Текст книги "Однажды в Птопае. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Ева Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

И те и другие были далеко от западного округа, то есть вне зоны своего влияния. Галь, и Катори были после дежурства, другими словами, вроде как не при делах… Ах да… Они отлично знали друг друга! Волчат было пять, и охотники знали четырёх из пяти. Исключением являлся молодец, который стал волчонком всего месяц назад из числа кандидатов. Звали его Майкл Фокс.

Охотники пришли позже и к тому времени, когда им подали еду и напитки, волчата были уже хорошо навеселе. Сашка и Томашита вообще не собирались пить, они ездили в центральную комендатуру, а на обратной дороге заглянули перекусить и запить перекус бутылочкой пива… для лучшего пищеварения, но не более.

– Смотри: кто у нас тут, – просипел Галь, незаметно кивая в сторону волчат. Катори скосил глаза и сделал скучное лицо. Проговорил. – Забей…

Кроме этих двух противоборствующих групп в кабаке присутствовали несколько случайных посетителей из местных, и трое товарищей… тоже из местных, но не случайных.

Тут надобно пояснить.

Банд самой разной формации от сутенёров до налётчиков в Низине было очень много и почти все они находились в состоянии войны друг с другом. Особенно всякая мелочь от десяти человек с атаманом во главе. Эти дрались почти непрерывно. В драках завоёвывались сторонники, территории и человеко-овцы. Более крупные банды решали спорные вопросы цивилизованными методами – то бишь переговорами, куплей-продажей и взаимными уступками. Здесь уже была политика.

Амадеус Хольке когда-то начинал с трёх подчинённых сопливых пацанов и постоянными трудами создал очень крупную группировку. Он был одним из четырёх преступных монополистов…, но четвёртым по счёту. А хотел быть первым!

А что? Плох тот капитан, который не мечтает стать адмиралом!

Проблема была в том, что остальные трое подозревали в своём меньшем собрате некие амбициозные планы и были настороже! Тем более, что Амадеус доказал свою способность быть лидером, дипломатом, бизнесменом, и администратором в одном лице. При таких-то талантах от него ожидалось очень многое. Соперники были вынуждены находится в постоянной обороне. Причём всегда, каждую минуту! Вот и сегодня пока «волки» гуляли по чужой территории, за ними, естественно, присматривали. Те самые неслучайные товарищи из местных, как раз и были теми, кто негласно прогуливал волчат по «своей» земле.

Сидя (очень скромно и незаметно) за столом у стеночки кабака, эти ребята довольно быстро оценили ситуацию встречи охотников и волков, причём, судя по нашивкам на форме охотников – из одного округа, и размышляли над возможными последствиями оного.

Звали их: Андрей Болт, Макс Эшби и Петька Ковальчук.

Угрюмая официантка неопределённого возраста поставила перед ними ещё три бутылки синтетического пива и получила от Андрея маленькую записку, которую немедленно зажала в ладошке.

Через десять минут она же поставила перед Катори и Галем миску с разваренными свиными ушами.

– Мы не заказывали, – сказал удивлённый Томашита.

– Угощеньеце это… вон от тех, – едва слышно сказала официантка и чуть кивнула в сторону волчат.

Охотники разом помрачнели. – Верните им на стол, – хмуро пробормотал Галь.

Женщина пожала плечами, забрала миску и демонстративно продефилировала в направление стола ребят Амадеуса. Там она грохнула чашкой об столешницу и громко пробасила. – Господа харчами брезгуют и передают их вам, потому как отбросы к отбросам.

– Я вроде так не говорил! – удивился Сашка Галь.

Томашита с каждой минутой «темнел» всё больше. После нескольких секунд раздумья он сказал. – Вставай, уходим…

– Почему?! Я не поел!

– В другом месте поешь…

– Слышь!

– Вставай, я сказал!

Галь начал неохотно подниматься. И тут несчастные уши в третий раз пересекли зал, и транспортировал их тот самый бывший кандидат, а ныне законный «волк» Майкл Фокс.

С неуверенной улыбочкой Фокси поставил тарелочку на краешек стола и промямлил. – Нам это… без надобности ушки ваши… сами кушайте… вот… мы хоть и отбросы, однако питаемся не хуже вашего… вот.

