Текст книги "Пока сияют звезды"

Автор книги: Этель Хэмилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

«Очень мило с твоей стороны послать эти цветы, Перри. Но не стоило этого делать. Дейл может неправильно истолковать такой прекрасный подарок, когда зайдет ко мне. А заходит он достаточно часто. Видишь ли, он знает и всегда знал, что здесь его всегда рады видеть».

Глава 13

Субботу, свой выходной, Косима, провела в своей небольшой квартирке, как загнанный зверек, за закрытыми дверями, боясь неожиданных вторжений.

На протяжении долгих, впустую проведенных часов через короткие интервалы раздавались звонки в дверь, либо трезвонил телефон, либо на автоответчике выкрикивали ее имя. Но если Клем Келлер полагал, что ему удастся заполучить дополнительную информацию для своей грязной статейки, или еще какая-нибудь газетенка решила повторить «подвиг» «Бэннер», их ждет неминуемое разочарование. Одному за другим, так и не дождавшись ответа, звонившим приходилось сдаться.

И все же в своей забаррикадированной гостиной Косима была не совсем одна. Образы печальных призраков, которых она на самом деле никогда и не знала, составляли ей компанию. Призраки из шоу-бизнеса. Популярный комедийный киноактер, который, после того как пару лет назад сыграл роль хозяина буйной вечеринки, во время которой неожиданно скончалась молоденькая симпатичная девица, перестал появляться на экране. Femme fatale [2]2
  Роковая женщина ( фр.).


[Закрыть]из более ранней эры Голливуда, ту, что Косима едва вспомнила, изгнали из шоу и забыли после распространившихся слухов о том, что она якобы употребляла наркотики. Наконец, известный человек, упомянутый в предсмертной записке стареющей танцовщицы… Каждой карьере, о которых Косима была наслышана, помешала неудачная «реклама». В одночасье люди теряли смысл жизни и лишались будущего.

Но только не Перри.

Ближе к полудню в дверь опять позвонили, и в ответ на тишину, нарочно воцарившуюся в квартире Косимы, кто-то просунул под дверь тонкий желтый конверт.

Обнаружив послание, Косима сразу его прочла. Записка была подписана Тимом Неирном, которому не удалось застать девушку по телефону. Уальдо Дженсену вдруг пришла в голову мысль – воскресный день не являлся причиной отдыха для столь неутомимых мозгов – о том, чтобы расширить сеть отелей на островах. Он наметил воздвигнуть тройку отелей, подобных «Принцу Кухио», на соседних островах. Его рекламному агенту предстояло изучить предполагаемые места строительства до того, как предварительный проект окажется в руках прессы. Неирн посчитал, что на подобную работу у него уйдет, по крайней мере, несколько дней. А от мисс Арнольд требовалась полнейшая конфиденциальность до его возвращения.

Еще раньше, до того, как Косима нашла конверт и прочла послание, она приняла решение. Ей придется уйти из госпиталя «Алоха». Если не навсегда, то, по крайней мере, до отъезда Перри на континент.

Это означало отказ от обязанностей, связанных с работой для Неирна, поскольку ему требовался постоянный помощник, человек, который всегда под рукой. Это означало, что придется попросить Дорис Даймелинг об отпуске на неопределенный срок, а в случае отказа смириться с увольнением по собственному желанию. После чего ей придется передать в субаренду свою квартирку, что сделать несложно, учитывая острую нехватку в прибрежном жилье с наступлением сезона. А потом ей предстояло уехать… Но куда? И еще надо было подумать об убедительных причинах для отъезда.

В понедельник утром, войдя в госпиталь, Косима обратила внимание, какие довольные лица у сотрудников небольшого штата третьего отделения. Вскоре она узнала причину всеобщей радости. Лечение с применением гипотермии Пекело Менендеза дало положительные результаты. В воскресенье вечером его даже смогли покормить легкой пищей. А ночью у него восстановилась способность нормально разговаривать. Пульс и дыхание стабилизировались. Дорис Даймелинг ворковала о своих административных обязанностях. А молодой китаец, не прокомментировавший, однако, процесс выздоровления пациента, весь сиял, испытывая внутреннее удовлетворение.

