете? – возбужденно спросила Моника.

– Да. Я расспрашиваю людей, что они думают о фильме. Моя газета собирается написать об этом статью.

– Ой, а спросите меня. Я могу! Правда, Гордон, я могу?

– Простите, – сказала она беспомощно, впервые взглянув на Гордона. Я...

– Как поживаете, Джейн? – непринужденно перебил ее он. – По вам не скажешь, что вы сейчас на работе.

– Это идея Джозефа. Он хочет, чтобы я тоже была на фотографиях.

– Прекрасно выглядите. Мы сегодня устраиваем прием, может быть, вы присоединитесь? – вставила Конни. – Нам было бы приятно вас видеть, правда ведь, Гордон?

Это похоже на кошмар, подумала Джейн.

– Большое спасибо, но я... я уже приглашена сегодня на ужин. Мы приглашены, да, Стив?

– Э... – Стив заморгал, и Джейн наступила ему на ногу. – Да. Да!

Конни выглядела несколько разочарованной. Моника тоже.

– Но вы возьмете у меня интервью, Джейн? – сказала Моника. – Я ведь ребенок, у меня должен быть свежий и оригинальный взгляд на вещи.

– А почему бы нет? – весело сказала Конни, а Джейн, не отрываясь, смотрела на Гордона.

– Я, пожалуй, оставлю вас, – пробормотал тот и зашагал прочь.

Джейн получила комментарии Конни и Моники по поводу фильма, а Стив сфотографировал их обеих. Потом они поболтали несколько минут, затем Конни сказала, что ей лучше бы отыскать Гордона, и они распрощались.

– Нет, – сказала Джейн Стиву, – не требуй от меня никаких объяснений. Это слишком сложно... Прости. – Она грустно улыбнулась.

– Все в порядке. И что касается ужина, Джейн. Я женатый человек и, видишь ли, у моей жены сегодня день рождения. Уже поздно, так что мне пора...

– Стив, у меня не было другого выхода, – отозвалась Джейн. – Иди, конечно. Я возьму такси.

– Уверена? Я могу тебя куда-нибудь подкинуть.

– Нет. Похоже, что мне в другую сторону. Но все равно спасибо за все, Стив, – сказала она искренне.

Тот все еще колебался.

– У тебя странный вид, Джейн. Давай я хотя бы посажу тебя в такси.

Она покачала головой.

– Мне еще нужно забрать пальто и сумку. Не беспокойся. Со мной все в порядке, дружище...

Через пять минут Джейн обрела пальто и сумку. К тому времени служащие уже сворачивали ковер в фойе, а все сиятельные гости разъехались. Она вышла из кинотеатра и остановилась на тротуаре, разыскивая взглядом телефонную будку, как вдруг, к ее изумлению, лимузин, уезжавший последним, остановился рядом с ней. Из окна машины выглянула Конни.

– Джейн? С вами все в порядке? А где же ваш спутник?

– Он... ему пришлось уйти... Возникли форсмажорные обстоятельства, пролепетала Джейн. – Но...

Моника высунула голову.

– Тогда вы можете пойти к нам на ужин! Ура-а!

– В самом деле, Джейн! – обрадовалась Конни. – Забирайтесь же в машину!

***

Бетси явилась на прием в облегающем черном платье, а ее густые волосы, уложенные вокруг головы, напоминали блестящий шлем. Присутствовали Тед и Фанни Мортон, сверкающая, как новогодняя елка, своими бесчисленными украшениями. Было еще около двадцати человек, которых Джейн видела на премьере.

Сэлли подала легкий ужин, принесла шампанское в ведерках со льдом.

– Невозможно игнорировать друг друга целый вечер, – тихо сказал Гордон, подходя к Джейн.

Она посмотрела ему в глаза.

– Вы правы. Извините.

– Похоже, нынче вечером судьба настигла нас.

– Возможно. – Она отпила глоток шампанского. – Я рада, что вы так хорошо передвигаетесь, – добавила она. Гордон был на ногах весь вечер, хотя ему все еще приходилось опираться на трость, а его кресло стояло неподалеку.

– Я сделал большой шаг вперед за последний месяц. Врачи говорят, что совсем скоро я приду в норму окончательно, хотя я сам в этом не уверен. – Он поморщился.

– Это означает, что скоро вы сможете жить как все люди?

– Ну не совсем, – сказал Гордон с болезненной гримасой. – Но я наконец-то могу отказаться от этого проклятого кресла и костылей.

– А сделали ли вы другой большой шаг?

Их взгляды встретились. Они поняли друг друга.