Также неуверенно бочком он вернулся к своим. На его место немедленно нарисовалась официантка и приказала. – Платите!

– С чего бы это?! – уставился Катори холодным оком на наглую бабу. – С каких пор за угощенье деньги берут?

– Так вы же отказались! А они обиделись! Платить не собираются!

– Я не заказывал и не ел… Платить тоже не буду.

– Ой, да что же это, люди добрые!!? Вот вам и охотники называются! Оплот справедливости и порядка! – завыла официантка, указывая пальцем, то на тарелку, то на оторопевший «оплот справедливости».

– Давай заплатим…, – громким шёпотом попросил Сашка.

– С какой стати!! – выкатил на него чёрные, негодующие очи Томашита.

Официантка не просто так была очень храброй. Во первых охотники были из чужой комендатуры. Во вторых, кабачок «держал» пацан Мишка Огнёв, которого она боялась намного больше, чем каких-то левых полицаев. По её разумению, «охотники» может и хорошие, и добрые, но они пришли и ушли, а Мишка… он всегда рядом!

– А ну, пойдём, разберёмся! – бравый капитан встал и решительно направился к волкам.

Видя, что охотники с перекошенными мордами направляются к их столу, ребята Амадеуса резво повскакали со своих мест.

Андрюшка Болт со товарищи, которые и выступили со сценарием и режиссурой конфликта, находились в ожидании назревающей потасовки. Сталкивая лбами супротивные стороны, ребята не преследовали шибко важные цели. Руководили ими: во первых желанье скрасить серые бандитские будни приятным зрелищем крови. Ещё они собирались произвести оценку ума и силы волков. И наконец, мелкая драка обещала перерасти в нечто большее и крайне неприятное для папочки Амадеуса. Особенно если один из охотников или оба окажутся покалеченными или, упаси Мирозданье, убитыми. Сообщество охотников никогда… никогда не прощало подобных обид! Амадеуса Хольке можно было смело хоронить.

– Я не понял! – заорал Томашита ещё издалека. Также издалека прилетела тарелка со спорным продуктом и красиво в плющилась в морду Вени Эциксона. Катори сознательно направил снаряд именно на Веню, зная его уже сто лет, чуть ли не с младенческих ногтей.

– Ах, ты с-с-с-сука! – завопил Веня. – Морда полицайская! Я тебя урою!

Между прочим, тарелка не ушибла ни одной важной части лица Вени. Она приземлилась на Венино лицо той стороной, где находились отварные хрящи, кои и с амортизировали с приятным хлюпаньем. Так что травма носила аспект скорее морального ущерба, чем физического.

Будь Эциксон менее пьяным, он бы понял данный факт и может даже снисходительно посмеялся бы над шуткой. А так он смертельно обиделся! И вытащил ножик. А ножик был не хиленький и больше походил на миниатюрный мечик.

Катори, щелчком по карабину отцепил меч в ножнах от перевязи. Обнажать он его не собирался, поскольку не посчитал нужным. Обнажать меч в данной ситуации было неправомочным. Если разобраться, эти придурки Амадеуса ничего не сделали. Сидели, пили, захотели угостить знакомых… обиделись, но первыми не нарывались! Где состав преступления?

– Началось…, – коварно усмехнулся подстрекатель Андрюшка Болт своим друганам. Прочие посетители, где-то около семи человек, торопливо покинули поле намечающегося сражения. Злодейская официантка и ни в чём не повинный бармен тоже ретировались за барную стойку.

Драться с «охотой», даже имея значительное численное превосходство, было крайне неразумно. Все охотники поголовно прекрасно владели мечами, и очень-очень редко ходили без латной защиты. Неважно гарцевали они тройками в патруле или гуляли в выходные по одному, их отлично тренированные тела прикрывали прониевые жилеты и прочая секретная хрень в виде трусов со вставкой на самое уязвимое и дорогое место. А как же, как же! Прикрыть генетику позорным не считалось, как говаривал Шитао, тем более, что в «охотниках» служили лучшие мужские образцы человечества!

