Текст книги "Блюстители Тёмных Знаний. Предисловие (СИ)"

Автор книги: Ерм Урборс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

«Нехорошо…»

– Подонок! – выкрикивала в отчаянии Корнелия, ей не хватало воздуха, голос её был надломленным и издыхающим.

Идзу наклонился и сорвал с неё ожерелье, затем выпрямился в очередной раз улыбнулся и сделал широкий замах. Корнелия со страха крепко зажмурила глаза.

Со скоростью ветра клинок сорвался с места, но на полпути от него осталась лишь часть. Вторая часть упала у правой ладони Корнелии, чуть царапнув её палец. В дерево позади них вонзился кинжал, обрубивший клинок.

Перед Идзу и ошарашенной Корнелией предстала наёмница – полная концентрация вампиров друг на друге позволила ей приблизится к ним незамеченной. Предатель опустил обрубок своего меча. Он не сводил своих чёрно-белых глаз с Палача, но та продолжала стоять, не собираясь делать первый шаг. Вампир всё понял. Он вытащил мальчика из норы и вместе с ним быстро ушёл с бывшего поля битвы.

Палач подошла к лежащей на земле Корнелии, протянула ей руку и помогла встать на ноги.

– Ты! Почему дала им уйти?! – вместо благодарности услышала Палач.

– А почему я должна была их убить?

– Ах, ну конечно, ты же наёмник! Убиваешь только когда дадут на лапу, а на остальное тебе плевать! – её голос был всё также надломлен.

– Они не выглядели опасными. Скажи спасибо, что вообще вмешалась.

– Много чести быть спасённой отребьем, – огрызнулась Охотница.

– Почему ты так жаждешь смерти вампирам, ты же одна из них? – Палач вытащила кинжал из дерева и сунула в ножны на пояснице.

– Потому что я поступаю правильно и совершенно неважно вампиры они или люди, – уже более сдержанным тоном пояснила она.

– Ты же убиваешь без разбору.

– И это мне говорит убийца? Если не ошибаюсь ты Палач, я знаю кто ты и знаю скольких ты убила. Да, я тоже убиваю, только в отличие от тебя я делаю то, что нужно, а не то, что приказали!

– Хм, ну да.

– Что ты вообще здесь делала?!

Корнелия положила руку себе на грудь будто нащупывая пропажу.

– Меня нанял один из ваших Охотников. Он заподозрил вашего предателя раньше, чем ты спохватилась.

Командующая помрачнела.

– Его бы следовало наградить за наблюдательность, но я не знаю, как его зовут.

– Ясно. Мы разберёмся.

– К тому же, это именно благодаря ему я оказалась здесь и сейчас, а ты осталась жива.

Корнелия метнула на Палача суровый взгляд.

– Не стоило его отпускать. Мифим это тебе не шутки. Ты даже не представляешь, что может натворить голодный Мифим. Тем более Идзу слишком силён, чтобы закрывать на него глаза… Теперь их ещё и двое.

– Странно, что ты не желаешь защитить свой род.

– Мне есть кого защищать, вам наёмникам никогда этого не понять.

11 октября. Город Салусшотт.

На следующий день Палач вернулась в Салусшотт. Её пути с Корнелией разошлись в том же лесу.

По дороге проходя через Ромсей она наконец запаслась провиантом на несколько дней или, если придётся, недель вперёд. Днём она отоспалась под дубом на холме, а вечером направилась к месту назначения.

Для Охотника, нанявшего её, всё вышло весьма прозаично, вряд ли он получит свою награду за то, чего не удалось избежать. Может Палач и могла той ночью приструнить предателя повернув дело в другое русло, но подобного от неё не требовалось. Да и сама она предпочитала не вмешиваться там, где это возможно. Или делать это по минимуму, ведь Корнелии она как-никак умереть не дала.

Вот только зачем?

Ответа на это у неё не было.

***

Возле океана всегда холодно, тем более, когда дело близится к ночи. Этот каменный мост находится около порта, поэтому воздух здесь более холодный и влажный, а запах как нигде сильнее пропитан рыбой. Несмотря на это сумерки делали окружение краше.

