Текст книги "Блюстители Тёмных Знаний. Предисловие (СИ)"

Автор книги: Ерм Урборс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Блюстители Тёмных Знаний. Предисловие

Глава 1. Палач

1777 год по календарю Шеотта. 5 июня. Город Мортускантет.

Палач не была многословной. И сейчас она не проронила ни слова.

Это её работа.

Молча стояла и наблюдала на периферии своего левого глаза, как стекают и падают на пол, перед плетёной корзиной с головой, багровые капли крови с секиры в её руке. Ему повезло… его наказанием стала лишь публичная казнь отсечением головы.

Обычный день.

Почему она находится здесь?

Ей казалось это странным, но каждый раз стоя посреди такой сцены она задавалась этим вопросом. Но более странным для неё было осознавать прекрасность стоящей погоды. С каких пор это стало нормальным – полная отрешённость и безразличие?

Лёгкий ветер обдувал её, а высоко в небе светило тёплое летнее солнце, создавая приятную сухость и, казалось, если не обращать внимания на людские крики, то можно услышать пение птиц. Неважно сколько ещё здесь стоять и как бы медленно не текло время, ей это даже нравилось. Ей хотелось полной грудью вдохнуть эту погоду и насладиться ею в тишине, но сейчас она чувствовала только запах крови…

Люди внизу шумели. Кто-то ликовал, показывая пальцем на отсечённую голову, будто она могла обидеться на них. Кто-то рыдал. Нередко близкие казнённых в гневе кидали в неё что под руку попадётся, ведь они молили её о снисхождении, но она их не слушала. Да, люди в гневе не чувствовали страх даже перед ней или же, потеряв своего близкого, им уже попросту было плевать на всё.

Но в этот раз оплакивающих виновника не так и много. Две женщины, видимо его мать и жена. Старуха, задыхаясь, всхлипывала, сложив ладони у носа, и не моргая смотрела на плетёную корзину, женщина помоложе уткнулась ей в плечо, её лица видно не было. По всей видимости, они уже осознали его смерть, но вряд ли они также скоро смогут её принять. Мужчина укрывал от Охотников вампира, и они это знали, их вполне могли судить как сообщников, так что они тоже легко отделались. Сочувствовать вампирам стало очень неразумно с их стороны, особенно в это время, Палач проводила больше десятка таких добряков.

Кровь на секире ужа начинала засыхать.

***

Повозка подвезла её назад к крепости Хирон.

Палач шла твёрдой поступью, в душе через силу волоча ногами, по каменному полу и направлялась в подвалы крепости в свои покои, если так вообще можно называть это место. Спускаясь по лестнице, уходящей в тёмные подземные коридоры, с каждым новым шагом нарастали крики осужденных и заказанных, но и эти крики она давно научилась игнорировать. В этом месте пения птиц, как ни старайся, уже не услышать, а вот запах крови здесь присутствовал всегда.

Узкий тёмный коридор вёл вглубь подвальных комплексов, в основном тут были пыточные палачей и камеры заключения. Она свернула направо за угол в коридор поменьше, который привел Палача в её личные комнаты пыток – её небольшие владения, находящиеся сразу за тяжёлой железной дверью, входить в которую могла только она. В крепости существовало негласное правило когда-то образовавшееся само собой: тот, за кем захлопнется эта дверь из неё уже не выйдет, ни живым, ни мёртвым. Это правило соблюдали все без исключения, даже Мастер.

Она отпёрла массивный замок своим ключом и вошла. Первой комнатой, встречающей её, был зал козней, здесь всё начиналось и чаще всего здесь же и заканчивалось. Мало кто оставался живым после пыточного стула, помимо которого в комнате больше практически ничего не имелось. Из зала вели пять дверей, не считая входной: по левую сторону находилась комната поменьше с различными устройствами для истязания; напротив вели две двери в оружейную и в клетки с котельной и топкой; по правую сторону же и располагались комнаты которые именовались покоями: уборная и тесная спальная. Но зашла она сюда не для отдыха, а лишь поставить секиру на место и поменять перчатки, в замке её уже дожидались.

