Текст книги "Вид на счастье (СИ)"
Автор книги: Этта Гут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
Глава 4
Машку внезапное появление Дениса испугало – так и подпрыгнула, выронив из рук дровину. Но успокоилась он тут же – стоило поцеловать покрепче, а потом приказать решительно:
– Баню продолжать топить, дом охранять, меня – дурака тормознутого – ждать. Я скоро.
Крузак, как и всегда, завелся с пол-оборота, и Денис вырулил обратно к знакомой заправке, а от нее свернул в сторону родного города. Засыпанный снегом, он выглядел чистым и даже праздничным из-за гирлянд, обвивавших подъезды магазинов и кафешек. А может, в последние годы его и правда подремонтировали и как-то, что ли, взбодрили?
Денис накупил всякой жратвы, зубную щетку, а главное, презиков в соседней с продуктовым аптеке. Ну а после со вкусом, не торопясь, уже в центральном универмаге выбрал подарки: конечно, Машке, но еще и матери с отцом.
– Дениска… – прошептала мама и неловко обняла.
– Бородища-то, – заворчал отец. – Это теперь модно, что ли?
– Не знаю. Бриться просто некогда, – улыбнулся ему Денис и крепко пожал протянутую руку. – Работы – валом.
– Неужто нужны кому-то эти твои железяки?
– Выходит, нужны.
Мать засуетилась, явно собираясь метать на стол все, что было припасено к Новому году, но Денис ее застопорил:
– Чаю попью с пирожками. Не смогу удержаться – так пахнут, будто и не уезжал никуда. Остальное завтра. Можно?
– А сейчас?..
– Если в дедов дом собрался, так там Машка. Пустил ее пожить…
– Знаю уж. Приехал сегодня ночью, перепугал до чертиков. Чуть собаку на меня не натравила.
– Да там такая собака, что разве только залижет до смерти… – отец махнул рукой.
– Поговорили хоть?.. – Мать теперь смотрела, с одной стороны, тревожно, а с другой – с отлично читаемой надеждой.
– Поговорили, – Денис засмеялся, уловив материнский явно матримониальный настрой, который в кои-то веки абсолютно не раздражал. – Спасибо вам за нее. Если завтра с ней вместе придем, вы как?
– Да ты только рады, Дениска! Чего спрашиваешь? Конечно… Любит она тебя. Уж так любит! Знаешь?
– Знаю, – невольно начиная улыбаться, кивнул Денис и поднялся. – С Новым годом и… до завтра?
– Я пирожков еще напеку…
– Только с мясом. А то вечно навертишь этих своих с творогом да с яблоками… – заворчал отец, и Денис, зная, чем обычно кончаются эти препирательства, тихонько сбежал.
Уже вечерело. Улицы были пустыми, а в окнах домов сияли гирлянды и мелькали суетливые тени.
– Куда тебя черт унес? Столько дров пожгла впустую – в бане всё градус поддерживала…
– Ничего, не оскудела покуда Русь-матушка лесами, блин. Не все за границу вывезли. Кончится в дровнике запас, еще купим, – отмахнулся Денис и принялся выгружать на стол покупки: свежий хлеб, копченую колбасу, маленькие пупырчатые огурчики и микро-помидорки, а главное, готовый, уже замаринованный шашлык и салаты из вполне приличной с виду кулинарии, в которой их разметали под Новый год так быстро, что пришлось ждать, пока новый оливье настрогают.
– Ты, что ли, на неделю запасы?.. – начала было Машка и замолчала, вдруг уставившись на Дениса с надеждой, которая самым забавным образом походила на ту, которой давеча светилась мать.
– На пару дней. Новый год тут встретим, завтра мои нас в гости ждут, а послезавтра, если ты не против, ко мне в Москву рванем – мастерскую свою покажу, с друзьями познакомлю.
– А потом?
– А потом то ли ишак сдохнет, то ли шах. То ли ты от меня сбежишь, то ли я от тебя.
– Я не сбегу, – заверила Машка, по-прежнему улыбаясь все той же зыбкой, неверящей, но полной надежды улыбкой.
– Не говори «гоп»! – велел ей Денис, взлохматил и без того встрепанную шевелюру, чмокнул в давно примеченную родинку на виске и потащил за собой. – Сначала баня, потом еще баня, после жрать, президент, шампанское и в люлю. Как тебе план?
– Надо только дверь припереть, а то Тузло, если в дом заберется, все сам сожрет – нам не останется.
– Припрем.
– И президента не будет – телика ж нет.
– Ваще круто!