В этот раз Охотник прибыл вовремя. На лице его не было радости, только измотанность и, скорее всего, разочарование.

– Вы уже всё знаете, не так ли? – начала Палач.

– Так и есть, отряд спешно вернулся сегодня недосчитавшись одного. Я так и знал, ублюдок, – Охотник просто кипел от недовольства. – Жаль только, мне так и не удалось прижать его к стенке. Гроссмейстер теперь ищет того Охотника, что нанял вас, так что если вы подтвердите, что это был я, то может мне хотя бы горсть монет отсыпят.

– Конечно, если это не займёт много времени.

– Не займёт, к тому же, ваш корабль отправляется только после завтра, – Охотник передал Палачу её билет. – Меня зовут Байрон Сревальс.

Палач взяла билет и спрятала в карман.

– Я запомню.

Вести разговор с наёмником дело не благодарное и, судя по всему, Байрон был того же мнения, но Палач заметила, как его распирает выговориться хоть кому-нибудь, он еле держал себя в руках.

– Если ничего не получу, то всё в пустую. Только зря потратился на вас, – продолжал ворчать он.

Палач никогда не была хорошим собеседником, напротив, всегда чуралась бесед тем более если сама в них не заинтересована. Этот случай как раз такой. Ей было совершенно без разницы на Охотника и на то, что он говорит, её это не касалось. Она бы уже поставила точку в их разговоре, но проявлять излишнюю грубость ей на самом деле не нравилось. Она видела глубокое отчаяние в лице собеседника и надежду на отклик в его ворчании. Не то чтобы у неё был повод ему сочувствовать, просто, наверное, каждый имеет право выговориться. Пусть даже если в конечном счёте именно она окажется виноватой.

– Взаимопомощь есть взаимопомощь, я вас предупреждала о гарантиях, – ответила она.

– Да знаю я. Сам виноват, потратил последние деньги! – от гнева на самого себя он пару раз ударил ладонью по своему лбу.

– Значит всё это, всё же, было из-за денег?

– Конечно! Мне нужны деньги… – на вздохе он резко прервался. – Это только кажется, что в столице всё как мёдом помазано, знаете ли, – более сдержанно продолжил он.

– Я понимаю. Думаете за её приделами лучше? Я вот тоже счастье вёдрами не хлебаю.

– Но вы одна, вам не о ком заботиться. Когда ты один всегда легче, на твоих плечах забота только о себе самом… Может… я бы тоже хотел быть одному, как вы… но разве можно бросить тех, кого любишь…

Палач помолчала, она не хотела отвечать, но нужно было заканчивать этот бессмысленный разговор.

– Ни у кого жизнь не легче. Смиритесь с этим и старайтесь за свою семью лучше, раз она у вас есть.

Палач оставила их диалог позади и ушла. Делать ей под этим вонючим мостом больше нечего.

12 октября. Город Салусшотт.

Гроссмейстер располагал дворцом недалеко от главного замка – сердца столицы и всего Великого Рассвета. Во дворце всё было более чем богато: высоченные колонны, подпирающие округлый потолок, искусно вырезанные узоры обрамляющие арки и витражные окна, живописные картины в дорогих рамках висели вдоль всех коридоров и, конечно, статуи и горгульи, на которые Палач обратила особое внимание. Почти каждая скульптура символизировала смерть вампиров и преобладание человека над ними не давая забыть посетителям, где именно они находятся. Особенно ей понравилась статуя, изображающая Охотника с крыльями ангела отрывающего перепончатые, словно у летучей мыши, крылья вампира Гаркдермакро. Палач лишь усмехнулась абсурдности сей картины.

Провожать Палача до приёмного зала Гроссмейстера не стали. Прямо в вестибюле к ней вышли его доверенные лица, которые посчитали что раз они разговаривают с наёмником, то представляться не стоит.

– Итак, – молвил один из них, что был совсем стар и в рясе, усыпанной вычурными узорами. – Мы созвали вас сюда не для почестей, что вам известно. Говорят, вас нанял один из наших, вы узнали его имя?