– Еще нет, но дата уже назначена.

– Она выглядит очень красивой. И счастливой. Вы оба, – сказала Джейн.

Гордон не ответил, вместо этого он сказал:

– Вы действительно должны были ужинать с фотографом?

Джейн почувствовала, как у нее начинают гореть щеки, и поняла, что лгать бесполезно.

– Он женат, у него четверо детей, а у его жены сегодня день рождения. Нет, я просто не успела придумать ничего другого в тот момент.

– У вас появился кто-нибудь?

– Гордон, какая вам разница?

Тот бросил на нее один короткий, но, тем не менее, понимающий взгляд. Взгляд этот затем задержался на ее обнаженном плече, скользнул по фигуре, обрисованной тонким шелком платья, а потом Гордон снова посмотрел ей в глаза и проговорил:

– Вы правы, никакой. Потанцуем?

– Обязательно.

В целом весь этот прием показался Джейн довольно-таки скучным мероприятием. Но в середине вечера Конни отвела ее в сторону и спросила, не хочет ли она посмотреть сочинения Моники. Сама же Моника стояла за ее спиной, переминаясь с ноги на ногу.

– О, конечно. Ты пишешь, Моника?

– Иногда, – отозвалась девочка. – Я хочу научиться писать так, как вы.

Они покинули гостиную. Джейн спиной чувствовала взгляд Гордона, но не оглянулась.

В комнате Моники над кроватью под белым покрывалом висела драпировка, украшенная абстрактной композицией, выполненной тонкими серебряными нитями. На полу – ковер цвета весенней травы, стены выкрашены в более глубокий зеленый цвет. В одном из углов на маленькой скамеечке сидела мягкая кукла-арлекин, размером с саму Монику, в другом – стол и высокий стул перед ним.

– Мне нравится твоя комната, – сказала Джейн.

– Спасибо. – Девочка немного смутилась. – Это все мама делала. Я думаю, что сама устроила бы все немного по-другому, но так тоже ничего. А куклу мне Гордон подарил. Правда, она забавная? – Моника взяла арлекина, обняла его, прижавшись к нему щекой, и посадила обратно. А потом подвела Джейн к столу и показала на раскрытый блокнот.

– Вот. Это мое последнее сочинение.

Джейн читала короткое эссе, девочка, затаив дыхание, ожидала ее ответа.

– Ну как?

– Ты неплохо управляешься со словами, Моника. – Джейн полистала блокнот, проглядывая другие сочинения. – У вас есть школьная газета?

– Да, но там пишут только старшеклассники.

– Если ты хочешь стать писателем, – сказала Джейн неторопливо, – есть две вещи, которые тебе следует сделать. Во-первых, нужно, чтобы о тебе узнали, а во-вторых – постоянно писать что-то новое. Во многих газетах существуют страницы для ребят, где охотно публикуют детские сочинения. У нас, например, она тоже есть – в ежемесячном приложении. Там можно прочитать письма мальчишек и девчонок, стихи, рассказы и все такое. Не хочешь ли попробовать?

Моника возбужденно запрыгала, но вдруг притихла.

– Когда пишешь школьное сочинение, это легко, потому что тебе дают тему. А так... Не уверена, что знаю, о чем можно часто и много писать.

– Как насчет того, чтобы начать с Роланда? О нем можно написать целую книгу. Или о фильме, который ты сегодня видела, о том, какое впечатление он на тебя произвел. Потом – этот твой чудесный арлекин. Или, к примеру, какие блюда ты любишь есть, а что – терпеть не можешь. А еще – одежда, которая тебе нравится, как, по твоему мнению, следует одеваться, чтобы не выглядеть безвкусно...

Джейн замолчала, потому что Моника смотрела на нее широко распахнутыми глазами, во взгляде ее читалось восхищение. Потом девочка сказала:

– Почему я сама обо всем этом не подумала?

– Трудно объять необъятное, особенно если тебе всего двенадцать.

– Вы такая замечательная, Джейн...

Когда пришло время расходиться, Конни спросила Бетси Уоллес, не согласится ли та подкинуть Джейн домой.

– Я могу взять такси, – запротестовала Джейн, но ни Конни, ни Бетси не обратили внимания на ее возглас. А Гордон попрощался с ней мельком, и что-то непонятное, недосказанное было в его взгляде, обращенном к ней.

***

– Они назначили дату свадьбы, – сказала Бетси, пока вела свой желтый «порше» по вечерним улицам Портленда.

– Я в курсе.

Бетси посмотрела на нее, приподняв бровь.

– Не знала, что это стало достоянием масс.

