Текст книги "Сильная уязвимая Я. Особенности женского интеллекта"
Автор книги: Ева Весельницкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Сладкое и страшное слово «свобода»
Свобода или обеспеченность?
Люди очень любят говорить о свободе. Мечтать о свободе, рассуждать о достоинствах свободы и ярме несвободы, любят рассказывать, что бы они стали делать, если бы она у них была. И как только они начинают делиться подробностями своих мечтаний о свободной жизни, сразу становится понятно, что говорят они об одной ее, самой простой ипостаси – «свободе от». Это и понятно. Свобода от – это легко завоеванная свобода, это бунтарство. Что-то отпихнуть, какой-то закон нарушить, за какие-то границы приличий, нравственности, страхов, того, что мама с папой велели, перешагнуть – вот вам и свобода. Такое всем знакомое, малоприятное, подростковое бунтарство. А кому выгодно, те подтолкнут, направят, внушат – вот вам и революция. Но дело в том, что даже для бунтарства нужно откуда-то брать энергию, то есть ресурс.
С подростками понятно: период полового созревания, гормональный взрыв, хаотическая энергия природы и жажда самоутверждения, жажда заявить о факте своего существования, подстегнутая законами стаи и страхом затеряться в огромном давно существующем и отлаженном в своем функционировании мире. У них есть ресурс. Вопрос в том, на что они его потратят.
В период личности все становится гораздо сложнее. А для того, чтобы получить свободу в социуме, опять-таки нужен ресурс. И количество его напрямую зависит от места в пирамиде. Чем выше, тем больше ты свободен от, скажем, бытовых забот, проблем, финансовых напряжений. Кстати говоря, и общественное мнение поменьше давит, потому что если вы высокого класса специалист, вам можно то, что нельзя другим. Это тоже все достаточно понятно.
Женщины отличаются тем, что особенно любят мечтать об этой самой «свободе от» в варианте «у меня все будет, а мне за это ничего не будет». Думаете, это по недалекости ума? Отнюдь. Это нормальная, естественная реакция на предлагаемое социумом место. «Украшение» иначе думать не может, да и прачка мечтает выйти за графа, чтобы стирать только на себя.
«Ты моя принцесса», – умиляется папа, «Ну, прямо королева», – восхищается бабушка. Правда, королевы и принцессы все больше сказочные, кукольные, призы в витринах. Реальные королевы не знают, что такое «свобода от». Королеве можно гораздо меньше, чем кухарке, будь ты королевой красоты или английской королевой. Да, у них есть такой ресурс, о котором не может даже подумать провинциальная девочка в своих самых смелых мечтах, но цена его… От чего быть несчастной принцессе Диане? Не задумывались? Если предложить девочке, мечтающей о королевском ресурсе, пожить хотя бы месяц по расписанию самой богатой женщины Англии Елизаветы II, как долго сохранится их мечта о королевском статусе? Потому что цена этого простому человеку, находящемуся в основе пирамиды, просто не снилась.
Все смотрели «Римские каникулы». Она красива, он красив, вообще Рим – прекрасный город. А ничего нельзя. Смотрели фильм «Королева»? Смотрели фильм «Елизавета Английская»?
Немножечко тряпочек в среднестатистическом магазине прикупила, макияжик сделала и говорит: «Ну, я теперь королева». Королева в том смысле, что я могу требовать больше, а не от меня могут требовать. Почитайте исторические романы, там всюду написано: «Ваше величество, вы должны. Страна ждет, народ просит, вы обязаны». И поступаются всем: и частной жизнью, и душой, и любовью, и собственными детьми. Такая вот история. Социум никогда, никому, ничего не дает бесплатно. И еще не известно, покажется ли вам равнозначным обмен. История показывает, что скорее нет, чем да.
Степень свободы и независимости определяется наличием ресурса.
Как это происходит в адаптационном варианте, более или менее понятно. А если рискнуть в варианте самостоятельного выбора? Как тогда решается этот базовый вопрос?