И Сашка Галь и Катори имели практически полный комплект. То есть и трусы и жилеты наподобие того, что был на Шитао в день карнавала, и широкие браслеты на зоны сухожилий, близких к поверхности. Трикотажный проний нельзя порезать, проколоть или разрубить с размаху. Зато можно ушибить под ним тело, потому что облегчённые латы выглядят как эластичная ткань.

Вот уже почти две недели волчата Амадеуса Хольке старательно отрабатывали некоторые приёмы и удары капоэйра. Разумеется Нико не мог обучить их полностью мастерству за столь короткий промежуток времени, поэтому он нашёл выход в преподавании всего трёх комбинаций, которые в равной степени можно было применить и для защиты и для нападения. Его воспитанники были крайне усердны, а Нико с одобрения Хольке был безжалостен, как тренер. И пятеро присутствующих здесь волков входили в число его строго воспитуемых учеников… Вот так!

Только-только Андрюшка Болт со товарищи успел подивиться прыти и глупости волчат (уж коли они попёрли на охотников!), как почти сразу он понял, что ребятки демонстрируют кое-что необычное!

От неожиданности Андрей поднялся в полный рост. Не замечая того, он стоял с открытым ртом.

Столы, стулья с треском сдвигались, откидывались и ломались. Усилиями драчунов, образовалось свободное от крупной мебели пространство. Галь и Катори размахивали мечами в ножнах в попытке «отшлёпать» плашмя. Волчата сосредоточено кружились вокруг парочки, покачиваясь в джинге и ловко увёртываясь.

Галь первым был сбит ударом ноги сбоку. Он отлетел по инерции, с грохотом налетел на перевёрнутый на бок стол и «стёк» вниз к его подножию. Катори отвлёкся на поверженного напарника и тоже получил одновременно два удара – справа и слева. Подняться им уже не дали. Было явственно слышно, как хрустят рёбра «охотников» под ногами «волков».

– Твою ж… мамашу…, – печально высказался товарищ Болт и тут же заорал. – Нельзя, нельзя!! Мужики, атас! Местный патруль идёт!!!

Не разбираясь: идёт или не идёт, волчата весёлой, возбуждённой гурьбой кинулись на выход. Посреди разгромленного помещения остались лежать охотники – бессознательные и с окровавленными мордами. Где Галь, а где Катори можно было различить только по светлой и тёмной макушкам.

– Ты почему не дал их убить? – обиженно спросил Максик Андрюху.

– Идиот! – скривился над явной тупостью Болт. – А кто расскажет об инциденте?!

Это была чистая правда. Волчата Хольке, то ли под алкогольными парами, то ли в силу общей мозговой недоразвитости, а может просто гордые от своей победы, не просекли, что в данной ситуации оппонентов лучше добивать! Во избежание последствий!

* * *

К семи ноль-ноль попечительский архив оказался относительно пуст. Все архивариусы ушли. В помещениях остался только сторож и Дзюн.

Маг отлепился от стены и некоторое время сохранял окраску поверхности. Стена была белая и бугристая от грубой штукатурки, и Дзюн несколько секунд был совсем как статуя из камня, кою побелили известью.

Тихо ступая мягкими мокасинами по плиточному полу Мин Дзюн Со прошёл через арку в основные служебные помещения.

Сторожа центрального попечительского архива звали Мукеш Кхера. Было ему уже шестьдесят лет, так что сторожил он неохотно. Должность являлась чисто формальной. За всё время существования архива, не было ни одного случая незаконного проникновения внутрь. Кому нужны документы о бедных сиротах?! Функция сторожа сводилась в основном к наведению порядка, и предотвращению пожара. Ну, например, вдруг молния ударит точно в архив, или соседский дом загорится? Тогда Мукеш был должен немедленно… убежать, но не просто так, а спасти некоторое количество документов (сколько схватит в охапку). Вот.

Другими словами сторож, как таковой был совсем не нужен! Зато был очень нужен его кот, на которого и ложилась основная функция охраны! Ибо по некоторым причинам архив привлекал к себе активное внимание всех местных грызунов. Секрет их любви к этому зданию заключался в клее, который использовали для переплёта, склеивания папок и скрепления документов. Его варили вручную из натуральных и очень вкусных, по мнению крыс, ингредиентов.

