Текст книги "Смертельно безмолвна - 2"
Автор книги: Эшли Дьюал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Джейсон невозмутимо надевает пальто, кивает мне, чтобы я плелся к выходу, а затем почти
лениво переводит взгляд на разъяренных женщин.
– Во-первых, вам в гостях у Ловари делать нечего. Во-вторых, случись что-то с нами, кто нас
вылечит, дамочка? – Он смышлено вскидывает брови, а Норин с силой стискивает в кулаки
пальцы. Выглядит она, как гарпия, готовая накинуться на любого недруга. – Ты и сама
понимаешь, что должна остаться. Как и ты, Мэри. Наведите порядок, успокойтесь. У вас еще
будет возможность вляпаться в неприятности, не сомневайтесь.
– Я могла бы помочь, – смирив пыл, протягивает Мэри-Линетт, – мои способности...
– ...крайне необходимы здесь, а там я и сам справлюсь.
Хочу сказать, что к Ловари Джейсон собирается наведаться не в одиночку, но потом решаю
не вмешиваться. Ищейка прав. Если с нами что-то случится, только Норин сможет залечить
раны. Ну, а защитить Норин вполне сможет Мэри-Линетт.
Правда, мою голову не покидает вопрос: каким образом Джейсон сумеет справиться с
цыганами? У него тоже есть способности? Он сталкивался с ними раньше?
Я совсем ничего не знаю об этом типе. Лишь то, что у него заросшее лицо и широкие плечи.
Ну, и, наверняка, у него хороший удар справа. И слева. Еще он в курсе того, что по земле
разгуливают ведьмы, перевертыши, Дьявол и прочая нечисть. Но откуда?
Что его с ними связывает?
Мы садимся в старую, потертую развалюху, к которой, естественно, никому больше, кроме
самого хозяина, не разрешается притрагиваться, и пристегиваемся. Открываю окно, надеясь
взбодриться от прохладного утреннего воздуха, и потираю пальцами виски.
– Как твой брат?
– Нормально, – опускаю руки и киваю, – жить будет.
– А ты?
– Со мной все в порядке.
– Серьезно? – Скорее усмехается, чем спрашивает ищейка. Он сбрасывает скорость и дергает
уголками губ, отчего мне хочется врезать ему, как следует. Кажется, этот человек только и делает, что смеется надо мной, над моими словами и поступками. Это злит. – Эй, тише, парень, –
улыбается Джейсон.
– Что? – Не понимаю я.
– Усмири пыл.
– Но я молчал.
– Ты многое мне сказал своим дыханием и бешеным сердцебиением.
– Дыханием? – С абсурдом бросаю я и во все глаза пялюсь на мужчину. Какого черта он
говорит? Что еще за бешеное сердцебиение? – Что?
– Парень, злишься ты слишком громко.
– Но я не..., – отворачиваюсь и затихаю, опустив недоуменный взгляд на ладони. Что за
чертовщина? Откуда он знает, о чем я думаю? Как догадался? Эмоции я надежно в себе скрываю,
даже близкие их не видят. – Ну, конечно, – лениво закатываю глаза к потолку и выдыхаю. – Это
многое объясняет, Джейсон.
– Что именно?
– Вы ведьмак.
В ответ на мое утверждение мужчина прыскает со смеху и покатывается на сидении, что, как бы странно это не звучало, злит меня еще сильней.
– Я сказал что-то смешное?
– О да.
– Вы не ведьмак?
– Откуда ты слово такое взял? – Джейсон убирает темные волосы за уши и переводит на
меня колючий взгляд. – Мальчик, это полная глупость. Во-первых, способности ведьм
передаются только по женской линии. А, во-вторых...
– Я не обязан в этом разбираться.
– Ари тебе ничего не рассказывала?
– Нет.
– Плохо.
– Почему же? Это дает вам лишний раз повеселиться. Не так ли? – Повожу плечами, а
Джейсон хмурит лоб и смотрит на меня так, будто я вновь сморозил глупость. – Что?
– Ты или смелый, или глупый.
Не отвечаю, потому что я сам уже не знаю, какой я; в голове все смешалось, я ничего не
понимаю, не могу понять. Я будто бы утратил способность анализировать, приходить к нужным
решениям, словам и поступкам. Я чувствую себя брошенным в воду, связанным и задыхающимся.
И мне никогда не приходилось шастать по улицам с закрытыми глазами, а сейчас я только и
делаю, что плетусь на ощупь в густом тумане.
