Текст книги "Соловьиная бухта"

Автор книги: Эсси Саммерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Пьер сказал, что сначала отвезет Джаспера в Тикао, потом доставит Марго домой, но, когда они оказались в бухте Росиньоль свет в окне мадам все еще горел.

– Должно быть, она не пошла в усадьбу. Мне не хочется оставлять ее одну, Пьер! Она любит горячий шоколад в постели. И уже почти час ночи.

Пьер не возражал. Впереди у них был вторник.

В пятницу Марго была в Акароа у миссис Форсайт. Весь день она поработала в саду, выкапывая колокольчики.

– Мне нравится мой сад, – говорила Маргарет Форсайт. – Надеюсь, что смогу возиться в нем до самого конца. Правда, если я долго копаюсь в земле, у меня начинает болеть спина. Иногда из Крайстчерча приезжает внук, чтобы помочь мне, но я не хочу его затруднять – ему надо учиться.

Марго помогла ей собрать опавшие грецкие орехи и разложила их для просушки на сетке, расстеленной на веранде. Орехи из Акароа славились по всей Новой Зеландии. Миссис Форсайт отправляла урожай со своих шести деревьев на рынок.

– Мне нужны деньги, чтобы платить налоги. Когда Джок был жив, он много извлекал из этого сада: мы оба были на пенсии, а дом постоянно нуждался в ремонте – то надо делать новые рамы, то красить, конца этому нет.

Да, тяжело справляться, когда цены так поднялись, а миссис Форсайт, чувствуется, всегда, была независимой. Марго предложила:

– Может, мне вывезти эту траву на помойку? Пройдет вечность, прежде чем эти сорняки можно будет сжечь.

Похоже, это предложение навело миссис Форсайт на новую мысль.

– Послушайте, в прачечной полно всякого мусора. Может, и для него у вас найдется местечко? – спросила она.

– Конечно. Мистер Росиньоль настоял, чтобы я взяла грузовик. Он сказал, что даже несколько коробок с луковицами займут весь багажник моего «мини». Но позвольте мне самой осмотреть ваш мусор. То, что вам кажется старым хламом, может оказаться настоящим сокровищем для куратора музея!

Марго ехала домой улыбаясь. Ей удалось помочь миссис Форсайт, не обидев ее. Она с нетерпением ждала вторника. И не только для того, чтобы узнать про своего отца. Марго призналась себе, что ей очень хочется пойти на свидание с Пьером.

Но Пьер позвонил в понедельник и сказал:

– Марго? Прости, но наше свидание отменяется. Ничего не выйдет. Хорошо, что я еще не купил билеты.

Марго была разочарована, но постаралась не показать этого:

– Не волнуйся, Пьер, можно пойти и в другой день.

– Это последний день показа. Фильм идет уже давно. Мне надо было сходить раньше. Так хотелось его увидеть.

Марго ждала объяснений, почему не может пойти во вторник. Но ответом ей было молчание. Телефонные разговоры могут свести с ума, потому что нельзя увидеть выражения лица собеседника.

Повесив Трубку, Марго долго смотрела на телефон. Возможно, Пьер все объяснит за ужином. Но за ужином он не появился. Внеся на кухню аппетитный салат, украшенный ломтиками помидоров и дыни, Жюстин сказала:

– Пьер не придет ни сегодня, ни завтра. Похоже, он очень занят.

Марго надеялась, что никто не заметит ее грусти. Но во вторник вечером, после обеда, она не могла унять тревоги. Она помогла Жюлю разложить коллекцию марок, нашла для Леони несколько исторических дат, распутала клубки для Жюстин и проверила несколько цифр для Франсуа, который печально произнес:

– Ненавижу это время года. Приходится готовить отчет для моего бухгалтера. Ты мне очень помогла. Марго. Я закончу через полчаса. Кто-нибудь хочет сыграть в слова?

– Мистер Росиньоль, мне надо кое-что сделать в музее. Не возражаете, если я пойду? Вернусь к ужину. Вы ведь можете сыграть без меня?

– Конечно. Делай все, что хочешь, Марго.

Она вышла через заднюю дверь и обошла террасу, и тут к ней подошел Франсуа с Огастом.

– Этой ленивой собаке пора побегать. Я дойду с тобой до музея.