Кота звали Раджа. Это был очень умный представитель кошачьих. Ещё он был рыжий, наглый, полосатый – просто настоящий тигр…, но маленький. То есть, как кот он был здоровяк, о-го-го! Но как тигр, всё-таки маленький.

В архиве Раджа служил уже пять лет. Неисчислимое количество котов и кошек до него безуспешно боролись с крысиными атаками. Однако с приходом Раджи ситуация изменилась. Этот кот навёл порядок! Отныне не одна крыса не смела безнаказанно ступать по плиткам вверенной ему территории!

Известно, что грызуны обладают способностью к общению внутри коллектива, как впрочем и все животные, живущие сообществами. Так вот. Весть о том, что клей теперь охраняется очень строго, разнеслась мгновенно. Мол, де, стережёт его жуткая усатая смерть, и любая крыса, посягнувшая на деликатес, из архива более не возвращается… Короче, полная…опа!

Время от времени в крысином роду-племени рождались герои и героини, которые, наслушавшись от родителей легенд о вкусе архивного клея, ставили перед собой задачу непременно попробовать «мечту» на зуб. Увы, они пропадали навеки, и благодаря этим нарушителям, Раджа не скучал ночами и не терял боевую форму!

Тьян Су не сразу почувствовала Раджика. Она была взбудоражена приключением, в ней кипела кровь от новизны окружающего пространства, и клей соблазнительно перебивал мерзкую вонь кота.

В первый час своей миссии она засела под тяжёлым деревянным сундуком. Он стоял здесь уже очень давно, наверное, целые десятилетия. Между ним и полом скопилось «тонны» пыли, мелкого мусора и следов жизнедеятельности собратьев Тьян Су по виду. Прокладывая себе дорогу в этом крысином раю, Тьян Су несколько раз чихнула.

В соседней комнате Раджик навострил уши и мягкими лапами перепрыгнул с верхушки одного стеллажа на верхушку другого. В течении дня он предпочитал находиться там где люди не могли его достать.

Стремительное бегство Тьян Су по архиву кот проспал. Его разбудил возмущённый разговор чиновников и топот их ног. Зверь недовольно потягивался и косил вниз одним глазом.

Наконец, эти шумные людишки ушли. (Никакой от них пользы… разве что меняют песок в лотке.) По стеллажам Радж допрыгал до стены с окном, спрыгнул на подоконник и оттуда уже на пол. Расслабленно он направился в соседнюю комнату, откуда ранее услышал едва уловимый подозрительный звук.

Углубившись в архив, Дзюн оказался немного озадачен – трудно искать что-либо важное, если не знаешь, где это важное находится. В качестве освещения он использовал охотничий светоч: «Совиный Глаз». Тот самый, который, не освещая пространство, позволял видеть в темноте. Любой вор мечтал иметь такой светоч. Однако они выдавались лично каждому охотнику, подлежали строгому учёту и за потерю или пропажу его, охотника наказывали по полной программе. На рынке, ни за какие деньги эти светочи было не достать. Откуда у Дзюна имелось подобное редкое создание? Да всё просто – Шитао одолжил для спец операции.

Маг Дзюн Со был очень умный человек. С годами, проведёнными в секретной комнате Элиши и, он ни капельки не поглупел, а даже наоборот. Делать ему там было нечего, поэтому, он много читал, писал и размышлял и даже для развлечения себя и дворцовой общественности, он создал несколько выдающихся головоломок! И уж конечно какие-то там стеллажи с документами никак не могли его смутить.

– Разберёмся, – тихо пробормотал Дзюн. Наугад он открыл первый попавшийся стеллаж и вынул крайнюю папку.

Через десять минут он уже понял, в каком порядке и по какой системе располагались документы в стеллажах. Это было элементарно. В архиве было шесть комнат, и каждая представляла собой округ Государства Перемен. На каждом стеллаже был написан населённый пункт. На полках – год рождения. На корешках папок имелись от одной до нескольких цветных наклеек. Синяя наклёйка обозначала женский пол, красная – мужской. Чёрный квадратик возвещал, что ребёнок умер, серебряный, что он был взят в семью. Ещё на корешке стояла цифирь, указывающая, в каком возрасте ребёнок оказался в приюте.