Откуда энергия, откуда возможности, за счет чего эта свобода? Получается, что нужно искать свой единственный, тебе принадлежащий ресурс, чтобы не быть никому должной. То есть получается: моя жизнь, моя страна, и мои недра, и мой внутренний мир, который и есть эти самые недра, неразведанные, неисследованные, моя природа, из которой я произрастаю, – она где? Что я про нее знаю, какие там залежи? Вот с этим я и предлагаю попробовать разобраться.
Рожденная женщиной
Любой человек принадлежит трем природам: биологической, социальной и идеальной. Можно сказать, что он есть порождение этих трех природ. Особенность женщины в том, что принадлежность биологической природе в ней превалирует. Принято считать, что женщина на шестьдесят процентов принадлежит ей и только на сорок – социальной. У мужчин все наоборот. И, собственно говоря, никто с этим особо не спорит, это достаточно очевидно для любого непредвзятого наблюдателя. Женщина хорошо чувствует природу, женщина ближе ей, естественнее – или в силу того, что рожает, или поэтому может рожать, еще тоже неизвестно; она договаривается с природой легче… В общем, женщина и природа в глазах человечества как-то действительно связаны.
Вопрос в другом: рожденная этой природой, выросшая из этой природы женщина, осознает ли биологическую природу как свой источник силы и независимого ресурса, сохраняет ли с ним связь на протяжении жизни?
Биологическая природа – источник силы и независимого ресурса для женщины, если она сохраняет с ним связь на протяжении жизни.
Человек, разорвавший или потерявший связь со своим источником силы, оказывается беспомощным и зависимым. Он теряет себя для себя и вынужден платить тем, кто ему эту силу, ресурс, предоставит. Вот почему намерение обрести право на себя и собственную жизнь прежде всего делает необходимым восстановление этой связи.
Особенным свойством женщины является то, что она обретает свою женскую самоидентификацию при рождении.
Когда рождается девочка, то в мир сразу приходит пусть маленькая, но уже женщина.
Нельзя ни в коем случае упускать из виду эту особенность: маленькая девочка – уже женщина. Она все знает, все чувствует, она может не уметь объяснить по-взрослому, что и как она видит, что ощущает, что понимает, потому что она ребенок, у нее сознание ребенка, а знание – женщины.
Основная задача во взращивании женщины – вооружая необходимыми навыками выживания и формируя ее сознание, не допустить, чтобы связь с источником силы, данным по факту рождения, прервалась. Иначе мы рискуем потерять живую женщину и «воспитать» пустую форму.
Становление женщины
Становление женщины – это вопрос вооружения ее средствами извлечения знаний из своего природного источника. Потому что эти знания – не во внешней жизни. Внешнюю жизнь ей объяснят папа с мамой, бабушки, дедушки, книжки, фильмы… Как вести себя правильно, как неправильно, чтобы быть хорошей девочкой, какие девочки плохие, какие девочки правильные, неправильные… Внешняя социализация необходима, мы все готовимся жить среди людей и должны быть максимально вооружены средствами и знаниями о разнообразных способах жизни среди них.
Девочка обязательно должна знать, что в мире людей существует огромное разнообразие правил, традиций, понятий. Она должна знать, что в разных мирах разные требования, разные уровни безопасности: что в одном считается опасным, то в другом безопасно, что в одном считается признаком ума и таланта, в другом считается признаком зазнайства и снобизма. И чем более разнообразный мир будет предъявлен девочке в процессе воспитания, чем лучше она будет вооружена и подготовлена, чем больше она этих способов выучит, тем легче будет ей жить.
Но гарантирует ли ей такая социальная подготовленность, вооруженность умение извлекать ресурс данного от природы знания? Нет, не гарантирует. И происходит это не по какому-то злому умыслу. Просто развитие уникальности каждого отдельного человека не входит, да и не может входить в стандартизированный процесс социализации, который заточен под требования, ожидания и соответствия того социально-психологического мира, в котором девочка растет, и социально экономические предпочтения того времени и места, где она родилась и воспитывается. Принцип «штучности» требует совсем других подходов и стандартизации не поддается. Некоторую благосклонность обстоятельств испытывают только те, кто в силу природной одаренности и таланта оказываются среди творческих людей и обнаруживают творческие способности.