Палач была только рада покинуть это место, настолько оно угнетало. Холодные каменные стены и полы местами покрытые плесенью, тёмные почти чёрные неосвещённые углы и целые коридоры, сунуться в которые без факела практически невозможно, невыносимый смрад, и множественные сожители в лице крыс, насекомых, прочих палачей и мучеников – все это давило на каждого находившегося в этом месте. Пусть её снова завалят работой, а лучше отошлют на заказ в другой город или даже страну, лишь бы не ночевать здесь. Хотя, спать ей удавалось не так уж и часто, по крайней мере больше нескольких часов, заказов всегда много, и они редко давали продыху. В любом случае находиться в этом месте она не желала, и была не против любой работы, какой бы она не оказалась.

Палач вошла в замок и поднялась на второй этаж в просторный приёмный зал. Мастер любил показать свою важность, поэтому в противоположной стороне от входа, хорошо освещённого солнцем зала, стоял трон. Но, надо признать, трон был скоромен, в отличие от висевшего за ним весьма дорогого гобелена с вышитыми на нём золотыми змеями и синими цветами васильками. Гобелен всегда бросался в глаза и за годы пребывания в крепости жутко приелся, весь пропитанный символизмом и роскошью он был любимым украшением Мастера Вергилия. На её удивление самого Мастера здесь не было.

Мелерн… он, как всегда, молод.

С их первой встречи он не изменился ни на йоту.

Значит сегодня задание она получит от него. Хорошо, так даже лучше, он хотя бы даст больше сведений. Мелерн стоял у высокого витражного окна и свет, разливаясь на красно-зелёные цвета, падал на него. Он заметил, что Палач вошла, но не обернулся.

– Господин?

– Уже пришла? – всё также не оборачиваясь произнёс он. – Ты, должно быть, заскучала по нормальным заказам, всё-таки казни… это задания не твоего уровня.

Его голос был спокоен. Палач и не знает видела ли она его когда-нибудь в другом состоянии. Чтобы ни происходило он всегда сохранял холодную голову и своё пугающее обаяние, побуждающее неосознанное желание подрожать ему.

Мелерн единственный сын Мастера и его наследник, поэтому считается непосредственным руководителем всех членов клана. У Палача было противоречивое отношение к нему. С одной стороны, он ей не нравился по многим на то причинам, вероятно она его даже ненавидела. Но с другой – он создавал ложное впечатление хорошего человека и для неё лично был одним из немногих кого она могла искренне выносить. В детстве ей хотелось думать, что он ей как отец, но над такими мыслями можно было только посмеяться.

– Иногда неплохо и отдохнуть, – Палач пожала плечами.

– Что ж, тогда твой отдых закончился. Наконец, нашлась работа достойная клеймённого в частности и тебя лично.

– Что нужно делать?

– Клан Окулус желает, чтобы заказ выполнил именно прославленный Палач с большой буквы, то есть ты. Они считают, что кто-либо другой с ним не справится. И раз так считают они сами, значит работёнка не из простых… Давненько тебе не бросали вызов, не так ли? – Мелерн стоял к ней спиной, но даже так можно было уловить лёгкую ухмылку на его лице.

– Интересно.

– Да. Но давай ближе к делу. Ты встретишься с членом Окулус и примешь заказ. Насколько мне известно, твоей целью является вампир и его местоположение неизвестно, так что тебе ещё предстоит его найти. На всё это тебе даётся три года, дальнейшие подробности узнаешь от заказчика.

– Больше они ничего не сказали?

– Нет, Окулус предпочли не разглагольствовать, осторожничают…

– Значит заказ имеет высший приоритет…

– Я не сомневаюсь, что ты справишься, провалиться ты не можешь. Вот держи, – он повернулся и протянул конверт с печатью Окулус, лицо его выражало всё тоже умиротворённое спокойствие. – Там написано место и время встречи, само собой, я его не вскрывал.

– Действительно осторожничают.

– На этом всё, ты свободна.

Палач ушла.

«Странно, что заказ такой важности мне выдал не сам Мастер…»

Но вообще-то ей было неважно, главное, она получила то, что было нужно, пусть и не то, чего хотела.