Да как нечего делать! Система для полных идиотов!

Не зная, где Лето была рождена в человеческом теле, Дзюн решил собрать информацию по всем округам и городам. Только на первый взгляд казалось, что работы не на одну ночь. На самом деле всё было намного проще. Мага интересовали только девочки рождённые в год белой змеи, живые по сию пору, удочерённые в семью, или попавшие в приют с самого рождения.

Дзюн с самого начало предполагал, что таких будет немного. Он открывал стеллаж, находил полку с нужной датой и пальцем вёл по корешкам, быстро пробегая глазами наклейки. В каждом стеллаже были только одна-две папки, заслуживающие его внимания. Если наклейки соответствовали его интересам, он открывал папку и читал обстоятельства попадания ребёнка в приют. Чаще всего папка просто ставилась на место. В пятидесяти процентов случаев живые родители подкидывали своих детей или приносили открыто. Ещё сорок семь (приблизительно) выпадало на насильственное изъятие младенцев от непутёвых мамаш не способных поддерживать в своих новорожденных функции жизнедеятельности. Изъятие производилось по доносу соседей – мол, ребёнок погибает! Или при случайных обстоятельствах.

Это было всё не то! Маг искал «особое» попадание в приют, которое возникало при трагической и неожиданной смерти родительницы в момент рождения ребёнка.

Перелистывая документы Дзюн вдруг осознал, что сегодняшние рискованное предприятие могло и не принести нужные плоды. Он задумался. Что если это была нормальная, полноценная семья и отец после рождения дочери и смерти жены не понёс младенчика в приют, а стал воспитывать сам? Или, что если ребёнок оказался не учтён попечительскими организациями по причине каких-либо обстоятельств, и сразу попал к приёмным отцу и матери? Как, например, сам Шитао попал к Тайбаю и был объявлен им его родным сыном.

Маг быстро смахнул пот со лба и решил, что потом поразмышляет над этим, утром, когда вернётся в казарму. Вероятность, что нужный ребёнок всё-таки здесь – оставалась.

– Пожалуйста найдись, – чуть ли не с мольбой попросил он неведомую Лето. – Нашему хвостатому и зубастому мальчику нужна хвостатая и зубастая девочка, а вовсе не человеческая дева, чтобы он там не думал!

Словно отзываясь на его мольбу, страница следующей папки явила печальную историю очередного пополнения маленьких жителей приюта.

Новорожденная девочка была обнаружена пожилой бездетной парой во дворе своего дома. Недалеко от дома лежал труп молодой женщины с признаками послеродового кровотечения. Младенца отнесли в приют, дали имя Ева Арсёнова.

– Ладно…, для начала попрёт…, – пробормотал Дзюн, записывая данные Евы по её нынешнему местонахождению. Записав, он поставил папку на место и пошёл в следующий зал.

Раджа сидел на сундуке, на самом его краю и смотрел вниз. Там из под сундука торчала половинка узкой крысиной морды и шевелились усы. Крыса изучала видимое пространство.

«Вылазь зараза», – думал Раджик. Кот очень хорошо знал крыс. Сейчас эта бурая особь выбирала самое короткое расстояние от точки, в которой она находилась – до следующего укрытия. Через мгновенье крыса пулей вылетит из-под сундука, пересекая, опасное пространство.

Кот сам оценил варианты направлений крысиного бегства и прикинул точку, в которую он должен будет приземлиться в прыжке, перекрывая беглянке дорогу. Можно было сигануть непосредственно ей на спину и тогда она даже пискнуть не успеет, как её крысиная душа уйдёт к воротам Мирозданья (ох…, все там будем), но Раджику захотелось поиграться. Вот уже неделю, как он ночи напролёт бесцельно бродил по архивным комнатам и не ловил ничего более существенного, чем пылинки и мусоринки. Так и навыки можно потерять!

Если повезёт, Раджа собирался гонять гостью всю ночь.

