Текст книги "Детектив США. Книга 4"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Хью Пентикост,Томас Росс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Глава 22

Триппет постучал в дверь моего номера после того, как распаковал вещи, принял душ и переоделся. Температура на улице перевалила за тридцать градусов, не говоря уже о влажности. Наши рубашки промокли от пота, когда мы подъехали к отелю.

– Джин и тоник? – спросил я. – Коридорный принес и пару лимонов.

– Мне все равно.

Я смешал напитки и протянул ему бокал.

– Выпьем за первую пулю, выпущенную в вас в Сингапуре, – произнес я тост.

– Я все жду, когда же придет осознание того, что произошло. А вы, однако, даже не испугались. Наверное, уже привыкли к тому, что в вас стреляют.

– Наоборот, перепугался до смерти. Это вы проявили выдержку и хладнокровие.

– Я просто ошалел от ужаса. И едва, извините, не обделался. Кто это мог быть?

– Кажется, на площади Раффлза в меня стреляли из того же автомобиля. Но полной уверенности у меня нет.

– Может, мне позвонить Сэмми? – предложил Трип– Лиму?

– Да. Вы возражаете?

– Что-то я в нем сомневаюсь.

– Вы засомневались, потому что Сэмми сказал вам, что я позвонил ему, а я говорю, что он звонил мне. Я бы не придавал этому особого значения.

– Почему?

– Он лишь сказал вам то, что вы хотели бы услышать, Эдвард. Это же вопрос престижа. Ему не хотелось говорить, что, по его мнению, вам необходима поддержка.

– Извините. Забыл, какой я обидчивый.

– Расскажите мне об этом.

– О чем?

– Начните с самого начала.

– О женщине-драконе и всем остальном?

– Святой боже, еще одна женщина?

– Китаянка – жена Сачетти. А кто, кстати, присматривает за магазином?

– Сиднея и мою жену я отправил к ее родителям в Топеку. Их самолет улетел за несколько минут до моего. А управление фирмой взяли на себя Джек и Рамон.

– Кто сидит в моем кабинете?

– Они оба, по очереди.

– Рамон может принести немалую пользу, особенно, если покупатель говорит по-испански.

– Именно на это я и рассчитывал.

– Где вы выучили малайский язык? – спросил я.

– Здесь и в Малайе. Я прожил в Сингапуре год в тридцать восьмом и служил здесь после войны.

– И что вы тут делали?

Триппет улыбнулся.

– Так, по мелочам.

– Лим говорил, что в войну вы работали в британской разведке.

– Какое-то время.

– После войны тоже?

– Да.

– Впрочем, меня это не касается.

– Вы правы, Эдвард, не касается. Лучше расскажите мне о женщине-драконе. Она куда интереснее моего прошлого.

И я рассказал ему ту же самую историю, что Дэнджефилду и Лиму, но так как рассказывал я уже в третий раз, мне стало казаться, что случилось все это давным-давно, с другими людьми и в другом месте. Триппет слушал внимательно, ни разу не перебив, лишь кивая, чтобы показать, что он понимает все перипетии сюжета. Слушатель он был прекрасный, и я подумал, не выучился ли он этому искусству в британской разведке.

Когда я закончил, Триппет посмотрел в потолок, затем пробежался по длинным седым волосам.

– Пистолет. Пистолет мне не нравится.

– Почему?

– На Сэмми это не похоже.

– Он так и сказал.

– Что…

– В Сингапуре, мол, оружием, не разбрасываются.

– Где вы его держите?

– В бумажном пакете. А пакет – в чемодане.

– Этот Нэш. Опишите его поподробнее.

– Среднего роста, лет пятидесяти-пятидесяти пяти, крепко сбитый, загорелый дочерна, светлые волосы, тронутые сединой, сам сворачивает себе сигареты.

– Зеленые глаза? Именно зеленые?

– Да. Вы его знаете?

– Точно сказать не могу, но возможно. Это было так давно.

– Он весьма кстати оказался под рукой.

– Похоже, что так.

– Но, в конце концов, Нэш и я – американцы.

– Узы крови, – кивнул Триппет.

Я зевнул и потянулся.

– Как насчет ленча?

– Мне кажется, дельное предложение.

Поели мы в моем номере, и Триппет составил мне компанию в ожидании телефонного звонка. Мы ждали до четырех, но никто не позвонил, не постучал, не сунул записку под дверь. Я нажал кнопку звонка, коридорный пришел, чтобы убрать грязную посуду, мы встретили его лучезарными улыбками, а Триппет даже поинтересовался, здоровы ли его родные и близкие.