– Куда мы едем? – Равнодушно бросаю я и вновь смотрю на мужчину. Тот уже сидит ровно,
глядит на дорогу и кажется мне вполне адекватным человеком. Пусть и чужим.
– Ловари никогда не сидят на месте. Я пытаюсь уловить их запах.
– Запах.
Отлично. Он пытается почуять цыган. Потираю взмокшими ладонями лицо и киваю. Я в
дурдоме. Хотя странно, что я еще не утратил способность удивляться.
– В чем-то ты все-таки прав, – нехотя протягивает Джейсон, искоса взглянув на меня.
– Да неужели.
– Я не человек, это ты верно подметил. С интуицией у тебя все в порядке.
– Но тогда, кто вы?
Мужчина ничего не говорит. Молчит несколько долгих секунд. Я уже думаю, что он решил
проигнорировать мой вопрос, как вдруг он вальяжно оборачивается и впечатывает в меня ярко-
рыжий, искрящийся взгляд.
– Черт возьми, – выругиваюсь я и неуклюже отшатываюсь назад.
Радужка Джейсона неестественного желтого цвета, а лицо на миг , как мне кажется, обезображивает животный оскал. Вот же Дьявол! Хотя, нет. У Люцифера глаза красные, а у
Джейсона желтовато-ореховые, как у волка. Настоящего волка.
– Так ты... вы...
– Да, я оборотень, Мэтт.
– Круто, это... да, вполне круто, – отворачиваюсь и со свистом выдыхаю: неужели все сказки,
что нам рассказывали в детстве родители – реальность? Ведьмы, призраки.
Внезапно мне кажется, что весь мир нас нагло обманывал, утаивая внутри себя вещи, не
просто интересные, но и завораживающие, опасные, удивительные! Я вдруг думаю, что живем
мы не по-настоящему, живем в иллюзии, которую сами же для себя создали.
Вокруг так много неопознанного, а мы и не замечаем. Не хотим замечать.
С одной стороны, желание быть как можно подальше от сверхъестественной жизни –
вполне объяснимо. Но, с другой, выходит, мы существуем в выдуманном мире, в то время как
реальный мир – полная фальшивка.
Неожиданно все то, что раньше имело смысл – теряет его, важные вещи и проблемы. До
меня вдруг доходит, что половина сказанных мною слов, половина совершенных мною поступков
ни черта не значат, потому что делал я их будто с завязанными глазами, в мире, которого никогда
не существовало.
– Не грузи себя, мальчик.
– Если вы не против, это мое дело.
– Я не против. Но это бессмысленная трата времени.
– А моя жизнь не бессмысленная трата времени? – Я нервно усмехаюсь и покачиваю
головой. – Знаете, внутри такое чувство, что мы в цирке, выполняем трюки без страховки.
– Ну, примерно так и происходит. – Джейсон достает из кармана брюк пачку сигарет, закуривает и опирается левой рукой о подлокотник. Он смотрит на дорогу, дым выпускает
вперед, а я гляжу на него и молчу. – Если ты будешь много об этом думать, поймешь, что ответов
не существует, и сойдешь с ума. Лучше подумай о том, что действительно важно.
– И что важно?
– Например, сейчас нам важно найти Ловари. – Мужчина оборачивается и кивает мне с
видом человека, знающего жизнь вдоль и поперек и прошедшего через слишком многое, чтобы
спорить о ней. – А завтра нам потребуется что-то еще. Вот и все.
Я ничего не отвечаю. Отворачиваюсь и сжимаю в кулаки пальцы.
На удивление ехать в компании Джейсона довольно приемлемо. Он молчит, смотрит на
дорогу и делает вид, будто бы меня в машине нет, и, возможно, игнорирование у него –
непроизвольная функция, но меня она вполне устраивает. Я также думаю о том, что будет
дальше и стараюсь не вспоминать, что на соседнем сидении притаился оборотень.
Хэйдан бы прыгал от радости.
Мы выезжаем за город и несемся минут пятнадцать по прямой дороге, наполненной лишь
запахом хвойных деревьев и пением едва проснувшихся птиц. Эта поездка внезапно напоминает
мне погоню с Ари и Хэрри за сестрами Монфор в полночь.. . Ту самую, когда мы едва не погибли
от пасти монстра, больше похожего на собрата Джейсона. Уже тогда я понял, что напрашиваюсь
с этой рыжеволосой незнакомкой на серьезные проблемы, но по необъяснимым причинам я не
ушел и не схватил за шиворот брата. И мы остались, потому что, какой бы опасной не была
жизнь Ариадны, сама Ари каким-то престранным образом сумела засесть в нашей жизни
прочно и намертво.
