Текст книги "Блюстители Тёмных Знаний. Предисловие (СИ)"

Автор книги: Ерм Урборс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Всевидящая не шевелилась.

Однако, даже зная все недостатки одати, Палач с самого начала решила каким мечом положит конец этому долгому пути.

Татами шерохнулось, старый сапог скрипнул. Первый удар оказался настолько стремительным, что мог оказаться последним. Палачу удалось его отразить и сразу же перейти в наступление. Она сделала широкий размах по площади с таким натиском, что единственное, что оставалось Всевидящей это отскочить назад словно заяц. Подобный ход Палача сделан ею не для убийства, он был нацелен на то, чтобы увеличить дистанцию между ними, и он сработал.

Сивилла не бросалась в бой как оголтелая и не спешила вновь сократить дистанцию, что говорило о её холодной расчётливости. Палач и Всевидящая стояли как вкопанные. Каждая из них продумывала шаг наперёд, выискивая слабые места противника и его стойки для того, чтобы нанести всего один решающий удар. Тот, что положит конец дуэли… и чьей-то жизни.

Палач даже не думала взять бой честным образом. Для неё стало очевидным – Всевидящая “видит” каждый её ход наперёд, а значит в этой схватке у Палача шанса нет. Но только если не ударить таким образом, чтобы провидица физически не смогла уклониться. Этой дуэли суждено выйти за пределы всяких правил фехтования, иначе они рискуют сцепиться в бою на истощение: на стороне Всевидящей провидение, на стороне Палача до предела отточенные рефлексы.

«Нужно ударить дважды, одновременно. Обе руки заняты мечом, которым я нанесу один удар, как быть со вторым?»

Но, прежде чем Палач успела принять решение, Всевидящая осторожно отошла ещё дальше.

«Всё ясно».

Размышлять бессмысленно. Всевидящая приготовилась. Палач резко сократила дистанцию и напористо принялась оттеснять вампиршу удар за ударом. Всевидящая была не из робкого десятка, она не давала Палачу и шанса нанести себе какой-либо урон, филигранно, по-настоящему мастерски, уходя от каждой её атаки. Нет, дело было далеко не только в силе провидения – то были годы работы над собой, не менее упорные тренировок Палача.

Палач не намерена была сдаваться, она продолжала безостановочно давить на противника. Первостепенная задача для неё сейчас – не позволять Всевидящей думать уж слишком наперёд. Не дать ей шанса успеть среагировать.

И у неё получилось. Палач сделала последний размашистый невероятной силы удар, но ослабила его в конце оставив меч всего в одной левой руке, которая никак не могла с ним справиться. Нестрашно. Болт уже был выпущен. Всевидящая оказалась у самой стенки, она ушла от одати в последний раз и тут же отбила своей тати болт. Пол не испачкался. Пока Палач не вынула из живота провидицы меч. У неё тоже был тати. Удар вышел тройным.

Руки Палача дрожали от боли изнурительных маханий одати, и тати своей правой рукой она держала уже из последних сил. Клинок вышел из живота Всевидящей, пролив на татами первую кровь, и Палач опустила руку. Провидица тихо просипела и лишь слегка сгорбилась.

– Неплохо, Палач. Я не сомневалась в тебе.

Палач дышала тяжело хоть и не подавала виду, в то время как Всевидящая даже со смертельной раной продолжала дышать спокойно. Настало время тишины, буря эмоций, под коркой мозга от адреналина, сменилась покоем, и ничего кроме звуков их собственных вдохов и выдохов не существовало. Всевидящая пошатнулась. Тут же выпрямилась и прошла до середины комнаты, Палач неспешно последовала за ней после того, как убрала тати в ножны, одати она уберёт позже. Сивилла села на колени обёрнутая лицом к стене с цветочной инсталляцией в углублении, Палач встала у неё за спиной.

– Я бы хотела о много поговорить с тобой, наёмница, – слова, произнесённые ею, были столь живыми словно ничего до этого момента не произошло.