Марго была в смятении. Она не собиралась идти в музей, ей просто хотелось пройтись, чтобы успокоиться. Но очевидно, Франсуа не хотел, чтобы она одна заходила в темный, пустой дом. Так оно и было. Он шел впереди, зажигая свет.

– Ты выглядишь усталой, – заметил он, взглянув на нее. – Тебе правда нужно работать, милая?

– Не обязательно, но мне хочется.

Франсуа положил руки ей на плечи, повернул к себе и пальцем коснулся ямочки на подбородке.

– Марго, в чем дело? Ты места себе не находишь. Это на тебя не похоже. Мы принимаем как должное то, что здесь ты счастлива, и почти забыли, что до этого у тебя была своя жизнь. Тебя тревожит что-то из прошлого? Знаешь, ты для меня стала такой же любимой, как Шарли и Леони. Можешь рассказать мне, что случилось? Если дело в деньгах?..

– Нет, нет. Дядя Ноэль был достаточно обеспеченным человеком, и я получаю неплохую сумму от сдачи внаем дома в Остерли.

Франсуа вытащил трубку изо рта и пристально взглянул на Марго:

– Ты его не продала? Значит, ты думаешь, что еще можешь вернуться? Мы с Жюстин так надеялись, что ты поселишься здесь насовсем. Даже выйдешь замуж. Что же случилось? Вы поссорились с Пьером?

– Нет, но вы питаете напрасные надежды, мистер Росиньоль, – еле слышно прошептала Марго. – Мы с Пьером совершенно не интересуем друг друга. Не обращайте внимания на Шарли.

– Шарли молчит, как скала, – подмигнул Франсуа. – Мы сами заметили. Не буду совать нос в твои дела, милая. В настоящей любви не всегда все бывает гладко, уж мне ли этого, не знать! Но не принимай все близко к сердцу. Пьер вспыльчив, он может быстро выйти из себя и так же быстро попросить прощения. А примирение бывает таким сладким… Увидимся за ужином, Марго. – Франсуа отечески поцеловал ее, поднял улегшегося Огаста и зашагал прочь.

Марго понимала, что ей необходимо пройтись, чтобы взбодриться. Она выбрала путь через холмы. Физическая нагрузка поможет ей заснуть. Пьер не стоит того, чтобы из-за него не спать по ночам. Марго шла через дубовую рощу, где в субботу высадила множество колокольчиков. Девушка зашла уже далеко, но в этой окруженной морем гавани, где даже ветер был ее другом, она не ведала страха. Свет луны озарял тропинку, усыпанную белыми ракушками.

Вскоре она приблизилась к усадьбе Патридж-Хилл и бросила взгляд на дом. Шторы в гостиной не были задернуты, там горел свет. Она знала, что помощники Пьера уже ушли. Кто же тогда в доме? Марго взглянула в сторону моря, на освещенные окна мотелей. Может, спуститься вниз и попросить кого-нибудь пойти с ней? Но как же глупо она будет выглядеть, если окажется, что кто-то просто забыл выключить свет! В этой мирной бухте невозможны грабители. Да и какие грабители оставят раздвинутыми шторы и включат свет!

Марго бесшумно прошла по лужайке, на цыпочках проследовала по тропинке, вошла во дворик ив освещенном окне, как на экране, увидела: в глубоком кресле перед камином с книжкой на коленях, сидел Пьер Лаверу. Похоже, единственной причиной его отказа от свидания было нежелание ее видеть. Марго ужасно рассердилась и с шумом распахнула дверь. Пьер вскочил, книжка упала на пол.

– Итак, это и есть твое неотложное дело? Жюстин сказала, что ты не придешь к обеду, потому что уезжаешь. Почему ты солгал, Пьер? Почему бы не сказать что ты просто не хочешь сидеть со мной за одним столом? Не знаю, чем я провинилась на этот раз, но позволь сказать тебе: больше никуда я с тобой не пойду, даже если ты будешь молить меня на коленях. Ненавижу непостоянство! Какого черта ты вообще меня позвал и почему не выполнил своего обещания? Это ведь было обычное свидание, которое к тому же назначила не я. Может, ты боишься, что тебя заставят жениться? Неудивительно, что твоя Лизетт так долго колебалась. Ей несказанно повезло! Интересно, что такого я натворила, чтобы так оскорбить ваше высочество?

Пьер нисколько не смутился. Холодное и презрительное выражение его лица не изменилось.

– Неужели ты не догадываешься? Впрочем, ты не могла предугадать, что я все выясню. Так? Отвечай же мне!