Неожиданно Джейсон резко выворачивает руль влево, и машина подпрыгивает, едва мы
скатываемся с обочины на бугристую тропу, поднимая шоколадные клубья пыли.
– В чем дело?
– Они близко. Я чувствую.
– Отлично. Но что мы знаем о Ловари? Что сможем им предложить?
– Ничего не сможем, магических способностей у нас с тобой нет.
– Тогда на что мы рассчитываем? – Я недоуменно вскидываю брови.
– На удачу, – усмехается мужчина и глубоко затягивается, – поверь мне, мальчик, мы ничего
не решаем. Просто делай то, что должен. А дальше будет, как будет.
– Ари говорила, вы всегда знаете, как поступить правильно, а оказывается, вы просто
ведетесь на поводу у случая.
– А кто тебе сказал, что нарваться на неприятности – значит поступить неправильно?
Спокойствие никогда не приносит ответов, запомни. Попытки что-то сделать, всегда есть риск.
В любом случае. И не всегда этот риск хорошо заканчивается. Поэтому нам только и остается, что рассчитывать на удачу. Все очень просто.
Сначала мне кажется, что несет он полную околесицу. Но потом я понимаю, что этот
человек побольше меня о жизни знает. Наверно, и в словах его есть смысл.
– Ладно. – Я коротко киваю и разминаю плечи. – Как я должен себя вести?
– Как слабослышащий и слабовидящий немтырь.
– Окей.
– Знаешь, кто такой немтырь?
– Да, я знаю, кто такой немтырь.
– Это просто...
– ...просто что?
– Ничего, – Джейсон взмахивает руками и с протяжным выдохом выкидывает в окно окурок
и бросает. – В любом случае, я разберусь.
– А если не разберетесь? Что тогда?
Ищейка останавливается в густых зарослях папоротника, спрятав автомобиль в тени
спутанных веток, и переводит на меня смышленый взгляд.
– Тогда беги.
Отличный совет.
Неожиданно я сожалею о том, что не взял с собой лук и стрелы. Что за мысли? Меня
порядком пугает мое желание вырядиться сейчас в Робин Гуда... Однако стоит признать, что
наличие оружия часто спасало мне жизнь. Обычно Хэрри занимался подобным: делал то, что
нормальные люди никогда бы не сделали. А я смотрел на него, как на психа, и уже в следующее
мгновение вытаскивал нас из огромных передряг.
Почему мы принимаем то, что имеет значение, тогда, когда принимать нет смысла?
Встряхиваю головой и вслед за Джейсоном выбираюсь из салона. Мы оказываемся в центре
густого леса, опоясанного зеленой листвой и маджентовым рассветом, который так и норовит
упасть на мою страдающую мигренью голову. Раздражает сонное состояние. Но я ведь должен
выглядеть уверенно, должен идти прямо, знать цель, средства, а в башке, то и дело, выключается
свет и включается режим автопилота.
– Джейсон, я хотел спросить...
– Я, кажется, просил идти молча.
– Ты сказал, что Ловари не получают дар от Дьявола, – намеренно перехожу на «ты» и
откашливаюсь, надеясь, что ищейка спокойно к этому отнесется. – Но как тогда цыгане вообще
узнали о магии? Как поняли, что можно отнимать ее у ведьм?
– Рано или поздно находятся те, для кого секрет раскрывает свои объятия, Мэтт. Как ты и
твой брат, например. Но вы бы с радостью забыли об этом мире, а Ловари с головой в этот омут
окунулись, прознали верные способы, пожертвовали не одним поколением.
– То есть они – самоучки.
– Что-то вроде того.
– Выходит, любой человек может научиться магии, если сильно захочет?
– Магия требует много физических сил. Научиться может любой, а жить с ней... – На какое-
то мгновение Джейсон замирает и прислушивается к окружающему нас лесу, будто тот умеет
говорить. Я с интересом наблюдаю за ним и вскидываю брови, когда он широко улыбается и
кивает в сторону поросшего мхом столетнего дуба. – Нам сюда.
– И ты думаешь так, потому что...