По ходу нашего ожидания Триппет делился со мной последними новостями. Вновь звонил король гамбургеров и пообещал доставить купленную им в Сан-Франциско развалюху на следующей неделе или неделей позже. Владелец завода сантехники приводил жену, чтобы та взглянула на «кадиллак». Жена взглянула, но не запрыгала от удовольствия. Мне звонили две, судя по голосу, молодые женщины. Одна назвалась Джуди, вторая не представилась и не пожелала оставить свой номер телефона. Пару минут я пытался угадать, кто же это мог быть, но потом сдался. Кто такая Джуди, я знал.

Телефон зазвонил без четверти пять. И столь сладостен показался мне этот звук, что я снял трубку лишь на четвертом звонке.

– Слушаю.

– В семь вечера в ваш номер зайдет мужчина, мистер Которн, – жена Сачетти, как обычно, решила, что она может не представляться.

– Кто говорит? – изобразил я неведение.

– Убедитесь, что за вами нет слежки, – она словно не расслышала.

– Что за мужчина?

– Вы его узнаете, – и повесила трубку.

Положил трубку и я, вернулся на диван.

– Женщина-дракон. В семь вечера за нами придет мужчина.

– За нами?

– А разве вы не составите мне компанию?

– Я хотел бы знать, сказала она «за вами» или «за тобой».

– Она сказала «за тобой», но я перефразировал это – «за нами». Кстати, позвоню-ка я Дэнджефилду.

Я вновь подошел к телефонному аппарату, набрал номер отеля «Стрэнд», попросил телефонистку коммутатора соединить меня с мистером Дэнджефилдом. Она попыталась, но никто не снимал трубку. Она спросила, не хочу ли я что-нибудь передать. Я попросил передать ему, что Которн ждет его звонка.

– Нет дома?

– Нет.

– Как вам понравилась его теория относительно штаб-квартиры, куда стекаются все ставки?

– Я от нее не в восторге.

– Я тоже, но лучше искать эту штаб-квартиру, чем сидеть в номере отеля.

– Но нам-то иного не оставалось.

Триппет ушел в свой номер, как он сказал, написать письмо жене и позвонить Лим Панг Сэму. Я же остался лежать на диване и считать трещины в потолке. Конечно, это время я мог бы использовать с большей пользой для себя, читая газету или изучая китайский, но я лежал и считал трещины, пятнадцать больших и шесть едва заметных, только намечающихся. Я жду, говорил я себе, мужчину, который должен отвести меня к Анджело Сачетти. И сам этому не верил. В действительности я ждал, когда Сачетти начнет падать в воду с китайской джонки, подмигивая мне левым глазом. Он упал в четверть седьмого, с присущими его падению судорогами и обильным потоотделением. Когда приступ прошел, я направился в ванную и принял душ, в третий раз за день. Одевался я медленно, чтобы убить побольше времени. Надел белую рубашку из египетского хлопка, полосатый галстук, темно-синий поплиновый костюм, черные носки и туфли. Довершил мой наряд «смит и вессон» 38-го калибра, который я засунул за пояс брюк с левой стороны. Без четверти семь я уже сидел на стуле, ожидая мужчину, от которого требовалось отвести меня к человеку, в настоящий момент подозреваемому полицией Сингапура в убийстве Карлы Лозупоне.

Триппет постучался ко мне без десяти семь, и мы налили себе по бокалу джина с тоником.

– Вы говорили с Лимом? – спросил я.

– Несколько минут.

– И что он сказал?

– Ничего. Практически ничего.

Стук раздался ровно в семь, но я не подпрыгнул, как ожидал сам. Поставил бокал на стол, прошел к двери, открыл ее. Миссис Сачетти пообещала, что я узнаю мужчину. Она не ошиблась. На пороге стоял капитан Джек Нэш.

– У меня не было выбора, Которн, – Нэш проскользнул в комнату, быстро глянул на Триппета.

– Что вы имеете в виду?

– То, что сказал.

– Сколько она предложила вам, учитывая, что вы с Анджело – американцы и все такое?

– Кто это? – Нэш мотнул головой в сторону Триппета.

– Я не слишком уж изменился, не правда ли, Джек? – подал голос Триппет.

Нэш всмотрелся в него.

– Эй, да я вас знаю!