– Гордон сказал мне сегодня вечером, – отозвалась Джейн спокойно. – Не саму дату, а только то, что она назначена.

– Между вами так ничего и не произошло?

– Нет.

– Жаль. Не думаю, что он поступает правильно.

Джейн открыла окно, подставила лицо ветру и сказала как можно более равнодушно:

– Полагаю, он считает, что это – самое правильное решение для них всех.

– Поразительно, насколько мужчины иногда бывают слепы, – пробормотала Бетси. Тем временем они уже подъезжали к дому Джейн.

– О чем вы? Вы имеете в виду... – Джейн оборвала себя и сжала губы.

– Я имею в виду Монику. Стоит только посмотреть на них с Гордоном... И не говорите мне, что вы не заметили.

– Да, – согласилась Джейн, – как только увидела их рядом, сразу заметила. Но если она – дочь Гордона, почему Конни не сказала ему? И неужели он ничего не подозревает?

– Конни... не поймите меня неправильно, я очень хорошо к ней отношусь, но мисс Элисон очень взбалмошная женщина. Может, это присуще всем звездам, но она не разбирается не только в денежных делах, но и в своих чувствах и даже в своей личной жизни. Так что, хотя Гордон мог бы быть отцом Моники, она была вполне уверена что отец – тот, другой человек, которого она безумно любила и который, однако, бросил ее на произвол судьбы, как только узнал, что Конни ждет ребенка.

– Господи! И как же она справилась с этим? – спросила Джейн.

– Помогли ее родители. Они поддерживали ее и морально, и материально. А потом присматривали за Моникой, когда Конни вновь занялась своей карьерой.

– Так что же, Конни до сих пор не знает, кто отец Моники на самом деле? Теперь-то она должна знать!

– Она говорит, что испытала шок, когда поняла это. Поначалу девочка была очень похожа на нее – думаю, это из-за рыжих волос. Она сказала... Бетси помедлила, словно раздумывая. – Она сказала, что сможет когда-нибудь сказать правду Гордону, только если он женится на ней. Женится по своей собственной воле. – Джейн молчала, будто утратив дар речи. – Вы должны принять во внимание характер Конни, Джейн. Она зачастую ведет себя не так, как большинство более рациональных людей. Немного не от мира сего, понимаете? Но она очень благородный человек, и очень любит Гордона...

– Что ж, она, очевидно, считает, что он собирается жениться на ней по собственной воле...

–...А не из благодарности и не из-за того, что не может бросить Монику, вы это хотели сказать, да? Странно, не правда ли? Все вокруг это понимают, кроме нее.

– Может статься, все вы, их друзья, не правы, полагая, что у них ничего не выйдет. Возможно, он не может бросить не только Монику. При всем своем характере Конни, тем не менее, способна сделать его счастливым...

– И поэтому вы решили самоустраниться?

Джейн вздохнула.

– Да. И надеюсь, что, если судьба в кои-то веки решит стать ко мне благосклонной, мне не придется пройти через это снова.

Бетси развела руками.

– Полагаю, теперь вам будет легче избегать встреч с Гордоном, коль скоро наш дорогой Кейт Малком снова с нами.

– Вы знаете больше, чем я. – Джейн поморщилась. – Я думала, он на Гавайях.

– Был. Он вернулся вчера и сразу захотел войти в курс дел.

– Слава Богу! Наконец-то с моих плеч свалится вся эта светская хроника.

– А вы еще над чем-то работаете? – спросила Бетси с любопытством.

– Над несколькими вещами. Сейчас моя главная головная боль – статья о редких почтовых марках.

– Моя дорогая Джейн, вы знаете, что мой отец их коллекционировал? Он собрал неплохую коллекцию, теперь она вся у меня. Может, зайдете на ланч? Мы с вами могли бы посмотреть их. Как насчет понедельника?

***

В воскресенье, ближе к полудню, Джейн услышала звонок в дверь. Это снова был Гордон, но теперь он стоял на ногах и был один, без Криса.

– Что... почему?.. – пролепетала она.

– Позвольте войти, Джейн, – сказал Гордон нетерпеливо. Джейн поколебалась, потом сняла цепочку. – На этот раз не занимаетесь уборкой? осведомился он сухо, следуя за ней внутрь квартиры.

– Если вы пришли, чтобы снова глумиться надо мной, Гордон Стенли...

– Напротив. – Его голос звучал странно. – Я пришел сказать, что был слепцом и круглым идиотом. Это ведь все вы, верно?

– Не понимаю, о чем вы говорите.