– Отвечать?..

– В этот раз даже ты не сможешь найти оправдание, – гневно проговорил Пьер. – Ты провела меня в первый раз. Но знай, сейчас у тебя ничего не выйдет. Больше всего на свете ненавижу лжецов.

Гнев Марго погас, она удивленно смотрела на Пьера. Это еще больше разозлило его – он не кричал, а чеканил каждое слово:

– Думаю, ты этого не предполагала, но вчера утром я побывал у Мег Форсайт. После того как ты рассказали мне, как ей тяжело живется, я заехал к ней узнать, не надо ли ей помочь с дровами или починить изгородь. И она мне рассказала.

– Что рассказала?

Пьер презрительно махнул рукой:

– Опять пытаешься изобразить из себя невинность? Или тянешь время, чтобы придумать оправдание? Ладно, тогда я скажу тебе миссис Форсайт рассказала, что ты скупила у нее множество антикварных вещей за семьдесят пять долларов. Если ты заплатила такие деньги, то, вероятно, почувствовала выгоду. Наверное, эти вещи стоят в десять раз больше, особенно в Англии!

Марго пыталась что-то сказать, но не могла. Злость на лице Пьера сменилась усталостью и отвращением.

– Как ты могла? Впрочем, какая теперь разница? Ты просто лгунья и даешь обещания не моргнув глазом. Но завтра ты вернешь мне все эти вещи, а я заплачу тебе семьдесят пять долларов! Не знаю, как я смогу возвратить их Мег, но уверен в одном: ни ты, ни Роксанна Гиллеспи не получите ни цента. Завтра! Ты слышишь? И если ты не вернешь их мне, я расскажу все Росиньолям, которые считают тебя ангелом, а потом пойду в их дом и верну эти вещи.

Марго побледнела:

– Ты пойдешь и заберешь их сейчас. Сию минуту. Не завтра. И они не в доме Росиньолей. Они в старом сарае за гаражом Франсуа.

– Понимаю! – Пьер презрительно усмехнулся. – Ты не осмелилась отнести их в музей, потому что мадам, даже если она души в тебе не чает, никогда не позволит, чтобы вещи пересекли границу Новой Зеландии. Значит, ты их спрятала? Ладно, идем.

– Да, спрятала. А если ты не пойдешь, я сама притащу эти проклятые вещи и швырну их тебе в лицо!

– Есть одно преимущество: когда ты выходишь из себя, то начинаешь говорить правду.

– Верно, и если тебе не понравится эта правда, Пьер Лаверу, то я не виновата! Ты сам напросился.

Они молча спустились по склону холма. Марго споткнулась о корень, но Пьер не сделал попытки помочь ей, что вызвало у нее новый прилив ярости. Когда они подошли к сараю, Марго распахнула дверь, включила свет и указала на дальний угол, где несколько мешков укрывали груду каких-то предметов:

– Вот! – сказала она, – сокровища Форсайтов под ними.

Глаза Пьера превратились в две черные щелки, голос звучал язвительно.

– Конечно же спрятала, чтобы потом незаметно вывезти. – Он отбросил мешки в сторону и замер. Перед ним лежали: старая медная жардиньерка, мраморные часы без циферблата, набор ржавых каминных приборов, скребок, отвратительная желто-голубая ваза с изображением пустыни, деревянная форма для масла, треснувшая посередине, и переносная плита.

Пьер уставился на Марго. Она с вызовом встретила его взгляд. Наконец он обрел, дар речи:

– Ты заплатила миссис Форсайт семьдесят пять долларов за этот хлам? Я не понимаю…

– Ты никогда не понимал. Тут уж ничего не поделаешь, Пьер Лаверу. Ты всегда хотел верить, что я хуже, чем есть на самом деле. Поэтому и решил, что я ограбила старушку.

Пьер беспомощно переводил взгляд с мусорной кучи на Марго:

– Но почему? Почему?..

– Наверное, я покажусь тебе самодовольной, но только мне приятно было сделать доброе дело. Миссис Форсайт очень независима. Ее дочь вдова и не может помогать ей деньгами. Ей всегда было нелегко содержать дом, а теперь цены вновь поднялись. Я объяснила ей, что смогу найти покупателей на эти вещи, что они могут попасть в какой-нибудь колониальный музей, что я продам их для нее, и выписала eй чек. – Марго вскинула голову. – Надеюсь, ты не сказал ей, что ее обманули? Когда я уходила от миссис Форсайт, она была счастлива. Она может заплатить по счетам и кое-что оставить, себе, не трогая денег от продажи орехов!