Вооружения внутренней жизни социум не предоставляет.
Повезет той девочке, рядом с которой окажется женщина, сама или по цепочке передачи сохранившая или приобретшая в результате внутренней работы и интеллектуальных усилий знания о свойствах и особенностях женской природы, которую можно использовать, которую можно и нужно знать, и которая даст ей силу там, где мир ей в силе откажет.
В древние времена такое знание относили к ведьмам, ведуньям, колдуньям, волшебницам, магиням. Не имея возможности объяснить способности женщины во взаимодействии с природой, с живым, не имея возможности объяснить источник ее интуитивного знания и способности к спонтанному прозрению, эти качества объявляли частью мира чудесного. И это еще более усложнило положение женщины, потому что страх и непонимание со стороны окружающих давили. Она оказывалась в конфликте между желанием соответствовать внешним требованиям и внутренней необходимостью следовать голосу своей природы.
Такое же двоякое отношение было к женским знаниям и умениям и у окружающих к лекаркам, знахаркам, которые умели найти нужную травку, знали, под какой луной ее собирать и при каком дне, росе или погоде ее нужно сушить, чтобы эта травка, если ее приложить или дать настой попить, оказалась полезной и лечебной. Женщины копили и передавали эти знания, не в силах отказаться от возможности реализовать свою природу, понимая, что при этом всегда ходят по лезвию бритвы, рискуя своим местом в человеческом сообществе, а часто и жизнью. Те, кто практиковал, знали: малейшая ошибка – и люди сразу перестают помнить, что до этого ты вылечила сто человек. Если ты ошиблась один раз, значит, ты сглазила. Ты мимо шла, мою корову сглазила, у нее молоко пропало, тут дети не рождаются, там мужчины уходят, бросают. Иррациональное всегда очень соблазнительно и при этом очень пугающе. Оно притягивает и искушает, и пока от него идут плюсы, человек верит, ждет чуда. Но внутри практически всегда живут настороженность и страх. Малейшая ошибка в интуитивном знании, и уже никакие плюсы не помогут.
В отличие от рациональных ошибок мужчин: ну, обсчитался, ну, неправильно сконструировал, ну, рухнул дом. Никакого колдовства, никакого сглаза, просто ошибся. Одному голову отрубят, возьмут другого, чтоб не ошибался. Но пугаться-то не будут, это ведь не природа, про которую не знаешь, чего от нее ждать, а рациональное построение, его всегда можно объяснить, можно найти ошибку, можно ее даже предсказать, можно ее просчитать.
До тех пор, пока взаимодействие женщины с природой не превращается в умение, которое можно передавать другим, оно не становится действительно ее оружием и источником силы.
Оно остается только пугающим саму женщину процессом, который она ощущает внутри себя. Лишенная знаний о возможностях своей природы, о законах, по которым эта природа существует, женщина часто оказывается не в состоянии с этим процессом справиться, и тогда он разрушает ее саму, превращая или в безумствующую бабу, или в кликушу, особенно при неразвитом интеллекте.
Чем более развит интеллект, структура сознания, тем больше у женщины шансов не только обнаружить свой независимый от внешнего мира ресурс, но и использовать его для реализации своих задач, прежде всего потребностей своего субъективного мира: для самоутверждения, самовыражения и самореализации.
Отсюда естественный, практический вопрос: есть ли способы и возможности, которым можно было бы сознательно обучить женщину, неважно, в каком возрасте, просто в момент, когда она решила допустить, что у нее такой источник есть?
ДФС – инструмент извлечения ресурса
Такие способы есть. Они связаны с психотехнологиями, с управлением эмоциональным состоянием.