– Мне не интересны твои предсказания, я здесь не за этим.

– Я знаю, – Всевидящая ненадолго смолчала. – Как поживает Гаруспик, Палач?

– Не представляю о ком ты.

– Конечно.

Они ничего не говорили, молчали обе. Можно было подумать, что в помещении просторного додзё в этот момент царила настоящая гармония. Только внутри Палача царило ровно противоположное.

– У меня мало времени, Палач. Несмотря на то, что сейчас ты не прислушаешься к моим словам, всё же, я хочу, чтобы ты выслушала меня. Ты уже сделала, что от тебя требовалось, это лишь моя посмертная просьба, прошу, потрать на неё ещё немного своего драгоценного времени, у меня есть для тебя предупреждение.

– Ты не даёшь мне выбора, госпожа Всевидящая. Говори. Поведай мне о том, что же предначертано мне на древней скрижали, – скепсиса своего Палач не скрывала.

– Не предначертано и не на скрижали. Но так уж вышло что ты находишься здесь, передо мной…

– Позади, – вставила Палач, но провидица не обратила внимания.

– … и не просто так. Наша встреча была предсказана задолго до твоего рождения…

– Так-так.

«Похоже сегодня вскроются все карты».

– … Я приложила все усилия, чтобы так оно и случилось и сделала всё от себя зависящее ради нашей сегодняшней встречи. Теперь твой черёд продолжить начатое, ибо мы служим одной цели.

– О чём ты говоришь, я никогда не поверю в подобные бредни.

– Ты станешь тем, кто найдёт моего ребёнка. И теперь, когда ты здесь у меня нет никаких сомнений – всё идёт именно так как нужно, – продолжала Всевидящая.

– Что? С какой же стати мне его искать?

– Сейчас у тебя нет причин, но это случится. Вскоре после твоей гибели…

Палач выпрямилась.

– Единственные кому известно о его местонахождении это лорду Людвигу и моему отцу, но никто из них не скажет тебе о нём. Тебе придётся дождаться пока эта информация не перейдёт в другие руки.

– Постой, – Палач опешила. – Что ты говоришь такое, Сивилла Сибилл, о какой гибели идёт речь?! И каким образом я найду твоего ребёнка после… этого?

– Подробности мне не ведомы, я лишь знаю, что виной этому будет твоя собственная ошибка, пойдёшь на которую ты осознанно. Но горько пожалеешь об этом, и шрам на твоём животе будет приносить тебе боль гораздо большую нежели мне. Он останется твоим напоминанием и никогда не даст забыть о прошлом.

– Я много слышала о вас, госпожа Всевидящая, как о самом лучшем пророке за всю историю Семьи Оракул, но, извините, сейчас вы говорите откровенный бред. Я была о вас лучшего мнения.

– Мне жаль, что упала в твоих глазах, Палач, но ты ещё попомнишь мои слова, и лучше бы, чтобы это случилось не слишком поздно для тебя. Но не для меня, ибо только твоя смерть поможет мне исполнить свой долг, посему я не могу говорить тебе слишком много о твоей судьбе.

– Премного благодарна, но я в судьбы не верю. Я свою жизнь строю сама.

– Как скажешь, но цепь событий, которая приведёт тебя к неминуемой смерти уже была положена. Ты наделаешь много дел, совершишь много ошибок, возомнив из себя ту, которой никогда не являлась, и горько поплатишься за это. И всё же, я хочу предостеречь тебя, Палач…

– Довольно, Сивилла Сиббил, это были твои последние слова!

Палач сорвалась, схватила одати в обе руки и резко взмахнула.

– … Роз, он…

Последние слова повисли в воздухе. На татами хлынула кровь. За ней упала голова Оракула Всевидящей.

Палач не спешила, но держала в уме отведённое ей в приюте время. Она убрала одати в ножны и закинула за спину – больше он ей не нужен, обходя кровавые лужи подошла к голове провидицы и присела на корточки. Как и раньше, после подобного в её собственной голове нависла туча мыслей. Она посмотрела на лицо своей жертвы.