Такие минуты Косима обожала. Что может сравниться с радостью и гордостью от того, что трудная работа выполнена прекрасно. Безумно жаль, что вскоре она лишится этого. Ощущение того, что скоро все закончится, болью отзывалось в сердце.

Целый день старшая сестра намекала Косиме о своей неминуемой поездке на континент и о том, что, возможно, Косима займет ее место. Теперь, когда девушка знала, что не придется подвергаться разного рода испытаниям, она почувствовала нестерпимое желание остаться и взять на себя новые обязанности. Но, увы, этому не суждено случиться.

Еще не написав заявления об уходе, но понимая, что очень скоро ей предстоит это сделать, Косима обзвонила все секретарские школы и агентства в Гонолулу в поисках девушки, которая смогла бы выполнять работу для Неирна. А что касается вакансии медсестры, то об этом, естественно, позаботится Даймелинг.

Все, чем она занималась в эти часы, казалось Косиме просто невероятным. Все напоминало ночной кошмар. Возможно ли, чтобы в обычной, будничной жизни такая девушка, как Марго Амброс, смогла бы сфабриковать скандал из ничего? Возможно ли свести на нет целую жизнь человека, потому что кто-то задался целью добиться большего успеха?

«А ответы на все эти вопросы – да, да и еще раз да», – вяло повторяла себе Косима, вспоминая особую диету, прописанную доктором Уоли для мисс Кахеке: «Не попробуешь, – не узнаешь. Это касается не только еды, но и друзей и знакомых».

На следующий день, во вторник, Косима ушла из госпиталя в полдень только после того, как провела собеседование с шестью самыми яркими претендентами на должность помощника Неирна. В променаде отеля «Принц Кухио» ее ждали на еженедельном собрании совета директоров «Перри Хилтон, инкорпорейтед».

Выдвигая стул из-за стола, за которым происходили предыдущие встречи, Косима почувствовала на себе любопытные взгляды. Более того, за полураскрытыми картами меню отчетливо слышался шепот.

Нетрудно было догадаться, кто из гостей отеля читал «Бэннер» и кого в тот момент не подвела память. Так вот что значит быть известной!

Как всегда жизнерадостная Флафф Дэвис, казалось, совсем не в курсе неблагоприятных событий, произошедших с момента их последней встречи.

– Привет! – радостно воскликнула она. – Ты опоздала. Я заказала тебе коктейль из папайи.

Косима, кротко улыбнувшись, поблагодарила ее.

– Прошу прощения за то, что заставила себя ждать. А теперь будем считать собрание открытым.

– Нужно ли? – прожурчала Марго, глядя в сторону переполненного пляжа так, словно была его владелицей или будто считала дни, когда имя Марго Амброс станет известно каждому почитателю океана и солнца. – Я имею в виду, нужно ли изображать из себя мадам президент? Это уже ни к чему. Так зачем же тогда?

– Потому что теоретически корпорация все еще существует, – спокойно ответила Косима. – Вы меня избрали президентом. Поэтому о сложении полномочий должно быть заявлено официально.

Голоса Флафф и Марго зазвучали в унисон. Флафф почти закричала:

– Сложение полномочий? Почему?

Марго вторила ей:

– О! Так это и есть сегодняшняя повестка дня?

Джуэл Ли в недоумении изогнула элегантные брови.

– Полагаю, это из-за статьи. Весьма удручающая история, должна заметить. Прежде я никогда не встречала девушку, о которой бы говорили столь неприятные вещи.

– Хватит! – резко оборвала Флафф. – Косима, никто не верит в эту чушь. Этого журналиста следует упрятать за решетку.

– И потом, разве такая газетенка, как «Бэннер», осмелилась бы напечатать истории, которые не в силах доказать? – промурлыкала актриса. – Косима ведь не будет подавать на них в суд, не так ли?

– Не вижу смысла обсуждать Клема Келлера, – сухо ответила Косима. – Это не влияет на мое решение. Я покидаю острова, по крайней мере на несколько месяцев. Поэтому вам придется выбирать нового президента.