Потому что прежде всего женщине необходим осознанный навык взаимодействия с переживаниями, эмоциями, ощущениями, которые происходят в ее субъективности.
Женщина просто обязана себе самой слышать и понимать свой внутренний мир, ориентироваться в своей внутренней жизни. А для этого необходимо освоить такой способ думать, который бы дал возможность одновременно мыслить об этом объеме и не разрушать его, сохраняя живой процесс. И получается, что для того, чтобы обрести свой ресурс, необходимо огромное количество знаний. Это достаточно длинная дорога постижения себя самой. Технологий много, выбор зависит от конкретных задач, которые женщина перед собой ставит, и от ее интеллектуальных предпочтений. Именно поэтому их и много, чтобы каждый человек мог найти именно ту, которая ему отзывается.
Та технология, которая меня устраивает, – это технология ДФС, методика дифференцированных функциональных состояний, ее автором является Игорь Калинаускас. Она прекрасно работает именно под ту задачу, о которой мы говорим. Она интеллектуальна, технологична и методически безупречно отработана. Освоивший эту методику человек получает стабильный навык управления собственным эмоциональным состоянием.
Есть в этой методике уникальная составляющая – язык эмоциональных состояний, который служит мостом между переживанием и сознанием, то есть создана система перевода с языка переживаний на язык сознания. Используя ДФС, мы обретаем не только возможность дифференцированно ощущать и чувствовать, но и, не теряя полноты содержания, передать наши чувства и ощущения другим. Это не отменяет образной речи, это не отменяет творческой реализации, а как раз усиливает и то, и другое, создавая структуру и опору. Ведь внутри любого творческого произведения обязательно должно лежать ремесло. Чем полнее баланс творческого вдохновения и профессионального мастерства, тем сильнее воздействие произведения искусства на зрителя, потому что высказывание звучит внятно. Даже если это высказывание – ваша собственная жизнь.
Структурирование субъективной реальности и нахождение языка для понимания процессов и событий, происходящих в ней, дает нам возможность вступить с ней в диалог, навести там порядок и действительно открыть дорогу к источнику своего ресурса. Навык, который приобретает женщина, освоившая методику ДФС, дает возможность убрать, при необходимости, внедренные извне и очень часто ложные, но признающиеся своими страхи, оценки, накопившиеся за время бесхозной жизни субъективности. Перепроверяются на истинность и живость представления о том, что правильно и что нет, что нужно и не нужно, что важно, что не значимо. И это имеет смысл сделать. Вряд ли природа и реальность оказались настолько безалаберны и небрежны, что, отправляя нас в жизнь, дали в дорогу огромный внутренний мир просто так, ни за чем, непонятно почему, для того чтобы нам хуже было на этом свете. Чтобы он мешал спокойно спать по ночам. Значит, он для чего-то нужен, что-то в нем есть.
В этом же положении находится и интеллект, данный нам как возможность мыслить о том, что совершенно не важно с точки зрения потребностей и сиюминутных необходимостей.
Интеллект дает возможность размышлять, вопрошать, решать задачки, возникающие как результат внутренней жизни, опирающейся на нашу природу, которая сама по себе уже есть знание. И, может быть, смысл жизни в том, чтобы твое конкретное, через тебя пришедшее знание с помощью навыков, технологий, умений и усилий предъявить и тем самым увеличить количество знаний всего человечества о возможностях отдельного человека.
Женщина и возраст
Есть такая больная тема в разговорах о женщинах, и самих женщин, в их одиноких размышлениях, в их посиделках с подружками. Тема эта крутится в книгах, кинематографе, эксплуатируется во всяких журналах, изданиях, передачах для женщин. Называется эта страшная тема: женщина и возраст.
Казалось бы, какое отношение имеет цифра в паспорте к особенностям женского интеллекта?
Вернемся к способу воспринимать жизнь каждого отдельного человека как целое. Если ты воспринимаешь свою жизнь как целое, как единый непрерывный процесс, то ты в какой-то момент ясно видишь и понимаешь, что сама идея игнорировать, не принимать, пытаться вырезать из нее какую-то часть равносильна жизнеубийству.