Лицо Пьера изменилось. Он подошел к Марго и взял ее за руки.

– Марго, какой же я идиот! Милая, я беру все свои слова обратно. Думаешь, у нее еще есть подобный хлам? Я могу помочь? Слушай, если хочешь, разбей эту печку о мою голову, но только не стой и не смотри так на меня. Я раскаиваюсь… – Пьер со смехом наклонился и поднял тяжелую печку.

Но Марго посмотрела на него с презрением:

– Пьер, ты зря тратишь время. Поставь печку на место. Это единственная вещь, которую можно использовать. Когда-нибудь я воссоздам кухню колониального периода, и эта печка мне пригодится. С меня хватит. Ты так и не сумел преодолеть своего недоверия ко мне. Что ж, оно взаимно. Я больше не верю тебе. Будем встречаться, как обычно, у Росиньолей, чтобы они ничего не заподозрили, но больше я не желаю иметь с тобой ни каких дел. – В дверях Марго обернулась. – И не называй меня «милой»! Это могут позволить себе только мадам и мистер Росиньоль.

Глава 8

Марго и Пьер понимали: Росиньоли считали, что их размолвка ненадолго, и это ужасно раздражало Марго, однако ради всеобщего спокойствия она вела себя так, чтобы их отчуждение не очень бросалось в глаза. Особенно приходилось стараться по выходным, когда дома была Шарли, которая, ничего не подозревая, по-прежнему обращалась с Марго как с сестрой, а с Пьером как с братом.

Больше всего помог Жюль. Ни о чем не догадываясь, он сказал на следующий день:

– Марго, я знаю, что ты хотела посмотреть этот фильм. Хочешь, пойдем со мной? Чтобы не возвращаться домой, мы сможем переночевать в городе, в квартире. Я разложу спальный мешок в гостиной, а ты займешь комнату для гостей.

Марго подавила улыбку. Жюль заглядывался на неожиданно повзрослевшую Бриджит.

– С удовольствием, Жюль! – ответила Марго, надеясь, что Пьер заскрипит зубами от злости. Но почему она должна терять сон из-за Пьера Лаверу?

Был тихий чудесный день, н, хотя календарь уже показывал март – первый месяц осени, – в воздухе чувствовалось лето. Марго услышала, как хлопнула дверца машины и раздались голоса. В музей пришли первые посетители. Марго вгляделась. Не может быть! Три головы показались н растаяли, словно в тумане: светловолосая голова Джонатана Уорта, каштановая – Бетти н иссиня-черная Пьера Лаверу. Марго быстро взяла себя в руки. Джонатан и Бетти были столь изумлены, что не заметили, как она побледнела. Марго призвала на помощь всю свою волю и почти беззаботно произнесла:

– Боже, может быть, Новая Зеландия все же не на другом краю света! Смотрите-ка, кто к нам пришел! Джонатан, как ты здесь оказался? Хотя ответ очевиден: прилетел на самолете.

– Марго! Ты здесь, в Новой Зеландии? Я думал, ты в Канаде. Я приехал сюда повидаться с Пьером, но не знал, что ты тоже здесь.

Приехал повидаться с Пьером! Марго припомнила: когда-то Пьер сказал ей, что в один прекрасный день он заставит ее доказать, будто Джонатан для нее ничего не значит. Так вот что он задумал! Видимо, он узнал от своего друга Тода, что Джонатан и Бетти собираются в Новую Зеландию, н нарочно привез их сюда. Перед глазами Марго поплыл розоватый туман. Она не станет задавать нелепых вопросов, нет, она не позволит, чтобы Пьер заметил, как она потрясена.

Не успел он заговорить, как в комнату величественно вошла мадам в черном платье с бриллиантовой брошью.

– Милая, значит, я не ослышалась? Это твои старые друзья из Англии? Как ты, должно быть, рада! Мы находимся слишком далеко, чтобы к нам неожиданно могли нагрянуть друзья, так что вдвойне рада за тебя. Марго, ты нас не познакомишь?

Марго принужденно улыбнулась и сказала:

– Меня еще должны представить жене Джонатана.

– Марго, это Бетти. Она слышала о тебе, хотя ты ее и не знаешь.