– Подожди-ка! – возмутилась Флафф. – Согласно парламентскому уставу – я позаимствовала его у Гленна, когда мы только-только организовали этот совет, – вопрос о сложении полномочий всегда откладывается до следующей сессии.

– Но это еще неделя. А меня, возможно, уже здесь не будет. Я…

– Мы соберем специальное собрание. Не важно, когда и где, хоть у тебя в госпитале. – Флафф стала похожей на маленький светловолосый паровой каток, который сметал на своем пути неприятеля. – А теперь давайте перекусим. В моем распоряжении только час. Сегодня в клинике приемный день Гленна, и в офисе, наверное, все вверх дном.

В «Алоха» Косима вернулась через тридцать минут. Ее не покидали сомнения, как же преданной подруге удалось предотвратить выборы нового президента «Совета блондинок». Ну вот, образовался еще один пробел, который предстояло залатать.

За час до окончания рабочего дня Косимы зазвонил городской телефон. Дейл, на удивление кающийся и задумчивый, желал с ней встретиться. Он предвидел отказ, поэтому поспешил признаться:

– Кос, я не хотел, чтобы все так вышло. Поверь. Я не доставлю больше проблем. Но мне необходимо поговорить об этой грязной истории…

– Нам нечего обсуждать, Дейл, – решительным тоном заявила она. – Просто забудь это. Попытайся быть собой и сделать счастливой Пиджин.

– Она словно милый ребенок, – после некоторого замешательства признал Дейл. – После того как в газете появилась вся эта чушь, она ни разу даже голос на меня не повысила. Знаешь, что она сделала? Попыталась спрятать от меня газету, когда ее доставили, чтобы я не чувствовал себя так мерзко!

– Я рада, что, наконец, ты начинаешь ценить свою жену. Согласись, она значит для тебя гораздо больше. Перестань относиться к ней как к средству достижения милости от Тамуса О'Хары. Нет, не пытайся встретиться со мной, Дейл. Нигде и никогда. Думай лучше о Пиджин.

Добравшись вечером до своего дома, Косиме показалось, что с момента, когда утром она уходила на работу, прошли сотни лет. Она медленно поднималась по ступенькам, пока на полпути к квартире… Бойкая блондинка, обхватив руками большой коричневый бумажный пакет с покупками, сидела на лестнице, преграждая ей путь. Флафф Дэвис никогда раньше до такой степени не походила на эльфа.

– Привет! Сегодня в «Принце Кухио» ты выглядела такой измотанной, что на меня напало вдохновение. Я опустошила магазин и пригласила себя к тебе на ужин.

Такая щедрость и забота тронули Косиму. Перед ней сидел единственный во всем мире человек, который не забыл когда-то проявленной к нему доброты!

– Здорово! Пойдем-ка наверх и расслабимся.

Флафф настаивала на том, чтобы самой разложить продукты на столе. Но пока она занималась этим достойным делом, ее рот не умолкал. Слово «сдержанность» отсутствовало в словаре Дэвис. Таким образом, она скоренько подобралась к самой животрепещущей проблеме.

– Ты сегодня была похожа на последнюю оставшуюся после лета розу, которая вот-вот завянет. Это все проклятая статейка, да? Вот как умеет преувеличить Келлер.

– Это все твое воображение. – Косима вяло попыталась уйти от опасной темы.

– Мое воображение здесь ни при чем. Да и нет у меня никакого воображения. Что же тогда в статье выдумано? Страдающее сердце выдумано?

Похоже, для того, чтобы быстро сменить тему разговора, нужно сделать признание, причем любое.

– Большая часть из того, что ты прочитала в этой злополучной статье, – выдумка. Но не все. Я действительно страдала от неразделенной любви к Дейлу.

– Забавно. А я бы сказала, что ты страдала от любви к Перри Хилтону.

Флафф слишком быстро подошла к запретной черте.

– Перри? Почему? Нет… это все газета… – пыталась оправдаться Косима.