– Разве тебе все нужно знать, мальчик? Просто делай, что говорю, и точка.
Ненавижу, когда мне затыкают рот, но, стиснув зубы, замолкаю. В конце концов, для меня
отнюдь не выгодно соперничать с едва ли не единственным союзником.
Еще и оборотнем.
Мы бредем вдоль густых зарослей, сквозь которые слабо прорываются лучи света. В воздухе
висит звенящая тишина, глубокая и тяжелая, давящая на голову и прижимающая к земле
прозрачными лапищами. Я потираю пальцами переносицу и осматриваюсь. Лес на долю
секунды кажется мне магическим порталом в пустоту, кажется зеленой бездной. Мы бредем
дальше, а его, поросшие мхом, костлявые пальцы затягивают нас все глубже туда, откуда нет
выхода. Возможно, я параноик, и ничего подобного не происходит. Но я вдруг ощущаю ледяное
дуновение ветра, врезавшееся в сгорбленную спину. Слышу, как тишину нарушают скрипы и
шорохи, не принадлежащие вековым деревьям, и в это мгновение по пищеводу скатывается
колючее недоумение, горечь и тихий страх, что мне вновь придется столкнуться с тем, о чем я не
имею ни малейшего понятия.
Внезапно Джейсон останавливается и придерживает меня рукой. Я свожу брови, а он кивает
вверх, сощурив и без того узкие глаза. Я поднимаю голову и, присмотревшись, замечаю над
сплетенными ветвями прикрепленную деревянную табличку с вырезанными на ней кривыми
буквами. Язык мне неизвестен. Слова написаны неаккуратно, словно кто-то слишком торопился,
когда пытался вывести каракули на деревянном листе.
– Что это значит?
– Ки шан и Романы, Адой сан и човхани. – Джейсон опускает руку и оглядывается. А я
выпрямляюсь, неожиданно ощутив приток адреналина и укол опасности, которая вполне
возможно укрыта в густых зарослях. – Куда идут цыгане, там есть и ведьмы.
– Знаешь их язык?
Мужчина не отвечает. Сходит с места и достает из кармана связку сухих растений. Я
выравниваюсь с ним, оглядываюсь и серьезно свожу брови.
– Что это?
– Трава.
– Какая трава?
Джейсон переводит на меня раздраженный взгляд и отрезает:
– Сухая.
– Сухая? Серьезно? – Это уже и меня начинает злить. – Я задал вопрос.
– А я и не собираюсь тебе всего объяснять, мальчик, – стремительно развернувшись, говорит
Джейсон и едва не сталкивается со мной лбом. Он возвышается над моей головой, будто
великан, и мне приходится расправить плечи, чтобы доставать до его подбородка.
– В чем проблема?
– В том, что ты много болтаешь.
– Я спрашиваю.
– Ты, как твой братец. – Джейсон закатывает глаза, а я злюсь, потому что, во-первых, закатывать глаза могу только я. А, во-вторых, еще никто не сравнивал меня с болтливым, вечно
мешающим Хэрри. – И я не твой папочка, уяснил?
– Неужели.
– Просто иди за мной.
Втягиваю лесной воздух глубоко-глубоко, а затем тяжело выдыхаю, стиснув пальцы так
сильно, что сводит ладони. Плевать. Пусть говорит, что хочет. Я должен найти ответы, и, если он
не хочет мне помочь, поможет другой.
– Как скажешь, – бросаю я и выхожу вперед, задев Джейсона плечом. – Папочка.
Почти уверен, что он усмехнулся мне в след, но не оборачиваюсь, чтобы проверить.
Нахождение неизвестно где, неизвестно с кем удручает и раздражает. Я мог бы и сам найти
Ари, если бы знал о мире ведьм хоть что-то, но я не знаю, и мне приходится вестись на поводу у
удачи, как выразился Джейсон, чего я терпеть не могу, ведь «Удача» – редкая сволочь. Всегда
играет на противоположном поле.
– Говорить буду только я, – едва слышно отрезает за моей спиной мужчина.
– Говори.
– И принимать решения тоже.
– Сначала найдем нужного человека, а потом будем принимать решения.
– Буду... , – исправляет Джейсон, поравнявшись со мной, – я буду, а ты притворишься дубом.
Только сделай личико подоброжелательней.