Тьян Су чуяла кота над собой. Вылезать не торопилась. Теоретически она могла просидеть здесь до утра. Собственно говоря, в этом и была её задача – отвлечь внимание котика на себя. И если можно отвлечь его, просто сидя под сундуком и ничего не делая, то почему бы и нет?! Прежде чем полезть в архив, её умный хозяин узнал: охраняется ли помещение архива и кем. Так вот сторож взволновал его намного меньше, чем этот кот.

Дзюн находился от этой парочки двумя комнатами дальше – в самой большой и самой сложной – с Птопайскими приютами. К этому времени у него уже был список из пяти имён и сейчас он стоял перед странным шкафчиком, на котором не было даты рождения детей и каких-либо других опознавательных знаков. Документы на его полках были без наклеек, и самих документов было удивительно мало.

«Что такое?», – подумал маг. «Какой подозрительный шкафчик!»

Со скрипом он открыл стеклянную дверцу…

Радж на крышке сундука навострил уши и повернул морду в сторону звука.

Мин Дзюн Со взял первую справа папку. Открыл.

На этих полках лежали документы детей попавших в особенный приют. Приют при центральном королевском театре оперы и балета! Их было не очень много, поэтому папки не маркировались. Первая же папка которая оказалась у Дзюна в руках содержала очень знакомое имя.

Клаус Тигер!

Оказывается судьба родителей Клауса совершенно не известна, и ребёнок попал в театр в возрасте трёх лет из другого приюта, когда было замечено, что он обладает явным музыкальным талантом. В соответствии с его абсолютным слухом первоначально из него собирались делать пианиста, но годом позже мальчик обнаружил и голос. Судьба Клауса была предрешена. Дата рождения – год белой змеи…

Дзюн чуть нахмурил брови и прикрыл веки.

«Может ли такое быть… вдруг… Элишия говорила, что ребёнок очень красив… и он талантлив… ему семнадцать лет… он сирота… его голос: уникальное мужское сопрано… А вдруг? Правда, он мальчик…, но очень женственный! Могло же Мирозданье э-э-э… пошутить! А что?! Оно тоже обладало чувством юмора!

Дзюн положил папку на место и, чуть кривясь, записал в своём списке: Клаус Тигер – проверить, на всякий случай…

В этом шкафу придётся просмотреть все папки. Всего около пятидесяти штук… «Это немного…», – мысленно уговаривал себя Дзюн. – «… Достать, открыть, посмотреть на дату и пол, закрыть… и так пятьдесят раз… Чтоб вас…»

Через две комнаты от него кот Раджа спрыгнул на пол и пошёл посмотреть, кто скрипит дверями шкафов. Может хозяин проснулся, наконец, вылез из своей подсобной «берлоги» и соизволил сделать маленький обход по архиву?

В отличие от Раждика, Тьян Су точно знала, кто скрипит дверями. Видя, как её ловец бесшумно переступает лапами в направлении звука, она сначала заметалась под сундуком, потом вышла из-под него и громко пискнула. Кот оглянулся. От неожиданности он подпрыгнул вертикально вверх на четырёх лапах. Пока Тьян Су шарилась в подсундучном пространстве, она нацепляла себе на шкуру и усы огромное количество пыли и мусора.

«Фу-у-у…» – мог бы сказать Раджик.

Тьян Су демонстративно потянулась передними и задними лапами, и широко зевнула, явив жёлтые чуть загнутые внутрь резцы. Мол, вот она я, какова! Красавица из красавиц. Иди сюда скотина рыжая!

«Сама такая!» – огрызнулся кот.

«А я твой клей поем!»

«Хрен тебе, а не клей!»

«Могу и хрен… я всеядная…»

«Ну, всё! Ты попала!», – Радж одним прыжком метнулся к крысе. Очень резво и с визгом та убралась под сундук. Мелькнули жирные ляжки задних лап. Кот в запале не затормозил вовремя и треснулся лбешником об стенку сундука. Сундук был практически пуст, поэтому гулкий звук оказался достаточно громким. Некоторое время Раждик тряс головой и нервно дёргал хвостом.

