Текст книги "Детектив США. Книга 4"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Хью Пентикост,Томас Росс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Глава 15

Утром Перри Мейсон, свежевыбритый и отдохнувший, бодрым шагом вошел в приемную. Делла Стрит читала газету.

– Доброе утро, Делла, – поздоровался он. – Что там пишут?

– Неужели вы позволите им это сделать? – возмущенно воскликнула она.

– Что это?

– Арестовать миссис Форбс.

– Тут я бессилен. Она уже арестована.

– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Они же обвинили ее в убийстве и будут держать в тюрьме до суда.

– Ну и что?. – Вы же можете ей помочь!

– Как?

Делла вскояила на ноги.

– Мы с вами знаем, что Клинтона Фоули, или Форбса, убил Артур Картрайт.

– И вы в этом уверены?

– На все сто процентов!

– Что-то я не пойму, Делла, к чему вы клоните? Девушка покачала головой.

– Знаете, шеф, я доверяла вам. Вы всегда стремились к справедливости. А теперь при вашем попустительстве Картрайт уйдет от возмездия. Отказывая в помощи бедной женщине, вы стали соучастником убийства.

– Почему?

– Потому что скрываете от полиции информацию, касающуюся мистера Картрайта. Вы знаете о том, что он собирался убить Клинтона Фоули.

– Это еще ни о чем не говорит, – неторопливо заметил Мейсон. – Намерение убить Фоули вовсе не означает, что он это сделал. Нельзя обвинять человека в совершении убийства, не имея убедительных доказательств.

– Доказательств! – воскликнула Делла. – Какие еще доказательства вам нужны? Он приходит сюда и говорит, что собирается совершить убийство. Затем он посылает вам письмо, в котором указывает, что готов перейти от слов к делу. И исчезает, а его недруга находят в луже крови.

– Мне кажется, что у вас телега оказалась впереди лошади, – хмыкнул Мейсон. – Вам следовало сказать, что сначала он застрелил Фоули, а потом исчез. Разве он мог убить после исчезновения?

– Вы можете пудрить мозги присяжным, – взвизгнула Делла, – а меня вы не проведете. Раз Картрайт послал вам завещание и деньги, значит, он решил сделать последний шаг. И вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Он шпионил за человеком, который разрушил его семейный очаг, выжидая удобного момента, чтобы встретиться со своей женой. Ему это удалось. Он увез ее и спрятал в безопасном месте. А потом вернулся, застрелил Фоули и скрылся.

– Вы забываете, – возразил Мейсон, – что Картрайт – мой клиент и я не имею права предать гласности полученные от него конфиденциальные сведения.

– Возможно, это и так, но вы не должны сидеть сложа руки, когда невинную женщину обвиняют в убийстве.

– Я не допущу, чтобы ее признали виновной.

– Как бы не так, – наступала Делла. – Вы посоветовали ей молчать. Она хочет рассказать обо всем, что ей известно, но из-за вас не решается открыть рот. Вы представляете ее интересы и, тем не менее, отправили ее в тюрьму только ради того, чтобы ваш другой клиент мог спокойно смыться.

Мейсон вздохнул, улыбнулся и покачал головой.

– Давайте лучше поговорим о погоде. Глаза Деллы угрожающе сверкнули.

– Перри Мейсон, я преклонялась перед вами, вы могли творить чудеса, а сейчас просто несправедливы. Вы жертвуете этой женщиной, чтобы защитить Картрайта.

– Делла, – вздохнул Мейсон, – если бы полиция знала то, что нам известно, она могла бы, на основании косвенных улик, обвинить Картрайта в убийстве Фоули. Но вы глубоко заблуждаетесь, если уверены, что они смогут доказать вину Бесси Форбс.

– Но ведь Артур Картрайт действительно виновен, а Бесси Форбс – нет.

Мейсон покачал головой.

– Послушайте, Делла, мы вторглись на чужую территорию. Вспомните, что я всего лишь адвокат. Я не судья и не член жюри присяжных. Я представляю в суде интересы обвиняемых. И моя задача заключается в том, чтобы подать факты, говорящие в их пользу, в самом выигрышном свете. А виновен подсудимый или нет, решат присяжные. И адвокат должен вести гибкую защиту, парируя все выпады обвинения, склоняя их на свою сторону.