Но подруга уловила предательский блеск от настойчиво скрываемых слез. Все поняв, она быстро отставила свою тарелку на сервировочный столик, прежде чем Косима рухнула на скамеечку для ног и вся съежилась. Флафф подошла к ней, обняла, и Косима не смогла сдержать слез. Она зарыдала.

– А ты говоришь, ложная тревога! Неправильный диагноз, Арнольд! – Флафф пробормотала что-то еще, что, казалось, совсем не имело смысла. – Вот это я и пришла выяснить!

Среда оказалась еще одним звеном в длинной цепочке смены промежутков времени, которые, уже утратили свои значения дня и ночи. В госпитале Косима справлялась с рутинной работой автоматически.

Ее руки благодаря великолепным навыкам делали свое дело, хотя ее мысли находились далеко. Она помогла собраться поправившейся миссис Кахеке домой и проводила ее к ожидающим детям; подбодрила юного Менендеза, который уже был в состоянии сесть на стул; рассортировала еженедельные дозы лекарств; провела инструктаж с прибывшей из секретарской школы претенденткой на тему привычек и предпочтений Тима Неирна.

Будь Косима не так расстроена, то Полли Уилсон определенно бы ей понравилась. Школа рекомендовала девушку как одну из лучших выпускниц. Но Полли прежде никогда не работала. Хотя сразу бросились в глаза энергичность, разум, и глаза горели энтузиазмом. И что самое интересное и приятное – девушка не была блондинкой. У нее был мягкий натуральный коричневый цвет коротко постриженных и завитых волос.

Полли широко раскрыла глаза, узнав, что работа будет связана с рекламными кампаниями Перри Хилтона, ставшим чем-то вроде идола у местных тинейджеров.

– Вот это да, Косима! Я, наверное, в обморок упаду, если он сюда войдет!

Итак, подумала Косима, состроив кислую мину, вот тебе еще один сотрудник-поклонник.

А Перри вряд ли здесь появится. Во всяком случае, не в третьем отделении. Если, конечно, не решится накинуться на некую медсестру, написавшую ему записку. Ох, как он должен ее ненавидеть! Косима горела желанием поскорее уехать, чтобы не стоять у него на дороге.

Госпиталь «Алоха» навевал печальные воспоминания. Здесь она впервые узнала о внезапной женитьбе Дейла. Здесь она познакомилась с Перри и – это все еще казалось ей невероятным! – безоглядно влюбилась в него.

Надо было уезжать. И далеко. И даже несмотря на то, что ему удастся совершить «бросок» в мире шоу-бизнеса, что, собственно, предрешено судьбой. И тогда не останется места на земле, во всем цивилизованном мире, где бы она смогла спрятаться от его сильного, одинокого голоса и от воспоминаний, которые этот голос в себе таил.

Глава 14

Уже недели две, стоило Косиме войти в свою квартиру, как тут же начинались неприятности. Вот и в четверг вечером, открывая дверь, она услышала настойчивые трели телефона, но трубку снимать не собиралась.

Звонки не прекращались. Что-то в их звуке показалось Косиме тревожным. Проходя через комнату, она взглянула на настенные часы и подумала, что для обычного звонка время слишком позднее. После рабочего дня в госпитале Косима поужинала в веселой и шумной кофейне в международном торговом центре, а потом отправилась в кино в Уаикики, сюжет которого она толком вспомнить не могла. Часы показывали почти одиннадцать. Сними трубку! – пронзительно звенел телефон.

– Алло?

– Простите, это мисс Косима Арнольд?

– Да… – Услышав голос, Косима остолбенела. Конечно же она узнала этот отрывистый британский акцент с оттенком дублинского. Но с какой стати жене Дейла звонить ей?

– Это Пиджин Бэннинг. – Косима услышала, что девушка на том конце линии плачет. Плачет негромко, но беспрерывно, так, что даже едва уловимые всхлипывания вылетают вместе со словами. – Наверное, это непростительная наглость с моей стороны беспокоить вас в такой поздний час.