Он оглядел ее с головы до ног. Стояла теплая погода, и на ней была легкая юбка, розовая блузка с широким вырезом и короткими рукавами и сандалии; ее волосы были собраны в конский хвост. Он тоже был одет по-летнему – легкие брюки цвета хаки и светло-голубая рубашка. Джейн подумала, что он очень бледен.

– Кто еще мог распространяться об этом? Никто из моих друзей, могу вас уверить! И интересно мне, почему никто из них не попытался меня предупредить... – Он оборвал себя, гневно глядя на нее. – К тому же, вы исчезли вместе с ней вчера вечером.

Джейн вздрогнула. Она начала понимать.

– Вы... имеете в виду... Монику?

– Разумеется, я о Монике, – сказал он, повысив голос. – Мне сказали, что вы заметили это, как только увидели нас рядом – ее и меня. А теперь об этом уже известно всему свету.

Джейн положила руки на спинку кресла, потому что – впервые за свою жизнь – почувствовала, что они дрожат.

– Вы считаете, будто это сделала я? – спросила она едва слышно.

– Почему же иначе мне позвонил сегодня журналист из вашей проклятой газеты и спросил, не хочу ли я прокомментировать слух о том, что Моника моя дочь?

– Это не так... – Она осеклась и начала снова: – Единственный человек, с кем я разговаривала об этом, была Бетси. Вчера вечером, когда та отвозила меня домой.

– Так вы утверждаете, что не заметили это тогда, когда увидели нас вместе? – Он все еще был бледен, от гнева, осознала Джейн.

– Заметила! – крикнула она. – Но Бетси первая заговорила об этом, а вовсе не я! И о том, как слепы могут быть мужчины. Не поэтому ли вы так беситесь, Гордон? Вас выставили дураком, да? А вы теперь ищете крайнего, чтобы сорвать злость!

На миг Джейн показалось, что он ударит ее. Но Гордон, прислонив свою трость к спинке кресла, неожиданно шагнул к Джейн и сжал ее в объятиях.

– Я хотел сделать это с тех самых пор, когда впервые увидел тебя, пробормотал он и принялся целовать ее.

Джейн не ответила на поцелуй, но и не сопротивлялась. Она вдруг с удивлением отметила, что не пытается вырваться только из опасения, что какое-нибудь резкое ее движение заставит его потерять равновесие. Когда же он оторвался от нее, она проговорила:

– Если вы закончили, я думаю, вам пора идти.

Но Гордон и не подумал отпустить ее. Он прислонился спиной к стене, прижал Джейн к себе и проговорил с непередаваемым ехидством в голосе:

– Вот почему ты все еще девица, Джейн. Холодна, как лед.

– Нет. – Она с трудом сдержала гнев. – Вы что, действительно ожидали, что я поддамся на грубую силу и оскорбления? Вы рисковали, мистер Стенли. Это только из-за вашей больной спины я не стала использовать те методы, которые мои братья рекомендовали применять в подобных ситуациях.

Он рассмеялся.

– Какой-нибудь прием карате? – предположил он.

– Гораздо грубее.

– Ах, как страшно, – сказал он насмешливо.

– Отпустите меня, – велела Джейн, – иначе...

– Что "иначе"? Моя спина такая же больная, как и две минуты назад. И мне будет нелегко снова встать на ноги, если я упаду, должен вас предупредить.

– Прекратите! – потребовала Джейн. Сейчас она была, пожалуй, так же бледна, как и он сам. – Вы вломились в мой дом и начали обвинять меня в ужасных вещах! Вы считаете, что имеете право целовать меня, когда вам взбредет в голову...

– Целовать тебя, даже когда ты во гневе, Джейн, – это неземное блаженство. Так же, как и обнимать. Так ты отрицаешь обвинение?

В глазах Гордона не было больше ни гнева, ни насмешки. Он смотрел на нее серьезно и изучающе. Джейн, однако, разозлилась еще больше.

– Черт возьми, – сказала она сквозь зубы, – что вы о себе возомнили? Я не собираюсь ни о чем с вами разговаривать в подобной ситуации, не собираюсь перед вами оправдываться и что-либо вам объяснять. Если вам что-то не нравится, вас здесь не задерживают, мистер Стенли.

– Ты дрожишь, – сказал он спокойно и провел рукой по ее спине, не давая ей, однако, никакой возможности вырваться.

– Да! От желания врезать вам по роже!

– А если я скажу, что прошу прощения?

– Попросите – и можете проваливать к дьяволу!

Он помолчал. Потом сказал едва слышно:

– Я уже все равно что в аду. – И вновь поцеловал ее.