– Мне это известно, – кивнула Делла, – и я знаю, что простой человек часто неправильно истолковывает происходящее. Он зачастую не понимает функции адвоката и смысл его действий. Но я по-прежнему не считаю, что мы помогаем Бесси Форбс, отправив ее в тюрьму.

Перри Мейсон поднял правую руку и сжал пальцы в кулак.

– Делла, в этой руке я держу оружие, которое сбросит цепи с Бесси Форбс, и она выйдет из зала суда свободной. Но это оружие нельзя использовать второпях. Я должен ударить в точно рассчитанный момент и в нужном месте. Иначе я лишь затуплю острие и не принесу ей пользы.

– И вы обещаете воспользоваться этим оружием? – с дрожью в голосе спросила Делла.

– Естественно. Я представляю Бесси Форбс и сделаю все, что в моих силах.

– Но почему не ударить сейчас? Разве не проще разгромить обвинение до начала судебного процесса? Мейсон покачал головой.

– Не в этом случае, Делла. У обвинения могут быть очень веские аргументы, и я не могу действовать, пока не узнаю, какие именно. Я имею право нанести лишь один удар, и должен нанести его в решающий момент, чтобы полностью обезоружить обвинение. А пока мне хочется, чтобы публика заинтересовалась Бесси Форбс и прониклась к ней симпатией. Пусть люди узнают о добропорядочной женщине, брошенной в тюрьму по обвинению в убийстве, о том, что она может и хочет доказать непричастность к этому ужасному преступлению, и о коварном адвокате, запрещающем ей говорить.

– Публика, несомненно, проникнется к ней симпатией, – согласилась Делла, – но вы предстанете в невыгодном свете. Газеты заявят, что вы затыкаете ей рот, чтобы содрать большой гонорар за ведение судебного процесса.

– Именно этого я и добиваюсь.

– Но вы погубите свою репутацию. Мейсон рассмеялся.

– Делла, минуту назад вы нападали на меня за то, что я палец о палец не ударю для спасения Бесси Форбс. А теперь оказывается, что я перерабатываю.

– Нет, это не так. Но вы не должны жертвовать репутацией ради этой женщины. Мейсон направился к кабинету.

– К сожалению, я не вижу другого пути. Позвоните Дрейку и попросите его зайти ко мне.

Делла кивнула и сняла трубку. Минут через десять она заглянула в кабинет.

– Пауль Дрейк здесь.

– Пригласите его ко мне.

– Привет, – буркнул Пауль, устраиваясь в кресле. – Дай мне сигарету и расскажи, что новенького. Мейсон протянул ему пачку сигарет и спички.

– Ты требуешь слишком многого.

– Так же, как и ты. На нас сейчас работают частные детективные агентства всей страны. Мы получили столько телеграмм, что не разберемся с ними меньше, чем за неделю.

– Что-нибудь об Артуре и Паоле Картрайт?

– Ни словечка. Они как сквозь землю провалились. Мои люди связались со всеми таксопарками города. В то утро ни один из водителей не забирал пассажирку в доме 4889 по Милпас Драйв. А Телма Бентон утверждала, что миссис Картрайт уехала в такси.

– Может, водитель забыл об этом.

– Это маловероятно.

Пальцы Мейсона барабанили по столу.

– Пауль, я могу разбить обвинение в деле Бесси Форбс.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответил Дрейк. – Она окажется на свободе, как только расскажет обо всем, что ей известно. Зачем тебе ее молчание? Этим приемом обычно пользуются закоренелые преступники.

– Сначала я хочу убедиться, что твои люди не в силах найти Картрайта.

– А при чем здесь Картрайт? Ты полагаешь, что он виновен, и хочешь, чтобы он оказался в безопасности прежде, чем полиция займется им вплотную?

Мейсон не счел нужным ответить на этот вопрос.

– Пауль, – продолжал он, – чтобы выиграть процесс, я должен подогреть интерес публики, довести напряжение до предела, а потом нанести молниеносный удар, от которого прокурор не оправится. Во всяком случае, не успеет до вынесения приговора присяжными.

– То есть эту женщину будут судить?

– Да.