«Говорят? Что так уж много кто об этом вам рассказывал? Хорошо, значит о Корнелии Вульпес мы молчим».

– Узнала. Байрон Сревальс Охотник сторож, – руки Палача, как обычно, были сложены на груди.

Старый помощник Гроссмейстера кивнул второму более молодому, одетому в рясу попроще, и продолжил:

– Он большой молодец, что почувствовал угрозу…

– Да, благодаря ему всё-таки жива командующая, – вставила Палач.

– … Конечно, – запнулся старик об то, о чём упоминать не хотел. – Он обязательно удостоится заслуженного, иначе искать его мы бы не стали.

В этот момент Палач уже всё поняла. Корила ли она себя за самовольничество? Вряд ли, что было сделано того не воротить. Будь между ними настоящий договор она естественно такого не допустила бы.

– Мне всё равно. Я уже могу идти?

– Конечно, – недовольно повторился он.

Стража уже начала провожать её обратно к выходу, но на полпути Палач остановилась и обернулась к парочке.

– Скажите вы действительно вот так запросто убивали Гаркдермакро? – поинтересовалась она.

Помощники снова переглянулись, недоумевая с наглости спросить подобное.

– Это было не просто, тем не менее человечеству удалось одержать победу над этими тварями, – ответил разодетый старец.

– Вы не ответили на мой вопрос.

Палач развернулась и позволила вывести её из дворцовых хором, доверенные лица Гроссмейстера всё о чем-то переговаривались стоя на том же месте.

Она с удовольствием покинула территорию дворца и продолжила свой путь. Получит ли Охотник свою долгожданную награду или нет её не заботило. Разумеется, она знала, что его ждёт, не с проста же доверенные лица пытались обойти стороной тему с командующей, но, в очередной раз – это не её проблемы. Люди сами строят свою судьбу, и Палач в это свято верила, просто порой случается так что она, чаще не намеренно, пересекается с чужими. Вот и всё.

***

Она пришла в порт, запах морепродуктов, потных людей и прочей живности уже ей приелся, и Палач престала обращать на него всякого внимания. Спустя час блуждания меж толпами в итоге она нашла свой корабль. Похоже, что он перевозил скот и прочий груз, мест для людей на нём будет не так уж и много…

Палач поднялась на борт и отдала бумажку матросу, рядом с ним стоял и сам капитан, который самолично контролировал всех поднимающихся вместе с их грузом, чтобы ничего лишнего не проникло на корабль, тем же занимались Охотники, стоящие перед каждым кораблём.

Капитан проницательным взглядом провёл по Палачу с головы до пят.

– Корабль отправится только предстоящим утром, у вас ещё есть время закончить дела на суше.

– У меня там больше нет дел.

Капитан подозрительно прищурил глаза и задал вопрос:

– Что вы прячете под маской?

– Лицо.

– Остроумно, но я интересуюсь не скрываетесь ли вы от кого? Мы вампиров и беженцев не приветствуем, – строго произнёс он.

– Я наёмник.

– И я должен поверить на слово?

Палач, издав звук негодования подняла правую руку и приспустила рукав перчатки. Капитан побледнел, доказательство в комментариях не нуждалось. Он мешкался словно перед ним стоял сложный выбор и ещё немного поколебавшись всё же пропустил наёмницу.

Палач вошла на палубу.

«Шумно».

Матросы были заняты погрузкой провизии для команды и грузов пассажиров. Палач отошла в сторону чтобы не мешаться и решила обождать, прежде чем спуститься на нижнюю палубу. Она облокотилась на фальшборт, и ждала пока время идёт своим ходом.

Люди поднимались и везли с собой какую-то живность: свиней, лошадей, кто-то даже вёз с собой живых медведей и волков в клетке. Животные проверялись не менее тщательно людей, некоторые из них вполне могли оказаться вампирами оборотнями. Дело близилось к вечеру, когда Палач заметила, как один человек пытался затащить на борт белого оленя. Грациозное животное упиралось, но команда корабля помогла погрузить его в трюм. Очень красивое существо, таких нечасто встретишь. Его хозяин всё кричал о том, что олень принадлежит ему и угрожал расправой всякому кто до него дотронется, команда меж тем только смеялась над безумцем.