6 июня. Поздний вечер.

Вечерний прохладный ветер обдувал её и наверняка приятно ласкал бы ей лицо если бы не маска, которую она надевала на каждое задание – небольшая традиция клана. Гнедой конь нёс её через лес, отбивая копытами приглушённые постукивания по проторенной тропе, уходящей всё дальше вглубь.

Темнело.

Дорожка привела их к небольшому перепутью в чаще леса, где стоял указательный знак. Палач слезла с коня, привязала чембур к указателю и сошла с тропы. Она углубилась в лес. Небо ещё было не слишком тёмным, но густую чащу оно практически не освещало. Палач пробиралась через ветвистые заросли, отовсюду доносились шуршания листьев и скрипы деревьев, встревоженных птицами и ветром, пока не дошла до небольшого ветхого лесничего сарая.

ГРОМКИЙ ЗВУК.

Треск.

Очень близко.

Будто обломился большой сук.

В то время как Палач брела по лесу стало уже совсем темно, всё же когда она метнула взгляд в сторону источника звука, ей в глаза бросился силуэт очень крупной птицы. Прежде здесь она таких не встречала, и, казалось, что птица за ней следила. Будь хоть чуточку светлее она смогла бы разглядеть её лучше.

«Предсказуемо…»

Но задерживаться на разглядывание подозрительных пернатых у неё нет времени. Палач подошла к сараю. Внутри никого не должно быть, кроме заказчика, само собой.

Она отварила дверь. Ей пришлось сильно пригнуться, чтобы поместиться в низкий проём. Потолок был почти также низок, в особенности для её роста, если бы она надела обувь на каблуке повыше, то несомненно ей пришлось бы некомфортно. В помещении горела лишь одна тусклая свеча, около которой и стоял заказчик.

«Полностью спрятался под плащом… Зачем если мы и так знаем, что он из Клана Окулус? Не хочет раскрывать личность? Как-то это бессмысленно. Хотя… моё лицо тоже скрыто под маской».

– Палач? Не ожидал, что вы женщина. Но не важно, предлагаю сразу перейти к делу.

Молодой мужской голос. Она уловила нотки удивления и напряжения. Раньше такое происходило каждый раз. Каждый незнающий заказчик обращает внимание на её пол, тем не менее она не давала ни единого повода усомниться в ней. Неудивительно, вообще-то Палач выглядела весьма внушающе, благодаря своему росту и образу, подчеркиваемому чёрными одеяниями и такой же чёрной безликой маской. Единственным выделяющимся элементом в её образе был высоко забранный тугой конский хвост из белых длинных, доходящих до поясницы, волос.

– Я вас слушаю.

– Мы не сомневаемся в компетентности вашего клана, но я всё же должен предупредить вас, что вся полученная вами информация здесь не должна подвергаться огласке.

– Вы рассказываете мне наши же правила, давайте ближе к сути.

– Отлично. Обычно наш Клан сам разбирается со своими предателями, но это другой случай. Вам предстоит найти и убить члена Семьи Оракул. Надеюсь, вы понимаете с какими проблемами вам грядёт столкнуться?

– Честно говоря, не совсем.

– Оракулы провидцы и именно поэтому мы не можем её ни выследить толком, ни поймать. И также, надеюсь, вы понимаете почему мы желаем оставить всё в тайне?

Палач сложила руки на грудь.

– Если станет известно, что Окулус не может зачистить свои собственные ряды от предателей, то наш статус сильно пошатнётся в лице Охотников. Как ваш, если вы не справитесь с заданием, – пояснил он.

– Понимаю.

«Ясно. Знают, что мне придётся из кожи вон лезть лишь бы выполнить заказ. Сбросили с себя ответственность, а на кон поставили мою голову. Хитро придумано».

– Уверяю вас, она мастер своего дела, но и вы, насколько нам известно, тоже. Поэтому мы и обратились к вам. Она скрывается от нас уже очень долго, и пока нам удавалось сохранять в секрете то, что она ещё жива. Можно сказать, нам очень повезло, что она не пытается наделать шуму. Её называют Всевидящая, возможно вы слышали о ней, раньше, до того как она предала нас, она пользовалась большой популярностью.