– А если прокурор не захочет начинать процесс? Он не убежден, что женщина виновата. Он лишь просит ее рассказать о случившемся.

– Эту женщину будут судить, – повторил Мейсон, – и оправдают. Но для этого придется попотеть.

– Ты же сказал, что можешь выиграть этот процесс.

– Да, если нанесу удар в нужный момент.

– А почему бы тебе не обойтись без суда?

– Нет, я хочу, чтобы ее судили, и как можно быстрее. Дрейк прищурился.

– Так какое тайное оружие имеется в твоем распоряжении?

– Воющая собака, – коротко ответил адвокат. Дрейк едва успел подхватить сигарету, выпавшую изо рта.

– О боже, неужели ты по-прежнему держишься за этот вой?

– Да.

– Но зачем? О ней давно забыли. Собака мертва, и она не выла.

– А я собираюсь доказать, что она выла.

– И чего ты этим добьешься?

– Очень многого.

– А мне кажется, это глупый предрассудок. Кого может волновать собачий вой? Разве что какого-нибудь психа, вроде Картраита.

– Я должен доказать, что собака выла, – настаивал Мейсон. – Причем доказать фактами. И этими фактами станут показания повара-китайца.

– Но А Вонг говорил, что собака не выла.

– На суде А Вонг скажет правду. Его еще не отправили в Китай?

– Нет, пароход отходит завтра.

– Мне он нужен, как свидетель. Я выпишу повестку, вызывающую его в суд. А ты, Пауль, найди хорошего переводчика с китайского. Ты должен разъяснить переводчику необходимость признания А Вонгом того, что он слышал собачий вой.

– То есть ты хочешь, чтобы китаец это подтвердил, вне зависимости от того, выла собака или нет?

– Я хочу, чтобы А Вонг сказал правду. Собака выла. Я хочу, чтобы он это подтвердил. Пойми меня правильно, Пауль. Мне нужна правда. Если собака молчала, пусть он скажет об этом. Но у меня нет сомнений в том, что она выла.

– Ладно, – кивнул Дрейк. – У меня есть знакомые в иммиграционной службе, и я все устрою.

– С другой стороны, – продолжал Мейсон, – было бы неплохо сообщить А Вонгу, что своим арестом он обязан Клинтону Форбсу, или Фоули. И еще. Выясни, давно ли у Форбса эта собака. Не выла ли она раньше?

– Кое-что я могу сказать тебе прямо сейчас. Собака жила у Форбса много лет. Он взял ее с собой, когда уехал из Санта Барбары. Он был очень привязан к собаке, как, впрочем, и его жена.

– Все понятно. Но мне мало слов. Мне нужны свидетели, которые выступят в суде. Свидетели, знавшие собаку, когда она была еще щенком. Поезжай в Санта Барбару и поговори с бывшими соседями Форбса. Если они слышали собачий вой, пусть скажут об этом. Мне нужны их письменные показания, заверенные нотариусом.

– И все о собаке? – удивился Дрейк.

– Да. О собаке, которая не выла в Санта Барбаре, но завыла здесь.

– Но собака убита, – напомнил детектив.

– Это обстоятельство не повлияет на важность показаний свидетелей.

Зазвонил телефон, и Мейсон взял трубку.

– Один из детективов Дрейка хочет поговорить с ним, – сказала Делла. – По срочному делу. Мейсон протянул трубку Дрейку.

– Тебя, Пауль.

– Слушаю, – бросил тот. И тут же его брови медленно поползли вверх. – Будь я проклят, – воскликнул Дрейк, положил трубку и взглянул на адвоката.

– Один из моих людей позвонил из полицейского управления. Они установили, из какого пистолета застрелили Форбса и овчарку.

– Как им это удалось?

– По заводскому номеру. Они выяснили, кто и когда купил этот пистолет.

– Продолжай, я тебя слушаю. – Пистолет куплен в Санта Барбаре, Калифорния, миссис Бесси Форбс за два дня до того, как ее муж убежал с Паолой Картрайт.

Лицо Мейсона окаменело.

– Ну, что ты на это скажешь?

– Ничего, – ответил Мейсон после долгого молчания. – Я даже хочу взять обратно некоторые слова

– Например?

– О том, что я легко выиграю процесс Бесси Форбс, – он снял трубку. – Делла, соедини меня с Алексом Боевиком, редактором «Кроникл». Я подожду.