Марго узнала бы это лицо повсюду. «Пьер, как ты мог так поступить со мной, с Джонатаном, с Бетти?» Марго представила их мадам, стараясь, чтобы голос ее звучал спокойно:

– Мы с Джонатаном были близко знакомы в Лондоне. Он, как и Пьер, тоже работал в лондонском аэропорту, хотя они никогда не встречались. Но у них есть общий друг, некий Toд, так я узнала, что Джонатан женился, но понятия не имела, что он проведет здесь медовый месяц.

Джонатан рассмеялся и обратился к мадам:

– Когда ты давно работаешь в авиакомпании, у тебя есть кое-какие преимущества. Сначала мы полетели в Нью-Йорк, провели там два дня, затем еще два в Лос-Анджелесе, а потом пересекли Тихий океан.

Марго не смотрела на Пьера, чтобы не выдать ярость, бушующую внутри нее, – она должна казаться сдержанной и спокойной. Марго механически отвечала на вопросы Джонатана: да, ей понравилось в Канаде, но, хотя она намеревалась путешествовать в поисках предметов старины, ей так полюбился Акароа, что она решила здесь остаться.

Оглядываясь по сторонам, Джонатан произнес:

– Это место идеально тебе подходит, ты ведь терпеть не могла расставаться с вещами, которые тебе полюбились.

– Нам очень повезло, – заметила мадам. – С тех пор как появилась Марго, в нашей жизни много изменилось. Благодаря ей, например, я могу жить в своем собственном доме. Но вам, наверное, хочется осмотреться? Надеюсь, вы останетесь с нами на обед?

Марго покачнулась и оперлась рукой о старый сундук. Вероятно, мадам что-то почувствовала, потому что быстро добавила:

– Но возможно, у вас свои планы?

К счастью, Джонатан ответил:

– Боюсь, что да, хотя мы бы с удовольствием остались. Мы приехали только для того, чтобы встретиться с Пьером и договориться о следующей встрече. Одна семейная пара из Окленда пригласила нас пойти в музей маори. Но мы вам завтра позвоним. Может, вы покажете нам этот музей сейчас? Мы должны вернуться в гостиницу к обеду.

Марго чувствовала, что Бетти хочется уйти. Наверное, она была ошеломлена не меньше ее. Какой девушке приятно встретиться в свой медовый месяц с бывшей возлюбленной своего мужа? Марго казалось, что и Джонатан так же возмущен поступком Пьера, как и она.

– Поскольку сегодня у вас мало времени, то мансарды могут подождать до следующего визита, – вежливо проговорила Марго.

Она механически пересказывала им историю некоторых экспонатов. Пьер был необычно молчалив. Наверное, не нарадуется сделанному. Правда, после их ссоры в этом уже не было смысла. Скорее всего, он организовал все раньше, а потом не успел отменить. Что ж, ему удалось еще больше оттолкнуть Марго. Она искоса взглянула на него. Он казался напряженным. А может, до него, наконец, дошло, что он натворил?

Пока Джонатан с Бетти нахваливали розы, обвившие решетку. Марго направилась к выходу.

– Дом словно моет ноги в воде, – заметила Бетти, забыв свое смущение. – Неудивительно, что ты захотела остаться здесь, Марго.

– А ты, Бетти, на это не надейся, – заметил Джонатан. – Мое место в Лондоне. Возможно, это наш единственный и последний визит сюда, так что наслаждайся.

Пьер быстро взглянул на Марго. Пожав на веранде руки молодоженам и пожелав им всего наилучшего, Марго добавила:

– Если найдете время заехать, будем рады вас видеть. А теперь я должна идти – звонит телефон. Всего доброго. До свидания, Пьер.

Она вошла в дом, не заметив, что мадам недоуменно стоит в дверях. Конечно, не было никакого телефона. Марго сразу же побежала по тропинке к роще. Мадам заметила среди ветвей розовое платье и поняла, куда она направляется. Из музея появился Пьер:

– Где Марго? Куда она пошла?

В другое время мадам удивленно приподняла бы черные брови, но только не сейчас.

– Пьер, ты понимаешь что-нибудь? Почему приезд этого человека ее расстроил?

– Да, понимаю, – сказал он. – Я единственный, кто понимает. Так где же она?