– Да, наслышана.

Вообще-то ей уже приходилось сталкиваться с провидцами, и Мастер нередко обращался за их услугами, а Всевидящая некогда была одной из самых прославленных в Семье Оракул, так что можно было бы и догадаться о предстоящих… трудностях.

– Всевидящая невысокого роста и носит повязку на глазах. Где она находится сейчас нам и приблизительно не известно. Она пряталась в разных странах и где бы мы её не находили она покидала то место раньше, чем мы пересекали границу.

– Где её видели последний раз?

– В Индии, но это было больше десяти лет назад, с тех пор мы потеряли её след окончательно.

– Десять лет прошло, почему вы не обратились раньше? И вообще, откуда такая уверенность в том, что она ещё жива? Что если мне предстоит искать мертвеца?

– Исключено. Мы знаем, что она жива, у нас ещё остались свои провидцы. Мы пытались справиться собственными силами, но отчаялись. Это всё равно, что играть в догонялки с тем, кто всегда на шаг впереди, и всё таки оставлять попытки мы не можем.

– Ясно. Я сделаю всё что в моих силах.

– Мы знаем, – уверенным тоном сказал он.

«Вот ведь гнида…»

– Окулус покроют все ваши расходы на перемещение, только скажите сколько вам нужно?

– Мы не берём оплату заочно.

– Как пожелаете. И ещё, мы даём вам четыре года вместо трёх, ибо очень рассчитываем на вас.

«Какие щедрые, да мне целый год потребуется, только чтобы добраться до Индии! Ф-ф… Спасибо и на том что не два».

– Можете не сомневаться. Есть ещё что-то, что мне нужно знать?

– Большего я сказать не могу.

«Что за глупости, даже имени назвать нельзя? Рано или поздно я ведь всё равно всё о ней узнаю, только усложняют задачу, – Палач вздохнула. – Неважно, вряд ли оно мне пригодится».

– Тогда осталось заключить сделку.

Палач расцепила руки с груди и сдвинула на указательном пальце правой кисти крышку кольца с металлической вырезкой в форме василька под ней. Открыв кольцо специальный встроенный в него механизм, нагрел металлическую печать до раскалённого состояния. Вампир повернулся к Палачу спиной, снял капюшон и оголил шею.

Палач выжгла ему клеймо заказчика.

Клеймо на шею ставится каждому, кто заказывает для убийства наёмников клана Василёк. Это небольшой символ, напоминающий о грехе его носителя. Небольшой, но очень значимый, к обладателю этого знака всегда будут относиться иначе. Он как стигма, поэтому его так тщательно пытаются скрыть. Далеко не каждый рискнёт носить на себе неопровержимое доказательство причастности к убийству.

Похожее клеймо носят особо удостоившиеся наёмники клана. Ставится оно на запястье его ведущей руки – руки, отбирающей жизнь, и называется клеймом убийцы. Процесс клеймения наёмника гораздо больнее и сложнее, нежели заказчика, в отличие от которого оно не просто прижигается, а “ставиться” так, что незаметно избавиться от него можно лишь ампутировав руку. Процедура эта больше походит на пирсинг: в запястье продевается штифт из серебра, затем сваривается с обеих сторон запястья также серебряными металлическими вырезками в форме василька, которые в свою очередь плотно прижигаются к коже. Клеймо доставляет некоторые неудобства его носителю тем самым немного ослабляя его.

Клеймо убийцы ставится далеко не каждому члену клана Василёк, и это совсем не честь, как можно подумать. Оно куда ужаснее стигмы во всех смыслах. Такие наёмники держатся в особо тугой узде и в случае нарушения какого-либо догмата клана несут более тяжёлые наказания, чаще всего, заканчивающиеся их смертью.

***

Палач развязала узел на указательном знаке и оседлала коня легонько пришпорив его, он тронулся с места и повёз её прочь. Конь нёс её галопом по открытой местности. Палач обернулась. Высоко в небе над кронами чёрных деревьев, оставленного позади леса, она мельком уловила тень размашистых крыльев. Действительно большая птица.