С наступлением ночи стало тише. Весь груз уже был готов к завтрашнему отчаливанию, а на палубе больше не суетились матросы, но Палач ещё стояла в стороне у фальшборта. Она облокотилась на него локтями и закрыла глаза.

Теперь путь до цели у неё под ногами и завтрашним утром он поведёт её дальше.

Пусть и не правда, но ей казалось, что в таких долгих путешествиях всегда была доля своей романтики. Да, по большей мере ничего хорошего в них не было, но в дороге она чувствовала себя более или менее в своей тарелке. К тому же, чем дольше путь, тем меньше ей приходилось отнимать чьи-то жизни, ведь цель у неё сейчас только одна. Справится она с ней или нет покажет только время, сейчас же она слишком далека от неё, чтобы о чём-то говорить.

Глава 2. Путь

1777 год по календарю Шеотта. 15 октября. Северный океан.

Палач проснулась от невыносимой качки и хоть морской болезни у неё никогда не было, переносить такое из раза в раз ничуть не легче. Она дремала сидя прямо на полу, ей пришлось уйти подальше, поскольку возле её спального места разразилась не шуточная ругань между двумя нахрюковшимися мужиками. Сейчас то они наверняка уже закончили потасовку сами, либо их угомонил квартирмейстер. В любом случае заснуть ещё раз ей не удастся даже на гамаке – единственной вещи за которую Палач любила корабли.

«Проклятая качка… – Палач сунула руку под маску и потёрла глаза».

Она не спешила вставать и куда-то двигаться, делать всё равно было совершенно нечего. Казалось бы, долгожданный отдых, в кой то веки, пусть и на время, ей не нужно ничего делать, но эта фальшивая безмятежность не приносила ей покоя, только вгоняла в какую-то непонятную тоску. Должно быть это стонала душа по причинам о которых она упёрто не думала. И дабы развеять эту тоску Палач поглядывала из далека на вяло играющих в карты матросов в самом носу корабля, сама же она сидела у стены на границе кубрика и форпика. Это были жилые помещения матросов и пассажиров. Проходя дальше по кубрику здесь же проживал и весь живой груз – не самое лучшее соседство…

Единственной причиной убраться подальше от этого места был некто изрядно смердящий, спящий недалеко от неё. Но жаловаться было не на что, ведь разило здесь ото всех, в том числе и от неё самой. Она лениво вытянула затёкшие ноги и слегка потянулась. Так совпало, что как раз в этот момент мимо проходил матрос, чего она совсем не заметила. Он мог бы и обойти, но, похоже, что и он сам не увидел очевидную преграду прямо под его носом. Матрос споткнулся и на удивление упал, да так сильно что обмяк на полу будто ватный.

– Вы в порядке? – поднявшись с пола спросила Палач.

«Ну надо же как сильно шмякнулся».

Матрос громко цыкнул и с трудом взяв равновесие встал.

– Развалилась тут, как кит на побережье! – не глядя на Палача выругался он и шатаясь пошёл дальше.

«Чего нельзя было сказать о тебе пару секунд назад, конечно… Что ж, вот и знак, чтобы убраться отсюда. Давно пора бы.»

Тихо вздохнув толи от глупой ситуации, толи от в целом неприятной обстановки Палач развернулась и направилась к лестнице. Она поднялась на верхнюю палубу проветриться и глотнуть пропитанного морской солью воздуха. Голова немного кружилась, прежде она переносила любые качки более стойко. На открытом воздухе было холодно, северный ветер продувал до костей, а осенняя промозглость только усиливала его. Палач подошла к излюбленному месту и уложила руки на фальшборте.

– Так и будут проходить эти дни… Унылые скитания с палуб на палубы. Когда же люди построят гигантские мосты через все океаны и моря, я бы пересекала их хоть пешком. – бурчала она про себя, – Даже это было бы куда лучше кораблей.