– А где еще она может быть? На Горе Вздохов, конечно. Как-то я сказала ей, что убежала именно туда, когда в 1944 году получила телеграмму о смерти Филиппа. Я заметила розовое платье Марго среди деревьев. Ты будешь добр к ней, Пьер? Бедняжка, у нее никого нет в этом мире. И я так ее люблю.

– Добр? Конечно, мадам, я буду добр. Я и понятия не имел, что она так отреагирует. Не расстраивайтесь, я приведу ее.

Марго не услышала его шагов по мягким сосновым иглам, не знала, сколько времени он стоял там и смотрел, как она лежит под деревьями, рыдая и вырывая пучки травы, словно хотела, чтобы сама земля разделила с ней ее горе. Потом она услышала над собой голос Пьера, почувствовала его руку на своем плече, когда он опустился рядом с ней. Она вскочила на ноги, рванулась от него, словно от дикого зверя.

– Ты! – прошептала она сквозь стиснутые зубы. – Пришел увидеть результат своего плана? Каким же безжалостным может быть человек! Убирайся отсюда! Оставь меня! Как ты посмел привезти Джонатана Уорта в Акароа?

Пьер поспешно отвел ее руки, когда в безмерной печали она попыталась ударить его.

– Марго, я не привозил его. Я и понятия не имел, что он в Новой Зеландии. Это все Тод – хотел сделать мне сюрприз. Я встретил Джонатана у ворот, а Бетти была уже за изгородью. Он запирал машину. Конечно, он меня не узнал и спросил: «Не скажете ли, где живет Пьер Лаверу?» И когда Бетти была уже у дверей музея, я ответил: «Я – Лаверу». Он сказал: Отлично! А я Джонатан Уорт. Тод Мур попросил меня связаться с вами. Мы решили провести тут медовый месяц». Бетти направилась к нам, и я попытался помешать им войти в музей: приглашал их сначала осмотреть ферму, полюбоваться садом, но ей хотелось посмотреть музей. Мне оставалось только идти за ними и надеяться, что мое присутствие хоть как-то сгладит ситуацию. Если бы только они сначала приехали в Патридж-Хилл! Тогда бы я сумел их выпроводить или предупредил бы тебя. Конечно, Джонатан был потрясен не менее тебя. Как и Бетти, но, по крайней мере, они были вместе, а я даже не мог тебе помочь. Да, признаюсь, я был нескольких жесток, Пытаясь убедить тебя забыть Джонатана, но теперь я понял, как ты его любила, и больше не стану вмешиваться. И еще я понял: твое чувство к Джонатану было намного глубже того, что я испытывая к Лизетт. Я не знаю всего. Знаю только, что по какой-то причине ты отказалась от него, но, все равно продолжаешь его любить.

– Продолжаю любить его?! – удивленно воскликнула Марго. – Это не так! Думаешь, я плакала из-за Джонатана? Нет, я плакала потому, что была уверена: ты сделал это нарочно. Мне невыносима была мысль о том, что ты мог проявить такую жестокость. Теперь Джонатан ничего для меня не значит. Я уже давно испытываю облегчение от того, что порвала с ним. Он муж Бетти. Все кончено. Теперь имеет значение только настоящее, моя жизнь здесь, с Росиньолями.

– О, Марго, Марго Роуз! – расхохотался Пьер. – Ты сведешь меня с ума! Я думал, что ты рыдала из-за Джонатана, а оказывается… оказывается… из-за меня.

Марго отступила на шаг, спрятав руки за спину.

– Пьер, не стоит делать поспешных выводов. Я почувствовала бы то же самое, будь на твоем месте любой другой человек. Я имею в виду – из тех, кто стал моей семьей: Жюль, Франсуа Росиньоль, мадам, девочки, Жюстин…

К ее удивлению, Пьер не подошел ближе, не рассердился, как она ожидала. Он мягко произнес:

– Я слишком часто превратно истолковывал твои действия. Но сейчас хочу спросить тебя: почему ты рассталась с Джонатаном? Возможно, теперь, тебе уже не так больно говорить об этом.

Вначале Марго запиналась, но постепенно заговорила увереннее:

– Я была в ужасном состоянии, когда встретила тебя, – две потери за такое короткое время. Да, я любила Джонатана. Не стану этого отрицать. Однако я чувствовала, что он не любит меня так же сильно, как я его. Это ранило мою гордость, но теперь мне уже все равно. Иногда мне казалось, что я бьюсь о каменную стену, в другой раз я говорила себе: я просто, глупый романтик, та любовь, которую я надеялась встретить, существует только в фильмах и на страницах книг. Неужели, это так, Пьер? Неужели это всего лишь иллюзия?