Закон восприятия целого предельно прост: или ты воспринимаешь интересующий тебя для рассмотрения и изучения объем во всей полноте его целостности, или начинаешь отбрасывать то, что тебе не хочется, не нравится и… и это уже совсем другое целое. А ведь ты собиралась посмотреть именно на свою жизнь.
И ничего из содержания этого целого не может быть чем-то отдельным, не иметь отношения, не быть связано с чем-то, присутствующим в этом целом еще. Получается, что в таком живом развивающемся целом, как жизнь человека, ничего само по себе не существует. Составляющие жизни – это огромное количество взаимосвязей, пересечений, влияний, которые действительно бывает трудно отследить или не хочется отслеживать. Или которые так непросты в своем переплетении, что лучше этот узор не трогать. Можно полюбоваться шикарным болонским кружевом, но как-то не рекомендуется пытаться распускать, смотать ниточку и пришить с ее помощью пуговицу.
Самое удивительное, что способ восприятия своей жизни очень похож на попытку распустить сложный кружевной узор. Упростить его до нескольких ниточек, с помощью которых можно пришивать пуговицы, зашить какую-нибудь сиюминутно возникшую прореху, быстренько прихватить оторвавшийся подол – значит убить собственную сложную и неповторимую жизнь.
Возраст – это такая штуковина, которая прочно вплетена в кружево нашей жизни и часто даже может служить его основой. Почему?
Первое, что приходит в голову: возраст – это куча внешних признаков, которые определяют статус женщины очень часто гораздо больше, чем должность – статус мужчины. Социум очень активно использует эту кнопку под названием «возраст» в управлении женщиной.
Казалось бы, очень все просто: социальный мир требует профессионалов, специалистов, людей, умеющих делать то дело, за которое они взялись, на которое они претендуют в этой сложной матрице социальной жизни.
И, казалось бы, чем взрослее человек, тем он профессиональнее. Возраст в данном случае должен восприниматься как плюс, потому что это опыт социальной жизни. Не тут-то было. Особенно по отношению к женщине. Факт: чем взрослее женщина, тем труднее ей найти работу, ведь социум выстроен на одной основе – на конкуренции. И профессиональные знания не всегда могут конкурировать со свежим личиком и подтянутой фигуркой. Хотя времена меняются, и я тут радостно узнаю, что времена реально меняются.
Один очень состоятельный человек, создавший такую империю, в которой работают очень многие, рассказал историю практического изменения социума в нашей стране на примере женщины и ее позиционирования в социуме.
Начинал он, как все теперь, в девяностые. Тогда были свои признаки успеха. И к тому моменту, когда у него возникла необходимость иметь секретаршу, женщина, начинавшая с ним работу, бывшая его помощником, была уже очень взрослая, в годах. Занялась семьей, внуками, не очень могла работать по двенадцать часов, как нужно работать, когда происходит становление предприятия. И он под давлением того, что его стали спрашивать: «Кто это у тебя сидит в приемной?» – перестал ее защищать, ему вдруг показалось, что не так это и важно, что она один из краеугольных камней его успеха, и даже наоборот, своим видом этому успеху вроде бы мешает. Он стал думать, что надо переводить ее из секретарей в аппарат куда-то…
В результате она ушла. Не потому, что ее вышибли, просто сама приняла решение уйти по семейным обстоятельствам и, как она сказала, в силу возраста: «Потому что уже сил нет, уже я, наверное, медленнее соображаю, в общем, наверное, для компании нереспектабельно, что я тут сижу…» Она даже стала уговаривать своего соратника, который стал ее начальником, в том, что она не соответствует его требованиям. И сама, уходя, порекомендовала ему шикарную по всем параметрам соответствий девушку из вида под названием… есть такой подвид девушек – модель. Модель чего, непонятно, но модель. В данном случае это была модель секретаря: рост, вес, длина ног, длина юбки цвет волос, длина ногтей и все такое прочее.