Дзюн быстро поставил очередную папку на место, прикрыл дверку и прижался спиной к её стеклянной поверхности. В мгновение ока он и сам стал прозрачным с внутренним содержимым из полок и папок. Некоторое время маг прислушивался и вглядывался в пространство между стеллажами. На стеклянной поверхности двери моргали и вращались в орбитах живые, человеческие глаза.

Сторож Мукеш Кхера и вправду проснулся. Сел на кровати. Он жил при архиве и за это выполнял ещё и функцию поломойщика, а также курьера до продуктовой лавки через дорогу, когда архивариусам приходило время обедать. Любимое состояние Мукеша было спящее или полу-спящие в зависимости от времени суток. Он, и полы моючи, умудрялся вздремнуть в пол глаза, и опираясь руками на черенок швабры.

– Проклятый кот…, – прокряхтел Мукеш.

Если честно сторож завидовал своему собственному коту. Его расцвету кошачьих сил, энергии, и вольной, сытной жизни, насыщенной событиями и приключениями.

– Проклятый кот, не дал поспать, опять ловит крысячью тварь… э-хе-хе…, – Мукеш стал почёсываться, позёвывать и потягиваться.

Тем временем кот засунул лапы под сундук и шарил там, хватая когтями мусор. Конечно он понимал, что поймать грызуна таким образом совершенно не реально, но надеялся, на некое чудо.

Тьян Су, которая не верила в чудеса, затаилась у стены – подальше от загребущих кошачьих лап.

Кот сел, облизал грязную лапу. Нервно лизнул шкурку на боку. Вспомнил про скрип в соседнем помещении и уверенно направился к месту источника звука. Теперь он слышал шорох, вкрадчивое постукивание и шелест бумаги.

Тьян Су тоже покинула свой «спасительный остров» и тоже направилась в соседнее помещение, но не по прямой – от сундука к дверям, а по периметру комнаты – вдоль стены. И не пошла, а побежала, причём очень быстро. Гигантскими скачками.

Когда Раджик неторопливо продефилировал к открытому дверному проёму он увидел там Тьян Су. Она сидела прямо по центру, преграждая ему дорогу. Крыса успела почистить морду и наспех струсить с себя грязь. Лапки были прижаты к груди, бусинки глаз недоразвито таращились в темноту. Оттуда очень медленно, низко над полом на неё надвигались фосфоресцирующие кошачьи глаза.

Кот крался. Когда до бестолковой жертвы осталось полметра, он прыгнул. Эта дура тоже прыгнула… ему навстречу! Точка приземления, которую Раджа наметил до прыжка, а это была крысиная спина, само собой переместилась, и котик обнаружил крыску у себя за спиной. Там она опять села в прежнюю позу. Подобного хамства Раджик в жизни не видал! Он развернулся и просто подошёл к наглой твари. Навис над ней и наклонил лобастую голову. Крыса наоборот вытянулась вверх телом и мордой, и даже упёрлась передними лапками ему в грудную клетку. Потом резко подпрыгнула и вцепилась зубами в кожу на кошачьей шее. Длинные зубы легко преодолели препятствие из слоя короткого меха.

От мява и визга, и скрежета когтей по полу, Дзюн чуть не уронил на себя шкаф, а старик Мукеш чуть не упал с кровати. Оба лихорадочно произвели соответствующие действия. Сторож на удивление быстро выбежал из своей подсобки, а Дзюн, закрыв очередной шкаф и обойдя его, вжался спиной в стену и слился с ней.

Свети! Свети! Свети! – крикнул Мукеш, и по всем архивным комнатам вспыхнули светочи. Мимо сторожа промчался кот и на шее у него болталась какая-то мерзкая хрень.

– Радж! Радж! – завопил старик.

Кот показался и исчез между дальними стеллажами.

– Ра-а-адж!

– Мо-оу-у-у-у…

– Иди ко мне мой мальчик!

– Ва-ау… вау-у-у… вау…

– Что там у тебя… о древние эльфы…, – старик поспешил на звук жалобных кошачьих воплей.

Раджик затравленно сидел, прижавшись спиной к стеллажу, а перед ним стояла крыса и угрожающе качалась на лапах вперёд-назад.