Пауль Дрейк постепенно пришел в себя и усмехнулся;

– Однако я начинаю склоняться к мысли, что гебе известно гораздо больше, чем другим. Похоже, миссис Форбс действительно не стоило торопиться с объяснениями.

– Возможно… Хелло… это Боевик? Привет, Алекс, Перри Мейсон. У меня есть для тебя кое-что… Да, об этом деле. Пошли репортера в дом 4893 по Милпас Драйв Там жил некий Артур Картрайт. Его сейчас нет, но репортер найдет там глухую экономку. Ее зовут Элизабет Уокер. Она знает, кто убил Клинтона Фоули… да Клинтона Форбса, жившего в доме 4889… да, ей известно, кто его убил… нет, не Бесси Форбс… Ну хорошо, если ты настаиваешь Она скажет, что его убил Артур Картрайт. Все. До свидания, – Мейсон повернулся к детективу. – О боже, Пауль, как мне не хотелось этого делать.

Глава 16

Тяжелый проволочный экран разделял помещение для свиданий адвокатов с заключенными на две части. Вся обстановка состояла из стола и двух обшарпанных стульев.

Мейсон пришел первым и сидел, нервно барабаня пальцами по потемневшему дереву. Наконец, открылась дверь, и с другой стороны сетки появилась Бесси Форбс. Мейсон тут же вскочил на ноги.

– Доброе утро.

– Доброе утро, – ответила она, подходя к столу.

– Присядьте, – предложил адвокат. – Почему вы со-ягали мне насчет пистолета?

Бесси Форбс села и облизала пересохшие губы.

– Я не лгала. Я просто забыла.

– Забыла о чем?

– О том, что купила этот пистолет.

– Тогда расскажите, что же вы вспомнили?

– За два дня до отъезда моего мужа из Санта Барбары я узнала о его романе с Паолой Картрайт. Я получила разрешение на хранение оружия в доме, пошла в магазин спортивных товаров и купила этот пистолет.

– Что вы собирались с ним делать?

– Не знаю.

– Вы хотели убить мужа?

– Не знаю.

– А может, Паолу Картрайт?

– Я же говорю, что не знаю. Я действовала импульсивно. Кажется, я хотела их напугать.

– Ладно, – кивнул Мейсон. – Куда делся пистолет?

– Муж отнял его у меня.

– Вы показали пистолет мужу?

– Да.

– Как это случилось?

– Он рассердил меня.

– И вы угрожали ему пистолетом?

– В общем-то, да. Я вынула пистолет из сумочки и сказала, что застрелюсь, если он меня бросит.

– Вы действительно хотели покончить жизнь самоубийством?

– Да.

– Но не сделали этого?

– Нет. Когда они скрылись, пистолета у меня уже не было.

– Почему?

– Муж отнял его у меня. Я же говорила об этом.

– Да, но я подумал, что он мог вернуть его вам перед отъездом.

– Нет, он увез пистолет с собой и больше я его кс видела.

– Значит, вы не покончили жизнь самоубийством. потому что у вас не оказалось пистолета?

– Совершенно верно.

Пальцы Мейсона забарабанили по столу. – Расстаться с жизнью можно и по-другому.

– Но не так легко.

– Санта Барбара находится на берегу океана.

– Я боюсь воды.

– А пули вы не боитесь?

– Прошу вас, мистер Мейсон, не язвите. Неужели вы мне не верите?

– Видите ли, миссис Форбс, – неторопливо ответил адвокат, – я смотрю на все это с позиции присяжных.

– Но присяжные не будут задавать мне таких вопросов.

– Естественно. Но их наверняка задаст окружной прокурор, а присяжные будут слушать ваши ответы.

– Мне нечего добавить. Я сказала правду.

– Значит, ваш муж увез пистолет с собой?

– Вероятно, да. Я, во всяком случае, больше его не видела.

– И вы полагаете, что какой-то человек взял у него пистолет, застрелил овчарку, а потом и самого Форбса?

– Нет. Кто-то, имевший доступ к вещам моего мужа, выкрал пистолет, а потом, выждав удобный момент, воспользовался им.

– И кто это мог быть?