– Вовсе нет, – пробормотала Косима, соблюдая элементарные приличия. – Но…

– Понимаете, я больше никого не знаю в Гонолулу. Только служащих отеля. Я звоню насчет Дейла. Я знаю, что вы с ним друзья. Мисс Арнольд, Дейл в беде. Боюсь, в большой беде.

По крайней мере, две блондинки из совета директоров «Перри Хилтон, инкорпорейтед» попятились бы назад, услышав о беде, особенно если бы меньше чем неделю назад их имена публично смешали с грязью. Но Косима не была ни так холодно расчетлива, как Марго Амброс, ни так бескровно нежна, как Джуэл Ли. Она действовала без всяких колебаний и рассуждений.

– Где вы находитесь? Я сейчас приеду.

– Боюсь, это местечко не из шикарных. От центра Гонолулу находится далеко, где-то в районе порта. Видела пришвартованное грузовое судно. Дейл сказал, что оно японское, название не помню, что-то там… Мару… и еще мы проезжали небольшой парк. Там на железных скамьях сидели люди с Востока, в основном пожилые. Последняя улица, по которой мы проехали, называлась Ривер-стрит. Это… это все, что я могу вам сказать.

– Это бар, да? – На фоне разговора Косима уловила звуки, исходившие от патефона-автомата.

– Ой, разве я не сказала? Он называется… «Имперский дракон». – Пиджин зарыдала. – Если бы вы могли приехать! Понимаете, тут мужчина в тяжелом состоянии. Тот, на кого был зол Дейл. Возникла драка и…

– Дайте мне десять минут, – сказала Косима и повесила трубку.

Спеша через кварталы к главному шоссе и автобусной остановке, она понимала, что только мольба Пиджин заставила куда-то улетучиться ее усталость и апатичность. Мысль о том, что это хрупкое, маленькое создание, которое легко обмануть, сбить с толку, находится в «Имперском драконе» – любимом местечке бродяг, подгоняла девушку.

Пиджин, похоже, была очень напугана. Ривер-стрит в полночь – не то место, где могла бы укрыться племянница богача Тамуса О'Хары. Сама Косима, такая независимая и полагающаяся только на себя, этот звонок восприняла как сообщение о пожаре.

Она почти добежала до шоссе и уже начала высматривать такси, как вдруг рядом остановилась маленькая спортивная машина. Косима так бы и не повернулась, если бы не…

– Кос. А я как раз хотел зайти к тебе.

Перри вышел из автомобиля и встал так, что наполовину оказался в тени растущего сзади бананового дерева. Лица его не было видно. Ожившая на мгновение электрическая вывеска озарила его и тут же погасла. У девушки не было возможности разглядеть дорогие сердцу черты. Но голос Перри звучал несчастно и неуверенно.

– Я около часа крутил возле твоего дома. Ждал, когда ты придешь домой. Я видел, как несколько минут назад ты входила в подъезд, но находился слишком далеко, чтобы окликнуть тебя. Мне пришлось еще прокатиться кружок, чтобы набраться смелости. Боялся, что ты можешь меня не впустить.

Косима стояла перед ним, онемевшая от шока.

– Но… но как же променад-кафе? Твое шоу?

– Вот об этом я и хотел поговорить с тобой. Гаас прервал сегодня утром свой отпуск и вылетел в Калифорнию. До отъезда он, как говорят в бизнесе, урегулировал дела с мистером Дженсеном. С сегодняшнего дня я больше не выступаю в «Цветочной комнате». На мое место пригласили танцора с саблями из Самоана и девушку из Мауи, которая играет на бамбуковом органе. А я должен успеть на утренний самолет.

– Так… скоро? – Ее сердце заныло. – Я… я желаю тебе удачи, Перри.

Он импульсивно взял ее безвольную руку и крепко сжал ее.

– Косима, я бы не пришел сюда, даже не попрощался бы, если бы у меня не было повода… поверить…

Он замолчал. Может, потому, что на словах это звучало бы нереально, тем более что каждый ощущал преграду между ними. Однако Косима не сомневалась в том, что хотел сказать Перри: «… поверить в то, что ты любишь меня».