– Было время, когда я тоже так думал, – медленно начал он. – Считая, что все женщины непостоянны, что им неведома настоящая любовь. Но я всегда вспоминаю Луи Росиньоля. Я был всего лишь глупым подростком, когда впервые понял кое-что… что он и тетя Элиза даже после короткого расставания, когда, например, она проводила уик-энд в Крайстчерче без него, встречались как влюбленные. Так что такая любовь бывает не только в книгах. – Внезапно его глаза озорно блеснули. – Марго, ты становишься похожей на невыносимых Росиньолей! Постоянно увиливаешь от разговора, как Леони или Шарли. Почему все-таки ты оставила Джонатана? Могу поклясться, не из-за карьеры.

– Нет. Помнишь то письмо, которое я опустила в почтовый ящик, когда мы шли в Остерли-парк? Я написала в нем все. Понимаешь, это случилось после той лекции в Челси…

Пьер бросил на нес удивленный взгляд.

– Ты все видел сам, только не можешь связать эти два события, – продолжала Марго. Пьер сосредоточенно наморщил лоб. – Когда ты сегодня встретил Джонатана, тебе не показалось знакомым его лицо? Разве ты не узнал Бетти?

– Да, но я решил, что видел его в аэропорту. Но… подожди. Марго. Разве Джонатан не представил тебе Бетти? И откуда я могу ее знать?

– Понимаешь, в тот вечер Джонатан пришел за мной. Наверное, он освободился пораньше, не знаю… Сначала я заметила Джонатана, потом увидела, как оживилось его лицо, а затем толпа расступилась – помнишь? – и она подошла к нему. Бетти. Ты тогда сказал: как будто эти двое обошли целый свет и, наконец, встретились. Так и было, хотя я тогда этого не поняла. Но я должна была все выяснить. Я увидела, как они вышли в сад, и подслушала их разговор. Не знаю подробностей, но, очевидно, они любили друг друга и вынуждены были расстаться из-за чьих-то козней. Она узнала правду, но он уже был помолвлен со мной. Она очень милая, Пьер. Я слышала, как она сказала, что пришла на эту встречу лишь для того, чтобы увидеть меня, чтобы узнать, смогу ли я сделать Джонатана счастливым. Они не хотели обретать свое счастье ценою моих страдании. Джонатан сказал ей, что сделал мне предложение, но я еще не дала ответа. И тогда я поняла, что меня останавливало: я чувствовала, что он не сможет любить меня так же сильно, как я его. Они не знали, что я их подслушивала, поэтому я не стала ничего тебе говорить. Ты регулярно переписываешься с Тодом и мог случайно упомянуть обо мне. В том письме я написала Джонатану, что для меня карьера важнее и я отказываюсь от его предложения. Возможно, я тогда в какой-то мере использовала тебя, не знаю. Я словно окаменела, и лишь ты поддерживал меня. Наверное, это все, Пьер. – Марго слишком устала, чтобы говорить дальше, говорить об истинной причине своего приезда в Акароа. Возможно, позже она сможет и это обсудить с Пьером. Возможно, Роксанна объяснила все как-то не так, невольно заставила его думать, что она хочет разыскать своего отца ради денег.

– Марго, очнись! Послушай меня. – Пьер легонько встряхнул ее.

Ока попыталась сосредоточиться.

– Мне не жаль, что это случилось. Тише, тише, не сердись. Тогда я отдал бы все, чтобы они уехали, не увидев тебя, а ты не увидела их. Но теперь, мне кажется, ты лучше поймешь меня.

Марго широко раскрыла глаза, а Пьер продолжал:

– Помнишь тот вечер, когда ты пришла в Патридж-Хилл и показала мне «ценности» миссис Форсайт? Ты была в ярости, признаюсь, совершенно справедливо. Но ты ведь меня не простила?

– Пьер, если бы ты знал, как мне было больно оттого, что ты мог так обо мне подумать.

– Да, признаю, я слишком вспыльчив, скор на суждения, да мало ли еще что… Мы все становимся такими, когда подозреваем, что нас обманули. Но разве ты поступила иначе? Как тебе могло прийти в голову, что я нарочно пригласил Джонатана с женой, чтобы заставить тебя страдать? Ведь я-то полагал, что ты все еще его любишь, И ты знала об этом.