Так. Хватит. Плевать, что он выше меня и сильнее. Я резко останавливаюсь, сомкнув в
кулаки пальцы, и впечатываю такой раздраженный взгляд в лицо ищейки, что любой бы на его
месте уже уносил ноги. Но, на сей раз, противник мне достался не менее отвратный, и отвечает
он мне таким же черствым, тупым взглядом, не уступающим моему по степени злости и
надменности.
– Не подеритесь, мальчики, – неожиданно разносится низкий, женский голос, и мы с
Джейсоном одновременно оборачиваемся.
Облокотившись о дерево, в ленивой, расслабленной позе, стоит невысокая женщина.
Понятия не имею, что делать: защищаться или не двигаться? Первый порыв найти стрелы за
спиной, и я непроизвольно прохожусь пальцами по легкой куртке.
– Тише! Спугнешь ведь, – мурчит женщина, размеренно двигаясь в мою сторону, и я
застываю в исступлении, когда понимаю, что глаза у нее не просто узкие.
Вблизи они оказываются кошачьими.
– Котик, я бы на твоем месте не приближался..., – угрожает Джейсон, оставаясь при этом
абсолютно спокойным, но «Котик» лишь шире улыбается.
– Но ты не на моем месте. И, к твоей удаче, никогда на нем не будешь.
– Кто вы? – Я подаю голос и свожу брови. Какого черта творится? Китаянка посреди леса, да
еще и с кошачьими глазами. Наверняка, меня уже успели огреть чем-то по голове.
– Японка, – поправляет женщина, облизав губы, и, наконец, останавливается в метре от
носков моих ботинок. Она игриво вскидывает брови, облокачивается о кривую толстую ветвь
дерева и ухмыляется, а я, черт возьми, устал уже удивляться. Однако иначе, видимо, не бывает.
Похоже, в этом мире все умеют читать мысли друг друга. – В этом мире мысли друг друга
читают только создатели мира и ведьмы, наделенные этой способностью извне.
– Так вы ведьма?
– Нет.
Женщина скучающе выдыхает, а я вдруг замечаю, как вытягивается лицо Джейсона.
– Не может быть, – растерянно протягивает мой напарник и проходится пальцами по
подбородку, а затем усмехается, правда, на сей раз, гораздо громче, – глазам не верю.
– И не нужно, – мурчит женщина, хлопая густыми ресницами, – глаза часто врут.
– Что происходит? Кто это?
– Манэки Нэко.
– Манэки... кто?
– Манэки Нэко, – будто эхо, слетевшее с губ Джейсона, отзывается женщина и уже в
следующую секунду оказывается передо мной с протянутой, тонкой ручкой, – или Удача, иными
словами, голубоглазка.
Я скептически хмурю лоб, изучаю копну коротких, иссиня-черных волос, спутанных и
сваленных на узкий лоб, не тронутый ни единой морщинкой, и нерешительно поджимаю губы, когда в очередной раз встречаюсь с незнакомкой взглядом. Радужка ее глаз едва ли не
фиолетового цвета, а еще она продолговатая и вытянутая, словно полумесяц.
– О помощи меня попросил Ноа Морт, – пояснят женщина. – К счастью, сегодня я в хорошем
настроении. Вполне могу уделить вам пару минут, пусть я и ненавижу выползать из своего
кабинета. Люблю копаться в картотеке, выискивать имена счастливчиков...
– Мы бы и сами справились, – небрежно бросает Джейсон.
– Одной только люцерны не хватит, чтобы выбраться из логова Ловари, дорогой мой. Но ты
мне всегда нравился, Джесси, правда, – Манэки Нэко поводит плечами и театрально выдыхает, будто действительно умеет переживать, – я столько раз жизнь тебе спасала, что сейчас было бы
глупо все бросить на произвол этой Мойры, верно? Она как понапишет, а мне потом
расхлебывай, судьба неугомонная. Надоела уже со своими поворотами.
Я молчу. Я даже не знаю, что сказать. Но затем вдруг до меня доходит, что говорить ничего и
не нужно. Ноа Морт сделал еще один ход: нашел достойного союзника, который сумеет не
только вывести нас из ловушки, но и поможет добыть информацию.
Осталось дело за малым: броситься в омут необдуманных поступков с головой.
– Идемте. – Схожу с места и сначала хочу спросить дорогу у Джейсона или этой, как ее там,
но затем передергиваю плечами. Если со мной рядом Удача, я, наверняка, дойду до Ловари и с
закрытыми глазами. Нет смысла тратить время на болтовню.