– Вчера вечером на мое шоу пришла Флафф Дэвис. – Девушка почувствовала, несмотря на темноту, что он пытается разглядеть выражение ее лица. – Флафф сказала, что ты плакала, Косима.

И, борясь с эмоциями, нахлынувшими на нее из-за упоминания о вчерашних слезах, Косима ощутила с новой силой вспыхнувшее чувство – мучительное, наболевшее. Напоминание о слезах вернуло ее в действительность. Несчастная Пиджин Бэннинг ждет ее, ради этой бедняжки Косима оказалась на шоссе.

– Перри… Перри, я собиралась… поедем со мной… В одном местечке под названием «Имперский дракон» на Ривер-стрит кое-что произошло. Пиджин позвонила мне. Жена Дейла. Ей нужна помощь.

– Поехали, – без колебаний и расспросов произнес Перри, хотя Косима знала, что, должно быть, он рассчитывал поговорить с ней наедине. Ухватив ее за локоть, молодой человек помог девушке сесть в машину, прежде чем она поняла, что происходит. Как всегда, Перри взял ситуацию под контроль, посчитав, что лишние расспросы и действия ни к чему. Казалось, он воспринимал заботу о ней как должное.

С Калакауа-авеню автомобиль рванул в сторону от города. Все еще работающие и сверкающие магазины, бары и отели бесцеремонно вторгались в ночную темноту. Стоило выехать на побережье, как все туристические зоны и здания остались позади на пороге полночи.

Косима, которую охватило чувство вины за то, что на какое-то мгновение забыла о Пиджин, желала, чтобы «жук» мчался быстрее. Перри, уловив ее обеспокоенность, не стал пытаться возобновить прерванный разговор.

В молчании они проехали почти опустевшие улочки делового центра и оказались в жилой зоне. Несмотря на поздний час, повсюду слышалось хихиканье полураздетой детворы, играющей в прятки среди мусорных ящиков.

Едкий запах, доносящийся с рыбного рынка, где днем покупателям предлагали пугающий своим разнообразием товар, считавшийся азиатами съедобным, атаковал машину, когда они проезжали мимо. Моряки, собравшись по двое-трое, бродили по улицам в поисках веселья и забав.

Проезжая по одной из улиц, Косима заметила то самое судно, о котором упомянула Пиджин. Его можно было сравнить с китом – нечто огромное, неподвижное и неосвещенное. В парке на железных скамьях сидели, не шелохнувшись, словно статуи, пожилые люди. Несколько парочек бродили, взявшись за руки.

Они миновали складские и торговые помещения, расположенные в гавани. Ветхое, обшарпанное здание, которое искали Косима и Перри, казалось, давно опустело, за исключением единственной сверкающей вывески «Кафе «ИМПЕРСКИЙ ДРАКОН». Внешний вид здания не имел ничего общего с великолепием и грациозностью названия. Пока Перри припарковывал машину примерно в ста ярдах от Квин-стрит, Косима с ужасом глядела на заведение. Вот, значит, то самое излюбленное место Дейла, куда он устремлялся порой, охваченный желанием развлечься. Из его рассказов Косима знала, что за темными, наглухо закрытыми шторами ночная жизнь бьет ключом.

Перри снова оказался рядом и снова взял ее руку. Внутрь они вошли вместе.

Это достаточно длинное помещение, вдоль которого им предстояло пройти, чтобы добраться до кабинетов в дальнем углу, не отличалось ни особой чистотой, ни увеселительной атмосферой. У клиентов, склонившихся за столиками и барными стойками, проходившая мимо парочка не вызывала никакого интереса. В подобных местах каждый занят своим делом. Темная отделка из дерева, темные стены и потолок, покрытый пятнами от многолетнего дыма, – все это придавало так называемому кафе мрачный вид и довольно странно сочеталось с таким ярким названием. (Или драконы действительно оказывали предпочтение этому логову.)

Они увидели Пиджин почти сразу. Бедняжка стояла у одной из темных кабинок в самом углу зала, тревожно поглядывая на вход. Заметив их, девушка пошла навстречу, именно пошла, а не побежала, иначе это могло привлечь внимание даже таких равнодушных обитателей кафе.