– Должны знать.

– Конечно, знаю. Северное Борнео. Джесселтон. Вы… постойте-ка, сейчас вспомню, хотя виделись-то мы давным-давно… Вы – Триппет. Точно, майор Триппет, – он повернулся ко мне. – При чем здесь британская разведка, Которн?

– Абсолютно ни при чем, – ответил Триппет.

– Я рад, что вы знакомы друг с другом, – я даже не пытался улыбнуться.

– Ваш приятель, капитан Нэш, был полковником Нэшем, когда мы впервые встретились. Вернее, подполковником филиппинской партизанской армии, до тех пор, как он попал под трибунал.

– Обвинительного приговора мне не вынесли, – напомнил Нэш.

– Он продавал оружие на Северное Борнео.

– Доказать это не удалось.

– Оружие он добывал на Филиппинах. По его словам, покупал на черном рынке, но, скорее всего, выкрадывал с многочисленных американских складов. Дело было в 1946 году, сразу же после войны.

– Давняя история, – пробурчал Нэш.

– Во время войны, – невозмутимо продолжал Триппет, – Нэш захватил в плен японского вице-адмирала, а затем освободил его. Это произошло на Себу, не так ли, Джек?

– Вы знаете, почему я освободил его.

– Потому, если исходить из моей информации, что вы получили от него сто тысяч долларов.

– Вранье, – отрезал Нэш. – Я освободил его, потому что японцы грозились истребить на острове всех филиппинцев.

– Изящная выдумка. В нее поверили даже многие филиппинцы. Джек стал тогда чуть ли не национальным героем. Так уж получилось, что из-за неисправности двигателя гидроплану адмирала пришлось совершить вынужденную посадку, и он аккурат угодил в руки Джека, вместе с девятью старшими офицерами и схемой оборонительных укреплений островов. Джек и адмирал быстро нашли общий язык. Адмирал получил свободу в обмен на схему обороны и сто тысяч долларов, при условии, что широкой общественности станет известно о ложной угрозе массовой резни.

– Угроза была не ложной и никто не говорил о ста тысячах долларов, – Нэш достал металлическую коробочку с табаком и свернул себе сигарету. – Да и какая разница, с тех пор прошло уже двадцать пять лет.

– Продолжайте, – посмотрел я на Триплета.

– Хорошо. Американское командование в Австралии каким-то образом прознало, что Джек собирается освободить адмирала, и ему приказали не обращать внимания ни на какие угрозы. Но Джек не подчинился прямому приказу, переправил схему оборонительных сооружений в Австралию, исхитрился получить сто тысяч долларов, освободил адмирала, филиппинское правительство объявило ему благодарность, а американцы отдали под суд.

– Хотите выпить? – спросил я Нэша.

– Конечно.

– Джин пойдет?

– Только со льдом. Это все выдумки, – он взял у меня полный бокал. – Филиппинцы дали мне медаль, а не объявили благодарность.

– Почему вы рассказали все это? – спросил я Триплета.

– Потому что не доверяю бывшему полковнику, – ответил тот.

– Меня даже не разжаловали, – пояснил Нэш. – Правда, понизили в звании до майора.

– Вернемся к моему первому вопросу, Нэш, – предложил я. – Сколько она вам платит?

Он посмотрел в бокал, словно рассчитывал, что сумма написана на одном из ледяных кубиков.

– Пять тысяч долларов. Американских.

– За что?

– Я укрываю Сачетти от полиции.

– Где?

– На моем кампите. Куда я собираюсь отвезти вас.

– Сачетти сейчас там? – спросил я.

– Час назад был там.

– А где ваш кампит?

– К югу от военно-морской базы, в проливе, недалеко от Селетара.

– Почему там? – спросил Триппет.

– Послушайте, я надеюсь, этот лайми [11]11
  Прозвище английских солдат или матросов (амер.)


[Закрыть]с нами не едет? – спросил Нэш.

– Он теперь стопроцентный американец, – возразил я. – И едет с нами.

– Сэмми был прав, – заметил Триппет. – Я рад, что он вызвал меня.

– О чем это он? – переспросил Нэш.

Я предложил ему не обращать внимания на слова Триппета, а он объяснил, что «Вилфреда Мария» стоит в проливе, потому что они скоро снимаются с якоря.

– Где она вас нашла? – осведомился я.

– Жена Сачетти?

– Да.

– У Толстухи Анни.

– Когда?

– Вчера утром.