Марго опустила глаза и услышала его тихий голос:

– Марго, на этот раз ты ошиблась на мой счет. По-моему, теперь мы квиты. Может, стоит начать сначала? Посмотри на меня!

Марго глубоко вздохнула и всхлипнула.

– Поторопись, – добавил Пьер, – потому что я уже вижу мадам, и если она решит, что я не помирился с тобой, то голову мне оторвет.

Марго подняла глаза, их взгляды встретились, и она расхохоталась. Пьер подал ей руку, и они вдвоем направились вниз по тропинке. Пьер первым догнал мадам и протянул ей руку.

– Мадам, вам не стоило так рисковать. Склон очень крутой. Я ведь обещал, что буду добр к ней.

Она быстро взглянула на него, потом на Марго и, покачав головой, улыбнулась:

– Я должна была сама убедиться. Молодые такие неловкие, такие гордые. Я прекрасно помню себя в молодости и ни за что не согласилась бы пройти через это снова. Скажи мне, милая, что произошло, или это имеет отношение только к тебе и Пьеру и еще к этим двум, которые сегодня здесь побывали?

– Марго больно об этом говорить, – быстро ответил Пьер. – Сегодня вечером я зайду к вам и сам все расскажу.

– Теперь мне уже не больно. Просто мы с Пьером были знакомы в Лондоне. Ас Джонатаном Уортом, который был здесь сегодня, я встречались около года, но никак не могла решиться выйти за него замуж: чувствовала, что что-то не так. Оказалось, что на самом деле он любил Бетти, но кто-то помешал им быть вместе. Я узнала про это и решила уйти. Вот и все.

– Мне кажется, это не все? – внимательно поглядела на нее мадам, – но, наверное, остальное касается только тебя и Пьера?

– Разумеется, это еще не все, мадам. Она оказалась смелой и великодушной, а я порой недооценивал ее. Она принесла огромную жертву, очень убедительно разыграла историю о своей карьере, после чего уехала в Канаду, а потом сюда.

Глаза мадам блеснули. Она склонила голову набок и с интересом посмотрела на них:

– Приехала сюда? Потому, что здесь твоя родина. Пьер?

Марго затаила дыхание. Может, сейчас, в добром расположении духа, он скажет, зачем она приехала? Но Пьер, помедлив, беспечно произнес:

– Не совсем. Хотя мне бы хотелось так думать. Я говорил об Акароа как о земном рае, поэтому она тут и очутилась.

– Но кое-чего я все-таки не понимаю. Когда ты убежала из музея, милая, у тебя был такой горестный вил. Я испугалась, потому что решила, что ты любишь этого Джонатана, и послала за тобой Пьера. Нет, это не совсем так, он сам побежал за тобой. А теперь ты выглядишь почти счастливой.

Почти счастливой… Потому что ей надо еще кое-что прояснить. Наверное, у Пьера есть веская причина, чтобы с такой враждебностью относиться к ее поискам отца. Марго не знала, что ответить мадам, но Пьер пришел ей на помощь:

– Мадам, это долгая история, но я обещаю, что скоро вы ее узнаете… как только узнаю я. Скажу одно: Марго убежала, потому что она думала, что я специально привел Джонатана сюда, чтобы проверить, как она к нему относится. Это не так. Я встретил его– их у ворот.

Взгляд мадам смягчился. Она заметила их сплетенные руки и подмигнула:

– Возможно, мне и правда не стоило взбираться па гору, дети мои. Наверное, вам хотелось подольше побыть вдвоем. – Ее прервал гонг к обеду. – Такова жизнь, – вздохнула она. – Проза в разгар мечтаний. Думаю, вам не хочется спускаться с высоты, но Жюстин испекла очень аппетитный пирог с ветчиной и телятиной – Мадам с любовью взглянула на них. – Пьер, я знаю, что тебе хочется тишины. У тебя было столько забот: с туристами, посетителями музея, даже со старым Джаспером! И все в неподходящий момент. Знаешь, где лучше всего побыть одному? Я подскажу тебе: за горой Боссю, на седловине, куда никто не сможет добраться. А я в состоянии сама позаботиться о посетителях. Но если ты поведешь Марго по горной дороге, Пьер, – добавила она, – то никаких споров, пока не дойдете до седловины.