– Ты что? Заболел? Перекуси ей горло и выпей кровь, как я тебя учил! Плохой кот! Совсем нюх потерял! – Возмутился сторож и потряс кулаком.

За спиной старика медленно прошла, вернее плавно перетекла странная тень. Кот мигнул, прижал уши к голове.

Тьян Су, которая оказалась между котом и стариком, перебежала влево к стене и встала там, имея за спиной надёжную защиту. Она выгнулась в маленькую всклоченную скобку и напружинила хвост.

Мукеш сгрёб кота за шкирку и вместе с ним встал над бедным грызуном. – Это просто крыса, – бормотал сторож, наклоняясь со старческой неуклюжестью. – Мерзкое хвостатое отродье. Что с тобой?

Кхера поставил животное на пол и подтащил поближе к крысе, чтобы натыкать кота мордой в грызуна. Надо было немедленно переломить ситуацию в корне. Иначе эти треклятые архивариусы быстро прознают, что Раджик теперь непригоден для охраны их драгоценных бумаг, и выгонят кота на улицу вместе с его хозяином.

– Вот так её, вот так! – бормотал старик.

Кот изо всех сил упирался лапами, жмурил глаза и отворачивал морду. Тьян Су некоторое время терпела тычки, потом изловчилась и прикусила котику ухо.

– В-вя! – Раджик извернулся у старика в руках и вцепился ему когтями в запястья. Старик и сам завопил, бросил кота и резко распрямился. Кот со свистом умчался вдаль.

Теперь сторож и Тьян Су остались один на один.

Старик и крыса внимательно смотрели друг на друга. Тьян Су села в свою любимую позу, открыла рот и наклонила голову. Шерсть на нижней челюсти, по бокам пасти и на грудке были у неё в кошачьей крови. Выглядела она устрашающе.

– Да ты бешенная, – догадался Мукеш и сделал несколько шагов назад.

Ему показалось, что крыса согласно кивнула.

– Сиди здесь! – приказал ей сторож и повернулся, чтобы сходить за молотком.

Прямо перед ним пространство вроде как сместилось, свет странно и непривычно преломлялся и посреди этого безобразия в воздухе висели… очи.

– А-а-а-а…, – простонал сторож.

Это Дзюн не выдержал местный произвол, и пришёл на помощь своей ненаглядной Тьян Су.

– Ты спишь… это сон…,– прошелестели очи. Перед лицом старика цветком из ничего развернулась ладонь, раздался громкий выдох и с ладони ему в лицо полетели серые пылинки.

Глаза у Мукеша закатились и он тяжело осел на пол, потом лёг на спину. Его седая голова чуть не придавила толстенькое тельце крыски. Тьян Су громко пискнула и переступила в сторону.

Та же самая ладонь наплыла на неё и подхватила за спинку.

– Молодец, – прошептал любимый хозяйский голос.

глава 22

Нашёл!

– Клаус?! При чём тут Клаус?

Шитао был разбужен Дзюном в девять часов утра. Маг только-только заявился в казармы. Архивариусы приходили на работу и отключали здание от внешней сигнализации в семь часов, и ещё почти два часа Дзюн на казённом скутере добирался до казарм по улицам Низины, заполненными полусонными зевающими рабами.

Имя Тигера стояло отдельно – сбоку от общего столбца имён и сразу привлекло к себе внимание лейтенанта.

– Дзюн, ты попутал…, – Шитао вытянул у него список из пальцев, сунул себе под одеяло и стал медленно закатывать очи с одновременным уклоном головы назад – на подушку.

– Хватит спать. Вставай и пожалей Тьян Су.

– Что? Зачем? – пробормотал Хо не размыкая век.

– У неё стресс. – маг взял одну расслабленную руку своего подопечного, отстегнул браслет на запястье, но снимать его не стал. Он вытащил из сумки крысу, которая выглядела подозрительно скучной и вялой, и уложил её на простынку рядом с рукой Шитао, так чтобы она спиной вписалась в мягкие изгибы его ладони и пальцев. Свободной рукой молодой человек начал тереть себе глаза. Покосился на крысу, спросил. – Она с тигром дралась?