– Паола Картрайт или Артур Картрайт.

– А почему не Телма Бентон?

– Зачем Телме Бентон убивать его?

– Этого я не знаю. Но мне не понятно, почему Паола Картрайт, прожив больше года с Форбсом, вдруг решила его убить?

– У нее могли быть причины.

– То есть вы считаете, что она убежала с Артуром Картрайтом, а потом вернулась и застрелила Форбса?

– Да.

– Мне кажется, – заметил Мейсон, – лучше упирать на то, что Форбса убил Артур Картрайт или Телма Бентон. Лично я поставил бы на домоуправительницу.

– Почему?

– Потому что миссис Бентон – свидетельница обвинения. И будет очень неплохо показать, что она перекладывает на других свою вину.

– Можно подумать, что вы мне не верите.

– Я никогда не верю тому, в чем не смогу убедить присяжных. И я не уверен, что они проглотят вашу историю о пистолете, узнав, что вы приехали в дом Форбса, нашли его мертвым и, не сообщив полиции, скрылись с места преступления, а потом зарегистрировались в отеле под именем миссис С. М. Денджефилд.

– Я не хотела, чтобы муж знал о моем приезде.

Но почему?

– Потому что он жестокий и безжалостный человек. Мейсон встал и знаком показал охраннику, что свидание окончено.

– Я обдумаю ваши слова. А пока напишите мне письмо и укажите в нем, что просите разрешения рассказать обо всем репортерам.

– Но я уже говорила им об этом.

– Ничего, мне нужно письменное подтверждение. До свидания.

Выйдя из тюрьмы, Мейсон нашел телефон-автомат и позвонил Дрейку.

– Пауль, это Мейсон. Я хочу произвести некоторую перегруппировку. Сосредоточь все усилия на Телме Бентон. Ты должен найти брешь в ее стопроцентном алиби.

– Я сам проверял ее и, как мне кажется, тут все в порядке. Послушай, у меня плохие новости.

– Говори.

– Окружной прокурор узнал о том, что Эд Уиллер и Джордж Доук следили за домом Фоули. Их сейчас ищут

– Они вышли на твоих детективов через водителя такси.

– Вероятно, да.

– Их найдут?

– Все зависит от тебя.

– Мне бы этого не хотелось. Встретимся у меня через десять минут. Захвати с собой все материалы, касающиеся Телмы Бентон.

Когда Мейсон вошел в приемную, Дрейк уже ждал его с туго набитой папкой. Адвокат кивнул Делле Стрит и пригласил Дрейка пройти в кабинет.

– Что ты выяснил, Пауль? – спросил он.

– В ее алиби есть лишь одно слабое место.

– Какое именно?

– Она уехала в «шевроле» с Карлом Траском. Они были вместе до восьми часов и посетили несколько увеселительных заведений. Я проверял, где и когда их видели, и обнаружил разрыв от семи тридцати до семи пятидесяти. Потом они зашли в очередной бар и пропустили по рюмочке. Чуть позже восьми Траск ушел, а Телма Бентон села за столик и пообедала. Официант хорошо ее запомнил. Она ушла в половине девятого, встретилась с подругой и пошла с ней в кино. То есть на период с семи тридцати до семи пятидесяти достоверность ее алиби будет зависеть от показаний Карла Траска, а после половины девятого – От показаний подруги. Нас, естественно, интересует двадцатиминутный промежуток между семью и восемью часами.

– А что говорит сама Телма?

– Она утверждает, что они заезжали в другой бар и выпили там по коктейлю. Но никто не помнит, что они заходили туда. Во всяком случае, пока.

– И если кто-то вспомнит, что видел ее в том баре, – задумчиво заметил Мейсон, – ее алиби безупречно. Дрейк молча кивнул.

– Скорее всего об этом вспомнит Карл Траск и, чтобы создать в алиби брешь, надо поставить под сомнение его показания. Ты говоришь, он увлекается азартными играми?

– Да.

– И имел дело с полицией?

– Неоднократно.

– Выясни все поточнее. Мы должны показать присяжным, что он не заслуживает доверия.

– Я уже занимаюсь этим.

– И прокуратура разыскивает Уиллера и Доука?

– Да.

– Между прочим, – как бы невзначай спросил Мейсон, – а где они сейчас?