– И вам платят пять тысяч долларов только за то, что вы приютили его на несколько дней?

Нэш вдавил окурок в пепельницу и взглянул на часы.

– Не только. Сразу после вашей встречи я должен доставить его на яхту.

– Где назначена встреча?

– Они платят мне пять тысяч, чтобы я доставил его туда. Заплатите мне столько же, и вы узнаете, куда именно.

– И лишь потому, что мы оба американцы и все такое, – добавил я.

– Да, – кивнул Нэш. – Только поэтому.

Глава 23

Группа американских туристов, все среднего возраста, потные, увешанные фото-и кинокамерами, получали ключи у портье. Их руководитель, суетливый мужчина в ярко-синей рубашке, сурово выговаривал что-то одному из туристов, пожелавшему узнать, почему они остановились здесь, а не в «Сингапуре», как его сестра Ванда, в прошлом году.

Триппет и я следом за Нэшем протиснулись сквозь толпу, вышли на улицу и направились к стоянке велорикш.

– Я думал, мы едем на другую сторону Острова, – сказал я Нэшу.

– Всему свое время, – ответил тот. – Вы берете второго рикшу и прикажите ему следовать за первым.

– Куда?

– К Толстухе Анни.

Я сказал «К Толстухе Анни» нашему рикше-китайцу, и он понимающе улыбнулся.

Сотню ярдов спустя я высунул голову из-под брезентового полога и оглянулся. Третий велорикша отставал от нас не более, чем на пятьдесят футов, но я не смог разглядеть его пассажиров.

– Я думаю, за нами следят, – поделился я своими наблюдениями с Триплетом.

– Кто?

– Не могу узнать.

– В данной ситуации трудно предложить прибавить ходу.

– Тогда удовольствуемся тем, что нас везут и не нужно идти самим.

Заведение Толстухи Анни не произвело впечатления на Триппета, о чем он и сказал, когда мы остановились у тротуара.

– Там хорошая гостиная, – вступился я за соотечественницу и расплатился с рикшей.

Нэш поджидал нас у двери.

– Пошли.

Старуха с длинной трубкой все так же сидела на низкой скамье. Нас она словно и не заметила. Мы прошли в следующую комнату, с баром, новеньким кассовым аппаратом и Толстухой Анни, все триста фунтов которой затряслись от радости при виде Нэша.

– Привет, капитан!

– Он готов? – спросил Нэш.

– Ждет, – она посмотрела на меня. – Вы недавно были у нас. Может, успеете перепихнуться? По-быстрому?

– Не сегодня, – ответил я.

– А как ваш симпатичный приятель?

– Благодарю, нет времени, – и Триппет вежливо улыбнулся.

Нэш двинулся к двери в задней стене, мы – за ним.

– Мальчики, приходите еще, – крикнула вслед Толстуха Анни.

Мы оказались в тускло освещенном коридоре. Следующая дверь вывела нас в узенький проулок, по которому мог проехать лишь один велорикша. Китаец с заостренными чертами лица поджидал нас, жадно затягиваясь сигаретой.

– Кому-то придется ехать на чьих-то коленях, – заметил Нэш. – Я не знал, что нас будет трое.

– Я сяду на ваши, – сказал мне Триппет.

– Кто следил за нами, Нэш? – спросил я.

– Наверное, фараоны.

– Думаете, мы оставим их с носом?

– Анни их задержит.

Я сел рядом с Нэшем, а Триппет плюхнулся мне на колени, и я чуть не взвыл от боли, потому что «смит и вессон» надавил как раз на то место, куда пришелся один из ударов высокого китайца. Наш рикша что-то сказал Нэшу, тот рявкнул в ответ, и мы тронулись с места.

Выехав из проулка, мы повернули налево. Некоторые прохожие хихикали, видя, что рикша везет трех человек, и Нэш начал бубнить насчет того, что Триппету ехать не стоило. Десять минут спустя рикша свернул на улицу, как я помнил, ведущую к реке Сингапур. На набережной рикша перестал крутить педали, и Нэш спрыгнул на землю.

– Приехали, – сказал я Триппету.

– Извините, – улыбнулся он и слез с моих коленей.

После короткого спора Нэш расплатился с рикшей, спустился по лестнице, ведущей к воде, и дал пинка индусу с желтыми зубами. Тот улыбнулся, просыпаясь, начал развязывать веревку, тянущуюся от его большого пальца к катеру.