– Вы пришли! – Пиджин схватила руки Косимы почти лихорадочно. – Вы действительно пришли.

– Ну конечно, пришла. – Взглянув на опустошенное лицо хрупкой новобрачной, чей медовый месяц превратился в непрерывную череду неприятностей, Косима попыталась изобразить что-то вроде ободряющей улыбки. – Итак, Пиджин, постарайтесь объяснить все по порядку. Что произошло? Где Дейл? Эта драка…

Пиджин собралась с духом и попыталась изложить факты.

– Тот человек. Он был здесь, Косима, сидел, выпивал, когда мы с Дейлом сюда пришли. Дейл показывал мне достопримечательности Гонолулу и был так добр ко мне, как… – она едва сдержала слезы, – как в Лондоне. А это заведение он хотел показать потому, что раньше, в старые времена, когда Гавайями правили короли…

– Пиджин, расскажите о человеке, которого избил Дейл.

– Когда мы вошли, он заказывал выпивку в баре. Дейл увидел его и побелел, как привидение. Больше он не сказал мне ни слова. Просто отдернул от меня руку и пошел за мужчиной. Он догнал его и… ударил. О, Косима, с тех пор тот мужчина не шевелится. Мне даже кажется, что он не дышит. Он лежит как… как покойник.

– Успокойтесь, – резко скомандовал Перри за спиной Косимы. Его опытный глаз определил наступающую истерику. – А теперь ведите нас. В какой они кабинке, миссис Бэннинг?

– Во второй от угла. Я там стояла, когда все произошло. Дейл повалил его на стол, будто пьяного, понимаете. Никто ничего не заметил. Должно быть, они, – девушка кивнула головой в сторону публики, – привыкли к шумным дракам. А потом, я не знала, куда деться. Дейл… О боже!

– Мы здесь, успокойтесь, – подбодрила ее Косима. – Дейл выпивал?

Пиджин горестно кивнула.

– В отель пришла телеграмма. От дяди Тамуса. Кто-то, кто знает здесь моего отца, повел себя так отвратительно. У кого-то хватило наглости отослать копию этой грязной газетенки авиапочтой. Вся семья была в бешенстве. Дядя Тамус послал Дейлу телеграмму, сообщая, что аннулирует с ним все контракты. Потом нас пригласили в здешний офис. Они уволили бедного Дейла.

Нотка, близкая к истеричной, снова поднялась в голосе Пиджин, но Перри предотвратил еще не начавшуюся бурю, потребовав:

– Проводите нас, Пиджин.

Повинуясь, Пиджин направилась к кабинке через весь бар. Перри следовал за ней, а Косима за Перри. Из-за широкого плеча Перри она увидела мужчину, ничком лежавшего на столе.

Дейл выбрал действительно стоящую мишень для своих кулаков! Это был Клем Келлер! Его голова безвольно покоилась на тонкой грязной пластиковой салфетке для блюд, которая, видимо, так долго служила своим клиентам, что кончики ее уже загнулись. В углу кабинки, глядя на эту неподвижную массу тела, сидел Дейл Бэннинг, теперь пытаясь трезво размышлять, что натворил. Похоже, он понял, что в кабинке, кроме него и жены, которая, как он полагал, все время была рядом, находится кто-то еще. Он поднял голову и оглядел присутствующих. Спустя какое-то время его глаза дали понять, что пару он узнал.

– Думаю, на этот раз я совершил… – понуро произнес он. – Мы не сможем его заставить пошевелиться. С ним все… – Он удрученно отвел взгляд.

– Дай-ка я пройду, Бэннинг, – спокойно, без эмоций заговорил Перри.

Очевидно, Дейл воспринял это как должное, как и сама Косима, когда Перри у ее дома взял инициативу в свои руки. Дейл послушно отошел с дороги и опустился на край скамьи, тяжело вздохнув. Его несчастные глаза, в которых выражалась мольба о прощении, снова посмотрели на Косиму.

– Пиджин не должна была тебя впутывать, – сказал он.