Дрейк ответил невинным взглядом.

– Меня попросили провести одно расследование во Флориде, и пришлось посадить их в самолет и отправить туда.

– Кто-нибудь знает об этом?

– Нет. У меня частное бюро, и они взяли билеты по вымышленным именам.

Мейсон одобрительно кивнул.

– Отлично, Пауль. Где мне найти Телму Бентон?

– Она поселилась в Ривервью Эпатментс.

– Под своим именем?

– Да.

– Твои люди следят за ней?

– Да.

– Что она делает?

– В основном, беседует с полицейскими. Она трижды ездила в полицейское управление и дважды – в прокуратуру.

– Как ее рука?

– Не знаю. Пока забинтована. Я нашел доктора, который накладывал повязку. Фил Мертон. Его вызвали в дом на Милпас Драйв, и он говорит, что рука была сильно покалечена.

– Покалечена.

– Да, он так выразился.

Мейсон потянулся к телефону.

– Делла, позвоните в Ривервью Эпатментс и найдите Телму Бентон. Скажите, что с ней хочет поговорить редактор «Кроникл». А потом сразу соедините ее со мной…

Зазвонил телефон.

– Редактор, – рявкнул Мейсон, схватив трубку – Миссис Бентон, убийство Форбса вызвало интерес публики. Вы приехали в наш город вместе с ним?.. Ведете ли вы дневник?.. Вас заинтересует сумма в десять тысяч долларов за исключительные права на публикацию дневника?. Вы продолжаете вести его и сейчас?.. Отлично. Никому не говорите о моем предложении. Я пошлю одного из репортеров, когда согласую цену с издателями. Конечно, сначала он должен ознакомиться с содержимым дневника, но я думаю, что мы заплатим вам названную сумму. Пока все. До свидания, – и Мейсон бросил трубку на рычаг

– А если она захочет узнать, кто ей звонил? – спросил детектив.

– Вряд ли, – усмехнулся Мейсон. – Она проглотила наживку.

– Она ведет дневник?

– Не знаю.

– Разве она не сказала тебе об этом? Мейсон рассмеялся.

– Разумеется, сказала, но это ровным счетом ничего не значит. Получив такое предложение, она может написать его за день. За десять тысяч напишешь все, что угодно.

– А смысл?

– Пока мне трудно объяснить, зачем это нужно. Давай лучше займемся образцами почерка. Ты их достал?

– У меня есть образцы почерка Паолы Картрайт, Телмы Бентон и Элизабет Уокер, экономки Картрайта.

– Ты сравнил их с запиской, оставленной Паолой Картрайт Форбсу?

– Нет, записка у окружного прокурора, но я получил фотокопию телеграммы, отправленной из Мидвика. Она написана совсем другой рукой.

– Но женским почерком?

Дрейк кивнул, достал из папки фотокопию и протянул ее Мейсону. Тот внимательно прочитал телеграмму и взглянул на детектива.

– Телеграфист запомнил отправителя?

– Он помнит, что какая-то женщина протянула ему бланк телеграммы и деньги. Похоже, она очень спешила. Телеграфист начал пересчитывать слова, а женщина уже пошла к выходу. Он позвал ее, сказав, что сначала должен проверить сумму, но женщина, обернувшись, ответила, что все в порядке, и ушла.

– Телеграфист узнает ее, если увидит еще раз?

– Вряд ли. Он не слишком умен и не обратил на нее особого внимания. Телеграфист запомнил лишь широкополую шляпку, затенявшую лицо. Когда женщина протянула бланк, он стал считать слова, а она сразу отошла.

Мейсон оторвался от фотокопии и взглянул на Дрейка.

– Пауль, смогут ли газеты узнать подробности этого дела?

– Какие именно?

– Насчет того, что Фоули в действительности Форбс и сбежал из Санта Барбары с Паолой Картрайт.

– Конечно. Мы же это выяснили, а у них сбор информации поставлен ничуть не хуже. Они пошлют репортеров в Санта Барбару, поднимут старые подшивки и вытащат наружу всю подноготную того скандала. Кроме того, окружной прокурор заигрывает с прессой и расскажет им все, что знает.

Мейсон кивнул.

– Пожалуй, пора передавать дело в суд.