«…»

Развязала узел на затылке, сняла повязку и положила в сумку. Затем также аккуратно забрала её тати и убрала за спину. Достаточно.

Она вышла в сад. Прикрыла глаза, приподняла маску и постаралась на какое-то мгновенье абстрагироваться от случившегося. Чувствовала ли она вину? Палач не знала. А вернее, избегала мыслей об этом.

Но в чём она точно была уверена так это в том, что сад, посреди которого она сейчас стояла был неописуемо красив.

1778 год по календарю Шеотта. 21 ноября. Город Мортускантет.

Палач не знала какое выражение лица скрывалось под капюшоном члена Клана Окулус, но ни удивления, ни радости в его голосе она не слышала.

– Мы уже знали о смерти Всевидящей за долго до того, как получили от вас весточку с местом встречи, практически сразу как вы закончили своё дело. Как я и говорил, при нашей первой встречи, у нас имеются свои Оракулы. Так что мы уже рассчитались с вашим кланом заочно, до вашего прибытия.

– Ясно.

– Вам удалось выполнить заказ в кротчайшие сроки, вы хорошо поработали. Лорд Людвиг лично просил поблагодарить вас от своего лица. Также он просил передать, что возможно это не последнее наше сотрудничество с вами, госпожа Палач, и он рад, что его начало так многообещающе положено.

– Ну что вы, так сильно обескуражили меня столь почётной милостью вашего Лорда, – сухо сказала Палач.

– Конечно, – также сухо ответил заказчик. – Если вам больше нечего сказать, то на этом, я полагаю, наша встреча подошла к концу.

– Угу.

Вампир обернулся в сторону выхода и подошёл к самой двери.

– Постойте, – неожиданно окликнула Палач. – У меня есть один вопрос, если изволите.

Вампир обернулся.

– Слушаю.

– В вашем городе не появлялась вампирша Клана Солнцеворот с именем Иней? Может она живёт там сейчас?

Недолго подумав, посланец ответил:

– Не думаю. Никогда не слышал о такой.

– Ясно. Спасибо.

Он ушёл. Вскоре за ним лачугу покинула и Палач. Она могла бы спросить у него ещё о многом, в особенности касаемо Всевидящей, но совать свой нос куда не следует не стала. Просто ушла. Ей нужно было вернуться в крепость Хирон, чтобы получить свою небольшую долю, с которой она позволит себе новую пару сапог, и, скорее всего, принять следующий заказ.

23 ноября. Утро.

Пустота. Просторы, охватывающие кузницу Кукловода, всегда веяли таской и одиночеством. Она не знала причину, по которой из раза в раз испытывала подобные чувства к этому месту. Может назвать уйму догадок, но капнуть слишком глубоко, чтобы добраться до сути, никогда не пыталась.

Раньше, очень раньше, на этом месте был лес. Весь анклав, принадлежащий Васильку, когда-то был лесом. Сейчас на его месте остались лишь пустыри и человеческие постройки, вроде этой одинокой кузнице и деревьев здесь имелось крайне мало. Это место роднило Палача как ничто другое, и любые причины тому, на самом деле, она знала.

Вдоволь насмотревшись на серые пустыри, она вошла в кузницу.

– А, Палач, – Кузнец обернулся через плечо, сидя за большим пыльным обеденным столом и увлечённо что-то разбирал. – Проходи.

Палач положила на стол меч и села на старый шаткий табурет. Кукловод поднял взгляд и устремил его на оружие.

– Это не тот меч, что я ковал тебе, – подметил он.

– Так и есть. Это тати Всевидящей, сувенир для тебя.

– Вот оно как.

Кузнец протянул свободную руку и взял меч.

– Чувствуется рука мастера…

– Не вижу в тебе энтузиазма, Кукловод. Ты не рад моему возвращению? Хотя, не отвечай, я и так знаю ответ.

Кукловод промолчал, он внимательно и вдумчиво разглядывал лезвие меча. Тем временем Палач выложила на стол остальные мечи.