Палач совсем не любила корабли и переправки через моря и океаны – мысль о том, что судно может затонуть вгоняла её в состояние перманентной паранойи. Глубокие воды внушали ей страх не столько своей необъятностью и неизвестностью, сколько обречённостью и неминуемой гибелью, ведь если судно потерпит крах, то вопрос её жизни будет зависеть уже вовсе не от неё, а шансы на спасение посреди бескрайних вод слишком близки к нулю. Впрочем, окружающим она не давала ни намёка и на малейшее внутреннее переживание.

В такие моменты, она старалась не заострять на беспокойствах души внимания и отвлекать себя думами о другом. Вот только проблема была в том, что из-за неутихающего шатания судна из стороны в сторону затуманенная ясность не позволяла прийти в голову ни одной полезной мысли.

«Всегда кажется будто пройдёт вечность прежде чем мы доплывём… – единственное, о чём ей сейчас думалось, – Плыть ещё долго, неделю минимум. Так и сума сойти можно от скуки… и от самой себя».

Члены команды корабля занимались чем-то своим позади неё, снуя туда-сюда и не давая побыть в тишине.

– ЧЕМ ТЫ ЗАНИМАЕШЬСЯ, КРИТИН, БЫСТРО ЗА РАБОТУ! – Донёсся сзади крик.

Палач повернулась к океану спиной и облокотилась на ограждение локтями, теперь она смотрела на моряков. Крик принадлежал помощнику капитана. Он быстрым шагом обходил палубу и по-настоящему командным голосом раздавал приказы там, где они требовались. Команда корабля сильно засуетилась, похоже намечалось что-то неладное. Палач медитативно наблюдала за происходящим. Она не разбиралась в том, что именно сейчас происходило и в целом была далека от искусства мореплавания, но и без этих знаний она понимала в какую сторону меняется обстановка. Матросы все были заняты: что-то делали с парусами, где-то перевязывали узлы, уследить за всеми было непросто. Но долго стоять в стороне ей не пришлось, скоро помощник капитана обратил внимание и на неё.

«…Кажется теперь он направляется сюда».

– Что вы здесь делаете, уходите вниз сейчас же! – громко сказал помощник.

– Что-то случилось?

– На нас надвигается шторм и уже скоро он нас нагонит, – пояснил он.

– Но ведь с погодой всё в порядке, даже ветер не так силен, как вчера.

– Ясный Сокол нас известил, что севернее прошёл внезапный колоссальный шторм, скорее всего из-за Сфер, он потопил судно «Белый луч». До нас доходят его остатки, что совершенно не значит, что он будет слабым! – стараясь перекричать шум позади себя громко говорил помощник.

– Теперь понятно.

«Шторм…»

Палач спустилась назад в кубрик.

«Тесно».

Народ сидел и стоял где придётся. Шумели, ругались, смеялись и далее по списку, некоторые даже пытались спать во всём этом балагане. Палач протиснулась сквозь толпу к своему гамаку и залезла в него устроившись поудобнее в предвкушении шторма. Ноги её были малость великоваты для гамака, что совсем не придавало комфорта.

«Наверное, чем ты меньше ростом, тем удобнее в нём лежать, – думала она. – Пожалуй тоже попытаюсь прикорнуть».

Сон всё никак не хотел к ней приходить, она чувствовала недомогание похожее на мигрень, от которой голова казалась кирпичной из-за чего лежать было невыносимо. Но деваться некуда, в преддверии бури лучшим решением будет оставаться в подвешенной койке. Немного поворочавшись вместо того, чтобы продолжать насильно заставлять себя заснуть она вполглаза стала поглядывать из гамака на остальных пассажиров. Хоть шуму было от них и много, выглядели они все отнюдь не бодрыми. У многих, очевидно, тоже кружилась голова. Она видела, как один мужчина не в силах сопротивляться тошноте сблевал прямо под себя несколько раз подряд. Картина не из приятных, скоро к нему наведается профос. Даже матросы, которые мельком пробегали мимо казались вялыми словно совсем непривыкшими к морю.