Пускай. Теперь ей следует сконцентрироваться на насущном, думать о лишнем – зря терять драгоценное время. Впереди ещё один долгий путь.

7 июня. Утро.

Одна ночь в дороге и её встречает старое знакомое место. Здесь ей приходилось бывать относительно часто, учитывая вынужденный кочевой образ жизни. Мастерская старика находилась за городом с его противоположной стороны от главной крепости Василька, поэтому и добираться до неё было долго.

Палач покинула седло, потёрла плечо и окинула глазами окружение. Из дымохода вырывались черные клубы дыма. В этом месте, как и во многих других, ничего не менялось. Участок был не ухожен, даже тропинка заросла сорняками. Хозяин редко покидал свою мастерскую и внешний вид своего обиталища его мало интересовал.

Она спешила, но если его разговорить, то он подойдёт к заказу с большим энтузиазмом.

Палач без стука вошла в помещение. Внутри бушевала какофония звуков.

– Ты когда-нибудь наводишь здесь порядки? Как ни приду ничего не могу разглядеть под пылью.

– Конечно навожу! – раздался повышенный голос из соседней комнаты, куда и направилась Палач. – Просто ты не попадаешь в эти дни.

– Непохоже, – скептически подметила она.

В комнате было жарко из-за вовсю растопленного горна. Сам мастер отбивал что-то на наковальне. Кукловод, как его называли, выглядел запущенно, равно как и его сад – за своей внешностью он тоже не особо следил. Густая неровно обстриженная борода отлично сочеталась с его запачканным лицом и грязным испачканным углём фартуком. Седина уже почти захватила все его тёмно-русые волосы. Ей всегда было интересно знать сколько же ему лет, но не на столько, чтобы спрашивать. Палач была с ним в хороших отношениях, несмотря на то что о его прошлом, как и настоящем имени, ничего не знала.

Она немного приподняла маску чтобы их диалогу ничего не мешало.

– Что делаешь?

– Клятый Кристоф заказал новый бродекс, ломает их каждые два месяца, в этот раз хочет двуручный.

Всё ещё мужественный голос старика отдавал слабой хрипотсой, которая с годами становилась только сильнее.

– Ясно. У тебя здесь не будет готового крюка? Мой совсем иступился с прошлого раза.

– Нужно посмотреть, должен быть.

Палач вздохнула:

– И когда же ты отдыхаешь? – нарочито снисходительным тоном спросила она.

– А ты?

«Чёртов старик, можешь же подловить».

– Глупый вопрос, – фыркнула она. – Разве наш Мастер Вергилий может разбрасываться драгоценным временем подчинённых ради какого-то отдыха? Причём загружает он всех не из-за выгоды, просто не может допустить чтобы нам “хорошо жилось”. Чего я тебе рассказываю? Ты и так всё прекрасно знаешь, – Палач подпёрла плечом дверной проём.

– Это точно, любит он, когда другим не сладко, – старик выдержал задумчивую паузу. – … Мелерн не такой.

Что-то внутри глухо ударило в грудь, и Палач молча уставилась в пространство. Кузнец знал, что затронул неприемлемую тему. Атмосфера в комнате изменилась.

Не сразу Палач таки ответила:

– … Он никогда не нарушит правил, установленных отцом. Для него догматы клана превыше всего, – тихим монотонным голосом сказала она, от её тона веяло жгучей прохладой.

– Однако в нём нет жестокости Вергилия.

«Откуда нам знать… говори за себя, старый».

– …

– В неспокойные же времена мы живём, ещё и эта новая волна Охотников. Казалось, в Англии только всё успокоилось и вот опять. Вдобавок ко всему сейчас они давят ещё сильнее, – не особо искусно кузнец сменил тему.

– Великий Рассвет только набирает обороты, ослабевать хватку они и не собираются, это уж точно, – прохлада в её голосе ещё никуда не делась, но Палач пыталась оставить навеянные мысли позади и была только за, сменить тему. – Чего там говорить если они даже нашей помощью не претят пользоваться. Ещё и делают это так, будто мы обязаны им служить. Вот только с Мастером спорить бесполезно, он всё равно поступает только по своим законам. Мне это даже нравится в нём, об чём точно можно не беспокоится с ним так это о репутации клана.