Мы и так плетемся до цыган уже целую вечность.
– Запах отчаяния невероятно сладкий, голубоглазка, – неожиданно пропевает Манэки и
берет меня под локоть. Я недоверчиво вскидываю брови, а она кривит губы. – Ты ничего не
боишься, это крайняя степень отчаяния – когда уже не важна даже жизнь.
– Я не понимаю, о чем вы.
– О том, что у тебя невероятно красивые глаза, и еще, пригнись!
– Что?
Женщина уверенно отталкивает меня в сторону, и в это же мгновение рядом со мной
проносится сверкающая пуля, вскоре врезавшая в сухую кору дерева. Я распахиваю глаза, а
Манэки Нэко легкомысленно пожимает плечами.
– Нужно смотреть по сторонам, голубоглазка, – внезапно за ее спиной появляется еле
заметный силуэт несущегося мужчины, который и нарушил тишину выстрелом. Он бежит со
всех ног, намереваясь снести нам головы серебряными, лихими пулями, однако падает, так и не
достигнув цели. Его ноги сплетаются, а тело прогибается и в итоге наваливается всем своим
весом на толстую шею, которая, врезавшись в землю, издает громкий хруст. Я перевожу
оторопелый взгляд на обездвиженного Джейсона, а женщина выдыхает. – И под ноги тоже нужно
смотреть. Жаль беднягу, не повезло.
– Неплохо, – отмерев, бросает мой напарник и достает сигареты из кармана пальто.
– Неплохо? – Я поднимаюсь на ноги и хватаюсь ладонями за затылок. – Он шею себе сломал,
потому что о корень дерева споткнулся. Так вообще бывает?
– Как видишь, бывает.
– А вдруг это не Ловари?
– И стрелял он в нас, потому что заблудился. Хорошая теория.
Встряхиваю головой и протяжно выдыхаю. Она права. Я задаю глупые вопросы. Мы должны
убивать тех, кто хочет убить нас, иначе сыграем с собой плохую шутку.
– Ладно. Хорошо, – я киваю, зажмурившись на пару секунд, – мы близко, верно?
– Нет. Мы уже пришли.
Манэки Нэко кивает в сторону, выпрямляемся, а я замечаю, как сквозь густые листья
пробивается изображение небольших, деревянных срубов, старых и разваливающихся под
изголодавшимся солнечным светом. Построенные несколько веков назад, они кажутся мне
заброшенными домиками, изредка заполняющиеся живыми голосами. Кочуя, цыгане так и
оставляют свои дома на растерзание времени и ветрам, и дома стареют быстрее людей или
стареют в той же степени, что и их хозяева, пустившиеся в дорогу.
Сейчас поселение наполнено жителями, скотом и невообразимой вонью, которая так
быстро врезается в мои ноздри, что желчь прокатывается по глотке.
Я порывисто отворачиваюсь, а Джейсон кривит губы.
– Ты в порядке?
– Запах. Похоже на...
– …гниющую плоть? Да, так и есть. Способности убивают Ловари, потому что никто из них
не в состоянии совладеть с силами. Вспомни, как Ари впервые встретила Дьявола?
– Она умирала, – недоуменно протягиваю я.
– Верно. И они умирают. Только им удалось найти способ растянуть удовольствие. И
умирают они довольно долго, изнашивая свое тело, сгнивая изнутри.
– Идемте, – говорит Манэки, размяв тонкую шею, – что-то мне подсказывает, что вся
деревня погрузилась в сон, перепутав, собранные ягоды смородины с белладонной.
– Вы убили целую деревню? – Резко восклицаю я, закатив глаза, и отворачиваюсь. В груди
неожиданно что-то вспыхивает, и мне становится страшно. Я не показываю этого, и мускул ни
один не дрогает на моем лице. Но я пугаюсь. Себя. Того, что мы делаем.
Того, что мы сделаем.
– Эй, голубоглазка. Я же сказала, что они уснули, – Манэки бодро похлопывает меня по
плечу и улыбается, – я – Удача, а не Смерть. Если бы народ Ловари нужно было просто смести с
лица земли, к вам на помощь явился бы сам Ноа Морт.
Женщина элегантной походкой обходит меня и оборачивается, сверкнув кошачьими глазами, ее лицо украшает соблазнительная улыбка, а до меня непроизвольно доходит, что мне только что
улыбнулась Удача. Что ж, хороший знак.