Спустя некоторое время Палач почувствовала, как качка начала потихоньку усиливаться. Когда попутчики уже протёрли все её глаза она снова их сомкнула и сконцентрировалась на собственных мыслях. Разум всё ещё был затуманен и найти связь с сознанием было по-прежнему сложно.

– …М-м… ф-х-х… кошмар… Впереди ещё целый шторм… ночь будет точно не скучной… – почти беззвучно проскулила она.

На душе тревожно… Все её мысли крутились вокруг грядущей бури.

Постепенно шум стих, когда народ приготовился ко сну, всё было как обычно, только вот в этот раз команды «Койки вниз!» матросам дано не было. Палач слушала шум океана и внимательно следила за тем как он медленно, но верно усиливался, в тишине это давалось намного проще. Она лежала и напрягала свою сосредоточенность всё сильнее и сильнее до тех пор, пока течение времени не ускользнуло от неё совсем, и она сама не заметила, как на борту наступила гробовая тишина. Палач приподнялась на локти, чтобы осмотреться – все спали. В любом другом случае эта тишина придала бы ей покоя, но не в этот раз. Беспокойство охватило её, она медленно опустилась назад в гамак, опираясь на дрожащие руки. Палач сдвинула брови в напряжённое выражение и продолжила слушать тишину, сейчас спать ей точно не хотелось.

– … да, мой прекрасный ангел. Только у меня ты один такой… – послышался еле слышный лепет с дальней стороны кубрика, где покоилась вся скотина.

Палач медленно повернула в ту сторону голову. Это был тот безумный дед, что притащил с собой белого оленя. Он сидел возле животных и, кажется, разговаривал со свой зверушкой. «Теперь-то всё будет по-другому… – бормотал он». Палач перевела взгляд с безумца на оленя – величавое животное лежало на сене, вздымая белоснежные рога и словно со снисхождением поглядывало на своего хозяина. Олень и вправду был уникален, но не настолько же, чтобы молиться на него…

Тут Палач резко вздрогнула от внезапного скрипа ползущего ящика. Она так загляделась на старика и оленя, что упустила из виду, как сильно накренился корабль.

«Началось».

По телу пробежали мурашки, и озноб покрыл её холодным оцепенением с головы до пят. Она лежала и не шевелилась, что ей ещё оставалось делать. Шум океана теперь полностью заглушал прежнюю тишину. Корабль накренился в другую сторону и ящик, который кто-то по всей видимости плохо закрепил, скатился обратно под кривым углом. Он с разлёту врезался в лежащего на полу человека и так сильно придавил ему ногу, что тот с криком проснулся, разбудив в кубрике всех, кто до сих пор спал. Животные встревожились, люди подняли панику, все звуки смешались в безудержную какофонию. Корабль мотало из стороны в сторону пуще прежнего, что происходило на верхней палубе и как справлялась команда неизвестно, но надеется теперь оставалось только на них.

Палач наблюдала за мужчиной со сломанной ногой, который громко стонал, пытаясь удержаться за стену, и не только он один. Все, у кого не нашлось места в гамаке отчаянно цеплялись за что угодно, что было ближе всего к ним, в том числе дуг за друга. Палач же лежала, безуспешно стараясь абстрагироваться от происходящего в ожидании когда всё закончится.

Сколько времени прошло? Час? Два?

Пока Палач лежала она слышала, как люди вопили и читали молитвы и как к ним спускался какой-то матрос, чтобы успокоить паникующих и заявить, что всё под контролем: «Буря скоро утихнет», – уверил он после чего убежал обратно наверх. Это не помогло, крики и шум не стихли ни на сколько. Время напряжённо шло, Палач ощущала каждую его чрезвычайно долгую секунду. Бесконечность. Так бывало и раньше, когда в смертельно опасной ситуации, когда кажется, что время замирает – оно становится словно осязаемым, и ты его чувствуешь, чувствуешь как оно проходит мимо тебя, сквозь тебя, медленно-медленно не давая приблизиться развязке. В такие моменты единственное, что ты можешь сделать это с замиранием сердца терпеть их вязкость и не дать надежде разорвать твоё терпение в клочья, ведь она в этот период перерастает в свою пиковою форму так, что уже и не надежда вовсе, а отчаяние.