– Да-а, этот выскочка всегда был таким, – посмеялся кузнец с долей грусти в голосе.

– Я бы была поаккуратнее с выражениями, кто знает, у стен тоже есть уши, вдруг он тебя услышит, – съязвила Палач в ответ.

– Не смеши. Хотя если надо будет он и от меня избавится, глазом не поведёт, – старик сунул металл в горнило. – И вообще, с каких это пор тебя волнует репутация клана?

– Абсолютно ни с каких, просто говорю, как есть.

– Тут и не поспоришь.

Ненадолго их разговор потерял нить интереса, и они замолкли, пока кузнец не решил прервать молчание снова неаккуратно сменив тему:

– Вы теперь убиваете вампиров вдвое больше? Того и глядишь сами Охотниками станете.

– И не говори. Сложно стало, особенно новичкам. Хороших бойцов на всё не хватает, вот мелочь и дохнет пачками на заказах, приходится за ними подчищать.

– Настоящего вампира убить не просто, им простительно, Охотников тоже куча мрёт. Если бы не поддержка Окулус и других вампиров сейчас был бы совсем другой расклад.

– Хочешь сказать, люди бы не справились? – Палач выпрямила спину и сделала небольшой выпад вперёд. – Да мне большинство из них и в подмётки не годится, а ведь я простой человек, – махнула она рукой. – Люди тоже не лыком шиты!

– Но ведь дерёшься то ты моим оружием, – Кукловод вытащил металл из печи и снова принялся барабанить.

Палач сжала кулаки.

Старый вампир давно покинул свой Клан и с тех пор стал незаменимой частью Василька, хоть напрямую ему и не служит. Некоторые его работы настолько уникальны, что повторить их, на сей день, не может никто. Например, изобретённые им протезы, которые становятся полноценной частью его носителя, из-за чего некогда его и прозвали Кукловодом. Он может изготовить практически любое оружие со всего света, а его собственных изобретений не сосчитать. Для неё же он был просто старым вампиром кузнецом и потрясающим знатоком своего ремесла.

Под ритмичные постукивания Кукловода мимолетная злость медленно сменялась принятием и душевным беспокойством.

– Я не говорю, что люди слабы, просто у вас было бы меньше шансов. Всё работает лучше, когда делается сообща.

– Может ты и прав, но моё самолюбие ты уязвил.

– Ну, извини. О твоих способностях и говорить нечего, тебе недалеко и до самого Мастера. Поговаривают, что он тебя побаивается, – чуть тише с ноткой поддельной нескрываемой лести сказал он.

– Бред хмельной лягушки, любят же люди трепаться.

– Да, этого у них не отнять.

От этих ритмичных ударов молота и духоты теперь уже начинала болеть голова. Как только Кукловод здесь проводит целые сутки напролёт?

– Мне иногда кажется, что он ненавидит вампиров несмотря на то, что сам им является. Он просто ходячая загадка.

Палач решила пройтись по комнате, чтобы отвлечься от давящей атмосферы.

– У него и впрямь давние счёты с ними, даже название города говорит само за себя, – усмехнулся кузнец. – Стало быть, тебе не показалось. Что-то конкретное навело тебя на эти мысли?

– Да так, ничего особенного. Просто получила заказ от Окулус высокой важности, только выдал мне его Мелерн.

– Ясно, я так и понял по маске. Опять в дальний путь?

– Угу, – Палач пальцами стёрла пыль с копья висевшего на стене.

– Что на этот раз?

– Извини, но я не могу сказать.

– Совсем ничего?

– Да, но… заходя из далека, ты слышал что-нибудь о Всевидящей? Ты ведь тоже выходец Клана Окулус, насколько я знаю?

– Надо же… любопытный у тебя заказ, – кузнец снова нагрел металл в печи. – знавал я её в былые времена, как же… Странная она. Когда мы в последний раз виделись она даже предсказала мне кое-что, хоть я её об этом и не просил – две вещи… Первая уже, можно сказать, произошла. И то, что должно случиться лет эдак через четырнадцать… Мне она показалась тогда… зацикленной.