И вот рассказывает этот господин: «За полтора года у меня сменилось пятнадцать штук этих моделей». Иначе он их и не называет – штуками, потому что все это, говорит, как-то… Волосы чуть длиннее, чуть короче, параметры чуть ближе к 90–60–90, чуть дальше от 90–60–90… Печатать они все не умели. Он говорит: «Я узнал, что существует способ печатания документов карандашом, чтобы не испортить маникюр. А ноготь, если он нарощенный, акриловый, то не ломается». В общем, мучился ужасно, потому что был избалован той женщиной, с которой начинал, которая была и коллега, и соратник, и с таким же образованием. И кончилось тем, что, стукнув кулаком по столу, он решил, что уже достаточно прочное занимает положение, что ему уже все равно, что там говорят. «Мне нужен был надежный, высококвалифицированный сотрудник. Не секретарша, а секретарь-референт, на которого я мог оставить свои дела и предприятие на время командировок, отпусков, отъездов, понимая, что все будет сделано. В общем, нашел я женщину, свою ровесницу, после сорока, которая когда-то работала еще в министерствах. И вот она уже десять лет работает».
«Скажите мне пожалуйста, – обращается он ко мне как к специалисту, – что я должен сделать, чтобы у нее тоже не включилось ужасающее: „У меня уже возраст, наверное, нужно кого-то вам тут помоложе, я, наверное, уже как-то не совсем успеваю“, – потому что я чувствую приближение этого кошмара. Я не хочу ее терять, я никого не смогу так долго учить, я бы хотел, чтобы она еще лет десять поработала».
Мы обсудили, где нужна поддержка, чтобы давление бегающих у него по офису молодых девочек не действовало. Он говорит: «У меня их минимально молодых, я редко меняю коллектив, потому что я дорого заплатил за его становление».
История не в том, что нахлынула и прошла мода, скажем, в переломе девяностых. Причины такого перекоса можно так или иначе оправдать особенностями времени: шел процесс самоутверждения, а в набор социального самоутверждения входит автомобиль, под этот автомобиль подобранная персона женского пола и собственные внешние параметры. Было такое время. Но речь идет не об этом. Речь идет совсем о другом: почему взрослая, успешная, уважаемая, квалифицированная, получающая от своего социального окружения подтверждение своей необходимости на этом месте, своей ценности как сотрудника, женщина сама начинает спекулировать штуковиной под названием «возраст»?
И походите вокруг, послушайте. Об этом говорят: «Уже возраст», – учительницы, об этом говорят врачи и медсестры… Женщина все время вплетает понятие возраста в огромное количество ситуаций своей жизни, туда, где, казалось бы, сами ситуации этого не требуют. У женщины понятие возраста на кончике языка, оно все время здесь, оно все время присутствует. «В моем возрасте это еще» или «во моем возрасте уже». Что это за механизм такой? Почему он так влияет на женское сознание?
Здесь мы опять возвращаемся к главному источнику женской энергии, к главному ресурсу ее независимости, ее силы, к доминированию биологической природы. Там понятие возраста очень кстати. Биологическая природа диктует, что ценность женщины определяется способностью к деторождению. И период вхождения в этот возраст поднимает женщину в собственных глазах, потому что она становится ценной фигурой в этом мире, потому что социум говорит: «Давай, давай, нужны дети, дети, дети… Ты можешь!» На этом можно спекулировать, этим можно играть, за это можно что-то требовать. Смешение переносит значимость в одной природе как ресурс ценности в другой.
Хотя в социуме это как раз не всегда плюс, потому что как раз этой ценности, суперценностной способности женщины, входа ее в детородный период, социум очень часто и опасается. Брать женщину на работу, особенно на работу ответственную, на работу перспективную, в которую и работодатель должен будет вкладывать, дополнительно обучать, строить перспективу на основе того, как будет расти этот специалист, – всегда тормозится одной мыслью: а в декрет она не собирается? Этот, казалось бы, бестактный вопрос из глубоко частной жизни является серьезным аргументом, местом торга и управления в социальной жизни, вплоть до железных условий, которые позволяет себе ставить наниматель.