Палач, убеждая себя в том, что испытывать подобное ей чуждо, почувствовала, как к груди подступила желчь, а во рту стало мокро от избытка слюны – рвотные позывы, как нельзя кстати, окатили её неожиданной волной. Долго бороться с ними она не сумела и в сумбурном наплыве эмоций ничего другого, кроме как встать и побыстрее отбежать куда-нибудь ей в голову не пришло. Да ей было и не до раздумий, куда там, когда даже мыслей своих не слышишь будто и нет их совсем.

Палач кое-как смогла слезть с гамака ухватившись за его тросы, пол ходил ходуном под её ногами, держать равновесие стало тяжело даже для неё. По стеночке она отбежала в более-менее безлюдное место, и всё что подошло ей к глотке в тот же миг вырвалось наружу. Палач вытерла рот тыльной стороной руки и дала себе немного “прийти в себя” и задать вопрос: «Зачем же я слезла с гамака?». Пока она оглядывалась по сторонам и оценивала обстановку корабль резко перешёл в вертикальное положение и хоть Палач и держалась обеими руками за висевшую на стене сеть, ноги её скользнули вниз и на секунду ей показалось, что она повисла в воздухе, но почти тут же упала на пол одновременно с тем, когда корабль снова вернулся в свою горизонталь. Из лежачего положения она неспеша привстала на корточки, по-прежнему держась за сеть, и осталась стоять так в полуприседе, для лучшего баланса. Упала далеко не одна она, как Палач заметила, и досталось некоторым похуже чем ей, в том числе зверью. Как ни странно, но на ногах она почувствовала себя даже увереннее и безопаснее чем лёжа в подвесной койке, так создавалась иллюзия, что от неё сейчас хоть что-то да зависело. Ей следовало теперь перебраться в более безопасное место, пока судно снова не перевернулось к верху дном. Палач аккуратно встала на ноги и приметила новое место, пробежав по наклонной на другую сторону палубы она забилась в угол крепко сжав протянутую поверху верёвку. Около неё находилось ещё несколько человек прижавшихся к полу, глаза их источали неистовый страх, за всю свою жизнь Палач насмотрелась таких вдоволь, но не думала, что вновь увидит их уже так скоро. В голове мелькали какие-то мысли, которых сейчас Палач сама не понимала, она только и делала, что инстинктивно бегая глазами подмечала малейшие детали во всей мешанине происходящего. Затем судно опять толкнуло, да только сильнее прежнего. Но в этот раз ноги её устояли, и почему-то в этот самый миг она наконец заметила, что тросы бочек, закрепленных прямо напротив неё, еле болтались. Мгновенье спустя последовал второй толчок. Тяжеленные бочки полетели прямо на неё.

Раздался грохот.

***

Тишина.

Первое что она почувствовала – это боль в голове, совсем не ту что прежде, а потом и в остальном теле. Она тяжело открыла глаза и обнаружила себя заваленной бочками и ещё каким-то человеком, находящимся без сознания.

«Настало утро?»

Палач попыталась сдвинуть в бок одну из бочек от чего в руку стрельнуло так будто она была вывихнута, затем спихнула с себя бессознательное тело. Как ночью уже не качало. Шторм закончился? Похоже на то. Палач поднялась и облокотилась о стену. Голова не прекращала болеть, она прислонила ладонь ко лбу – маска по-прежнему была задрана после того как её вырвало, – и дала себе прочувствовать последствия столкновения с бочками.

«Ударилась головой… повезло же… Уф – в руку снова стрельнуло».

Палач ощупала её.

«Нет, не вывих и не что похуже, значит скоро пройдёт. Хоть что-то утешающее».

Она озарилась по сторонам, по всей видимости буря прошла совсем не давно потому как люди, как и она, только начали приходить в себя. В одно мгновенье она подумала о том много ли кого погибло и посмотрела на лежащего под ногами мужчину, которого она спихнула.