– Зацикленной?

– Возможно, что да. Кажется, у неё было что-то на уме чего я не мог понять, честно говоря, и сейчас не могу.

– Что ты о ней знаешь, её имя например?

– Она как-то связана с твоим заданием?

– Да… можно и так сказать.

– Ну-у, знаю я о ней не так и много, слишком уж она закрытая. Сивилла, её зовут, из Дома… Сибилл, – Кукловод стёр пот со лба грязной перчаткой.

– Значит она Сивилла Сибилл? Оригинально. Что ещё можешь сказать? Мне может помочь всё.

– Знаю, что она часто предсказывала будущее всяким высокопоставленным господам, – последние два слова он произнёс с легкой издевкой, – многие из которых после сходили с ума, но это ты и сама наверняка знаешь.

– Об этом каждая собака знает, – Палач облокотилась на стол с инструментами, от чего тот протяжно заскрипел, и она тихонько цыкнула. – Лучше скажи, что она предсказала тебе, ты вот непохож на сходящего с ума?

– Хм… не думаю, что хочу тебе это рассказывать, но как я уже и говорил, она была на чём-то зациклена. Будто запланировала всё наперед… целый сценарий.

– Чего же такого она наговорила тебе, Кукловод? Необязательно вдаваться в подробности.

Он явно что-то не договаривал, это было заметно и по его тону речи, и по сразу сменившемуся настроению, как только речь зашла о ней. Впрочем копошиться в его прошлом она не желала.

– Одно я помню точно, когда мы виделись с ней тогда она сказала, что в следующий раз, когда я о ней заговорю она будет там, где восходит солнце. Понятия не имею зачем мне это, но может это то, что нужно тебе…

«Вот это уже действительно странно…»

– … Мне и вправду поможет эта информация, – Палач задумалась. – Выходит ты знал, что она жива?

– Предполагаю, что да – жива. Но быть уверенным в вещах касающихся предсказаний не стоит.

– В этом ты прав, – она осмотрела комнату. – Сможешь изготовить мне одати и тати?

– Спрашиваешь, мерзавка? – посмеялся он. – Одати непросто изготовить, но когда это было мне не по силам?

Его прежний настрой кажется вернулся, но осадок всё-таки оставался. Палач всегда понимала, когда люди или вампиры, неважно, пытаются скрыть настоящие эмоции, от неё такого не утаить. Она постаралась этого не заметить, её это не касалось. Однако, одно для неё было ясно точно: Всевидящая каким-то образом смогла повлиять и на него…

– И как я только могла поставить под сомнение твои умения? – вновь съязвила она.

– Приходи через четыре месяца.

– Четыре? Теряешь хватку.

– Иди отсюда, обнаглевшая, быстрее тебе никто не сделает! – хохотнул он.

– Не подведи уж. Кстати, и про крюк не забудь! Ещё поговорим как-нибудь.

– Ты со мной не расплатишься!

Наконец, Палач вышла на свежий воздух, ничто не мешало ей глубоко вдохнуть его и медленно выдохнуть. Палач не шевелилась, только лёгкий ветер покачивал её длинные волосы. Она ещё немного постояла так на выходе, наблюдая как её конь щиплет ещё зелёную траву. И как он умудрился найти её в таком запущенном месте…

Теперь у неё в кармане было четыре месяца за которые она могла как следует подготовиться. Этого более чем достаточно – пока можно расслабиться. Старый Кукловод выиграл ей действительно много времени, если, конечно, его наводка не ложная.

«Кто бы мог подумать, что мне так… повезёт…»

25 сентября. Город Мортускантет.

Должно быть это странно, но ночью на улицах города было людно.

Всё просто: пока Охотники контролируют улицы, ночь ничем не опаснее дня. Для вампиров она стала даже намного чреватей, ибо бдительность Охотников усиливается, а соблазнов всё больше и больше. Всех неопытных вампиров чаще всего загоняют по прошествии дня, более же хитрые изловчились питаться при свете солнца.

Обычно по ночам из своих берлог выползают те, что боятся показать свою рожу днём. Сброд. Не все, конечно, но большинство. Выползали и делали всё возможное, чтобы нарушить покой друг друга.