– На борт, – приказал Нэш.

Мы перелезли на катер, в том числе и сторож-индус, Нэш завел мотор, вывел катер на чистую воду и взял курс к истокам реки. Когда я оглянулся, двое мужчин стояли на той ступеньке, где совсем недавно спал индус, и смотрели на нас. В сумерках я не мог разглядеть их лиц.

Мы проплыли с милю, и Нэш направил катер к правому берегу. Индус спрыгнул на землю, привязал одну веревку к металлическому кольцу, вторую – к большому пальцу ноги, сверкнул в улыбке желтыми зубами, свернулся калачиком и заснул.

Мы поднялись на набережную, прошли мимо складов и свернули в какую-то узкую аллею. Нэш остановился то ли у сарая, то ли у гаража, достал ключ, нащупал в темноте замок, отомкнул его, убрал ключ обратно в карман и открыл ворота. Ни я, ни Триппет не вызвались ему помочь.

В гараже стоял относительно новый «ягуар-240».

– Ваш? – спросил я.

– Мой.

– Контрабанда, похоже, приносит неплохой доход.

– Я не жалуюсь, – Нэш протянул мне ключ от гаража. – Когда я выеду, закройте ворота и заприте на замок.

Заурчал двигатель, и «ягуар» медленно выкатился из гаража. Я закрыл ворота, повернул ключ в замке и влез на заднее сидение. Триппет устроился на переднем. Нэш включил фары, выехал на улицу с односторонним движением, через три квартала свернул направо. Чувствовалось, что водитель он никудышный.

Мы пересекли торговый район Сингапура, выехали на Апэ-Томпсон-Роуд. Поворачивая налево, Нэш едва не столкнулся с «фольксвагеном», а потом чересчур долго ехал на второй передаче.

– Нам далеко? – спросил я.

– Одиннадцать, может, двенадцать миль.

Последующие пятнадцать или двадцать минут мы молчали, Нэш же то и дело ругался, когда мотоциклисты обходили его справа. Оглянувшись в четвертый раз, я заметил, что фары идущей за нами машины не приблизились ни на ярд.

На Ю-Чу-Канг-Роуд черный «шевель» чуть подрезал нас, но на этот раз Нэш не выругался.

– Ваш приятель? – спросил я.

– Не мой.

– А как насчет того, что едет позади?

– Кто?

– Последние двадцать минут за нами едет какая-то машина. Миссис Сачетти просила не привозить хвоста.

Нэш глянул в зеркало заднего обзора, наверное, впервые за всю поездку, и «ягуар» бросило влево. Триппет схватился за руль и выровнял автомобиль.

– Я от него оторвусь.

– Сначала дайте мне выйти из машины, – попросил Триппет.

– Думаете, у вас получится лучше?

– Я в этом не сомневаюсь.

Нэш вдавил в пол педаль газа. Когда нас отделяло от «шевеля» тридцать или сорок ярдов, он трижды мигнул Фарами. В ответ дважды мигнули задние фонари «шевеля». Нэш полностью выключил освещение «ягуара», нажал на тормоза, и машину вынесло на левую обочину шоссе. Затем он заглушил мотор.

– От этого мы не станем невидимыми, – хмыкнул Триппет.

– Смотрите.

Впереди светились задние фонари двух машин, проехавших мимо. Огни первой машины сверкнули, водитель нажал на тормоза, метнулись вправо, пересекая разделительную полосу, затем сместились влево. Потом тормозные фонари погасли, и задние внезапно поднялись вверх, перевернулись три раза и исчезли. Вторая машина подалась вправо, притормозила, затем вновь набрала скорость. Четырехдверного черного «шевеля» давно уже не было видно.

Мы почти подъехали к машине, слетевшей с дороги. Она перевернулась три раза и лежала на крыше, привалившись к пальме. Около нее начала собираться толпа.

– Остановитесь, – сказал я Нэшу.

– Не могу. Мы уже опаздываем. Хотите вы видеть Сачетти или нет?

– Остановитесь, а не то я сломаю вам шею.

– Не командуйте мною, Которн.

Я наклонился вперед, вытянул правую руку и нажал ребром ладони на адамово яблоко Нэша.

– Остановитесь, – в третий раз повторил я.