– Вот, почти в целости и сохранности. Сделаешь мне скидку на пару самых качественных сапог?

– По какому поводу гуляешь?

– Окулус оказались весьма щедры, отвалили немалую сумму за голову Всевидящей, кое-что и мне досталось. Видать, давно она у них занозой в заднице сидела.

– Готовых сапог у меня нет на тебя, так что придётся тебе ждать не меньше месяца.

Голос кузнеца был заметно поникшим. Она редко видела его в таком состоянии.

– Так долго, за это время меня снова отослать куда-нибудь могут.

– Ресурсы закончились. Но подожди, не ной, я ещё кое-что для тебя приготовил если не забыла.

Кузнец встал из-за стола бережно завернул тати в ткань и спустился в низ. Когда вернулся в руках у него был похожий свёрток.

– Это меч? Очень интересно.

– А как же, будешь паясничать не отдам.

– Молчу-молчу.

Кукловод развернул всё тряпьё и достал из него блестящий длинный меч с наикрасивейшей рукоятью.

– Это Стрекоза, так я назвал этот меч.

– Он неописуемо красив, Кукловод. За какие заслуги?

– Ни принимай на свой счёт, я просто устал каждый раз ковать тебе новое оружие. То, что ты постоянно пробуешь себя в чём-то новом и совершенствуешься безусловно похвально, но пусть у тебя, наконец, уже будет один единственный по-настоящему верный и надёжный спутник. Я выковал его, опираясь на твоё мастерство и предпочтения, я считаю, что достаточно знаю о тебе, чтобы угодить во всех нюансах, так что держи.

Палач взяла меч за рукоять, напоминающую брюшко стрекозы, гарда, в сою очередь, однозначно была её крыльями. Сам клинок, сияющий и переливающийся, был не широким, но и не слишком узким, с клиновидным сечением и острой, но крепкой кромкой. Помимо превосходной внешности меч идеально лежал в руке – держать его было одно удовольствие. Палач поводила клинком.

– Превосходный баланс. И не изменяет своему имени – он на самом деле очень быстр. Мне ещё долго придётся отвыкать от постоянной смены оружия, но тебе и вправду удалось угодить всем моим предпочтениям. Мне он нравится. Спасибо, правда.

– Не за что, Луфу. Береги его, это разовая щедрость, ещё один такой же я сделать не сумею.

– Конечно! Нужно быть совсем без совести, чтобы сломать такое произведение искусства.

Город Мортускантет. 23 ноября. Поздний вечер.

Бродя по неизменно грязным улицам города, среди барыг и прочих гнилых личностей и направляясь назад в крепость Хирон, что-то безостановочно гложело её нутро. В груди нарастала необъяснимая тяжесть от одной только мысли о возвращении, но это было меньшим что её волновало. И она продолжала идти. Вновь, мимо таких же подонков, как и она сама. Бросив всего один скользкий взгляд, на сей раз, этого стало достаточно. Что-то привязало к ногам вёдра с песком. Она остановилась.

Работорговец многозначительно посмотрел на Палача, когда на самодельный стол упала горсть монет.

– Может я что-то путаю, но насколько я помню наёмники Василька не нуждаются в подобного рода услугах, которые мы тут предоставляем, – противная рожа брюхатого грязного работорговца расплылась в не менее отвратительной улыбке, обнажив все свои немногочисленные жёлтые зубы.

Палач не удостоила его даже взглядом. Она подошла к самому молодому и тощему парню из присутствующих так называемых “товаров”, и пнула его в ногу.

– Я выкупаю тебя, вставай, теперь ты мой… Роз.

Мальчик с трудом двигался, он попытался что-то вымолвить:

– Меня зовут… – но не успел договорить.

– Роз. Так тебя теперь зовут.

«Роз…» Где-то она уже слышала раньше это имя, но где именно не могла вспомнить. От чего-то совершенно внезапно оно всплыло в её голове и зацепилось за язык, словно само вырвалось.

«Где же я его слышала?»