Женщин, собирающихся рожать, или у которых маленькие дети, социум, с одной стороны, поддерживает: давайте, рожайте, нам грозит демографическая яма, у нас просто беда, беда, вот вам материнский капитал. А с другой стороны, в конкретной ситуации отдельной женщины маленький ребенок делает ее менее конкурентоспособной при приеме на работу. Социальная конкуренция легко превращает этот большой плюс в одном аспекте жизни человека в такой же огромный минус в другом. Понятно: она будет отвлекаться, ребенок будет болеть, она будет больше думать о ребенке, чем о работе, она не будет перерабатывать, она не сможет ездить в командировки. Таких, кто может нанять няню и быть свободными от этого, во-первых, не так много, не такие у нас заработки, а во-вторых, нормальная женщина, родившая ребенка по собственной воле и желанию иметь детей, как-то не предполагает, что она просто родит его и сдаст даже самой лучшей, дорогой няне или бабушке. Получается, с одной стороны – это плюс, с другой стороны – это минус. Где граница?
И прежде чем начать говорить о том, что стоит за всем этим, внимание: следующая грань.
Следующая грань возникает уже от самой женщины. Откуда в головах взрослых женщин вдруг активизируется такая тема самоуничижения: «Мне уже пора и возраст уже не тот»? Оттуда же, из той же биологической программы. Биология выстроена так, что как детородный возраст наступает, так он и заканчивается. Это ни от чего не зависит. Это закон биологической природы, закон всего живого, в который мы вписаны как часть живой природы. Мы – представители биологического мира, которые построили себе еще некоторое количество других миров. И принесли в них с собой законы биологического мира. Мы их очеловечили, мы их украсили сознанием, интеллектом, мы их осмыслили, мы претендуем на то, что можем корректировать свою жизнь и не всегда следовать и подчиняться, потому что у нас есть не только это. Но к моменту окончания детородного периода у женщины сквозь весь ее социальный, личностной опыт прорывается эта самая биология. На глубинном, совершенно животном, клеточном уровне в женщине существует установка, что момент окончания этой фазы биологической делает ее как бы уже не значимой в стае.
Но есть личность, которая говорит: вот она я, я все умею, я знаю, я профессионально состоятельна и вообще хороша еще. Слава богу, социальная жизнь и цивилизация сделали так, что в период окончания этого биологического цикла современная женщина очаровательна, обаятельна, женственна и еще долго будет жить. Жизнь стала намного длиннее, чем действие активных биологических законов. Жизнь-то продолжается, жить-то еще интересно, делать еще много чего хочется, а там внутри бытийное, вековечное, природное, в общем-то темное, потому что неуправляемое, сообщает: «Все уже, все уже…»
А на самом деле, в чем проблема? Да, закончилась одна из программ. Неужели это все, что есть в нашей жизни? Не спорю, сила этой программы велика, но кто сказал, что ее окончание лишает женщину ее силы и ее природы? Кто это сказал? Я уверена, что мы сами виноваты: не удосужились разобраться в том, что мы такое на самом деле. Мы сами, не найдя внутренней опоры в своей природе, не наладив с ней контакт, согласились с тем, что женщина – это видимый всем набор внешних признаков: способность рожать и внешность. Так действует особенность женского интеллекта – способность превращать все в одно: сами согласились, сами мучаемся, сами ищем виноватых.
Мало-мальски грамотный психолог и вообще любой житейски опытный человек скажет, что когда женщина это говорит: «Я уже не тяну, я уже не могу», – понятно, что она просит ей сказать в ответ. Она просит внешнего подтверждения в том, что остановка биологических часов не сделала ее менее ценной, менее востребованной, менее уважаемой, глупой, никчемной и лишней, и что социум вовсе не собирается ее по этому поводу уносить на Фудзияму умирать.