Люди расступались. Палач обладала слишком уж выделяющимися чертами, поэтому узнавали её хоть в маске хоть без. Здесь в этом городе её знали, наверное, все.

Мортускантет в далёком прошлом основал сам Вергилий Виклунд – Мастер клана Василёк. Город не принадлежит ни к одному графству и считается анклавом, вместе с любыми другими владениями Василька по всему миру, ровно, как и территории вампиров принадлежащие Окулус. Но в отличие от них Вергилий не подчиняется ничьим писанным и не писанным законам, в том числе Великому Рассвету, он устанавливает их сам. Некоторые считают, что Василёк давно стал столь же весомой единицей что и Великий Рассвет, с чем сложно поспорить.

Этот город недалече прозвали городом рабов и славится он исключительно плохой репутацией. Не в последнюю очередь из-за того, что на его окраине расположен главный замок Василька, поэтому это место самое сердце всего клана. Впрочем, люди здесь живут и жизнь эта отличалась от других мест не так уж и разительно. Охотники здесь всё также патрулируют улицы и налоги всё те же, пусть и попадают они в другую казну. Но если присмотреться, то этому месту действительно не хватало контроля. Вергилия мало интересовало то, что происходит на его улицах, а Великий Рассвет хоть и посылает сюда Охотников, но следят они в основном не за порядком, а за вампирами. Только лишь когда люди сами обращаются к Охотникам за помощью они могут проявить содействие, ибо просить помощи у Мастера Вергилия всё равно что кидать семечки в стену – также бессмысленно и глупо. Поэтому в городе царил хаос, пусть и не заметный на первый взгляд, но чем дольше здесь находишься, тем охотнее вскрывается вся его подноготная.

Палач шла меж тёмных, не светлеющих при свете дня зданий Мортускантета. Никогда она не считала его своим родным местом, он им и не являлся.

Она замедлила шаг, на ходу из далека поглядывая на прилавки и людей. Кукловод прислал ей письмо, через неделю мечи будут готовы, она же готова давно. Хотя бы эти дни она могла позволить себе не спешить.

Палач свернула с главной дороги.

На менее людных улицах властвовали нелегальные торгаши, толкавшие всё за что можно получить деньги, и рабовладельцы. По ночам рабовладельцы выставляли на продажу юношей и девушек, как людей, так и слабых вампиров до чьих жизней не дошли руки Охотников. Они могли продать их как вещь, но чаще люди, имеющие большие деньги, снимали их на ночь или пару ночей. За тем же чтобы купить руки для тяжёлого труда не обязательно было дожидаться пока сядет солнце…

Она знала всех торгашей в лицо – противные рожи, наживающиеся на чужих жизнях. Такое происходило не только в этом городе, но именно в нём подобное представало во всём своём проявлении. Здесь никто ничего с этим не делал.

«Когда-нибудь вы мне надоедите, и я закажу вас самой себе, – естественно такое не было дозволено, но могла же она допустить их смерть хотя бы в мыслях».

“Товары” хозяев выглядели совсем усохшими. Некоторые получше, некоторые того и глядишь умрут. Палач прошла мимо не глядя в их сторону. В конце концов, чем она отличалась от этих работорговцев? Разве что тем, что она была в разы хуже.

Вывеска трактира болталась на боку держась всего на одной верёвке. Всем своим видом трактир говорил о том, что здесь произошла какая-то заварушка. Но он не был закрыт, а значит хозяева всё ещё принимают гостей.

Ей сразу же бросились в глаза сломанные столы и стулья, перетасканные в дальний угол. Чтобы здесь не произошло людей, впрочем, меньше не стало. Ничто не может помешать уставшим от будней залить горячительным своё горе и тяжкую жизнь, а тяжело жилось всем, подобные места были лишь отдушиной для большинства. Правда сама она пришла сюда не за выпивкой. У неё было лишь одно желание и денег как раз хватало на ночь – отоспаться, в нормальной комнате на нормальной койке. И пока она фактически пребывает на задании она имеет полное право не ночевать в крепости.