Нэш нажал на педаль тормоза, сбросил скорость, свернул на обочину. Я выскочил из кабины и поспешил к месту аварии. Триппет следовал за мной. Пока мы преодолели пятьдесят ярдов, отделявшие нас от разбитого автомобиля, его пассажиров уже вытащили из-под обломков. Из бака сочился бензин, стекла разлетелись вдребезги, корпус покорежило. Луч фонаря упал на лица пассажиров. В одном я признал детектива-сержанта Хуанга, правда, он лишился одного глаза. В другом – детектива-сержанта Тана. Оба были мертвы.

– Знаете, кто они? – спросил Триппет.

– Сингапурская полиция. Те, что допрашивали меня.

– Представляете, как это произошло?

– Нет. А вы?

– Я не уверен, но, скорее всего, «шевель» заставил их резко взять вправо. Он внезапно возник на левой полосе. А потом, должно быть, лопнула шина.

– Или ее прострелили.

– Я ничего не слышал, да и выстрел чертовски сложный.

– Когда сегодня днем в нас стреляли, я тоже не слышал выстрелов.

– Похоже, Нэш дал сигнал «шевелю», когда мигнул фарами, – заметил Триппет.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Значит, они все подстроили заранее.

– Они не могли не принять меры предосторожности, чтобы отсечь хвост.

– Теперь Сачетти обвинят и в смерти двух полицейских.

– Едва ли. Мне кажется, тут ничего не удастся доказать.

Помочь Хуангу и Тану мы ничем не могли, поэтому вернулись к «ягуару» и залезли в кабину.

– Оба убиты, – информировал Нэша Триппет.

– Плохо. Можно ехать?

– Поехали, – разрешил я.

Еще через две мили Нэш свернул на проселок, который уперся в болото.

– Дальше пойдем пешком, – обрадовал нас Нэш. Тропа вывела к маленькой, сколоченной из досок пристани.

– Что теперь? – спросил я.

– Подождем. Кто-нибудь объявится.

Мы ждали пять минут, а потом послышался скрип уключин. Кто-то плыл к нам на весельной лодке. Нэш сказал что-то по-китайски, и ему ответили. Голос показался мне знакомым.

– Сюда, – показал Нэш и направился к дальнему краю пристани. Мы с Триппетом двинулись следом. Лодка уже стояла бортом к пристани. – Вы двое садитесь на корму.

Мужчина, сидевший на веслах, включил фонарь, и мы с Триппетом слезли на корму.

– Пусть они мне посветят, – попросил Нэш.

Мужчина передал фонарь Триппету, и тот осветил нос лодки. Когда Нэш перебрался на лодку, Триппет перевел луч на мужчину, и я понял, почему голос показался мне знакомым. Он принадлежал высокому китайцу, который сначала стрелял в меня на площади Раффлза, а затем избил рукояткой пистолета до потери сознания в каюте «Чикагской красавицы». Без пистолета он выглядел чуть ли не голым.

Китаец оттолкнулся от пристани и опустил весла на воду. Греб он пятнадцать минут. Наконец, мы оказались борт о борт с кораблем.

– Теперь вверх по трапу. Зажгите фонарь, – скомандовал Нэш.

Триплет включил фонарь и поводил лучом по борту, пока не нашел веревочную лестницу с деревянными перекладинами.

– Вы, парни, поднимаетесь первыми, – продолжил Нэш.

– Это ваш кампит? – спросил я.

– Так точно, – ответил Нэш.

Я поднялся первым, затем помог Триппету перелезть с лестницы на палубу «Вилфреды Марии». Нэш управился сам. Палубу освещали пять или шесть ламп. Длиной «Вилфреда Мария» была футов под семьдесят. Светились также окна каюты в палубной надстройке. Туда и направился Нэш. Мы пошли следом, а китаец, поднявшийся последним, замыкал шествие.

– Вы уверены, что Сачетти здесь? – голос у меня сломался, как у тринадцатилетнего подростка.

Нэш ухмыльнулся.

– Вам действительно не терпится его увидеть, Которн?

– Я ждал достаточно долго.

– Его величество в каюте. За этой дверью.

Я взялся за ручку, замер, на мгновение мне показалось, что сейчас начнется припадок, но все обошлось, и я открыл дверь. Внутри я увидел две койки, несколько стульев, карточный столик, на котором стояли бутылка джина и стакан. Мужчина в синей рубашке, сидевший за столом, долго и пристально смотрел на меня.

– Привет, Которн, – наконец, поздоровался он, но ни голос, ни лицо не имели никакого отношения к Анджело Сачетти.

За столом сидел Сэм Дэнджефилд.