«Дышит…»

Но больше её волновало, то в каком состоянии теперь находится корабль и смогут ли они теперь доплыть до берега. Завидев матроса, помогающего пострадавшим Палач сразу же направилась к нему дабы узнать наверняка. Слегка прихрамывая она приблизилась к нему.

– Что с кораблём? Надеюсь, дела не слишком плохи? – спросила она.

Матрос не отрываясь от дела устало ответил:

– Всё в порядке, обошлось незначительными поломками. Можете не волноваться.

Всё. Это всё что ей нужно было знать. Матрос ещё что-то говорил, но Палач его уже не слушала, она отошла в сторону села на пол и расслабилась. Всё накопившееся напряжение спало. Больше ей думать, пока, не хотелось ни о чём.

19 октября. Северный океан.

Очередное нелёгкое утро на борту треклятого судна… С самого пробуждения её беспокоило головокружение. Палач ссылала всё на тот случай с бочками, что не давало ей покоя, но её внимание не обошло то, что с остальными людьми всё было куда хуже в плане головокружения, и это не давало ей покоя ещё больше. На всю команду и пассажиров напала какая-то хворь, причину которой никто не знал. Но забивать ей голову Палач сейчас не желала.

Пассажирам разрешалось не убирать гамаки по утрам, так что Палач решила, что вставать куда-то ей не обязательно и осталась полёживать в легонько раскачивающейся койке, тем более что сил двигаться у неё всё равно не было, ведь хворь также сопровождалась бессилием от чего все вокруг выглядели как кисельные. Пока Палач лежала она размышляла на разные темы, связанные как с заданием, так и с текущими обстоятельствами, периодически она слышала стоны и кряхтения замучившихся болезнью людей.

– Только бы дожить до прибытия… – слышалось чье-то причитание.

– Думаешь, крякнешь от этой хворобы? – спрашивал его собеседник.

– Не знаю, но ты видел в каком состоянии сейчас Гарольд? Лекарь так и сказал, что ему только хуже становится, ни о каком выздоровлении речи нуту тут…

– Да-а, Гарольд, конечно… хох… – тяжело вздохнул мужчина. – Н-да, если эта болячка настолько опасна, то я даже не знаю… Плохая была затея плыть заграницу, по всей видимости. Сперва шторм, теперь ещё и это… И чего нам дома не сиделось, чёрт бы его побрал! А нам ведь с таким трудом достался этот пропуск…

– И не говори… Боги явно не на нашей стороне.

– Какие Боги? Они нас вон чуть не убили несколько дней назад, Сферы проклятые!

– Тише ты, не гневи их за зря! Да я и не про них говорил, мало Богов что-ли.

Палач отвернулась чтобы чужие разговоры не сбивали её с толку, хотя думать о чём-то важном у неё всё равно не получалось.

– Энто как этот недуг подкосил всех, конечно. Мы же все в одной лодке плывём, помрёт один значит помрут и все, – доносилась чья-то болтовня, с другой стороны.

– Да не каркай ты, и так тошно.

«Это точно…»

Ещё недолго полежав Палач набралась сил и встала чтобы как обычно проветриться наверху. Она накинула сверху свой старый плащ и вышла навстречу холодному океанскому ветру. Погода сегодня была холодна. Палач прижала к себе тяжёлый плащ плотнее и подошла к краю судна. Как и пассажиры члены команды были озабочены напастью, несколько мужчин недалеко от неё как раз говорили на эту тему, сейчас все только об этом и говорят.

– Может одного из пассажиров прокляли Мор, а мы все заразились от него? Что же это ещё может быть? – спрашивал моряк у товарища.

– Хороший вопрос… знать бы ещё на него ответ…

– А я вот тоже подумал, что это может быть из-за вампира, – говорил третий моряк.

– О чём ты?

– Ну знаете, что если среди нас затесался Мифим? Они же как раз питаются человеческой силой жизненной.

– Да ну, вряд ли. Все пассажиры прошли тщательную проверку, не может такого быть. Его бы точно по зубам нашли, я тебе говорю.

– А может животные?

– Животные?…

– И животных проверяли, всех проверили, так что не, я так не думаю.

– Вдруг кого-нибудь да плохо проверили, всё же может быть?