Презики лежали во внутреннем кармане, намекая, что Денис озвучил не все пункты плана. Да и подарок, припрятанный в крузаке, ждал своего часа. И от мыслей обо всем этом было приятно. Но все же не так, как от осознания, что грудки у Машки действительно задорные, а попа розовая, и березовый листик ей очень и очень идет. Денис сначала отмыл Машку до скрипа, потом со смаком отстегал веником, а уже после, в предбаннике, отжарил, так сказать, собой.
В прыгающем оранжевом свете огня, горевшего за распахнутой дверкой печи, Машкина кожа будто пылала, да и сама она плавилась от возбуждения. Хотелось, чтобы их первый настоящий, лишенный глупой суеты раз запомнился как-то особо, так что в ход пошло все. Даже то, что никогда и ни с кем. Вот никогда не возникало желания целовать кому-то там, между ног, а тут как-то само собой. Денис закинул Машкины ноги себе на плечи и едва не помер от восторга – так все показалось красиво и нежно. Да и на вкус будто бы сладко, но с легкой кислиночкой. Ммм…
– Готова?
– Тебе виднее, – ответила, чуть задыхаясь, Машка и рассмеялась.
– Как хочешь?
– Так, как хочешь ты.
– Ах ты ж…
Денис поднял Машку с лавки, на которой все это время и ласкал, а потом улегся на нее сам.
– Иди сюда.
Машка послушалась, перекинула длинную стройную ногу через Дениса, уселась ему на бедра, наклонилась и поцеловала.
– Люблю тебя. Можешь ничего не говорить. Я пойму. Просто… хочу, чтобы ты это услышал… сейчас.
– Глупая, – Денис обнял, прижал. – И я тоже глупый, потому что хочу сказать, а не могу. Все кажется, что будто наигранно выйдет, как в кино каком-нибудь бабском. Не появлялся десять лет – и вот те нате, хрен в томате. Но я дозрею, Маш, дай только время.
– Дам, – шепнула та в самое ухо и, отстранившись, сползла с лавки на пол.
Волосы у нее начали подсыхать, и теперь где-то пушились, обрамляя голову подсвеченным алым нимбом, а где-то торчали бодрыми заостренными рожками. То ли юный дьяволенок, то ли ангел…
– Машка, – простонал Денис, когда та склонилась над его животом. – Только не торопись. Пожалуйста, не торопись!
– А как же президент? Да и Тузло там, наверно, уже все съел…
– Тогда мы, за неимением другого, съедим Тузло, а президент вообще перебьется! Ну!
Сосала Машка увлеченно и умело. Даже захотелось спросить, где научилась, но вопрос этот Денис засунул куда поглубже. Научилась – и слава богу, потому что, ну, очень хорошо! Горячо, страстно и красиво. Настолько, что даже непонятно, отчего больше прет: от кайфа, который дарили Машкины губы и язык, или от той гаммы ощущений, взрывавшихся будто бы мелкими фейерверками просто оттого, что Денис смотрел, как его ласкают.
Вверх-вниз, вверх-вниз. Пухлая губа задирается, обводя выскользнувшую изо рта головку, томный взгляд будто выстреливает из-под ресниц, острый кончик языка пытается погрузиться в уже приоткрытую дырочку уретры.
Ахххх!
Машка улыбнулась и протянула серебристый квадратик с презервативом. Руки тряслись, но Денис все-таки отказался от смешливо предложенной помощи. Да и то: большой мальчик, поди, справится сам. И с долбаной резинкой, и с Машкой, любить которую оказалось так сладко, что и словами не передать. Оргазм, как показалось, опять накатил слишком быстро – если б не он, торопыга, еще б трахался и трахался, длил и длил удовольствие.
В голове плавали огненные, видимо, особые банные медузы. Где-то в отдалении жахнул салют, будто в честь только что случившемуся…
– Блин! Времени-то сколько? – Денис, вдруг осознав себя в пространстве и во времени, подхватился, полез с лавки, а потом шлепнулся на нее обратно и засмеялся. – Хотя какая, к херам, разница?
Машка тоже смотрела смешливо. Захотелось обнять, прижать. Денис потянул ее к себе на колени. Между ногами у Машки было горячо и скользко, коснувшиеся щеки волосы пахли баней. Господи, хорошо-то как!
– Спасибо тебе, Дедушка Мороз, – от всего сердца поблагодарил Денис куда-то в пространство и расслабленно откинулся спиной на теплую стену позади. – В этом году я был не очень хорошим мальчиком, но ты меня все равно без подарка не оставил.
– Блин! – Машка вдруг замерла и глянула искоса.
– Что?
– А у меня для тебя подарка ведь нет…
– В Новый год сбываются все мечты, – очень серьезно ответил ей Денис внезапно всплывшей в памяти цитатой из «Ну, погоди!», потом, примерившись, чмокнул в родинку на виске и признался совершенно искренне: – Лучший мой подарочек – это ты…
